Глава 1
Сошедшие с небес
—Это что же, едят? – с сомнением произнес Лео.
В ладони лежал горячий обугленный кусок мяса, только что зажаренный на костре. Сложно сказать, что было противнее – поедать обгорелую плоть или осознавать, что она принадлежит гиене, которая недавно собиралась сожрать его самого.
– С Луны свалился, что ли? – мрачно поинтересовалась Веста, вороша веткой угли костра.
Лео не сразу понял, что это сарказм.
– А другого ничего нет? – спросил он.
– Жри, что дают! – неожиданно озлобилась девушка. – Он еще перебирать будет!
Она нервно подтянула к себе потрепанное ружье. Эта привычка то и дело хвататься за оружие поражала экипаж погибшего «Олимпа». Они хмуро переглядывались, не спеша пожирать отвратительную жареную плоть. Медленно приходило понимание того, что здесь, на Земле, что-то не так. Уж больно все это не похоже на то, что они с детства знали об этой планете, той самой, что каждую ночь висит в зените над родной, благоустроенной и чистой Селеной. Теперь ночное светило не там, где они привыкли его видеть. Оно у них под ногами.
Лео исподлобья разглядывал девушку. Ее что-то беспокоило. Наверное, пропавший брат. Пока они шли до привала, Веста внимательно оглядывала округу, описывая зигзаги между холмами. И костер они развели на возвышенности – явно не для того, чтобы спрятаться. Скорее, напротив – чтобы их было видно издалека. При этом девушка не забывала присматривать за пленниками. Видимо, они были для нее ценной добычей.
Вскоре стало понятно, что попытка накормить их мясом ночного хищника – вовсе не изощренное издевательство. Пленившая их дикарка сама с аппетитом уплела изрядный кусок. Уже это наталкивало на вывод: с продовольствием вэтих местах туго. Голод оказался сильнее брезгливости, и вскоре пленники принялись за мясо, оказавшееся вполне годным в пищу.
Насытившись, Лео принялся анализировать ситуацию. Получалось так себе. Что было ясно наверняка, так это то, что местную звали Веста, и экипаж «Олимпа» каким-то образом не угодил ей, вывел из себя, – причем до такой степени, что девушка была всерьез настроена на немедленную расправу. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и решила отвести пленников к тем, кто, по ее мнению, вправе «судить» их. Не больше, не меньше.
Надо отдать должное – она позволила похоронить командира. И даже бросила в могилу ком земли – видимо, по местному обычаю.
Как некстати погиб Одиссей! Гибель товарищей всегда некстати, а самых лучших из них – тем более. Командир был старше и опытнее всех, он наверняка нашел бы общий язык с дикаркой. Ходили слухи, что он даже бывал на Земле. Об этом не принято было говорить, и теперь Лео начинал догадываться почему. Хотя, возможно, им просто не повезло с первой встреченной землянкой. Возможно, другие окажутся разумнее и с ними получится договориться.
Эта мысль вывела Лео из оцепенения. Нужно было что-то делать. Товарищей сморило от усталости, он же уснуть не смог бы, даже если бы сильно захотел. Хотелось лишь одного.
Действовать.
Несмотря на крутой нрав, Весту все-таки склонило в дрему так же, как и всех остальных. Но даже во сне она не выпускала оружия, обвив его руками, как любимого человека. Это почему-то заставило сжаться сердце, остановить на девушке взгляд. Странно признаваться себе в этом, но что-то в этой дикарке притягивало, несмотря на резкий контраст с образом женщины, привычным на родной Селене. Лео заставил себя отвести взгляд, тихо поднялся и бесшумно нырнул в темноту.
Страха не было, ведь он еще ничего не знал про эти проклятые земли. Все, что нужно, – добраться до людей. Ведь должны быть поблизости нормальные, вменяемые люди! Это же не мертвые спутники Сатурна, это Земля – колыбель человечества, историей которой взахлеб зачитываются малолетки. Во всяком случае, про себя Лео мог сказать именно это. Земля его волновала особо.
Ведь он здесь родился. Более того – где-то на этой планете остался отец. Не так давно мать раскрыла Лео правду – и это стало потрясением. Впрочем, напряжение учебы, постоянные тренировки и экзамены ослабили впечатление от шокирующего факта. Да и мать настояла на том, чтобы он не слишком болтал об этом. Вроде бы ничего преступного – но могло повредить карьере.
Да и какое ему дело до чужого мира? Он любил Селену, которую считал единственной родиной. И сейчас шел, как загипнотизированный, прямо на нее, на свет маленького серебристого диска. Перед глазами всплывали образы, разум туманило воспоминаниями.
Его всегда тянуло в небеса, где голубела материнская планета. Он знал, что пути туда нет, что земные правительства навсегда закрыли планету для посещения. И это настоящее чудо, что он здесь. Жаль, что за исполнение этой мечты Одиссею, его командиру и наставнику, пришлось расплатиться жизнью.
Считалось, что земляне завидуют селенитам, которые неожиданно совершили технологический рывок, на порядок обогнав соседей. Когда в результате терроформирования у Селены появилась собственная атмосфера, когда сошла на нет технологическая и экономическая зависимость, земляне затаили обиду. История учит, что так всегда происходит с бывшими колониями, ощутившими тягу к независимости и выбравшими собственный путь. Кто виноват, что осваивать суровую поверхность естественного спутника посылали лучших из лучших – инженеров, техников, ученых? Это был настоящий искусственный отбор, приведший к неожиданному результату: на Селене стало формироваться небывалое, совершенно новое общество умных, независимых и свободных людей. Эгоизм, тяга к наживе, лень – все то, что тормозило прогресс на Земле, – так и не привилось на Селене. Молодое технократическое общество отказалось от тысячелетних привычек и слабостей. И результат сказался почти мгновенно – по историческим меркам, конечно.
Теперь, когда на Селене есть атмосфера, леса, моря и реки, селенитам нет нужды спорить с землянами за право посетить заповедную планету. Им не нужно предаваться печали – ведь взамен старой доброй Земли они получили всю Солнечную систему. Земляне безнадежно отставали во всем, и особенно – в освоении космоса. Пока они латали на орбитах свои дряхлые спутники, селениты достигли Марса, Юпитера, Сатурна. Полным ходом шло терроформирование Европы и Ганимеда, других спутников планет-гигантов. Погибший «Олимп» был звеном уже налаженной транспортной цепочки к поясу астероидов и внешним планетам. Всего через пару месяцев Лео должен был ступить на поверхность Ганимеда, а до этого его ждала непростая, но интересная стажировка на борту транспортного рейдера. О кресле пилота он мечтал не меньше, чем о Земле, и эта мечта была куда реальнее.
Кто мог подумать, что рядовой разгонный виток вокруг ближайшей планеты кончится так страшно?..
Лео замер, медленно оглянулся. Кто-то шел по его следам. Или показалось? Вспомнились клыкастые морды падальщиков. Стажер спиной почувствовал неприятный холодок. Не всех тварей скормила пленникам гостеприимная дикарка. Как он мог забыть о хищниках? Трудно привыкнуть к миру, где могут свободно разгуливать опасные для человека существа. Такое немыслимо на Селене с ее искусственно сформированной природой, где все изначально подчинено благу хозяев.
Здесь другие правила. И к ним придется привыкать.
Не зная, что делать, Лео ускорил шаг. Споткнулся о торчавшую из земли ржавую железку, болезненно сморщился, потер место ушиба. Очень мешала высокая гравитация. Будь он рядовым селенитом, ему пришлось бы туго. Спасибо пространственной подготовке: весь путь кораблей к внешним планетам происходит в условиях максимального ускорения и глубокого торможения, круглосуточные перегрузки там даже выше, чем здешняя сила тяжести. Не зря пространственников отбирают по генетической предрасположенности и с детства подвергают нагрузкам. Даже имена им принято давать особые, как у мифологических богов и героев. Только ему с именем не подфартило, спасибо земному происхождению.
Однако здесь не погеройствуешь… Быстро пришла усталость, дыхание сбилось, а преследователи, похоже, не отставали. Они не считали нужным появляться из темноты – просто загоняли жертву. Когда они почуют ее усталость – придет конец.
Нельзя показывать им свою слабость. Лео огляделся, пытаясь сориентироваться. С тем же успехом можно было озираться в лабиринте. Здесь все было непонятное, чужое, – все, кроме Селены над головой. И даже она была слишком далека, чтобы прийти на помощь. Корабль дал при падении сигнал бедствия; наверное, он и сейчас продолжает выдавать пеленг, несмотря на то что полетела аппаратура связи. Их наверняка попытаются вытащить – задействуют дипломатические каналы, пришлют спасательные корабли. Да только за это время с незваными гостями может случиться все что угодно. В лучшем случае их успеют «судить» спятившие аборигены. Если до этого не пристрелит сердитая девчонка со старинным ружьем или не сожрут твари, будто сошедшие со страниц страшных сказок. Черт возьми, откуда здесь взялись такие чудовища? Эти звери чем-то напоминали гиен – такие водились в земных саваннах. Но эти были в разы крупнее и агрессивнее.
Мысли о ночных монстрах не добавляли оптимизма, зато придавали сил. Лео продолжал продвигаться через лабиринт холмов. Странные были холмы. Какие-то одинаковые, правильные. Было какое-то слово для обозначения подобного, только никак не шло на ум. Курганы? Пожалуй, оно.
Под ногами снова звякнул металл. Лео попытался рассмотреть железку – и налетел на что-то высокое, твердое. Пришлось активировать освещение, расходуя остатки драгоценной энергии полетного сьюта. Из ладони вырвался световой луч, нисколько не прибавив настроения.
Лео был в тупике. Путь преграждало беспорядочное нагромождение ржавых металлических конструкций, назначение которых было совершенно неясно. В растерянности Лео посветил назад. Во тьме зеркалами сверкнуло множество глаз. Они метались, кружили, как в каком-то нелепом театре теней. Падальщики ждали момента. И уже добились своей цели – загнали-таки жертву в угол.
Сжал зубы, Лео вернулся к осмотру конструкции – и вдруг понял, что это такое. Никакая не конструкция – свалка. Просто подобного не встретишь ни на Селене, ни в осваиваемых ею пространствах. Эффективная утилизация отходов и отработавшей техники – одна из основ прогресса. Здесь же огромные материальные ресурсы было просто брошены, теряя ценные свойства и убивая уникальную природную среду.
Некоторое время Лео в оцепенении рассматривал железный хаос, и вдруг почувствовал за спиной дыхание. Инстинкт не дал оглянуться: драгоценные секунды нужно тратить на то, чтобы спастись. В отчаянном прыжке он дотянулся до металлической балки, торчавшей над головой, вцепился в нее, поджал ноги. И тут же услышал под собой злобный, разочарованный рев. Перехватил поудобнее скользкий металл, подтянулся, забросив на балку ноги, и лишь после этого глянул низ.
С десяток гиен метались под ним, время от времени подпрыгивая в попытке дотянуться до ускользнувшей добычи. Мощные челюсти клацали в сантиметрах от сжавшегося тела, лицо ощущало брызги слюны. Какое-то время стажер продолжал просто висеть, впав в усталое оцепенение.
А потом гиены сменили тактику. Они принялись бросаться на груды металла, сотрясая спасительную балку. Лео с ужасом ощутил, как та начала трещать и прогибаться под его весом. Хищники оказались не только голодными и злыми. Они были умны – и это пугало больше всего. Ощутив страх жертвы и правильность избранного пути, они принялись кидаться на металл с удвоенной яростью. В стороны летели клочья рваной шерсти, на железе оставались кровавые подтеки, но все это еще больше заводило голодных зверей. Будто сама боль подстегивала их любой ценой довести начатое до конца.
Нога в легком полетном ботинке соскользнула, коснувшись горбатой спины вожака. Реакцией был неистовый хохот и очередь лязгающих челюстей. Балка сгибалась все ниже, и вот уже с треском отлетел кусок оторванной зубами штанины.
– Проклятье… – преодолевая предательскую усталость, скользя ослабевшими пальцами, Лео карабкался выше – к основанию балки.
Он успел рывком перекинуть тело на дырявую крышу ржавого контейнера, когда балка наконец упала. С глухим стуком она обрушилась в самую гущу кишевших под ней падальщиков, немедленно огласивших пространство болезненным визгом, лаем и хохотом. Тут же нога пробила гнилой металл, и Лео едва не полетел вниз. Рухнул на крышу плашмя, чтобы распределить массу, вцепился пальцами в хрупкое железо. Дыхание сбилось, глаза заливал пот, но появилось несколько секунд, чтобы перевести дух и оглядеться.
Положение было незавидное. И, что хуже всего, ослабевал свет встроенного в перчатку фонаря. Внизу кружили озлобленные гиены, они и не думали сдаваться, отпускать жертву. Лео попытался привести в порядок мысли и прикинуть план спасения, но тут рядом глухо стукнул металл.
Склонив набок голову, Лео в упор рассматривала ворона. Неприятный взгляд – холодный и в то же время оценивающий.
– Пошла вон… – пробормотал Лео.
Ворона лишь повернула голову другой стороной, продолжая пялиться на человека черным, как бусина, глазом. Рядом возникла из тьмы еще одна птица. И еще. Втроем вороны осмелели и начали неторопливо, короткими перескоками, приближаться.
– Чего надо? – пробормотал Лео, пытаясь смахнуть ближайшую птицу.
С болезненным шипением он отдернул руку: крылатая нечисть клюнула прямо в ладонь. Более того – попыталась вцепиться и отхватить кусок живого мяса. Спасла перчатка, но боль осталась.
– Да я вас… – зарычал стажер, потирая место укуса, в ярости сжимая кулаки. И осекся.
С черного неба, как по команде, хлопая крыльями, посыпались вороны. Загрохотал металл контейнера, и летучие крысы окружили человека плотным серым кольцом. Чем больше их становилось, тем наглее они себя вели, приближаясь в упор и уже совершенно не боясь сжавшегося в напряжении тела. Вдруг пришло четкое понимание: эти птички ничем не отличаются от злобных гиен внизу. И теперь лишь дело времени – кто первым из них приступит к трапезе.
– А, черт! – острая боль пронзила ногу. Вороны подобрались совсем близко и, не таясь больше, принялись долбить клювами человеческую плоть.
Лео не выдержал, вскочил на ноги, рискуя провалиться сквозь трухлявый металл. Замахал руками, пытаясь разогнать крылатых врагов. С оглушительным карканьем птицы поднялись в воздух и принялись кружить вокруг человека, норовя наброситься со спины, клюнуть, сбить с ног общей массой.
– А, чтоб вас! – потеряв ориентацию в пространстве, Лео едва не шагнул в пропасть под крышей контейнера. Замер на краю, балансируя на грани падения, глядя в оскаленные пасти гиен.
Что-то включилось в тренированном организме пространственника. Их не учили сражаться с живыми врагами, но учили доверять инстинктам и действовать даже в самых тупиковых ситуациях. Пригнувшись, выставив вперед локоть и прикрыв лицо рукой, он рванул прямо в клубящуюся гущу ворон. Птицы шарахались в стороны, не прекращая попыток урвать кусок человечины. Пока им этого не удавалось – слишком крепок материал полетного сьюта. Но вороны – умные птицы, скоро они догадаются, что следует начинать с незащищенной головы, через отверстие ворота постепенно добираясь до самых лакомых кусков. А потому нельзя передавать инициативу крылатым паразитам – нужно бежать.
Лео взял разбег по самой грани контейнера, там, где металл был наиболее прочен. Оттолкнулся – и полетел во тьму, лишь немного подсвеченную отраженным сиянием Селены. Ориентироваться пришлось уже в полете. Впереди громоздилась трубчатая железная конструкция – на нее он и грохнулся. Больно ударившись о металл, успел уцепиться за железный уголок и вскарабкаться на пару метров вверх прежде, чем под ногами возникли гиены. Лай и вой снова огласили округу, и тут же над головой угрожающе захлопали сотни вороньих крыльев. Несмотря на усталость и боль, он не собирался останавливаться. Только в движении было спасение.
Он продолжал подниматься по наклонной решетчатой конструкции. Она походила не то на вышку высоковольтной линии, не то на башню древнего ретранслятора. То и дело Лео натыкался на рваные стальные тросы, покрытые затвердевшей смазкой. Их здесь были целые клубки, этих тросов, в них легко было запутаться, они мешали продвигаться. Хуже всего, что конструкция не была вертикальной – она лежала под небольшим углом к поверхности. Падальщики быстро сориентировались и принялись карабкаться по железным балкам.
Теперь они снова шли по пятам. Лео лез все выше, пока не достиг поперечной балки с пыльными гирляндами изоляторов. И вдруг с ужасом осознал свою ошибку.
Он сам себя загнал в ловушку. Земля теперь была метрах в десяти под ним, и прыжок в нагромождение металлических обломков означал верную смерть. Чуть позади остались свисавшие к земле тросы, и можно было лишь скрежетать зубами от собственной глупости. Даже вороны прекратили свои атаки: они кружили рядом, наблюдая за тем, как приближаются к жертве твари покрупнее.
Бегство кончилось. Лео развернулся к гиенам. Если бы кто-то мог наблюдать за ним во тьме, то увидел бы хмурую усмешку. Пока можно было бежать – он бежал. Но теперь настало время схватки. Первой в его жизни – и, возможно, последней.
И странное дело: Лео вдруг ощутил жестокое удовлетворение. Незнакомую, противоестественную радость от предстоящей драки. Словно он всегда ждал случая поставить на кон собственную жизнь. Будто мечтал встретить сильного и злобного врага, который не оставляет повода для сомнений. Это было что-то дикое, из тех инстинктов, от которых с детства берегли школа и общество. Психологи разбирали по винтикам запретные чувства, учили, что правильно, а что недостойно гражданина Селены – в противовес диким земным предкам.
И вот Лео на Земле. И единственное, на что он способен, – это впустить в бешено колотящееся сердце скопившуюся ярость. Пальцы сами сжались в кулаки – до боли, до побелевших костяшек. Тело балансировало над пропастью, но страха не было, одна только захлестнувшая разум ненависть.
Он видел лишь черные силуэты и мутные отблески глаз в лунном свете, да еще ощущал тошнотворную вонь, шедшую впереди падальщиков. Лео знал, что твари попытаются сбросить его вниз – чтобы спокойно разделаться с его остывающим трупом.
Он не стал ждать. И сам перешел в атаку. Просто оттолкнулся от зыбкой опоры и ринулся вниз. Первую тварь он сбил по инерции – та не ожидала от жертвы такой прыти, за что и поплатилась. С отчаянным визгом гиена полетела вниз. Глухой удар – и тварь заткнулась навсегда. Тут же ее облепили вороны, удовлетворенные и таким результатом схватки.
Происходящего внизу Лео не видел: он отбивался сразу от двух гиен, заходившихся в бешеной злобе. Клацали челюсти, брызгала слюна, тянулись когтистые лапы. Одному зверю удалось цапнуть его за плечо – и снова спасла ткань. Но от боли онемела левая рука. Ударами правой удавалось отбиваться от наседающего вожака, но снизу карабкались еще три особи. Лео старался не думать о том, что его шансы – практически нулевые. Нужно попытаться столкнуть самую крупную тварь – возможно, это подействует на оставшихся.
Попытка навалиться всем телом и столкнуть мощного зверя не удалась. Гиена адаптировалась и теперь прочно держалась на железных фермах. Тварь легко уклонилась от броска человека и с разворота лязгнула зубами – как раз там, где должна была оказаться голова жертвы. Зубы нашли пустоту – и совсем не благодаря человеческой ловкости. Напротив: Лео поскользнулся и едва не сорвался в пропасть. Теперь он висел, зацепившись за стальную трубу согнутой в локте рукой.
Это был конец. Гиена стремительно развернулась, примерилась: все, что нужно, – перекусить локтевой сустав жертвы. Человек сорвется – и останется лишь добраться до трупа прежде, чем с ним разделаются вороны.
Это понимал и стажер. В последнюю секунду он был готов к самоубийственному решению: отпустить балку – и рухнуть во тьму, понадеявшись на более или менее удачное приземление. О том, что земная гравитация играючи раскрошит кости, расплющит череп и выплеснет его содержимое, он попросту не думал.
Трусливый визг над головой остановил от этого шага. Отчаянно болтая в воздухе ногами, Лео задрал голову.
Вожак пятился вверх по фермам, трусливо сгорбившись и поджав зад. Тварей поменьше как ветром сдуло. И сейчас повисшего между жизнью и смертью Лео больше, чем собственное спасение, интересовало: что же так напугало кошмарных ночных монстров? Неужели в этих местах есть нечто страшнее агрессивных трупоедов?
Превозмогая усталость, он подтянулся и влез на решетчатую ферму. Руки и ноги дрожали, как у больного старика, схватка в условиях земной гравитации выжала его подчистую. Оставалось пассивно наблюдать, как вверх по железной конструкции поднимается новый силуэт. Лео тупо следил за его приближением, понимая, что драться уже не сможет. Оставалось только принять неизбежное.
Черный силуэт приблизился и медленно выдвинулся из тени в свет Селены. Лео прищурился, пытаясь понять, кто перед ним. И не поверил собственным глазам.
Это был мальчишка. Самый обыкновенный – лет десяти, лохматый, грязный. Одной рукой он держался за вертикальную балку, в другой сжимал нечто, напоминавшее пику, от которой за спину тянулся толстый гибкий кабель. Мальчик показался знакомым. Это было странно, учитывая время пребывания на этой планете.
Мальчишка спокойно посмотрел на него и молча кивнул, призывая следовать за ним. Лео понял, отчего тот показался ему знакомым: он удивительно походил на Весту.
Девушка ждала внизу. Неподвижная, прямая, слившаяся со своим варварским оружием. Она молча наблюдала, как Лео неловко сползает с решетчатой железной фермы. Мальчишка уже успел слезть и исчезнуть где-то в темноте. Оставалось только удивляться его прыти, бесстрашию и умению ориентироваться в этом мрачном мире.
Товарищи тоже были здесь. Спокойные, собранные, они и не думали никуда сбегать. Хотя наверняка могли бы, несмотря на бдительность этой дикарки и ее оружие. Просто они не считали нужным бежать, прятаться, спасаться. Лео знал, как они рассуждают: в этой незнакомой обстановке главное – самим не способствовать новой беде. Старое правило пространственника: если не знаешь, что делать в чрезвычайной ситуации, – ничего не делай. В большинстве случаев ситуация разрешается сама собой. Или приходит решение.
Лео так не мог. Наверное, потому и все еще ходил в стажерах. А может, правы были те, кто говорил: дело в дурной наследственности. Когда-то он даже дрался из-за этого, что тоже не работало ему на пользу. Может, и правы были эти «злые языки». Ведь он до сих пор не знает отца, передавшего ему свои «низкосортные» гены.
Лео спрыгнул с нижней балки и остановился перед Вестой. Он не знал, чего от нее ждать. Может, стрельнет в него из своей странной «пушки»? Но она сказала просто:
– Дурак. Зачем ты полез на свалку?
– Гиены… – Лео плечами пожал, как ученик, не выучивший урок.
– Нашел где спасаться, – усмехнулась Веста. – Неизвестно еще, что хуже.
– Но я ведь живой, – попытался улыбнуться Лео.
– Это пока живой, – оглядывая его, непонятно произнесла Веста. – Хотя плевать… Давай к остальным. Марш вперед!
Он подчинился. Подумал: что значит – «пока живой»? И только сейчас заметил на рукаве мерцающую оранжевую метку. Встроенный дозиметр. И показывает он приличную дозу. Такую не удавалось схватить даже в орбитальных радиоактивных поясах. Это что же там такое, на свалке?
Ясон заметил полоску и реакцию стажера. Молча похлопал его по плечу. В общем-то, доза терпимая, но… Снова вернулось ощущение тревожной неизвестности. Именно теперь, после неудачного бегства, Лео ощутил какое-то тяжелое предчувствие.
Их не спасут. Непонятно, откуда взялись эти мысли, но Лео был уверен: они здесь надолго. Земля, которую он часто рисовал в своем воображении, оказалась другой. Совсем другой.
И это были всего лишь первые шаги по этой планете.
Светало. Они продолжали брести между бесконечными холмами, одинаковыми, как песчаные «куличики», слепленные ребенком из одной и той же формочки. Мальчишка шел теперь впереди – легкий, неутомимый. Какой-то вызывающе свободный. Он не был похож на детей, выросших на Селене. Была в нем эдакая первобытная дикость.
Его сестра замыкала группу, хмуро приглядывая за пленниками.
Лео смотрел на восток, туда, где краснела заря. Странное здесь небо. Густое, пыльное, неприятное. На старых фото земля яркая, красочная, покрытая зеленью и синевой морей. А здесь и холмы какие-то серые, землистые…
– Что это за холмы? – спросил он у Весты.
Та машинально положила руку на свисавшее с плеча ружье, странно посмотрела на парня. Сказала:
– Ты шутишь?
– С чего бы мне шутить? – не понял Лео.
– Ну да… – проговорил Веста. – Ты правда хочешь знать?
Лео пожал плечами:
– А что, это тайна?
– Почему же… – глядя ему в глаза, медленно проговорила Веста. – Только это не холмы совсем.
– А что это?
Веста помолчала, оглядываясь.
– Это тела.
– Не понял… – пробормотал Лео. По спине пробежал неприятный холодок.
– Видишь город? – Веста кивнула в сторону выползавших из-за очередного бугра конструкций.
Присмотревшись, Лео понял, что это дома. Высокие, многоэтажные, безликие. Настоящий муравейник из железобетона. Город был большой, непривычный. На Селене не принято так строить – ведь известно, что люди не могут нормально жить при высокой концентрации населения. Ужасно захотелось отправиться туда – побродить по улицам, поглазеть на жизнь обитателей…
– Большой был город, несколько миллионов жителей, – продолжила Веста. Кивнула в сторону холмов. – Все они здесь.
Лео невольно замедлил шаг. Ему показалось, что он ослышался. Тупо спросил:
– Кто «здесь»?
– Ты совсем глупый? – тихо спросила Веста. – Жители здесь. Мертвые. Сложенные штабелями и засыпанные землей.
В голове зазвенело, словно Лео снова ударился в падении о переборку. Перед глазами поплыло, подкосились ноги – такого не бывало с ним после самых жестоких тренировок.
– Ты шутишь… – проговорил он. И тут же осознал: такими вещами не шутят. – Но как?.. Почему?!
– Видно, вы там, на небе, совсем тупые. – Веста покачала головой. – Ну, что вы делаете со своими мертвыми?
– Тела сжигают в ритуальном зале, – сказал Лео, не отрывая взгляда от страшного холма. – Вспышка – и все, даже пепла не остается.
– Удобно придумано, – странным голосом сказал Веста. – А у нас в земле хоронят. Только как похоронить сразу миллион человек? А десять миллионов?
– Да что же у вас тут стряслось? – совсем потерянно спросил Лео. – Никогда о таком не слышал…
– Наверное, ты много о чем не слышал, – равнодушно сказала Веста. Разговор ей явно наскучил. Она коротко махнула ружейным стволом. – Давай, шагай быстрее! Надоело мне с вами возиться.
– Куда мы все-таки идем? – упрямо спросил Лео.
– Да пришли уж, считай, – отозвалась девушка. Кивнула вперед, туда, где за холмами виднелась сухая ровная степь. – Видишь поселок? Туда и идем.
Сколько Лео ни пялился в серый горизонт, никакого поселка так и не увидел. Зато заметил впереди нечто странное.
Большой морской корабль, застывший прямо посреди степи. Покореженный остов торчал, чуть накренившись, из песчаной дюны, неизвестно откуда здесь взявшийся – даже следов моря в округе не наблюдалось. Лео не мог быть уверен наверняка, но похоже, это был танкер – здоровенная посудина для перевозки нефти. Приблизившись к ржавой громадине, селениты переглянулись.
Это и был поселок. Пробитый во множестве мест корпус превратился в подобие уродливого многоэтажного здания. На высоте метров пяти над землей судно опоясывала галерея из рельсов и досок. На нее выходили многочисленные кособокие двери, прорезанные в металле борта. На верхней палубе виднелось целое нагромождение неряшливых сооружений, паутина веревок, на которых сушилось белье, и даже несколько больших, неторопливо вращавшихся «ветряков». Показались и люди – взрослые и дети, носившиеся по палубе и качающиеся на многочисленных веревках и тросах. Все это напоминало зверинец, в котором доводилось бывать Лео на далекой родине. Разве что в том обезьяньем питомнике было спокойнее и чище.
Покрытая облупившейся краской надстройка на корме была увенчана черной трубой и покосившимся радаром. На ней все еще можно было прочесть выцветшую бурую надпись:
NO SMOKING
Видимо, лица пространственников выражали вполне определенные и яркие эмоции, потому как Веста сочла нужным пояснить:
– Раньше здесь было море. Море ушло, корабль остался. Теперь здесь живет наше племя.
– Но… Почему не там? – Лео кивнул в сторону города, огибавшего, видимо, высохшую бухту.
– Ты видел, что стало с теми, кто там жил, – сказала Веста. И тут же перевела взгляд в сторону странного «поселка». – Смотрите-ка, нас встречают!
К путникам приближалась группа людей. Все они были чем-то похожи на Весту: такие же худые, поджарые, затянутые в выцветшую холщовую одежду. Дочерна загорелые, большинство – с темной трехдневной щетиной. Даже взгляды какие-то одинаковые – пронзительные, настороженные, будто бы тоже выцветшие от палящего солнца. Ивсе люди были вооружены – преимущественно гладкоствольными ружьями.
Мальчишка убежал вперед и теперь возвращался во главе группы. То и дело он оборачивался и что-то рассказывал, двигаясь спиной вперед и живописно жестикулируя.
– Не вижу радости на лицах встречающих, – заметил Персей. Вместе с Тесеем они опустили на землю раненого Ясона. Тот был бледен и смотрел на местных исподлобья, с несвойственной ему враждебностью.
– Надеюсь, наш сигнал бедствия услышан, – заметил Тесей. – Только вряд ли нас станут искать на этой дырявой посудине.
– Боюсь, искать будет нечего, – прохрипел Ясон. Его лоб покрывали крупные капли пота, словно не его несли на руках, а сам он тащил сюда товарищей. – Сожрут нас. Или принесут в жертву.
Лео вопросительно посмотрел на девушку. Та оставила реплики без комментариев. Только презрительно улыбнулась.
Между тем местные приблизились на расстояние нескольких шагов и остановились, недвусмысленно сжимая в руках оружие. Разошлись широким полукругом, лишая визитеров возможности маневра, и принялись их рассматривать – оценивающе, хмуро, безо всякого желания вступать в контакт. Закинув дробовик за плечо, Веста вышла вперед. Остановилась, уперев руки в бока, спросила:
– Вижу, Пашка уже все рассказал?
С некоторым удивлением Лео заметил, что девушку встретили не намного приветливее ее пленников. Самый рослый, видимо, лидер, неохотно сделал шаг вперед; сказал, не глядя на пришельцев:
– Зачем ты привела их сюда? Знаешь, чем это грозит?
– Они разрушили один из Мертвых холмов, – нахмурившись, сказала девушка. – Что я должна была сделать?
– Уж точно не приводить их в поселок, – ровно ответил лидер. Похлопал по корпусу компактного автомата, висевшего на потертом ремне. – Это дела Хранителей – они охраняют мертвых. А у нас здесь живые. Их и так осталось немного.
– Чужаки вторглись на нашу землю, – упрямо сказала Веста. – И это не просто чужаки…
– Вот именно, – оборвал ее рослый. – Это не просто чужаки.
– И что ты предлагаешь? – раздельно спросила Веста.
Повисла тяжелая пауза. Заметив, что местные вцепились в оружие и в ожидании уставились на своего главного, Лео почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Его экипаж, видимо, ощутил то же самое. Ясон даже сделал попытку подняться, несмотря на слабость и боль: если будут убивать, достойнее умереть стоя. Только сейчас Лео обратил внимание на мальчишку, еще минуту назад весело болтавшего со своими земляками. Тот тоже понял, к чему все идет, и на его лице впервые появилась обыкновенная детская растерянность. Мальчишка переводил взгляд со своих на пленников и обратно, робко подергивал за ремень стоявшего рядом хмурого аборигена, – но взрослые уже не обращали на него внимания.
Решался вопрос жизни и смерти.
– Они должны предстать перед старейшинами, – твердо сказала Веста. – Или вам придется сначала расправиться со мной.
– Не искушай судьбу, детка, – лидер угрожающе надвинулся на девушку. – Ты давно уже у нас как кость в горле.
– Бабы на нее поглядывают, тоже начинают рты разевать, – заметил кто-то.
– Во-во, – поддакнул еще один. – Бабье дело – за хозяйством следить, а не с ружьем шастать.
Веста даже не шелохнулась, не обращая внимания на реплики и продолжая смотреть в глаза рослому. Лео не мог понять, что происходит, только заметил краем глаза: куда-то пропал мальчишка.
– Это не вашего ума дело, – жестко сказала Веста. – Со своими женщинами разбирайтесь сами, а судьбу пленников должны решить старейшины.
– Я не пущу их на территорию поселка, – твердо проговорил лидер. Обернулся к своим, качнул головой. – Ну, что смотрите? Валите их!
В этот момент Лео даже не испугался. Зато успел поразиться, насколько просто и буднично вынесен приговор. Щелкнули затворы, стволы уставились в безоружных пленников – ни один мускул не дрогнул при этом на лицах землян. Будто убить им – все равно что позавтракать.
– Стойте, стойте! – раздался новый голос. Уверенный, спокойный и немного усталый. – А ну, дайте-ка взглянуть!
Местные опустили оружие и послушно расступились. Отстранив хмурого лидера, вперед вышел худощавый пожилой человек в свободной черной одежде. Лео не сразу вспомнил, как называется такое одеяние – ряса. Поверх рясы была наброшена массивная металлическая цепь с потемневшим медальоном. Человек был длинноволос и сед, лицо его изрезали глубокие морщины, но взгляд оставался острым и ясным. За спиной старика показался пропавший было парнишка, и Лео понял: это он привел сюда седого.
Человек приблизился, с хозяйским видом осмотрел прибывших.
– Вы здесь главный? – хрипло спросил Ясон. Он был смертельно бледен и близок к потере сознания.
Седовласый проигнорировал вопрос и повернулся к лидеру вооруженных людей:
– Нельзя причинять им зло.
– Но как же, отец Никон? – насупился рослый. – Нельзя вести в их поселок! И отпускать тоже нельзя! Они принесут нам беду!
– На все воля божья, – ровно сказал седой. И добавил уже жестче: – Связать и доставить в ратушу.
Рослый молча кивнул. Был он мрачен и недоволен, но перечить не стал. Пленникам быстро смотали веревками руки и, как скот, погнали в сторону корабля. Позади в мрачных раздумьях шла Веста.
Пленившая их девушка уже сама была не рада захваченным «трофеям».