Кружкин уселся за руль и жал на педаль газа изо всех сил. Его словно подгоняла невидимая сила, несла на своих крыльях, удаляя от трагического места. Он постоянно оборачивался назад, его никак не покидало чувство, что кто-то уставился ему в затылок и сверлит своим взглядом. Кружкин машинально помотал головой. «Черт возьми, – подумал он, – что такое, возьми себя в руки, – твердил он под нос, – это все тебе мерещится».
Машину резко занесло на повороте, и она чуть не улетела в обочину.
– Эй, поаккуратнее за рулем! – Гаркнул командир.
– Простите. Просто надо бы быстрее в часть.
– Да что там у вас стряслось. – Пробурчал про себя командир, но спорить больше не стал.
Как только машина въехала не огороженную территорию, Кружкин выхватил девушку из кузова и поволок куда-то внутрь. Абзуков лениво собирал вещи, раскладывая все то в алфавитном порядке, то исходя из веса оружия, потому плюнул и просто сгреб все в одну кучу. «Ну, и набрали оружия с собой, – подумал про себя солдат, – столько всего везли, а команда все равно пропала, и главное без единого выстрела. Может, не услышали просто? Так вроде рукой подать до того места, и оружие-то военное без глушителей. Чертовщина какая-то творится». Но все-таки Абзуков остался доволен, что сразу испугался и вернулся к командиру. Теперь он уже ясно понимал, что если бы не странный животный страх, то его здесь, скорее всего, не было бы, да и был бы он вообще, это большой вопрос. Пока что ситуация оставалась неясной, т.к. во время поездки Кружкин так ничего и не рассказал, а только постоянно поглядывал назад и несся сломя голову, не замечая перед собой поворотов дороги и оврагов.
– Что стряслось? – Взревел начальник части Петр Самохин. Его выпученные глазища разъяренно уставились на Смирнова. – Почему мне докладывают, что из всей группы вернулось только три человека?
– Я… я не знаю пока еще. – Промямлил Смирнов.
– Как это не знаю! Вы были назначены ответственным за всю операцию! Где солдаты? Что там за чертовщина произошла? – Не успокаивался генерал.
– Товарищ Самохин, – начал Смирнов чуть увереннее. – А почему бы вам не рассказать нам о настоящей цели задания? Вы ведь ожидали подобное? Не случайно нам столько оружия выдали? Да вот оно не помогло…
В дверь постучали, и, не дождавшись приглашения, она отворилась. Вошел Кружкин, он не спеша проковылял через всю комнату к круглому столу, за которым проходило обсуждение, и встал около свободного стула.
– Товарищ, присаживайтесь. – С презрением вымолвил Самохин. – Вы ведь один спаслись. Вот и расскажите нам, в чем дело.
– Я постою, так будет удобнее. – Кружкин явно чувствовал себя неловко в сложившейся ситуации, и задерживаться не желал.
– Если хотите, так стойте, товарищ Кружкин, только будьте добры рассказывать, что видели, что делали. – Продолжил допрос генерал.
Кружкин поднял глаза и, наконец, осмотрел помещение. За большим круглым столом сидели незнакомые люди в серых костюмах. Все они были не молоды, что подтверждала легкая седина, усыпавшая их волосы, словно первый запоздалый снег. У всех них были яркие голубые глаза с неестественным металлическим отблеском, заглянув в них, Кружкин невольно сжался. Пять мужчин и одна женщина. Напротив него расположился генерал, а справа сидел Смирнов. Абзукова не позвали, похоже, никто не воспринимал его всерьез, а зря, подумал Кружкин, парнишка ведь первый убежал, словно почувствовал нутром опасность. Люди в сером внешне были абсолютно спокойны, и только легкое, и такое неуместное движение пальцами выдавало их волнение. Каждый что-то теребил в руках. Кружкин присмотрелся и увидел, что у всех в руке был небольшой круглый медальон из белого золота, при попадании света он отливал ярким пятном и слегка слепил глаза. На медальоне было что-то написано, то ли цифры, то ли буквы, разглядеть Кружкину так и не удалось.
– Ситуация нестандартная, – начал Кружкин. – Мы прибыли на место назначения, разделились по секторам и начали осмотр. Двигались в парах по два человека. Мы с напарником пошли на восток. После того как вошли в лес, увидели, как Алехин и Павлов… испарились. Сначала мы не поняли, что произошло. Они шли впереди, чуть левее, а потом разом исчезли из виду. Затем мы стали продвигаться дальше, старались не говорить об увиденном. Спустя метров 300 мне показалось, что я разглядел человека, сидящего сгорбившись на земле. Согласно инструкции, я направился в ту сторону, повернулся к напарнику, чтобы позвать его за собой и он… тоже… исчез прямо перед моими глазами. Я несмотря ни на что сохранил спокойствие, – на этом моменте Кружкин сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и скрыть дрожь в голосе, которая все стремительнее старалась вырваться наружу и выдать его пошатнувшуюся нервную систему. – Я дошел до обнаруженного мною человека. Это была девушка, и она оказалась жива, поэтому я нажал на кнопку помощи на приемнике. Мы специально взяли их с собой на случай необходимости. Я отправил сигнал со своими GPS координатами. Другие солдаты должны были прислать мне свои координаты, чтобы я обнаружил ближайших коллег и вызвал их оказать мне помощь с найденным человеком, но никто не отозвался. Тогда я взял девушку и как можно быстрее направился в часть. Еще хочу добавить, что в самом начале операции, как только мы стали подходить к лесу и во время всего нахождения там, меня не покидало чувство, что кто-то за нами наблюдает. Ведь местность совсем пустая, но ощущение такое, будто ты находишься среди многолюдной толпы, как в моменты празднований на площади в честь дня города. Со всех сторон люди. А здесь… со всех сторон что-то.
Кружкин резко замолчал и снова взглянул на людей за столом. Они совсем не изменились в лице, ярко-голубые глаза смотрели также пронзительно, губы не дрогнули ни в улыбке, ни в ужасе, только пальцы продолжали теребить этот странный медальон. Кто же они такие, подумал докладчик, никогда их прежде не видел, и странно, что генерал даже не представил. Женщина слегка отклонилось в кресле, она посмотрела пристально на Кружкина, впилась в него взглядом, и голова солдата резко закружилась, в глазах потемнело, и все вокруг куда-то исчезло. И только в ушах появился странный гул, похожий то ли на морской прибой, то ли на звук скрежетания сверла о железо.