Глава V. «Память Наранты»
Когда они вошли в дом Римы, та по-прежнему сидела в своем кресле, но живая и здоровая. На ее лице проступал румянец, глаза смотрели насмешливо и испытующе. Птицы в комнате не было, а в углу валялась большая куча черных перьев. Воздух был чист, в нем явственно ощущалось дыхание грозовой свежести.
– Я тебе говорила тогда, Горос, чтобы ты не делал глупостей. Ты меня не послушал и чуть не погиб. Девочка далеко отсюда, она жива и здорова, но искать ее не надо, – она сама придет, когда будет можно, – заговорила колдунья, словно продолжая прерванную беседу.
– Я тебя убью, ведьма, – вдруг тихо сказала Келен, – если ты не скажешь, где она!
В руке женщины сверкнул охотничий нож. Старуха обернулась к ней и сделала еле уловимый жест, словно снимала с лица приставшую паутину. Рука, держащая нож, задрожала и опустилась, нож упал на пол… Келен повернулась и, пошатываясь, пошла к дверям.
– Ты тоже иди, Горос! – приказала Рима. – А ты останься, Рий из рода Эспартов.
– Сядь! – она указала на скамью. – Я хочу поговорить с тобой.
Тот послушно сел. Старуха долго смотрела на него. Ему было не по себе под ее пристальным взглядом, но он терпеливо ждал.
– Не пробуй найти чужих! Они достаточно сильны, не надо провоцировать их.
Эспарт хотел возразить, но старуха прервала его:
– Молчи! Я вижу, что ты не веришь мне. Ты умен и смел, даже слишком умен и смел. Ты не веришь в богов. Что ж, возможно, их на самом деле нет. Но ты не знаешь, как все было. Смотри! Я тебе покажу.
Она взмахнула рукой. Эспарту показалось, что пол качнулся. Все поплыло перед ним, заволакиваясь пеленой тумана. Аран хотел вскочить, однако тело не повиновалось ему, и он застыл в неподвижности, теряя ощущение времени. Потом перед ним стали возникать удивительные картины, и он почувствовал, что неведомые прежде знания становятся доступны ему.
Он видел, как в облаках огня, дыма и пыли спускалось с неба нечто странное, напоминающее огромные железные шары. Их было много.
Достигнув земли, они раскрывались, как бутоны цветов, и из них появлялись странные существа, лишь слегка похожие на людей. Они суетились, возводя какие-то огромные куполообразные сооружения, прокладывая дороги, наводя мосты через реки и пропасти. Их становится все больше, и они все ближе придвигались к городам регов. Теперь Эспарту было известно, кем были реги. Этот удивительный древний народ повелевал всей Нарантой: животными, птицами, силами ветра, воды и огня.
Но железные слуги чужих не подчинялись их приказам – они не способны были их воспринимать. А появившиеся вслед за этой нежитью чужаки были еще более бесчувственны, чем металл. Им нужна была эта планета, – свою-то они уже разорили. Поэтому они стали убивать исконных хозяев Наранты. Страшное оружие пришельцев не щадило никого. Море огня пожирало все. В нем гибло все живое. И тогда реги призвали на помощь силы стихий.
Страшные ураганы, землетрясения, наводнения потрясли планету, руша поселения пришельцев. Но и те не отставали от хозяев, применяя против своих противников оружие чудовищной силы. Войне не видно было конца. Наранта гибла. И тогда произошло нечто еще более страшное, чего никто не ждал: огромный пылающий шар пронесся однажды по небу и рухнул в океан. Все содрогнулось, начался настоящий ад. Пылали еще уцелевшие города и селения, леса и степи, рушились горы. А потом огромные волны разбушевавшегося океана смыли последнее, что еще оставалось, и солнце померкло. Воцарились тьма, холод и смерть…
Сердце Эспарта сжалось от боли, но спокойный голос Римы, окликавший его по имени, прогнал ее. Туман перед глазами арана стал рассеиваться.
– Что это было?
– Ты вошел в память Наранты, а я помогла тебе в этом, вот и все, – как-то очень устало сказала женщина. Наши предки вызвали к жизни страшные силы, которые уничтожили почти всех пришельцев. Но они не смогли остановить их вовремя и погибли сами. Миновало несколько веков, прежде чем планета пришла в себя, и появились народы, которые сейчас населяют ее. Новая война с чужими, если она случится, может снова все погубить.
– Кто-нибудь пытался разговаривать с ними? Я хочу попробовать…
– Эспарт, брось думать об этом, – Рима помолчала. – И не тоскуй по обольщениям ночи! Твоя настоящая любовь еще впереди, я это знаю…
Уже стемнело, когда в дом, где поместили на ночлег аранов, пришел Горос. Эспарт приказал своим людям оставить их вдвоем. Гость сел напротив и долго молчал. Эспарт не торопил его.
– Что ты решил? – наконец спросил Горос, взглянув в глаза арана.
– Я хочу найти город, – ответил тот, упрямо потупившись. – Можно спросить тебя?
– Спрашивай!
– Что ты помнишь о нем?
– Немного. Я был почти ребенком. Это было давно. Родился я далеко от этих мест…
– Где же?
Горос задумался.
– Как тебе объяснить? Ну, в общем, очень далеко отсюда. Там шла война. Мои родители бежали вместе с другими на большом таком… словом, на корабле. Нас было много, и взрослых, и детей. И животные кое-какие были… Было тесно, холодно. Каждый день кто-нибудь умирал. Корабль должен был доставить нас сюда, в город, который строили машины.
– Что значит машины?
– Механизмы, автоматы… Железные слуги, изготовленные людьми.
– Ты говоришь о том, что я видел у Римы?
– А, она уже показывала тебе свои картинки? Имей в виду, скорее всего, они – плод ее воображения. Она называет это памятью Наранты, но планета – не разумное существо и не может иметь память. Рима помнит много историй, что слышала или читала когда-то. Что она действительно хорошо умеет, так это влезать в чужие мысли. Это одна из самых мерзких ее способностей.
– Почему ты ее так не любишь? Она говорит, что спасла и выходила тебя…
– Я ей благодарен и уважаю ее. Но любить? Любишь ли ты, скажем, вон тот столб, что поддерживает крышу? Я имею в виду нечто неодушевленное, что не чувствует ни жалости, ни радости, ни печали? Рима бесчувственна, как бревно. Она умна, но человеческие чувства для нее не существуют. Она не способна понять их. Иногда мне кажется, что она робот.
– Что значит – робот?
– Это трудно объяснить… Не бери в голову! – Горос помолчал и продолжил:
– Мы ждали конца пути. Все очень устали. А когда цель была уже близка, капитан сказал, что мы здесь никому не нужны. Что несколько столетий назад была катастрофа, и есть только подземное убежище, Занг, в котором спаслись немногие.
Он с усмешкой взглянул на арана:
– Знаешь ли ты, что в разных местах иногда время может течь с разной скоростью?
– Я слышал, что такое возможно. В детстве мать рассказывала о моряке, проведшем в волшебной стране несколько дней. На его родине за это время пролетели годы, родные его успели состариться и умереть, – скептично улыбнулся Эспарт.
– Напрасно смеешься. Такое бывает не только в сказках. Наш корабль был чем-то вроде такой страны. Он был поврежден и не мог следовать тем путем, каким обычно идут корабли его типа. За время, что мы были в дороге, на Наранте прошли века…
Горос помолчал немного, и спросил:
– В Эворе тебе не говорили о городе в горах, под землей? Ваш король не может не знать о нем. Он – человек умный.
– Нет, я знаю только то, что рассказали Рима и ты.
– Тогда, З5 лет назад, нас впустили в этот город только после того, как капитан пригрозил разрушить его до основания. Это он еще мог. Нам не были рады. Хотя город устроен так, что может сам заботиться о себе и людях, это не может длиться вечно. Случаются страшные сбои в работе его механизмов. Я слышал, как старшие говорили об этом.
– Иногда мне кажется, что твоя история похожа на сказку. Меня предупреждали, что вы, ингоры, не только колдуны, но и великие сказочники!
– Нет, город не сказка. Его обитатели могут жить только под землей. На поверхности они начинают болеть и умирают. Им запрещено выходить наружу без особого разрешения еще и потому, что катастрофа, подобная предыдущей, может повториться в любой момент. Мои родители и еще несколько человек хотели жить наверху, под солнцем Наранты. Они пытались бежать, но их убили. А я выжил и до сих пор жив, как видишь…
В дверь громко постучали. Один из воинов Эспарта, запыхавшись, ввалился в помещение и с поклоном передал командиру свиток, запечатанный королевской печатью. Эспарт развернул его и быстро прочел.
– Король приказывает нам срочно вернуться!
– Ну, вот и правильно, – сказал Гороc. – Ваш король как всегда мудр.