4
Ночью идет дождь. Кёртис просыпается в тот момент, когда вспышка молнии освещает дверь ванной; он поворачивается на другой бок, чтобы посмотреть в окно, и тут же засыпает вновь. Он хорошо помнит дробь капель по стеклу, однако утром не обнаруживает никаких следов прошедшего дождя.
Едва набрав последние цифры номера, он смотрит на часы и понимает, что сейчас пятница, почти полдень в округе Колумбия. Однако Мавия дома и берет трубку.
– Кёртис! – говорит она и широко улыбается, судя по голосу. – Салям алейкум, братишка! Мой определитель тебя не опознал. Ты сменил номер?
– Да, – говорит Кёртис. – Твой определитель не ошибся. Я только сейчас вспомнил, какой сегодня день, и удивлен, что кого-то застал. Вам уже пора двигаться в мечеть.
– Мы слегка затянули с выходом. И это к счастью, иначе пропустили бы твой звонок. Как поживаешь?
– Все в порядке. Но не буду тебя задерживать. Я хотел поговорить с отцом. Есть он там поблизости?
Кёртис слышит легкий стук, с которым Мавия кладет трубку на столик. Ее пронзительный голос удаляется вглубь дома, слова становятся неразборчивыми. Пока Кёртис ждет, его посещает пара воспоминаний, быстро следуя одно за другим. Во-первых, ее фотография на стене библиотеки в Данбаре: она окончила школу на шесть лет раньше него, но продолжала присутствовать там уже в легендарном статусе. Четыре раза в неделю он проходил мимо этого фото, отправляясь на футбольное поле за очередной порцией тумаков от линии защиты. Во-вторых, несколько лет спустя: ее исполнение «Let’s Get Lost»[4] в маленьком клубе на 18-й улице, с закрытыми глазами, в круге голубого света. А позади нее, в тени, его отец склоняется над контрабасом. Уже вышедший из тюрьмы, но еще находящийся под надзором. В ту пору ее звали Нора Броули, а отец звался своим прежним именем Дональд Стоун. Кёртис тогда прилетел на побывку из Субика и сразу направился в клуб, даже не сняв повседневную форму цвета хаки, измотанный и выбитый из колеи сменой часовых поясов. Он помнит запотевшую пивную бутылку в своей руке и ощущение, будто все вокруг него переворачивается с ног на голову. Стэнли тоже был где-то там. Невидимый. Лишь его голос из темноты.
Кёртис слышит тяжелые отцовские шаги, через пол и столик передающие сотрясение телефонной трубке.
– Малыш!
– Привет, па.
– Не мог найти другое время для звонка? Знаешь же, что сейчас мне некогда точить лясы. Давай-ка я звякну тебе попозже с мобильника.
– Я ненадолго, па. Только одна маленькая просьба. Я тут пытаюсь связаться со Стэнли.
Кёртис чувствует тишину, которая повисает между ними и раздувается как мыльный пузырь.
– Стэнли? – уточняет отец. – Стэнли Гласс?
– Он самый, па. Стэнли Гласс. Мне нужно с ним поговорить. Может, у тебя есть его телефон или…
– А на кой тебе сдался Стэнли Гласс, малыш?
– Да так… просто хочу кое-кому помочь. Его разыскивает один мой друг. Я тебе о нем рассказывал – тот самый, который собирается дать мне работу в «Точке».
– Где? Ты же вроде говорил, что будешь работать в…
– В «Спектакуляре», да. Так оно и есть. Просто все, кто там работает, называют этот отель «Точкой», потому что…
– Хорошо, но что понадобилось этому твоему другу от Стэнли Гласса? Или он никогда не слышал о справочной службе? Достаточно набрать «четыре-один-один», и ты получишь номер Стэнли из базы данных Филадельфии. Всего-то проблем…
– Похоже, Стэнли сейчас не в Филли, папа. И не в Атлантик-Сити. Я думаю, он сейчас здесь.
– Секундочку, а где находится это самое «здесь»?
– В Вегасе, – говорит Кёртис. – Я звоню тебе из Лас-Вегаса.
Его отец делает глубокий вдох и с шумом выпускает воздух. Кёртису не следовало втягивать его в эти дела.
– Послушай, па, – говорит он, – я знаю, тебе сейчас некогда…
– В последнее время я мало общался со Стэнли, Кёртис, – говорит отец. – Он хороший человек и прекрасный друг, один из моих старейших друзей в этом мире, но мы с ним почти прекратили контакты после моей женитьбы на Мавии. Я его не осуждаю и не держу на него зла, но факты таковы, Кёртис…
– Я знаю, папа.
– Факты таковы – если позволишь мне закончить мысль, – факты таковы, что Стэнли – профессиональный игрок. А мы с Мавией теперь правоверные мусульмане. Во всяком случае, я стараюсь им быть. Учение пророка, мир ему и благословение, категорически запрещает…
– Да я все знаю, папа.
– Я знаю, что ты знаешь. Но ты должен крепко усвоить одну вещь. Стэнли – игрок до мозга костей. Он ходячий игровой автомат. Быть вместе со Стэнли – это значит играть вместе со Стэнли. А я так не могу. Я люблю его, он мне как родной брат, но…
– Ладно, папа, я тебя задерживаю. Мое дело не настолько важное. Я понял все, что ты сказал, и…
– Я только хочу, чтобы ты меня выслушал, Кёртис.
– И я тебя слышу, папа, будь уверен. Извини, что побеспокоил. А сейчас мне пора идти. Попрощайся за меня с Мавией.
Кёртис отключается и еще какое-то время смотрит на свой новый телефон, размышляя о собственной безграничной тупости и неспособности понять самые вроде бы простые вещи. Он все еще не позвонил жене.
Чтобы немного развеяться, он застилает широкую гостиничную кровать, тщательно расправляя простыни и покрывало. Это занятие успокаивает и приносит хоть какое-то удовлетворение. А снаружи омытый дождем и уже обсохший город шумит под утренним солнцем, открывая себя новому дню.