Серия 3. «Пришельцы»
Утро начиналось тогда, когда кисонька обнаруживала свою миску на кухне пустой.
За ночь мохноногая кобылица, умаявшись от скачек по коридору, уминала свою порцию корма и к утру понимала, что пора завтракать… а нечем.
Сначала она пыталась греметь пустой миской на кухне, имитируя мятеж в тюрьме строгого режима. Поняв, что бзямканье кототары не долетает до моей спальни с благоразумно закрытой дверью, она немного пораскинула своим пушистым умишком и приняла меры.
Сначала она ныла под дверью, долго и заунывно. Котострадания спать мне не мешали. К чему-то подобному я в принципе была готова еще на этапе раздумий, а не завести ли мне кисоньку… на свою голову.
Иногда нытье переходило в более осмысленные песнопения из репертуара заслуженного цыганского хора. «Ай-нэнэ-нэнэ!» – заливалась ушастая бесстыжая плакальщица, периодически для пущей убедительности биясь пустой лохматой головой в дверной косяк. Что, вероятно, должно было изображать голодную агонию.
Сперва по собственной наивности и врожденной жалостливости ко всему, что имеет четыре лапы, шерсть на носу и круглые ясные глаза инопланетянина, я вскакивала с кровати, как только раздавался истеричный кошачий набат, и вылетала в коридор. Вмиг успокоившаяся кисонька ленивым взмахом хвоста манила меня за собой на кухню к миске, где уныло перекатывались пять последних сухариков. И показывала всем своим толстощеким видом, что она настолько голодна, слаба и несчастна, что спасти ее может только немедленное пополнение кототары, и желательно чем-нибудь исключительно вкусным.
На мои укоры, что она и так поперек себя шире и скоро будет застревать в двери в туалет, кисонька сообщала, что она пухнет с голоду.
В итоге мне надоело потакать кошачьему кормовому цинизму, и я перестала реагировать на напевы кошачьего табора. Кисонька, табуретка с ушами, учла это.
Недели две в квартире было тихо, как в космосе. А однажды космическую тишину нарушил странный звук инопланетного звездолета. Звякая и погромыхивая, нечто бороздило просторы моей маленькой коридорной вселенной. Чужие атакуют, подумала я и попыталась зарыться поглубже в одеяло, чтобы меня не нашли.
Звук приближался, перемежаясь с пыхтеньем и цоканьем когтей чужих по родному паркету. Пару минут спустя звездолет приземлился у дверей спальни. Судя по топоту, оттуда вывалилась стая слоноподобных пришельцев. А потом они стали играть в футбол… своим металлическим звездолетом… об мою дверь.
Мне стало до жути интересно посмотреть, как они выглядят и из чего сделан звездолет, что им не жалко угробить его об мою земную дверь. И на чем они собираются лететь обратно, если окончательно расхреначат свою инопланетную тарелку? Я вышла в коридор.
Тарелка оказалась не инопланетной, а вполне земной, кисонькиной. Рядом сидело само чудовище с планеты Вечноголодныхкотиков и радостно тыкало мне усами в пустую кототару.
Как она притараканила из кухни свою миску и как дотумкала скудным умишком, что лучший способ выманить меня в коридор – это забивать голы в дверь спальни кототарой, я не знаю. Но с тех пор меня гложут определенные сомнения в земном происхождении кисоньки.