Глава 8
Колонна тяжелых грузовиков шла вдоль берега Персидского залива...
Союзники-британцы на своих транспортных самолетах подбросили по пути в Басру французских легионеров. Здесь, в главном порту Ирака, стояли королевские экспедиционные части, поэтому у британцев было налажено воздушное сообщение с этим регионом. Руководство компании «Энержи Ориенталь» не преминуло воспользоваться ситуацией.
Операция не была секретной, но афишировать ее явно не стремились. Грузовики тоже были арендованы у британцев. Постороннему взгляду могло показаться, что одна из частей королевских экспедиционных сил исполняет обычную патрульную миссию.
Сначала колонна направилась по шоссе вдоль реки Шат-эль-Араб, потом повернула к городу Умм-Коср, в сторону Кувейта. Слева от грузовиков тянулась голубая лента узкого пролива, за которым виднелась группа островков. Наибольшим из них был остров Бубиян, принадлежащий Кувейту. Справа темнела материковая суша. Слово «суша» как нельзя лучше характеризовало этот участок земли, покрытый засоленной полупустыней.
Главной ценностью в этой местности считалась пресная вода. Еще в 80-е годы прошлого века флотилии небольших парусных лодок-водовозов доставляли питьевую воду сюда и в соседний Кувейт из Шат-эль-Араба. После первой иракско-кувейтской войны в начале 90-х профессия моряка-водовоза изжила себя. Был ужесточен контроль на границе. Кроме того, Кувейт построил себе современные опреснительные заводы. Хотя на иракском побережье залива эта проблема осталась.
На самом деле настоящим богатством этой земли была и остается нефть. Она-то и привлекала сюда со всех концов земли нефтедобывающие компании. Месторождения вдоль сухопутной и морской границы на шельфе между Ираком и Кувейтом были предметом постоянного спора этих стран. Правда, сейчас, когда Ирак контролируют западные государства, им предоставилась возможность присоединиться к дележу «черного золота».
Колонна обогнула несколько небольших предприятий по добыче поваренной соли, взобралась на возвышенность. Вдалеке показались четыре одноэтажных блочных домика, похожие на недостроенные «хрущевки».
– Н-да, – вздохнул Мишель.
Он сидел на месте старшего в головной машине. Легионер прекрасно понимал: поселок нефтеразведчиков построили в низине специально, чтобы укрыть от ветров. Однако с окружавших возвышенностей поселение отлично просматривалось и простреливалось.
– Не только «снайперкой», просто «калашом» можно контролировать... А если еще миномет притянут... Придется все переделывать.
Тяжелая машина подкатила к офисному зданию, которое отличалось от других серых строений только тем, что перед ним из песка торчало три шеста с флагами – французским триколором, иракским и желто-сине-зеленым, похожим на бразильский, знаменем «Энержи Ориенталь».
«Здесь флаги как предупреждение, – подумал Мишель, – мол, не стреляйте, мы мирные, свои, не американцы... Флаги мы тоже перенесем».
Он открыл дверцу. Тут же до его слуха из открытой подъездной двери донеслось хорошо известное, и некогда часто слышимое.
– ...Твою мать, они уже приехали, – говорили на чисто русском, с еле уловимым оканьем, – а у нас ничего не готово...
– Тем лучше, – сказал сам себе Мишель, – общий язык долго искать не придется.
Из подъезда показался кругловатый мужчина в красно-бело-синей кепке, которая символизировала не то Францию, не то Россию.
– Бонжур мусье, – со славянским акцентом произнес он, улыбаясь широкой волжанской улыбкой.
– Здорово, – ответил Мишель по-русски. – Михаил. Теперь буду у вас за главного... По военной части.
Голубоглазый толстяк в кепке немного опешил, услышав московский русский.
– Федор. Главный инженер.
– Отлично. Как я полагаю, сами французы в горячую точку на разведку не полезли. Наняли специалистов со стороны компаньонов.
Не убирая улыбки, Федор произнес явно не свойственную ему витиеватую фразу:
– Мы здесь не только из-за денег... но из-за них тоже.
Мишель по себе знал, хотя бы на примере отца Жюли: на Западе считают, что русские за длинным евро и в ад полезут. Хотя на самом деле в былине про Илью Муромца уже давным-давно было все прописано: «Надоело Илюше на печи 33 года лежать, он встал и отправился за Землю Русскую воевать». Пусть все хорошо, и бок печка греет, и поесть хватает, а вот – загадочная для иноземцев русская душа все в путь-дороженьку стремится...
– Прошу к столу, – пригласил Федор.
Мишель обвел взглядом волнистую линию близкого горизонта, где небо сливалось с поросшим низкорослым кустарником холмом.
– Разгружайтесь вон на той возвышенности, – он отдал приказ водителю по-французски.
– Есть.
Грузовик, немного «присев» на песчаной грунтовке, громко урча, тронулся с места.
– Давай, давай! – Мишель махнул рукой следующей машине.
Вся колонна потихоньку поползла на подъем.
Комната, куда Федор провел Мишеля, оказалась столовкой, больше смахивающей на расширенную кухню стандартной квартиры конца 90-х.
Их встретила краснощекая Маша-повариха.
– Сильвупле... Сильвупле... – говорила она грудным голосом. И хоть Маша радушно расплылась в приветливой улыбке, ее губы все равно оставались пухлыми, а щеки налитыми.
– Здравствуйте, мадмуазель, – так же радушно сказал Мишель, пронзительно посмотрев в ее круглые васильковые глаза.
Услышав от статного офицера в заграничной форме родную речь, она заалела от корней русых волос до границы декольте.
Маша спохватилась, неожиданно легко для своих объемов порхнула к холодильнику, достала украшенную восточным орнаментом широкую, на две ладони, пиалу.
– Эти самые... хрунцузы... не знают, что это такое... Вообще боятся даже попробовать...
– Что это? – полюбопытствовал Мишель.
– Сметана...
– О, сметану я люблю...
Мишель посмотрел на стол. Он состоял из блюд двух фронтов. С одной стороны – бутылка «Русской», тарелка с дымящимися блинами, салат «Оливье», миска с черной икрой, миска с красной икрой, квашеная капуста, соленые огурцы, селедка. С другой – несколько видов сыров: желтый, белый; оливки, маслины, горшочек с утиной печенкой, целые листы салата, бутылка «Бордо».
Маша решительным движением отодвинула на край стола открытую пресерву, на обечайке которой красовалась зеленая ласта – схематическое изображение лягушачьей лапки.
– Как это они едят эту болотную гадость? – сморщилась она и поставила на освободившееся место пиалу со сметаной.
– Приятного аппетита, – пригласила круглощекая повариха.
– Вообще-то у нас нет времени рассиживаться... Разве что на минут пять...
– На пять минут, на пять минут, – подтвердил Федор.
«Угощать начальство – этого у наших не отнимешь, – подумал Мишель и незаметно ослабил ремень на поясе. – Впрочем, Густавсон и его инженеры сами разберутся, что к чему. И Валентин проследит. А тут нужно серьезно поговорить».
Разговор мог получиться тяжелым. И хороший стол мог бы быть кстати.