9
В середине дня обширная парковка перед гипермаркетом «Реал» не пустовала. Свободными оставались лишь крайние ряды, где ночью состоялась встреча с Рысевым.
Прежде чем остановить машину Кирилл Коршунов несколько минут петлял по парковке. Вчерашних противников он заметил сразу. Они не таились. Гном курил рядом с заведенным автомобилем, а хмурый Лесник развалился за рулем. Оперативники приехали на прежней «трешке» БМВ, в которую успели вставить стекла.
Из магазина выходили покупатели с тележками, подъезжали новые машины. Наибольшее беспокойство у Коршунова вызвал белый фургон по доставке воды в офисы. К подобному маскараду часто прибегали сотрудники Конторы. Да и в прибывавших то и дело легковушках могла оказаться группа захвата. Для волнения всегда найдется причина, однако формально условия встречи были соблюдены.
Коршунов остановил джип «чероки» перед капотом машины оперативников. Гном осклабился и показал свободное место в общем ряду. Коршунов покачал головой. Он планировал сохранить возможность выехать первым.
С минуту бывшие коллеги изучали друг друга, словно ожидая подвоха.
– Один? – кивнул на пустое сиденье Гном.
– Она в багажнике.
Вспышка радостного удивления мелькнула на лице Гнома, сменилась понимающей усмешкой и завершилась угольками злости в глазах.
Отсутствие Светлого Демона являлось главной страховкой Коршунова. Он прекрасно понимал, кто является основной целью Рысева в смертельной схватке. Если первым устранят его, то задача агентов усложнится, Светлая станет менее уязвимой. Каждый охотник подтвердит, что пару хищников преследовать проще, они оставляют вдвое больше следов.
Кирилл Коршунов наполовину опустил правое стекло, жестом раскрывающихся ладоней показал, что ждет досье, и ткнул пальцем на пассажирское сиденье.
Из БМВ вышел Лесник. В руках он держал красную канцелярскую папку на тесемочках. Потертые края свидетельствовали, что завели досье давно. Коршунов узнал особый идентификационный номер на обложке, означавший высшую степень секретности. Досье тайного киллера хранилось лично у Рысева. По его приказу Коршунов пополнял содержимое папки после каждого выполненного Светлым Демоном задания. Рысев не доверял электронным носителям, все документы печатались на машинке в единственном экземпляре.
– Надо поговорить, – с ленцой в голосе заявил Лесник.
– Сначала досье, – указал Коршунов.
Лесник стянул вязаную шапочку, под которой оказалась свежевыбритая голова, и, морщась, притронулся к пластырю на макушке.
– До сих пор башка трещит. Мне бы отлежаться, а я вынужден выполнять условия бешеной сучки.
Коршунов ежесекундно бросал взгляды в зеркала, контролируя ситуацию. Засада, если и была предусмотрена, пока никак себя не проявляла.
– Папку! – Коршунов протянул руку к приоткрытому окну.
– У тебя последний шанс вернуться к своим.
– Бросай документы!
Лесник оценил узкий зазор между дверцей автомобиля Коршунова и капотом своей машины.
– Подай вперед. Я сяду, и объясню кое-что.
– Досье! – Коршунов категорично хлопнул ладонью по сиденью.
– Нервишки у тебя ни к черту.
Лесник швырнул папку на сиденье. Коршунов развязал тесемки, быстро перелистал разнообразные бумаги, перебрал конверты с фотографиями. Вне всяких сомнений это был оригинал досье Светлого Демона. Помимо общих сведений об исполнителе в папке были собраны подробные детали каждого заказа, выполненного СД по поручению Конторы.
Внутреннее напряжение немного отпустило Коршунова. Он быстро осмотрелся. Вокруг на парковке ничего не изменилось. Что ж, первая часть плана выполнена. Рысев пошел на сделку. Досье – это обоюдоострое оружие, которое таит опасность, как для исполнителя, так и для заказчика. Теперь предстояло уехать в тихое место и уничтожить документы. А затем оторваться от слежки, которая наверняка будет. Если его не задержали здесь, значит, хотят выйти на Светлого Демона.
На сиденье шлепнулся небольшой планшетник.
– Нажми на «play», прежде чем уедешь! – приказал Лесник. В его голосе появилась жесткость.
Коршунов опустил взгляд. На экране в странном антураже застыло испуганное лицо девушки, которую он сразу узнал. Танечка, Татьяна Коломиец – родная дочь Коршунова, проживающая в Калининграде! В груди неприятно заныло, словно в сердце загнали ржавый гвоздь.
– Мы не выпустим тебя, пока не посмотришь запись, – предупредил Гном, угрожая бесформенным пакетом, через который просматривался пистолет.
Коршунов ткнул палец в стрелку воспроизведения на сенсорном экране. Изображение ожило. Татьяна сидела на табурете в комнате с бетонными стенами, ее запястья были сцеплены наручниками. Некто медленно двигался вокруг перепуганной девушки и снимал на камеру.
«– Это не мой пакет. Не мой! Мне его подбросили! – на грани истерики объясняла Татьяна.
– На пакете ваши отпечатки. Есть свидетель, готовый подтвердить, что вы ему сбывали героин. Неоднократно. – Монотонно говорил человек за кадром.
– Какой героин! Я ничего не знаю!
– Полкило высококачественного героина. Сбыт в крупном размере. До двенадцати лет строго режима.
– Это не правда! Я невиновна!
– А вы знаете, что такое строгий режим?
– Я журналистка и знаю ваши приемчики. Мне нужен адвокат!
– Хотите на свободу?
– Да, – выдохнула испуганная девушка.
– Это легко устроить, но прежде… – Камера приблизилась к лицу Татьяны. – Вы учитесь на факультете журналистики и должны знать, что в новогоднюю ночь от героина скончался студент вашего университета. Его папа, очень авторитетный бизнесмен, мечтает найти ту гадину, которая лишила жизни его единственного сына. Папа настолько зол, что правосудие не потребуется. Я допущу утечку, что задержана девушка с оптовой партией героина, совпадающего с тем, что обнаружили у его сына. И выпущу вас.
Возникла пауза. Человек с камерой продолжил наматывать круги, а растерянная девушка то и дело выворачивала шею, чтобы не терять его из виду.
– Что вы хотите? – наконец спросила Татьяна.
– От вас, ничего. Вам просто не повезло с отцом. Я имею в виду кровного папашу».
Камера остановилась. Потрясенная девушка смотрела прямо в объектив. В углу кадра мелькало время – утро сегодняшнего дня. На этом запись закончилась.
– Изверги! Гнусные ублюдки! – кипел от негодования Коршунов.
Он узнал голос человека за кадром. Это был Егор Иванович, опытный сотрудник Конторы в Калининграде, который беспрекословно выполнял команды Рысева. Кирилл прекрасно помнил, как Егор Иванович сначала помогал ему со Светланой, а как только получил отмашку из Центра, сдал на расправу прибывшим Чистильщикам.
Стук в окно вернул Коршунова к действительности. Безусловно это шантаж, надо знать требования противника. Он сдвинул машину на метр вперед и открыл дверь. На сиденье плюхнулся Лесник.
– Оперативно работаете, гниды, – хмуро заметил Коршунов.
– Фирма веников не вяжет. А если вяжет, то фирменные, – ухмыльнулся Лесник. – Ты же знаешь против кого попер.
– Что вам нужно?
– Не что, а кто. – Лесник многозначительно посмотрел на Коршунова.
– Условия?
– Или твоя дочь, или Светлый Демон. Ты сейчас же выводишь нас на СД. Или твоей дочери не станет.
Коршунов нервно сунул руку под куртку. Раздался предупредительный стук о капот. Перед джипом стоял Гном, направив «пакет» в грудь водителя. Коршунов опустил руку и нервно облизнул губы.
– Что значит выводишь?
– Подставляешь. Вызовешь подружку в удобное место, а дальше действовать будем мы. Как только Рысь получит голову СД, твою дочь освобождают, а о тебе Контора забывает. Роскошные условия!
Кирилл прикрыл глаза. На чашах весов судьбы балансировали два самых близких ему человека: родная дочь и любимая женщина. Одна в Калининграде, другая в Москве. Ему не разорваться и не спасти обеих. Сегодня одной из них не станет. Тяжелый выбор должен сделать он.
Глаза распахнулись. Кирилл смотрел сквозь стоящего на дороге Гнома, готового выстрелить.
– Я согласен, – решил он.
– Ну, вот. Ты же наш человек, а бывших наших не бывает. – Лесник засуетился. – Сдай оружие.
Коршунов вынул из внутреннего кармана пистолет Макарова.
– Это всё? – усомнился Лесник.
Коршунов подумал и задрал штанину. К лодыжке был прикреплен нож.
– Ну, прямо, детский сад какой-то! – Лесник забрал оружие и приказал: – А теперь звони.