Звездная застава (сборник). Грабители Марса, Марс, 2025 год. Повесть (С. С. Сухинов, 1997)

Глава 1

Незнакомец появился в Институте Времени в полдень, сразу после того, как над северо-западом столицы прогремела первая майская гроза. По длинным, чуть мрачным коридорам старого здания бывшего Пищевого института пронесся свежий ветер, напоенный запахом первой зелени. Сотрудники и сотрудницы в белых халатах и традиционных зеленых беретах на головах поспешили раскрыть все окна, чтобы дать весеннему воздуху смыть затхлые зимние запахи, накопившиеся в лабораториях и кабинетах за длинную и нудную зиму. Может, из-за этой суматохи никто толком не обратил внимания на мужчину средних лет, уверенно шагавшего по лабиринтам коридоров, словно он не раз бывал в этом огромном здании, построенном в конце сталинской эпохи. Лишь две молоденькие м.н.с., решившие под шумок покурить в тупичке возле лестницы, успели разглядеть его – и застыли на месте, будто пораженные громом.

– Это же… это же сам Поплавский… – пробормотала пышнотелая блондинка, роняя сигарету на паркетный пол и даже не заметив этого. – Соня, я сплю или брежу?

Ее подруга энергично потрясла рыжими кудряшками.

– Нет. Наверное, в коридор просто залетела шаровая молния, и мы обе отдали Богу душу. Где еще, кроме как в раю, мы могли бы встретить Викинга?

– Никогда не думала, что святые на небесах одеваются в Доме Версачи, – фыркнула блондинка. – Ты видела, какое у него пальто – длинное, широкое в плечах и резко сужавшееся к талии? Это же последний писк, я видела точно такое же вчера на празднике французской моды. По «ящику», разумеется.

Девушки оказались правы. Незнакомец действительно был прославленным хроноспасателем Владимиром Поплавским, о подвигах которого в марсианских пустынях ходили легенды. Не меньше слухов бродило и о его любовных похождениях во Внеземелье. Говорили, что у Поплавского были возлюбленные на всех планетах системы, даже на необитаемом пока Нептуне. Раз в год этот высокий, атлетически сложенный блондин с темно-синими глазами, лбом Помпея и короткими вьющимися волосами, появлялся на земных курортах – на Таити, в Монте-Карло или Ницце, – и увеличивал свой обширный список побед именами двух-трех кинозвезд или манекенщиц. Обычно они бывали замужними женщинами, так что без громких скандалов не обходилось, но шум в газетах и на телевидении Поплавского вовсе не раздражал. «Знаете, ребята, на Марсе мне не хватает именно шума, – обращаясь к журналистам, говорил он во время традиционных пресс-конференций. – На этой планете атмосфера, слишком разреженная и потому плохо переносит звуки на далекие расстояния. А для меня это большое неудобство – я человек тщеславный!»

Повернув направо, Поплавский секунду помедлил перед двумя лестницами, а затем стал подниматься по той, что шла к узкой площадке с одинокой обшарпанной дверью. Сняв черную широкополую шляпу, он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату.

Тесная лаборатория была уставлена добрым десятком компьютеров. На длинном стеллаже лежало множество блоков, микросхем и груды информкристаллов. За столом сидел молодой человек среднего роста и отнюдь не богатырского сложения с сильной проседью в черных волосах. Склонившись над распотрошенным блоком памяти, он паял, что-то напевая себе под нос.

Услышав шаги за спиной, хозяин лаборатории повернулся с недовольным видом. Скользнув по гостю безразличным взглядом, он сухо спросил:

– Чему обязан? Если вы к директору института, то он сидит в другом крыле здания.

Гость удивленно заломил левую бровь.

– Директор? А почему вы решили, что мне нужен именно он?

Хозяин лаборатории пожал узкими плечами.

– А к кому же еще может пожаловать сам Владимир Поплавский? Не к нам же, грешным м.н.с., без кола, двора и даже без степени.

– Ну, если этого м.н.с. зовут Игорь Корин и он является самым молодым светилом хронофизики…

– Что, что? – оживился хозяин лаборатории. – Повторите, прошу вас, погромче.

– Пожалуйста…

– Нет, нет, не мне, а нашему директору! Надо же ему знать, кто у него сидит в этаких мышиных норах и с утра до вечера ремонтирует допотопное оборудование.

– Именно так он о вас и рассказывал! – улыбнулся Поплавский. – Вчера мы встретились во время пленума президиума Академии наук – там-то Вадим Степанович и стал расхваливать своих замечательных сотрудников.

– Хм-м… тогда вы, наверное, действительно ко мне, – несколько растерянно произнес Корин. – Он встал из-за стола и протянул гостю руку:

– Очень рад видеть прославленного спасателя.

– Взаимно.

Поплавский бросил шляпу на компьютер, повесил свое роскошное пальто на приборную стойку и уселся в единственном в лаборатории кресле, небрежно положив ногу на ногу. Корин оглядел его роскошный синий костюм и только покачал головой. Сам он не гладил брюки вторую неделю, а пиджаку предпочитал связанный мамой свитер.

– Чем же может неостепененный м.н.с., которого, как оказалось, очень любит начальство, вам помочь? – после затянувшейся паузы спросил Корин.

Поплавский вместо ответа снял с левой руки часы, нажал ногтем на две крошечные кнопки – и задняя крышка с щелчком открылась. Гость взял со стола маленький пинцет и осторожно извлек из гнезда информкристалл.

– Я слышал, что вы, Игорь, автор уникальной методики хроноанализа, – сказал Поплавский. – Говорят также, что вы способны выжать из данных измерений обычного хронощупа массу любопытных вещей. Это так?

Корин насторожился.

– Смотря каких.

– Скажем, меня интересует, находилась ли одна вещица в хронотрещине и сколько времени.

– Что за вещица?

– Хм-м… так, безделушка. Браслет из камня, весьма напоминающий марсианский янтарь – марсенит. Брови Корина удивленно поднялись.

– Понимаю, к чему вы клоните, Владимир. Я слышал о контрабанде драгоценных камней с Марса – хотя, насколько я знаю, никого за руку не схватили. Но при чем здесь хронотрещины?

Поплавский пожевал нижнюю губу, пытливо глядя на молодого физика. Казалось, его мучили какие-то сомнения. Наконец он ответил:

– А-а, черт с ним, риск благородное дело! То, что я расскажу, Игорь, на пользу вашему здоровью не пойдет. Так что лучше все впустить в одно ухо и сразу же выпустить в другое, понятно?

Корин усмехнулся, достал из кармана платок и тщательно прочистил уши.

– Вы меня заинтриговали. Здоровье, правда, у меня не очень хорошее, но секреты я обожаю.

– Напрасно иронизируете, – серьезно сказал Поплавский и, чуть наклонившись вперед, стал тихо рассказывать о совершенно невероятных вещах.

Хронотрещины были открыты на Марсе еще двадцать лет назад, в первые годы освоения планеты. Люди стали исчезать в пустыне без следа, и долгое время это списывалось на различные трагические случайности.

Однако дважды подряд пескоходы пропали из виду, как говорится, на ровном месте, и тогда на Марс прибыли первые хроноспасатели во главе со знаменитым Литвиновым. Им удалось спасти из небытия отряд геологов, затем двух богатых туристов – и с тех пор хроноспасатели прочно вошли в состав вспомогательных служб Красной планеты.

Поплавский – один из первых выпускников Института Времени – несколько лет работал вместе с Литвиновым, затем создал свою группу. Он отказался от мощных, но крайне неудобных в эксплуатации башен-излучателей и стал работать на лунотанке с передвижной хроноустановкой. Вопреки мнению скептиков, он сумел за первый же год спасти более трех десятков попавших в беду людей и этим завоевал известность и авторитет во Внеземелье.

Однако два года назад на Марсе начали происходить непонятные вещи. Группа Поплавского стала встречать в глубине пустыни следы легких пескоходов и мощных краулеров – следы, идущие словно ниоткуда в никуда. Ни одна из шести колоний – русская, американская, французская, китайская, английская и международная – не имела к этому отношения (по крайней мере так официально было заявлено Поплавскому). А на черных рынках Земли вдруг стали появляться драгоценные камни и металлы явно марсианского происхождения. Интерпол активно взялся за это скандальное дело – но с нулевым результатом.

Поплавского и его группу все эти криминальные события мало заинтересовали. Но спустя еще некоторое время знаменитый археолог Лундберг выступил с сенсационным заявлением: по его мнению, ряд каналов Марса имеет искусственное происхождение! Шум был грандиозный. Собратья по науке разнесли доводы старого ученого в пух и прах. А затем в светских хрониках Земли стали проскальзывать сообщения: мол, такой-то миллиардер приобрел ожерелье из древнего марсианского города за астрономическую сумму, а другой потратил целое состояние на статуэтку, сделанную обитателями Красной планеты чуть ли не сто тысяч лет назад…

Внимательно выслушав рассказ Поплавского, Корин пожал плечами.

– Марсианские города? Древние сокровища? Чушь! Кто-то из мошенников специально распускает слухи, чтобы нагреть руки на фальшивых украшениях, вот и все.

Поплавский усмехнулся и протянул собеседнику информкристалл.

– Это вам и предстоит выяснить, Игорь. В этом кристалле – запись данных, полученных при облучении одной из таких фальшивых драгоценностей.

– Хм-м… – озадаченно пробормотал Корин. – И где вы ее раздобыли? Неужто в затерянном марсианском городе?

– О, нет, конечно! – улыбнулся гость, и молодой физик невольно подумал с завистью: да, в такого парня женщины должны влюбляться до безумия. Поплавскому бы в кинозвезды податься, а не в спасатели…

– Вы слышали, Игорь, об Эрике Лабрадене? Это алмазный король ЮАР, один из богатейших людей на Земле. Не далее как позавчера я был у него на приеме на вилле под Кейптауном. Признаюсь, получить приглашение на эту вечеринку суперэлиты было нелегко даже для меня… Впрочем, не в этом дело. Главное в другом – богатенький Эрик недавно купил своей дражайшей супруге ожерелье и браслет из марсенита. Я рассчитывал, что тщеславная мадам не удержится и появится на вечеринке в новых драгоценностях – и не ошибся. Остальное – дело техники. Я был в ударе как никогда, и стареющая красотка удостоила меня двумя танцами. Во время танго я незаметно сжал правую руку мадам Лабраден, она на минуту потеряла бдительность – и тогда-то я включил хронощуп, встроенный в мои часы. В течение как минимум трех минут он почти касался браслета…

– Моя методика требует обязательно двух измерений, и желательно с различных расстояний, – прервал гостя взволнованный Корин.

– А вальс был на что? – с невинным видом ответил Поплавский. – Но после танцев я вытянул из колоды козырного туза. Дамочка заметила, что я бросаю на ее браслет восхищенные взгляды – и, неожиданно сняв его с руки, дала мне как следует им полюбоваться. Так я сделал третье измерение.

Корин недоверчиво хмыкнул.

– Никогда не видел, чтобы женщины делали такие вещи во время танцев, – заметил он.

Поплавский самодовольно усмехнулся.

– Вы недооцениваете силу моего обаяния, Игорь. Обычно я действую на стареющих дамочек, как удав на кролика – но, признаюсь, впервые мой природный магнетизм послужит интересам науки. Надеюсь, трех измерений хватит?

Корин кивнул. Он осторожно взял кристалл и сам удивился, что пальцы его слегка дрожат. До сих пор он считал свою методику чем-то малосерьезным и малополезным. Но сейчас… Поплавский дружески похлопал молодого физика по плечу.

– Отлично, юноша. Я вижу, вы уже загорелись моей идеей, так что дальнейшее мое присутствие будет вас только отвлекать. К завтрашнему утру вы управитесь?

– Что?.. – пробормотал Корин, подсаживаясь к пульту одного из компьютеров. – Что вы сказали?

Поплавский осторожно поднялся с кресла, взял пальто и шляпу, а затем на цыпочках вышел из комнаты.

На следующий день ровно в девять ноль-ноль Поплавский вновь постучал в обшарпанную дверь. Корин уже ждал его. Судя по небритому лицу и покрасневшим глазам, молодой физик провел в лаборатории всю ночь. Вид у него тем не менее был торжествующий, и Поплавский с облегчением вздохнул.

– Сколько? – спросил он с порога.

– Минимум двести тысяч лет, максимум – двести пятьдесят, – хрипло ответил Корин. – Погрешность моей методики…

– К черту подробности! Повторите, Игорь, вы ручаетесь, что этот браслет пролежал в хронотрещине двести тысяч лет?

– Ручаюсь.

– Именно браслет, а не камень, из которого он был вырезан неведомым ювелиром?

– Обижаете, Викинг. Конечно, моя методика еще не умеет отличать марсианские хронотрещины от земных… но я сомневаюсь, что две тысячи веков назад на нашем шарике жил мастер, способный искусно делать браслеты, да еще из марсианских драгоценных камней.

Улыбка на лице Поплавского погасла. Он вновь приоткрыл дверь и выглянул наружу. Убедившись, что на лестнице никого нет, он тщательно закрыл дверь и, не снимая пальто, вплотную подошел к Корину.

– Все это замечательно, Игорь, но отныне нам обоим следует особенно внимательно оглядываться по сторонам, переходя улицу. Раз марсианские драгоценности – не миф, значит, на Марс хлынут контрабандисты и преступники всех мастей… если уже не хлынули. Официально население Марса выросло за год в два раза – но кто знает, сколько кораблей опустилось где-нибудь в пустынях, вдали от обжитых мест?.. Простите, Игорь, что я втянул вас в эти игры. Кожей спины чувствую – за мной всюду следят чьи-то глаза… даже здесь, в институте.

Корин нахмурился. Такой крутой поворот дел его вовсе не обрадовал.

– По-моему, надо опубликовать данные наших исследований, вот и все. Пускай полицейские из Интерпола чешут себе макушки. Я вовсе не желаю превращаться в живую мишень!

– Опубликовать… – Поплавский в сомнении покачал головой. – Разве ваша методика общепризнана? Да о ней даже в этом институте мало кто слышал. А как я докажу подлинность данных хронощупа? Мадам Лабраден не давала мне свой браслет для этой цели, и никто не заставит ее сделать это. К тому же у нее наверняка есть точно такой же браслет, только фальшивый, сделанный уже здесь, на Земле. Нет, нам надо поймать воров за руку там, на Марсе, – тогда у нас еще будут какие-то шансы на победу. Что ж, это хорошая работа для Владимира Поплавского. Ну прощайте, Игорь, спасибо вам за помощь.

Поплавский энергично потряс руку Корина, взял со стола пачку компьютерных распечаток, небрежно засунул их во внутренний карман и, повернувшись, шагнул к двери.

Корин ошеломленно смотрел ему вслед.

– Эй, погодите! – сдавленно воскликнул он. – А как же я?

Поплавский недоуменно оглянулся.

– Вы? Не понял.

Корин умоляюще посмотрел на прославленного спасателя.

– Послушайте… да как же так? Я всю ночь не спал… такое открытие… да о таком только мечтать можно!

Поплавский нахмурился, лицо его стало жестким, синие глаза – холодными, словно лед.

– Вот и мечтайте, сидя в своей компьютерной келье, – резко ответил он. – Я понимаю, к чему вы клоните. Вся молодежь в этом замшелом институте мечтает о Внеземелье! Сам когда-то был таким, но… Отбор в Космическом центре жесточайший. Простите, Игорь, но вы для космоса не годитесь.

Корин покраснел и опустил голову.

– Да…я знаю…

– Вот видите!.. Кстати, а чего это вы время от времени подергиваете левым плечом? Нервный тик или…

– Пуля.

– Что?

– Я говорю – пуля, – уныло ответил Корин и, вновь усевшись за стол, пододвинул к себе кипу бумаг. – Прощайте, Володя. Вы правы – я немного потерял голову. Да с моими ранениями в инвалиды легче попасть, чем в космонавты.

– Ранениями? Значит, пуля была не одна? Однако… Черт побери! – Поплавский хлопнул себя ладонью по лбу и шумно расхохотался.

– Вот олух! Так вы же тот самый Игорь Корин! Селигерский эксперимент, фашисты… Я же столько читал об этом!

Корин не ответил – он сделал вид, что углубился в дебри математических формул. Но ему не удалось пробежать глазами даже двух строчек. Поплавский подскочил к нему, обнял за плечи, поднял со стула и стиснул молодого хронофизика в могучих объятиях.

– О-ох… – едва сумел выдохнуть Корин. – Вы… вы чего?

Он запнулся, увидев лицо Поплавского. Это был словно бы другой человек. В глазах прославленного спасателя стояли слезы.

– Прости, Игорек… я и не мог подумать… Литвинов – это для меня святой человек. Он был моим наставником… нет, больше – кумиром. Когда Литвинов погиб на Селигере, для меня весь мир опустел. А ты… ты был вместе с ним там… Собирайся!

– Что? – недоуменно спросил Корин, осторожно высвобождаясь из медвежьих объятий Викинга. – Куда? Простите, Володя, но я не пью. Да и отчет у меня горит синим пламенем…

– Чудак! Наплюй на все отчеты! С сегодняшнего дня ты зачислен в мою группу и завтра вечером отправляешься на Марс! Беги домой, собирай манатки – только постарайся уложиться в двадцать кило. Билет на самолет и все другие документы будут ждать тебя… хм-м… через три часа дома. Кстати, где ты живешь?

Корин машинально назвал свой адрес, все еще не понимая, что произошло.

– Постойте… а как же отбор… медкомиссия… руководство Космоцентра? – спросил он. – Да меня спустят с трапа космолета, взяв за белы руки…

Поплавский ободряюще похлопал его по плечу.

– Наплюй на все проблемы – я беру их на себя. За три часа Владимир Поплавский может дойти даже до Президента. И дойду, если потребуется – но друг Литвинова будет в моей «Дельте». Пока, встретимся на космодроме в Плисецке завтра ровно в восемь вечера! Поплавский умчался, словно вихрь. Корин обалдело смотрел ему вслед. – Бред какой-то… – пробормотал он. – Я лечу на Марс? Буду работать спасателем вместе с самим Поплавским? Ха-ха, хороший анекдот… Мама будет очень смеяться, когда вечером я расскажу ей эту невероятную историю. Она сумку с картошкой мне не дает поднять, а здесь – космос, пустыня, какие-то грабители… Ересь? Ладно, пора заняться наконец-то отчетом…

Через час, оставив заявление об уходе у секретарши директора (начальник отдела, естественно, отказался его завизировать), Корин выскочил на улицу. К тому времени тучи стали рассеиваться и вдали над лесопарком в Покровском-Стрешневе прокатились последние раскаты уходящей грозы.

– Прощай, дождь! – крикнул Корин, поднимая руки ввысь и ловя ртом редкие крупные капли. – Если я не сошел с ума, то не скоро еще увижу весеннюю грозу!

Глава 2

Двухнедельный перелет из Плисецка до Марса прошел для Корина словно один час. Он делил каюту с Поплавским и выходил оттуда лишь по ночам, чтобы, не дай Бог, не встретиться с остальными пассажирами. «Считай, что летишь на Марс зайцем, – с ухмылкой объяснял Поплавский. – Никто, кроме командира корабля, кстати, моего большого друга, даже не подозревает, что ты находишься на борту. В списках пассажиров ты не значишься, твои родственники завтра узнают, что ты срочно улетел в экспедицию куда-то в Южную Америку. Со временем, конечно, ты перейдешь на легальное положение на Марсе – но сейчас лучше никому не знать, что ты стал новым членом прославленной группы „Дельта“. Надеюсь, понятно почему».

Корину оставалось только согласно кивнуть, хотя вся эта детективная таинственность его вовсе не радовала. Впрочем, добровольное заключение Игоря в каюте скучным назвать было нельзя. Прославленный спасатель не стал размениваться на такие традиционные мелочи, как игры в го или шахматы. Корин был прекрасно подготовленным теоретиком, но в практике хронофизики мало что смыслил. Конечно, за его плечами селигерский эксперимент, но за прошедшие три года техника ушла далеко вперед, и ему пришлось начинать все сначала. Поплавский усадил его за диалог-компьютер, позволяющий проводить интенсивное обучение, а себе на колени положил пульт «учитель». И началось…

К концу каждого дня Корину казалось, что его голова распухла, словно воздушный шар, и он вот-вот улетит в мировое пространство. Еще больше доставалось его мускулам: по ночам Поплавский проводил с ним тренировки в тесном спортзале космолета. Спасатель был приятно удивлен: молодой физик был куда крепче, чем казалось на первый взгляд. Узнав о том, что еще в студенческие годы Игорь стал мастером спорта по дзюдо, Поплавский расцвел словно роза. Они провели несколько схваток, после которых Виктор зауважал нового члена своей группы еще больше.

В остальном полет разочаровал Корина. Во время взлета его мучил сильный приступ тошноты, а момент посадки Игорь попросту проспал, утомленный вчерашними суперинтенсивными занятиями. Корин пришел в себя только тогда, когда настала пора надевать скафандр и выходить на поверхность Марса.

– Постой, Володя, – немного растерянно сказал он, глядя, как спасатель уверенно надевает серебристый космический костюм. – Зачем все это? На космодроме Большого Сырта есть же переходные туннели – я их видел несколько раз по телеку. А сам город закрыт куполом, и люди там ходят в обычной одежде…

Поплавский фыркнул, застегивая на груди вакуумные присоски ворота скафандра.

– Он еще будет учить меня! Надевай скафандр, да побыстрее! В городе побываешь в следующий раз. Сейчас же мы выберемся на поверхность через аварийный выход – около него нас должен ждать топливовоз. Особого комфорта не обещаю, но часа через три мы окажемся на Базе спасателей. Там переберемся в мою «Белку» – и в путь! Не забывай, что ты прибыл на Марс зайцем, и комиссару Книшевичу знать о тебе пока ни к чему. Это очень суровый мужчина и терпеть не может на планете непрошеных гостей. Ну, что ты копаешься? Я тебя столько раз учил надевать скафандр, а ты до сих пор путаешься в застежках!

Чертыхаясь, Корин поспешно натянул серебристый спецкостюм, надел круглый прозрачный шлем и поспешил вслед за другом к лестнице, ведущей в трюм. Других пассажиров не было видно – похоже, они уже вышли в туннель.

Пройдя по узким коридорам, друзья оказались у аварийного шлюза. Здесь их уже поджидал один из офицеров корабля. Он кивнул Поплавскому и набрал шифр на пульте управления кессонной камеры. Поплавский с Кориным очутились почти в полной темноте. Послышался свист отсасываемого воздуха, и сердце Игоря сладко вздрогнуло – через минуту он будет на поверхности Марса!

Но Поплавскому было явно не до его переживаний. Когда внешний люк со скрипом раскрылся, спасатель быстро спустился по узкой лесенке и вскоре уже стоял, увязая по щиколотки в рыжем песке. Корин попробовал действовать так же легко и непринужденно, но увы – сказалось полное отсутствие тренировок в пониженном поле гравитации. Едва не сорвавшись, он буквально сполз вниз по лесенке, затем сделал два шага и упал, не рассчитав сил при ходьбе. Сидевший в кабине огромного топливовоза водитель презрительно хмыкнул, но Поплавский даже глазом не моргнул. Он помог Корину забраться в машину, а сам устроился снаружи, на крыше кабины. Машина взревела и, неуклюже развернувшись, поехала прочь от космолета. Корин обернулся и смутно успел разглядеть позади несколько десятков больших куполообразных зданий – это и был Большой Сырт, международная столица Марса.

Началась гонка по широкой, хорошо накатанной дороге, ведущей в глубь пустыни. Первые часы Корин молчал, в благоговении глядя вокруг. Затем бесконечные рыжие дюны, фиолетовое небо и тусклый диск Солнца стали ему надоедать, и Игорь погрузился в воспоминания. Марс его мечты был совсем другим, вычитанным у Бэрроуза, Алексея Толстого и Брэдбери: с загадочными городами, парусными кораблями, бороздящими каналы, и, конечно, с зеленокожими красавицами, стройными и хрупкими, словно хрустальные статуэтки. Увы, реальность ничего общего со всеми этими прекраснодушными фантазиями не имела. Марс был суровым миром – куда более суровым, чем Антарктида. За четверть века, прошедшую после первой высадки людей на эту планету, все мифы были, казалось, окончательно развеяны: никаких следов древней цивилизации не найдено, жизнь существует лишь в пустотах под поверхностью, и то лишь в форме примитивных микроорганизмов.

Однако недавнее заявление Лундберга по поводу искусственного происхождения нескольких марсианских каналов заставило человечество по-иному взглянуть на Красный мир. А что будет дальше? Как ни невероятно это звучало, но многое теперь зависело от группы Поплавского и даже от него, Корина, никому еще вчера не известного м.н.с.!

И все же – что связывало хронотрещины и марсианские города, если они, конечно, на самом деле существовали? И как в хронотрещины большой глубины могли проникнуть контрабандисты – ведь для этого требовались мощные установки, огромный расход энергии… И никто, кроме Поплавского и его парней, ничего не видел. Или – не захотел увидеть?..

За все четыре часа пути водитель ни разу не раскрыл рта, и Корин даже не узнал, как его зовут. Впрочем, это было по-своему неплохо – в свою очередь, и водитель не узнал имени Корина.

Наконец из-за бесконечной череды рыжих барханов показались несколько приземистых зданий. Топливовоз остановился, и Поплавский со вздохом облегчения спрыгнул на песок.

– Все, приехали, – весело сказал он. – Дальше пойдем пешком. Спасибо, друг!

Водитель кивнул. Дождавшись, когда Корин вылез из кабины, он развернул машину, и она умчалась прочь, разбрасывая широкими колесами фонтаны песка.

Корину очень хотелось взглянуть на Базу спасателей – ведь о ней грезил каждый студент Института Времени! Но Поплавский был резко против.

– Как-нибудь в следующий раз посмотришь, – сказал он раздраженно. – Видишь разноцветные краулеры возле зданий? Сегодня на Базу, как назло, собрались несколько международных экипажей. Если они увидят незнакомца, расспросов не избежать. А через час о тебе будет доложено комиссару Книшевичу, и меня начнут терзать, словно пираньи, местные чинуши. Нет уж, как-нибудь потом, в более удобное время…

Корину эти объяснения показались не очень убедительными, но он промолчал. Судя по всему, никто даже не подозревал, что некто Игорь Корин прибыл на Марс. Мама считает, что он улетел в срочную командировку куда-то в Юго-Восточную Азию, а друзья… много ли у него друзей? Ирина… нет, это уже в прошлом.

Поплавский энергично шагал впереди, уходя прочь от Базы в сторону цепи старых, искрошенных временем розовых скал. Корину было очень трудно за ним поспеть. Оказалось, что идти при пониженной гравитации, да еще в вязких песках, дело совсем не простое. Он несколько раз падал, прежде чем приноровился к новым для него условиям. Сердце билось как бешеное, потоуловители работали на всю мощь, но постепенно все становилось на свои места. Когда впереди показался огромный лунотанк с каплевидной башней, увенчанной невысокой решеткой излучателя, Поплавский побежал. Корину ничего не оставалось, как последовать его примеру. Поднявшись по металлической лестнице на башню, спасатель открыл люк. И сразу же взревели двигатели. Как только Корин уселся рядом, тяжело дыша, лунотанк рванул с места прочь от Базы. Игорь едва удержался, ухватившись за край люка. Затем они забрались в тесный кессон.

Внутренний люк открылся, и они оказались в довольно просторном салоне. Спустившись вниз, Поплавский отстегнул шлем и с облегчением сделал глубокий вдох.

– Кажется, пронесло, – с удовлетворением сказал он. – Ашот, у тебя все в порядке с нервами? Ты так рванул «Белку», что мы с Игорем едва не попали под гусеницы. Виталий, я вижу, ты совсем распустил группу за время моего отсутствия.

Корин тем временем освободился от шлема и только затем смог осмотреться. В салоне стоял легкий, красноватый полумрак. Впереди, в большом кресле с высокой спинкой, сидел ладно скроенный черноволосый человек. Его правая рука лежала на рычаге газа, а левая порхала по разноцветным кнопкам пульта управления. Услышав слова командира, водитель обернулся и улыбнулся приветливо. Знаменитый водитель-универсал Ашот Мирзоян оказался очень приятным, добродушным человеком с типичной кавказской внешностью. Кивнув Поплавскому, он доброжелательно взглянул на Корина и сказал с заметным южным акцентом:

– Не ругайся, командир, лучше выдай нам премиальные. Третий час кружим около Базы, нигде нет ни минуты покоя. Движение словно на улице Руставели в моем родном Баку! Все время мы были на виду – хочешь не хочешь, а занервничаешь! Привет, Игорь. Прости, друг, не могу пожать тебе руку.

Корин вежливо поклонился. Из глубины салона внезапно появилась чья-то мощная фигура. Атлет с внешностью запорожского казака протянул Корину лопатоподобную ладонь и пророкотал:

– Ничего, Ашотик, я пожму руку нашему новому другу за нас двоих. Вадим Асташевский – прошу любить и не жаловаться, если в этакой теснотище я случайно на вас наступлю. – Корин невольно сглотнул и робко протянул гиганту руку. Кости его правой кисти жалобно хрустнули, но уцелели.

– Гарный хлопец, – ухмыльнулся Асташевский и погладил свои длинные и пышные усы. – Силенка есть – это я уважаю. Борец или боксер?

– Дзюдоист, – пояснил Поплавский, уютно расположившись в одном из кресел, стоявших вдоль стены салона. – Парень что надо, хоть и слегка кое-где продырявленный. Да вы должны о нем знать, раз получили мое послание.

Сверху, из второго люка, на пол спрыгнул невысокий крепыш. Игорь сразу же понял – это спортсмен, притом высшего класса. Его движения были точны и по-своему изящны. Круглая, словно шар, голова увенчана коротким ежиком совершенно седых волос. Маленькие карие глазки с минуту цепко осматривали нового члена экипажа, а затем крепыш одарил Корина на удивление обаятельной улыбкой. Он обменялся рукопожатием с Поплавским. И представился:

– Виталий Саблин – заместитель командира группы. Очень рад, Игорь Васильевич. Ваш бывший шеф Литвинов для всех нас – святой человек, а его друг – наш друг. Рад, что вы долетели до Марса благополучно.

Поплавский сказал:

– Будем считать, церемония знакомства закончилась. На разговоры по душам, увы, времени пока нет. Ашот, ты можешь заглушить двигатель. У меня что-то сел голос, разговаривать в таком шуме невозможно.

Корин подумал с удивлением – разве это шум? Для такой могучей машины мотор работал на удивление тихо, но Ашот без возражения остановил «Белку». Внимательно осмотрев шесть небольших обзорных экранов, дающих изображение круговой панорамы окрестностей, он сообщил:

– Мы в двух километрах от Базы, командир. Вокруг нас спокойно.

– Хорошо, если так, – устало заметил Поплавский. – Не знаю почему, но у меня такое ощущение, будто за моим прибытием на Марс следили десятки глаз. А ведь я официально еще месяц должен пребывать в отпуске на матушке-Земле.

– А как же в космолете… – начал было Саблин, но Поплавский небрежно махнул рукой.

– Командир корабля – мой близкий друг, так что в списке пассажиров нас с Кориным не было. За все время полета мы ни разу не выходили из каюты, ни с кем посторонним не общались, так что все по идее должно обойтись. Естественно, правительство России полностью в курсе, и я лично получил от премьер-министра «добро» на проведение операции.

Приветливая улыбка на лице Саблина погасла.

– Что, разве дело обстоит так серьезно? – негромко спросил он.

– Да, – ответил Поплавский. – Мои подозрения оправдались. На Марсе действительно кто-то нашел древние сокровища, и теперь этот «кто-то» делает на контрабанде этих маленьких безделушек совсем немалые деньги. Настолько немалые, что никто ничего не замечает – ни в полиции, ни в ООН, ни даже в газетах.

– Ого, – покачал головой Асташевский. – Вот почему беднягу Лунберга так заклевали. Искусственные каналы – бред! Следы исчезнувшей цивилизации – чушь, фантастика, недостойная серьезного ученого? А ларчик-то, оказывается, просто открывается…

Поплавский сурово взглянул на Асташевского, и бывший десантник, он же знаменитый альпинист, боксер, полярник и прочее, смущенно замолчал.

– Как раз, Вадим, ларчик этот будет открыть очень и очень трудно, – холодно сказал он. – Если за мной на Земле действительно следили, то, конечно, заметили и странную поездку в гости к алмазному королю ЮАР, и визит в Институт Времени, и встречи с членами правительства… Надеюсь, что до Плисецка меня никто из «невидимок» не сопровождал, но – только надеюсь. Официально я сейчас улетел на две недели на охоту в сельву Амазонки. По пути туда меня должны были видеть десятки людей, но… к сожалению, не уверен, что этот трюк до конца удался. Если я не окончательно стал шизофреником, через две недели меня станут активно разыскивать уже здесь, на Марсе. Так что нам надо уложиться в этот срок и подобрать ключи к твоему ларчику, Вадим.

Ашот, развернув кресло, с недовольным видом выслушал командира.

– Слушай, Володя, что за ларчик? Какой такой ларчик? И при чем здесь мы, спасатели? – недовольно воскликнул он. – Наше дело – выуживать людей, провалившихся в позавчерашний год, а не бороться с межпланетной мафией! Сколько на Марсе числится людей, пропавших без вести, а? Человек шестьдесят…

– Шестьдесят три, – уточнил Саблин. – Еще недавно было шестьдесят шесть, но вчера канадская группа нашла троих на дне Черной расщелины. Их пескоход упал на камни с двухсотметровой высоты… так что хронотрещины здесь оказались ни при чем.

– Вот видишь – шесть с лишним десятков пропавших неизвестно куда людей ждут нашу «Дельту»! – горячо воскликнул Ашот. – А где же наша славная группа? Гоняется по пустыням за призраками, ищет неизвестно где марсианские города… Э-эх! – Водитель безнадежно махнул рукой.

Поплавский спокойно сказал:

– Ну что ж, Ашот высказался. Теперь пусть скажут свое слово остальные. Учтите – никто не может заставить вас браться за это дело. Ашот прав – это дело полиции. Может, стоит поехать на Станцию к славному полковнику Фалькхару и переложить все заботы на его крепкие плечи? Как-никак, в его распоряжении почти две сотни полицейских, множество пескоходов и краулеров…

– Вот еще! – возмущенно отозвался Асташевский. – Да я этому Фалькхару даже пуговицу от своего комбинезона разыскивать не доверю. Не знаю, существуют ли на самом деле марсианские клады, но если они – не мираж, то Фалькхар имеет от них долю. Точно говорю!

Саблин поддержал гиганта.

– Здесь и говорить нечего – только мы сможем распутать эту странную историю, – негромко сказал он. – Кто может бесконтрольно мотаться по пустыням, не вызывая ни у кого подозрений и лишних вопросов? Только мы, спасатели. Во всех поселениях нас знают, и никто не будет спрашивать – а что делают эти русские в нашем секторе? К тому же, насколько я понял, Игорь установил, что браслет жриц алмазного короля был извлечен контрабандистами из хронотрещины…

– Э, нет, этого я не говорил, – запротестовал Корин. – Браслет могли найти где угодно, скажем, откопать в песках. Могу ручаться за другое – когда-то, не знаю когда, браслет пролежал в хронотрещине не меньше двухсот тысяч лет. Согласитесь, это не одно и тоже.

Поплавский поморщился.

– Гадать бессмысленно, – заметил он. – Клад может запросто находиться и в какой-нибудь из каверн, или среди скал, или на дне любой из бесчисленных расщелин… Но лично я ни в какие клады не верю! Если на Марсе когда-то действительно существовала развитая цивилизация, она должна была оставить города – пусть ныне и сильно разрушенные. Где они? Марс обследован вдоль и поперек, и никаких развалин не найдено. И тут я нахожу браслет со следами воздействия мощного хронополя! Нет, братцы, даже если бы Интерпол захотел распутать это дело, он неизбежно обратился бы к нам за помощью!

– Согласен, – кивнул Саблин.

– Хм-м… ладно… – не очень уверенно ответил Асташевский.

Ашот пожал плечами.

– А я что, разве я против? Я – как все. Надо искать пропавшую группу туристов – пожалуйста! Надо гоняться за грабителями Марса – на здоровье! Мое дело маленькое – дергай за рычаги…

Поплавский кивнул и вопросительно посмотрел на Корина.

– А ты, Игорь? Корин растерялся.

– Э-э… конечно, о чем разговор? Я для этого и прилетел.

– Я спрашиваю тебя так, порядка ради, – уточнил командир. – Ну хорошо, будем считать, мы обо всем договорились.

Асташевский недовольно сдвинул брови.

– Постой, как договорились? – возмутился он. – А план действий? Где мы начнем наши поиски?

Поплавский вместо ответа повернулся к водителю.

– Ашот, поворачивай оглобли нашей «Белки» в сторону Базы-2, – сказал он. Заметив удивленные взгляды друзей, коротко пояснил: – За последний год на Марс прибыло почти восемьсот человек. В Службе внешней разведки мне сообщили любопытную новость: оказывается, почти все они сразу из Большого Сырта отправлялись на Базу-2, а затем следы большинства из них терялись. Не знаю, где находится вход в этот запутанный лабиринт, но то, что он проходит через Базу-2, это точно!

Глава 3

Международная База-2 располагалась возле кратера Сцилларда, всего в десяти милях от гигантского Большого Каньона. Она была построена в 2016 году для изучения этой гигантской расщелины, достигавшей в ширину ста миль, и в глубину – шести. Однако затем центр исследований переместился на триста километров северней, к руслу реки Святого Якоба, где были обнаружены вода, примитивные растения и микроорганизмы, а также богатейшие залежи серебра, вольфрама и никеля, и о Базе-2 на некоторое время забыли. Потом настал период, когда по равнинам Марса разбрелись десятки разнообразных исследовательских экспедиций, и для них потребовалась перевалочная станция. База-2 идеально подходила для этого, и вскоре на ней появились мастерские, гостиницы и даже бары. Ученые, строители, старатели, туристы всегда могли найти здесь все необходимое, чтобы передохнуть по пути и запастись снаряжением, а если требовалось, даже произвести ремонт машин и оборудования.

Разумеется, База-2 находилась под юрисдикцией комиссара Марса, но… до Большого Сырта было далеко, население здесь менялось чуть ли не ежедневно, и руководство в конце концов махнуло рукой на эту перевалочную станцию.

После трех часов пути «Белка» наконец подъехала к Базе-2. Корин с любопытством посмотрел на главный обзорный экран и увидел почти два десятка солидных куполов, соединенных переходами. В центре располагалось обширное здание, напоминавшее ангар. Возле него стояло около десятка краулеров и пескоходов с канадскими, японскими, английскими и польскими флагами.

– Незнакомые номера… – пробормотал Саблин, наклонившись к экрану. – Этих парней я не знаю… О, «Золотой лев»! Володя, посмотри направо – это же краулер группы Слоучека!

– Отлично, – с удовольствием потер могучие руки Асташевский.

– Наконец-то я могу отыграться за прошлый дурацкий проигрыш. Надо же – сам подставил ферзя под удар конем!

Поплавский строго взглянул на бывшего десантника.

– Мы сюда не в шахматы приехали играть, – сухо заметил он. – Хотя… почему бы и нет? Поживем пару дней в гостинице, пооглядимся. Нутром чую – кто-то здесь замешан в контрабанде драгоценностями. Но держитесь настороже – всякое может случиться.

Минут через десять экипаж «Белки», освободившись от скафандров, зарегистрировался в одной из трех местных гостиниц. Комнаты показались Корину уж больно маленькими, похожими на стенные шкафы. Больше всех ворчал по этому поводу Асташевский. «Хлопцы, а как мне здесь спать? Стоя, как лошадь, что ли?»

Наскоро разместившись в своих номерах, спасатели спустились в бар. Здесь было, на удивление, людно и шумно. Довольно обширный зал, укутанный в розовый полумрак, был заполнен почти тремя десятками людей. Они сидели за столиками, потягивая пиво из высоких кружек (другие спиртные напитки на Марсе были запрещены) и о чем-то шумно спорили. В воздухе плавали клубы табачного дыма. Увидев гостей, все разом замолчали.

– Общий привет! – улыбнувшись, сказал Поплавский. – До чего же хорошо оказаться в таком уютном гнездышке после трех дней пути!

Несколько человек подняли свои кружки в знак приветствия, но некоторые отвели глаза в сторону. Корину это не понравилось. Он обратил внимание на то, что сидевшие в зале парни были как на подбор – мощные, плечистые, с шеями борцов.

У стойки бара спиной к выходу стояли двое мужчин и, неспешно потягивая пиво, о чем-то тихо разговаривали. Услышав шум, один из них оглянулся. Это был высокий блондин с добродушным лицом, горбатым носом и толстыми, как у негра, губами.

– О-о, кто к нам пожаловал! – сказал он по-английски с довольно заметным акцентом. – Господа, да это же сам Владимир Поплавский и его парни из «Дельты»!

Лысый бармен немедленно поставил на стойку пять кружек с пенящимся пивом. Экипаж «Белки» обменялся дружескими рукопожатиями со Слоучеком и его черноволосым собеседником. Им оказался итальянец по имени Рикардо, рабочий одной из геологических партий.

– О, русские! – восторженно воскликнул он. – Полгода сшиваюсь на этой дрянной планете и первый раз встречаю русских. Да и где вас увидеть? В бордели вы не ходите, виски не пьете, в карты на деньги не играете. Что, с «зелененькими» плохо, а? – Итальянец расхохотался и, вынув из кармана комбинезона пачку долларов, бросил ее небрежно на прилавок. – Эй, Майк, налей русским парням виски за мой счет! Нет, лучше водки, кремлевской водки! Ведь у тебя есть под прилавком русская водка, Майк?

Пожилой бармен недовольно поморщился.

– Что ты плетешь, парень? – угрюмо буркнул он. – Какое виски, какая водка? Ты что, не знаешь, что на Марсе сухой закон?

Рикардо глотнул пива и расхохотался.

– Первый раз слышу, черт меня подери! Спасатели молча переглянулись и, усевшись за стойку на высоких табуретах, взялись за кружки.

– По-моему, кто-то сегодня напрашивается… – пробормотал Асташевский, бросая на веселого итальянца угрюмые взгляды.

Саблин успокаивающе положил ему руку на плечо.

– Брось, Вадим, не нервничай, – негромко предупредил он. – Владимир Павлович, что-то здесь не ладно.

– Сам вижу, – процедил сквозь зубы Поплавский. – Ничего, отобьемся, не впервой… Как тебе здесь нравится, Игорь?

Корин недоуменно пожал плечами.

– Не знал, что на Марсе уже есть злачные места, – признался он. – А бордели… это что, шутка?

– А черт его знает, – усмехнулся Поплавский, – Как-никак, в этих чертовых песках копаются почти две тысячи мужиков… Эй, Ашот, держи в руках свой южный темперамент!

Водитель, сидевший рядом с Рикардо, что-то пробормотал и отвернулся от итальянца – они явно не понравились друг другу.

– Глядите, господа, эти русские не хотят со мной даже разговаривать, – продолжал веселить публику Рикардо. – Даже этот азиат… армянин или грузин, уж не знаю, они на хари все одинаковые, словно негритосы.

– Володя! – тоскливо сказал Ашот, поглаживая свою кружку дрожащими пальцами. – Дай мне хоть минуту на то, чтобы объяснить этому типу, какой я национальности. Одну только минуту, и его вынесут охлаждаться наружу – благо сегодня мороз почти сто градусов!

Поплавский в ответ только помотал головой. Сделав еще два глотка, он положил на стойку несколько стодолларовых банкнот и сказал:

– Пожалуй, нам пора идти отсыпаться. Вечер отдыха сегодня явно не получается…

– Э-эй! – обеспокоенно воскликнул Слоучек, видя, что спасатели дружно поднялись со своих стульев. – Парни, вы уже уходите? Мы же еще не перемолвились с вами даже словечком… Рик, перестань их задирать. Ребята – классные спасатели, они имеют право на покой и отдых.

Улыбка на лице итальянца погасла, зло сузив черные глаза, он крикнул:

– Да кто ты такой, чтобы меня учить? Эта База находится на территории Запада – и нечего вам, чертовым славянам, здесь сшиваться!

Неожиданно он сильно толкнул Слоучека, и словак упал со стула. Ашот подскочил к Рикардо и, схватив за шиворот, дважды ударил головой о стену. Итальянец захрипел и затих.

И тут люди, сидевшие за столами, словно давно ожидая сигнала, разом бросились на спасателей. Корина отбросило к стене. Получив два чувствительных удара в челюсть и солнечное сплетение, он понял – эти парни умели драться профессионально! С трудом увернувшись от очередного удара, он сумел ухватить одного из здоровил за руку и, сделав подсечку, уложил его. Второй достал Корина болезненным ударом в бок, но дравшийся рядом Поплавский уложил его точным ударом в челюсть.

Пятерых спасателей прижали к стене, но это позволило им не опасаться нападения сзади. Кроме того, нападавшим было тесно, и это тоже было не в их пользу. Но больше всего им не повезло с Асташевским.

На Слона напало сразу пятеро парней, напоминавших и телосложением, и мощными ударами боксеров-тяжеловесов. Асташевский даже и не старался защищаться. Негромко ругаясь по-украински, он нанес всего пять ударов – и его соперники оказались отброшенными к противоположной стене, около которой и остались лежать.

– Крепкие хлопцы, – с уважением сказал бывший десантник, вытирая кровь с разбитых губ. – Славно меня приложили, давно такого не было! Ну чего разбежались, словно тараканы! Сюда, суки, поближе!

Но его призыв остался без ответа – нападать на Слона больше никто не решался. Тогда Асташевский, гаркнув во все горло, сгреб атлета, насевшего на Саблина, и, подняв его, словно штангу, швырнул в толпу нападавших, а затем и сам ринулся туда, разбрасывая противников, как кегли.

После этого в неравном бою наступил перелом. Корин, придя в себя после чувствительных ударов, тоже хладнокровно взялся за дело. Уложив на пол сначала одного каратиста, затем другого, он бросился на помощь Ашоту. Водителю здорово досталось, правая рука его была повреждена. Дело могло обернуться для него плохо, если бы не помощь Поплавского. Командир «Дельты» дрался так, что любо-дорого было смотреть. Он оказался прекрасным кикбоксером и ухитрялся держать на дистанции сразу пятерых мускулистых соперников. Вскоре один из них, получив удар ногой в голову, отлетел к стойке бара, а другой, неосторожно шагнувший вперед, нарвался на сильный крюк и рухнул на соседний стол.

Корину удалось оттеснить от Ашота двоих нападавших на него горбоносых итальянцев – возможно, друзей Рикардо. Затем, заработав славный удар под дых, он едва успел перебросить одного из смуглолицых парней через голову. И в этот момент послышался страшный вопль.

Нападавшие сразу отхлынули к противоположной стене – те, кто еще мог держаться на ногах. Один из них, вытирая кровь с разбитого лица, закричал:

– Посмотрите – эти русские убили Слоучека! Действительно, рядом с Ашотом на полу лежал словак – Корин мог поклясться, что еще минуту назад его там не было! В боку Слоучека торчал нож, кровь хлестала так, что забрызгала комбинезон водителя. Ошеломленный Ашот развел руками.

– Да я его и пальцем не трогал! – дрожащим голосом сказал он. – И вообще, как он здесь оказался? Не было его здесь, понимаете, не было!

Дверь бара распахнулась, и в зал вошли трое людей в форме. Это были полицейские.

Один из них – судя по погонам, капитан – быстро подошел к раненому и наклонился над ним.

– Черт побери, да этот парень, кажется, мертв! – удивленно сказал он, вновь выпрямляясь. – Майк, позовите врача!

Бармен выглянул из-за стойки, где прятался во время драки. Его дряблое лицо побледнело, губы мелко тряслись.

– Уже… уже вызвал, господин капитан, – хрипло сказал он. – Врач живет в соседнем корпусе, он скоро придет… Какой ужас – в моем заведении убили человека! А мебель… Бог мой, что стало с моей мебелью…

– Бросьте причитать, Майк, – сурово оборвал его полицейский. – Что здесь произошло?

Бармен облизал пересохшие губы и ответил:

– Все шло так мирно, господин Слейтон, так хорошо… Но затем в бар вошли эти пятеро. – Он указал рукой на спасателей. – Они повздорили с одним итальянцем… да вот он, лежит возле стойки под столом. Началась драка. Господин Слоучек – это тот парень, которого убили, бросился защищать Рикардо… После этого здесь такое началось!

Капитан поднял руку, и бармен замолчал. Обернувшись в зал, он сурово оглядел всех находившихся с ним людей, а затем поманил к себе одного.

– Лейтенант Кроберг? А вы здесь как оказались?

Один из нападавших, одетый, как и все остальные, в рабочий комбинезон, подошел к полицейскому и отсалютовал ему.

– Нахожусь здесь на дежурстве согласно распоряжению полковника Фалькхара, – отрапортовал он. Слейтон поморщился.

– А-а, помню… Приказ касался поисков продавцов крепких спиртных напитков. И что вы можете сказать об этом баре?

– Все нормально, господин капитан! Здесь подается пиво и только пиво.

– Прекрасно. Как же произошло убийство?

Кроберг повернулся к спасателям и указал на них рукой.

– Эти русские вели себя с самого начала весьма вызывающе. Они назвали Рикардо грязным итальяшкой и потребовали, чтобы он и его друзья покинули зал. Рикардо спросил – а почему я должен уходить? Тогда сидевший рядом с ним темноволосый русский, – Кроберг указал рукой на Ашота Мирзояна, – схватил его за воротник и дважды ударил головой о стойку. Друзья Рикардо бросились на помощь соотечественнику, но русские быстро уложили их на пол. Я встал и от имени закона попросил прекратить беспорядок. Тогда этот здоровила, – Кроберг кивнул на мрачного Асташевского, – словно разъяренный бык, бросился на меня. Сидевшие в зале люди пришли мне на помощь, и тогда завязалась драка.

Слейтон кивнул и обратился к мужчинам, стоявшим напротив спасателей.

– Это правда, господа? Вы готовы подтвердить показания лейтенанта Кроберга в суде?

Все молча кивнули.

– Отлично, – Слейтон повернулся к бармену. – Господин Уолтер, вы здесь единственный, кто не принимал участия в этом печальном инциденте. Вы подтвердите показания Кроберга?

– В том, что видел своими глазами – подтверждаю, – не очень уверенно ответил бармен.

Поплавский усмехнулся и сложил руки на груди.

– Отлично разыграно, господа. Не удивлюсь, если на рукоятке ножа окажутся отпечатки пальцев моего водителя. И как же вы собираетесь эскортировать нас до Большого Сырта, капитан? Может, у ворот Базы нас уже поджидает краулер для перевозки заключенных?

– Ну зачем же так, господин Поплавский… Я не вижу оснований для ареста, но задержать вас обязан. Судебные органы разберутся в этом деле… а вот и врач, наконец!

В зал вбежал молодой мужчина в белом халате и с чемоданчиком в руке. Наклонившись над Слоучеком, он взял его за кисть левой руки, а затем открыл веки на глазах – и вновь закрыл.

– Увы, этот человек мертв, – сказал врач, растерянно посмотрев на полицейского. – Нож, видимо, задел сердце, и…

– Займитесь им, доктор, – сказал Слейтон. – Надеюсь, через час-два ваше заключение будет передано по факсу в полицейское управление Большого Сырта. А вы, господин Поплавский, и ваши люди собирайте вещи и садитесь в лунотанк. Мы препроводим вас в столицу с эскортом.

В зал вошли еще несколько полицейских. Двое из них занялись убитым, а остальные взяли в кольцо спасателей.

– Недурно, – сказал Асташевский, презрительно смерив с ног до головы Слейтона. – Выходит, в момент драки мимо Базы проходили как минимум три полицейских краулера – совершенно случайно, разумеется.

– Иногда мы совершаем подобные рейды, – уклончиво ответил Слейтон. – Надеюсь, у вас нет к нам никаких претензий?

– Нет, – холодно ответил Поплавский. – Какие тут могут быть претензии? Просто каждый из нас делает свое дело – не так ли, капитан Слейтон?

Глава 4

Через час «Белка» выехала с территории Базы в сопровождении трех полицейских краулеров. Один из них шел впереди, а два следовали позади лунотанка, угрожающе нацелившись на него дулами скорострельных пушек. Капитан Слейтон находился в одном из них вместе с тремя полицейскими, Кробергом и еще двумя «свидетелями», утверждавшими, что видели нож в руке Мирзояна.

Ашот тяжело переживал случившееся. Он улегся на диване в углу салона и, повернувшись лицом к стене, что-то бормотал по-армянски. В кресло водителя сел Саблин – он был, пожалуй, единственным среди спасателей, кто сумел сохранить спокойствие.

Корин сидел в кресле и, наклонившись, с силой растирал одеревеневшими ладонями щеки. Все происшедшее казалось ему каким-то бредовым сном.

Асташевский для разрядки взял толстый металлический прут, лежавший на полу, и стал скручивать его в узел.

Поплавский брезгливо усмехнулся, глядя на него.

– Брось портить щуп, Вадим, – сказал он глухо.

– Я его потом выпрямлю, – отозвался Асташевский. – Конечно, я с большим удовольствием попортил бы сейчас физиономию Майка или капитана Слейтона… Бедняга Слоучек! Разве Иван мог знать, что ему в этой игре уготована роль жертвы?

Корин поднял голову и вопросительно взглянул на мрачного командира.

– Выходит, Володя, нас все-таки выследили там, на Земле?

Поплавский кивнул.

– Понятное дело. Пока мы, очень довольные собой, прятались в каюте космолета, нам уже подготовили горячую встречу на Базе-2. Они знали, что мы начнем поиски именно отсюда – и решили, что называется, замочить. Теперь нам предстоит долго и нудно доказывать, что мы – не верблюды, и тем более не уголовники. Никто и слушать не захочет про наши подозрения насчет грабителей Марса! Напились, затеяли в культурном заведении мерзкий дебош, убили ни в чем не повинного человека… Да не стони, Ашот, и без тебя тошно!

Корин отчаянно пытался собраться с мыслями.

– Постойте… Давайте не поддаваться эмоциям, – нерешительно сказал он. – Постараемся осмыслить все происшедшее…

– Вот ты и осмысливай, – хмуро отозвался Асташевский и, напрягая все силы, стал потихоньку затягивать узел на железном пруте. – Ты здесь, на Марсе, человек свежий – можно сказать, младенец. А устами младенца…

Поплавский криво усмехнулся и вопросительно посмотрел на молодого физика.

– Слон прав – есть смысл сначала выслушать твои мудрые соображения, Игорь. Поскольку ты здесь ничего и никого не знаешь, можешь сказать случайно и нечто дельное. Давай, валяй!

Корин сглотнул и, откашлявшись, произнес:

– Первое. Сокровища Марса действительно существуют – и Это не какой-нибудь случайно найденный клад. Раз никто не побрезговал убийством только ради того, чтобы скомпрометировать нас, значит, речь на самом деле идет о больших деньгах. А из этого следует, что гипотеза о древнем городе имеет смысл.

– Так, – одобрительно кивнул командир.

– Второе. Этот некто очень обеспокоен тем, что мы, хроноспасатели, занялись поисками древнего города. Почему? Да, видимо, потому, что мы имеем шанс его найти? Но мы – хроноспасатели, и в этом наша сила. Из этого я делаю два вывода: древний город расположен где-то рядом, и он находится в хронотрещине – очень глубокой, но все же доступной мощным хроноизлучателям.

– Браво, – воскликнул Поплавский. – Довольно сомнительное рассуждение, но весьма ласкающее мои уши. Даже Ашот перестал стонать – а это значит, ты недалек от цели, Игорь. Продолжай, светило хронофизики!

Приободренный Игорь собрался с мыслями и сказал:

– Провокация против нас была разыграна не только мастерски, но и масштабно. Собрать в одном месте определенных людей, направить туда в нужный час сразу три полицейских краулера… Это может сделать только очень влиятельное лицо. Ясно, что полиция в этом замешана. Быть может, с контрабандистами завязан сам полковник… э-э, забыл, как его зовут? Асташевский потеребил ус с вдумчивым видом.

– Полковник Фалькхар способен на все, – заявил он. – Он может быть и отважным борцом против мафии, и ее крестным отцом, тем и другим одновременно.

– Вам виднее, – пожал плечами Корин. – Из этого следует, что ждать справедливого суда в Большом Сырте нечего. Поэтому я предлагаю: надо сбегать из-под конвоя и заняться поисками хронотрещины – той самой, в которую некогда провалился древний марсианский город. Когда на руках у нас будут доказательства, мы сами придем с ними в суд.

Поплавский надолго задумался. Даже Ашот отвлекся от своих переживаний и, повернувшись на другой бок, с надеждой глядел на командира. Наконец тот произнес:

– Кажется, устами Игоря действительно глаголет истина. Мы собирались там, на Базе, начать поиски, а они, быть может, на этом и закончились. Таинственный «некто» очень обеспокоен, а это значит – «горячо»! Город находится где-то рядом – потому и База-2 стала напоминать какой-то воровской притон. Заметили, что даже врач на ней сменился? Но рядом находится лишь одна мощная хронотрещина…

– Черт побери, ты говоришь о…

– Да, – удовлетворенно улыбнулся Поплавский. – О той самой трещине, в которую пять лет назад провалилась группа астробиологов. Я сам одно время работал там вместе с Литвиновым. Дело было накануне сильной песчаной бури…

Корин встрепенулся.

– Постой, Володя, не об этой ли трещине мне рассказывал Литвинов? Марта Шадрина, Цин-Ян… Поплавский кивнул.

– Верно. Перед бурей внезапно появился «призрак» – кажется, это была Марта… Потрясающе красивая женщина, надо вам сказать! Никогда не мог понять, что она нашла в Хлебникове… Стать невестой этого старого хрыча – ну где были глаза у Царевны?

– Царевны? – переспросил Корин.

– Ну да, так Марту называли за глаза во всем Внеземелье. Из-за нее однажды даже сорвался конкурс красоты в Венерополисе. Во Внеземелье работает, в общей сложности, около трех тысяч женщин – в основном, конечно, на околоземных станциях. Как правило, это девушки незаурядной внешности – можете мне поверить. Но когда Марта прилетела на Венеру… Словом, был большой скандал. Все остальные красавицы дружно отказались участвовать в супершоу, заявив, что это чьи-то козни… Когда на следующий год Марта пропала без вести здесь, на Марсе, у всех мужчин Внеземелья был объявлен негласный траур… а вот о женщинах этого я сказать не могу. Впрочем, я отвлекся. Если контрабандисты шуруют на самом деле в той хронотрещине, то… То это значит, что Царевна и ее спутники могут быть у них в плену.

– Ого, – негромко сказал Асташевский. – Интересный компот получается! Но как же мы в эту трещину залезем, если даже стационарные башни ее не взяли?

Поплавский улыбнулся.

– Не забывай, Вадим, за эти годы хронотехника сделала колоссальный скачок вперед. К тому же дело здесь в источниках энергии, а на Земле сейчас разработаны портативные атомные генераторы… Конечно, чтобы все это перевезти на Марс, да еще нелегально, нужны широкие связи и колоссальные средства. Но мы уже убедились: у контрабандистов есть и то и другое…

Ашот вскочил с дивана.

– Согласен, надо бежать! – азартно воскликнул он. – Я сейчас выкину такой фокус, что эти краулеры и колес не успеют повернуть нам вслед…

Поплавский не согласился.

– Чушь, а скорострельные пушки на что? – резонно заметил он.

– Расстрелять нас при попытке к бегству – нет, такого подарка я капитану Слейтону не дам. К тому же, ручаюсь, за дюнами прячется еще не один краулер… Им только нужен повод, чтобы начать пальбу!

– Володя, два краулера уходят, – неожиданно сказал Саблин.

Все повернули головы к обзорному экрану. Действительно, два краулера, шедшие позади, внезапно остановились, а затем, развернувшись на месте, ушли назад, в сторону Базы-2. Передний краулер притормозил – его экипаж явно не ожидал такого поворота дел.

Впереди из-за гребней дюн показалась цепь иззубренных скал. На вершине одной из них, плоской, словно стол, вспыхнуло пламя.

– Лазер! – закричал Ашот. – Черт, да они нас сожгут!

Но мощный луч ударил сначала в краулер. Машина вспыхнула, словно стог сена. Люк на башне открылся, и из него показалась фигура в скафандре. Еще одна вспышка – и несчастный сгорел заживо, как свеча.

– Сейчас настанет наша очередь, – процедил сквозь зубы Поплавский. – Надеть скафандры!

Корин застегивал шлем, когда корпус «Белки» вздрогнул, словно от могучего удара. В салоне мгновенно стало жарко. Еще удар – и обивка стен запылала, а потолок стал раскаляться. Игорь схватился за огнетушитель, но Ашот удержал его. Поплавский вскарабкался по раскалившейся лестнице, разбив ударом локтя блок автоматики, и открыл оба люка кессона башни сразу. В салон ворвался ледяной воздух Марса – настолько разреженный, что пламя сразу же погасло.

Спасатели тревожно переглянулись. Лунотанк был мощной машиной, но еще один удар лазером он вряд ли выдержит.

Однако третьего удара не последовало. На обзорном экране (к счастью, он не вышел из строя) спасатели увидели, как с плоской вершины горы в небо медленно поднялся флайер и быстро исчез в темнеющем небе.

Краулер тем временем догорал. Асташевский молча полез через люк. За ним последовал Саблин. Корин тоже хотел выбраться наружу, но Поплавский остановил его.

– Вряд ли люди уцелели, – сказал он мягко. – Займись лучше хроноустановкой. Отныне это твое хозяйство.

Корин кивнул. Во время перелета на Марс он с помощью Поплавского тщательно изучил техническое описание хроноустановки «Белки», но одно дело – теория, а другое – практика…

Поднявшись на башню, он для начала осмотрел решетку излучателя – она была в порядке. Лазерная пушка била в нижнюю часть лунотанка – туда, где находились топливные баки. К счастью, они были покрыты мощным листом стали, это и спасло экипаж от неминуемой гибели. До хроноустановки у неведомого противника просто руки не дошли – мощность передвижного лазера была не столь велика, и ее хватило лишь на пять выстрелов.

Вновь спустившись в салон, Корин уселся за пульт управления хроноустановкой и энергично защелкал тумблерами. Контрольные приборы показали – все нормально.

Тем временем Поплавский и Ашот занимались осмотром ходовой части. Судя по их возгласам, кое-что вышло из строя, но ремонт оказался несложным.

Минут через десять вернулись Саблин с Асташевским.

– Плохи дела, командир, – доложил Саблин. – Все погибли. Одни сгорели, другие задохнулись от мгновенной разгерметизации.

Поплавский вылез из машинного отделения. В скафандре работать в тесном отсеке было сложно, но командир со своей задачей справился.

– Вадим, займись кессоном, – приказал он. – Игорь, что скажешь?

– Все в порядке, командир.

– Хоть здесь нам повезло… – пробормотал Поплавский. – Пожалуй, я все-таки рискну и доложу о происшедшем Славину, директору русской колонии. Меня просили этого не делать без крайней необходимости, но…

– Поздно, – сказал Ашот. – Поздно, Володя! На обзорном экране было видно, как из-за гребней дюн показался один краулер… другой, третий… Вскоре стало ясно – лунотанк окружен со всех сторон.

– Все ясно, – горько вздохнул Поплавский. – Ручаюсь, теперь нам пришьют и гибель краулера. Или даже…

Он не договорил – по башне лунотанка застучали пули.

– Сейчас пустят в ход пушки! – закричал Ашот. – Идем на прорыв, капитан? Умирать, так с музыкой! Саблин предложил:

– Командир, может быть, выбросим белый флаг? Пока полицейские делают лишь предупредительные выстрелы…

Подумав, Поплавский кивнул. Дождавшись, когда кессон закрылся и в салон вновь был накачан воздух, командир снял шлем и уселся за пульт радиопередатчика. Включив частоту полиции, он сказал:

– Говорит Владимир Поплавский, командир группы спасателей «Дельта». Вызываю командира группы захвата.

Ответом был лишь треск и писк в динамике. Поплавский повторил вызов, но вновь ему никто не ответил. Затем опять послышался звон пуль, рикошетирующих от брони.

– Радиоблокада, – констатировал Поплавский и выключил рацию. – Бесполезно. Надо или выходить из «Белки» с поднятыми руками, или…

– Володя, у меня есть предложение… довольно неожиданное, – напряженным голосом произнес Корин. Все спасатели удивленно посмотрели на новичка.

– Э-э, это, конечно, рискованно, но… Идею предложил полгода назад Валера Сомов из отдела хроноизлучателей… Впрочем, это сейчас неважно.

Он наклонился и открыл кожух под пультом управления.

– Здесь находятся блокираторы, – объяснил Корин – Если их отключить, то экран, защищающий «Белку» от излучения хронополя ослабеет, и…

– Но это же самоубийство! – возмутился Асташевский. – Знаем мы эти штучки, знаем. Раза три на Марсе экраны отключались из-за разных неисправностей – до сих пор спасти этих бедолаг спасателей не можем. Они провалились, словно в преисподнюю, и ничем их оттуда не вытащишь.

Поплавский предостерегающе поднял руку.

– Помолчи, Вадим.

– Про эти три случая мы знаем, – быстро ответил Корин. – Они-то и стали толчком для идеи Сомова. Если перед снятием экрана мощность хроноизлучения уменьшить на две трети и поляризовать поток энергии определенным образом…

– То сам танк уйдет в прошлое? – спросил Поплавский. – А затем сможет вернуться?

– Да. Мы провели ряд экспериментов, и они были успешными. Риск, конечно, остается, но…

– Действуй, Игорь! – без колебаний сказал Поплавский. – Виталий, полезай на башню и размахивай там какой-нибудь тряпкой, словно белым флагом. Когда я прикажу, прыгай внутрь. И особенно не высовывайся – кто знает, может, полицейским дан приказ живыми нас не брать?

Саблин без вопросов полез вверх по лестнице, захватив с собой полотенце в качестве белого флага. А Корин стал лихорадочно набирать на пульте управления хроноизлучателем команду за командой. Убедившись, что программа нового режима заведена точно, он вздохнул глубже и, встав на колени, стал решительно отключать один блокиратор за другим.

Тем временем полицейские краулеры сжимали кольцо вокруг лунотанка. Они больше не стреляли, но пушки были угрожающе нацелены на «Белку». Саблин, спрятавшись за решетчатой башней, энергично размахивал белой тряпкой.

– Прыгай! – услышал он голос командира.

Не раздумывая, Саблин нырнул в люк кессона.

Верхняя крышка закрылась, и тогда, словно повинуясь команде, все краулеры разом открыли огонь – пока только из пулеметов.

Внезапно лунотанк стал таять. Его очертания стали полупрозрачными, а еще через несколько минут – едва заметными.

Один из краулеров не выдержал и послал в призрак снаряд. Попав в хронотрещину, он словно бы застрял в ней – и вылетел лишь спустя две-три минуты, изменив траекторию. По случайности он угодил в одну из машин, и та вспыхнула.

А «Белки» к тому времени и след простыл.

Глава 5

Экипаж лунотанка пережил несколько трудных минут. Оказалось, что проваливаться в хронотрещину, пусть даже и «вырытую» своими собственными руками, – занятие не из приятных. Впрочем, ни для кого это не было сюрпризом – о подобных ощущениях им не раз рассказывали спасенные ими люди, оказавшиеся в плену у времени. Хуже всех пришлось Корину – он был куда менее тренирован, чем его товарищи, да и старые раны сразу дали о себе знать. Игорь почувствовал, что его тело начинает растягиваться, словно резиновое… голова закружилась, во рту появился терпкий привкус крови… мускулы вот-вот должны были лопнуть, не выдержав чудовищного напряжения…

Очнулся он от резкого запаха нашатыря. С трудом открыв глаза, Игорь увидел склонившиеся над ним встревоженные лица товарищей.

– Жив? – спросил Асташевский.

– Вроде… – пробормотал Корин, даже не пытаясь подняться.

– Отлично! – улыбнулся Поплавский. – Ну и перепугал ты нас, братец… Ладно, полежи пока на диване, очухайся. А мы с Виталием пойдем на разведку.

С лязгом раскрылся внутренний люк кессона. Корин полежал еще несколько минут, а затем со вздохом сел. В салоне находился один Ашот – согнувшись над маленьким кухонным столом, он умело готовил из концентратов. Увидев, что Корин полностью пришел в себя, водитель радостно заулыбался.

– Как себя чувствуешь, дорогой? Хочешь, угощу тебя шашлыком из баранины? У нас есть пара пакетов, держу на всякий случай как НЗ…

Корин вяло мотнул головой.

– Спасибо, есть что-то не хочется… Как наши дела?

– Отличные дела, прекрасные! Два дня мы просидели в хронотрещине, а затем рискнули и вновь восстановили экран. И вернулись к скалам в нормальное время. Полицейских, слава Богу, и след уже простыл. Тогда мы повернули оглобли «Белки» в сторону трещины Литвинова и спрятались здесь между барханами.

– Какой… какой сегодня день?

– Суббота. А драка на Базе была в понедельник. Выходит, для нас прошло два дня, а в нормальном мире – почти четыре. Ты это понимаешь, Игорь?

– Да… то есть нет. Ладно, давай свой шашлык. Пока Корин ел разогретое в микроволновой печи мясо, обильно наперченное и щедро политое соусом, остальные спасатели вернулись из разведки. Все трое были возбуждены и шумно обменивались впечатлениями.

Сняв шлем, Асташевский шумно втянул носом воздух.

– Ого, какой запах! Чую, Ашот, ты кормил нашего физика не овсянкой и даже не сушеным мясом. Шашлык – да я уже не помню, когда его ел!

Корин смущенно посмотрел на свою опустевшую тарелку. Поплавский рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Брось, Игорек, не смущайся. Во-первых, ты находишься пока на больничном – а таким положено усиленное питание. А во-вторых – тебя не только шашлыком, а птичьим молоком надо кормить до конца жизни! Твой фокус удался, и мы натянули капитану Слейтону и иже с ним длинный нос. А может, еще и спасли свои шкуры. Ты согласен, Вадим? Асташевский развел руками.

– А я разве что-то сказал? Ничего я не сказал. Игорь молодец, нечего сказать. Ладно, пожую сегодня брикет овсянки, чтобы ей пусто было…

Сняв скафандр, Поплавский уселся в свое кресло, с хрустом потянулся, а затем коротко рассказал о результатах разведки.

– Кажется, мы на верном пути, братцы, – заявил он. – Сначала мне показалось, что возле трещины Литвинова за пять лет ничего не изменилось: обелиск пропавшим во времени стоит на месте, лампочка радиомаяка горит… Но Виталий – человек дотошный – на всякий случай открыл кожух маяка и заглянул внутрь. И что же он обнаружил? Оказалось, хронодетектор отключен, а лампочка подключена напрямую к батарее. А что это значит, понимаете?

– Ежу понятно, – кивнул Ашот. – Если хронотрещина открывалась за эти пять лет, то радиомаяк не срабатывал, и об этом никто узнать не мог. А-ах, как здорово придумано! Что называется, дешево и сердито.

– Верно, – кивнул Поплавский. – Но мы с Вадимом тоже не теряли время зря. Пока Виталий рылся в обелиске, Вадим обошел окрестности и нашел… что нашел?

– Следы краулеров, – объяснил Асташевский. – Их очень умело засыпали песком, но я готов поручиться: дня три назад к хронотрещине подъезжали минимум пять машин.

– А вот что нашел я, – сказал командир и достал из кармана своего скафандра несколько стекловидных камешков. – Игорь, погляди – не узнаешь?

Корин взял в руки стеклянистые осколки. Внимательно осмотрев их, он с удивлением сказал:

– Да это же расплавленное стекло! Похоже, где-то в этих местах некогда работала мощная энергетическая установка… А, понимаю, к чему ты клонишь, Володя. По-твоему, возле трещины были установлены хроноизлучатели, и…

Поплавский покачал головой.

– Почему «были»? Они и сейчас здесь стоят.

– Где? – изумился Корин и повернул голову в сторону обзорного экрана.

Остальные спасатели расхохотались.

– Видно, ты еще не очухался как следует, Игорек, и потому плохо соображаешь, – добродушно заметил Поплавский. – Вынужден тебя огорчить – не тебе одному пришла в голову замечательная идея насчет снятия внутренних экранов с хроноизлучателя. Контрабандисты – тоже парни не промах. Они прекрасно знали, что трещина Литвинова очень глубокая, и ее можно взять только с помощью новейших атомных генераторов и многих стационарных башен. Но как их установить здесь? Хронотрещина Литвинова – место известное на Марсе. Туристы обожают глазеть на огороженную красными флажками территорию, а затем фотографироваться возле обелиска на добрую память. Конечно, по ночам в пустыне безлюдно, но разве за несколько часов установишь такое громоздкое оборудование, чтобы войти в трещину? Понятно, что нет. А ведь хронобашни надо еще успеть демонтировать и увезти в какое-то укрытие… Словом, морока невероятная. И тогда разбойнички использовали тот же фокус, что и мы, когда ушли от преследования полицейских!

Корин озадаченно почесал затылок.

– Хм-м… выходит, башни стоят в самой хронотрещине? Умно, чертовски умно… Но удерживаться там все время им очень сложно. Никаких супергенераторов не хватит, чтобы постоянно «топить» такое массивное оборудование в далеком прошлом! Они должны, как киты, время от времени выныривать на поверхность, в нормальное время…

– Конечно, – снисходительно кивнул Поплавский. – Тем более что кладоискателям, сидящим в трещине, нужно общаться с внешним миром – передавать находки, пополнять запасы кислорода, воды, пищи… В этот момент мы их и можем поймать за руку.

Ашот возразил:

– Э-э, как бы они сами нас не поймали… Клянусь, контрабандисты вооружены до зубов – а что мы можем им противопоставить? Кулаки нашего могучего Слона? Маловато.

– А что ты предлагаешь?

Командиру ответил Асташевский. Поигрывая могучими мускулами, он заявил:

– Пожалуй, мне пора серьезно поразмяться. Подожду, когда ворота времени раскроются, и под шумок проберусь в бандитское логово. Разведка в тылу врага для нас, десантников, самое обычное дело. Вернусь, когда к воротам подъедет очередной караван контрабандистов.

Все, кроме Корина, дружно расхохотались.

– Дружище, да твои казацкие усы известны всему Марсу, – с иронией заметил Саблин. – Даже когда ты одет в скафандр, их видно за милю. Или ты собираешься сбрить усы, а заодно и уменьшиться в росте, хотя бы в полтора раза? Тогда тебя, может быть, и не узнают.

Асташевский вздрогнул.

– Что? Сбрить усы? Чего захотели! Так и быть, на этот раз я буду прикрывать тылы.

– Шутки шутками, – сказал озабоченно Саблин, – но и всем остальным такая вылазка может выйти боком. Черт побери, вот она, оборотная сторона славы! Боюсь, наши физиономии слишком часто показывали по местной телесети…

Корин нервно сглотнул. Ему показалось, что все вопросительно посмотрели на него.

– Кхе-хе… А я? – с огромным трудом выдавил он. Поплавский нахмурился, но неожиданно легко согласился.

– Хорошая мысль. Ты, Игорь, еще не успел засветиться на Марсе. А то, что ты новичок, написано на твоей бледнокожей физиономии. Но что ты делаешь здесь, в пустыне, вдали от наезженных трасс, да еще ночью?

– Я приехал сюда на пескокате. Краулер тайно привез меня из Большого Сырта и высадил в окрестностях хронотрещины Литвинова. Дальше я добрался один, стараясь оставаться незамеченным, – после некоторого размышления начал импровизировать Корин.

– Хм-м… положим. Но в чем цель этого странного визита?

– Меня послал на Марс один человек.

– Кто такой?

– Скажем, некий крупный воротила подпольного бизнеса России из тех, кто реализует на Земле вещички, найденные в марсианском городе.

– И что ему надо?

– У моего шефа есть сильное подозрение, что посредники, сидящие в Большом Сырте или на Базе-2, накручивают на цену товара триста или четыреста процентов, а разницу кладут себе в карман, не ударив и пальцем о палец. Шеф хочет вступить в контакт непосредственно со старателями и готов им предложить самые выгодные условия для сотрудничества – естественно, без посредников.

– Что ж, – удовлетворенно кивнул Поплавский, – эта история вечна, как сам мир. Но прости, Игорь, на твоей физиономии написано, что ты интеллигент, а не мафиози.

– Вот потому-то на Марс послали именно меня, – отпарировал Игорь, постепенно входя в азарт. – Двое предыдущих посланников бесследно исчезли в Пустыне, и тогда люди из мафии нашли русского инженера-хронофизика, который собирался лететь на эту планету для работы по контракту. Мне дали это небольшое поручение, кое-что пообещав и кое-чем пригрозив.

Спасатели задумались.

– Неглупо, неглупо… – пробормотал Асташевский, бросая на Корина испытующие взгляды. – Это называется игра втемную. Но шанс выиграть в ней есть… А если тебя попросят назвать хотя бы какие-то имена, хоть самых мелких сошек в этом бизнесе?

– Не знаю никаких имен, – возразил Корин. – Такой пешке, как я, их не следует знать. Я должен узнать, как старатели из старого города относятся к идее моего шефа, а затем, спустя сутки, вернуться на место, где меня высадили. Там меня будет поджидать краулер… Будет?

Поплавский кивнул.

– Будет, не сомневайся. За сутки мы раздобудем, если надо, десять краулеров. Вопрос в другом – как тебе продержаться эти сутки. Разбойнички народ недоверчивый. А если ты – шпион Интерпола?

Корин искренне удивился.

– И зачем Интерполу устраивать такие штучки, рисковать своим агентом? Если уж полицейские разнюхали про древний город, то куда проще было взять хронотрещину в блокаду и спокойно ждать, когда кит выплывет на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха.

– Логично, – согласился Поплавский. – Вряд ли братья-разбойнички, сидя в далеком прошлом, слышали, что группа «Дельта» ныне сама находится в больших неладах с властями… Но все же рискованно отпускать такого опасного свидетеля без каких-либо гарантий.

– Их главная гарантия – собственная алчность, – возразил Корин. – К тому же не думаю, что рядовые старатели очень довольны своей жизнью. Одно дело копаться в развалинах, а другое – если эти развалины утонули в песке времени на десятки, сотни тысяч лет. Жизнь этих парней зависит от хроноизлучателей. Если что-нибудь откажет в этой суперсложной технике, то… Насколько я знаю, вы находили в хронотрещинах трупы пропавших без вести?

Поплавский хмуро кивнул.

– И не только трупы, но и кости, обточенные песчаными бурями. Без кислорода здесь долго не протянешь. Как правило, люди, которых долго не могли обнаружить, теряли головы от удушья, снимали шлемы и даже выбирались из скафандров… Жуткое зрелище. Впрочем, не хронофизику про это рассказывать.

– Словом, работа у старателей очень нервная и рискованная, – продолжил Корин. – К тому же все они скорее всего нелегальные эмигранты, ни в каких списках не значившиеся. Скажем, кое у кого на Земле были большие неприятности с законом, и им пообещали хорошие заработки и полную безопасность в пустынях Марса. А здесь – взяли и сунули головой в дерьмо…

– Убедил! – широко улыбнулся Поплавский и поднял руки, словно признаваясь: я сдаюсь. – Конечно, все это только гипотеза, но довольно стройная, ничего не скажешь. И все же риск – огромен. Положить бы на нашу чашку весов хотя бы еще одну, хоть крошечную, гирьку…

Вместо ответа Корин расстегнул комбинезон и быстро разделся до пояса.

– Не каждый инженеришка способен рисковать своей шкурой, даже под угрозами мафии, – объяснял он. – Но на меня вышли люди шефа не случайно. Видите ли, в свободное от хронофизики время я иногда играл в прятки с законом…

Асташевский с уважением притронулся пальцем к розовым пятнам на спине Корина.

– Раз, два, три… пять пуль! – с уважением сказал он. – Неплохо тебя угостили фашисты там, на Селигере. Что ж, командир, вот тебе и гирька, и довольно весомая. К тому же и мы здесь не будем сидеть сложа руки. Если Игорь не вернется через день, двинем «Белку» к Большому Сырту – и будь что будет. Я знаю частоту личного радиотелефона комиссара Книшевича и расскажу ему все прежде, чем нас успеют изолировать.

Ашот с сомнением покачал головой, и тогда Корин быстро сказал:

– Э-э, нет, не согласен! Дайте мне хотя бы двое… нет, трое суток. Спрячьтесь где-нибудь неподалеку, скажем, возле той гряды скал, и ждите. Если на третью ночь я не вернусь – что ж, тогда делайте что хотите. Но два дня в запасе мне необходимы!

Поплавский долго раздумывал, затем нехотя кивнул.

– Ладно. Терпеть не могу сидеть сложа руки, но другого выхода действительно нет. Если мы сдадимся комиссару Марса с козырными картами на руках… что ж, тогда партия будет за нами. Виталий, поднимись на башню с инфрабиноклем и следи за окрестностями. Чутье мне говорит, что ворота трещины должны раскрыться именно в эту ночь. А мы пока займемся шлифовкой плана Игоря – есть в нем кое-какие шероховатости…

Около трех часов ночи Саблин сообщил – со стороны Базы-2 движутся три краулера.

Поплавский молча обнял Корина, и тот с помощью Асташевского стал торопливо надевать скафандр. Тем временем Ашот достал из багажного отделения пескокат и спустил его лебедкой на песок. Корину не раз приходилось кататься на снегокатах, так что обучение управлению небольшой, эллиптической формы машиной с двумя широкими гусеницами не заняло много времени.

Саблин, лежа на вершине гребня дюны, тем временем наблюдал за происходящим. Он коротко сообщил, что ровно в три часа ночи неподалеку от обелиска, словно из омута, вынырнули две высокие решетчатые башни. Три краулера остановились возле этих «ворот», но внутрь заезжать не стали. К машинам подошли около десяти человек. Двое из них держали в руках небольшие ящики. Затем старатели с помощью гостей стали разгружать краулеры и отвозить на небольших грузовых пескоходах баллоны, несколько десятков больших ящиков и даже солидных размеров контейнер. Во время работы двое старателей стояли возле башен с автоматами наперевес.

Наконец разгрузка закончилась, и краулеры, тяжело взревев, развернулись и направились назад в сторону Базы-2. Выждав, когда они скрылись за гребнями дюн, Игорь включил зажигание, и пескокат рванул с места.

Глава 6

Погрузка последнего пескохода заканчивалась, когда в круге, освещенном прожекторами, внезапно появилась фигура с белой тряпкой в руке. Двое охранников встрепенулись и приготовились срезать нежданного гостя очередями, но стоявший возле кабины человек поднял руку – и выстрелы не прозвучали.

Корин перевел дух и не спеша пошел вперед, продолжая держать над головой белое полотенце. Первый критический момент был пройден успешно – оставалось надеяться, что и дальше все пройдет неплохо.

В радиофоне зазвучал резкий голос:

– Кто вы? Стойте на месте, если хотите жить!

Корин повиновался. Собравшись с духом (сердце его бешено колотилось), он сказал:

– Я один, и я не полицейский. Мой пескокат стоит неподалеку.

Лучи прожекторов заметались, освещая окрестности. Вскоре они нашли маленькую машину, но не успокоились, пока не убедились, что поблизости никого больше нет.

– Что случилось, приятель, заблудились, возвращаясь с вечеринки? – насмешливо спросил тот же голос. – Или решили полюбоваться обелиском пропавшим без вести ночью – разумеется, ради экзотики?

Корин облизал пересохшие губы. Он понимал, что контрабандисты, поиграв с ним немного, как с котенком, прикончат. И потому он решительно пошел в наступление, отлично зная, что блефует и может в любой момент подписать себе смертный приговор.

– Я не любитель ночных прогулок, мистер…

– Джонс, – почти любезно произнес контрабандист. – Джон Джонс, к вашим услугам.

– Очень рад! – искренне ответил Корин. – А я – русский, Иван Иванов. Привез вам свежий привет с Земли.

– От Интерпола?

– Н-нет… не знаю такого господина. Мой шеф – крупный русский бизнесмен, знаток антиквариата, так сказать, в мировом масштабе.

– А-а, русский… Наверное, Сидор Сидоров?

– Нет, Сидор Сидорович. Фамилию не знаю.

– И вы всю дорогу от Москвы проделали на пескокате?

– Нет, ну что вы! Дурацкая машина, на ней только по асфальту кататься. Я прилетел на Марс три дня назад рейсовым самолетом Р-12, пару дней проболтался в Большом Сырте, а затем меня на краулере отвезли в эти места. Последние два километра мне пришлось проехать самому – экипаж краулера полагал, что вы встретите любую постороннюю машину фейерверком из гранатометов.

– Правильно полагали. Мы не любим нежданных гостей. Даю вам минуту, незнакомец: скоро ворота закроются, а нам еще надо успеть закопать поглубже в песок ваше тело.

– Эй, эй! – встревоженно воскликнул Корин. – Я сейчас все объясню…

– Сорок секунд.

– Понимаете, мой шеф участвует в бизнесе по продаже драгоценностей из древнего марсианского города. В последнее время бизнес идет неважно…

– Тридцать секунд.

– …цены на оптовые партии товара взлетели до небес, и даже очень богатые клиенты в России и соседних странах начинают неохотно раскошеливаться…

– Двадцать секунд.

Неожиданно в разговор вмешался еще один, басистый голос.

– Эй, Гордон! Не затыкай парню рот. Он что-то болтает про цены на наш товар там, на Земле, а это интересно. Будь он полицейским, здесь было бы жарко, как в аду!

– Ноль секунд. Жаль, мистер Иванов, но вы меня не заинтересовали. Попрощайтесь с русским товарищем, ребята.

Переглянувшись, охранники медленно опустили автоматы.

– Это еще что? – возмутился Гордон. – Я отдал приказ, слышали?

Вновь прозвучал басистый голос:

– Брось, Гордон. Не корчи из себя командира – тебе лишь поручили проследить за разгрузкой краулеров. А этого Ивана мы всегда шлепнуть успеем. Верно, парни?

– Точно, – ответил молодой голос. – Мастодонт должен сам выслушать русского. Давайте спустим его в преисподнюю – чем нам это грозит? По-моему, ничем.

Гордон после некоторого раздумья неохотно согласился.

– Ладно, пусть живет пока. Эрнест, захвати пескокат.

Корин перевел дыхание и пошел в сторону башен. Дула двух автоматов дружески отслеживали каждый его шаг, но стрелять контрабандисты пока не собирались.

Пройдя ворота времени, Корин по команде остановился. Вскоре к нему подъехал пескоход, и рядом собрались все контрабандисты.

– Эй, русский, ты любишь быструю езду? – зазвучал уже знакомый молодой голос. – Ну, держись! Считай, что ты едешь на санях по вертикальной стене!

– Смотри, в штаны не наложи, – добавил кто-то добродушно. – У нас, знаешь ли, с туалетной бумагой перебои, ха-ха!

Все расхохотались – и тут прожектора на башнях погасли. Корин поднял голову и увидел в темном небе россыпи крупных звезд. «Сейчас начнется», – подумал он, и тут на него нахлынула уже знакомая тошнотворная темная волна.

Игорь очнулся в просторной комнате с низким серым потолком. Воздух был спертым, довольно разреженным, и потому он шумно задышал, широко раскрыв рот.

Над ним склонилось чье-то лицо, сквозь полузакрытые глаза Корин не мог его толком разглядеть.

– Кажется, гость пришел в себя, – произнес незнакомец. – Кирк, сходи доложи мистеру Мелвиллу.

Охранник, сидевший в углу комнаты на стуле, поднялся и со скучающим видом прошествовал к двери. На Корина он даже не взглянул.

– Ну-с, а теперь давайте откроем глаза, – неожиданно по-русски произнес все тот же человек.

Игорь вздрогнул. С трудом подняв веки, он увидел немолодого полного мужчину в белом халате, с мясистым лицом и небольшой бородкой. Крупные, грубо слепленные черты лица со сплюснутым носом и квадратной челюстью делали его похожим на боксера-тяжеловеса, но глаза светились добротой и какой-то почти детской незащищенностью.

– Русский… – хрипло пробормотал Корин и закашлялся. – Вот уж не думал, что здесь… здесь есть русские…

– А почему бы и нет? – пожал плечами доктор. – К вашему сведению, господин-товарищ Иванов, прежним руководителем нашей преисподней был уроженец Твери, некто Гарик Хлопотнев. Еще в молодости он выехал в США и стал известен среди русской мафии как Гарри Хлоп. Очень крутой был товарищ, но Мастодонт оказался покруче.

– А вы… вы тоже…

– Ну что вы, молодой человек, – со страдальческим видом ответил доктор. – Я работал в госпитале Большого Сырта, но затем был внезапно откомандирован на Базу-2 возле Большого Каньона. Там меня и взяли… Оказалось, что в преисподней погиб врач – вот меня и поставили на его место…

– Преисподняя – это что… шутка? Доктор безнадежно махнул рукой.

– Лично я называю эту дыру во времени нужником Господа… Да вы и сами скоро увидите – конечно, если сумеете убедить Мастодонта, что вы – русский мафиози.

– Нет… я не мафиози…

– А кто же вы тогда? – раздался чей-то могучий голос на ломаном русском.

Корин напряг силы и приподнял голову. Он увидел человека, стоявшего на пороге комнаты, одетого в кожаную куртку поверх стандартного комбинезона. Первого же взгляда было достаточно, чтобы понять – Мастодонтом его назвали не зря. Ростом и телосложением главарь банды напоминал Асташевского, но по странному капризу природы он обладал, на удивление, красивым лицом с крутым лбом, тонкими бровями, по-индийски орлиным носом и массивным подбородком. Мастодонт был совершенно лыс, но если представить его с длинными черными волосами, и…

Словно угадав мысли гостя. Мастодонт усмехнулся и продолжил уже по-английски:

– Да, товарищ Иван, я – потомок вождя племени Наваха. В моих жилах течет и польская кровь, и русская… потому мне и не нашлось места среди моих соплеменников. Зовите меня Мелвилл. Как вы себя чувствуете здесь, за тысячу веков до Рождества Христова?

– Паршиво, – простонал Корин и вновь улегся на кушетку. – Голова кружится, тошнит, и…

– Встать!

Корин едва не оглох. Забыв о своих недомоганиях, он соскреб себя с кушетки и встал босиком на холодном каменном полу, шатаясь от слабости.

– Вот так и стой, Иван, пока я не разрешу тебе снова лечь, – уже более спокойным тоном продолжил Мелвилл. Он пододвинул к себе стул и уселся на нем верхом. Кивнув, он приказал доктору покинуть комнату, что толстяк и сделал с явным облегчением.

– Учти, Иван, я не поверю ни единому твоему слову, – предупредил Мелвилл, сверля Корина своими темными глазами, словно буравчиками. – Вся эта болтовня насчет русского бизнесмена – чушь собачья. Или ты можешь назвать какие-нибудь имена?

Корин покачал головой.

– Я их просто не знаю, – уныло признался он. – Честно скажу – я в этом деле человек случайный… ну, вроде моего земляка доктора. Еще месяц назад я работал в московском Институте Времени и слыхом не слыхивал ни о каких марсианских сокровищах. Но и праведником я не был – об этом вы можете прочитать на моей спине…

– Уже прочитали, – холодно заметил Мелвилл. Запинаясь и путаясь (конечно, вполне осознанно), Корин изложил свою «легенду».

Главарь контрабандистов выслушал ее молча. Затем достал пачку сигарет, сунул одну сигарету в рот, но закуривать не стал. Поймав недоуменный взгляд Корина, он пояснил:

– С воздухом у нас постоянные проблемы. Три десятка старателей не только работают, но и, к сожалению, дышат – и даже ночью. Жаль, что роботы не годятся для того, чтобы рыться в древних марсианских свалках… Итак, тебя привезли к трещине Литвинова какие-то люди. Кто они?

– Не знаю, – пожал плечами Корин. – Я – новичок на Марсе, никого толком не знаю. Большую часть дороги проехал с мешком, надетым на шлем, а когда покидал краулер, было очень темно…

Мелвилл потер небритый подбородок.

– Если ты не врешь, то твой шеф Сидорович – не дурак. Наверняка люди в краулере тоже толком ничего не знают, хоть веревки из них вей… Когда ты должен вернуться на место встречи с краулером?

– Следующей ночью ровно в три ноль-ноль.

– А если мы захватим краулер и отдадим всех вас НАШЕМУ ШЕФУ?

Корин криво усмехнулся.

– Насколько я понял, ваш лагерь сами старатели называют преисподней, – ответил он. – И вы хотите меня убедить, что они не заинтересованы в контактах с людьми, которые будут лучше оплачивать их нелегкий труд?

Лицо Мелвилла исказила злоба.

– Это что, угроза? Ты думаешь, тупоголовый барсук, что мои парни поднимут бунт? Или даже РАССЧИТЫВАЕШЬ НА ЭТО?

Положение Корина стало критическим. И тут он увидел массивное кольцо, красующееся на указательном пальце правой руки Мастодонта. Похоже, это было марсианское кольцо.

– Я видел подобную вещицу, – сказал Игорь, указав на кольцо. – Мне показывали кое-какие драгоценности и объясняли, сколько за них просит ВАШ ШЕФ. Интересно?

Мелвилл пожевал губами.

– Ну, положим, интересно.

Корин вспомнил о том, что ему рассказывал Поплавский о своих изысканиях на Земле, и довольно уверенно назвал цену.

Брови у Мелвилла взлетели от изумления.

– Брось, русский, не блефуй, – прохрипел он. – Признайся, что ты присочинил один нолик.

– Можно, я сяду? – жалобно попросил Корин. У него на самом деле дрожали ноги, и сердце бурно колотилась – в комнате было очень душно.

Мелвилл презрительно поморщился, но кивнул.

– Похоже, полицейские за последнее время здорово поумнели, – задумчиво сказал он. – Сунуть нам в пасть такого хиляка… Тебя, Иван, и допросить-то как следует нельзя – небось через полчаса душу отдашь. Но я помню одну русскую поговорку: в тихом омуте черти водятся.

– Так каков будет ваш ответ? – усевшись на кушетку, спросил Корин. – Сидор Сидорович предлагает вам треть доходов от продажи марсианских безделушек. Соображаете, сколько вы могли бы получить, скажем, за такое кольцо, как ваше?

– Ого, – негромко сказал Мелвилл. – Недурно… Но что на это скажет МОЙ ШЕФ? Он снабжает нас раз в три дня кислородом, водой и продуктами. Если он что-то пронюхает, задушит нас, словно цыплят…

– Об этом не беспокойтесь, Сидор Сидорович возьмет на себя все хлопоты.

– Хм-м… просто царские условия. Я, конечно же, должен передать с тобой, Иван, список людей шефа? Корин снисходительно усмехнулся:

– Вы все еще пытаетесь поймать меня. Мастодонт. Нам не нужен ваш список – у моего шефа есть агенты и в Большом Сырте, и на Базе-2, и в других поселениях.

Мелвилл оглушительно расхохотался.

– Ну и дурак же ты, Иван, и те, кто послал тебя. Если твой шеф Сидорович настолько всемогущ, он сможет держать нас за горло точно так же, как нынче это делает мой босс. С какой же стати Сидорович нам будет платить почти в пять раз больше? Из русского альтруизма? Чушь. Парень, ты переиграл. Но я все-таки догадался, зачем тебя послали. Хочешь разнюхать, живы ли Цин-Ян, красавица Марта и другие астробиологи, а?

Корин был ошеломлен. Такого поворота событий он не ожидал.

– А что… они действительно живы?

– Ну… не совсем и не все. Этим яйцеголовым жутко повезло, что мы переместились в тот же отрезок времени, в который их угораздило провалиться. Если бы не эта случайность, они бы все передохли в течение трех дней. Казалось, ученые должны бы ноги нам целовать в благодарность за спасение, а они… Впрочем, тебя должна сейчас волновать собственная судьба.

Мелвилл вопросительно взглянул на пленника, словно не до конца решив, что же с ним делать.

Корин немедленно воспользовался этим:

– Я вовсе не считаю Сидоровича альтруистом. Вы, конечно же, правы – у него есть свой расчет. Я только сейчас подумал – а зачем он послал меня, если знает всех людей вашего шефа и может сам устранить своих конкурентов? Нет, здесь он блефует, и это ваш шанс, Мелвилл. Конечно же, ему нужен список… ему нужны имена. Вступите с ним в переговоры и выторгуйте себе условия повыгоднее. А я на этом умываю руки. Хотите, передам людям моего шефа ваше письменное послание, хотите – устно. Коли вы знаете русские пословицы, то, наверное, помните и такую: кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Темные глаза Мелвилла стали еще более задумчивыми.

– Хм-м… а если ты – подсадная утка, и мой шеф просто проверяет меня на лояльность? Корин развел руками.

– Эту карту мне нечем бить, – признался он. – Я ни черта не знаю о ваших делах здесь, на Марсе, Я знать не хочу. У вас есть три дня на размышление, Мелвилл. Три ночи подряд краулер будет приходить в условленное место ровно в три ноль-ноль и ждать меня. Надеюсь, у вас хватит здравого смысла оставить на это время меня в покое. Можете вить из меня веревки, но, честное слово, я больше ничего не знаю.

– Посмотрим.

Мелвилл поднялся и не оглядываясь пошел к двери. Корин еще раз поразился мощи этого человека. Пожалуй, даже Асташевский не устоит в схватке с таким исполином. Но главное сделано: в душе негодяя удалось заронить зернышко сомнения, так что шанс выбраться из этой крысиной норы есть… Стоп – так здесь же находятся пятеро пропавших без вести! Отлично!.. Но это здорово усложняет и так тяжелейшую ситуацию…

В комнату вошли двое старателей в скафандрах – а еще один они держали в руках. Без особых церемоний они помогли Корину облачиться в него, а затем вывели из здания.

Забыв обо всех тревогах, Корин с жадным любопытством стал осматриваться по сторонам. «Больница», в которой он лежал, располагалась на окраине города, в широком приземистом здании-куполе с острым шпилем. Архитектура марсианского города вызвала у Корина разочарование: дома были массивными и довольно однообразными – серые каменные прямоугольники различной высоты, увенчанные полусферическими куполами и соединенные между собой воздушными галереями. Высота зданий увеличивалась к центру города – здесь стояли настоящие небоскребы. Безжалостное время не пощадило ни одно из зданий, многие лишились части куполов-крыш, стены бороздили глубокие трещины; мостовые, выложенные булыжником, покрывал толстый слой песка.

Город окружали несколько десятков решетчатых башен с хроноизлучателями на вершинах. Между ними стояли белые кубы атомных генераторов. Корин был поражен масштабом этой хроноустановки. Она должна была стоить сотни миллионов долларов плюс транспортировка на Марс, установка… Или завод по производству хроноизлучателей был тайно построен где-то здесь, на планете? Игорь невольно сглотнул – только сейчас он понял, с какой силой схлестнулась группа «Дельта». А ведь на Марсе наверняка должны быть и другие города… но где же они? Неужели тоже провалились в хронотрещины? Странно, очень странно…

Мимо проехали два краулера – они с натугой тащили на тросах огромный каменный блок из поразительно красивого розового с золотистыми прожилками камня. Видимо, он был выломан из стены какого-то дворца или храма. Ого, подумал Корин, это уже не перстень или браслет. Грабители Марса, похоже, постепенно переходили на новый уровень.

Смутная догадка мелькнула в голове Корина – и сразу же исчезла. Он увидел, что проходит мимо серого каменного куба – без сомнения, это был постамент! Какая же на нем стояла статуя?

Корин покосился на своих молчаливых сопровождающих и спросил:

– Какими они были, древние марсиане? После долгой паузы один из охранников неохотно ответил:

– Даже говорить противно… Негритосами!

– Что, что?

– Ну, не совсем, конечно, неграми – но очень похожими на них. Я на прошлой неделе сам грузил на краулер скульптуру, кажется, ее нашли на городском кладбище. Голая баба, сисястая, с толстой задницей, а нос, губы, волосы… Словом, вылитая негритянка, только ростом за два метра. Но это, дело понятное, тяготение здесь меньше…

– Разболтался, – сурово прервал его второй охранник.

– Молчу, молчу…

Корина подвели к мрачному приземистому зданию, напоминавшему ангар. Окна в нем были узкими, похожими на бойницы, двери массивными. Оно было почему-то огорожено высокой каменной стеной.

– Черт, – не выдержав, воскликнул он. – Знаете, парни, эта махина что-то больно напоминает тюрьму!

– А это и есть тюрьма, – усмехнулся разговорчивый охранник.

– И довольно дерьмовая, уж можешь, Иван, мне поверить, в этом деле у меня богатый опыт. А здесь даже воздуха нет, и скафандр будет твоей камерой пыток и карцером. Поэтому мы в ней и держим в порядке эксперимента эту упрямую красотку и китайца…

– Заткнись! – уже сердито крикнул второй охранник.

Они вошли в раскрытые массивные ворота и, пройдя через узкий внутренний дворик, подошли ко входу в здание. Возле него дежурил еще один человек в скафандре.

– Нейл, а ты что здесь околачиваешься? – удивленно спросил суровый охранник.

– Сопровождаю доктора, – ответил Нейл. – Похоже, у китайца случился третий сердечный приступ. И какого черта Мастодонт целых пять лет с ним нянчился? Надо было с самого начала пристрелить, чтобы не мучился зря. Марта – другое дело, к этой норовистой кобылке нужен деликатный подход… Я бы на месте Мастодонта первым делом погладил ее по вымени…

Старатели расхохотались.

Корина грубо втолкнули в длинный и широкий коридор. По обе стороны от него располагались несколько десятков массивных дверей.

– Ну и куда парня посадим? – спросил Нейл. – Мест в этой гостинице до черта… А может, поселим его под бочок к Марте? Обоим станет веселее, будут перестукиваться по-русски, петь хором про Волгу-матушку…

Хохот стоял такой, что Корин, поморщившись, уменьшил громкость в наушниках.

Его подвели к одной из дверей. Нейл достал из кармана скафандра связку с двумя десятками спиралевидных ключей, вставил один из них в едва заметное отверстие и повернул налево. Тотчас в глухой, казалось бы, двери внезапно открылось небольшое окошко.

– Тьфу, не туда повернул… – пробормотал Нейл. – До чего же надоело, братцы, быть тюремщиком! Ухаживай за этими дармоедами, корми их, води на работу… Хорошо, если китаеза сдох – тогда еще одним клиентом станет меньше… А-а, наконец!

Нейл сделал по два поворота ключом в разные стороны, и дверь сама медленно распахнулась внутрь.

– Свет ему зажечь не забудь, – сказал разговорчивый охранник.

– Вроде бы этот парень обещал нам платить за работу куда больше, чем мы сейчас получаем. Так что будь с ним повежливее.

– Ах, вот как? Тогда я ему на ужин принесу пару банок с пивом.

Корин обернулся на пороге камеры.

– На ужин? А что, уже дело идет к вечеру?

Нейл сочувственно сказал:

– Да ты, видно, совсем новичок. Через два часа закат, и настанет проклятая марсианская ночь. Да не куксись, Иван. Не ты один, все мы заключенные в этом проклятом городе, полном призраков прошлого!

Глава 7

Дверь захлопнулась, и Корин остался один. Камера была довольно просторной – шагов пятнадцать в длину и десять – в ширину. В высокий потолок встроены две светящиеся спирали, игравшие роль светильников. Возможно, когда-то камера была неплохо обставлена, но об этом можно было только гадать, разглядывая несколько десятков разнокалиберных кронштейнов, торчавших из стен. Сейчас же все удобства сводились к груде грязных мешков, валявшихся в углу.

Игорь почувствовал голод. Оказалось, что пищевой отдел скафандра был полностью заряжен концентратами, пастами и витаминизированной водой. Перекусив, Корин уселся на груду тряпок и постарался хладнокровно обдумать создавшуюся ситуацию.

Она была невеселой. Игра втемную почти проиграна. Мелвилл не вызывал ни малейшего доверия. Скорее всего он как руководитель группы старателей получал неплохой куш и вряд ли стал бы рисковать, вступая в переговоры с совершенно незнакомыми ему людьми. Похоже, сейчас он решил выждать на всякий случай. Может, этой ночью он пошлет своего человека в Большой Сырт на разведку или воспользуется какой-нибудь секретной связью. Даже наверняка Мастодонт так и сделает – иначе он не стал бы сохранять пленнику жизнь. Но удовлетворит ли его то, что он узнает? Если каким-то образом будет протянута ниточка между Иваном Ивановым и Игорем Кориным, то шансов выжить будет мало. Остается только надеяться на Поплавского и его товарищей.

Но были еще два важных обстоятельства. Во-первых, его появление не прошло незамеченным. Рядовые старатели увидели в нежданном госте надежду на перемены к лучшему, и с этим Мастодонт не может не считаться. Пока у главаря банды не будет достоверных доказательств, что гость – враг, он вряд ли станет делать резкие шаги.

И второе. Марта Шадрина и ее коллеги-астробиологи находятся в плену – здесь, в этой же тюрьме! В любом случае это многое меняет. Хорошо бы как-то связаться с собратьями по несчастью. Может, с их помощью удастся придумать план бегства…

Стоп!

Корин вспомнил о догадке, недавно проскользнувшей у него в голове. Если верить Мастодонту, то астробиологам повезло – контрабандисты ушли в прошлое именно в тот же год, месяц и даже неделю, в которых пребывали ученые. Но это же практически невероятно!

Тогда это означало, что ученые провалились в хронотрещину, созданную искусственно, и созданную, естественно, контрабандистами! У такой «трещины» должно быть что называется – «твердое дно», на него-то и упали Цин-Ян и его группа. В этом случае – и только в этом ученые могли получить от бандитов помощь и спастись.

Та-ак… Любопытный получается поворот! При таком раскладе становится понятным, почему на Марсе не было найдено ни одного города; все они утоплены контрабандистами в искусственных хронотрещинах! Хм-м… действительно, первые три экспедиции на Марс принесли очень скудные данные, после чего полеты по различным причинам были прекращены почти на десять лет. И в этот период на Земле начался особенно бурный этап развития прикладной хронофизики!

Выходит, за те десять лет люди на Марс все-таки прилетали, и не раз! Эти секретные экспедиции могли построить завод по производству хроноизлучателей, и к началу следующего этапа полетов все остатки древней культуры марсиан были надежно спрятаны в прошлом!

Марс попросту украли!!

А затем на планете появилась служба хроноспасателей, отцом-основателем которой был Литвинов. Люди то и дело пропадали без вести, и работы у спасателей хватало. Но одно дело – извлечь человека из естественных, обычно не очень глубоких хронотрещин, а другое – наткнуться на «тайник» контрабандистов. Бедный Литвинов, он и не знал, что здесь, возле Большого Каньона, он боролся двумя хилыми башнями не с природой, а с могучей техникой грабителей Марса!

Корин был ошеломлен своей догадкой настолько, что хотел по привычке с силой потереть ладонями лицо, но его руки наткнулись на стекло шлема.

«Спокойно, спасатель, – сказал он сам себе. – Еще не факт, что ты прав. Но… если во всем этом есть хотя бы доля правды, это величайшая афера в истории человечества! Марсианские города невелики, наверняка почти полностью засыпаны песком, и потому с Земли их не удалось разглядеть. Тот, кто первым прилетел на Марс, понял, на какой Клондайк напал. Отдать это в руки всему человечеству? Ученым? Туристам? Нате, выкусите. История земной археологии знает немало подобных мерзостей и обманов, но здесь, на Марсе, масштабы аферы были уже всепланетными.

А пропавшие без вести? Сколько из них томится в таких тюрьмах, сколько умерло, сколько трудится как рабы, без всякой надежды на спасение?»

Дверь со скрипом открылась, и Корин невольно вздрогнул. Он увидел Нейла, несущего стандартный термос, подходивший к любым типам скафандров.

– Возьми, Иван, – дружелюбно сказал он, протягивая пленнику термос. – Несколько глотков прохладного пива тебе не повредят.

– Спасибо, – ответил Корин, поднимаясь на ноги. Нейл добавил с усмешкой:

– Кстати, я забыл тебя предупредить – и не пытайся бежать. Ограды вокруг города нет, но в пустыне ты через два дня сдохнешь. Помощи здесь ждать не от кого – на Земле сейчас восемнадцатый век. Скипарелли еще не родился, а о ваших Королеве и Гагарине и говорить нечего. Зато мы можем копаться в развалинах сколько нам хочется, не опасаясь ничьих посторонних глаз. Понятно?

Корин хмыкнул.

– Я новичок на Марсе, но все же не полный идиот. Все, что я могу сделать – это молить Бога, чтобы у вас хватило смелости показать кукиш вашим обдиралам-хозяевам. Тогда я еще могу вылезти из этой выгребной ямы.

– Зачем же ты в нее влез? – без особого интереса спросил Нейл.

– Мне просто хочется, чтобы моя жена и сын были живы и здоровы.

– Ага, понятно… Что делать, Иван, бизнес есть бизнес.

Корин услышал в радиофоне чей-то незнакомый сердитый голос:

– Нейл, кончай трепаться с пленным! Помоги вытащить старика, я не собираюсь таскать мертвецов в одиночку.

Поймав удивленный взгляд Корина, тюремщик тихо объяснил:

– Старик китаец умер. Пять лет в неволе оказалось слишком много для него. А ведь умнейший был человек, я не раз во время своих смен с ним разговаривал… Ладно, спокойной тебе ночи, Иван.

Неожиданно тюремщик сделал шаг вперед, и оба шлема соприкоснулись. Нейл выразительно взглянул на Корина, и тот, все поняв, немедленно отключил радиофон.

– Этой ночью приезжает Роджер – так Мастодонт называет нашего босса, – тихо сказал тюремщик. – Моли Бога, чтобы ты дожил до утра, особенно, если ты не тот, за кого себя выдаешь!

Дверь захлопнулась, и Корин вновь остался один.

– Называется – пожелал мне спокойной ночи, – пробормотал он. – Ох, попался я как кур в ощип… Не гожусь я для роли героя, сюда бы Асташевского…

Постепенно Корин все же взял себя в руки. Он вновь включил радиофон, но ничего не услышал – видимо, на этой частоте разговаривали только тюремщики, да и то, когда считали это необходимым.

Но… если Нейл не обманул, за одной из стен находится камера, в которой живет Марта Шадрина. Пожалуй, стоит попытаться установить с ней контакт, хотя бы с помощью азбуки Морзе. Но чем же постучать о стену? Ногой? Локтем скафандра? Рискованно.

Он обошел еще раз всю комнату, но ничего подходящего не нашел. Правда, в углу он извлек из пыли узкую полоску металла. В качестве оружия она вряд ли годилась, а вот если отколупнуть с ее помощью камень от стены… Хм-м, стена неровная, бугристая, трещин в ней полным-полно.

Подняв свое единственное орудие, Корин стал внимательно изучать одну из стен. Почти час он потратил на то, чтобы вывернуть из древней кладки хотя бы осколок камня, но сделать это ему не удавалось. К счастью, полоска металла оказалась на удивление твердой и не гнулась. А раз так, надежда оставалась.

Глаза у Корина вскоре стали слипаться. Сказалось напряжение последних дней, ему захотелось лечь на мешки и забыться. И только мысль о том, что этой ночью в древний город может приехать глава марсианских контрабандистов, заставляла Игоря продолжать почти бессмысленную работу. Интересно, промолчит ли о нем Мелвилл и его подчиненные или предпочтут сдать своим хозяевам? Первое – очень рискованно, второе – бессмысленно.

Между тем руки делали свое дело, и один из камешков Корину все же удалось отковырнуть. Увы, он был слишком маленьким, и стучать им по толстой стене было бесполезно. Немного ободренный успехом, Корин сделал еще шаг в сторону угла камеры и воткнул полоску металла в очередную трещину. Затем он нажал на свой инструмент раз, другой… Ему показалось, что камень слегка шевельнулся. Корин поднажал – и из стены выпал солидный кусок.

Открылась глубокая ниша, почти на двухметровой высоте от пола. Озадаченный, Корин засунул туда руку и вынул обруч из серебристого материала, с небольшим зеленоватым камнем. На украшение эта вещица не походила – уж больно просто она выглядела. Камень был круглым и напоминал нефрит, а металл – серебро. Однако лишь на взгляд. На самом деле и «камень» и «серебро» оказались мягкими, словно резина. Рискнув, Корин попытался растянуть обруч, и это ему без труда удалось.

– Похоже, марсианские негры носили такие штуки на головах, – поразмыслив, заключил Корин. – Не Бог знает какое изысканное украшение… И зачем было прятать его в стену тюремной камеры? Подарок одного заключенного своим последующим собратьям? Хм-м…

У Корина вдруг появилось необъяснимое желание немедленно надеть мягкий обруч на голову, и он даже приподнял руку – но тут же отдернул ее. Черт, что за наваждение? Во-первых, он в шлеме. Во-вторых, этот обруч мог быть каким-то запрещенным прибором типа гипноизлучателя, с помощью которого заключенные могли с приятностью провести даже длительное время взаперти. Да мало ли какое назначение было у этого устройства? Кому-то из давно истлевших бедолаг он мог быть просто дорог как память. А если обруч и приносил какую-то пользу, то было это сотни веков назад, и надевали эту штуку на головы отнюдь не люди…

И все же желание примерить серебристый обруч не уменьшилось. «Я ничем особенно не рискую, – сказал Корин себе. – Марсиане не только походили на людей, они были нашими далекими предками. А что обычно оставляют на Земле заключенные своим несчастным собратьям? Различные полезные вещи, а порой даже инструменты, с помощью которых можно совершить побег. Хм-м… но на что годится этот дурацкий мягкий обруч?»

Наконец Корин решился. Он знал от Поплавского, что на Марсе несколько секунд можно прожить и без скафандра – спасатели порой использовали это в критических ситуациях. А он должен сделать куда более простую вещь: снять на несколько секунд шлем…

Набрав в грудь побольше воздуха, Игорь сел на пол и, расстегнув защелки шлема, решительно снял его. На мгновенье ему показалось, что он сунул голову в ледяную прорубь. Едва не завопив от резкой боли, он все же сумел натянуть обруч на голову и тут же вновь надел шлем.

Прошло около часа, прежде чем Корин вновь пришел в себя. Голова раскалывалась, но в целом он чувствовал себя неплохо. Все обошлось, только была ли хоть капля здравого смысла в том, что он сделал?

На всякий случай Корин достал из кармана скафандра маленькое зеркальце (на Марсе его полагалось носить отнюдь не только одним женщинам) и внимательно осмотрел свое лицо. Оказалось, что щеки и нос были красными, ноздри и губы кровоточили… глаза… Стоп, а где же обруч?

Обруча не было!

Корин запаниковал. Ему стало казаться, что он сходит с ума.

Быть может, вся эта история со странной находкой – лишь продукт его помутившегося разума?

Но все оказалось иначе. Приглядевшись как следует, Игорь увидел в середине лба легкое вздутие. Кожа в этом месте чесалась, да и на висках тоже…

«Дьявол, да обруч просто всосался в мою кожу! – изумился Корин. – Наверное, это какое-то марсианское лекарственное средство. Ну, не обязательно именно лекарственное… Тьфу, какую глупость я совершил. Началось все с того, что я захотел отковырнуть камень из стены…»

И тут произошло что-то невероятное. Корин почувствовал легкое головокружение, и его сознание словно бы раздвоилось. Он увидел себя, идущего вдоль стены с металлической полоской в руках. Вот он отковырнул один камешек, но тот показался ему слишком мелким… Дальше была довольно широкая трещина, неровной петлей опоясывающая камень величиной с кулак….

Странное и довольно неприятное ощущение. Корин знал, что сидит на полу, и в то же время видел свою камеру такой, какой она была около часа назад, если смотреть на нее с пола, именно с той точки, на которой он находился.

Но он же никогда раньше не сидел здесь!!!

Прошло немало времени, прежде чем хаос в голове Корина улегся и он пришел к единственно возможной версии, которая могла объяснить происходящее.

Марсианский обруч врос в его кожу и стал частью его тела. И он был не украшением и не лекарством, он был прибором. Прибором, позволяющим видеть прошлое! Не переноситься в него – а только видеть. Похоже, его мозг приобрел новое качество – он научился собирать рассеянную информацию, анализировать ее и создавать из разрозненных фрагментов картины прошлого.

Впрочем, эту догадку легко проверить. Подумав, Корин задал сам себе вопрос: а кто был его предшественником в этой камере? Вряд ли мешки на полу лежали просто так – наверное, они служили кому-то спальным ложем. Кому же?

Но ничего не случилось – сознание не раздвоилось, и никакой «картинки» не появилось. Зато где-то в глубине мозга возникло странное жжение… нет, ощущение неудовлетворенности. Это чувство напоминало сильный голод, только жаждал он не еды, а информации!

Вскочив на ноги, Корин начал очередной обход своей камеры. На это раз почти все его действия были бессознательными – он просто делал то, что нужно. Зрение его невероятно обострилось, так, что он стал видеть стены, потолок, пол словно через сильный бинокль. Медленными шажками Игорь двигался по прихотливому маршруту вдоль стен и жадно впитывал все, что замечал. У него появилось ощущение, будто и трещинки в камне, и бугорки, и впадинки – все обмазано тонким слоем меда. А он с детства так обожает мед! Когда покойный отец приносил с пасеки соты, он высасывал их до капли, чтобы не оставить в воске хоть грамм золотистой тягучей жидкости… И сейчас не упустит своего – ведь мед, размазанный по стенам, будет его!

Наконец «голод» стал потихоньку стихать. В мозгу разлилось чувство удовлетворенности – и Корин понял: рассеянная информация собрана, и сейчас ему удастся слепить из нее «картинку».

Так и произошло. Сознание его раздвоилось легко и уверенно, и Игорь увидел свою камеру. В углу, на тряпках, лежал навзничь человек в скафандре. К нему подошли двое тюремщиков, в одном из которых Корин узнал Нейла. Они перевернули тело пленника, и Игорь едва не вскрикнул – судя по длинным, красивым волосам, это была женщина! Ее лицо разглядеть было невозможно, оно напоминало кусок окровавленного мяса, покрытого слоем инея.

Корин услышал чей-то тихий, шуршащий голос:

– Э-э, гляди, Нейл, – Сандра покончила с собой! Отстегнула шлем и попыталась его снять, но не смогла… Вот дура-то!

– Не скажи… Если бы Мастодонт каждый божий день катался на тебе по три раза, ты тоже захотел бы покончить счеты с жизнью. Бедная шлюха, она решила, что на Марсе девочкам ее профессии платят бешеные деньги.

– Мы тоже так думали, – ответил второй тюремщик. – Ладно, тащи ее к двери. Отмаялась, бедняжка. Корин увидел возле двери разбитую табуретку. Нейл покачал головой.

– Гляди – да она пыталась взломать каменную дверь! Дурочка, не знала, что замки во всей тюрьме держатся на одном честном слове. Вот как надо было действовать…

Тюремщик положил руки на верхний левый угол двери и стал нажимать на нее резкими толчками. Спустя минуту дверь внезапно открылась.

– Чертов замок, – сказал второй тюремщик. – Может, стоит его заменить на что-нибудь поновее и земное?

– А зачем? – возразил Нейл. – Это еще надо догадаться, что все здесь давно прогнило. Но если кто-то и догадается – мы на что? Лично я буду стрелять без предупреждения.

– И я тоже, приятель! Только не ночью, конечно, обожаю спать на посту.

Оба тюремщика расхохотались и потащили труп в коридор. Корин «выключил» картинку.

Теперь он знал, почему в далеком прошлом заключенный марсианин перед бегством оставил обруч в тайнике.

Видимо, уже тогда замки в тюрьмах были неважными.

Глава 8

Корин осторожно выглянул в коридор. Здесь царила тьма, и только вдали, возле входа, едва теплился красный огонек. В большом шезлонге неподвижно полулежал человек в скафандре. Похоже, он спал, и это было на руку беглецу. Игорь тихонечко подошел к беспечному тюремщику. Это был не Нейл, а его напарник. На коленях у горе-охранника лежал автомат.

Затаив дыхание, Корин взял оружие в руки. Тюремщик даже не пошевелился, погруженный в сновидения.

Выждав минуту-другую, Корин рискнул засунуть руку в боковой карман скафандра тюремщика. Как он и предполагал, связка ключей была там. Оставалось только найти камеру Марты Шадриной – и после этого уносить ноги. Куда и как – об этом он решил сейчас не думать. Марта провела в марсианском городе несколько лет и наверняка неплохо ориентировалась в его каменных лабиринтах. Если бы с ее помощью удалось пробраться до одной из башен-излучателей. Хм-м… пожалуй, это неплохая идея…

Он осторожно снял с крюка на стене фонарь и вернулся к распахнутой двери. В одной из соседних камер была заточена Марта – но в какой?

Посветив вниз, он быстро решил эту задачу. Пол был покрыт слоем пыли, но к одной из соседних дверей вели следы башмаков. Ну конечно, тюремщики приносили ужин не только ему, но и прекрасной пленнице…

Прошло не меньше получаса, прежде чем вспотевший от нервного напряжения Корин все-таки сумел подобрать ключ к соседней двери. Будь у него фонарь поярче, он мог бы использовать свой новый дар видеть прошлое, но при таком тусклом освещении это было явно бесполезно. Наконец один из спиралевидных штырей вошел в отверстие массивной двери. Два поворота налево, два – направо, и дверь медленно распахнулась.

Изумлению Корина не было предела. Он увидел ярко освещенную комнату – не камеру, а именно комнату! Вместо груды грязных мешков почти роскошная обстановка: диван, шкаф, трюмо с большим зеркалом… Посреди стояла оранжевая палатка – подобные Корин видел в багажном отделении «Белки». Возле нее два кислородных баллона, от которых к палатке тянулись шланги.

Корин подошел к палатке и заглянул в небольшое окошко. Внутри на небольшом диване полулежала девушка в синем комбинезоне. Подперев голову рукой, она читала толстую книгу. Да, эту девушку не зря назвали Царевной, подумал Корин. Густые русые волосы, толстая коса, гладкое, без единой морщинки лицо, очаровательный овал подбородка, светло-карие глаза, прямой точеный нос, чуть полные сочные губы.» Таких красавиц Корин видел прежде лишь в кино и потому невольно сглотнул. Черт побери, и такое сокровище попало в руки к бандиту Мастодонту! Даже странно, что Марту не вывезли контрабандой с Марса вместе с очередной партией сокровищ. Значит, она была нужна здесь, в городе – но зачем? Не дай Бог, только не для…

Корин слегка постучал по стеклу. Девушка изумленно вскинула голову. Увидев непрошеного гостя, она так сверкнула глазами, что Корину стало не по себе.

Девушка разразилась резкой тирадой. Хотя Корин не услышал ни единого слова, но легко было догадаться, что говорила сейчас Царевна Внеземелья. Вскочив с дивана, она отбросила в сторону книгу и, подойдя к окну, начала задергивать занавески.

Корин умоляюще сложил руки. Похоже, этот жест озадачил девушку. Она внимательно вгляделась в его лицо. Глаза Марты удивленно расширились. Помедлив, она все-таки задернула занавески.

Гостю оставалось лишь усесться на диване в углу комнаты и ждать. Нервно поглаживая автомат, он думал сейчас об одном: стоит ли выйти в коридор и прикончить охранника? Очень опасно оставлять его живым, но стрелять в спящего человека…

Прошло несколько минут. Дверь палатки мягко скользнула в сторону, и из кессона вышла девушка, облаченная в скафандр.

– Кто вы? – резко спросила она по-английски, уперев руки в бока. – Почему осмеливаетесь войти в мою комнату? Может быть, вы хотите иметь дело с Мелвиллом?

– Нет, – улыбнулся Корин, поспешно вставая с дивана. – С этим бандитом я предпочел бы не встречаться до конца своих дней. Я не охранник. Марта, а такой же несчастный пленник, как и вы.

– Вы говорите по-русски? – искренне удивилась девушка. – Выходит, вы новичок здесь, в преисподней? Хотя… чему удивляться? Среди моих соплеменников ничуть не меньше мерзавцев, чем, скажем, среди американцев или японцев.

– Я не мафиози, – сердито возразил Корин. – Вы можете выслушать меня хотя бы минуту, а не трещать словно сорока?

Марта замолчала, пораженная такой грубостью. Воспользовавшись этим, Корин в нескольких фразах рассказал о том, как очутился в марсианском городе.

– Чушь, – поморщила свой прелестный носик девушка. – И вы хотите, чтобы я поверила? Спасатели, «Белка», Поплавский… Это не тот ли смазливый и самоуверенный тип, который вскружил головы почти всем девушкам Внеземелья?

Корин кивнул.

– Да. Он собирался добиться и вашей благосклонности, но прибыл на Марс чуть позже того, как вы провалились в хронотрещину. Кстати, а что случилось с вашими товарищами?

Марта помрачнела.

– Они… Их заставляли работать в развалинах, словно рабов. Шведа Стернера расстреляли спустя полгода за какую-то пустяковую провинность. Финн Мяккила и швейцарец Фарстерн в прошлом году устроили бунт. Они напали на охранника, убили его, а затем забрались на вершину одной из башен-излучателей с тремя килограммами взрывчатки. Мои друзья поставили бандитам ультиматум: либо нас освобождают, либо они подорвут себя вместе с башней.

– Ого! – негромко сказал Корин, вспомнив собственный только что придуманный план. – Я хотел вам предложить сделать нечто подобное.

Девушка покачала головой. На ее глазах появились слезы.

– Увы, мои друзья недооценили этих бандитов. Мелвилл затеял с ними долгие переговоры, а в это время два снайпера поднялись на одно из соседних зданий и…

– Понятно, – хмуро сказал Корин. – Выходит, из всей группы астробиологов вы остались одна.

– Нет, нет! Профессора Цин-Яна бандиты более или менее берегут так же, как и меня. Мы им нужны… Помедлив, Корин признался:

– Увы, но Цин-Яна уже нет. Он умер несколько часов назад от сердечного приступа…

Девушка с ужасом посмотрела на него. Корин ожидал, что она разрыдается, но Марта только опустила глаза.

– Что ж, лучше так, чем эта проклятая каторга-Игорь, признайся, ты не обманываешь меня? Если это очередная ловушка… я возненавижу все человечество! Никогда не думала, что в людях может быть столько низости и подлости…

Корин промолчал – да и что он мог ответить? Марта долго и жадно смотрела ему в глаза, словно пытаясь проникнуть в душу, а затем устало вздохнула.

– Хорошо, я готова тебе поверить. И что ты предлагаешь – бегство? Но куда?

– Пока – куда угодно, лишь бы уйти из этой тюрьмы, – тихо сказал Корин. – Я неплохой хронофизик и что-нибудь придумаю. К тому же я обрел способность видеть прошлое, и это тоже может нам помочь.

– Что, что? – удивленно спросила Марта, но Корин только махнул рукой – сейчас было не до объяснений.

– Из тюрьмы есть второй выход? – спросил он.

– Да… – оживилась Марта. – Мы с Цин-Яном недавно нашли в городском архиве планы многих зданий, в том числе тюрьмы. Все это мы, конечно, спрятали от людей Мелвилла и тайно изучали в минуты, когда оставались без присмотра тюремщиков. Пойдем – думаю, я сумею открыть эту дверь!

Корин взял наперевес автомат и выглянул в коридор. Здесь царила полная тьма. Тюремщик, видимо, продолжал крепко спать, что было очень кстати.

Оглянувшись, он тихо сказал:

– Надо взять с собой фонарь, еду и хотя бы пару запасных кислородных баллонов. Марта, у тебя есть какой-нибудь рюкзак?

– Да. Во время раскопок в дальних частях города мы носим с собой все необходимое.

Наскоро собравшись, они покинули камеру и быстро пошли направо, в противоположную от входа часть коридора. Подойдя к стене, Корин поднял фонарь повыше, а Марта достала из кармана скафандра план тюремного здания. С его помощью она нашла на каменной стене пять еле заметных выступов и нажала на них в определенной последовательности. После томительной паузы стена стала раздвигаться, открывая проход.

И в этот момент в коридоре вспыхнул яркий свет. Сладко спящий охранник вскочил на ноги, ошеломленно оглядываясь. При виде вошедших он почтительно отдал честь.

– Господин директор, во вверенной мне тюрьме все в поряд…

– Осел! – заорал Мелвилл, указывая в противоположный конец коридора. – Пленники пытаются убежать!

Сопровождающий Мелвилла охранник выхватил из кармана скафандра пистолет и выстрелил. Пуля с визгом ударилась в стену.

К счастью для беглецов, в стене уже открылся достаточно широкий проход, и они успели проскользнуть во тьму. Спустя пару секунд «запасной выход» автоматически закрылся.

Мелвилл разразился грязной руганью.

– Кретин, тебя мало повесить! – зарычал он, потрясая кулаком перед лицом перетрусившего тюремщика.

Третий человек, стоявший чуть позади, тихо сказал:

– Отличная мысль. Мастодонт. Но сначала найди и притащи мне на аркане этих двоих. Я хочу взглянуть на того ловкого парня, который едва не купил всех вас за пару фальшивых монет. Торопись, болван, я должен вернуться в город до рассвета!

Глава 9

Промчавшись по узкому коридору несколько десятков метров, беглецы оказались перед глухой оградой, в которой при ближайшем рассмотрении виднелся довольно широкий пролом. Выбравшись наружу, Марта уверенно побежала по улочке между двумя массивными зданиями. Корин с трудом поспевал за девушкой. Звезды едва освещали старый город, и Игорь сейчас опасался не столько погони, сколько того, что в такой мгле легко споткнуться и разбить шлем. Но Марта прекрасно ориентировалась в лабиринте узких улочек и вскоре перешла на шаг.

Она сделала Корину знак, чтобы тот уменьшил радиус действия радиофона до нескольких метров. Затем сказала:

– В ближайшие час-два нам ничего не грозит, Игорь. Люди Мелвилла не очень хорошо знают город. Они, словно кроты, роются в пяти-шести зданиях, в основном в музее и ювелирных мастерских. Любознательности в них ни на копейку, и потому нам с Цин-Яном никто не мешал в свободное от работы время исследовать город.

– Вас отпускали без сопровождения? – удивился Корин.

– Конечно. Бежать здесь некуда, а прятаться где-нибудь в зданиях или подземном городе – бессмысленно. Кислорода в баллонах все равно хватает всего на двое суток, так что Мелвилл знал: рано или поздно мы вернемся. Поначалу, правда, он ворчал, но, когда мы с профессором нашли в подвальном этаже одного из зданий коллекцию местных минералов, нам дали относительную свободу.

– И куда же мы сейчас направимся?

– Это зависит от того, какой ты предложишь план бегства.

Корин задумался.

– Похоже, в город прибыл какой-то гость – иначе зачем Мелвиллу приходить в тюрьму посреди ночи? А это значит, ворота времени сейчас открыты.

– Игорь, нам не дадут приблизиться к ним и на сто метров.

– И не надо. Мы сделаем иначе – откроем еще одни ворота, пока нас ищут в городе.

– Что-о?

– Не забывай, Марта, я все-таки хронофизик. Правда, таких мощных установок я прежде не видел, но наверняка система их управления мало отличается от традиционных. Если и я, и ты заберемся на две соседние башни, то сможем сотворить с их излучателями одну забавную штуку…

– Но, Игорь, я ничего в этом не понимаю!

– Ну и что? Я передам тебе по радиофону, какие коды надо набрать на пульте управления, вот и все. Ты отлично справишься.

– Сомневаюсь… А как мы спустимся с башен? Да нас мигом перестреляют!

– На этот счет у меня есть одна идея… Но сначала проведи меня к башням, стоящим… хм-м… метрах в пятистах севернее ворот. Только не беги так, ради Бога – я толком не привык к местной гравитации. Да еще эта проклятая темнота…

Конец ознакомительного фрагмента.