Территория Ордена, остров Нью-Хэвен
22 год, 15 число 10 месяца, пятница, 10.00
С утра следующего дня к нам приехал Смит. Все уже были у нас и собрались в гостиной, перездоровались с ним. Затем он сделал нечто вроде публичного заявления:
– Родман полетит в Порто-Франко в субботу, в одиннадцать утра. – Он оглядел всех, словно проверяя, внимательно ли его слушают. – Бернстайн будет здесь сегодня вечером, Маллиган прилетает днем. Маллиган, судя по всему, останется охранять Бернстайна, а быть телохранителем Родмана он поручил мне.
– Неплохо, – прокомментировал я.
– Верно, очень удачно, – кивнул Смит. – Раньше Родман никогда так не поступал, но после исчезновения Хоффмана и одновременного приезда Бернстайна выбора у него нет. То, что Бернстайна надо охранять, – часть их сделки, но и сам он без охраны покидать остров боится.
– Ну, может, и правильно, – усмехнулся Дмитрий.
Смит просто хмыкнул и продолжил:
– Общая идея состоит в том, что там его будут охранять орденские военные, проблем нет. Но кто будет его охранять от орденских военных? Один лететь он не хочет, и это нам удобно. К тому же меня одного ему мало, а Браун погиб. Поэтому он попросил подобрать второго человека в охрану – надежного и молчаливого, из новых сотрудников Отдела.
– Меня? – спросил Джо.
– Верно, – кивнул Смит. – Учитывая, что большую часть сотрудников он даже не видел, в силу обремененности иными заботами, я предложил хорошего человека, а именно – вас, Джо.
– Ему все равно, по-видимому, – усмехнулся Джо.
– В определенной степени, – кивнул Смит. – Достаточно моей рекомендации: других источников информации у него нет.
– О'кей, – сказал Джо. – И как будем действовать?
Смит обернулся, налил себе в стакан минеральной воды, отпил, после чего продолжил речь:
– В субботу утром я должен получить пятьдесят килограммов золота. Мы возьмем вашу дочь, спрячем ее в моей машине, заедем в банк, получим золото. Затем дождемся Родмана у аэродрома. Он не хочет, чтобы мы заезжали к нему домой, поэтому он подъедет туда один, на своей машине. Он въедет прямо на летное поле и поставит свою машину в ангар, где стоит служебный самолет. Мы должны будем перегрузить золото из багажника в самолет. Мы с вами зайдем внутрь, приведем Родмана и экипаж к подчинению, после чего в самолет зайдет ваша дочь и займет место второго пилота. Я останусь здесь и покину аэродром – вы улетите. Самолет будет тот, на котором ваши друзья уже летали.
– Вместе зайдем, – сказал Джо. – Она в таких делах не хуже нас с вами соображает.
Смит посмотрел на Джей-Джей, кивнул.
– Как хотите, – сказал сухо. – Под вашу ответственность.
– Согласен, – ответил Джо.
– «Сессна»? – спросил я Смита.
– Да, и тот же экипаж, – подтвердил он. – Теперь о важном: экипаж состоит из геев, парнишка-бортмеханик – возлюбленный пилота. Пилот – человек ранимый и тонкого душевного устройства. Если объявить, что его любимый сидит в пассажирском салоне в качестве заложника, пилот пойдет на сотрудничество, я уверен. Джей-Джей… правильно? – Смит повернулся к нашему пилоту.
– Да, Джей-Джей, – кивнула девушка, слушавшая непривычно для нее серьезно.
– Вы знакомы с подобными самолетами? – спросил Смит.
– Я умею водить самолеты подобного класса, а управление у них редко и мало чем отличается, – ответила она. – И в любом случае я могу контролировать соблюдение курса, графика и режима полета.
– Отлично, – кивнул Смит, поднимаясь на ноги. – Тогда, Джо, Джей-Джей, я заеду за вами в восемь утра завтрашнего дня. Будьте готовы.
Смит откланялся и покинул нас, а Джо взялся за дополнительный инструктаж дочери. Пока я варил себе кофе, мне удавалось услышать отдельные фразы вроде: «Схватится за ствол… непроизвольная стрельба… только пистолет, и поменяй патроны на «глейзеры»: мы в самолете…» В общем, грузил девушку, но все больше по делу.
Сварив кофе, я махнул рукой Боните и вышел с мобильным телефоном на террасу. Набрал номер Кати, та ответила.
– Катя, завтра все по плану, – сказал я в трубку. – Встречаемся на перекрестке перед гольф-клубом в одиннадцать утра. Вы готовы?
– Да, я готова.
Голос звучал вполне твердо. Но это сейчас – посмотрим, что будет завтра. И с голосом, и вообще… Спросил на всякий случай:
– Не боитесь?
– Нет.
– Хорошо. Тогда до завтра.
– До завтра.
Я посмотрел на Бониту:
– Комментарии нужны?
– Нет, все ясно, – покачала она головой так, что густой блестящий хвост метнулся по плечам. – Она выдержит такое? Она совсем ребенок с виду.
– Обе они утверждают, что выдержит, – пожал я плечами. – Это одна из составляющих оплаты их помощи нам. Катя должна увидеть, что Бернстайн и Маллиган мертвы. Да и ребенок она… тот еще. Таких детей еще в колыбели… ладно, черт с ними.
– А девушки будут живы еще? – спросила Мария Пилар.
– Если честно, то не знаю, – вздохнул я. – Но мы не можем атаковать раньше: тогда большая операция пойдет псу под хвост.
– Он же убьет еще двух, – сказала она, глядя мне в глаза.
Я выдержал взгляд, хоть и с трудом. Затем сказал:
– Не думаю, что он их сразу убивает. Он всегда на несколько дней приезжает, должен же «растягивать удовольствие»?
Я кривил душой. Черт знает, что эта сволочь успеет с ними сделать, но выбора у нас нет. Иногда и такие решения надо принимать, которые самому противны. Как я сам себе сейчас противен, лгущий и лицемерящий. Но нет у меня выбора, вообще никакого выбора нет. Шаг в сторону от плана – и все развалится.
– Ты точно знаешь, что от них останется к утру субботы? – спросила Бонита требовательно.
Я вздохнул, покачал головой:
– Не точно. – После паузы добавил: – Я вообще ничего не знаю, но знаю другое – если мы нападем раньше, то провал операции обеспечен. Погибнем мы, погибнет еще много людей. Ты же профессиональный военный – не тебе я должен это объяснять.
– Я знаю, – кивнула она печально. – Но мне очень плохо. Это ужасно – иметь возможность спасти и не спасать.
– Есть другие идеи? – жестко спросил я ее.
– Нет. Ни единой, – вздохнула Бонита.
Я снова набрал номер на мобильном. Ответила Светлана.
– Это я, – представился я в трубку. – Мы встречаемся с Катей завтра в одиннадцать. Готовь две сумки и список.
– Хорошо, – ответила она. – Они у нее будут в багажнике. Перегрузите себе, когда встретитесь.
– Договорились. Счастливо.
– Удачи.
Я нажал на «отбой».
– Полтора миллиона? – спросила Бонита.
– Да. Из них половина наша.
– Ты не хочешь ее декларировать?
– Нет. Это – экстра, – решительно ответил я. – Это останется у нас с тобой, как мы и договаривались. У нас двоих. Возможно, когда-нибудь они нам очень пригодятся.
– Даже из команды никто не знает? – удивилась она.
Эта идея ей явно не нравилась, но тут я уже ничего поделать не мог. Я по-другому смотрел на вещи.
– Даже из команды, – подтвердил я. – И незачем им знать. В команде разные люди, и все из разных мест. Скоро еще прибавится людей. Мы даже работаем на разные армии. И некоторые – просто на себя, Джо с дочкой, например. Семьсот пятьдесят тысяч – это семьдесят пять пачек. Купюры маленькие и тонкие, вся эта сумма влезет в пакет в полметра в длину, двадцать пять сантиметров в ширину и всего три сантиметра в толщину. Они исчезнут в наших рюкзаках совсем незаметно. Как дополнительная прокладка для спины.
– Не знаю, я всегда думала, что если команда, то это все делится на всех, все в открытую, – с сомнением произнесла она.
Ну что же, такого заявления я тоже ожидал. И встречная речь у меня готова.
– Наверное, десять лет разницы в возрасте влияют, – сказал я Боните в ответ. – Я знаю точно, что рано или поздно любой команде приходит конец. И когда они распадаются, то выясняется, что у всех людей совсем разные интересы и они никогда не совпадают. А зачастую вступают в конфликт друг с другом. Война держит людей вместе именно на войне, общая работа – на работе, а когда она заканчивается, то выясняется, что люди вне войны и вне конкретной работы совсем другие. И тогда, если ты был слишком наивен или глуп, случаются проблемы. В любом случае мы сможем пустить эти деньги на общие нужды в любую минуту: полагай их резервом. Мало ли что может понадобиться?
– Ладно, решать тебе, – вздохнула она без особого восторга. – Ты командир, муж и кто там еще?
– Вождь, может быть? – предложил я свою версию.
– Ладно, пускай и вождь тоже, – согласилась Бонита.
– Класс, – с вымученным энтузиазмом сказал я. – Всегда мечтал возглавить племя. Ладно, пойдем ставить задачи на сегодня. У нас дел невпроворот, а мне еще и братьев с Раулито сейчас ехать встречать. А потом и им задачи ставить, а завтра дел вообще тьма. К тому же у нас по плану на утро убийство и ограбление – надо подготовиться.