Август. 3.
«Егор! Я совсем забыла, мне сегодня надо пораньше. Жаль, что не посмотрю твои переговоры с фирмой. Вечером расскажешь.
У дверей стоит Сосед. Не обижай его.
Мне всё понравилось».
Письмо было написано не в сети, а на клочке бумаги, приколотом брошью к диванной подушке. Егор повертел в пальцах золотую птичку с рубиновым глазом и бережно положил ее на стол. Затем встал, наугад сделал несколько условно спортивных упражнений и, напевая, отправился умываться. Взглянув в зеркало, он подумал, что жизнь всё-таки хороша.
До десяти был еще целый час – он вполне успел бы перекусить, но ему не давала покоя коробка с КИБом. Сбоку на ней был изображен человек с шестью руками, ниже стояло черное и броское: «Мажордом. Версия 245».
Борясь с желанием достать блок, Егор внимательно рассмотрел картинку – многорукий мужчина был далеко не молод, а кожу фотомодели покрывал удивительно плотный загар, что, конечно, не могло не отразиться на его здоровье.
Шесть рук – это оригинально. Дескать, работящий. Но почему старик? Это такой рекламный ход, решил Егор. Голую бабу любой дурак наклеит, а старика – нет. Молодцы, зацепили.
Егор извлек из упаковки нечто в защитной оболочке. Расковыряв пенопластовую скорлупу, он добрался до матовой поверхности.
С виду двести сорок пятый квазиинтеллект-блок ничем не отличался, скажем, от двести сорокового или от того старья, что было установлено в его квартире. Все КИ-блоки выпускались полностью совместимыми, отсюда и одинаковая форма, но в этом, умном и быстром, чувствовалось какое-то внутреннее содержание, какая-то иная энергия – не та, что исходила от Холуя.
На замену КИБа Егор потратил не более минуты: сдвинул в сторону маленький коврик, откинул на полу квадратный люк и, вытащив Холуя, вставил на его место новый мажордом. Маришка права – зачем сопротивляться тому, о чем мечтал? Всё равно она его не продаст, разве что какому-нибудь старьевщику. Бэушный аппарат никому не нужен.
Называя КИБ бэушным, Егор кривил душой – он, конечно, заметил, что блок новый. Просто Маришка сделала ему дорогой подарок. Спасибо тебе, Маришка.
– Ну что, Холуй? – глумливо произнес Егор, обращаясь к пыльному корпусу. – Попил ты моей кровушки, хватит уже. Небось, не верил, что расстанемся? Так-то, рухлядь вонючая. Молчишь?
Холуй молчал.
– Вот и молчи.
Егор отнес его к утилизатору, но, постояв перед пустой пастью приемного лотка, засомневался. Неизвестно, как у них с Маришкой сложится в дальнейшем, а не имея работы, мажордом не купишь. Разве что Холуя номер два.
Вернувшись в комнату, он поискал глазами и не придумал ничего лучше, как сунуть блок в стенной шкаф. Там как раз завалялась пустая коробка из-под обуви – Холуй вошел в нее идеально.
– Вот твое место, – объявил Егор. – Здесь у тебя и программа «ночь», и программа «день», и всё на свете. Командуй.
Ему не терпелось опробовать новый КИБ, и, подсмотрев в письме его имя, Егор сказал:
– Сосед!
– Слушаю, хозяин.
– «Хозяин» не надо. Будешь звать меня Егором.
– Договорились, Егор, – ответил мажордом.
Голос был выразительным, хорошо интонированным – с таким можно забыть, что он не человек, а железка. Егор представил, как Маришка вечерами болтает с электронной тезкой. А ведь раньше она разговаривала с этим.
– Сосед!
– Слушаю, Егор.
– Это у тебя вторая инсталляция?
– Да, вторая.
Значит, всё-таки использованный. На душе у Егора полегчало.
– Вот так, браток, и ты уже устарел, – сказал он. – И тебя на кого-то променяли.
– Променяли, согласен. Но я не устарел. Двести сорок пятая модель – это вершина…
– Ясно, ясно. Я ведь тоже вершина. Эволюции. Мы с тобой оба – вершины.
– Я не то имел в виду, – возразил Сосед. – В КИБе двести сорок пятом технический ресурс полностью исчерпан. Для создания более совершенного квазиинтеллекта нужен новый прорыв в фундаментальной физике. А это невозможно.
– Неужели? Разве процесс познания не бесконечен?
– Распространенное заблуждение, построенное на элементарной логической ошибке. Процесс познания закончен. Если кто-то чего-то не знает, так только потому, что не получил должного образования. За последние сто лет учеными не сделано ни одного открытия. И уже не будет сделано.
– Угум… А внепространственный перенос? Если он изобретен, то почему мы им не пользуемся?
– Потому что он не изобретен, – после короткой паузы ответил Сосед.
– Сам себе противоречишь.
– Нисколько. Внепространственный перенос невозможен.
– Во загнул! Как же сюда всё доставили – и людей, и машины? Пешком, на звездолетах?!
– Звездолеты – тоже нонсенс. Путем несложных вычислений можно установить, что при таком расстоянии необходимое количество топлива превысит общую массу космического корабля.
– По-моему, ты перегрелся. Говорил про логические ошибки, а сам что? Если нет ни кораблей, ни переноса, то как мы попали на Близнец? Съел, да? А вот еще: ты, наверное, не в курсе, но камера внепространственного переноса на Близнеце имеется. То, что она не работает, это печально. Но она су-ще-ству-ет! – победоносно закончил Егор. – Всё, отбой, мне некогда.
Рассуждения нового мажордома его немного обескуражили, но в общем он остался доволен. Холуй сказал бы, что информация недоступна или что-нибудь в этом роде. Холуй годен исключительно для выдвигания-задвигания журнального столика. А с Соседом, оказывается, можно побеседовать. Егор на некоторое время даже забыл, что спорил с набором радиодеталей. Теперь он понимал, почему Маришка так относится к своей… Маришке. Двести сорок пятые – они почти живые.
Егор заказал банку сардин и чинно, не торопясь, поел. Вчерашний накат зверского голода не повторился. Ему по-прежнему хотелось рыбы и только рыбы, но за рамки нормы это желание как будто не выходило.
Проглотив последний кусок, Егор потянулся, хрустнул лопатками и так же не спеша кинул посуду в мусорку. Сегодня ему нравилось всё: воспоминания о Маришке, толковый Сосед, умеренный аппетит, а особенно то, что ему не надо никуда бежать, не надо завтракать в кафе на шестьдесят втором и вообще – ничего не надо.
В таком настроении он и вошел в комнату, когда сзади, со стороны монитора, раздался чей-то голос:
– А вы не очень пунктуальны, Егор Соловьёв.
На стене висело огромное, крупным планом, лицо.
– Десять часов, семь минут, – сказал незнакомец. – Еще три минуты, и я бы отключился.
– А кто вас включил? Кто вам разрешил вламываться в чужое…
– Я дал задание вашему мажордому, – прервал его абонент. – Тем более что вас предупреждали.
– Двести сорок пятый тоже вам подчиняется?
– Как видите, – с нарочитым равнодушием отозвался мужчина. – Перейдем к делу. Мое имя Сергей. Фамилию пока опустим и отчество тоже, хотя в дальнейшем я потребую от вас обращения по всей форме. Я сам человек дисциплинированный и к субординации отношусь положительно.
Егор отошел к дивану и, поигрывая пультом, сел. Дисциплинированного Сергея с опущенной фамилией он не отключил единственно из вежливости. Он решил, что притушит поборника субординации сразу же, как тот закончит трепаться.
– Условия контракта мы обсудим позже, не в сети, – продолжал Сергей. – Но сумму назвать могу. Две с половиной тысячи. Разумеется, чистыми. Налогов вы платить не будете.
Егор взвесил пульт в руке и положил его рядом. Две с половиной против того, что ему платили в метео, было неплохо. Такой работы он не найдет нигде.
– Вас настолько интересуют перистые облака? – спросил он.
– Совершенно не интересуют.
– Но моя профессия…
– Не в сети, – предупредил Сергей. – В настоящий момент за вами едут. У вас есть около пяти минут, чтобы одеться.
Егор спохватился, что сидит в одних трусах.
– Возьмите документы – все, вплоть до сведений о прививках. Деньги брать не нужно, после собеседования вас доставят обратно. Да, если вы носите с собой оружие, психоактиваторные вещества или…
– Не ношу, – отрезал Егор.
– Я на это надеюсь. До встречи.
– Постойте! А куда вы дели пятнадцатый канал?
– Пятнадцатый канал – это мы, – не совсем понятно ответил Сергей.
«Мы, – сказал про себя Егор, глядя на погасший экран. – Мы – кто? Влезают в телесеть, не платят налогов, командуют Соседом, как родным…»
– Сосед!
– Слушаю, Егор.
– Насколько ты контролируешь мои контакты в сети?
– На девяносто девять процентов.
– Один остается за этими ребятами?
– Да, Егор.
– Кто они?
– Информация недоступна.
– Таких слов ты говорить не должен.
– Тогда скажу по-другому: я не знаю.
Егор озадаченно покрутил головой и пошел собираться. Две с половиной тысячи в месяц – это больше того, на что он рассчитывал. По крайней мере, нужно узнать, какую работу ему предлагают. Отказаться он успеет всегда.
И еще Егор подумал о том, что Маришка обрадуется. Ведь это она подбила его связаться с фирмой. И кроме всего прочего, теперь он тоже сможет ей что-нибудь подарить.
Наверно, он согласится. Он уже подписал все контракты – мысленно.
Егор надел белые брюки и рубаху с коротким рукавом – будущему начальству он хотел показаться серьезным и обстоятельным. Подойдя к зеркалу, он смазал волосы гелем и расчесал их назад. Получился настоящий конторский сухарь, не хватало разве что наушника и вечно включенного, вечно перегруженного портативного КИБа перед глазами.
Он вышел из телесети, открыл домашнюю базу данных и, не глядя на экран, вставил в гнездо кристаллик накопителя.
– Там пусто, Егор, – доложил Сосед.
– Где пусто?
– В том разделе, который ты собираешься скопировать. Я провел ревизию имущества и обнаружил, что у тебя нет документов об образовании. Я пока не осведомлен, какой университет ты закончил, и закончил ли…
– А как же! Я учился в Желтой Бухте.
– Об этом здесь ничего нет. Кроме того, пропали все документы, касающиеся твоей карьеры. Где ты работаешь?
– Работал. До вчерашнего дня.
– Мне очень жаль, но я принял дела именно в таком состоянии. Проверь сам.
Егор пролистал папки и убедился. Почти всё было на месте: рождение, школа, медицинские отчеты, подтверждение прав на квартиру. Прочие мелочи также были здесь, в домашней базе. Пропало как раз то, без чего на приличную работу не возьмут, – диплом и выписки из карьерного листа.
Документы можно было восстановить, но часы показывали, что время на исходе. Егор не сомневался: эти люди не опоздают.
– Позволю себе предложить… – подал голос Сосед.
– Валяй.
– Начнем прямо сейчас. Скажи мне адреса.
– Университет Желтая Бухта, факультет высотной метеорологии. И отделение метеослужбы «Восток-19». Или нет… нет, всё же попробуй.
– Оба требования я послал с красным грифом. Если повезет, мы успеем.
– Спасибо, Сосед. Ты мне очень помогаешь. Твой предшественник не был способен даже…
Егора прервал звонок в дверь, и он, не закончив, пошел открывать. На площадке стояло примерно то, чего он и ожидал, – какой-то низкорослый типчик с мелким лицом и длинными руками.
– Егор Соловьёв? Вы готовы?
– Э-э… дело в том, что у меня возникли кой-какие проблемы… – Егор чувствовал себя ужасно глупо, но переться на собеседование без диплома, когда ему велели захватить даже сведения о прививках, было еще глупее. – Если б вы согласились немного подождать… А Сергею мы скажем, что попали в пробку.
– В пробку? – переспросил тип и задумчиво почесал пуговку носа. – Нет, не получится. Я в пробки не попадаю.
– У меня произошел сбой в архиве, и отдельные документы исчезли.
– Все ваши документы давно у нас. Прошу за мной, – мужчина развернулся и направился к лифту.
Егор на секунду забежал в комнату, вытащил из гнезда кристалл – лучше прививки, чем совсем ничего, – и разорвал пакет со свежим плащом.
– Я хотел бы ответить на твой вопрос, – неожиданно сказал Сосед.
– Какой еще вопрос?
– Относительно транспортной камеры.
Егору было не до словесных поединков – судя по звуку, лифт уже прибыл, но внимательность Соседа его подкупила.
– Отвечай коротко.
– У меня не ответ, а новый вопрос.
– Давай, только быстрее.
– Если система внепространственного переноса существует, то почему наши ученые не узнают ее устройства у коллег с Земли?
– Из этого следует, что Земли тоже нет? Сосед, ты начинаешь утомлять. Займись своими обязанностями.
– Желтая Бухта пока молчит.
– Значит, не успели.
Егор выскочил из квартиры и зашел в лифт. Сопровождающий отпустил дверь, и кабина тут же тронулась, но не вниз. Егор озадаченно глянул на табло – горела кнопка «112».
Выше сто десятого он никогда не поднимался. На сто десятом было два ресторана и несколько модных магазинов. Ознакомившись с ценами, Егор раз и навсегда уяснил, что верхние этажи не для него. Можно было допустить, что там же, наверху, располагаются какие-то престижные офисы, но Егор об этом ничего не слышал.
Выйдя на последнем этаже, мужчина уверенно свернул в торец коридора и вызвал второй лифт. Егор безропотно втиснулся в узкую кабину и после нового подъема оказался прямо на крыше.
Припекало здесь здорово, и плащ, несмотря на тугой свистящий ветер, мгновенно нагрелся. Открытая площадка была обнесена двойным ограждением, но Егор как метеоролог знал: ночью сюда соваться не стоит. Один резкий порыв – и либо полет с четырехсот метров, либо перелом позвоночника о те же перила.
Конец ознакомительного фрагмента.