Глава третья
Наташа не сразу признала в этом грязном, в кровоподтёках и ссадинах железнодорожнике всегда лощёного и наглого капитана. Поэтому
с текстом она смогла выйти лишь после опознания.
– Боже мой! Это – Вы?!
Не имея сил для традиционного хамства, Концов молча уронил голову на грудь.
– Вам нужно принять ванну – и немедленно!
Прислонив капитана к стене, Наташа кинулась к печи – греть воду для героя. На середине пути её ударило мыслью.
– Всё в порядке, Павел Андреич?
– Кой чёрт, в порядке…
Иных «подробностей «выдавить из себя Концов не смог. Помня, что «богатыря» надо сперва в баньке помыть, напоить, накормить, а уж потом приступать с расспросами, Наташа взялась за колун…
Через час, свежевымытый, с вымазанным зелёнкой лицом, Концов пил водку и, кривясь от боли, пережёвывал нетрудоспособными челюстями сочащийся кровью бифштекс. Но рассказ его уже изобиловал такими героическими подробностями, что у Наташи не повернулся язык отругать капитана «за небольшое опоздание». Она лишь мягко, почти по-родственному, пожурила его. Да и могла ли она поступить иначе, если многочисленные ссадины, синяки и кровоподтёки Павел Андреич объяснил тем, что вынужден был, разбрасывая внезапно нагрянувших охранников, прыгать с поезда на ходу, когда вдогонку ему уже летели пули и гранаты! «По пути» Концов хотел застенчиво признаться в том, что «лично застрелил пять или десять человек» – но вовремя вспомнил, что был без оружия. Да и связной ничего не стоило проверить его показания».
До сознания потрясённой Наташи даже не сразу дошло, что в таком виде Концов появиться в штабе не может. Не может, несмотря на устойчивую репутацию драчуна и скандалиста. Никаких драк с его участием за прошедшие трое суток ни в одном из питейных заведений города зарегистрировано не было.
Однако, мысль, не пришедшая к Наташе, пришла к её партнёру – деловому и половому. «Нумизмат» сразу же понял, что «героизм» Концова может обернуться неприятностями не только для самого «героя», но и для всех остальных членов шпионского сообщества. В том числе – и для его ненаглядной Наташи, без которой он уже не представлял себе дальнейшей жизни. Главным образом – половой.
Поэтому, вскоре после того, как Концов уснул, «Нумизмат» быстро собрался и отправился на встречу с Михаилом Николаевичем. Вариант номер три предусматривал возможность экстренной связи. Платон Иваныч не сомневался в том, что на этот раз выговора за нарушение конспирации не будет. И не ошибся: ждать штабс-капитана не пришлось.
– Ну? – выдохнул Михаил Николаевич.
«Нумизмат» не стал терзать соратника вступлением, и за пару минут пересказал ему весь разговор Наташи и Концова. Услышав о временной нетрудоспособности капитана, Михаил Николаевич неконспиративно побледнел.
– Кой чёрт понёс его прыгать на ходу? Вы разве не инструктировали его о том, что Косоротов остановит состав на ближайшем к Харькову полустанке, где наш отважный герой и сойдёт с поезда? Сойдёт – а не спрыгнет?!
– Инструктировали!
«Нумизмат» клятвенно заверил шефа не только словом, но и делом. Взглядом и жестом, то есть.
– Конечно, инструктировали! Но этот тип сказал, что он напоролся на охранников, вынужден был отбиваться – вот и сиганул с поезда!
– Нет, чёрного кобеля не отмоешь добела!
Словно иллюстрируя беспомощность, штабс-капитан развёл руками. Правда, на этот раз – строго в рамках конспирации.
– Мог же воспользоваться крышей, как все нормальные люди! Так, нет: подавай ему приключения! Ещё врёт, что на охранников напоролся! Врёт ведь?
– Врёт, конечно!
Платон Иваныч не собирался не только возражать, но даже медлить с подтверждением. Исключительно «по причине симпатии» к капитану. Домогательства к подруге также принимались во внимание.
– Но, поди, теперь, проверь! Да и Вы же знаете Концова! Когда
Наташа задала ему этот вопрос – ну, почему он нарушил инструкцию – наш герой ответил, что все нормальные люди выходят в двери! Представляете себе?!
Платон Иванович лишь мгновение помедлил с резолюцией.
– Нет, он не кобель… не в смысле: «чёрный». Он – хамло!
Михаил Николаевич тактично не стал вступать в дискуссию: с одной стороны – свой брат-офицер, с другой – железные доводы штафирки. Да и пора уже было начинать выручать коллегу из беды – пусть сам он и был её эксклюзивным творцом.
– Да уж, удружил нам капитан, нечего сказать… Что будем делать? Судя по Вашим словам, его неделю ещё нельзя будет показывать?
– Лично видел его рожу! – совсем не огорчился Платон Иваныч. – Высокохудожественная работа, доложу я Вам!
– Набить бы ему морду за такие дела! – не выдержал штабс-капитан: и стальные нервы имеют свойство рваться. – В порядочном обществе так и делают, потому, что…
Михаил Николаевич застыл с открытым ртом.
– ???
Платон Иваныч открыл свой.
– Морду набить…
Штабс-капитан озвучил текст с расширенными, «под кокаиниста», зрачками.
– Мысль, конечно, хорошая…
Платон Иваныч ничего не имел против учинения Концову небольшого – и даже большого – мордобития.
– Но что это нам даёт сейчас, когда…
Закончить фразу ему не удалось.
– Концову нужно набить морду! – просиял Михаил Николаевич. – Прилюдно! И лучше всего у ресторана «Парадиз», где этот «фулюган» так любит размахивать кулаками!
Платон Иваныч недолго изумлялся. Потому, что быстро понял. Понял – и восторгнулся.
– «И дождь смывает все следы», как сказал один товарищ?! Шикарный план, Михаил Николаевич! Гениально!
– Ну, так уж…
Но чересчур активно возражать против такой «квалификации своей квалификации» Михаил Николаевич не стал.
– Давайте обсудим детали предстоящей операции… операции «Мордобой»! Конечно, Ваш вариант – благозвучнее, но…
– «Мордобой» – вполне приличное название!
«Нумизмат» без колебаний отрёкся от своего предложения.
– Благодарю за доверие, Платон Иваныч!
Штабс-капитан с чувством пожал руку коллеге.
– Тогда сделаем так. Наташа оденется понаряднее, и будет прогуливаться у входа в «Парадиз». А так как девушка она – весомых достоинств, то долго прогуливаться в одиночестве ей не придётся. Когда какой-нибудь подгулявший купчишка, а лучше – какой-нибудь молодчик из числа прожигателей жизни, а ещё лучше – группа молодчиков, начнут к ней приставать – а они обязательно начнут это делать, то… Что с Вами, Платон Иваныч?
Михаил Николаевич успел подхватить «Нумизмата» уже на пути к земле.
– Что случалось?
«Нумизмат» медленно открыл глаза.
– А нельзя без Наташи? – жалобно простонал он.
– ???
Михаил Николаевич был прав: какая же это брачная ночь – без невесты?!
– Боюсь я за неё!
Но и Платон Иваныч тоже был прав. По-своему. И больше не «за неё», а за себя.
– А что с ней может случиться? Бить то будут не её, а Концова!
Было ясно, что Михаил Николаевич ещё «не проникся». Всё ещё находясь в объятиях штабс-капитана, «Нумизмат» издал протяжный стон.
– Я – не о том… Вот Вы говорите: какой-нибудь купчишка, а лучше – какой-нибудь молодчик, а ещё лучше – толпа молодчиков…
– Конечно!
Штабс-капитан энергично удивился такому комбинированному «пониманию-непониманию».
– Чем больше их будет, и чем сильнее они будут – тем крепче достанется Концову! А чем крепче ему достанется, тем надёжнее будут прикрыты его относительно старые синяки абсолютно новыми!
Скрив лицо, «Нумизмат» помассировал область сердца.
– Разве я – против? Да пусть из рожи Концова хоть отбивную сделают – я это только приветствую! Раз для пользы дела! И вообще!..
Михаил Николаевич как-то сразу догадался о содержимом этого «вообще»: пожелание «всяческих благ» Концову за его выходки в отношении как лично Платон Иваныча, так и его Наташи.
– Но ведь эти купчишки и молодчики начнут приставать к Наташе!
Это восклицание сквозь слёзы было уже лишним: «Нумизмат» так долго шёл к признанию, что Михаил Николаевич успел его «обогнать».
Но пока он не спешил открываться, дабы не травмировать неосторожной мимикой ревнивого старика. Понимание следовало давать частями.
– Ну, правильно: так и надо! Они начнут приставать, Концов бросится на защиту чести дамы – ну, и сполна получит то, что и так давно уже заслужил!
– А если они… это… ну…
«Нумизмат» замолчал, подбирая наиболее корректное слово для определения действий молодчиков.
– Ну… надругаются, что ли…
– Вы бы сказали ещё: «изнасильничают»! – хмыкнул Михаил Николаевич.
– А разве не может такое случиться?
Платон Иваныч квалифицированно упал головой и духом.
– У ресторана?! В центре города?!
Михаил Николаевич щедро полил старика смесью из укора и иронии. Но даже и «под соусом» «Нумизмат» всхлипнул.
– А если кто-нибудь из них понравится Наташе? Она ведь у меня такая молодая… такая красивая… такая нестойкая!
Штабс-капитан стиснул зубы и напряг лицевые мускулы. Нужно было удержаться от мимической неделикатности – хотя бы из последних сил.
– Ну, что Вы, Платон Иваныч? Вы уж чересчур… Уверяю Вас, ничего с Вашей Наташей не случится!
– А…
– А Концов, – как-то сразу догадался штабс-капитан, – сейчас физически не в состоянии заняться Наташей!
«Нумизмат» закрыл рот: надобность в вопросе отпала. По причине ответа. Но отступать он был явно не намерен, о чём свидетельствовало его нерешительное топтание на месте.
– А, может… это… как его… … послать другого… кого-нибудь… ну… вместо Наташи?.. А?..
– Кого? – не удержался Михаил Николаевич – ни от иронии, ни от «догадки». – Или у нас тут женщин – батальон, как у охраны Зимнего? Но даже не это – главное: капитан не бросится на защиту, абы кого.
Не засылать же нам дочь какого-нибудь железнодорожника из числа Ваших знакомых! Защита такой «жертвы нападения неизвестных» сразу же уронит авторитет Концова в глазах всего офицерства! Нет, Платон Иваныч: нужен товар! И товар – лицом и с лицом!
«Нумизмат» пошатнулся: крыть было нечем – только Наташей.
Удовлетворённый результатом, Михаил Николаевич щёлкнул крышкой брегета – и «телеграфировал» приказ:
– Так что, как говорится, «давайте не будем, гражданин!». Ступайте домой. Подготовьте Наташу. В двадцать два ноль-ноль быть на исходной позиции! Обоим: и ей, и Концову! Концову начать действовать по крику Наташи: «Что вы делаете? На помощь!» Не забудьте проинструктировать Концова о том, что, прежде чем начать махать кулаками, он должен крикнуть, как можно громче: «Негодяи! Оставьте девушку в покое!»! Ну, или что-нибудь в этом роде. Главное: создать достоверный предлог для последующего мордобоя! Дальше: когда Концова начнут бить – и бить основательно, не раньше – Наташа должна вбежать в помещение ресторана, и крикнуть: «Господа, там, на углу, напали на офицера!» Так как в это время в ресторане уже – дым коромыслом, все офицеры немедленно ринутся на улицу для завершения программы вечера. В этой суматохе Наташе не составит труда незаметно исчезнуть.
Михаил Николаевич скосил глаз на «Нумизмата»: даже установка на исчезновение Наташи не пробудила в нём энтузиазма.
– Когда офицеры раскидают эту шпану, и спросят Концова, что случилось, Павел Андреич, как бы трудно ни было ему шевелить сломанными челюстями, обязан доработать героем: «Ничего особенного, просто какие-то негодяи были невежливы с дамой!» Для полноты образа неплохо было бы периодически сплёвывать кровь и выбитые зубы.
Михаил Николаевич поморозил взглядом «Нумизмата».
– Всё запомнили?
Старик обречённо уронил голову. Пока – только на грудь.
– Тогда – с Богом!..
И штабс-капитан развернул коллегу в сторону дома…