Фотография
Призрак полночный, призрак немой,
Душу не тронь, не зови за собой.
Вечный найди себе, лучший покой,
Я человек, не хочу жить с тобой…
Меня зовут Дин. Мне двадцать шесть лет. Конечно, никто бы никогда не дал мне столько. Я похож на семидесятилетнего старика: седые волосы, дряхлое лицо, все сплошь испещренное глубокими морщинами, испуг и усталость в глазах… моя одежда изорвана в клочья и за версту пахнет гарью и бензином.
Я сижу на кладбище, у могилы своих родителей и младшей сестры, которые двадцать лет назад нашли здесь свой приют, и пью взахлеб прямо из бутылки терпкое вино. Его красные капли, превращаясь в ручейки, стекают по моему подбородку. Идет нудный многочасовой дождь, он заволок всю округу, и не предвидится никакого просвета. Только огромные лужи, в которых я вижу свое ненавистное отражение, преследуют меня.
Я один. У меня нет никого на всем белом свете. Я никому не нужен. Обо мне некому волноваться. Но так было не всегда.
Знаете, в детстве я иногда смотрел фильмы ужасов о призраках, которые жили в домах и губили целые семьи, но никогда не думал, что мне самому придется пережить этот кошмар…
Двадцать лет назад. Я как сейчас помню этот день, он выдался на редкость сухим и жарким. Мы неслись в своем стареньком пикапе в места, незнакомые нам раньше. Мимо суетливо мелькали зеленые поля и роскошные кроны деревьев. Под воздействием жары машина очень сильно накалилась, дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Даже открытые окна не помогали, вместо освежающей струи воздуха внутрь врывался тот же жар, что был и в машине. Очень хотелось пить. Моя трехлетняя сестра Соня уже полчаса беспрестанно хлюпала носом и канючила, даже любимая кукла не могла ее успокоить.
– Соня, совсем чуть-чуть осталось! – нервно проговорила мама, поворачиваясь к нам, на заднее сидение. – Ты как, Дин? Держишься?
Я одобрительно кивнул головой, давая понять, что все хорошо, хотя жара сводила меня с ума. Соня то и дело надувала свои пухлые губки и недовольно морщила нос.
Что вынудило нас покинуть родимый дом? Все оказалось очень банально: дом, взятый в ипотеку, ее неуплата из-за потери работы мамой, и как факт, – мы на улице с одними вещами. Родители в срочном порядке ищут нам временное пристанище, в котором мы могли бы пожить до лучших времен. И буквально в этот же день они находят нам новый дом. Я как сейчас помню этот судьбоносный разговор родителей, тогда случайно подслушанный мною.
– Майкл, это очень хороший вариант. Лучшего даже представить сложно! – уверенно проговорила мама, аккуратно поправляя рукой свои белокурые волосы. – У нас нет другого выбора! Или ты предлагаешь нам с детьми жить на улице?
– Лис, нет, что ты, я не против. Просто очень уж сильно смущает дешевизна аренды этого самого дома. Слишком богато он выглядит на фотографиях, – отец задумчивым взглядом окинул полупустой дом, еще пару дней назад принадлежавший нам.
– Я все понимаю, мне тоже не хочется менять место жительства, тем более мы заплатили за этот дом почти половину. Но что поделать? Банку наплевать на это, как и на то, что я лишилась работы, – добавила мама, ясно давая понять отцу, что это единственное правильное решение.
Папа ничего не ответил, он только коротко кивнул головой. Тогда я так и не понял, согласился он с ней или нет.
Кто же мог знать в тот самый момент, какой трагедией для нашей семьи обернется эта дешевая аренда. Если бы я только мог тогда предположить что-то подобное, я бы сделал все, чтобы этого избежать…
Наконец машина остановилась. Мы все, как по волшебству, уставились на огромный двухэтажный особняк, со всех сторон окруженный массивной железной оградой.
– Ничего себе домик, – удивленно проговорил отец и, быстро вбежав на крыльцо, открыл тяжелые двери, которые тут же издали ворчливый скрежет, будто были совсем не рады новым жильцам.
Я последовал примеру отца и взобрался на крыльцо. Такого дома я никогда раньше не видел, если только на картинках. Роскошный деревянный особняк, играя стеклами окон в лучах ослепительного солнца, приветливо приглашал нас войти.
– Лис, мы точно по адресу? – отец, сам не до конца веря своим глазам, вопросительно посмотрел на мать, достававшую из машины уснувшую Соню.
– Адрес тот же. Значит, он самый и есть, – как-то растерянно ответила мать. – Удивительно, что он так дешево нам достался. Может внутри все намного хуже, чем снаружи, – добавила она с надеждой, ища оправдание дешевой аренде.
– Тогда добро пожаловать! – довольно улыбнулся отец, жестом приглашая нас войти.
Пока я с настороженностью осматривал дом, то услышал, как родители радовались почти новенькой мебели, видимо, по глупости оставленной кем-то из предыдущих жителей. Мы своей, к сожалению, лишились из-за долгов по ипотеке.
Не знаю почему, но мне этот дом сразу не понравился. Полутемный, с крутой лестницей наверх и тусклым освещением, он поселил во мне гнетущий страх. Каким-то зловещим оскалом смотрел дом на нас изнутри. Казалось, что камин – это его острые зубы, которые только и ждут, кого бы проглотить первым.
Комната мне досталась на втором этаже. Напротив нее располагалась лестница, ведущая на пыльный чердак. Окнами она выходила на неопрятный двор. Да и надо сказать, что наше новое жилище находилось на самом краю небольшого полузаброшенного городка со странным названием Вязь, в пятидесяти милях от работы отца. Как и сам дом, комната мне также не понравилась. Она была темная, неуютная, видимо, до меня здесь жила девочка, потому что занавески были какого-то грязно-бежевого цвета с блеклыми синими цветочками, кровать тоже смахивала на девчачью. В дополнение ко всему я нашел за шкафом, у стены, старинную фотографию ребенка. От нечего делать я стал внимательно рассматривать ее. Прямо на меня с черно-белой фотографии пронзительно смотрела девочка. Она была чуть старше меня. Ее кудрявые русые волосы красиво обрамляли бледное личико, а пристальный взгляд так испытующе смотрел в душу, что меня передернуло.
– Сара. 1896 год, – прочитал я на обратной стороне снимка. – Видимо, кто-то из предыдущих хозяев оставил, – безразлично добавил я и снова за ненадобностью закинул свою находку под шкаф.
После ужина мне снова пришлось вернуться в свою комнату. Я улегся в кровать и попытался уснуть. Однако сон, как назло, никак не шел. Даже любимая игрушка (серый медвежонок, подаренный папой мне на шестилетие) никак не помогал сомкнуть глаз.
Наступила ночь. В доме воцарилась тишина. На небе выступили яркие звезды. Бледная холодная луна, будто бы из любопытства, осторожно заглядывала в мое окно. Ее яркий ослепительный свет мешал спать. Я плотно укутался в одеяло и закрыл глаза. Вдруг каким-то шестым чувством я ощутил рядом с собой чье-то присутствие. Внутри все похолодело.
– Спишь? – шепотом прозвучал надо мной чей-то голос. Он был холодным и незнакомым.
– Грабители? Убийцы? – с ужасом пронеслось в голове.
– Не спишь же! Я знаю! – снова, уже как-то недовольно, проговорил тот же голос.
Теперь я расслышал его достаточно отчетливо. Он принадлежал девчонке. Я осторожно приоткрыл одеяло. Прямо передо мной, в ярком лунном свете, стояла невысокая девочка.
– Как тебя зовут? – спросила она и неестественно быстро приблизилась к моему лицу. Это действие еще сильнее напугало меня.
– Дин, – еле слышно ответил я, не рискуя сбросить одеяло. – А ты кто?
– Я Сара! – приветливо улыбнулась незнакомка.
– Как ты сюда попала?
– Я всегда здесь! Это как ты тут оказался?
– Мы переехали сюда сегодня…
– Сегодня… Давай дружить?! – Сара доброжелательно протянула мне свою бледную ладонь.
– Давай, – неуверенно ответил я, прикоснувшись к ее руке. Она была ледяная. Сара… где-то я уже слышал это имя… да и лицо новой знакомой казалось мне до боли знакомым.
– Я буду приходить к тебе каждую ночь, мы будем играть. Только никому не говори обо мне. Это опасно! – грозно и как-то требовательно произнесла девочка.
В знак согласия я кивнул головой. Новая подруга внушала мне необъяснимый страх. Но как она и обещала, ее посещения были только по ночам. Каждую ночь она неожиданно появлялась и так же неожиданно исчезала, поэтому я практически перестал спать.
Через пару дней мой недосып заставил меня выдать новую подругу, а точнее, не столько он, сколько она сама. Все раскрылось совершенно случайно.
Одним ранним утром родители на пикапе уехали по делам, оставив меня нянчиться с маленькой Соней. Я сидел в кухне, на стуле, и наблюдал за сестрой, играющей на полу с любимой куклой.
В доме было тихо, и эта тишина позволила мне на мгновение прикрыть глаза. Когда я открыл их, Сони на полу уже не было. В страхе я безуспешно обыскал весь дом.
– Где же Соня? Куда она могла подеваться? – думал я, обыскивая каждый закоулок в доме.
Вдобавок как раз вернулись родители – я из окна увидел их пикап. Вдруг до меня донесся душераздирающий крик мамы. Я выбежал на крыльцо, не зная чего ожидать, и не поверил своим глазам: на крыше крыльца, у самого ее края, стояла Соня.
– Что она там делает, Дин? – истерично прокричала мама и резко схватила меня за руку. – Она может упасть и переломать себе все кости. Куда ты смотрел, Дин?!
Я не знал, что ответить и непонимающе посмотрел на мать.
– Она сама, – только и сумел проговорить я.
Лишь только потом я понял разгадку Сониного приключения. Отец успешно снял с крыши Соню при помощи лестницы.
– Соня, Сонечка! – мать подбежала к сестре и крепко прижала ее к своей груди, при этом она осуждающе посмотрела на меня. – Как туда попала, детка?
– Девочка, – весело ответила Соня и ткнула маленьким пальчиком в сторону крыши, с которой только что была снята.
– Мы знаем, что ты девочка, но нельзя так пугать маму с папой. Слышишь, не делай так больше, – подошел отец и нежно погладил ее по голове.
Пока они занимались Соней, я взглянул туда, куда указала сестра. Еле видимая тень отделились от крыши.
– Сара! – я не поверил своим глазам. – Что она там делает? Значит, это она затащила Соню на крышу. Зачем? Сама же просила никому не говорить о ней. Ну ладно, сама напросилась.
За случай с Соней я получил от родителей по первое число. Пришлось сознаться, что я уснул и рассказать про Сару и Соню. Конечно же, мне никто не поверил.
В эту ночь Сара снова появилась и была она совсем не в духе. Ее глаза яростно сверкали, она плотно сжала и без того тонкие бледные губы и недовольно произнесла:
– Я же просила никому про меня не рассказывать!
– Ты сама виновата! Зачем ты затащила Соню на крышу?
– Не твое дело! – огрызнулась Сара. – Ты обещал! Ты врунишка!
– Мне из-за тебя сильно влетело! – обиженно буркнул я и отвернулся. – Не ходи к нам больше.
– Что? – злобно прошипела Сара.
В этот момент какая-то неимоверная сила сорвала с меня одеяло и бросила на пол.
– Не шути так со мной! – лицо Сары расплылось в ужасающей маске. – Это мой дом! Это моя комната! А значит, я здесь хозяйка!
Я вскочил с кровати, как ужаленный, и попятился к двери, намереваясь как можно скорее покинуть комнату. Однако злобная фигура уверенно преградила мне путь и гневно прошептала:
– И я решаю: кому и когда уходить!
Я попытался оттолкнуть Сару, но мои руки с легкостью прошли сквозь ее тело. Холодный пот выступил на лице, по телу пробежала мелкая дрожь, я застыл в оцепенении.
– Да, я призрак! – гордо произнесла Сара, прочитав вопрос ужаса в моих глазах. – И та фотография, что ты закинул за шкаф – моя! – злобно добавила она и стала еще бледнее.
– Я не знал, – испуганно прошептал я, пытаясь оправдаться.
– Я тебя прощаю, – чуть смягчившись, произнесла девочка, и в ее руках оказалась та самая фотография. – Отныне не смей выводить меня больше из себя. Это может очень плохо для кого-то кончиться. И я говорю явно не о себе.
Тут я вспомнил про дату на оборотной стороне. Немного осмелев, я, слегка заикаясь, спросил:
– Ско-о-лько те-е-бе лет?
– Много. Очень много. Я умерла в 1896 году, – ответил призрак и нервно стал расхаживать по комнате. Ей явно была неприятна эта тема.
– Быть не может, – пронеслось в моей голове. – Все сон, все снится мне.
Однако Сара поспешила вернуть меня в реальность:
– Я упала с лестницы.
– Сожалею, – буркнул я невпопад.
– Да чего уж там. Я привыкла! Ты теперь мой друг!
Прошло два месяца. Девочка-призрак не оставляла меня ни на одну ночь, как и страх, что точил изнутри.
– У нас радостная весть! – произнесла как-то утром за завтраком мама. – Я выхожу на работу, и нам предоставят служебную квартиру. Наконец-то, – добавила она и довольно посмотрела на нас.
В этот момент я безучастно жевал бутерброд с сыром, и эта новость меня приятно ошарашила. От неожиданности я подавился и закашлялся.
– Да? Когда? – удивленно спросил отец.
– Завтра! – радостно ответила мама, прижимая к себе Соню.
Я прикрыл глаза и облегченно вздохнул. Наконец-то мы уедем из этого дома, наконец-то сумасшедшая девочка-призрак оставит меня в покое. Об этом я и поспешил сообщить ночью Саре. Но я никак не ожидал такой реакции от нее:
– Что? Уезжаете? Ты с ума сошел! Я никого не отпускаю! Уговори их остаться! Мы же друзья! – гневно прокричала она. Казалось, ее голос заставил содрогнуться весь дом. Снизу я услышал чьи-то торопливые шаги.
– Все решено! Мы не друзья! Ты плохая эгоистичная девчонка! – недовольно возразил я ей.
– Ты пожалеешь об этом! Очень сильно пожалеешь! Все вы! – ее глаза огнем сверкнули в темноте.
Резко распахнулось окно, в комнату ворвался ледяной порыв ветра. Я бросился к двери и к тому, кто спешил мне на помощь.
– Папа! – крикнул я что есть силы, увидев отца.
– С папы и начнем! – где-то рядом произнесла Сара, и ее фигура оказалась прямо перед отцом.
– Кто это? – отец испуганно уставился на девочку. – Как ты попала в наш дом?! – добавил он и попытался схватить Сару за руку, которая, как и моя, прошла сквозь ее плоть.
– Папа, нет! – крикнул я громко.
– Это мой дом! – свирепо произнес призрак, быстро надвигаясь на отца.
– Что за черт! – произнес он и испуганно попятился вниз по лестнице.
На наш крик из комнаты выбежала мама, держа на руках полусонную сестру.
– Это мой дом! – снова крикнула Сара, неестественно выгнулась и бросилась к отцу.
От неожиданности он потерял равновесие и скатился по лестнице. Я четко различил кровь, струей льющуюся у него изо рта, и мертвые остекленелые глаза.
– Дин, что происходит? Вызывай скорую помощь, скорее! – испуганно закричала мама, смотря попеременно то на меня, то на отца. – Кто это? – вдруг опешила она, увидев Сару.
– Девочка, – улыбнулась Соня, узнав лицо призрака.
– Я здесь хозяйка! – прокатились эхом по дому слова Сары.
Вдруг я вспомнил про фотографию девочки-призрака и про фильмы о призраках и о том, как можно избавиться от них. Я быстро рванул в комнату и стал искать старинную фотографию, чтобы уничтожить.
– Зачем тебе моя фотография? – словно гром раздался надо мной злобный голос Сары.
Я испуганно посмотрел на призрака и увидел в ее руках ту самую фотографию. Изловчившись, я вырвал у нее фото и трясущимися от страха руками разорвал на мелкие кусочки, надеясь, что Сара исчезнет. Нет. Она не исчезла. Сара рассвирепела еще больше. Ее бледное лицо почернело, где-то в комнатах загрохотали окна и двери. Я снова бросился на лестницу к матери, которая, словно оцепенев, с Соней на руках смотрела вниз на тело мертвого отца.
– Мама, бежим! – закричал я, таща ее за руку.
– Куда это вы собрались? – призрак Сары, злобно покачиваясь в воздухе прямо перед нами, негодующе приближался.
– Бежим! – снова крикнул я матери.
Однако она так и не пошевелилась. Мне даже показалось, что она лишилась разума. В этот момент Сара быстро приблизилась к нам и резко выдернула из ее рук маленькую Соню.
– Соня-я-я! – опомнилась мать и истошно закричала.
Улучив момент, я собрался с духом и выхватил у призрака свою сестру.
– Сейчас поиграем! – злобно ухмыльнулась Сара и что есть силы отбросила мать прямо на перила лестницы. Те, не выдержав сильного толчка, рухнули вниз, потянув за собой маму. Я услышал хруст ломающихся костей и понял, что она мертва. Теперь из всей семьи остались только я и Соня.
Я быстро схватил хрупкую сестру на руки и побежал к лестнице, ведущей на чердак. Миновав ее, мы оказались на самой крыше проклятого дома.
Ветер с дождем больно хлестал по лицу и пытался сбросить нас с крыши. Полная холодная луна с явным безразличием наблюдала за нами. Я не знал, какое спасение нам даст крыша, но в глубине души надеялся на чудо. До сих пор не понимаю, на что я тогда рассчитывал, пытаясь спастись бегством от призрака.
Чуда не произошло. Стоя на самом краю крыши, я крепко прижимал к себе Соню и рыдал. В эти секунды мне казалось, что я герой какого-то фильма ужасов или просто дурного сна, и хотел как можно скорее их покинуть.
– Чего ты плачешь? – раздался рядом знакомый голос. – Ты сам виноват! – злобно добавила Сара и резко выдернула из моих ледяных рук плачущую Соню.
– Сара, нет! Умоляю! Нет! – закричал я что есть мочи.
– Поздно, слишком поздно! – сочувственно ответил призрак и, как куклу, швырнул Соню прямо вниз…
Больше я ничего не помню. Я пришел в себя только спустя пару месяцев в психиатрической лечебнице для детей. И когда меня спрашивали про трагедию моей семьи, я замыкался и снова впадал в ступор. Я не был на их похоронах и до сих пор не знал, где они обрели свой вечный покой. Эти двадцать лет я не жил, а существовал в каком-то болезненном бреду, надеясь на скорое выздоровление, но… нет. Нет покоя моей душе, нет покоя памяти, так явно запечатлевшей детским разумом трагедию проклятого дома. Я слышал, что за годы моего заточения, дом «убил» многих…
Сейчас от меня пахнет гарью и бензином. Вчера я дотла сжег злосчастный дом вместе с ее хозяйкой. Я видел ее лицо, искаженное гневом, в окне той самой комнаты, где случилось наше знакомство. Надеялся, что станет легче. Не стало. Мой путь завершен. Этот пистолет я купил вчера на рынке на последние деньги, он поможет мне избавиться от ужасных воспоминаний…
P.S: Заметка в «New Day»: «Двадцатишестилетний пациент психиатрической клиники, двадцать лет назад убивший своих родителей и сестру, застрелился на их могилах, предварительно спалив дом, в котором когда-то и произошла трагедия».