Глава 8. Съеденный мир
Никаких водных горок в этот раз не было, мы летели в вихре из песка и пыли, он закручивал нас и увлекал куда-то вниз, словно мы проваливались очень глубоко. Голова шла кругом, дышать было трудно, и вот после напряженной борьбы я все-таки потерял сознание.
– Алекс! Алекс! – доносился очень приятный голос, но он был где-то далеко и, казалось, совсем меня не волновал. Кто-то тряс меня и звал, но это все не имело значения. – Алекс! Пожалуйста, очнись! Ты погибнешь, если не очнешься! – голос был так настойчив и так знаком.
– Кет? – пробубнил я через сон. – Тут так хорошо… Давай вздремнем, – но вместо ответа последовал сильный удар по лицу.
– Да очнись ты, грифон тебя задери! – впервые слышал, как Кет ругалась, но даже это не имело значения. Я так хотел спать, но в голове уже, словно заноза, засело одно лишь слово «Кет». Я что-то должен был сделать, чтобы отогнать его как-то от себя, чтобы оно не нарушало мой покой. – Алекс! Да очнись ты уже или ты тут так и сгниешь!
– Кет, что ты несешь? – через сон ворчал я. – Тут же так хорошо, – но зудящее чувство все нарастало, а я снова получил удар по щеке, который уже я вполне ощущал. Я собрался с силами, чтобы прекратить посягательства на мой сон, но тут на мою голову, словно водопад, обрушились воспоминания последних дней. Я вспомнил, как распрощался с капитаном и полетел в новый мир, в котором неизвестно что творится. – Кет! – прокричал я и открыл глаза. Она смотрела на меня, а по ее лицу текли слезы, затем последовал еще один удар по лицу.
– Дурак! – кричала Кет, вытирая слезы. – Ты просто непроходимый болван! – я с изумлением смотрел на нее. – Нашел, где заснуть… Я думала, что ты уже никогда не проснешься…
– А в самом-то деле где? – вопрос был к месту.
– Ты проиграл спор, Дзета, – раздался странный смешной голос, и я устремил взор на его источник.
– Я всерьез полагал, что он не очнется, Тета, – отвечал ему второй, почти такой же. Я вытаращил глаза на место, где мы находились, и на хозяев этих голосов, которые были более чем странными.
Мы находились в довольно темном месте, подсвечиваемом лишь слабым синим сиянием. Кругом были обломки каких-то городов и чего-то, напоминающего автомобили. Все это выглядело очень древним и потихонечку разваливалось и превращалось в прах. Обладателями же голосов оказались два летающих светящихся шара. Один был голубоватый, другой слегка розовый, а когда они говорили, немного мигали белым в такт своего голоса. Я вытаращился на них и застыл.
– Смотри-ка! А по-моему, рано утверждать, что я проиграл, – оживился голубой шар. – По-моему, он все еще спит.
– Ты просто не умеешь проигрывать, Дзета. Он просто завис. У людей это, кажется, называется шоком, – без умолку трещали шары.
– Рано утверждать, Тета. Спросим у него, – шар подлетел к самому моему носу. – Ты проснулся, человек?
– Да… – неуверенно ответил я. И шар как-то забавно застонал.
– Вот видишь, Дзета! Я победила.
– Ты просто жульничала, Тета. Как, впрочем, и всегда, – упирался голубой шарик. Кет сидела напротив меня, утирая остатки слез и глядя на меня обиженными глазами. Ответов от нее было уже не получить, а они мне сейчас очень требовались.
– Эм… Шарики? А что это за место? – шары мигнули красным и оба в момент затихли. – И кто вы такие?
– Какая непростительная бестактность! – возмущался голубой.
– Какое невежество и хамство! – подхватил розовый.
– Мы высшие существа! – гордо вещал голубой. – Мы великая цивилизация, развившаяся до бестелесной формы жизни! Мы чистый разум, мальчик!
– Мы были великой цивилизацией, – возражал розовый. – А теперь мы, как и вы, застряли на обломках этого мира.
– От этого мы не перестаем быть великими, – спорил голубой. – А что это у тебя в руках, человечек? – и тут я заметил, что каким-то образом до сих пор сжимаю корону короля и, более того, в другой руке я зажал точно такую же корону.
– Это просто корона одного сварливого короля, – ответил я шарам.
– Речь не о короне, а о портале, концы которого ты замкнул на этом мире, но главное даже не это. Ты даже не догадываешься, что на этой короне есть отпечаток, а ведь все дело именно в нем.
– Вы об отпечатке ладони на короне? Вообще-то, я его вижу, – заключил я, а шаров аж передернула мелкая рябь зеленого цвета.
– Это какой-то неправильный человек, – начал синий. – Спор недействителен, Тета, – вернулись они к своей старой теме.
– Не важно, видит он метку или нет, он все равно человек, – утверждал розовый. – Спор в силе, Дзета.
– Да черт с ним, с вашим спором! – не выдержал я и удивился реакции шаров. По ним снова пробежала мелкая дрожь, и они прижались практически в упор к моему носу.
– Спор тут самое главное, – говорил синий.
– Без наших споров нам просто нечем будет заняться в этой дыре, – поддерживал его розовый. – Но спор все равно выиграла я, Дзета.
– Тихо все! – вдруг взорвалась Кет. – Вы так трещите, что я и слова вставить не могу, – она пришла в норму, и боевой настрой вернулся к ней. – Нас сожрали, Алекс, – констатировала Кет.
– Как сожрали? – удивился я. – Кто?
– Ну технически сожрали не вас, а нас, – говорил голубой шар. – А вы просто переместились в уже съеденный мир через портал на этой короне.
– А метка, которую ты назвал отпечатком, является для Омнис Мортем самым лакомым кусочком на свете. Какой-то гаденыш пометил наш мир этой дрянью, и прежде чем мы успели что-либо предпринять, эта змея проглотила наш великий мир.
– Может быть, вы просто сильно были заняты спорами, чтобы заметить эту змею, – съязвил я.
– Может быть, – откликнулись шары хором, словно эхо.
– Но суть не в этом, – продолжал розовый.
– Кто-то намеренно скармливает миры Омнис Мортем при помощи этих меток, – закончил синий.
– Это непростительно! – хором закончили шары.
– А вы, притащив сюда эту метку в обход пасти змеи, видимо, избавили чей-то мир от нашей участи.
– Хорошо, что с миром капитана все будет в порядке, – с облегчением сказал я.
– Алекс, ты хоть понимаешь, что чуть не погиб? – спросила Кет. – Тут все разрушается, и если ты заснешь, то никогда уже не проснешься. Чудо, что удалось тебя разбудить.
– А почему с вами ничего не происходит? – спросил я у шаров.
– Видишь ли, мы не материальны, – начал синий.
– Мы чистый разум, – продолжал розовый.
– Они не могут умереть, они вроде как и не живы, – пояснила Кет. – Но и выбраться они отсюда не смогут. А у нас все еще есть шанс.
– Тогда не стоит его упускать, – сказал я и улыбнулся Кет. Она протянула мне руку и помогла подняться с пола.
– Не будем, – согласилась она.
– Тета, спорим у них не получится! – оживился синий.
– Спорю, что у них получится, Дзета! – отвечал розовый.
– Итак, спорим, – заключили они хором. – А значит, мы не будем вам ни мешать, ни помогать.
– Тоже мне высший разум, – огрызнулся я. – Как по мне, так ярмарочные шуты, – мелкая красная рябь снова пробежала по шарам.
– Да будет тебе известно, примитивное ты существо, что мы достигли высшей ступени развития науки и техники и, дабы еще более возвыситься, отказались от несовершенных физических оболочек, – бубнил синий шар.
– Алекс, нам надо торопиться, а то мы можем и не выбраться отсюда. Идем скорее и не слушай ты эти шарики, пользы от них все равно не будет, – хмыкнула Кет.
– Вообще-то, польза от них все же была, – мне не хотелось признавать этот факт, но он так и просился на язык. – Они объяснили мне, что это за отпечаток. А это оказалось очень важным знанием.
– Вот-вот! – вмешался розовый шарик. – Мы великие, скоро и твоя недоразвитая спутница тоже это признает.
– Недоразвитая! – Кет изумленно посмотрела на розовый шар с такой яростью, что того даже передернула какая-то белая рябь. – Да я вас сейчас на клочки порву!
– Оставь их в покое, Кет. Пусть себе бубнят. Ведь после того как они отказались от своих тел, это единственное, что им остается… – и мы пошли искать выход в сопровождении этих не в меру веселых шаров.
Они, конечно, по-своему были правы, мы шли через развалины величественных сооружений из стекла, камня, пластика, металла и резины, но все же, на мой взгляд, они заблуждались. В своей погоне за знанием и величием разума они перестали быть тем, чем они когда-то были, будь то люди или какие-то другие существа.
– Кет, а почему ты решила отправиться в путешествия через портал? – спросил я. – Неужели твой мир был тебе настолько скучен?
– Нет, – Кет загрустила. – Но знаешь, Алекс, я просто не могла себе позволить сидеть на месте. Видишь ли, моя мама была не из того мира, где я родилась. Отец встретил ее в одном из своих путешествий через портал.
– Ты хотела отыскать родной мир твоей мамы? – поинтересовался я.
– И да и нет. Возможно, я просто хотела почувствовать себя свободной, – Кет задумалась. – Отец, как бы это сказать, слишком сильно меня опекает, я просто задыхаюсь от этого и даже шагу не могу ступить дальше своего дома.
– Наши родители всегда опекают нас, – я смотрел в янтарные глаза Кет и видел в них глубокую печаль. – Для наших родителей мы всегда остаемся детьми, и не важно, насколько взрослыми мы становимся.
– Возможно, но он не всегда был таким. Раньше, когда мама была жива, он был совсем другим, – я не знал, что ей ответить, простой вопрос привел разговор к такой щекотливой теме. Бесполезно говорить человеку «сочувствую» или «соболезную твоей утрате», все это не более чем пустые слова. – Алекс, не бери в голову, – весело сказала Кет. – Ты выглядишь так, будто целиком лимон прожевал.
– А какой он, родной мир твоей мамы? – все же спросил я. – Я бы хотел когда-нибудь помочь тебе отыскать его, – Кет снова заулыбалась.
– Этот мир очень теплый, и там повсюду тропические пляжи! Мама говорила, что там живут самые умные птицы и что люди живут с ними в гармонии, – Кет светилась, рассказывая об этом сказочном мире, существование которого для меня еще было спорным вопросом.
– Надеюсь, когда-нибудь ты там побываешь, – ответил я Кет, и мы пошли дальше искать выход из этого странного места, да шары нас уже догоняли, продолжая бубнить и спорить о чем-то своем, совершенно не обращая на нас внимания.
По пути нам встречались и другие шары, но все они были серого цвета и, кажется, утратили желание жить. Заточение в животе змеи никому не пойдет на пользу. Даже если ты маленький светящийся шар.
Мы все шли и шли, а шары все продолжали нам надоедать, и вот наконец мы уперлись в огромное здание, напоминающее то ли храм, то ли театр. Здание было высечено из чего-то вроде белого мрамора, арку входа подпирали огромные колонны, а на крыше здания возвышался здоровенный голубой купол с моделью молекулы вместо флигеля.
– Смотри, смотри, они идут в музей! – все не унимался голубой шарик.
– Как это мило! – подхватил розовый. – Когда-то и мы ходили по музеям!
– Вы когда-нибудь молчите? – не выдержала Кет.
– Никогда, – хором ответили шары, и по ним пробежала какая-то уж слишком довольная оранжевая рябь.
– Музей – это то что надо, чтобы поискать что-то, что может сойти за портал. А что это с вашими соплеменниками? – осведомился я, пересекая порог музея. – Они все какие-то безжизненные.
– Ерунда! – отвечал голубой шарик.
– Лет через триста-четыреста отойдут. Просто они сильно расстроились, что проглядели, как нас проглотили, что даже не стали спорить, кто виноват.
– Пришлось нам самим об этом поспорить, – заявил со всей серьезностью синий шар.
Музей был просто великолепен. Даже в таком разрушенном состоянии ощущалась вся мощь технологий пропавшей в брюхе змеи цивилизации. Повсюду были не известные мне механизмы, кое-где включались голограммы с подробными чертежами и объяснениями. Я с удивлением отметил секцию с холодным оружием, совершенно не ожидал ее там обнаружить. И в дополнение к своему испанскому мундиру приспособил к нему украшенную самоцветами шпагу.
– Воры! Воры! – вопили шарики. – Как вы можете расхищать то, что наш народ хранил веками?
– Вам оно все равно без надобности, да и если верить Кет, все это скоро исчезнет. О! И шляпу тоже возьму, – сказал я, напяливая треуголку. Кет одобрительно кивнула и подобрала с пола ожерелье из каких-то прозрачных кристаллов.
– Мне идет? – спросила она, прикладывая его к шее.
– Определенно нет, – отозвался розовый шар.
– А я и не к тебе обращаюсь, вата летающая, – огрызнулась Кет.
– Тебе очень идет, – ответил я с легкой улыбкой.
– Ты посмотри на них, Дзета. Они так мирно развлекаются, даже не подозревая о том, что у них осталось всего два часа, – ехидно заметил розовый шарик.
– Что?! – в один голос сказали я и Кет.
– Ну вот зачем ты им сказала, Тета! Ты опять жульничаешь?! – вопил синий шарик.
– Ничего я не жульничаю, Дзета.
– Еще как! Ведь если бы ты им не сказала, что через два часа змея сожрет очередную планету и сюда хлынет атмосфера, к которой они не приспособлены, они бы тут, может быть, еще полдня гуляли. Музей-то большой! – вопил синий разгневанный шарик, сливая нам информацию, которую сам же хотел от нас скрыть.
– Кет, нам надо торопиться! – она кивнула, и мы снова направились на поиски портала. – Чувствуешь его где-нибудь?
– Нет. Эта змея сожрала слишком много вещей из разных миров, чтобы почувствовать, какая из них принадлежит не только этому миру.
Мы пробежали целый этаж, но так и не обнаружили ничего полезного. Статуи и картины, наука и техника, физика, химия, биология и генетика. В этом музее было все, но только не спасительный для нас портал. Этаж за этажом, лестница за лестницей, зал за залом, мы пробегали как ненормальные, но, выбившись из сил, остановились.
Мы находились в большом холле прямо под голубым куполом. В центре зала был резной фонтан в виде подпрыгнувшего дельфина. Удивительно было уже то, что фонтан до сих пор работал. По кругу холла было что-то вроде сувенирных магазинчиков. Сил, чтобы идти, не оставалось, и мы уселись на край фонтана.
– Не могу больше бегать, – честно признался я. – Эти лестницы и залы… Слишком много всего и слишком мало времени.
– А ну-ка не сдаваться! – крикнула Кет и стукнула меня в плечо, но между тем и сама не могла подняться.
– Кажется, я побеждаю, Тета! – радовался голубой шарик. – И даже твое жульничество тебе не помогло.
– А я и не жульничала, Дзета. И спор еще пока не проигран. У них еще есть десять минут. Они еще могут успеть.
– Опять ты жульничаешь, Тета! – возмущался голубой шарик. – Зачем ты им сказала, что до портала можно успеть за десять минут?
– Значит, портал где-то рядом?! – изумился я, а голубой шарик издал многострадальный стон. – Кет! Портал не дальше этого холла. Синий шарик сам себя выдал.
– Я не шарик! – возмутился Дзета, но на его бормотание уже никто не обращал внимания. – Я великий разум! Я высшее существо! – голосил он нам вслед.
Поиски вспыхнули с новой силой, но результата не приносили. Синий шар летал за мной по пятам, с ехидством повторяя: «Тик-так, тик-так». А розовый крутился над фонтаном. И тут меня словно иголками пронзило. Тело снова налилось свинцом, а вещи потеряли цвет, и лишь прыгающий дельфин с бьющей вверх водой сохранили себя первозданными.
– Кет! Я нашел! – я побежал к ней через весь зал и схватил ее за руку. – Это фонтан! На нем нет отпечатка, но я уверен, что это он!
– Он нашел! – радовался розовый шарик. – Я победила, Дзета.
– Ты снова жульничала, Тета, – отвечал ей голубой шарик.
Это было последнее, что я слышал от этих забавных, говорливых, страшно назойливых, но почему-то все же полюбившихся мне шаров. Спор оставался спором, но я был почти уверен, что они специально привели нас к этому фонтану. Портал подхватил нас и понес в следующий мир, где я рассчитывал найти если уж не дорогу домой, то хотя бы передышку.