Здесь живут. *** (Никита Паулкин, 2018)

Жизнь первая – сентябрь 2015 – 3:01 – время прибытия пять минут

Несколько минут назад я вышел из квартиры своего друга. Стрелки моих часов, надетых на правую руку, показывают три ночи. Улица, рядом с которой я стою, опустела, растеряв всех своих расторопных пешеходов, а машины, оставленные на обочинах, замерли, в ожидании своих владельцев. Утром, припарковавшие их здесь люди, выйдут из своих домов, не выспавшиеся, возможно сердитые, уставшие платить кредиты, заботиться о своих детях, общаться со своими супругами. Они, рабочие пчелы, оседлают своих железных коней и вереница машин медленно, сквозь городские пробки, сквозь заполненный выхлопными газами воздух, потянется к местам их восьмичасовой жизни.

Я сделал глубокий вдох, медленно втянув в себя холодный воздух. Голова немного закружилась, а легкие наполнились приятной свежестью. К тишине и временному покою уснувшего города, томящегося в ночном воздухе, добавился приятный запах сырости. С темных туч, парящих над небоскребами и жилыми зданиями, мелкими каплями осыпается на асфальт осенний дождь, заставляя дороги переливаться в свете ночных фонарей и светофоров. Из окна квартиры, которую я покинул несколько минут назад, все еще доносятся едва слышные звуки музыки – вечеринка идет полным ходом. Наверху, в квартире, остались девушки радостно танцующие под громкую музыку, выпившие достаточно, чтобы преодолеть стеснение и отдаться малознакомому, но симпатичному им парню. В их сердцах, толкающих перемешавшуюся с алкоголем кровь, теплится надежда обрести то самое ощущение бабочек в животе, которое им внушают с самого детства, сперва, их родители, а затем купленные на распродаже двухсотстраничные романы и мелодрамы, идущие вечерами по телевизору.

Рядом с ними сейчас танцуют парни, желающие, во что бы то ни стало затащить одну из этих девушек в постель. В конце концов, для них это единственный способ завершить этот вечер, ощущая себя победителем. Это возможность почувствовать себя везунчиком среди тех друзей, которые с этой задачей не справятся. Они находят подходящих девушек, сбиваются с ними в пары, танцуют, прижимаются друг к другу и то и дело одаривают свою цель страстными взглядами, одурманенных алкоголем глаз, скривив губы в пьяной улыбке.

Что-то отвратительное и бессмысленное есть в этом радостном, человеческом забвении, обильно сдобренном этиловым спиртом. Забвении, венцом которого, становятся утраченная в памяти ночь, головная боль и пустое, при более внимательном рассмотрении чувство стадного единства. Алкоголь помогает им обнажить бессознательную часть человека, превращая их в заложников инстинктов. Накидать в желудок закуски для пива, переспать с каким-нибудь приглянувшимся человеком, обогнав свое окружение по скорости достижения этой цели, а затем провалиться в сон до полудня: питание, размножение, доминантность и сохранение энергии.

Неожиданно прервав приятную идиллию звуков ночного города, из моего кармана доносится мелодия звонка. Достав смартфон, я вижу контакт моего друга, устроившего вечеринку:

– Алло, Бэн, ты куда пропал? Не могу тебя найти – вещает из динамика пьяный голос друга.

– Уже ушел, мне завтра на работу.

– Ты же говорил, что у тебя выходной.

– Вовсе нет.

– Говорил!

– Ээ, наверное, что-то перепутал, мне, правда, надо было идти.

– Ладно, я хочу собрать народ в следующую пятницу, ты придешь?

– Скорее всего, если не будет дел в субботу.

– Окей, тогда до скорого.

– До скорого.

Я кладу трубку, убираю смартфон обратно в карман и оглядываюсь по сторонам. Должно быть вам интересно, что я, студент последнего курса юридического, делаю на улице, дождливой сентябрьской ночью, когда рядом есть вечеринка, предлагающая простые и приятные радости студенческой жизни? Боюсь с ходу дать ответ я не смогу. Развернувшись, я иду по улице, прочь от этого ночного веселья.

С самого детства я был немного странным, более любознательным, чем другие, более внимательным к деталям, более.. одиноким. С возрастом я все чаще задаюсь вопросом, ради чего я живу? Мне двадцать три года, свою девушку я бросил восемь месяцев назад, тем самым освободив себе больше денежных средств и времени. Случайный секс помогает утолить мою жажду физической близости, но духовную пустоту он заполнить не в силах, впрочем, как и ушедшие почти год назад отношения. Большинство моих знакомых, в том числе тот друг, что устроил вечеринку, готовятся к тому, чтобы устроиться на работу. Думают, где бы урвать зарплату повыше, где быстрее можно сделать карьеру, на какой работе они будут выгоднее смотреться на фоне своих одногруппников, друзей и бывших одноклассников, которые спустя несколько лет придут на встречу выпускников.

Преподаватели в нашем учебном заведении вновь и вновь, точно заводные игрушки, рассказывают нам о том, как писать резюме, о том, как вести себя на собеседовании, о том, как важны знания, которые мы получаем. Они приводят примеры успешных выпускников, построивших свою карьеру в крупных компаниях, обходя молчанием тех, кто сумел добиться успеха, следуя по пути, отличному от того, на который они пытаются нас наставить. Когда они говорят о высоких должностях, престижной работе и стабильности у будущих выпускников жадно загораются глаза, но, к счастью, я смог разглядеть серость их восприятия.

Мне уже давно все это, кажется, бессмысленным и я знаю, что будет с большинством их жизней уже сейчас. Сначала они устроятся на первую работу, на которую их согласятся принять и будут снимать квартиру, гордясь своей самостоятельностью. Затем найдут партнера, которому подарят свою любовь, не потому что он или она так хороши, а потому что сработает их древнейший, повелевающий инстинкт, но поймут они это годами позже. Они двинутся по карьерной лестнице, возьмут в кредит дом, машину, заведут детей, затем любовника или любовницу, далее последует развод, сублимация на работе, грусть и скука на пенсии. Что будет дальше, вы и сами прекрасно знаете, финал у всех нас одинаков.

Но вам не кажется, что такая жизнь пугающе пуста? Вам не кажется, что прожив такую жизнь, они упустят много важных и интересных вещей, упустят пугающее количество времени, которое они хотели бы потратить на что-нибудь другое? Едва ли, пробегая галопом по своим жизням, пытаясь догнать повышение, чтобы выплатить очередной долг банку, они успеют задуматься даже о том, что их жизнь рано или поздно закончится. Они спустят молодость в ожидании повышения, сидя при этом в двух гипсокартонных коробках, одну из которых они назовут домом, другую офисом. Затем, промотают средний возраст, дожидаясь совершеннолетия детей и состарившись, уже перед самым концом, они будут ждать внуков, чтобы поделиться с ними опытом, который они успели накопить.

Жизнь, проведенная в ожидании, которая по прошествии, молодости сводится к постоянной заботе о ком-то, но кто же позаботится о том, чтобы их собственное существование не превратилось в скучную, уныло размеренную рутину? Кто знает, что было бы, если сейчас, каждый из них, задал бы себе вопрос: а стоит ли оно того? Стоит ли эта стандартная модель жизни вложенных в нее сил и времени, которые уже никогда не получится вернуть? Быть может, честно ответив себе на этот вопрос, они сделали бы иные выводы о своих приоритетах и пошли бы другими путями, но их родители, преподаватели и те, кто уже встал на этот путь, позаботятся, чтобы они не свернули с него до самого конца.

В полчетвертого утра я подхожу к одному из городских мостов. Предрассветное небо, синим цветом, отражается в мокрой поверхности дороги. Многоэтажные офисные здания, пожирающие время и жизни людей, словно гигантские чудища из детских сказок, еще спят, затаившись в ночи, и лишь несколько окон светятся вдалеке. Эти великаны будто бы ждут наступления дня, чтобы после первых звуков будильников наброситься на своих жертв, забирая то великое, что осталось у них от людей, живших когда-то на Земле.

Я достаю сигарету, закуриваю и поднимаю взгляд к небу. Сам того не понимая, именно в этот момент я принимаю решение, которое перевернет мою жизнь, решение – во чтобы то ни стало, идти своим путем, каким бы странным, абсурдным или страшным он не казался другим. В конце концов, те, кто попытается меня осудить, не смогут до меня добраться. Их линию жизни уже давно замкнули в круг, школа-дом-школа, университет-общежитие-университет, работа-квартира-работа. Стоит выйти из их привычной среды обитания, как они тут же забудут обо мне, будто бы меня никогда и не существовало. Но я есть, я существую, и буду существовать в, полном смысле этого слова. Многие из них из-за банального страха боятся рискнуть и попытаться протоптать свою, новую тропу, обвешивая себя якорями вроде детей, многолетних контрактов и общепринятых человеческих целей, ради того лишь, чтобы использовать их в качестве оправдания своему бездействию. Эти якоря обеспечивают им стабильный, надежный, проверенный поколениями предсказуемый путь.

Прячась за своими якорями, заполняя свое время каждодневной суетой, они даруют себе возможность избежать лишних размышлений. Они так концентрируются на коротких промежутках времени, проводя их в ожидании следующего жизненного этапа, что забывают о конечности своих жизней, напрасно тратя время. Ведь чтобы принять факт, что все однажды закончится, нужна смелость, смелость, которой у них нет. К счастью, сам не знаю почему, но надо мной этот страх не властен, а осознание неизбежности конца лишь придает мне сил и уверенности в себе.

Светает, небо медленно меняет свой оттенок с синего на нежно-голубой, а дождевые тучи скрываются за широкими плечами небоскребов. Четыре часа утра. Чувствуя усталость и постепенно усиливающееся желание уснуть, я решаю завершить прогулку. Выкинув сигарету, я вытаскиваю из кармана смартфон и вызываю такси: оплата картой, без остановок. Глубоко вдохнув, я понимаю, что прилично замерз. Скоро приедет такси, и я окажусь дома, лягу спать, а затем начнется новый день, на новом пути, ведущем в приятную неизвестность, наполненную смыслом. Время прибытия машины – пять минут, место назначения поездки – моя квартира, точка отбытия – начало нового пути.

Жизнь вторая – апрель 2017 – осталось три пиццы

Огни города, утопающего в вечерних сумерках, проплывали мимо меня, отражаясь в лобовом стекле моего автомобиля. На заднем сидении лежала сумка, забитая пиццей, аромат которой заполнял салон моей небольшой машины. Снаружи была типичная для поздней весны погода, еще прохладная и дождливая, но дающая надежду на скорое приближение лета. В такие моменты, когда тепло еще не пришло, как никогда начинаешь ценить прогретый, уютный салон автомобиля, защищающий от влаги, прохлады и ветра.

Обнаженные деревья с еще не распустившимися листьями, не убранные гирлянды, светящиеся в окнах домов и небольшие горки снега, тающие то тут, то там все еще напоминали о едва закончившейся зиме. Несмотря на это, почти теплые капли дождя прорывались сквозь приоткрытое окно и, попадая на мое лицо, своим присутствием намекали, что сезон метелей, морозов и солнца, опускающегося за горизонт в четыре часа вечера, подошел к концу. Больше не будет ни снега, засыпающего улицы, ни обжигающего зимнего ветра, ни холода, проникающего даже сквозь теплую куртку. Конечно, помимо холодов зима несет в себе и много приятных вещей, которых вы не найдете ни в одном другом времени года. Это и первый снег, из которого дети и взрослые лепят снеговиков, и Новый Год с его волшебной, сияющей светом гирлянд атмосферой, и неповторимой уют, когда вы проводите время с кружкой чая в руке, глядя на горки снега, лежащие за окном на подоконнике. И все же в глубине душе я радовалась окончанию зимы, ведь скоро весь наш город обернется в зеленый наряд, а летнее тепло заполнит улицы. Весенняя грязь и слякоть исчезнут с тротуаров, дорог и тропинок в городских парках, уступив место зеленой траве, ярким цветам и сухой земле, к которой порой так приятно прикоснуться руками. Время же, как это всегда бывает летом, убавит свой ход, превратившись в тягучий коктейль, наполненный неспешно происходящими событиями, объятыми теплом.

Внутри меня пробуждается трепетное ожидание солнечного, теплого лета. Тишина, господствующая безмолвными, зимними ночами, сменится стрекотанием сверчков и шумом листьев, шепчущих что-то ветру, обдувающему их. Утро, вместо метелей, несущих собой сотни тысяч блестящих снежинок, будет начинаться с приятного сквозняка из открытого окна и заливистого пения птиц. Я представляю, как буду спать на балконе, глядя в ночное небо, чувствуя всем телом объятия теплой ночи. Мысль, что все эти маленькие радости летней жизни непременно случатся, поднимает настроение и невольная улыбка посещает мое лицо. Проехав несколько улиц, я с некоторым неудовольствием отрываюсь от своих мыслей и, остановившись у светофора, проверяю маршрут, забитый в навигатор планшета. До места назначения еще два километра, еще чуть-чуть и пицц в доставке останется три.

Я живу в небольшом городе, затерявшемся среди живописных лесов, полей и рек. Он уютный, тихий, а еще здесь очень много молодых людей. В моем городе достаточно парков, озер и куча красивых старинных домов. Обычно, мы привыкаем к местам, в которых уже провели достаточно времени, постепенно начиная упускать обаяние городов, которое так остро ощущаем вначале. Но я стараюсь побороть эту особенность восприятия и вглядываюсь в архитектуру зданий, городские пейзажи и лица людей.

Когда мысли о приближающемся лете немного утихают, я радостно осознаю, что не только лето может дать мне тепло. Я представляю, как поднимаюсь на девятый этаж, стучусь в дверь нашей съемной квартиры и вижу его лицо. Желание встретить его вновь, заставляет меня вдавливать педаль газа. Мне вновь хочется скорее закончить смену, чтобы, наконец, обнять его. Мне нравится это чувство, здорово, когда ты стараешься закончить поскорее все дела, чтобы оказаться там, где тебе будет хорошо. Есть ребята, работающие со мной, которые всегда стараются чем-то себя занять, берут дополнительные заказы, после работы идут в заведения отдыхать или же бесцельно колесят по улицам. Они стараются занять свое время чем угодно, лишь бы не идти домой. Глядя на них, я тихонько радуюсь, что у меня есть место, в которое всегда хочется вернуться после работы, место в котором меня любят и ждут.

Работа в доставке сопряжена с общением с людьми. Заказчики пиццы, которую я развожу, часто позитивные, яркие и творческие молодые парни и девушки. Обычно они с улыбками приветствуют меня, иногда обнимают, благодарят и смеются. Время от времени, смелые парни пытаются со мной познакомиться, это бывает забавно. Я красивая и всегда такой была. Мне нравится ощущать их внимание, но мое сердце уже принадлежит одному человеку. Приятно, когда у тебя есть человек, мысли о котором не покидают тебя надолго. Человек, чей уют сопровождает тебя повсюду, как бы далеко вы друг от друга не находились. Должно быть, это оно из самых прекрасных чувств на свете, которое может испытывать человек.

Миновав несколько кварталов, я заезжаю во двор пятиэтажного дома, выложенного из красного кирпича и припарковываюсь у одного из подъездов. Проверив данные клиента, я выхожу из машины, достаю сумку с пиццей и, подойдя к подъездной двери, набираю на домофоне "85". "

– Да? – приветствует меня мужской голос.

– Доставка пиццы – стандартная фраза, которую я произношу каждый раз.

– Здорово, вы быстро добрались. Жду вас на третьем этаже.

Поднимаясь по лестнице, я гадаю, как выглядит очередной клиент. Когда работаешь курьером достаточно долго, перестаешь обращать внимание на людей. Они теряют свою индивидуальность в твоих глазах и становятся просто заказами. В конце концов, ты неизбежно начинаешь желать, чтобы "заказов" было меньше, только бы быстрее закончить смену и быть свободной. К счастью, я работаю в доставке всего две недели и это, то самое волшебное время, когда ты начинаешь разбираться в работе, и при этом она еще не успевает стать для тебя чем-то обыденным и рутинным. Ведь это здорово, когда у тебя остается интерес к тому, что ты делаешь целых шесть часов в день.

Поднявшись на третий этаж, я стучу в дверь – открывает парень, на вид лет девятнадцати – двадцати. У него светлые волосы, темные карие глаза и приятные черты лица. На нем черные шорты и смешная красная рубаха, а его лицо украшает легкая улыбка. Взгляд его чуть более пристальный, чем должен быть при встрече двух незнакомых людей. Я чувствую, что понравилась ему. Иногда мы встречаем людей, обладающим странным, завораживающим магнетизмом и, находясь рядом с ними, наслаждаемся каждым моментом общения. Глядя на него, я понимаю, что с радостью побеседовала бы с ним, за кружкой чая.

– Здравствуйте еще раз – говорит он.

– Здравствуйте – отвечаю я.

– Пеперони и бутылка колы? – уточняю я заказ.

– Да, все верно.

Я достаю пиццу из сумки я передаю ее ему, понимая, что не хочу уходить.

– Вот, держите, здесь еще вам на чай – говорит он, протягивая оплату.

Забрав деньги, я пытаюсь найти нейтральную фразу, которая задержит меня рядом с ним еще на несколько мгновений. Звонок – парень берет трубку, радостно улыбаясь, видимо на другом конце его девушка – "ты приехала вместе с пиццей", говорит он ей, смеясь. Он забирает чек и, оставляя меня в прихожей, идет на балкон, видимо, чтобы ее увидеть, не сказав мне при этом ни слова. Все его внимание с меня переключилась на ту девушку, приехавшую к нему.

Я выхожу в подъезд и закрываю за собой дверь, испытывая странную досаду. Быть может, из-за той разницы, которую я сейчас ощутила, разницы его отношения ко мне и к той, кого он ждал. Пока я спускаюсь вниз счастливое лицо парня, ответившего на звонок, не выходит у меня из головы. Похоже, они познакомились недавно, ведь сложно подделать эмоции, пробуждающиеся, когда ты слышишь голос человека, в которого только-только влюбился. Я прокручиваю первую встречу с тем, кто ждет меня дома, пытаясь в деталях вспомнить те чувства и события, произошедшие между нами. Цветы, кафе, его квартира – у нас все получилось быстро, но в итоге мы получили чистое и прекрасное чувство. И все же оно отличается от того, что я увидела сейчас.

Неожиданно я ощущаю страх и грусть, понимая, то, что чувствовал тот парень, то что чувствует та девушка, ожидающая его внизу, нам более недоступно. Наша страсть начинает угасать, она не та, что была в первые месяцы нашего знакомства. Незаметно она исчезает с каждым днем и лишь сейчас, глядя на этого парня, я смогла это понять. Неужели даже тот уют и спокойствие, которое я ощущаю сейчас, со временем исчезнут?

Мне становится не по себе, а в груди просыпается до ужаса неприятное, ноющее чувство, возникающее, когда ты понимаешь неизбежность события, которое тебе больше всего хотелось бы предотвратить. Я чувствую себя пассажиром, только что поднявшимся на борт Титаника. Пассажиром, который зная, что ждет этот корабль впереди, все равно поднимается на борт, не в силах что-либо изменить. Пассажир, который не может сказать Леонардо и Кейт, чтобы они бросили всех и попытались спастись. Я немой пассажир на лайнере наших чувств, знающий, что конец неизбежен.

Я открываю подъездную дверь и выхожу во двор. В сером такси, стоящем рядом с домом, сидит милая девушка, с длинными каштановыми волосами, светло карими глазами и серой куртке. Она о чем-то говорит с таксистом, то и дело, поглядывая по сторонам. Пройдя мимо такси, я подхожу к моей машине, и, собравшись сесть за руль, замираю в странной нерешительности, одолеваемая любопытством в ожидании кульминации этого эпизода.

Неожиданно из подъезда выходит тот парень в красной рубахе. На его лице улыбка, та самая, которую подделать не сможет даже самый лучший лжец. Только влюбленные могут так ярко и искренне улыбаться. Он расплачивается за такси, девушка выходит, и они вместе идут к подъезду. Они не держаться за руки, они не поцеловались при встрече, вероятно, это их первые вечер и ночь вместе. Их история только начинается, улыбки, смех, нежность и любовь, ночные прогулки вдвоем, взаимопознание и наслаждение телами друг друга – все это ждет их впереди. Они, не отрывая друг от друга взгляд, скрываются в дверях подъезда, оставляя меня, таксиста и весь этот мир позади. Во всем этом для них более нет нужды, покуда они вместе.

Я, проводив их взглядом, сажусь в машину, завожу двигатель и, дрожащими руками, ставлю отметку в списке – заказ выполнен. Мой вопрос остался без ответа. Что будет дальше с моими отношениями? Раньше я не замечала, но теперь разница, между тем, что я увидела сейчас, и тем, что происходит со мной не идет ни в какое сравнение. Неужели все хорошее и прекрасное, что с нами происходит, так стремительно исчезает? Я знаю, что так бывает, но мне этого совсем не хочется. Я сжимаю кулаки, комок подступает к горлу. Я вспоминаю его голос, его глаза, его объятия и горячее дыхание, но.. Желание ощутить то, что чувствуют те двое становится все сильнее и неистовее. Даже в самом начале, когда мы только встретились, ни я, ни он, не улыбались так друг другу. Неужели наша любовь не настоящая, неужели это все укоренившаяся в нашем сознании привязанность, и мы просто повесили на нее ярлык, который хотели видеть?

Усилием воли я беру себя в руки и делаю глубокий вдох. Мне просто надо отвлечься и не думать ни о чем, это был тяжелый рабочий день, неудивительно, что я расклеилась под конец. Звук сигнала телефона отвлекает меня от моих мыслей. Я беру телефон в руку и открываю полученное сообщение. «Купил суши, как приедешь, вместе поедим и посмотрим сериал», – пишет он. Ничего не ответив, я убираю телефон в бардачок и смотрю в окно. Дождь усилился, постепенно перерастая в ливень, а на улице стало еще прохладнее.

Собравшись духом, я несколько успокаиваюсь, но, несмотря на это, чувство опустошенности, по-прежнему со мной. Неплохо было бы оказаться сейчас, одной, чтобы дождь стучал по подоконникам, приглушенный свет обволакивал деревянную мебель и стойку бара, а теплый чай согревал тело и душу.

Я устало оборачиваюсь и смотрю на сумку, лежащую на заднем сидении – до конца смены осталось еще три пиццы.

Жизнь 3 – май 2013 – также к другим новостям

Порой на нашем пути случаются повороты, которые приводят нас к удивительным событиям. Каждый из нас выбирает свой путь каждый день, но порой, чтобы сделать выбор, достаточно родиться в нужном месте, в нужное время, с определенным складом ума. Меня все чаще мучает вопрос: то, что произошло со мной, уже было неизбежным, как только я появился на свет, или же судьбы не существует и все это результат моих решений?

Я вышел из своего купе в коридор поезда. Осмотревшись, я с удовлетворением отметил, что в коридоре я один. Сейчас мне вовсе не хотелось столкнуться взглядом с очередным пассажиром. В такие моменты неизбежно ощущаешь некоторую неловкость, необходимость заговорить или хотя бы кивнуть головой. Забавно, что такое ощущение возникает лишь в присутствии двух людей, стоит только появиться третьему и безразличие незаметно разрывает эту связь.

За окнами поезда меня встретил закат, выглядывающий из-за проносящихся мимо деревьев. Садящееся солнце, прощаясь с подошедшим к концу днем, окрасило небо в ярко-розовый цвет. Лампы, бравшие на себя обязанность разгонять вечернюю темноту, светились тусклым оранжевым светом. Они, будто бы были отколовшимися частичками солнца, находящегося уже у самого горизонта заката. Отделившись от него, они словно украдкой проникли сквозь оконное стекло в поезд, чтобы даже после заката не оставить людей в темноте. Из-за такого освещения создавалось впечатление, что солнце садилось повсюду.

Я вновь осмотрелся по сторонам – в коридоре по-прежнему никого не было, казалось, что я был единственным пассажиром в этом вагоне. Мою грудь наполняло ощущение легкости и свободы, усиливающееся с каждым километром, разделяющим меня и место, где я сел на поезд. В городе, который я покидал, оставались мое предприятие, мои друзья, моя стерева-жена и опасный человек, которому я должен был огромную сумму денег. Я бизнесмен, владелец трех мебельных фабрик, трехэтажного дома в элитном районе и двух спортивных автомобилей. Точнее бывший владелец.

Всю свою жизнь я стремился к богатству, игнорируя своих недалеких сверстников, тратящих драгоценное время на игры, вечеринки и отношения. С малых лет я начал выполнять несложные задания родителей взамен на деньги, а затем и мелкие поручения соседей, скапливая свои первые сбережения. Родители смотрели на мое хобби с одобрением, считая, что предрасположенность к труду – хорошая черта. Тратил я свою «прибыль» в основном на всякую ерунду вроде сладостей или дурацких игрушек, но когда моему соседу купили велосипед, я впервые понял, что есть и более разумные «вложения». В десять лет я смог позволить себе самокат на собственные, заработанные деньги. В тот день я был как никогда счастлив и горд собой.

К счастью, с возрастом я понял, что работа не сделает меня богатым и когда мне исполнилось семнадцать я со своим одноклассником начал торговать таблетками. Тогда я еще учился в школе, тратя все свое свободное время на работу в городском колледже, помогая рабочим проводить ремонтные работы в старинных корпусах. Это был тяжелый труд, но за него хорошо платили. Мне здорово повезло получить эту работу, порой на нее не брали и взрослых людей, но мои родители знали подрядчика, и помогли мне устроиться к нему. В это же время мой школьный приятель предложил мне новый способ заработка. Он в это время работал уборщиком в аптеке, отмывая там полы и протирая полки.

Каким-то немыслимым образом он сумел сделать в домашних условиях дубликат ключей от магазина, которые были у директора. В число дубликатов вошел и ключ от складского помещения, где хранилась почти половина продаваемых медикаментов. Продавать их своим соседям и прочим жильцам он не решался, боясь, что они могут его сдать. Как впрочем, и боялся действовать в одиночку. Зная, что я всегда рад был подработать, он предложил мне возможность быстро «поднять капусты». Сперва, идея показалась мне безумной, он предлагал мне нарушить закон, воровать лекарства и тайком их перепродавать, с риском быть пойманными. Если бы нас накрыли, то мы оба вылетели бы из школы и были поставлены на учет, а то и хуже. Но, все же глядя на тот доход, который мне приносила моя подработка и те усилия, которые приходилось прилагать, я решил, что попробовать определенно стоит.

Сговорившись со своим новоиспеченным партнером, мы решили брать небольшое количество препаратов по ночам, когда в аптеке никого не было. Мой приятель запомнил, где находятся нужные нам камеры и, дождавшись удобного момента, незаметно заклеил их объективы кусочками изоленты.

Обычно камеры наблюдения в местах, где нет охранного поста, просматривают лишь тогда, когда что-то происходит, так что до самого конца нашей деятельности никто так и не узнал о том, что объективы камер, снимающих внутреннее помещение с лекарствами и черный ход в аптеку, наглухо заклеены. Выбирая таблетки, которые мы будем продавать, мы остановили свой выбор на антидепрессантах, таблетках подавляющих аппетит, помогающих не спать круглые сутки и препаратах, помогающих дольше держаться в постели. Продавать все это мы решили студентам, учащимся в колледже, здание которого я ремонтировал.

Аптека, в которой работал мой одноклассник, переживала не лучшие свои дни. Более сильные конкуренты почти выжали их с рынка. Все велось к банкротству компании и из-за творящегося в организации хаоса, пропажи части товара никто уже не замечал. Самым страшным для нас было найти первых клиентов, так как если бы мы нарвались не на тех людей, то мигом бы оказались в полиции. К счастью нам повезло и, обещая покупателем «бонусы» за новых клиентов, мы получили неплохую базу постоянных покупателей. Чтобы не попасться на краже мы решили, что будем заранее собирать заказы в течение недели и по субботам ночью брать все, что нужно с аптечного склада и разносить таблетки по студенческим общежитиям. Родителям мы говорили, что остаемся у друзей и те охотно верили.

Мы были очень аккуратны, всегда ходили на склад вдвоем и никогда не брали больше, чем было нужно. Например, если за неделю у нас заказывали двенадцать таблеток антидепрессантов, мы открывали несколько упаковок с таблетками, брали нужное количество, и запечатывали их обратно. Таким образом даже если бы нас накрыли, то при обыске не нашли бы ни заначек ни пропавших наименований на складе. Единственным слабым местом была камера, ведь если бы кто-то просмотрел записи, то стало бы ясно, что ее вывели из строя, но, тем не менее, это мог сделать кто угодно. Не знаю, было ли это везением или результатом наших мер предосторожности, но за все время работы нас так никто и не заподозрил.

В итоге, спустя шесть месяцев аптека закрылась, но прежде, чем это произошло, мы сумели вынести достаточное количество таблеток со склада в подсобном помещении, обеспечив себя еще на полгода. Все это время мы хранили таблетки у себя дома, рискуя всем, и даже тогда наши действия остались незамеченными. Когда наши запасы подходили к концу мы хотели найти еще одну аптеку, но после моего поступления в колледж наши с приятелем дороги стали расходиться и когда наш запас товаров подошел к концу, наше сотрудничество было «аннулировано по обоюдному согласию». Я решил, что после окончания колледжа устроюсь на приличную работу, и больше никогда не буду заниматься сомнительными делами. Но все же «легкие деньги» оставили на мне свой отпечаток и глядя на некоторых людей, в сорок лет получающих за год меньше, чем мы с одноклассником в семнадцать, в глубине души я уже понял, что не смогу работать, как они.

Мои родители были финансистами и надеялись, что я пойду по их стопам. Они гордились тем, что я с детства не сидел без дела, и думали, что после окончания колледжа я устроюсь в ту же компанию, где работали они и продолжу семейную профессию. Первые два года учебы я соглашался с их желаниями, но постепенно понимая, что ни образование, ни работа не сделают меня богатыми, я бросил учебу. Работать я больше не хотел, но и рисковать своей свободой, пытаясь использовать нелегальные заработки, у меня тоже не было желания.

Тогда, посоветовавшись с родителями, я нашел промежуточный вариант и на накопленные за все время деньги открыл небольшую автомастерскую. Отец сказал, что это одна из тех ниш, которые никогда не стоят без дела и в итоге оказался прав. Я благодарен ему за этот совет и по сей день. Многие мои друзья и знакомые родителей считали мое решение пустой тратой времени и денег, но со временем у меня получилось. Спустя год я открыл еще одну мастерскую, спустя четыре года у меня уже была целая сеть, пользующаяся хорошим спросом. Первым делом я купил родителям билеты на шикарный курорт, а отцу подарил дорогие часы, которые он всегда себе хотел. Затем я купил себе квартиру в элитном здании, дорогую машину и, наконец, позволил себе наслаждаться жизнью.

Но время шло, и я понимал, что могу и хочу достичь большего. Сначала это желание проявляло себя лишь изредка, но вскоре оно намертво укоренилось в моем сознании, направляя на себя все мои мысли. Я тщательно искал возможность шагнуть вперед, а тот, кто ищет, всегда найдет.

Когда мне исполнилось тридцать лет, словно к круглой дате, судьба приготовила мне подарок. Крупная фабрика мебели в нашем городе была на грани банкротства, и владелец подумывал о продаже организации. Чтобы вывести ее в прибыль, нужны были существенные изменения в политике ведения предприятия и, конечно, солидные денежные вливания. Я был уверен, что моих сил и знаний хватит, чтобы вывести фабрику из капкана банкротства, но денег у меня было недостаточно. За все время работы с автомастерскими, я накопил приличную, как мне казалось сумму сбережений, но это была лишь третья часть необходимых денег.

Я обращался во многие банки с прошением о займе, банки в моем городе, в банки других городов, но ни один не заинтересовался моим предложением настолько, чтобы выдать мне ссуду. Это был один из самых неприятных периодов в моей жизни. Я понимал, что возможность шагнуть на ступень выше ждет меня с распростертыми объятиями, но между этой возможностью и мной был финансовый ров. Все, что мне нужно было сделать – это получить достаточное количество денег, но ни один банк не соглашался мне помочь. Спустя полгода попыток, я едва не опустил руки и, именно, этот момент стал переломным, начиная с этого момента, я запустил цепь событий, в результате которой оказался в этом поезде.

– Желаете что-нибудь? – я вздрогнул от неожиданности и резко повернулся. Передо мной стояла красивая девушка, в униформе проводницы. Блондинка, ее светлые волосы были собраны в аккуратный пучок, бело-синяя униформа подчеркивала ее прекрасную фигуру, а закат, почти ускользнувший в ночной темноте, отражался в ее голубых глазах. Перед ней стоял столик на колесиках, заставленный различными напитками, закусками и сладостями. Видимо я так погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как она подошла.

– У вас все в порядке? – вновь спросила она. До меня, наконец, дошло, что я замер, не сводя с нее глаз, и так и не произнес ни слова.

– Все в порядке, мне чай и этот круассан, отнесите пожалуйста в мое купе, двадцать третье место.

Расплатившись, я улыбнулся в ответ на ее улыбку и проводил ее взглядом. Эта девушка была очень красива. Я всегда мог с первого взгляда определить пустой человек или нет и последнее – был ее случай. Пустые люди часто имеют крайне примитивные стремления и идут к ним самыми простыми и распространенными путями. Работа, дом, дети, безрисковые банковские депозиты, кредиты с низкими ставками – в конечном итоге они останавливаются на одном уровне не желая расти дальше, узнавать что-то новое, становиться лучше с каждым днем. Они редко путешествуют, а если и выбираются куда-то, то чаще всего вместо прогулок, наслаждения пейзажами и изучения культуры сидят в баре, либо набивают свое пузо экзотическими блюдами в местных ресторанах, чтобы выставить это самое пузо на обозрение всем на очередном пляже.

Но всегда есть люди, которые не потеряли интерес, интерес к миру, другим людям, самим себе, они великолепные собеседники, в таких людей можно влюбиться, и это чувство будет подобно волшебству, это люди, в полном смысле этого слова. К сожалению, пустых людей в нашем мире куда больше, и, настоящих людей, с открытым новому сознанием и острым, творческим умом встретить становится все труднее и труднее. Наверное, несмотря на способность видеть «кто есть кто», я и сам был пустоват, но все же мой путь сильно отличался от пути моих бывших друзей, родителей и знакомых. Та девушка, была одной из тех, кто еще не успел опустеть. Она показалась мне очень необычной. Мне с трудом верилось, что она могла выбрать для себя работу проводницы. Что только из-за нее она оказалась в этом поезде. Но.. я отвлекся, думаю пора вернуться к моей истории.

Я медленно двинулся в сторону своего купе. Спустя полгода безуспешного поиска капитала я встретил женщину, назовем ее У. Она была красива, аристократична и, как мне тогда показалось, очень мила. Вы когда-нибудь обращали внимание, как люди влюбляются? Сначала она показалась мне слегка высокомерной, про себя я отметил лишь то, что у нее неплохая фигура и симпатичное лицо, но на этом мой интерес к ней закончился. Но раз за разом я встречал ее все чаще: кафе, клубы, заправки. Сам не зная зачем, я сделал первый шаг, завязалось общение, сначала игривое, затем более глубокое и искренне, похожее на медленный, чувственный танец, а затем, танец стал горизонтальным.

Счастливые люди перестают чувствовать ход времени. Я и глазом не успел моргнуть, как прошел целый год. Может быть, это было неизбежно, а может быть несколько совпадений подряд заставили нас поверить в судьбу. Между нами царила идиллия, она переехала ко мне, заботилась обо мне, когда я вечерами приходил усталым, мы отлично общались, и казалось идеально подходили друг другу. У меня никогда не было отношений, всех девушек я отталкивал, чтобы не отвлекаться от дел. У была первой, с кем я оставался так долго. Но помимо уюта и определенной новизны она заключала в себе еще одно важное для меня свойство.

Ее отец был одним из самых богатых и влиятельных людей в месте, где я жил. Он занимался политикой, имел собственный бизнес, оформленный на свою дочь, и впечатляющее количество недвижимости. Этот человек мог повлиять на банки или даже сам занять мне денег, и глупо было не использовать такую возможность. Со временем я начал заговаривать с У, как бы невзначай, о планах по приобретению фабрики, потом о безуспешных попытках найти средства и моем разочаровании. Словно осторожный охотник я загонял ее в нужное мне место, в место, где она решила мне помочь, обратившись к своему отцу. Тот по ее просьбе позвонил мне, и после короткого телефонного разговора назначил встречу.

На следующее утро я сидел в роскошном кабинете с бокалом дорогого алкоголя в руках и излагал свои идеи о выведении фабрики из кризиса. Ее отец, лысый, коренастый, невысокий человек с маленькими глазами, одетый в дорогой костюм внимательно слушал меня, как будто видя меня насквозь.

– Значит, решил идти дальше? Не думаешь, что хочешь прыгнуть выше головы? – спросил он меня.

– При всем уважении, я знаю, на что я способен, а на что нет. Это мне по силам.

– Фабрика – это тебе не мастерская, с ней все сложнее. Когда-то я занимался таким бизнесом и скажу тебе в производстве все серьезно.

– Я это знаю, пока я искал капитал, я изучил достаточное количество информации по управлению таким бизнесом.

– А если не сможешь?

– Тогда продам фабрику и из доходов с мастерских верну вам долг с процентом.

Задумавшись и вновь внимательно на меня посмотрев отец У сказал:

– Можешь идти, я позвоню тебе, как приму решение.

Спустя пару дней он позвонил, сообщив, что он решил выступить инвестором. Он предоставлял мне необходимую мне сумму при условии, что через два года я верну ему деньги, плюс сорок пять процентов. Предложение было сумасшедшим, но я верил в свои силы и не прогадал. Год спустя фабрика вновь приносила прибыль и, используя доход с фабрики и автомастерских, я смог вернуть всю основную сумму долга. Оставались только проценты, которые без труда были возмещены в течение второго года. Я почувствовал, как моя жизнь становится лучше день ото дня и, наконец-то, к чему я стремился с самого детства, сбылось. Я сделал дочери моего нового инвестора предложение и после ее согласия стал полноправным членом их семьи, что ознаменовало начало нового периода в моей жизни. Со временем я открыл еще две фабрики в других городах, увеличив свои доходы почти в два раза. Порой, когда в наших жизнях все идет хорошо мы начинаем верить, что так будет до конца наших дней. Мы расслабляемся, теряем бдительность и медленно тонем в иллюзиях своей нерушимости. Но все в нашем мире меняется и за любым подъемом следует спад.

Постепенно я стал замечать, что отец моей жены, все чаще и чаще пытался оказать влияние на мою деятельность. Сначала это были советы, затем настоятельные рекомендации и указания. Он постоянно напоминал о том, что помог мне в начале, вынуждая меня прислушиваться к нему. Я в свою очередь узнавал о нем все больше – он был не чист на руку и помимо сети автосалонов, которой он владел уже десять лет, и прибыли от сдачи в аренду своей недвижимости у него было много прочих доходов, которые не отражались ни в одной отчетности. Это был опасный человек, силой сколотивший свое состояние, а все его конкуренты таинственным способом исчезли. Я начинал понимать, что он занял мне деньги не ради прибыли. Я был уверен, что он задумал нечто более масштабное, но что, мне только предстояло узнать.

Отношения с У также сильно изменились и наш брак уверенно начал катиться под гору. Она требовала все больше и больше, сначала ей нахватало внимания, затем она хотела отправиться вдвоем в путешествие на полгода, что я само собой из-за плотного графика позволить себе не мог, либо ей казалось, что я ей изменяю. В приступах ревности она с криками бросалась на меня и болезненно реагировала, когда я отказывал ей в некоторых ее желаниях (вроде путешествия). Но самым главным камнем преткновения наших отношений, стала ее беременность, а точнее ее отсутствие. У очень хотела девочку, но, несмотря, на все наши попытки завести ребенка беременность так и не наступила. У была уверена, что это из-за проблем со здоровьем. Добровольно я прошел обследование: со мной все было в порядке, а это означало, что проблема в У. Эта новость стала для У сокрушительной. Проходить обследование она наотрез отказалась, заявляя что, дело во мне и она полностью здорова, но ее психологическое здоровье из-за этой новости пошатнулось. Мы все чаще ссорились, и в ссорах она постоянно напоминала мне, что без ее помощи и помощи ее отца я так бы оставался никем.

Апогеем последних событий стал разговор с отцом У, именно из-за него я оказался в этом поезде. Во время своего очередного совещания, во время которых отец У совал свой нос в мой бизнес он сделал предложение, недвусмысленно намекнув, что все уже решено. Он хотел сам возглавить управление моими фабриками и автомастерскими, переведя меня на управление его сетью автосалонов. Хорошая зарплата, большой кабинет, солидная должность генерального директора – так звучало его предложение. Иными словами у меня отбирали прибыльный бизнес и перекидывали на передовую, где мне предстояло за зарплату спасать еще одно тонущее предприятие. Учитывая область его влияния и проблемы с У отказываться было неблагоразумно и даже опасно. Я попросил день для того, чтобы обдумать его предложение, на что он с усмешкой дал согласие.

Когда я пришел домой меня ждал очередной скандал от У, в результате которого она выбежала из моего дома, села в свой порше и уехала прочь. Успокоившись, я мысленно прошелся по своему пути: он был не прост, я много преодолел, многим пожертвовал, чтобы получить то, что имею сейчас. Пока мои одноклассники наслаждались последним годом в школе, я вкалывал, как проклятый. Днем я реставрировал колледж, а ночью периодически, рискуя всем, воровал из аптеки и незаконно продавал таблетки студентам. Затем, пока мои одногруппники еще учились, я почти все свое время проводил за делами, связанными с мастерскими, решая множество проблем, рискуя потерять вложенные деньги. И теперь, когда с таким трудом я смог достичь успеха, я не собирался расставаться с заработанными деньгами, даже с теми которые мне только предстояло получить. В тот момент я решил, что пришло время уйти из моего города и начать все сначала, с новым размахом и в другом месте. Родителей я попросил на время уехать из города, а несколько частных детективов должны были замести за ними следы. После их отъезда я мог ничего не боясь приступить к тому, чтобы сделать еще один шаг вперед.

На следующий день, я дал согласие на предложение отца У. На первый взгляд, было похоже, что я полностью погрузился в новую работу и был максимально лоялен. На столько, что не только терпел скандалы У и усердно выполнял свои обязанности, спасая бизнес отца У. от банкротства, но и помогал ее отцу с управлением моими фабриками. Хотя на деле все обстояло несколько иначе. На протяжении нескольких месяцев я старательно вытягивал все средства из автосалона и со счетов фабрик, продавал активы, в которые инвестировал ранее и тайно приобретал на вырученные суммы бриллианты. У и ее отцу я говорил, что решил инвестировать в еще один "семейный" бизнес, в деталях о котором расскажу позже, удобряя свою ложь многообещающими, поддельными отчетами и, как ни странно, они мне верили. Расслабившись, они решили, что их успех уже нерушим, что я стал их послушной марионеткой и, плавая в гордости и уверенности в своих силах, они и не заметили, что идут на дно.

Я до сих пор жалею, что не мог увидеть лица У и ее отца, когда первая поняла, что ее муж пропал, оставив ее с наедине со скверным характером, подорванным стрессом и таблетками здоровьем и постоянными истериками, а второй обнаружил на счетах фабрик, мастерских и автосалонов одинокие нули. Половина фабричных зданий и складских помещений оказалась в собственности конкурирующих компаний, мастерские были проданы инвестору из другой страны, а мой счет и счета фабрик и мастерских в банке оказались пусты. Видимо, хотя мне и не приятно было это признавать, разного рода махинации были моим талантом и в этот раз, превзойдя самого себя, я обыграл их обоих.

Вагон поезда монотонно раскачивался из стороны в сторону под ритмичный стук колес. Я подошел к двери своего купе, ощущая приятную легкость и нетерпение. Теперь я был свободен, мои родители затерялись в другой стране, там где их не сможет найти отец У, пока я буду думать, чем заняться теперь. Камни, в которые я перевел все вырученные деньги, почти нереально было отследить, я мог сбыть их в любом месте земного шара и начать все сначала, оставшись незамеченным. Открыть еще одну фабрику или заняться инвестированием или вовсе забросить все дела и устроить себе отпуск, оставив все проблемы позади. В месте, куда я добирался, меня уже ждал человек, который занимался неожиданными исчезновениями. Скоро у меня будут новые документы, новый дом и новая жизнь.

Улыбаясь, я открыл дверь купе, сделал шаг вперед и замер: проводница стояла посередине купе, глядя на меня. Мой бумажник, который я оставил в чемодане, был вывернут наизнанку, а в левой руке у нее были мои права. В правой она держала пистолет с глушителем. Я не ошибся и в этот раз, она правда оказалась не пустой, но я и подумать не мог, что она окажется киллером. Бежать было бесполезно.

Садясь на поезд, я вручил сотруднику, проверяющему билеты, пачку купюр, пройдя, таким образом, в поезд без покупки билета. Добирался я до вокзала на такси, оставив свою машину в гараже. Каким образом они смогли найти меня?

Мы, молча, стояли и смотрели друг на друга. Я не мог понять, чего она ждет, будь я на ее месте, то давно бы уже спустил курок. Может быть, она сомневается? Может быть, мне повезло и это ее первый заказ? У и ее проклятый отец все таки добрались до меня! Краем глаза я заметил, что мой металлический кейс лежит на койке рядом со мной. Если я успею им прикрыться, то возможно у меня получится обезвредить ее и выбраться отсюда живым. Сейчас ставки были высоки, как никогда, если у меня получится, я выживу, не получится – скорее всего, умру.

Быстрым движением я потянулся к кейсу, но резкая боль в груди заставила меня остановиться. Я, не успев даже вскрикнуть, попытался схватить кейс, но, не удержавшись, неловко упал на спину. Схватившись за край спальной полки, я попытался встать, но она выстрелила вновь. Пуля попала мне в живот и я, чувствуя сильную слабость во всем теле, рухнул на бок. Не в силах пошевелиться я лежал на полу купе, все тело онемело, а живот и грудь начинали гореть изнутри. Сперва я не почувствовал боли, но теперь она пульсирующими волнами проносилась по моему телу. Проводница подошла ко мне ближе и ногой развернула меня на спину. Я пытаюсь что-то ей сказать, но голос меня подводит. Она направляет дуло пистолета мне в голову, окидывая меня холодным взглядом.

Лихорадочно я стараюсь найти выход из сложившейся ситуации. Встать я не смогу, дотянуться до кейса тоже. Говорить с ней бессмысленно, убийцам щедро платят. Выхода нет, нет нигде. Остается только ждать того, что будет дальше. Неужели это конец?

****

Маленькая девочка, одетая в голубое платье, сидит на мягком, бежевом диване, поставленном напротив телевизора. В руках она держит пульт, с любопытством переключая каналы. В очередной раз, нажимая на кнопку пульта, она переключает телевизор на выпуск новостей. Ведущая, одетая в деловой костюм с встревоженным лицом рассказывает новостной сюжет:

– Сегодня в поезде, пришедшем на перрон в семь часов утра, было найдено тело мужчины. По последней информации смерть наступила из-за нескольких пулевых ранений. Личность пострадавшего еще устанавливается. Было ли это ограблением или же спланированным убийством, пока не ясно. Полиция просит горожан соблюдать особую осторожность, пока убийца не будет найден. Также к другим новостям..

В комнату заходит мама девочки, держа в руках рожок с мороженным.

– Что смотришь, солнце?

– Новости, сегодня какого-то дядю убили в поезде, – говорит девочка грустным тоном.

– Какой кошмар. Дай мне пульт, я переключу канал, тебе еще рано смотреть такие вещи, возьми мороженное и, иди, встречай дедушку, он принес тебе новые раскраски.

Женщина переключает телевизор на канал с мультфильмами, а девочка, с радостью взяв мороженное, бежит в прихожую, в приятном ожидании своего маленького подарка.

Жизнь четвертая – Декабрь 2014 – Точка невозврата

Вы когда-нибудь задумывались о том, как прекрасен красный цвет? Этот цвет воплощает в себе призыв к действию, агрессию, энергию, уверенность, лидерство, опасность и многие другие смелые порывы. Конечно же, и страсть нашла свое заслуженное место среди них, а возможно именно она стоит во главе всех этих явлений. Мне всегда было интересно, сам ли этот цвет нашел свое место, среди человеческих чувств, или же они выбрали его. Выбрали своей обителью, скользя по красным волнам, рядом с теми, чьи чувства пропитаны красным. Ведь красный – это еще и любовь, манящая, очаровывающая, завораживающая любовь. Любовь, разрушающая все преграды на пути к единству двух людей.

В месте, где я арендовал квартиру, со своей девушкой, были расставлены красные фонари. Мы в шутку называли переулок, где они были расставлены, маленьким Амстердамом. Красный свет отражался в белом декабрьском снегу и светлых стенах нашего, четырех этажного дома. Граффити, нарисованные на его стенах, контрастно выделялись в красном освещении, а пожарная лестница с платформами, используемыми жителями для вечерних перекуров, сливалась с ветвями деревьев, сбросивших свои листья на время своего зимнего сна. Кто знает, возможно, именно красный цвет уличных фонарей стал причиной всего, запустив цепочку событий, ведущую к одному из самых сильных и чудесных чувств на свете.

До рождества оставалось три дня. Наверняка большинству людей знакома эта предрождественская атмосфера: длинные списки покупок, украшения для елки, разбросанные по домам, забитый едой холодильник, украшенные в рождественском стиле улицы, дома и торговые центры. Это суетливое время повальных распродаж и громадных очередей в магазинах, пестрящих сотнями лиц, в которых не прочтешь ничего кроме усталости и раздражения. В эти дни в воздухе витает напряженное ожидание кульминации и чем старше становится человек, тем сильнее чувствуется это напряжение. Но все же, у немногих из нас, вместо напряжения появляется усиливающееся чувство нетерпения, предвкушение и надежда, вперемешку с чувством радости от окончания чего-то старого и начала нового. Радости осознания, что впереди их ждет еще один интересный, полный приятных моментов, год.

В тот вечер Дженн была одета в бежевый свитер с синим рисунком оленей на груди и синие домашние штаны. Почему-то каждый раз, когда я видел ее свитер, я вспоминал Канаду, затем хоккей, а затем и забитые людьми, шумные стадионы, которые она так любила. Дженн, сидя на полу напротив телевизора, смотрела одну из популярных новостных программ, в которой говорилось об осадках, пробках и самых выгодных распродажах. Ее светлые, длинные, прямые волосы были собраны в хвост, а в руках у нее был попкорн. Глядя на нее нельзя было не отметить, она красива и привлекательна. Периодически прищуривая глаза, она то и дело записывала название супермаркетов и интересных товаров себе в блокнот, а затем снова возвращалась к просмотру.

Я, в это время, стоял позади нее, с рассеянным взглядом облокотившись плечом об стену. Это был наш типичный предпраздничный вечер, погружающий мысли в затормаживающий домашний уют. Я перевел свой взгляд с затылка Дженн, и осмотрел нашу квартиру. В ней было довольно уютно, преобладали кремовые тона, постель со светлым бельем аккуратно заправлена, все вещи на своих местах. Дженн любила порядок. Окна были украшены мишурой, елка гирляндами, а на столе стояла корзинка с рождественскими игрушками. Я взглянул в окно, в надежде понять, закончился ли, наконец, снегопад, но из-за включенного в квартире света переулок за окном оказался поглощенным темнотой.

С Дженн мы встречались уже почти четыре года, это были довольно типичные отношения: знакомство через общих друзей, цветы, кино, скомканный первый секс. Через полтора года после нашей встречи мы съехались, и стали вместе арендовать недорогую квартиру. Она работала в сфере рекламы, придумывая слоганы для фирм, дизайны вывесок, логотипы и многое другое. Каждый день она просыпалась в семь утра, целовала меня, собиралась, целовала меня еще раз и убегала на работу. Я же писал различные статьи в газеты, журналы и интернет-магазины работая в основном дома, просыпаясь спустя два-три часа после ее ухода. Вечера и выходные мы проводили в компании друзей, вдвоем ходили в кино и недорогие рестораны, иногда заказывали пиццу и смотрели сериалы, укрывшись одеялом и, конечно же, занимались сексом пару раз в неделю. Порой я смотрел на нее и понимал – в ней не было ничего особенного, оригинального, как и в наших с ней отношениях, они были очень типичны, чем-то схожи с трясиной, в которую ты медленно погружаешься при этом, не желая что-либо менять. Наши друзья говорили, что мы идеальная пара, иногда спрашивая, почему я до сих пор не сделал ей предложение. Обычно я отшучивался по этому поводу, но в действительности я и сам не знал ответа на этот вопрос. К счастью Дженн еще не заговаривала со мной об этом, что давало мне возможность висеть во временной неопределенности, которая меня вполне устраивала.

Дженн повернулась ко мне с улыбкой на лице и, глядя на меня своими голубыми глазами, спросила:

– Ты ведь собирался прогуляться, Дэвид.

– Да, Дженн, засмотрелся в ящик.

– Ну, так иди, пока не поздно, я скоро лягу спать, хотелось бы обнять тебя перед сном.

– Да, конечно, мне тоже.

Покинув гостиную, я зашел в прихожую и, надев бордовый свитер, черную парку, и зимние ботинки вышел, взяв ключи от квартиры и машины с крючка. На часах было полдесятого вечера, поздновато для прогулок. Наверняка вы задумались, куда я направляюсь? Правильный ответ на этот вопрос – никуда. Последнее время мне частенько становится невыносимо так сидеть с Дженн, уставившись в экран телевизора, жевать что-то и пытаться поддержать беседу с ней о ее работе, ее подругах, ее новостях. В итоге я нашел выход для нас обоих, я собирался и уходил, иногда часами бродя в одиночестве по паркам, иногда колесил по дорогам, иногда забирался на крышу соседнего дома и смотрел на небо, на иронию того, как свет гигантских звезд едва пробивается до нас из-за света крошечных городских фонарей. Чем заняться во время этой прогулки, мне еще только предстояло придумать.

Я открыл дверь и вышел в переулок: красные фонари уже освещали темную улицу, заливая все вокруг красным сиянием. Снегопад, похоже, только-только закончился, и мои ботинки погрузились на пять сантиметров в свежевыпавший снег. Взглянув на мой черный форд фокус две тысячи четвертого года выпуска, утонувший в снегу, я понял, что хочу пройтись пешком.

Достав смартфон, я распутал наушники, включил Sia – I'm in here (piano vocal version) и собрался уже свернуть налево, чтобы пройти по переулкам к круглосуточному магазину, как вдруг мой взгляд поймал проходящую мимо девушку. Шатенка с волнистыми длинными волосами, рост около метра семьдесят, ее щеки отдавали морозным румянцем, а темно карие глаза таинственно поблескивали в вечерней темноте. Одета она была в красную парку, джинсы, подчеркивающие ее стройные ноги, на ногах у нее были грубые черные ботинки. Она прошла мимо, даже не взглянув на меня и, сам не понимая зачем, я свернул направо и пошел за ней следом. Она шагала довольно быстро, и мне приходилось напрягаться, чтобы не отставать от нее. Переулок за переулком, улица за улицей тайком я следовал за ней. Выдерживая некоторую дистанцию, я пытался найти оправдание своим действиям: у меня есть уютная квартира, круглосуточный магазин с кучей сладостей на витрине в который я собирался пойти, Дженн, которая хочет обнять меня перед сном, так зачем я…

Прежде чем я успел закончить мысль, девушка, за которой я шел, резко остановилась и развернулась в мою сторону. От неожиданности, я неловко попытался остановиться, чтобы не выдать себя, но наступив на лед, укрытый свежим слоем снега, я, поскользнувшись, упал на спину. Девушка, в свою очередь, даже не шевельнувшись, молча, стояла, глядя на меня с высоты своего роста. Видимо она заметила, что я шел за ней, и ждала от меня объяснений. В выпавших из моих ушей на снег наушниках звучала песня Dignity группы New Politics, а мое сердце от неловкости начинало биться все быстрее, догоняя ритм песни. Я быстро поднялся, отряхиваясь от снега, в то время, как она все также не отводила от меня взгляд, не проявляя ни смущения, ни гнева, ни страха.

Я смотрел на нее, пытаясь придумать какую-нибудь фразу в оправдание своих действий, но она первой прервала молчание:

– Ты следовал за мной целый квартал зачем? – ее голос был нежным, бархатистым, говорила они тихо и неторопливо и, как только я услышал ее голос, что-то вспыхнуло внутри меня. Все, что мне нужно было сделать в такой ситуации – это извиниться, развернуться и идти домой к Дженн.

– Ты очень красивая – ответил я.

– Спасибо – ответила она, довольно холодным тоном.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Это важно?

– Да, я верю, что имя очень многое может рассказать о человеке, имя сильная вещь, она влияет на людей с того самого момента, как они его получают.

По ее лицу пробежала легкая улыбка, а глаза соблазнительно блеснули. Она приоткрыла рот, чтобы что-то мне ответить, в то время, как мои мысли штурмовала сцена, в которой я впиваюсь ее губы со страстным поцелуем.

– Меня зовут Александра, как твое имя?

– Я Дэвид, очень приятно, Александра – ответил я, не отводя глаз от ее губ. На секунду мне показалось, что она заметила это, и попытался перевести взгляд.

– Очень приятно Дэвид. Раз уж ты шел за мной целый квартал, то, может быть, ты проводишь меня домой? Уже почти десять вечера, с тобой мне будет спокойнее, заодно расскажешь что-нибудь интересное про мое имя, – сказала она, таинственно улыбаясь.

– Ты не боишься гулять со мной поздним вечером? Ведь ты меня совсем не знаешь.

– Ты так в этом уверен?

Крошечные снежинки медленно парили в воздухе, поддерживаемые ветром, то и дело, опускаясь на землю. Желтый свет фонарных ламп отражался в них, заставляя все вокруг блестеть. Одинокие витрины магазинов светились и мигали, украшенные новогодними фигурками и гирляндами, а опустевшие улицы большого города медленно растворялись в тишине. Не торопясь мы шли по заснеженным тротуаром, то вслушиваясь в наступившую тишину, то обсуждая все, что попадалось нам на глаза.

– Видишь вон того прохожего, на вид ему лет тридцать пять, выглядит усталым – подметил я.

– Должно быть, спешит к своим детям и семье, для тех, у кого есть дети, каждый праздник связан с кучей хлопот – ответила она.

– Тебе не кажется это жутким?

– По правде говоря, кажется, Дэвид, из-за этой суеты он него ускользает его жизнь, заметит ли он это, другой вопрос. Мне жаль его, он тонет в придуманных им же обязательствах.

– Интересно, почему большинство считает, что люди обязаны жить для кого-то, почему бы не освободиться от всего и не попытаться жить для себя?

– Потому что они боятся, Дэвид, боятся нести ответственность за свою жизнь в одиночку. Ведь если у них не получится что-то, то они запросто могут сдаться, отказавшись от своей мечты, ведь у них дети, у них жена или муж. Они говорят себе, что это для них самое главное, забывая, что создавали семью только ради себя. Только ради того, чтобы самим быть чуть счастливее на пути к своей мечте.

Я невольно вспомнил свои отношения с Дженн.

– Довольно жестоко лгать себе, ведь они рано или поздно опомнятся.

– Скорее поздно – ответила Александра.

– Скажи, чем ты занимаешься? – спросил я.

– В плане хобби или ты о работе? – уточнила она.

– И то и другое.

– Я учусь на дизайнера, но пока у меня не хватает опыта, чтобы работать по профессии, я подрабатываю художником, пишу портреты, расписываю различные стилизованные кафе, в общем, занимаюсь тем, что под руку попадется, а ты?

– Я журналист, недавно окончил колледж, сейчас работаю в разных журналах, газетах и интернете.

– Так значит мы с тобой в одной лодке, а? – улыбаясь, сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы хозяева своего времени – ответила Александра, глядя мне прямо в глаза, – время ведь одна из самых важных вещей в наших жизнях. Если ты потеряешь деньги, ты сможешь их вернуть, хотя бы часть. Упустишь возможность, компенсируешь трудом, хотя бы часть этой возможности. Потеряешь доверие людей – вернешь вновь. Многие вещи в нашем мире можно вернуть, пусть и не в том виде, в котором они от нас уходят, но время.. Время для нас идет только вперед, и вернуть потраченное впустую время невозможно. И у нас с тобой времени гораздо больше, чем например у того мужчины.

Я слушал ее и тонул в ее голосе, забывая о времени, забывая о том, где мы находимся, забывая обо всем на свете. Обо всем на свете, кроме нее.

Мы оказались у трехэтажного дома:

– Мы пришли – сказала Александра.

Я посмотрел на экран смартфона, музыка в плейере Clem Leek – Streets, пол-одиннадцатого вечера на часах, пять минут назад, пришло сообщение от Дженни: "Опять загулялся, ночной кот? Приходи греться, жду тебя под одеялом".

Я оторвал взгляд от экрана смартфона и вновь всмотрелся красивое лицо Александры. Что-то обрывалось внутри меня, я не хотел ее отпускать, не хотел возвращаться домой к Дженн, в наши стабильные, как трясина отношения. Все это время с Дженн я чувствовал, что медленно тону, теряюсь, погружаюсь в тяжелый и глубокий сон. Но теперь, стоя рядом с Александрой, я чувствовал, что пробуждаюсь, сбрасываю с себя унылые, сковывающие цепи повседневной рутины, я чувствовал себя так легко, будто только что научился летать.

– Что ж, доброй ночи тебе – сказал я с натянутой улыбкой, ненавидя себя за только что произнесенную фразу.

– И тебе доброй ночи – ответила Александра, и, взглянув мне в глаза на прощание, направилась к двери трехэтажного здания. Я развернулся и вновь уткнулся в экран смартфона, проверяя по картам как пройти домой. Как оказалось, ее квартира находилась недалеко от моей, двадцать минут пешком и я на месте. Streets сменились композицией "You are my high" от Heartbreaker. Я представил, как возвращаюсь по знакомым улицам, домой, как Дженн вновь прижмется ко мне, как ее волосы будут щекотать мне лицо, как мне будет вновь не хватать одеяла, как закончится эта волшебная ночь и начнется обычный день. Стоя на месте, не в силах сделать шаг, с удивлением ощущал, насколько глубоким было отчаяние, охватывающее меня.

Неожиданно, позади себя, я вновь услышал голос Александры:

– Тебе не обязательно уходить. Сейчас ведь уже поздний вечер.

Я развернулся – она стояла в красной рубашке в черную клетку, расстегнутой на три пуговицы. Даже под свободной рубашкой угадывались очертания ее груди. Она, выглядывая из приоткрытой двери, пристально смотрела мне в глаза, глубоко и спокойно вдыхая холодный воздух. Бывает, что в наших жизнях мы оказываемся перед выбором, но, даже сделав этот самый выбор, мы можем откатить все назад. Вернуть хотя бы часть или, если повезет, вернуть все, не таким, какое оно было, но все же вернуть, но для меня это была точка невозврата, мой личный горизонт событий, по пересечение которого, назад дороги не было.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, и зашли к ней домой. Это была уютная, просторная, однокомнатная квартира, с поставленной у одной из стен большой кроватью, застеленной красным бельем. На полу был постелен белый, шерстяной ковер, а на стенах висели ее рисунки. Александра, рисовала космос, людей, пейзажи и абстракции и даже неискушенному в искусстве зрителю, вроде меня, было ясно, что она очень талантлива. Квартира была обвешана гирляндами, которые по очереди светились мягким, белым светом, немного рассеивая темноту.

Мы стояли между кроватью и ее небольшой кухней, несколько секунд не произнося ни слова. Вновь опередив меня, Александра нарушила молчание.

– Хочешь какао с зефиром, Дэвид? – спросила она.

Правой ногой я почувствовал вибрацию смартфона.

– Да, спасибо – ответил я, доставая смартфон.

Пришло еще одно сообщение от Дженн: "С тобой все в порядке?" Я взглянул на Александру: она потянулась за какао к верхней полке, из-за чего рубаха задралась, позволив мне рассмотреть ее великолепное тело. Затем вновь окинул ее квартиру, купающуюся в уюте, тепле и полумраке и вновь взглянул на нее – она наливала в турку воду, чтобы сварить напиток. Она двигалась с неповторимой женской элегантностью, легко, плавно и, казалось, была полностью поглощена процессом.

–"Зашел к Фрэнку, пропустили пару бутылок, решил остаться у него. Доброй тебе ночи".

–"Доброй ночи, люблю тебя".

Я закрыл чат, положил смартфон в карман и подошел к Александре. Она наливала какао из турки в кружку.

– Почти готово – сказала она, повернувшись ко мне.

Я сделал несколько шагов вперед, оказавшись вплотную рядом с ней. Она подняла свой взгляд и смотрела мне в глаза. Медленно я положил одну руку на ее талию, другой рукой провел по ее лицу, ощущая, как она всем телом прижалась ко мне. Я чувствовал, что ее дыхание вот-вот собьется. Тогда, на улице, она казалась мне недоступной, даже недосягаемой, сейчас же она прижималась ко мне, прерывисто дыша, приоткрывая рот в ожидании поцелуя, и эта картина сводила меня с ума. Мы слились в страстном поцелуе, ее губы были мягкими и приятными и с каждым движением наших языков, наше дыхание сбивалось все сильнее.

Незаметно для нас самих мы оказались в ее кровати, я быстрым движением стянул с нее джинсы и рубаху, обнажив ее стройные ноги и плоский живот. Она сняла с меня свитер, штаны и майку. Ее кожа была нежной, слово бархат, а от ее стройного тела шло расслабляющее тепло. Я сжимал руками ее грудь и проводил языком по ее шее, заставляя ее вздрагивать и постанывать, пока она стягивала с себя нижнее белье. Ее стоны заставляли меня брать ее, жестко, порой грубо, ей это нравилась, нравилась эта страсть, она стонала, впивалась ногтями мне в спину пока я входил в нее, нашептывая ей на ухо насколько она красива, насколько сексуальна, талантлива, насколько сильно я ее хочу.

Это была лучшая ночь в моей жизни, мы разговаривали обо всем на свете, она учила меня рисовать, мы смеялись, лежали, обнимая друг друга, занимались любовью. Я терял от нее голову, летя со стремительной скоростью в густые облака, сотканные из любви, видя отражение этих же чувств в ее глазах. Дэвид Боуи в своей песне Nature Boy был абсолютно прав, любить и знать, что тот, кого ты любишь, испытывает то же в ответ – одна из самых невероятных вещей, которые могут произойти с человеком.

На часах было четыре утра, я обнял ее, прижимая к себе. Что за неописуемое блаженство, обнимать ту, в кого ты влюблен? Словно вся вселенная сжалась до размеров человека и юркнула в твои объятия. Она повернулась ко мне, положив голову мне на плечо, и сладко задремала. Из динамика музыкального центра доносилась "Mia Requies" швейцарского композитора по имени Adrian Von Ziegler. Я вдыхал запах ее тела, ее волос, нежно проводя по ее телу кончиками пальцев, заставляя ее вздрагивать всем телом во сне. Постепенно я расслабился окончательно, и не в силах сопротивляться сну отправился в объятия Морфея под равномерный звук ее дыхания и мягкую мелодию, как будто сотканную из волшебства.

Я проснулся от звонка телефона и, взяв трубку, услышал голос моего работодателя:

– Добрый день Дэвид.

– Добрый день.

– Мы хотим сделать финальную распродажу в интернет-магазине, надо чтобы ты написал несколько статей к открыткам на сайте до завтра.

– Хорошо, вышлите задание мне на почту.

– Уже выслал, обычно ты сразу мне перезванивал. Все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Славно, поторопись, важно успеть до завтра.

– Понял вас, значит успеем. Всего хорошего.

– Всего хорошего, Дэвид.

Я посмотрел на часы, стоящие на тумбе у кровати: мы проспали до полудня. За окном вновь бушевала метель, снег крупными хлопьями облеплял деревья, машины, дома, прохожих и подоконники окон, добавляя уют в дома. Я повернул голову, Александра уже проснулась и, улыбаясь, смотрела на меня:

– Доброе утро

– Добрый день – ответил я с улыбкой.

Она широко открыла глаза, взглянула на часы и, подскочила с кровати, в чем мать родила.

– Собирайся, через полчаса мне надо быть на другом конце города, нужно закончить оформление кафе к празднику!

Быстро поднявшись, я начал одеваться, но прежде, чем я надел свой свитер она схватила его и натянула на себя.

– Я бы хотела еще раз с тобой увидеться, поэтому свитер я тебе не отдам. Приходи ко мне сегодня вечером, в шесть – сказала она, с чарующим, игривым блеском в глазах.

Я подошел к ней и нежно ее поцеловал:

– С удовольствием.

Мы вышли из ее дома и, попрощавшись, она быстрым шагом отправилась на ближайшую станцию метро. Я же побрел домой через переулки, включив Adrian Von Ziegler, " For a lost love". Я влюбился в нее, за одну ночь, я влюбился в нее без памяти, и даже само осознание этого факта заставляло меня улыбаться. Она проникла в самые укромные уголки моих мыслей, ее приятный голос эхом отдавался в моей голове, а ее образ заполнил собой все мои планы и мечты. Я был безнадежно в нее влюблен, и это означало, что мне предстояло принять тяжелое решение.

Я подошел к нашему с Дженн дому и, поднявшись по лестнице, зашел в квартиру. Дома никого не было, на столе стояла яичница с беконом, а под тарелкой меня ждал нарисованный на стикере влюбленный смайлик. Мне стало паршиво, как никогда. Дженн любила меня, и вчера я предал это чувство, предал даже не вспоминая о нем и что бы я не чувствовал в ту ночь, оправдания для меня не было и быть не могло.

Разувшись, я снял парку, и хотел было снять свитер, как внезапно вспомнил, что сейчас он был на Александре. Что-то теплое вновь разлилось у меня в груди, точка невозврата была пройдена, поздно было сопротивляется, поздно винить и злиться на себя. Путь назад, к прошлой жизни с Дженн, отрезан раз и навсегда. Понимая, что выбор сделан, и сомневаться больше не придется, я испытал странное облегчение. Все, что теперь оставалось – это следовать выбранному курсу.

Я достал спрятанный в холодильнике виски – Дженн неодобрительно относилась к алкоголю, поэтому со временем у меня появилась пара заначек. Налив себе в кружку виски, я поставил яичницу перед ноутбуком и принялся за работу над статьями. Обычно, на написание статей у меня уходило около трех-четырех часов, но после ночи с Александрой я как будто открыл в себе второе дыхание и, почти машинально набирая текст, закончил работу за полтора часа. В три часа Дженн написала, что закончит работать через час, я предложил встретить ее с работы, подумав, что неплохо было бы написать что-нибудь Александре, но с ужасом обнаружил, что у меня нет ее номера. Ни номера, не страницы в фейсбуке, я даже адреса у нее не спросил! – в отчаянии думал я. К счастью я помнил дорогу к ее дому и номер ее квартиры. Взяв себя в руки, я быстро оделся и, сунув под мышку щетку для снега, и вышел на улицу. Очистив машину от навалившихся на нее за ночь и утро осадков, я сел за руль и вдавливая педаль, поехал к Дженн в офис: медлить было нельзя.

Дженн села ко мне в машину с улыбкой и поцеловала меня, затем посмотрела на мое лицо и встревожено добавила:

– Ты какой-то странный, все в порядке?

– По правде говоря, не очень, нам надо поговорить, чуть позже.

Она встревожено на меня посмотрела, и затем, пристегнувшись, ответила:

– Хорошо, как скажешь.

Я завел мотор, и мы покатились вдоль заснеженных улиц к дому ее родителей.

– Куда мы едем, Дэвид? Наша квартира в другой стороне – взволнованно спросила она, как будто предчувствуя неладное.

– Мы едем к тебе домой, надо кое-что сделать.

– Ты меня пугаешь.

– Прости.

Спустя полчаса, я уже припарковал машину на обочине рядом с ее домом и медленно повернулся в ее сторону. Она смотрела на меня в тревожном ожидании, готовясь услышать то, что сегодня утром даже не могла себе представить.

Когда я сказал ей, что хочу расстаться с ней, у нее случилась истерика. Она громко рыдала, мотая головой из стороны в сторону, не веря моим словам. Потом она начала злиться и кричать на меня и обессилив, она замолчала, в отчаянии опустив голову. Я проводил Дженн к ее родителям, попросил их и ее простить меня, если они смогут, сел в машину и проверил время: пять часов.

Через час я был у дома Александры. Должно быть, часть людей, смело осудила бы меня, назвав бессердечным монстром. Та часть, которая не знает, что такое любовь и какова ее сокрушительная сила. Любовь для людей одно из тех явлений, что способны перевернуть с ног на голову все вокруг. Самое удивительное в любви – это ощущение уверенности, чтобы ты ни делал. Для Дженн я был чудовищем, похоронившим главный праздник года. Я прекрасно понимал, что она имеет право ненавидеть меня, злиться на меня и мысленно упрекал себя за ту боль, которую я ей причинил. И, все же, в глубине души, я чувствовал себя героем, преодолевшим очередное препятствие на пути к моей любви. Я не был властен над собой, но это меня совсем не беспокоило. Не беспокоило до тех пор, пока я надеялся, что через час я встречу ее.

Я сидел на капоте своего форда у дома Александры, слушая Dawn of Fate (Adrian von Ziegler). Неожиданно я почувствовал, как кто-то слегка хлопнул меня по плечу и, обернувшись, я увидел Александру. Редко с чем можно сравнить то облегчение, которое я испытал, поняв, что она все-таки здесь, что это не сон, что я ее не потерял. Ее лицо сияло, а из-под расстегнутой куртки выглядывал мой свитер. Ее улыбка завораживала, глаза сверкали, а щеки румянились на морозе. Я знал, что она сейчас чувствовала то же, что чувствовал я.

Я поцеловал ее, нежно взял за руку и повел в направлении ее квартиры:

– Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, Дэвид. Это странное чувство.

– Оно у тебя впервые?

– Да – краснея, ответила она.

Мне захотелось ее немедленно поцеловать и прижать к себе, так крепко, насколько хватит сил.

– Знаешь, я подумал, если ты будешь свободна, может быть, встретим Рождество вместе?

– Я буду рада, Дэвид.

Двадцатичетырехлетний парень и двадцатидвухлетняя девушка зашли в уютную квартиру, они улыбались друг другу, смеялись, разговаривали. Они любили друг друга, даже не подозревая, насколько велика и важна будет сила чувства, разрастающегося в их сердцах.

Жизнь пятая – 19 декабря – 18:51 – в твоих воспоминаниях, ставших сном

Люди, дома, улицы и машины проносились мимо нее, пока зимний ветер нес ее вперед. Его порывы становились все неистовее и она, не сопротивляясь, следовала за ним, куда бы он ни направился. Светящиеся окна домов и уличное освещение отражались в ее поверхности, заставляя ее переливаться золотистым цветом вечерних ламп и фонарей. На пути у нее часто попадались и люди, даже очень часто, но те не замечали ее. Впрочем, люди многое не замечают.

Не замечают близких людей, пока те не исчезнут из их жизней по тем или иным причинами. Не замечают расставленных сильными уловок, попадаясь в них раз за разом. А порой, не замечают того, что живут жизнью, которая не приносит им счастья. Счастье – чем оно является для людей? Они гонятся за счастьем с самого своего рождения и, возможно, будут гнаться до самой смерти. Люди ищут счастье повсюду, в разных городах, в разных семьях и отношениях, в разных покупках, во власти, в подчинении, но лишь немногие догадываются заглянуть внутрь себя. Ведь настоящее счастье человек способен черпать только из себя самого. Будто ослепленные яркими лучами солнца, люди бродят по планете, сдаваясь то одним желаниям, то другим, до тех пор, пока их огонь не угаснет. Они – сами того не подозревая, способны достичь огромных высот, но пока, они тихо спят, а реальность, в которую они верят, поправляет им одеяло. Но иногда их желания, подкрепленные сильными чувствами, могут сделать их непобедимыми, непревзойденными и неистовыми, раскрывая их невероятный потенциал.

Пролетая мимо проходящего по улице парня, она заглянула ему в глаза – их далекий, темный блеск выдал десятки проведенных без сна ночей. Он не спит до самого утра, ночи напролет глядя в темноту. Он борется с самим собой, объявляя войну своим чувствам, не желая сдаваться ни на секунду. Он верит, что держит их под контролем, он верит, что это правильно, но в то же время вновь и вновь он заходит на ее страницу в социальной сети, просматривает ее фотографии, новые и старые, те, что уже видел и те, что видит впервые. Он влюблен в нее, хоть и не признает этого. Он очарован ее хрупким телом, ее взглядом, ее губами, ее голосом, ее смехом, ее острым умом и чутким мировосприятием. Втайне он мечтает наткнуться на нее, улыбнуться ей, провести рукой по ее лицу, почувствовать ее дыхание на своем лице, почувствовать, как она проводит языком по его губам во время поцелуя. Она для него – целая вселенная с триллионами ярких звезд, вселенная, которую он пытается удержать в своем, пока еще темном сердце, не дав ей засиять. Жаль, что она не знает тех чувств, что таятся внутри него, жаль, что он не поведает ей о них.

Следуя за порывом ветра, снежинка оставляет парня позади, поднимаясь над зданиями к небу. Далекая звезда, прорываясь сквозь атмосферу Земли, падает, оставляя за собой шлейф на небосводе. Снежинка, заметив звезду, вспоминает про странный людской обычай. В любой другой день или же ночь эта традиция показалась бы ей смешной, но теперь, ей захотелось в нее поверить. Снежинка, приветствуя звезду, загадывает желание, чтобы девушка, в которую влюблен тот парень, сама сделала первый шаг к его сердцу. Ведь если она напишет или позвонит ему, то он не удержится и обязательно ответит. Они договорятся о встрече, на которую он, ругая себя, обязательно придет и, оказавшись, рядом друг с другом, они рано или поздно сольются в чистом поцелуе. Его темная и ее светлая души, и кто знает на какие вершины может возвести их любовь, к каким свершениям она сможет их подтолкнуть? Этого снежинке уже не узнать, но теперь, она изо всех сил надеется, что звезда ее не подведет.

Вновь опустившись вниз, ближе к городским улицам, снежинка пролетает несколько десятков кварталов. Оказавшись на перекрестке, она замечает девушку с фотоаппаратом, фотографирующую один городской пейзаж за другим. Разум этой девушки переполнен восхищением, светом и легкостью. Снег вокруг нее, шум людских голосов вокруг нее, свет, отражающийся в парящих кристалликах льда повсюду, все это она впитывает в себя, радостно улыбаясь. Ее разум открыт для красоты, она остро ощущает прекрасную сторону этого мира, щелчок за щелчком она ловит моменты этого вечера, чтобы поделиться своим видением мира, той красотой, что открывается для нее с другими людьми. Неожиданно снежинка вспоминает эту девушку, она видела ее в своем долгом предзимнем сне. Она вспоминает ее образ, ее мысли, ее лицо и ее жизнь. Со временем, фотографии этой девушки будут становиться популярнее, привлекая все новых и новых поклонников. Людям, будут нравится ее снимки не из-за их красоты, не из-за мастерства фотографа, будет более веская причина. Ее фотографии заострят восприятие людей, откроют им новые стороны привычных для людей вещей и один из них, вдохновившись, напишет книгу, которая изменит тысячи жизней тех, кто почти потерял себя.

Летая по миру, соприкоснувшемуся со свежестью зимы, снежинка не раз замечала, что люди, несмотря на свою враждебность очень важны друг для друга. Зачастую они пытаются забыть эту важную истину, но порой, когда ситуация развивается не в их пользу, они вспоминают ее и объединяясь, поддерживая и помогая друг другу, они становятся почти всесильными. Снежинка не раз видела людскую жестокость, ужасы войн и безразличие одних людей к другим, но она видела и добро, взаимопомощь и любовь. Она давно поняла, что именно эти чувства сокрыты в самой сути людей и что рано или поздно, люди это поймут и подарят свет и радость друг другу. Когда-нибудь.

Ветер усиливается и из-за его порывов снежинку вновь уносит в ее зимнее путешествие. Девушка исчезает из виду, и снежинка мчится дальше навстречу поезду метро, движущемуся по мосту. Подлетев к поезду поближе, в окне она замечает старика одетого в теплую, сшитую по моде ушедших лет, куртку, с поднятым воротником. Морщины, словно реки в долине, испещрили его лицо, а его седые волосы выбиваются из-под шляпы и щекочут его лоб. Свет серебряного солнца, то и дело падает на его лицо, из-за чего он недовольно прищуривает глаза. Старик держит в руках трость, иногда, сжимая ее руками, и вглядывается в окно. Видя ускользающий городской пейзаж, старик, тяжело вздыхает, устало отводя от окна глаза. Его мир исчезает. Мир, к которому он так привык, мир, в котором он родился, мир, в котором он когда-то был счастлив. На месте старых зданий выстраивают новые, автомобили его молодости, считавшиеся венцом технической мысли продаются на аукционах, как раритетный, винтажный товар. Множество новых, непонятных и чужих ему технологий вторгаются в его жизнь, внося неизбежность контактирования с ними.

С каждым годом, он все чаще заглядывает в свое прошлое, вспоминает себя и свою жену молодыми, вспоминает своего сына младенцем, вспоминает свою работу и друзей. Он чувствует, что вместе с его миром исчезает он сам. Растворяется во времени и пространстве, медленно, неспешно и необратимо. Сделав еще один тяжелый вздох, он прислоняется плечом к окну, опускает свою шляпу на глаза и пытается задремать, думая о давно ушедших временах.

Если бы снежинка была человеком, то ее сердце непременно сжалось бы от жалости, а слезы бы покатились по ее щекам, она уже видела этого человека давным-давно. Неужели это тот молодой парень, который рассекал на байке по трассе, выжимая сто двадцать миль в час? Тот смельчак, тайком забиравшийся по дереву в комнату своей будущей жены? Тот романтик, который хотел бросить скучную учебу, взять свою скрипку и отправиться путешествовать по миру бродячим музыкантом? Как жестоко порой время поступает с людьми, превращая их в тень того, кем они были когда-то. Они, словно пылающие огни, обреченные на медленное угасание, вспоминая то пламя, которым они были когда-то. Некоторые из людей рождаются со способностью поддерживать свое пламя достаточно долго, но и их пламя рано или поздно утихнет. Только снежинка растаяв, раз за разом будет просыпаться после своего сна, вместе с зимой возвращаясь в этот город.

Ветер утихает, и очередной полет снежинки подходит к концу. Мудрая снежинка опускается к земле, где, внизу, стоит девушка, ждущая автобус. Снежинка опускается ей на кончик носа и тает, превращаясь в воду. Когда-нибудь, испарившись и поднявшись к облакам, она вновь станет снежинкой, вновь поднимется в воздух, незаметно, лицезрея мир людей, но пока ее очередное путешествие подошло к концу.

Жизнь шестая – 29 ноября – 2016 – 20:45 – сработала сигнализация

Это был один из самых тяжелых и загруженных рабочих дней в этом году. Проходила плановая проверка финансового отдела, что предполагало полномасштабное предоставление различного рода отчетных документов, пересмотр старых кредитных дел, анализ и сверка динамики показателей и многое другое. В полдевятого вечера я вышел из центрального офиса инвестиционной компании, в которой я работал. Голова гудела от объема проделанной работы и шума звонящих офисных телефонов. Большинство коллег разошлись по домам, и лишь управляющее звено оставалось сверхурочно. Мне нравилась моя должность, она была престижной и приносила хороший доход в семью, но порой нагрузка была очень высока.

Пройдя на парковку, я попрощался с выходящими из офисного здания коллегами, едва живыми после проделанной работы и сел в свой темно серый японский седан. Заведя мотор и оставив машину прогреваться, я проверил смартфон – два сообщения от жены. В первом она спросила, когда я буду дома, во втором она сфотографировала себя с нашей пятилетней дочкой и подписала: "Мы скучаем по папе". Я невольно улыбнулся, именно ради них я остаюсь тут допоздна, прикладываю все силы, чтобы двигаться вверх по карьерной лестнице, пытаюсь скорее оплатить ипотеку за жилье и через пару лет продать свой легковой автомобиль и взять внедорожник в кредит. На нем мы сможем ездить в небольшие путешествия во время отпусков с нашей дочуркой. Когда у человека появляются дети, его жизнь обретает смысл и моя жизнь целиком и полностью принадлежит им. Я отправляю им селфи, откладываю телефон и выезжаю с парковки.

На улице, судя по всему, был снегопад. Дороги и тротуары занесены снегом, а небольшие уборочные машины чистят пешеходные дорожки, пока поток автомобилей медленно тянется вперед. Включив радио, я слушаю прогноз погоды на следующую неделю. Девушка из радио приятным голосом рассказывает о предстоящем похолодании, предупреждает о возможном гололеде и просит жителей города приготовить теплую одежду. Миновав несколько пробок, я выезжаю на свободную четырехполосную дорогу. Проверив наличие камер, я выжимаю восемьдесят километров в час и наблюдаю, как желтые фонари пролетают мимо меня, отсвечиваясь в лобовом стекле.

Путь домой всегда меня умиротворял. Приятно знать, что ты возвращаешься в место, где тебя любят и ждут, в место, где есть люди, которых ты можешь по приезду крепко обнять и поделиться с ними своими любовью и теплом в ответ. Что еще может быть нужно человеку, кроме любви, тепла и понимания? Многие рвутся покорять вершины бизнеса, рискуя потерять все, ставить спортивные рекорды, рискуя своей жизнью, постоянно путешествовать, не успевая создать семью, но большинство из этих людей всегда испытывают одиночество. Если у человека есть семья, если у него есть по-настоящему близкие люди, то он может быть счастлив почти где угодно, занимаясь практически чем угодно. Ведь у него есть настоящий дом. Мысль о доме будет согревать его сердце, а образы близких ему людей помогут ему найти силы двигаться вперед.

Обогнав несколько автомобилей, я мельком взглянул на небо. Зимой оно выглядит абсолютно черным, особенно, когда на улицы ложится снег. В школе и по телевизору я много раз слышал, что там, наверху есть космос, звезды и прочие диковинные штуки, но зимними вечерами, когда небо темнеет, а землю укрывает белый снег, мне начинает казаться, что всего этого нет вовсе. Нет ни космоса, ни облаков, ни звезд, только черный потолок и все, что у меня есть дорогого, под этим черным потолком – это мой дом и моя семья.

Подъехав к подъезду, я припарковываю машину, захожу в дом и поднимаюсь на девятый этаж. Вставив ключи в замок, я уже, через закрытую дверь слышу легкий детский топот. Когда я захожу в свою квартиру, ко мне подбегает моя дочь и радостно прыгает мне на шею:

– Опять работаешь допоздна, папа! – отчитывает она меня.

– Не сердись, это все для вас с мамой.

– Я знаю, глупый – смеется она и убегает к телевизору.

Я захожу на кухню и, вдыхая приятный запах готовящейся еды, подхожу к своей жене и улыбаюсь ей:

– Что готовишь в этот раз?

– Лазанью, любимый, через полчаса будет готово, поедим сегодня, и на завтра останется.

– Здорово, как прошел день?

– Неплохо, ушла с работы пораньше, прошлись с девчонкам по магазинам, купила новое платье, в выходные увидишь.

Я целую ее.

– Жду с нетерпением.

Я прохожу по гостиной мимо дивана, глажу свою дочь рукой по голове, глядя, как она улыбается мне в ответ. Я сажусь рядом с ней за стол, включаю ноутбук и выхожу почитать новости на рабмлер, проверить курсы валют, политические перепалки, новые премьеры фильмов и сериалов и прочее содержание сайта встречает меня в новостной ленте. Неожиданно я вспоминаю для себя, что уже среда. С радостным предвкушением я захожу на очередной сайт с сериалами и включаю новую серию игры престолов. Маленькие радости – вспомнить, что тебя ждет сериал и не торопясь его посмотреть.

Порой такая жизнь может показаться очень монотонной, скучной и ненасыщенной, но взамен она дает стабильность, уют и покой. Я подпираю голову рукой: три дня пятичасового сна дают о себе знать, мысли начинают путаться, а реплики знакомых героев телесериала, звучащие в наушниках превращаются в несвязный усыпляющий шум.

Свежий утренний порыв ветра врезался в меня, принеся с собой приятную утреннюю свежесть. Я почувствовал, как дыхание сбивается и, повернувшись к ветру спиной, с улыбкой окинул взглядом простирающуюся зеленую долину и пересекающую ее реку, в воде которой отражались солнце, голубое небо и белые, пышные облака. Величественные горные хребты с белоснежными вершинами выступали из земли на тысячи метров вверх. Один их вид заставлял усомниться в невероятной силе времени. Казалось, они были ему не подвластны, скалистые, каменные великаны, господствующие в этой долине уже миллионы лет.

Порыв ветра утих, и я вновь развернулся лицом к своему пути. Впереди виднелись каменные ступеньки, потрепанные ветрами, дождями и тысячами ступней, взбиравшимися по ним к вершине горы, людей. Наверху виднелся небольшой поселок, состоящий из домиков, выложенных из белого, грубого кирпича, у входов которых развивались разноцветные ленты. Несмотря на то, что поселок находился в двух часах подъема от меня, я слышал радостные людские голоса наверху, смех детей, бряцание посуды, цокот копыт и журчание горного ручья. Мое восприятие обострилось до предела, и я чувствовал, как мельчайшие капли воды оседают на моем лице, я слышал жужжание жуков, с переливающимися на солнечном свету крыльями, слышал шум реки и ощущал ее свежесть и прохладу кристально чистой, холодной воды, будто бы прямо сейчас находился в ней.

Я закричал, что было силы, и радостно рассмеялся. Мой крик был невероятно громким и эхом пронесся по всей долине. Почти в это же мгновение я услышал радостные крики и смех, доносящиеся из горного поселка. Люди наверху с нетерпением ждали меня. Я чувствовал волнение и ни с чем несравнимое желание идти вперед и, поправив лямки своего походного рюкзака, я…

– Папа, проснись, папа!

Моя дочь трясет меня за руку пытаясь разбудить. Я понимаю, что лежу головой на столе, скрючившись в неудобной позе, бегунок плейера уже на середине, половина серии прошло. Я чувствую тяжесть в голове и понимаю, что моя шея затекла.

– Что такое, солнце?

– Где твой брелок от машины? Там сработала сигнализация, мы не можем ее отключить. Я встаю и немного шатаясь, иду в прихожую. На полу лежит моя сумка, радом с ней выпавшие счета за квартиру и ипотеку. Я перешагиваю через них и механическими движениями собираю их с пола, кладу на тумбу и вешаю сумку. Порывшись в кармане своей куртки, я нахожу ключи и отключаю сигнализацию.

– Все в порядке, видимо кто-то случайно задел – слышен голос моей жены, выглядывающей с балкона.

Она заходит в дом:

– Лазанья готова, ты промотал все ожидание соня, пора садиться к столу.

Я окидываю свою квартиру взглядом. Мое сердце странно колотится, а руки трясутся. Странное чувство тревоги, словно резкая боль, пронизывает все мое тело.

– Что с тобой, любимый, ты выглядишь странно.

– Все в порядке, пойдемте к столу.

Мы садимся за стол, порции, разложенные по тарелкам, уже ждут каждого из нас и мы начинаем трапезу, но пейзажи из сна все еще стоят у меня перед глазами.

Я смотрю на свою жену, затем на дочь и успокаиваюсь, понимаю, что люблю их больше всего на свете. Можно жить тихой, стабильной жизнью, пусть не слишком насыщенной. Ведь самое главное, для меня в жизни – это семья и дом.

Жизнь седьмая – 22 июля 2015 – 1:37 –15 этаж

Порой, даже в серых на первый взгляд мегаполисах, ночи бывают волшебными. Ты закрываешь ноутбук, надеваешь или короткие шорты, топ, убираешь волосы в хвост, натягиваешь на ноги удобные кеды и выходишь из дома. Ты закрываешь за собой дверь, издающую при закрывании приятный мягкий щелчок, и покидаешь свою квартиру. В рюкзаке у тебя только ключи, бутылка воды, телефон, банковская карта, завернутая в пару мелких купюр и наушники – все, что нужно для ночных прогулок.

Конец ознакомительного фрагмента.