Из книги «Ничто здесь не придумано»
«Ничто здесь не придумано…»
Ничто здесь не придумано.
Мне впрямь невмоготу
Бродить в лесах под Ступино —
Не видеть красоту.
Любуюсь я берёзами,
Высокою травой,
Дубравой, где ни разу мы
Не встретились с тобой.
В твою судьбу далёкую,
В знакомые места,
Тропинкою широкою
Ведёт меня мечта.
Пусть что-то и не сбудется,
Но в чаще голубой
Здесь всё тобой любуется,
И всё живёт тобой.
С висками убелёнными
В берёзовом лесу
В твои ладони тёплые
Свою любовь несу.
Несу любовь подспудную,
Тяжёлую несу.
Несу любовь по Ступино.
Боюсь – не донесу.
Июнь 1984
«Дни большого сентября…»
Дни большого сентября
Чем-то озабочены
И уходят со двора
По тропинкам осени.
Раздевается ко сну
Тоненькая веточка,
Отмечая мне судьбу
Золотою меточкой.
Стройно высятся дома,
Окна, словно клеточки.
Я опять схожу с ума
Под окошком Светочки.
Пролететь бы листиком
Под балконом крошечным
Чтоб увидеть, есть ли там
Моя Светвокошечке.
Сентябрь 1983
«Я выхожу в Шугарово…»
Я выхожу в Шугарово[1].
Я снова
В краю хлебов, ромашек, васильков,
Где буйная зеленая держава
Мне дарит вдохновенье и любовь.
С ума сойти! Ты здесь была со мною.
Я губы твои жаркие ловил,
Которые колодезной водою
Зеленый полустанок обмочил.
Иду один прохладным мелколесьем,
Где каждый куст мне близок и знаком,
И вспоминаю тоненькие плечи
Прикрытые широким пиджаком.
Здесь так же пахнет травами сухими,
И поезда спешат в свой дальний путь.
Узнать бы: как.
Молитвами какими
Нам вновь с тобой Шугарово вернуть!?
Июль 1985
«Уронила осень с веток…»
Уронила осень с веток
Голубую грусть.
От меня уходит Света,
От меня уходит Света!
Ну и пусть!
Пусть тревожатся берёзы
В лёгком полусне.
Отольются мои слёзы
По весне.
Впереди дожди и слякоть.
Долгая зима.
После будет горько плакать
И сама.
Всё пройдёт.
Настанет лето,
И развеет грусть.
Прибежит обратно Света,
Прибежит обратно Света!
Ну и пусть
Ноябрь 1985
«Ходит белым приведеньем…»
Ходит белым приведеньем
Между соснами метель,
Носит белое смятенье,
Вводит в белое сомненье,
Стелет белую постель.
Зимний лес нахохлил кудри,
Сединою убелён,
Будто чем-то очень мудрым
Для отгадки очень трудным
Непонятным одарён.
Небо в белых конопушках,
Непроглядна, как беда,
Лишь на беленькой опушке
В окнах беленькой избушки
Свет мерцает,
Как звезда.
В доме этом пахнет летом,
Пахнет ягодой листвой,
Человеческим приветом
И классическим сонетом,
Неклассической судьбой.
Мне приятно от сознанья:
В дни ненастья,
В дни потерь
Для участья и вниманья,
Для любви и состраданья
Мне открыта в доме дверь.
Январь 1981
«Белые просторные палаты…»
Белые просторные палаты
Мне готовит новая зима.
И совсем не надо все утраты
Очень близко к сердцу принимать.
Лишь, заметив как холодным светом
Серебрится иней на висках,
Надо бросить перемены лета
В коридорах осени искать.
Январь 1972
«Природы живой мастерская…»
Природы живой мастерская
На грусть переводит часы.
Меня ж наполняет до края
Всесильный осенний призыв.
Недюжие силы набычив,
Во всём я стараюсь успеть.
Времён, видно, старых привычки
Во мне продолжают сидеть.
Я эти привычки не брошу,
В душе к ним претензии нет.
Возьму, и ещё одну ношу
Закину себе на хребет.
Она, как и все остальные
Не будет мне плечи давить,
Поможет безмолвной святыней
Жить дольше и больше любить
Конец ознакомительного фрагмента.