Глава 6
Приграничная территория
Огромный зал, как всегда, переполнен Хранителями света. Но, несмотря на яркое пламя, пылающее в волчьей, оскаленной пасти камина, здесь не душно. Держась за локоть Макса, я пошла к громадному, блестящему столу с отполированной дубовой столешницей. Наши места почти в центре, не заняты. По выжидательному взгляду Фомина стало понятно, что мы пришли последними и нам неплохо бы поторопиться. Ноги задвигались резвее.
Стараясь отвлечься, я огляделась по сторонам. Бронзовые часы со сражающимися вампирами зажглись языками пламени, но они больше никого не удивляют. Теперь учащиеся не теснятся плотными группками – смешались с Хранителями, почувствовав себя неотъемлемой частью этого зала. Да и на лицах опытных Хранителей больше не видно насмешек или выражения превосходства. Старшекурсников приняли в свои ряды. Все перемешались, сидят на роскошных (времен Ренессанса) диванах, установленных вдоль серых каменных стен. Некоторые расположились в глубоких креслах за столом: разглядывают карты местности с точками патрулей и изображения с видеокамер на многочисленных плазменных панелях.
Справа от камина, рядом с Инессой Анохиной, светловолосой девушкой с круглым личиком, я увидела Елену. Ого, здесь еще один убивающий взгляд, но теперь он направлен не только на Тагашева, но и на меня. Ну и пусть – лишь бы ей в радость. Плохо, что она все еще входит в нашу группу. Подозреваю, и без того напряженные отношения между Максом и Елизаром станут невыносимо сложными, а теперь еще и она.
Чуть левее я увидела брата-близнеца Елены. Ничего не изменилось: в карих глазах Рината прежнее обожание по отношению ко мне, даже присутствие Макса его не смущает. Назойливый, как репей, поклонник не желает смириться с мыслью, что в длинном списке его избранниц числиться я не желаю. Будто отвечая на мои мысли, Размаев улыбнулся. Не удостоив его вниманием, я села в отодвинутое Максом кресло. Кивнула Роману и Павлу, затем сосредоточилась на Фомине. Юрий Петрович, двигаясь вдоль стола, уже раздавал листочки с местами патрулей. Наконец белый листик опустился напротив меня. Елизар и Макс, сидящие по обе стороны, едва не задевая плечами, наклонились одновременно.
«Галкино» – четким, угловатым почерком выведено на листе место нашего патрулирования. «Тагашев, Фадеев, Демина, Самохин, Размаева», – прочла я фамилии нашей группы, покачивая ногой в ботинке для трансформации. Посмотрела на Елизара. Глядя на список, он поморщился. Оно и понятно: находиться в обществе этой девушки, похоже, будет сложно не только мне.
– Что за район? – Я повернулась к Максу. Убеждена, что он дежурил там не раз. Мегаполис и всю территорию, контролируемую Хранителями из нашего городка, парень знает лучше всех нас.
Елизар ничего не спросил у Фадеева, но, откинувшись на спинку стула, ожидал пояснений. Ответил Павел Самохин. Парень уже подошел к нам и заглянул в лист распределения.
– Небольшой поселок в ста двадцати километрах от мегаполиса. Граничит с нейтральной территорией. Фомин предполагает, что именно оттуда в ночь нападения Охотники пришли в лабораторию, – как вызубренный урок, на одном дыхании выпалил подросток и, ожидая реакции своего наставника, повернулся к Максу.
Кончики губ Фадеева поползли вверх: он улыбнулся, давая понять, что Павел запомнил правильно. Скорее всего, на тренировке не только отрабатывали боевые приемы, но и опять штудировали расположение наиболее опасных территорий. Тагашев сдержанно кивнул. Вероятно, после слов Фомина легкого патруля он и не ожидал. А я забеспокоилась. Упоминание об Охотниках вызвало озноб.
– Чем порадовал Юрий Петрович? – раздалось за спиной. Брат Елизара вынырнул из толпы Хранителей и, лукаво улыбаясь, подошел к нам.
– Очевидно, не самое спокойное место, – поднимаясь, хмыкнул Тагашев. Потянувшись, я последовала его примеру. – А что у тебя, Марк?
– Мы с моей группой охраняем Колесникова, до тех пор пока часть лаборатории не будет перенесена под защиту клана, – вроде бы равнодушно пожал братец плечами, но по лицу чуть ли не бегущей строкой промелькнула реклама собственной значимости. Рукопожатием он поздоровался с Максом и Павлом.
Я не удивилась. Фомин старался распределить силы. Елизара и Макса как тяжелую артиллерию директор решил отправить на приграничную территорию. Я вхожу в их группу и соответственно отправлюсь с ними. Хотя кто в чью группу входит – спорный вопрос. Макс сопровождает меня на правах охранника, а Елизар – наставник. Но для Юрия Петровича это не имеет значения. Главное, парни окажутся там, где ему нужно. Очевидно, из моей практики он решил извлечь пользу для клана. Хотя если припомнить наш разговор перед нападением, на меня он тоже возлагает немалые надежды. Льва Колесникова теперь будут сопровождать не трое Хранителей, а сильный мракаур в лице Марка с его группой, в составе которой Роман, Ринат и еще парочка опытных Хранителей. Не скажу, что мне все это по душе, но Фомину видней.
– Будь осторожен, Марк. – Елизар похлопал брата по плечу.
– Вы тоже, – серьезно кивнул Ланбин. – А в лаборатории сейчас спокойно. Внешние стены укреплены, да и Хранителей значительно прибавилось. Переживать не стоит, – успокоил он родственника.
Переводя взгляд с одного на другого, я старалась уловить отчужденность или холод, возникший между братьями, но не разглядела ничего. Напряжения между ними я ждала не случайно. Стараясь защитить Марка и Альбину, Елизар даже от них скрывал тот факт, что был ведущим Охотником. И, похоже, так и не решился рассказать им о смерти родителей, которых Виктор Коншин уничтожил в отместку за присоединение к верлафам. Не то чтобы они тесно общались, но родители – это всегда родители, к тому же они любили сыновей, хоть и были мракаурами. Собственно, за способность любить их и презирали в клане. Но неужели Елизар до сих пор боится, что Марк не простит его? Глядя на сияющее улыбкой лицо парня, я не могла в это поверить. Не догадываясь о моих мыслях, Марк запустил пальцы в прическу и подмигнул:
– Альбина скучает. Ты стала редкой гостьей, Злата.
– Мы созванивались. В субботу по плану девичник, – отозвалась я.
– Тонна воздушной выпечки, цистерна чая и горка свежих сплетен, – хмыкнул Марк, охарактеризовав наши посиделки.
Я рассмеялась. Парень-лампочка, притягивающий к себе друзей, как мотыльков. Но тут мое внимание привлекла Елена. Несколько минут назад она сверлила во мне дыры, а сейчас спокойна. Покачивая бедрами и вызывая восхищенные взгляды мужской половины зала, топает к нам. Томно взмахнув длинными ресницами, Размаева обворожительно посмотрела на Фадеева.
– Макс, я могу поехать с тобой? – во весь рот улыбнулась она.
Брови парня удивленно подпрыгнули вверх.
– С Тагашевым не поеду: либо молчит, либо говорит о своей ученице, – сразила Елена. – А у меня от этого уже мозги набекрень. – Розовые ноготки уютно устроились на локте Фадеева. – Злата, ты ведь не против? – как ни в чем ни бывало, обратилась она ко мне. – Заодно и поворкуете. В коридоре вам ведь помешал Фомин, – будто невзначай добавила она.
От такой наглости я застыла на месте. Вряд ли Елизар когда-либо говорил с ней обо мне. Естественно, это ложь. Но наверху она меня все же почувствовала. Макс нахмурился. Мою руку он не выпустил, зато повел широченными плечами, словно желая сбросить кисть Размаевой. Он изучал надменное лицо. Не менее раздраженно смотрела и я. Хочет поссорить нас с Максом? Ну это у нее вряд ли получится. «Нет», – внезапно поняла я. Она знает о чувствах Елизара ко мне… Догадка родилась в голове сама собой. Елена старается заставить ревновать Макса. Хочет столкнуть их из-за меня. А это несложно. Отношения парней давно облиты бензином. Спичка – и разрушительное пламя вспыхнет. В темных глазах Елизара появилось по льдине. Очевидно, он злился не меньше Фадеева.
– В машине Макса все вакантные места заняты, – услышала я елейный, сладкий до тошноты голос Тагашева. – К тому же, боюсь, без тебя мне будет скучно. О своей ученице поговорить будет не с кем! – Елизар хищно улыбнулся, что в сочетании с взглядом выглядело устрашающе. – Не нужно никого ссорить, Елена! – веско и уже серьезно добавил он.
Тагашев подхватил Размаеву под локоть и потянул ее из зала. На полных губах девушки появилась злорадная усмешка. Вырвавшись, она смерила его уничижительным взглядом и, томно вышагивая, направилась к двери. Жаль, что пол не скользкий, – ее падению я бы сейчас порадовалась.
Я виновато взглянула на Макса. Понять, о чем он думает, невозможно, хотя, несомненно, слова Размаевой достигли цели. Похоже, уколоть парня ей удалось достаточно сильно. Робко коснувшись плеча, я постаралась сгладить тираду Елены. Кажется, мне это удалось. Он расслабился.
– Ты же знаешь, что она ненавидит меня, – тихо сказала я и потянула его наружу.
Фадеев послушно дал себя увести, но ничего не ответил.
Как огромный, движущийся на большой скорости фонарь, внедорожник Макса прорезал сгустившуюся темноту фарами. Но на этот раз мы двигались не к мегаполису. Минуя окраину светящегося огнями города, вырвались на объездную. Обгоняя машины, Фадеев бесконечно перестраивался из одного ряда в другой и угрюмо молчал. А судя по скорости, старался оторваться от «ниссана» Тагашева, но Елизар не отставал. К такой упрямой гонке я давно привыкла.
Скоро мимо темных окон замелькали небольшие населенные пункты. Машин становилось меньше и меньше. А через сорок минут трасса круто свернула под железобетонный мост. Дорога стала узкой с внушительными выбоинами: скользкая, не посыпана, словно мы не рядом с мегаполисом, а затерялись среди таежных лесов. За окнами потянулись замерзшие болота, заросшие редкими деревьями, невысокими соснами и хилым кустарником, страстно мечтающим оттаять и потянуться к теплу. Но до весны еще далеко. Макс не преувеличивал, когда сказал о похолодании. Похоже, зима решила открыть на территории верлафов филиал арктического лета. Температура упала градусов на десять, о чем и сообщала приборная панель «лексуса». Минус двадцать пять. Минус и цифры мигают: значит, температура все еще падает. Запах даже затянутой льдом трясины просачивается сквозь вентиляционные отверстия. Пахнет подгнившими растениями. Как реактивный самолет, слева от джипа мелькнула быстрая черная тень: взмахнула крыльями, пронеслась перед лобовым стеклом внедорожника и скрылась в темноте.
– Сова, – нарушил молчание Макс. – Шустрая!
– Такая большая, – мгновенно поддержала я беседу, мысленно поблагодарив птицу за появление. Кажется, ей удалось разрушить стену тягостного безмолвия, повисшего в машине. – Что за поселок? – тут же спросила я, желая узнать о месте нашего патруля.
Макс покосился на меня, затем вздохнул и едва заметно улыбнулся.
– Сам поселок – ничего особенного, – ответил он. – Когда-то там был крупный завод и даже провели ветку метро. Но сейчас завод заброшен. Из мегаполиса сюда больше никто не ездит, а линию подземки давно закрыли. Местных жителей осталось совсем немного.
– Патруль обещает быть занимательным, – откинувшись на спинку сиденья, фыркнула я. – Пустынные улицы и разваленные стены разворованного завода.
Почему-то я себе все так и представила: унылый поселок с несколькими десятками жителей и потемневшие, разрушенные стены огромного гиганта, не пережившего политических передряг в мире смертных.
– Не обольщайся, Злата, – тихо сказал Макс. – Все не совсем так, как ты себе вообразила. А Фомина я уже мысленно «поблагодарил». Территорию завода давно выкупили. Под развалинами есть элитный закрытый клуб.
Я даже привстала.
– Клуб под развалинами? – не поверила я. – Ты шутишь, Макс?! Кому пришло в голову строить элитное заведение в такой глухомани и для чего?
– Не знаю, кому он принадлежит и чем именно там занимаются, но место беспокойное. Никогда не был внутри, но вряд ли что-то легальное. А предполагать, что именно, можно до бесконечности. Единственное, о чем знаю: там часто появляются мракауры.
Я не заметила, как вцепилась в сиденье. Ничего себе информация! Не то чтобы я не слышала о чем-то подобном, но считала, такое бывает только в фильмах. Мысль о занимательном патруле бесследно исчезла, уступив место тревоге. Юрий Петрович прекрасно знал, куда нас направляет.
– И часто там появляются мракауры? – спросил Павел.
Продолжая следить за дорогой, Фадеев поморщился:
– Да. Мы находили обескровленные тела и уничтожали вампиров, но им на смену всегда приходят новые. Граница с нейтральной территорией слишком близко.
За окном начали появляться крошечные, покосившиеся от времени домики. Узкие улицы почти не освещены. Местный парк зиял проломами бетонных ограждений, выбеленных еще лет тридцать назад известью. Затем появились небольшие прямоугольники двухэтажных домов. Судя по всему, местный центр. Такое впечатление, что едва стемнело – и населенный пункт вымер. Учитывая рассказ Макса, это не удивляет. Одинокие прохожие появлялись редко. Точнее, их было всего двое. Заметив дорогие внедорожники, они быстро ретировались в ближайшую подворотню.
Фадеев свернул на узкую улицу и припарковался возле двухэтажного здания обшарпанной гостиницы, за которым снежными ветками проступал лес. «Ниссан» Елизара замер рядом. Интересно, кому нужна гостиница в таком месте? Судя по темнеющим глазницам окон, посетителей здесь не наблюдается, и только над входом судорожно мигает красная маска и часть названия «РАД» – все, что осталось от вывески «МАСКАРАД».
– Здесь работает неплохой парнишка, – пояснил Фадеев. – Он присмотрит за машинами. Если оставим джипы в другом месте, по возвращении можем недосчитаться деталей. – Макс широко улыбнулся, словно его развеселил сам факт. – Вы можете пока раздеться. В этом месте, кроме костюмов для трансформации, ничего не пригодится. – Он вышел из внедорожника и вскоре скрылся за дверями гостиницы.
Я поерзала на сиденье. Раздеваться желания совсем нет, на мороз выходить тоже, а патрулировать этот район – и подавно. В глазах заблестело от ярко представленных огней торгового центра – сегодня хотелось именно такого патруля: кафе, пестрая многолюдная толпа, обжигающий кофе и обволакивающее тепло огромного здания. Тяжело вздохнув по недоступной на сегодня мечте, я все-таки начала раздеваться. Обернувшись пантерой, не замерзну, а вот если придется разгуливать в костюме… Ох, даже думать не хочется, но выбора нет. Мысленно позавидовав Тагашеву, я стащила с себя куртку, джинсы и свитер, аккуратно их сложила, перегнувшись через спинку, положила на заднее сиденье. Не дождавшись, пока переоденется Павел, выскользнула из машины.
Чувства обострились мгновенно. Тонкие ноздри с шумом вдохнули воздух… Запах болот ощущается и здесь – не такой густой и насыщенный, но неприятный и почти перебивающий все остальные. Я втянула новую порцию кислорода, стараясь уловить тот единственный, немного терпкий запах чужих вампиров. Не уловила. Мракауров здесь нет. Откуда-то из-за спины почувствовался вкусный аромат свежеиспеченного хлеба. Очевидно, в поселке есть своя пекарня. Я сглотнула слюну. Поужинать не успела и сейчас бы с удовольствием слопала свежую корочку. Дверца внедорожника рядом со мной хлопнула. Елизар вышел из машины и поравнялся со мной.
– Занятный поселок. Макс что-нибудь рассказал о нем? – Он внимательно оглядел окрестные дома и посмотрел на меня.
– Могу сказать, что патрулировать его я не хочу, – выдохнула я. – Достопримечательностей хоть отбавляй. – Я быстро рассказала обо всем, что слышала от Макса.
Елизар нахмурился, а вот что ему не понравилось, не объяснил. Едва я собралась спросить, что его беспокоит, как на пороге гостиницы появился Макс. Вроде бы не злится. Кажется, полностью сосредоточился на патруле.
– Поселок небольшой. Мы разделимся и обойдем его по кругу, – обратился к нему Тагашев. – Павел и Злата идут с тобой. Встретимся возле завода.
Елизар обернулся на звук открывшейся дверцы джипа. Елена вышла и, зябко передернув плечами, подошла к нам. От надменности, злорадства и неприязни не осталось и следа. Не знаю, что наговорил ей по пути Елизар, но сейчас она выглядела подавленно и молчала. Фадеев внимательно посмотрел на Тагашева. Размаеву вниманием он не удостоил.
– Здесь я бы тоже разделил группу, – согласился он. Взгляды парней не потеплели, но профессионализм Макса взял верх над личными эмоциями. – Поселок маленький, и в случае опасности мы легко отыщем друг друга.
Макс стянул с себя куртку, забросил ее в машину, затем начал раздеваться. «Все-таки у парней костюмы для трансформации удобнее», – наблюдая за ним, мысленно отметила я. Во-первых, брюки просторнее, а во-вторых, карманов больше. А в наших, кроме зажигалки, «стирателей» и чудом втиснутого телефона, даже микроб не поместится.
Елизар нажал на брелок сигнализации: «ниссан» безмолвно мигнул фарами. В правом уголке лобового стекла засветилась синяя лампочка сигнализации. Не дожидаясь нас, они с Еленой скрылись за зданием гостиницы, но и мы особо не задержались.
Как только первые деревья остались позади, я трансформировалась в пантеру. Быстрым, бурлящим потоком кровь побежала по венам: разбудила оборотня, обострила чувства. Калейдоскоп звуков и запахов обрушился на сознание. Луна, чуть прикрытая дымкой, разлила серебристый свет. Лапы мягко продавили снег. Необычное ощущение, с таким я еще не сталкивалась. Подо мной не твердая промерзшая земля, а словно воздушная подушка: болотистая местность замерзла, но даже сквозь снег и лед ощущается слой мха.
Крупный волк – серый, с длинной, но не жесткой по виду шерстью – Павел присел справа. Макс обернулся огромным черным волком. Шерсть в лунном сиянии отливает синевой. Взглянув на меня, он оскалился. Похоже, улыбается. Серебряные когти словно зажглись белесым светом, продавили снег, скрылись под ним. Резким рывком Фадеев прыгнул вперед и понесся по тропинке. Мы с Павлом сорвались с места, бросились следом… поравнялись. Бок о бок с Максом. Ну и жесткая же у него шерсть.
Тропа плелась, извивалась, терялась в лесном туннеле, образованном сплетенными ветками, присыпанными снегом, как сахарной крошкой. Скорость… Скорость… Скорость… Она разогнала по крови адреналин, вырвала из горла удовлетворенный негромкий рык. Никогда не привыкну к этому не новому, но всегда будоражащему чувству. Тропинки менялись. Макс изменял направления, то приближался к поселению смертных, то удалялся к границе нейтральной территории. Не замедляя бега, мы двигались по окружности. Но вампиров не чувствовали, и я расслабилась.
Впереди с громким шорохом с разлохмаченной ели, словно присевшей под весом снега, обсыпался целый сугроб. За толстым, ровным, как мачта, стволом мелькнул пушистый хвост. «Белка», – сообщило чутье. Почувствовала хищников, испугалась, бежит. Мы не остановились. Макс и Павел тихо рычат. Переговариваются. Интересно, о чем? В который раз пожалев, что не понимаю волчий язык, я устремилась вперед, но более громкий рык заставил сбавить скорость. Похоже, Макс недоволен и запрещает отрываться от них. Обиженно фыркнув, приказу я все же подчинилась.
Силу Елизара я почувствовала минут через двадцать. Лес расступился, обнажил обваленные бетонные стены завода. Мы на месте встречи. Скользнув в огромную дыру в ограждении, с выпирающей арматурой, мы оказались на внутренней территории. Колючий кустарник и старые, замшелые стволы деревьев скрыли от любопытных глаз когда-то огромное здание. Елена и Елизар показались из-за небольшой кирпичной пристройки. Я трансформировалась в вампира и, поворачиваясь на месте, настороженно огляделась.
Лес постепенно разрушал следы когда-то построенной здесь цивилизации. Очевидно, завод остановлен очень давно. Съеденные ржавчиной бобины проволоки нестройными многотонными рядами высились слева от огромных ворот цеха. Какие-то металлические коробы размером с контейнеры, почерневшие и, очевидно, пустые деревянные ящики виднеются из-за угла полуразрушенного строения. Узкие рельсы, ведущие за торцевую стену, частично разобраны. Засыпанный снегом ржавый многотонный станок перекрывает вход в ворота цеха. Определить, что здесь когда-то производили, довольно сложно. А поверить, что где-то здесь размещается клуб, и вовсе невозможно.
Я повернулась к Елизару. Приставив палец к носу, он сделал знак не шуметь. Почему? Запах вампиров не ощущается, да и смертных тоже. Елизар подошел почти вплотную. Фадеев и Самохин трансформировались.
– С той стороны здания две машины, – тихо заговорил Елизар. – Вампиров нет.
Макс кивнул. Дескать, я не удивлен.
– Приближаться и шуметь нам не стоит. Здесь никогда не бывает пусто. Нужно уходить.
Тагашев вскинул бровь.
– Мне что-то не нравится тут, Макс. Мы должны проверить. С той стороны запах смертных чувствуется, но слишком явно. – Елизар приковал Фадеева взглядом. – Снаружи никого нет.
Макс принюхался, но с этой стороны здания посторонних запахов не ощущалось: лес, болота, слегка покалывающая ноздри ржавчина, беспощадно пожирающая железо.
– Проверим. Странно, что охраны на улице нет, – будто про себя добавил Фадеев.
Не дожидаясь остальных, он трансформировался и бросился вперед, не к другой стороне здания, откуда пришли Елена и Елизар, а прямиком к узкому, разбитому окну на уровне земли, похоже, ведущему в подвалы. Елизар последовал за Максом. Понаблюдав за исчезающими в проеме парнями, я трансформировалась и бросилась следом. Прыгнув в окно, приземлилась в замусоренном коридоре. Послышался хруст осколков, стекол и битых кирпичей. Елизар повернулся, быстро приставил палец к носу. Мол, пожалуйста, не шуми. Запах уже скрывшегося Макса уверенно направлял вниз по полуразрушенным пыльным ступеням. Сзади послышалось дыхание волков – Павел и Елена двигаются за мной.
Темная лестница оборвалась через два пролета. Взгляд выхватил из темноты черную спину Фадеева, скользнувшую в большой проем огромного помещения. Бесшумно ступая за Елизаром, шаг за шагом я вышла в зал.
Здесь немного светлее. Мягкий лунный свет просачивается из пролома в потолке, серебрит пыль, скапливаемую годами. Вероятно, раньше здесь располагались складские помещения, сейчас заваленные сгнившим картоном и пожелтевшим, запыленным пластиком. Зашуршав мелкими камешками, Макс скрылся в темнеющей дыре у противоположной стены. Елизар повернулся и кивнул в сторону пролома, давая понять, что нужно двигаться дальше.
Длинными, узкими, петляющими коридорами с обваленными лестницами Фадеев уверенно вел в противоположный конец здания на цокольном этаже. Приторный, густой запах человеческой крови появился внезапно. Ударил в нос и едва не повалил на бетонный пол. Зрачки расширились. Шерсть на загривке встала дыбом. Здесь что-то произошло, и сильно сомневаюсь, что кому-то придется стирать память. Нет сил вынести этот запах: не притягательный, как кровь донора, и не влекущий – убийственный, перенасыщающий, мерзкий. Здесь пахнет бойней! Зашипев, я попятилась назад.
Задние лапы натолкнулись на другие – волчьи. Налетев на Самохина, я дернулась. Павел мотнул головой, давая понять, что нужно идти. Скользнув мимо меня, он последовал за парнями. Я задержала дыхание, выскочила из низкого коридора и сразу увидела Елизара, Макса и Павла. Волки трансформировались. Фадеев застыл возле ржавой металлической двери: ни замка, ни ручки. Похоже, дверь закрывается с той стороны. На стене погасшим огоньком безжизненно застыла видеокамера, но, скорее всего, Тагашев здесь телекинез не применял. Я обернулась и, ожидая решения парней, посмотрела на Елизара.
– Вампиров здесь точно не было, но, судя по запаху и тишине, выживших внутри нет. – Фадеев поморщился. – Если какие-нибудь разборки, нам там делать нечего. Помочь им мы уже ничем не сможем, а полицию смертных вызовем анонимно. Это в их компетенции.
Елизар указал на погасшую видеокамеру. Дескать, это странно.
– И чувствуешь запах болота? Он идет из-за двери. В клубе в любом случае есть вентиляция, и этого запаха быть не должно. Лучше проверить, Макс.
Медленно, будто нехотя, Фадеев кивнул. Похоже, раздосадован, что сам не обратил на это внимания.
– Будем ломать дверь? – стараясь не дышать, чтобы не чувствовать запах крови, спросила я.
– А мракаур для чего? – скривился Макс.
Елизар подошел к двери.
– С той стороны электронный замок. Но с вами ведь мракаур, – хмыкнул он, бросив на Макса насмешливый взгляд, явно намекая на грубость того.
Ничего себе выдержка. Ведет себя спокойно, как на светском рауте. А у меня единственное желание – зарычать на весь завод. Судя по сдавленному урчанию за спиной и нервному топтанию на месте, Размаева тоже едва сдерживается.
– Ты можешь открыть любой замок? – с любопытством спросил Самохин. Даже в темноте было заметно, что зеленые глаза парня округлились от удивления, и только по бледному лицу можно распознать, что и ему нелегко.
– Любой электронный замок можно вывести из строя, – машинально ответил Елизар.
Послышался тихий писк. За ним сухой щелчок.
– Если бы о тебе узнали смертные, за тобой гонялись бы с колами, венками из чеснока и канистрами святой воды. Короче, со всем, что, в их понятии, убьет вампира, способного добраться до тщательно скрытых сбережений, – морщась от едкого запаха, произнес подросток.
«Еще и шутить умудряются», – с нескрываемой завистью подумала я.
– Или использовали бы как отмычку, чтобы взламывать двери в хранилища банков, – съязвил Макс и потянул на себя приоткрывшуюся дверь.
То, что дыхание задержала не напрасно, я поняла не после того, как распахнулась дверь, а когда услышала мат парней. На этот раз на лице Макса стыда я не увидела. Резко рванув вперед, он понесся к еще одной двери в конце длинного коридора. А вот я спешить поостереглась. Беспокойный внутренний голос пошевелился и четко дал понять, что Фадеев прав и ничего приятного я не увижу. Осторожно ступая по светлой ковровой дорожке ручной работы, смягчающей шаги, я медленно продвигалась вперед, стараясь понять, что могли не поделить смертные.
Назвать это место заброшенным было уже нельзя. Клуб, вернее, пока еще только коридор в стенах разрушенного завода смотрелся как самолет-призрак, поблескивающий обшивкой титана на слете ворон. Очевидно, хозяин этого заведения потратил внушительную сумму на отделку помещения.
Африканский стиль интерьера дышал дорогой, продуманной до мелочей экзотикой. Ржавая снаружи дверь изнутри обшита красным деревом. Темный паркет красиво сочетается с деревянными панелями: вертикальные, с резным орнаментом и двуцветной мозаикой под шкуру зебры. Легкие ротанговые кресла с мягкими сиденьями пестрят уже настоящими шкурами. Четыре низких столика с тяжелыми, выложенными мозаикой столешницами соседствуют с пальмами в горшках, обтянутых крокодиловой кожей, выпирающей четкими угловатыми пластинками. Светильники в форме деревянных масок разливают равномерный, монотонный свет. Справа дверь и, судя по электронному замку и безжизненной видеокамере, еще один вход. Слева четыре двери – скорее всего, служебные помещения. Тихо и внутри, и в коридоре. Слышится лишь легкий шелест вентиляционных систем. Похоже, дыхание задержала не только я. Елена перетаптывалась позади меня, но пройти вперед не решилась. Застыв на пороге, парни целую минуту молча смотрели в темноту. Затем Тагашев скрылся внутри, а Макс повернулся. Бледное как полотно лицо отсвечивало мрамором.
– Злата, Елена, вам лучше сюда не идти, – сквозь зубы, словно сдерживая тошноту или не желая дышать носом, процедил Фадеев.
– Я уже поняла, что там не летний пейзаж, – отозвалась я. Говорить не стоило, раздирающая слизистую вонь мгновенно опалила нос.
На миг показалось, что все здесь пропитано кровью: стены, пол, здание. Но к сладкому запаху примешивались и другие – канализации, сырости, испарений спиртного. Вспомнив, что я все же Хранитель света и нервы нужно сдерживать, я решительно шагнула в темноту.
Сначала в глаза бросилась разруха некогда красивого зала. Разобрать, что, где и когда здесь находилось, сложно. Обломки ротанговой мебели вперемешку с осколками зеркал, битой посудой, бутылками, коврами, скатертями. Барная стойка в форме полумесяца проломлена сразу в двух местах. Две металлические опоры от нее вогнаны в стены. Ничего себе! Смертным это явно не под силу. Я насторожилась. Правее от стойки, ближе к противоположной стене, на корточках сидит Елизар. Смотрит в пролом на полу. Мерзкий запах канализации и болот – именно оттуда.
Я остановилась, шагнула в сторону от прохода и замерла. По ключицам пробежал ледяной озноб. Не от холода, хотя пролом, которого здесь быть не должно, обдавал ледяным дыханием, – от беспокойства. Что стало причиной тревоги, я не могла объяснить. Тел смертных, которые я ожидала увидеть, нет. Тогда откуда пахнет кровью?
– Макс, проверь записи с внутренних видеокамер. – Тагашев повернулся к Фадееву. – Они выдраны, но, возможно, что-то успели заснять.
– Уже проверил, – отозвался Фадеев. – Комната охраны разрушена в хлам. Там словно ураган пронесся. От компьютеров не осталось ничего.
Голоса парней в мертвящей тишине заставили поежиться, но я продолжала разглядывать зал. Павел почти возле барной стойки: что-то обходит, словно боится наступить на змею, остановился, смотрит под ноги. И тут мой взгляд выхватил темные, густеющие пятна с красно-розовыми… Зрачки расширились от ужаса. Я ожидала увидеть все что угодно, но не кошмарные останки. Тело согнулось пополам. Кислый желудочный сок подкатил к горлу. Если бы я не пропустила ужин, меня бы стошнило прямо под ноги. Стараясь подавить приступы тошноты, я отвернулась к стене. Звуки, издаваемые моим телом, без внимания не остались.
– Злата, я ведь предупреждал, – послышался раздосадованный голос Макса.
По быстрым шагам я поняла, что он приближается. Большие руки обняли за плечи.
Дрожа всем телом, я прижалась к нему. Только бы не смотреть. Спрятаться за его спиной, оказаться подальше от этого места! Зубы выбивали барабанную дробь.
– Что ты обо всем этом думаешь, Макс? – задумчиво спросил Тагашев. Его голос прозвучал спокойно, будто он сидит где-то в гостиной, а не среди разорванных в клочья смертных.
– Даже не знаю, – поглаживая меня по спине, отозвался Фадеев. – Тела разорваны, но не вампирами. Во-первых, нет запаха, а во-вторых, даже свихнувшийся на жестокости мракаур не стал бы убивать таким образом. Просто незачем. Стойки, вогнанные в стены, говорят об огромной силе. Можно предположить, что из канализации появился какой-то хищник, но и это бред. К тому же он бы тоже оставил запах. Мне все не нравится, – выдохнул он.
– Это не канализация, – возразил Елизар. – Очевидно, под подвалами завода были какие-то старые подземные ходы, о которых смертные вряд ли знали, даже при строительстве. Они распложены очень глубоко. Хотя не исключено, что сообщаются с линией заброшенного метро, о которой ты говорил.
– Судя по оружию, охранников было четверо, – внес свою лепту в расследование Павел. Он отшвырнул в сторону короткий автомат. Звякнув, оружие захлебнулось в густой луже. – Но они не успели сделать ни одного выстрела. – По сдавленному прерывистому голосу я поняла, что парень, как и я, едва сдерживает тошноту. – Сколько всего было людей, понять невозможно.
– А судя по пролому из подземки, напавший – огромных размеров и обладает сверхмощью, – задумчиво сказал Тагашев. – Нет следов взрыва или применения телекинеза. Порода и бетон выбиты снизу. Только грубая физическая сила, а чтобы сделать пролом на такой высоте, нужно обладать мышцами десятков вампиров.
Макс резко повернулся к моему наставнику и указал на пролом:
– И что там за тварь?
– Думаю, это и предстоит выяснить. – Елизар поднялся. – И это нечто – глубоко под землей.
Вскинув голову, я уставилась на него. Мысль, что придется спускаться в подземелье, была настолько страшной, что меня снова затошнило. Прислонившись к предплечью Фадеева головой, я отчаянно справлялась с приступом.
– Мы не можем идти в подземелье и оставить территорию без присмотра, – возразил Макс. – Нужно сообщить Фомину и дождаться его распоряжений.
– Никто и не говорил, что туда придется идти всем. – Елизар странно посмотрел на меня. На красивом лице и без слов высветилось: «Тебе там точно делать нечего». – Забирай группу, Макс, и возвращайтесь в поселок. Сообщи Фомину о случившемся, пусть он пришлет группу устранения последствий. Люди не должны знать, что здесь произошло, пока мы не выясним, в чем дело. Мы не можем рисковать. Боюсь, что в мегаполисе услышат о нескольких пропавших без вести, но это лучше, чем если полиция смертных начнет расследовать преступление и путаться под ногами. А нам нужно выяснить, что за тварь скрывается в туннелях.
Слова Елизара камнем обрушились на голову. Из всего услышанного в сознание врезалось только «возвращайтесь». Он собирается идти один?
– Нет, Елизар! – прохрипела я. Горло перехватило. – Мы обязаны ждать распоряжений!
– Она права, мракаур, – неожиданно поддержал меня Макс. – Я, конечно, не против, чтобы ты свернул себе шею, – поморщился он, – но не таким образом. Мы не знаем, на что способно нечто, поработавшее здесь. К тому же я не собираюсь выполнять твои приказы!
Взмыв в воздух, Тагашев резко приземлился рядом с нами. Рука с силой опустилась на плечо Макса.
– Мы не можем упускать время, – прорычал он. – Пока я остаюсь старшим в группе, ты будешь, – подчеркнул он, – выполнять мои приказы. Делай то, что я говорю, волк! – процедил Елизар. – В этих туннелях что-то появилось, и, если эта дрянь попадет в мегаполис, пострадают другие смертные. Мы должны найти и уничтожить ее до того, как это случится! Злата, все будет хорошо, – обратился он ко мне. – Обещаю!
Развернувшись, он тотчас пересек зал. Парень двигался настолько быстро, что я не поняла, в какой момент он скрылся в зияющем черном проломе. Послышался едва различимый плеск воды. Очевидно, внизу очень сыро и Тагашев наступил в лужу. Затем все стихло. Я тщетно прислушивалась, стараясь различить звук шагов и малейший шум, но чувствовала только быстро удаляющуюся телекинетическую энергию Елизара. Огромное желание броситься следом, пойти с ним едва не отшвырнуло меня к дыре. Тело качнулось, но Макс удержал за плечи. Тихими щелчками в голове заработали биологические часы, совсем как секундная стрелка, отсчитывающая время. Через тридцать семь секунд я перестала чувствовать силу наставника. Он далеко. Кончики пальцев подрагивали от напряжения. Во рту появился привкус крови. Кажется, я слишком сильно прикусила губу. В воздухе повисло молчание. Даже дыхания не слышно, лишь тихий шелест вентиляционных систем.
– Придурок, – наконец выдохнул Макс. – Но он справится! Пойдем, Павел.
Фадеев обнял меня за талию и потянул в коридор клуба.