Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов. Глава 3. Корсары южных морей (Р. К. Баландин, 2012)

Зелёное на синем

VII век по христианскому летосчислению в арабском мире стал началом новой эры – пророка Мухаммада (Магомета).

Искры идей, брошенные пылким проповедником в массы, упали на иссушенные племенными распрями души. Полыхнул пожар религиозной войны, охватившей огромные пространства Аравии, Малой Азии, Северной Африки и Юго-Западной Европы.

К этому времени окрепла Христианская Восточная Римская империя – Византия. Она вела активную торговлю в Черном и Средиземном морях. Быстроходные византийские корабли, имевшие таран, обладали «огнестрельным» оружием: с помощью арбалетов или баллист византийцы палили враждебное судно «греческим огнем» – смесью нефти, селитры, серы и угольной крошки.

Древний «напалм» горел даже на воде и, попадая на корабль, вызывал сильный пожар. Византийцы выжигали пиратские корабли, как вредных насекомых. Для морских разбойников наступили трудные времена.

Ситуация изменилась в связи с укреплением и расширением исламского мира. Владычество Византии было подорвано. Арабы захватили восточные и южные берега Средиземного моря и обзавелись крупным флотом, позволившим высадиться в Испании, начав ее успешное завоевание.

Непомерно расплодились и арабские пираты. Их называли берберийскими или магрибскими, употребляя такое обобщенное название по отношению ко всем обитателям Северной Африки – Алжира, Туниса, Триполи, Марокко. Они нападали на прибрежные поселения христиан, убивали, грабили, захватывали невольников. На восточных рынках процветала торговля рабами.

Мощный торговый и военный флот Венецианской республики принялся искоренять пиратство, дабы обезопасить морские пути. Но вскоре оказалось выгоднее взимать с иноземных торговцев дань. Венецианцы, как заправские пираты, открыли охоту на людей (наиболее прибыльное занятие), тайно продавая их арабам.

Купцы «города на воде» умели извлекать пользу из человеческих несчастий и страстей. Это ярко проявилось во время крестовых походов. Да и рыцари были им под стать. Как рассказал участник IV крестового похода Робер де Клери, в Венеции, приняв предложение дожа, руководители похода повернули на город Зафр, ибо он «весьма хорош и весьма богат всяким добром». Захватив город, разграбили его. «Дож Венеции сказал баронам, что теперь им представляется подходящий предлог для того, чтобы направиться в Константинопольскую землю».

Короче, пиратские нравы были характерны для всех.

Надо оговориться. Арабы стали преемниками греческой и римской культуры, перевели и сохранили для потомков труды великих античных мыслителей, добились замечательных успехов в математике, механике, естествознании, искусстве.

Вот как описывает Жорж Блон ситуацию конца XV века: «Из Италии, Прованса и со всех средиземноморских островов, перешедших в руки христиан – Балеарских, Сицилии, Корсики, Сардинии, Мальты, – уходят корабли. Они нападают на мусульманские торговые суда, ведут борьбу с пиратами-мусульманами и опустошают магрибские берега. Пиратство и грабежи становятся взаимными.

Следует отметить, что капитаны пиратов-христиан не гнушаются ничем, они не обращают внимания на религиозную и национальную принадлежность. Жителей Майорки равно боятся и христиане, и мусульмане. Случались годы, когда сицилийские и каталонские корсары (далеко превзошедшие в наглости прежних арабов) блокировали всю морскую торговлю в Адриатике».

В Средиземноморье разбойники орудовали с древнейших времен. Но в некоторые периоды их деятельность приобретала грандиозные масштабы. Так было в конце Средневековья, когда турки вторглись в Европу, захватили и разграбили Византию – наследницу античной культуры, оплот восточного христианства.

Начала разрастаться империя турок-османов. Она со временем стала господствовать практически во всем Средиземноморье. В отличие от Великого Рима она не блистала высокой культурой, подавляла и грабила завоеванные народы, не имела четкой единой структуры управления. Обездоленных и обнищавших людей было чересчур много.

Среди корсаров Средиземного моря первым прославился Кемаль, к имени которого добавили «Рейс» (по-арабски – «адмирал»). Начал он свой промысел в Эгейском море не без ведома османского султана Баязида II.

В 1487 году испанские мусульмане попросили султана помочь противостоять нападениям христиан: объединенная армия Фердинанда II Арагонского и Изабеллы Кастильской захватила крупный порт Малагу, столицу Малагского эмирата.

К берегам Испании султан направил флотилию под командованием Кемаля Рейса. Вести военные действия малыми силами было невозможно, а потому Кемаль ограничился нападениями на христианские суда и прибрежные поселки. В дальнейшем он служил в османском военном флоте, а с началом нового века вновь стал вольным (относительно) пиратом.

У берегов Туниса в районе острова Джерба он в 1508 году захватил два десятка итальянских торговых судов. Кемаль Рейс первым из турецких корсаров основал базы на побережье Северной Африки. Крупные портовые города – Алжир, Тунис, Триполи, Бужи и другие – сделались пристанищем морских разбойников.

Укрепление Османской империи не ослабило их позиций. Напротив, единая мусульманская вера делала их сообщниками в набегах и войнах против христианских государств. Наиболее отличились и вошли в исторические хроники два брата-пирата с примечательной судьбой.

Рыжебородый Первый

Испанцы организовали в начале XVI века крупную карательную экспедицию в Северную Африку, разгромив некоторые города, где имелись базы морских разбойников. Впрочем, христиане убивали и грабили всех без разбору. И тогда же появились пиратские флотилии, способные держать под контролем крупные акватории, а также влиять на политические события.

Впервые это проявилось со всей определенностью весной 1504 года, когда в Тирренском море были захвачены две галеры папы римского Юлия II. Причем не торговые, а военные! Событие из ряда вон выходящее. Пираты избегали столкновений с военными кораблями, если не имели значительного численного перевеса. А тут был именно такой случай.

Успех операции обеспечила дерзость. Возможность атаки военные моряки не предполагали до самой последней минуты, ибо сзади, хотя и на пределе видимости, в отдалении, двигалась вторая военная галера.

Стоял штиль. Галеры шли на веслах. Первая обогнула остров Эльбу. Ей наперерез направился галион – легкое судно с быстрым ходом. Никому и в голову не пришло, что перед ними пираты, которых надлежало уничтожить (на ловца и зверь бежит!). На палубе галиона стояло несколько человек. Когда корабли сблизились, итальянцы попытались выяснить, что собираются делать незнакомцы. Не торговцы ли они?

Те ответили действием. Внезапно на палубе галиона возникли люди с арбалетами. Стрелы сразили часть команды. Заряжать пушки было поздно. Пираты под командованием крупного рыжебородого молодца бросились на абордаж Бой длился недолго. Корабль был захвачен.

Последующие действия разбойников тоже были неординарны. Вместо того чтобы скрыться с добычей, их атаман по имени Арудж приказал гребцам работать вполсилы, а своим товарищам переодеться в платье христиан. Галион взяли на буксир.

На горизонте показалась вторая галера. Ее команда приветствовала своих коллег, захвативших какое-то судно. Как только корабли подошли вплотную, пираты расстреляли из арбалетов тех, кто был на палубе галеры, сцепили суда и после короткого боя вновь праздновали победу.

В распоряжении разбойников оказались два прекрасно оснащенных военных корабля. Не менее важный результат – укрепление веры в свои силы и в талант атамана. Слухи о его подвиге быстро распространились по всему побережью. Мусульмане звали его по имени Арудж, христиане – по кличке Барбаросса (Рыжебородый).

Отцом его был грек-христианин, гончар с острова Лесбос (Митилини). С приходом турок он перешел в мусульманство. То же сделал и его сын. Но перемена веры не сделала семью богаче.

В 16 лет Арудж и его брат Элиас стали пиратами. Четыре года им сопутствовала удача. Но в одной из схваток Арудж попал в плен к христианам, Элиас был убит. Третий брат – Исхак – продолжил дело отца. Младший – Хайраддин – ушел на поиски пиратского счастья, мечтая разбогатеть и выкупить из плена старшего брата.

По одной версии, это ему удалось, по другой – Арудж ухитрился сбежать. Так или иначе, два брата-пирата стали действовать сообща под началом старшего.

Захватив папские галеры, Арудж с разрешения эмира Туниса устроил базу на острове Джерба Договорились об арендной плате, составлявшей пятую часть всей захваченной добычи. К Аруджу потянулись другие пиратские группы. Теперь он контролировал обширные акватории.

Его флот формально подчинялся эмиру, поэтому грабить торговцев у берегов Северной Африки было неразумно. За богатой добычей приходилось отправляться к берегам Испании. Арудж хозяйничал там с возрастающей наглостью.

У Испании был хороший флот, сильная армия и решительный король Фердинанд V Католик (при нем испанцы начали колонизацию Америки). В ответ на бесчинства мусульманских пиратов его флот блокировал все главные порты Магриба. Воинские части захватили города, где устроили резню и грабеж (все те же пиратские манеры!). Арабы запросили пощады, выплатили дань и признали протекторат Испании.

Арудж уменьшил свои амбиции, занимаясь обычным пиратством. Его время настало после смерти Фердинанда V и начавшихся смут в Испании.

В Алжире взбунтовалось население. Предводительствовал Салим ат-Туми. Он призвал на помощь пиратов. Барбаросса организовал морской десант, выбив испанцев из города (хотя они надолго обосновались в крепости на острове Пеньон, контролирующей вход в порт города Алжира).

Одержав победу, Арудж; отправился на встречу с Салимом ат-Туми, нежившимся в бассейне. После беседы, проходившей с глазу на глаз, Салим остался плавать в воде, но уже бездыханным, а пират стал правителем Алжира – эмиром Барбаросса.

У него появился шанс сделаться владыкой Северной Африки. Он со своим войском покорил одного за другим мелких султанов. Захватил Алжир, Тунис и часть Марокко.

Нового правителя Испании Карла I не устраивала перспектива появления мощного мусульманского государства. Он только в 1517 году прибыл из Фландрии в Испанию и с немалым трудом утвердился на престоле.

В некоторых книгах сообщается, что против Барбароссы I действовал Карл V. Это не совсем точно. Дело в том, что с испанским королем Карлом произошел необычный случай: в 1519 году он сразу из I стал V, уже как император Священной Римской империи, в связи со смертью своего деда Максимилиана I Габсбурга, занимавшего этот пост. Карл получил империю, в которой, как говорили, никогда не заходит солнце: владения в Америке и почти всю Западную Европу – Испанию, Южную Италию, Германию, Нидерланды.

Государство берберийских пиратов эмира Барбароссы рухнуло, так и не сумев толком встать на ноги. Разные это профессии: быть главарем разбойников и управлять страной. Первое дело Барбаросса освоил на «отлично», во втором оставался двоечником. Народ был недоволен его правлением и призвал на помощь… своих недругов испанцев!

Император Карл V послал десяток тысяч солдат против эмира-пирата. Тому пришлось спешно бежать. У него осталось полторы тысячи головорезов и немалые драгоценности. Однако морские пути блокировали испанцы. Уйти от преследователей оказалось не так-то просто. Их вдохновляли слухи о сказочных богатствах Барбароссы.

Во время переправы через реку Саладе Арудж был среди первых. Арьергард же отбивал первые атаки испанцев. Силы были неравные. Многие пираты вместо того, чтобы бежать, вступили в бой, прикрывая отход своего атамана. И он не выдержал: бросился на подмогу своим товарищам…

Так ли было на самом деле, сказать трудно. Людская молва часто приписывает разбойникам героические поступки. Впрочем, не без основания. Все-таки среди них нередко бывали незаурядные личности. Арудж Барбаросса, безусловно, принадлежал к их числу.

Рыжебородый Второй

Хайраддин (Хайр-эд-Дин), младший брат Аруджа, поначалу был его помощником. Но во всем подражать старшему брату не собирался. Он понимал: даже если удастся восстановить самостоятельное государство на северо-западе и севере Африки, оно окажется между двух гигантских «глыб»: христианской испанской и мусульманской турецкой империй.

Он решил стать подданным турецкого султана Селима I. Свою преданность подтвердил богатыми дарами. В ответ султан присвоил ему титул паши. В личном распоряжении у Хайраддина был мощный флот, оставшийся после смерти старшего брата.

В «Истории французского флота» приведена характеристика Хайраддина Барбароссы: «У него лохматые брови, густая борода и толстый нос. Его толстая нижняя губа пренебрежительно выступала вперед. Он был среднего роста, однако обладал богатырской силой. На вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу… Поистине необычайное влияние, оказываемое им на своих командиров и простых пиратов, поклонники его объясняют огромной храбростью и ловкостью этого человека, а также тем, что даже самые отчаянные его предприятия всегда оканчивались успехом».

Султан был доволен таким союзом, позволяющим получать некоторую долю пиратской добычи, контролировать морские торговые пути, а также распространять свою власть на всю Северную Африку. Он предоставил в распоряжение Барбароссы II две тысячи гвардейцев-янычар.

Османская империя могла теперь успешно противостоять Священной Римской в Средиземноморье. Разбойники Барбароссы II выступали под зеленым флагом ислама и представляли государственную власть, имея вполне определенного «врага» – христиан.

Слово «враг» приходится закавычивать, ибо этих морских злодеев нельзя считать идейными противниками христианской веры. В состав флотилии входили представители разных народов и вер. Среди командиров были турок Драгут с острова Родос, иудей из Смирны Синан и христианин Айдин по прозвищу Бич Дьявола.

Пираты испокон веков были интернационалистами. Они имели общую, прочно объединяющую цель: обогащение любой ценой (это роднит их с капиталистами). Принадлежность к исламской империи хотя и ограничивала объекты грабежа, зато обеспечивала безопасность у берегов. Вот почему корабли Барбароссы II наносили урон только христианам.

Из года в год его злил небольшой, но упорный и несокрушимый гарнизон форта острова Пеньон. Отсюда обстреливались пиратские корабли, прибывающие в порт города Алжира. Много раз барбаросцы пытались штурмовать крепость. Но ее защитники, возглавляемые доном Мартином де Варгасом, отбивали все атаки.

Так продолжалось десять лет. Все меньше становилось испанских солдат, все более крупные силы бросал против них Барбаросса В 1529 году после нескольких дней непрерывного обстрела пиратское воинство ворвалось в крепость, в которой находились только убитые и раненые.

Тут-то и проявился бандитский нрав паши Хайраддина Рыцарских чувств и уважения к доблестным военнопленным ни он, ни его подчиненные не испытывали. Раненых противников они пытали и убили. Особо издевались над престарелым Мартином де Варгасом. По приказу паши тысячи невольников-христиан разрушили крепостные сооружения, возведя из обломков дамбу. Она соединила Пеньон с континентом, и острова не стало.

Барбаросса II стал полноправным хозяином Северной Африки. Султан назначил его командующим османским флотом. Тактику Хайраддин избрал пиратскую: избегать больших сражений, нападать преимущественно на купеческие корабли, а в Атлантике – на караваны судов, возвращавшиеся из Америки с грузом драгоценностей и невольников.

Власть на суше далась ему не так легко и просто, как на море. У арабов и мавров было неприязненное отношение к туркам. Вспыхивали межплеменные распри. Барбаросса II порой вынужден был уходить в море, спасаясь от восставших племен. Но со временем он одолел своих недругов.

Теперь его корабли все чаще наведывались на испанское побережье, неся разрушения и смерть. Карл V приказал уничтожить берберийских пиратов. С этой целью адмирал Родриго Портонта, имея восемь хорошо вооруженных галер, предпринял карательную экспедицию, решив разгромить их базы. На одной из них обнаружил более десятка пиратских галионов и пошел в атаку, надеясь застать их врасплох.

Пираты знали о приближении противника и были наготове. В ожесточенном бою Портонта был убит, а испанская флотилия разгромлена.

Барбаросса решил разграбить богатый город Кадис. Снарядил 60 кораблей. Однако часть из них пришлось отправить в порт Шершелль для укомплектования провианта и боеприпасов. Этим воспользовался испанский адмирал Андреа Дориа. В его распоряжении было почти полсотни галер. Они нагрянули в Шершелль. Берберийцы, избегая сражения, потопили свои 25 кораблей у входа в бухту и скрылись в крепости, предварительно призвав к оружию гарнизоны соседних городов.

Испанцы, уверенные в своей победе, высадили десант. Не имея перед собой противника, доблестные воины увлеклись грабежом. Их ожидало жестокое наказание. К городу подошли арабские войска, из крепости сделали вылазку пираты. Разрозненные отряды испанцев были уничтожены. Пленных казнили с изощренными издевательствами.

Дориа отступил. Свою главную задачу он выполнил, не позволив флоту берберийцев напасть на Кадис. Вдобавок Дориа совершил еще несколько удачных операций. Искоренить пиратство, конечно же, не удалось. В отличие от регулярного флота разбойники редко скапливаются в большом количестве, избегая открытого боя.

Усиление морского могущества христиан обеспокоило турецкого султана. Он решил организовать мощный флот под предводительством… прославленного пирата Хайраддина Последний, став верховным адмиралом Османской империи, предпринял хитрый маневр: предложил перемирие французскому королю Франциску I, небольшая эскадра которого входила в состав флота Андреа Дориа Хайраддин подкрепил договор богатыми дарами. Франциск I, ревниво следивший за усилением Испании, тайно снабжал берберийцев оружием и боеприпасами.

Султан передал в распоряжение Хайраддина несколько тысяч янычар. И 1 августа 1534 года внушительный турецкий флот появился у берегов Западной Италии, опустошая приморские города. Даже в Риме началась паника. Однако Хайраддин направился на юг и напал на Тунис, желая свергнуть местного короля. Тот призвал на помощь Карла V…

Барбаросса II действовал как представитель могучего государства. Ему противостояли армии других стран. Карл V сам возглавил поход против Хайраддина и нанес ему ряд сокрушительных поражений. Но в 1538 году объединенный флот христиан, руководимый неутомимым Андреа Дориа, был разгромлен превосходящими силами турок.

Осенью 1541 года король Испании вновь собрал армию и флот, насчитывавший 360 судов. Успешно начав осаду Алжира, испанцы потерпели страшное поражение… от природной стихии. Сильный шторм разбросал их корабли. Многие из них разбились о скалы и затонули.

И ещё не раз природа вносила суровые коррективы в стратегические планы Карла V. Он вернулся на родину с остатками армии при полном провале похода. Барбаросса II торжествовал победу, а некий мусульманский священник, предсказавший гибель христианского флота от бури, ниспосланной Аллахом, стал почитаться как святой.

Престарелый Барбаросса вновь направился к берегам Южной Европы, имея союзником Франциска I. Но на короля Франции ополчились христианские государи Европы. Барбаросса не торопился начинать войну с Испанией. Его флот стоял в Тулоне. Хайраддин и его люди вели себя как оккупанты. Франциску I пришлось откупаться от опасного союзника. Турецкий флот отбыл восвояси, по пути обчистив Геную и остров Эльбу, а затем – берега Тосканы, Калабрии, Сицилии. Пленных оказалось избыточно много, и тех из них, кто болел, выбрасывали за борт.

Возвращение турецкого флота в Константинополь превратилось в триумф Барбароссы. Он щедро раздавал подарки, чем увеличивал восторг горожан…

О последних двух годах жизни одного из самых знаменитых и удачливых пиратов существуют противоречивые мнения. Бесспорно, что он проводил время беззаботно, отрешась от войн и политики. В предместье Константинополя воздвиг мечеть и мавзолей, где и был похоронен.

Романтической версии придерживались Ян Маховский и Жорж Блон. Согласно ей, пират на склоне своих дней, прослышав о красоте дочери губернатора Реджио, предложил ей руку и сердце (не считая несметных богатств). Получив согласие, «удалился в свой дворец, в тиши которого искал утешения в объятиях молодой жены» (Я. Маховский).

Иначе считал Ф. Архенгольц: «Он умер в уединении с лишком 80 лет в конце мая 1547 года. Он был изнурен утехами сераля, которым предавался и в старости. Болезнь, ускорившая смерть его, имела предтечей кровавый понос, важности которого он и не подозревал. Еврейский врач советовал ему окружить себя молодыми девушками и искать здоровья в их природной теплоте, но такое лекарство было хуже самой болезни: он умер от истощения сил среди восхитительнейших красавиц, и любовь к дочери губернатора Реджио, на которой он женился, особенно послужила ускорению его смерти».

Судьба Барбароссы II, безусловно, удивительная и счастливая, какой бы жалкой ни выглядела его смерть. Очень немногим пиратам доводилось дожить до преклонных лет и умереть в славе и почете среди неги и роскоши, а не в бою, под топором палача или повешенным на рее.

Янычары и корсары

Османская империя разваливалась. Местные князьки и богатеи претендовали на неограниченную власть.

После смерти от чумы алжирского паши Сала-Реиса – из пиратов, соратника Барбароссы II – янычары выбрали на этот пост выходца с Корсики Гасцена, тогда как султан прислал пост турка Текели. Янычары встретили его пушечными выстрелами. Текели ретировался, заняв выжидательную позицию на мысе Матифу.

Пиратов не устраивали господство янычар и конфликт с Османской империей, порты которой были бы для них закрыты. Они действовали по своему обыкновению коварно. Сначала признали избранного янычарами пашу, взамен получив контроль над портом. Гасцен был удовлетворен сделкой и даже доверил пиратскому капитану Халогу переговоры с Текели.

Халог отправился на своей галере к мысу Матифу, встал на якорь и успешно договорился… но только совсем не о том, что предполагалось янычарами. Галера с Матифу вернулась в родной порт поздно ночью, имея на борту Текели с дюжиной гвардейцев; остальные восемь османских галер следовали в некотором отдалении. Контролируя порт, пираты осуществили тайную высадку десанта. К ним присоединились отряды морских разбойников, а также солдаты, находившиеся под их командованием.

Вся эта армия организованно и тихо захватила дворец, а под утро громогласно приветствовала нового турецкого пашу. Гасцена и его сторонников приговорили к смерти. Пираты сбросили ставленника янычар с башни на железные прутья городских ворот, и он мучительно умирал от ран, жары и жажды. А градоначальника – из его сторонников – посадили на кол, предварительно надев на голову раскаленный обруч.

Возмущенные янычары подняли мятеж. Во главе его стоял выходец из Калабрии, принявший в мусульманстве имя Юсуф, друг Гасцена. Текели спасался от эпидемии чумы в загородной вилле на берегу моря. Мятежники ворвались на нее. Текели, вскочив на коня, пустился наутек. Юсуф настиг его и заколол копьем.

Так завершился в Алжире бурный 1556 год. В конце его Юсуф торжественно вошел в столицу на радость янычарам. Вскоре, однако, тело его бегом – по обычаю мусульман – вынесли из городских ворот. Отважный воин погиб от чумы.

Новым пашой Алжира султан назначил Гассана, сына Хайраддина Он прибыл с шестью галерами и солдатами, укрепив свою власть за счет союза и с пиратами, и с воинственными горскими племенами. Янычары, опасаясь его могущества, в начале 1561 года совершили новый дворцовый переворот, провозгласив временным халифом своего руководителя. Гассана заковали в цепи и отправили как изменника в Стамбул.

Он вернулся достаточно быстро. Султан не только освободил и ободрил сына своего великого пирата-флотоводца, но и дал ему эскадру и солдат для наведения порядка в мятежном Алжире. Гассан этой цели достиг быстро и с небольшими потерями (лишился головы один только предводитель янычар).

С пиратами Гассан ибн Хайраддин поладил по-свойски. А янычар наказал весьма своеобразно: позволил им геройски погибнуть при штурме испанского гарнизона крепости Оран.

Во всяком случае, такую мысль высказывают некоторые историки: затеяв необязательную осаду крепости, паша послал на приступ янычар чересчур поспешно, прежде чем артиллерия начала ядрами пробивать бреши в стенах, а картечью расстреливать ее защитников. Гассан доверил своим недавним недругам самые ответственные и опасные участки.

В безнадежной атаке 500 янычар остались лежать перед крепостью, а остальные отступили, унося раненых. Наконец, пробили бреши в крепостной стене. Янычары хлынули в пробоины, как морская вода в пробитый трюм корабля. Вот уже над одной башней взвился зеленый флаг ислама…

Но и на этот раз наступление захлебнулось. Христиане успели развернуть пушки и картечью ударили по скопившимся в проломе янычарам. После нескольких залпов последовала контратака. Враг был отбит.

Теперь уже сам Гассан-паша возглавил атаку в уверенности, что крепость сдастся. Однако 400 христиан смогли сдержать натиск 12 тысяч мусульман. Гассан был ранен.

Вскоре на помощь гарнизону прибыл сильный испанский флот. Осаждающие с позором и горечью удалились (впрочем, Гассан, возможно, не слишком оплакивал смерть большинства янычар). Ободренные успехом испанцы разгромили несколько пиратских гнезд. Большего добиться не смогли: объединенные силы морских разбойников были значительны, что позволило их флоту одержать ряд побед над испанцами, главные торгово-захватнические интересы которых переместились в Новый Свет.

А Гассан с этих пор потерял всякий интерес к пиратским предприятиям, предпочитая быть правителем на суше.

…Среди руководителей берберийцев выделялся опытный пират Драгут. Он был командиром эскадры у Барбароссы II, отличался храбростью, а в одном сражении с христианами попал в плен.

Генуэзский адмирал Андреа Дориа определил его гребцом на галеру. Три года каторжного труда не подорвали его здоровья и силы духа. Его выкупили за большую сумму. Посредником в этой сделке был великий магистр ордена мальтийских рыцарей Жан Парисо де Ла-Валлетта На этот благородный жест пират вскоре ответил вполне профессионально: захватил мальтийский корабль с ценнымгрузом и обрек на каторжную галерную работу ее команду и пассажиров.

Уверовав в покровительство Аллаха, Драгут провел несколько дерзких нападений на непокоренные турецким султаном города Северной Африки и на прибрежные поселения Испании, Италии.

Андреа Дориа мечтал разделаться со своим бывшим пленником, решив застать разбойников врасплох на острове Джерба (Желье). Бухта здесь располагалась не на морском берегу, а за высокими песчаными дюнами, как бы на озере, соединенном с морем каналом. Здесь находились редуты с пушками. Неприятелю путь к причалу был надежно закрыт.

Получив донесение, что пиратский флот вошел в эту бухту, Дориа спешно блокировал выход из нее. Прошла неделя, другая, а вражеских судов не было видно. Наконец, решили послать несколько кораблей в разведку. Они осторожно двинулись по каналу, не встречая противодействия. Озеро оказалось пустынным. Куда делись пиратские суда? Не могли же они улететь на крыльях парусов!

Обследуя берега озера, христиане убедились, что Аллах вразумил своих свирепых поклонников: они пробили канал в противоположном – от первого – направлении, выведя свои корабли из западни. Благо на галерах было много невольников, которых заставили основательно потрудиться. Местами пришлось тащить корабли посуху, подкладывая катки. Турецкий флот благополучно вышел в море и попутно захватил в плен несколько зазевавшихся христианских галер…

Берберийские пираты были вездесущи и неуловимы. Помимо грабежей и разбоев они несли государственную службу, участвуя в войнах, которые вел султан Сулейман. Он старался расширить империю, распространив свою власть на северное Средиземноморье, пользуясь тем, что страны Западной Европы плохо ладили между собой.

Султан решил захватить небольшой остров Мальту. Гроссмейстеру Мальтийского ордена Жану де Ла-Валлетте его константинопольские шпионы донесли об этих намерениях. Рыцари стали готовиться к обороне, подвозя еду, оружие, боеприпасы, сооружая укрепления. Численность их войска была невелика: 500 рыцарей, 200 испанских ветеранов и 400 пехотинцев, 2 тысячи итальянских солдат, 4 тысячи вооруженных аркебузами жителей Мальты.

Турецкая армия на 193 кораблях насчитывала 30 тысяч воинов, из них 6,3 тысячи гвардейцев-янычар. В мае 1565 года флот Османской империи подошел к Мальте. Они высадили десант.

Первое сражение с небольшой мальтийской частью должно было бы насторожить незваных гостей: они потеряли около 200 человек, а противник – лишь одного. Однако турецкие отряды двинулись на город, охватывая его со всех сторон. Неорганизованное наступление стоило им еще тысячи человек. Мальтийцы, наблюдая за перемещениями противника, делали неожиданные вылазки, уничтожая отдельные турецкие отряды.

Командующий армией Мустафа-паша решил до прихода кораблей Драгута с пиратами захватить небольшой форт Сент-Эльм, расположенный на полуострове и закрывающий с этой стороны доступ к городу Мальта. Но и этот орешек оказался чересчур крепким: огромная армия в течение месяца так и не смогла с ним справиться.

Прибывший Драгут предпринял решительные меры. Против форта установили дюжину орудий и несколько дней вели жестокий обстрел, пробивая бреши в стене. И вновь пошли атаки, после которых крепостные рвы заполнялись убитыми и ранеными.

Однажды ночью группа янычар забралась на стену, убив часовых. Защитники спохватились, но было уже поздно: сотни турок ворвались в крепость. С огромным трудом христиане отбросили противника. Лишь один редут был потерян.

Через несколько дней турецкая армия, подкрепленная пиратами, после мощного обстрела вновь ринулась на штурм руин, защищаемых тремя-четырьмя сотнями воинов. Казалось, ничто не устоит против лавины разъяренных, кричащих и визжащих бойцов. Но после нескольких часов сражения волна эта схлынула назад. На одного павшего христианина пришлось несколько убитых турок.

Перед следующим штурмом турецкие военачальники стали высматривать слабые места в обороне противника. И тут метким выстрелом из крепости был убит Драгут.

Под звуки труб началась очередная атака И вновь стойкость и мужество осажденных не были сломлены. Турки отступили. На этот раз погибло не менее 200 защитников форта, а оставшиеся в живых почти все были ранены. И все-таки они сумели отразить еще одну атаку. После нее в крепости осталось 60 человек и кончился порох. В рукопашном бою турки победили, а взятых в плен раненых подвергли пыткам.

После артобстрела, когда стены крепости в нескольких местах были разрушены, начался штурм Мальты. С моря подошли суда с пиратами. Турки рванулись в бреши. Их встречала картечь, а мальтийцы показывали чудеса силы и ловкости. Янычары и пираты дрогнули. Среди них началась паника. Убегающим врагам христиане устроили настоящую резню. Полегло в тот день 2,5 тысячи турок. Потери защитников были вдесятеро меньше.

Осенью к осажденным пришло подкрепление. Флот христиан ушел от столкновения с более многочисленными пиратами, высадив на берег несколько тысяч солдат, доставив боеприпасы и провиант. Воодушевленные мальтийцы праздновали победу.

Полагая, что изнуренные долгой осадой защитники города на радостях потеряют бдительность и утратят боевой дух, турецкие стратеги направили к городу 13 тысяч воинов. Они спокойно приближались к крепости, готовясь к штурму.

Вдруг все крепостные ворота распахнулись, и навстречу им под знаменами выступили тремя колоннами осаждённые. Некоторые их отряды зашли противнику в тыл. Турки пришли в замешательство. Адмирал Гассан-паша со своими пиратами попытался переломить ход боя, но безрезультатно. Пехотинцы и пираты бросились бежать к своим кораблям. Вновь началась резня. Было убито 3 тысячи турок, а с противоположной стороны потери составили… 14 человек.

Захватчики были сломлены морально. Не оправдался и расчет на пиратов. Они оказались нестойкими в долгом упорном бою, ибо привыкли расправляться с противником стремительно, не давая ему опомниться.

Осада Мальты закончилась для Османской империи полным провалом. Мальтийские рыцари прославились, а имя их магистра сохранилось в названии столицы острова – Валлетты.

Кто победил при Лепанто?

Знаменитый берберийский корсар Ульдж Али был родом из Южной Италии. По одной версии он был рыбаком по имени Джованни Диониги. Согласно другой – звали его Оччоли и был он монахом из Калабрии. Так или иначе, главное, что его захватили алжирские корсары. Несколько лет он был рабом, гребцом на галере.

Приняв ислам, он под новым именем Ульдж Али доказал, что обладает всеми качествами отличного пирата: силой, отвагой, знанием мореходного искусства. Его произвели в офицеры; он стал капитаном корабля, успешно пиратствовал и отличился при захвате принадлежавшего Венеции острова Кипр, где немало было своих христианских пиратов.

После гибели Драгута командовать турецким флотом назначили Ульджа Али. (Как видим, у исламистов не было расовых предрассудков, и они судили о человеке по его делам, а не происхождению.) Со временем он сделался калифом, повелителем Триполи и Алжира.

Произошло его возвышение после сражения под Лепанто. Дело было так.

В ответ на завоевания османов папа Пий V призвал христианских государей выступить против неверных. Морской поход возглавил сын испанского короля Хуан Австрийский. В его распоряжении было более 200 испанских, венецианских и генуэзских кораблей, а среди воинов – доблестные мальтийцы и рыцари из других стран.

7 октября 1571 года под Лепанто произошло генеральное морское сражение. О том, как проходил его решающий этап, можно судить со слов дона Хуана, так изложившего события:

«Прошел час, но оба адмиральских корабля продолжали сражаться. Два раза наши солдаты проникали на турецкий корабль и доходили до главной мачты. Однако всякий раз они вынуждены были отступать на свой корабль, так как мусульмане получали большое подкрепление. Наш корабль дважды выдержал атаку лишь благодаря невероятной храбрости фельдмаршала Лопе де Фигуэра Через полтора часа Бог благословил наш корабль, после чего Али-паша и более 500 турок были убиты, его флаги и штандарты сорваны, а вместо них на грот-мачте был поднят наш флаг с крестом».

Победу праздновал не только дон Хуан Австрийский. В то же время жители Константинополя с почетом встречали… капитана Ульджа Али! Он вернулся с богатыми трофеями, включая адмиральский корабль Мальтийского ордена.

Столь странное завершение сражения, когда победители и побежденные были с обеих сторон, объясняется особенностями крупных морских баталий того времени. Решающие схватки происходили при непосредственном столкновении кораблей, когда их палубы превращались в поле рукопашного боя. Отдельные флотилии действовали разрозненно и, осуществляя маневры, далеко отходили от флагмана, с которого по идее должно было осуществляться руководство всей операцией. Отсутствие средств оперативной связи и непредвиденные события заставляли если не каждый корабль, то их отдельные группы действовать самостоятельно.

Конец ознакомительного фрагмента.