Глава третья. Новая диета
С тех пор Барвинка мяса в рот не брала. Она теперь даже запах вареного или жареного мяса не выносила. Барвинка не могла больше есть в столовой на улице Росянок, потому что там пахло мясом. Пришлось ей научиться самой себе готовить. Как-то раз к ней зашла Кнопочка и застала Барвинку за этим занятием.
– Первый раз вижу тебя занятой приготовлением пищи! – удивилась Кнопочка. – С каких это пор ты готовишь?
– Да вот… решила не ходить больше в столовую.
– Ну и правильно. Как можно есть эту гадость? Они даже курицу как следует запечь не умеют!
Подруга так глянула на Кнопочку, что та испугалась.
– Курицу?! – грозно переспросила Барвинка.
– Ну да, ку-… рицу…
Кнопочка присела на краешек стула. Кухня у Барвинки выглядела неважно. Шкафчики – все в пятнах пригоревшего жира. Плита давно не чищена. Окно закоптелое. На посуде какой-то странный налет…
– Хочешь, я помогу тебе тут убрать? – предложила Кнопочка, чтобы перевести разговор на другую тему.
– Нет, – ответила Барвинка. – Мне сейчас не до того.
Кнопочка помолчала. Она почувствовала, что подруга не в духе.
– Скажи… задумчиво произнесла Барвинка. – Ты когда последний раз курицу ела?
– Я?… курицу?
– Да.
– Кажется… кажется, в прошлую пятницу. Или нет, в четверг вечером. У Мошки на дне рожденья.
– В пятницу… а как ты думаешь, что эта курица делала до пятницы?
– До пятницы? – испуганно переспросила Кнопочка. Ей вдруг показалось, что Барвинка сошла с ума.
– Да, до пятницы. Что она делала в четверг, в среду, во вторник?
Яичница у Барвинки стала пригорать, но она не обращала на это внимание.
– Я не знаю, – пролепетала Кнопочка. Она опасливо взглянула на Барвинку и приподнялась со стула. – Пожалуй, я пойду, мне пора…
– Сиди! – приказала Барвинка.
Кнопочка послушно уселась обратно на стул.
– Я тебе скажу, что делала эта курица. Которую ты съела.
Кнопочка молча ждала.
– Она жила.
– Жила?
– Да, жила, ясно тебе?
– Но… Мошка ее купила в среду, и, когда служба доставки ее привезла… она была уже… была уже… мертвая.
– Мертвая, – передразнила Барвинка. – Какая разница, что она была в среду мертвая?
– Я не знаю, – жалобно проговорила Кнопочка. Она теперь не сомневалась, что Барвинка сумасшедшая, только очень боялась, чтобы та на нее как-нибудь не напала.
От жарящейся яичницы тем временем повалил удушливый коричневый дым. Окно, выходящее в сад, было закрыто. Кнопочка и Барвинка стали кашлять. Барвинка как будто очнулась. Она схватила сковородку, кинула ее в раковину и открыла воду. От сковородки пошел пар. Кнопочка бросилась к окну и отворила его.
– Фу, – сказала она, отдышавшись, и посмотрела на Барвинку. Кажется, теперь Барвинка выглядела вполне нормальной.
– Тут так было душно, – с облегчением сказала Кнопочка. – Тебе нужно чаще проветривать и побольше бывать на свежем воздухе.
– Кнопочка! Не морочь мне голову! Курица была живая, бегала по травке, клевала зернышки и радовалась жизни. Вы ее убили, а потом съели. Это отвратительно! Я так больше жить не хочу!
– Что ты, – Кнопочка всплеснула руками, – я никого не убивала!
– Не ты, так другие убили, но ведь ты ела, ела!
– Ела? Да, ты права, ела…
Кнопочка задумалась. Она снова опустилась на стул и наморщила лобик, словно что-то усиленно соображая. Барвинка стояла в углу, скрестив руки, и не мешала ей.
– Да, ты права, – сказала наконец Кнопочка. – Я ее ела. Ела эту мертвую курицу. Боже мой, как это отвратительно!
– Конечно, отвратительно! Гадко и безобразно! У курицы, наверное, были дети. Они любили ее…
– О, пожалуйста, – зарыдала Кнопочка. – Я больше не могу, перестань! Я больше… – плакала она, – больше… ни… никогда… не буду… есть куриц!
Так в Цветограде появились первые вегетарианцы – Барвинка и Кнопочка. Тогда они еще не знали, что они называются вегетарианцы. Кнопочка и Барвинка решили убеждать других малянок и малянцев перестать есть мясо. Чтобы больше не убивать животных.
– Давай каждая из нас пойдет и станет рассказывать другим, как это плохо – есть мясо, – предложила Барвинка.
– Для этого нам нужно основать общество, – сказала Кнопочка.
– Общество?
– Ну да. В него будем принимать тех, кто уже перестал есть мясо. А тех, кто еще не перестал, а только собирается перестать, будем принимать стажёрами.
– А кто такие стажёры?
– Стажёры – это те, кто еще пока только учится.
– Правильно, будем учить людишек, как можно обойтись без мяса.
– А как можно? – спросила Кнопочка.
– Знаешь, я пока и сама не знаю.
– А ты давно уже мясо не ешь?
– Уже три дня.
– Три дня?
Кнопочка задумалась. От залитой водой сковородки все еще пахло подгорелой яичницей. Кнопочка еще сегодня не завтракала. Она вдруг почувствовала, что проголодалась.
– Слушай, у тебя нет чего-нибудь пожевать? – спросила она. – Сделай мне какой-нибудь бутерброд с колбасой или, там, с сыром…
– Ты что, с ума сошла? С какой еще колбасой?
– С какой-нибудь. Лучше с копченой…
– Ты что, не понимаешь, что колбасу делают из убитых зверей?
– Ой, точно… я и забыла.
– Я тебе могу салат сделать. Из огурца и помидора.
– Ну давай, – вяло согласилась Кнопочка.
Барвинка стала готовить салат, но Кнопочка предложила сделать это самой. Она не могла смотреть, как Барвинка кромсает помидорный кружок.
– Нужно тоненько нарезать, аккуратно, чтобы сок не выливался – понятно? А то потом есть будет невкусно, – показывала Кнопочка.
Поев салата, они сели пить чай с печеньем.
– Знаешь что? – сказала Кнопочка.
– Что?
– Надо вначале узнать. Может, и нельзя совсем без мяса.
– Как это нельзя?
– Может, если долго не есть мяса, то умрешь.
Барвинка задумалась.
– Ты права, – сказала она наконец. – Это я, дура, не подумала. Прежде чем начинать убеждать людишек и общество открывать, нужно вначале узнать. Может, это и не возможно вовсе.
– Да. Тигры, например, едят одно мясо. Если их помидорами кормить, они сдохнут.
– Правда. И кошки тоже сдохнут. Они хоть и молоко пьют, а без мышей или птичек жить не могут.
– Но мы-то много всего разного едим, может быть, мы и можем…
– Придумала! Пошли к Шприцу, он нам точно скажет, он ведь врач.
– Пошли!
И подруги поспешили на Незабудковую улицу. Пока они шли, Кнопочка стала представлять себе мир без мяса. Можно будет есть больше овощей и фруктов. Всякие там каши – самые разнообразные. Гречневая, пшённая, перловая… картошка, макароны, рис. Подумаешь – мясо! Да есть молоко, творог, йогурты, вареники, пельмени… Тут Кнопочкины мысли запнулись. «Черт, – подумала она, – в пельменях мясо. Так и ошибиться можно. Надо список написать – что можно есть, а чего нельзя».
В это время они проходили мимо шашлычной, из которой так аппетитно пахло жарящейся бараниной, что у Кнопочки потекли слюнки. Она так и не наелась салатом, которым накормила ее Барвинка. Кнопочка машинально схватила подругу за руку, показывая на шашлычную.
– Ты права, мы добьемся того, что всех их закроют! – уверенно сказала Барвинка.
Они пошли дальше, мимо площади Путешественников, где недавно установили памятник Дирижаблю. На мраморном пьедестале стояла бронзовая гондола, в которой сидели статуи людишек. Рядом с гондолой возвышался огромный Всезнайка, держащий в руках стеклянный дирижабль, опутанный бронзовой сетью. Сеть была привязана к углам гондолы. Дирижабль и гондола были как настоящие, и людишки в гондоле – словно живые. Только Всезнайка получился раз в десять выше, чем все остальные, но так и было задумано скульптором Зубилой, которая этот памятник создала. «Дирижабль подняла сила ума», – гласила надпись на мраморном пьедестале.
Людишкам очень нравился памятник, а особенно удобно в нем было обедать, потому что в обеденное время в кафе на площади Путешественников не хватало столиков. А в бронзовой гондоле места было полно, да еще и громадный дирижабль в жару защищал от солнца, а в плохую погоду – от дождя. Вот и сейчас – кроме пятнадцати бронзовых путешественников, в гондоле сидело еще тридцать или сорок живых малянок и малянцев.
Цветоградцы любили эту площадь еще и потому, что на ней, кроме кафе и ресторанов, были установлены разные качели, качалки, карусель с лошадками, другая карусель с лодочками и небольшое чёртово колесо. Вкусно пообедав, можно было сесть на качели или на одну из каруселей и «получить огромное удовольствие», – как гласила рекламная надпись над аттракционами.
«Потом еще пирожные разные, мороженое, конфеты, – думала Кнопочка, глядя на карусели и на кружащихся людишек. – Шоколад, зефир, пастила. Козьи наки. Да мало ли? Столько разной еды существует на свете – до отвала можно наесться и без того, чтоб кого-то убивать».
А Барвинка ни о чем не думала. Яичница сгорела, и она так толком и не позавтракала. Третий день подряд Барвинка ела салат и третий день подряд не наедалась. Голод уже притупился, но и сама Барвинка словно отупела.