Окно – окно в личный мир
О людях невозможно знать всего. Это убеждение подтверждалось неоднократно наблюдением. В старом двухэтажном доме напротив, было четыре квартиры, но жили там не семьи. Лишь те, которым больше не куда уйти. Отчасти это правда. Они боялись выйти из привычных бегов. Боялись крутить жизнь по-новому.
В квартире на втором этаже проживали японский военный с маленьким сыном, который постоянно плакал. Вне дома капитан был крайне жесток. Однажды, возвращаясь поздно вечером, на него напали. Но что это значит для военного – лишь тренировку. Он «усыпил» троих всего несколькими движениями, и казалось, что даже не коснулся их. Он не рассекал воздух, все было наоборот, его будто подталкивало, и с каждым движением все походило на изящный танец. Каждое движение, мастерски отточенное, не могло оставить равнодушным. Песня мести под окном спящего сына. Было ли это наказанием для них? Необходимая потребность израсходовать накопившуюся накипевшую ярость? Или выражение натуры? Был ли он жесток? Мог ли поступить иначе? Ответами на вопросы были «да», но всегда есть «но». Но их было трое; это было недоразумение, несчастный случай.
И здесь же всплывает или ты, или тебя. Кто-то скажет самооборона. Но она, предполагает лишь обезвредить противника.
Жестокости от возмездия нет оправдания, когда жертва становится палачом.
После, он отряхнулся, заметив меня, посмотрел в глаза. А в них ни человеческого, ни животного. Во взгляде то ли светящимся в темноте, то ли тускневшем среди фонарей, присутствовала концентрация. Я понял кто передо мной. Машина. Возбудимый раздражитель, отзывающийся на малейшие эмоциональные колебания. Что-то будоражащие и может хищное, что кричит о природе.
Мили секунды хватило, чтобы разговор глаз закончился пониманием. Точным и холодным. Важно, что излучали его глаза. Как танцевал движениями, он также виртуозно распоряжался своими немыми высказываниями. Зачем наблюдал за ними, может, чтобы не потерять последнее и общее, или чтобы не забыть кто я? Убийца? Зверь? Мститель? Шаги, как капли выбивали раздумья. В лабиринте я не нашел ответа.
Вторая квартира была кусочком другого мира, настолько лишенного прекрасного, и отчаянно пытавшегося видеть то самое прекрасное в окружающем.
Парню было около двадцати. Его квартира – преодоление его же страхов. Везде, именно везде, висели зеркала. Так много, что казалось он просто нарцисс. Но все было до ужаса по-другому. Он очень любил цветы. Это наследственное. Никуда не ходил, да и передвигаться толком не мог. Иногда кажется, что молчаливые люди постоянно думают, но этот оказался не их из числа. Выражение лица трогало пустотой – атрофированность мыслительной жизни.
Почти всегда его лицо оставалось таким. Когда появлялась она, в нём ничего не менялось, – меняла она. Она, вживляла в него раздумья и жизнь. Только она вдыхала живость в пустое. Вызывала у него иллюзию радости, но в нём лишь бездонная тьма холода.
Как-то вечером сидя у окна, вопрос «как и что случилось?» даже не встряхнул его. Ни голос, ни взгляд, ни прикосновения к ней не давали никаких пояснений о его чувствах. Неужели еще одна машина? Нет. Не машина. Человек мимикрия. Человек – смерть мимике. В нем собрано столько вариантов различных ответов многих людей на тот или иной случай, что этот нонсенс всегда оставлял в недоумении. Сначала думал, что его суть смыло другими ролями, но нет. Он нашел себя в других. Но где был сам? Ни глубоко. Он не был спрятан. Он был стёрт. Каждое слово его рассказа было кирпичиком, и рисовало воспоминания настолько реально, что вместо него в воспоминаниях жил я….
Утро. То утро для него не считалось роковым. Да и что в детстве значит слово рок или судьба? Все что оказывается за пределами острова детства – взрослое, а значит, думать об этом не имеет смысла. После цветных снов, день казался новым сном. Реальным. Но этот оказался кошмаром. Котенок, привлекший внимания, был так красив по детским представлениям, что он тут же вскочил с кровати, не восприняв темноту в глазах от гипоксии, подбежал к подоконнику в своей комнате и схватил рыжий комочек. В этот момент он перестал себя ощущать. Будто его тело уже ему не принадлежало, что, по сути, так и есть. Короткий промежуток, когда бежал к родителям в спальню, сменился острой болью и тупым хрустом костей и еще чего-то. Лицо приземлилось в осколки от будильника, которые мать оставила разбитым на полу недавно утром, даже не подумав, что с кем-то может что-то произойти.
Не было маленькой осторожности. Были лишь большие последствия…
Хруст «чего-то еще» принадлежал маленькому, уже мертвому рыжему комочку. Желанное затмило все области обзора – безопасность, зрение. Наверное, это его последние и сильные эмоции.
Интонация была однотонной. Словно история чья-то. Ни малейшего шанса понять, что испытывает на самом деле. Что же было его стеной? Он защищался чужим. Но почему? Потому что никогда не узнает, какого это проживать чужие обиды-беды. Никогда не узнает этого. Значит, это идеально накроет все его трещины, живые и требующие сил для восстановления.
Разрыв тазобедренной артерии, привел к анемии. Раскрошение костей малого таза повлекло за собой инвалидность, или это называлось «дефективная особенность». И самое главное осколки. Он не потерял зрение, а приобрел шрамы. Шрамы на лице, шее.
Зеркала помогали видеть новую красоту, как бы это абсурдно не звучало. Любой забыл бы слово зеркало, а он повесил их на стенах, потолке и даже пол был зеркальным. Смотрел не на себя, а на то, с чем поделать ничего не мог. Вот почему он перестал думать. Вот почему его лицо не говорило больше.
Зачем нам нужен кто-то? Чтобы не потеряться. Не потеряться среди ролей, лиц, соблазнов, голосов. Не потеряться в себе… Чтобы нас придерживали или вытаскивали из себя.
Также и эта девушка вылавливала его из прошлого. Всегда есть кто-то жертвующий собой и отдающий свою сущность. Но любовь ли это, когда ты даешь себя поглотить другому? Счастлив ли от того, что растворяешься в другом, а другой поглощает и после времени не узнаешь себя и кто ты? И как все получилось?.
Отдаешься с безграничным чувством, окунаешься в счастье-забытье, а, вынырнув – остаешься один.
Самое дорогое не стоит самого дорогого. Самое дорогое не стоит дорого. Самое дорогое – и есть цена.
Третья квартира – воплощение эгоизма, и в то же время ошибочной любви к себе. Почему ошибочной?
Если лень вплетена в мышление, значит, любви места нет. Лень обездвиживает даже сильное. Лень не кислота. Лень – вода, точащая камень. Лень – новая кровь, текущая по артериям уже сознания. Видимые пределы, загораживающие выходы. Лень – вязкие пути. Лень – магнит.
Брат и сестра, больше связанные собственными неполноценностями в виде себялюбия, чем генами. Дело даже не в пренебрежении, а в том, что бездумные действия ранили близкого, что существенно хуже, чем наказание себя собственными руками.
Насколько же нужно быть безразличным, что расплата предстоит не тебе, а тому, кто с тобой? Значит, ты настолько не слышишь, что отвечать за тебя будут другие…
Однажды мне довелось увидеть подтверждение этим словам. Опять же окна. Очень широкие. Трудно не заметить, что у стоящей перед окном кровати сломана ножка. Однако, зайдя в комнату, парень лишь махнул рукой и плюхнулся на кровать. Ножка скрипнула как дверь в сказке, и голова парня дважды поздоровалась с батареей.
После чего он уснул. Неизвестно навсегда или на долгий сон под названием кома. Шанс был. Иногда тот заветный шанс, в который нужно вгрызаться, если не зубами, так всей челюстью – всего попытка исправиться. Для кого-то она бывает спасительна, а тот, кто пренебрегает – расплачивается.
Систему не обойти. Как все жестоко?!! Нет, все также, как если бы на улице ливень, а вы не взяли зонт. Все складывается из мелочей. Паззл судьбы состоит из мелких смысловых картинок с зашифрованными инструкциями и простыми действиями. Зачем эти поучения, зачем какие-то примеры?
Сильнейший не выживает, а проходит больше остальных. Кажется, что шанс будет всегда. Это так. Не всегда у шанса именно тот исход, какой нужен, а может необходим.
Оставшаяся комната собирала художников-аллергиков. До слез смешно. Аллергики. Их день начинался с конвульсий, так же и заканчивался. Их проклятием стала не болезнь. Их сын умер во сне задохнувшись от кашля… Иногда люди страдают не из-за халатностей. Проклятие, как и многих других – невежество. Они просто не знали!
А от их непросвещенности умерла их плоть. В мыслях столько шума, который превращает все в мусор. Они не услышат главного. Они не слушают себя. И может быть разучились слышать.
В первой квартире ребенок плакал из-за голубей на чердаке, не потому что боялся, все дело в маленьких паразитах, которых они переносят. А отец даже и не думал об этом. Третья квартира попадала под сильнейшие излучение волн от высоковольтных линий. Но не думаю, что это послужило причиной их несчастий. Ничто не оправдывает холодность отношения к чему-либо.
Теперь самое интересное – вторая квартира. У парня не было ни на что жалоб. Его уже «наградили». Он разводил цветы, что ему оставил отец. И вот оно. В четвертой квартире у всех была аллергия на пыльцу. А из-за ветра она разносилась прямо к ним в носы.
Все карты на столе, из рукавов тоже. Бедные. Нет. Плата всем за то, что никто из них ничего не знал ни о соседях, ни о себе. Плата в несколько жизней. А они так и не узнают от чего. Вот что сделало их такими маленькими и беспомощными. Не могущество природы, а людская отрешенность. С людьми перестали разговаривать, как натура, так и их физика.
Кто не услышит, будет наказан. Кто слышит и не воспринимает, страдают еще и близкие. А тот, кто не слышит и не слушает – больше не продолжается.