Глава 3
С Майей он теперь встречался почти каждую неделю. Иногда позволяя себе даже оставаться у нее на ночь. Два или три раза его искала Лариса, которая не понимала, почему он не ночует дома. Выручал Альтман, который уверял, что Максуд только недавно вышел от него и оба были заняты разработкой новых научных проблем. Лариса перезванивала на мобильный, убеждалась, что все в порядке, и оставалась ночевать у отца. Однажды она вернулась домой, и ему пришлось срочно возвращаться, чтобы не разоблачить себя. Лариса даже не спросила, где он был, привычно сухо кивнув ему при встрече. А Майя обиделась и целых две недели не отвечала на его звонки, пока он не приехал в редакцию.
– Так дальше не может продолжаться, – убежденно произнесла Майя, – ты говорил мне, что уже давно не живешь с женой, но, как только она появляется дома, ты сразу бросаешь все и летишь обратно домой. Получается, что ты до сих пор зависишь от нее. Или ты мне врал, когда говорил о том, что у вас давно нет интимных отношений?
– Я говорил правду, – пробормотал Максуд, – мы давно живем как чужие люди. Она говорила, что нужно удачно выдать замуж Арину, и до ее свадьбы она не позволит себе разводиться. К тому же сейчас тяжело больна ее мать, и я не хотел бы взваливать на Ларису еще такое бремя, как наш развод. Можно немного потерпеть.
– Что с ее матерью? – спросила Майя.
– У нее онкология. В последней стадии, – пояснил Максуд, – врачи дают только несколько месяцев. Удивительно мужественная и стойкая женщина. Даже в такие дни она больше думает о наших отношениях, о счастье Арины, об устройстве своего сына в Америке, чем о самой себе.
– Я понимаю, – неожиданно тихо сказала Майя, отвернувшись, – у меня мама умерла четыре года назад из-за этой болезни. А в прошлом году папа женился снова. Поэтому меня так поразили твои слова об однолюбах. Мама его безумно любила, а он оказался не готов жить один. Ладно, не будем…
Больше они не говорили на эту тему. Через два месяца умерла мать Ларисы. А еще через два месяца Вениамин Платонович предложил Максуду разрешить удочерить Арину и сменить ей фамилию. Максуд ни разу не позволил себе сказать дочери, как ему было больно и неприятно услышать подобные слова от ее дедушки. С Ларисой говорить на эту тему просто бесполезно. Единственный человек, которому он признался, – была Майя. Она выслушала его и возмутилась.
– Почему ты ничего не говоришь своей дочери? – гневно спросила она. – В конце концов, это твоя дочь, и ты ее законный отец. Стукни кулаком по столу и скажи, что ты не разрешаешь ей менять фамилию.
– Любой юрист тебе объяснит, что совершеннолетний человек имеет право брать любую фамилию, в том числе и материнскую, – пояснил Максуд. – Я не хочу говорить с ней на эту тему, если она сама молчит. Просто очень неприятно, когда такое происходит в жизни. Хотя все давно шло именно к этому. В девяностые годы было слишком сложно выживать без помощи родителей Ларисы. Я принимал их помощь и уже тогда понимал, что нужно будет платить за эту поддержку. Сначала они забрали Арину, потом на лето с ними уезжала Лариса, затем Вениамин Платонович отправлял их в зарубежные туры, даже не предлагая мне присоединиться к ним, а я вынужден был молчать, ведь поездки оплачивал именно он. Нужно было тогда проявлять свою гордость, отказываясь от помощи. Но это было просто невозможно. Тогда нужно было бросить мою работу и ездить в Турцию на заработки с этими мешочниками. Для доктора наук это более чем унизительно.
– Я тебя понимаю, – вздохнула Майя.
Больше к этой теме они тоже не возвращались. Однажды он рискнул и предложил ей поехать на два дня в Прагу. Майя охотно согласилась. Ларисе он сообщил, что выезжает в командировку. Это был самый лучший уик-энд в его жизни. Два дня пролетели как одно мгновение. Домой он вернулся почти счастливым. И на следующий день Лариса сообщила ему, что Арина встречается с сыном высокопоставленного чиновника, который хочет познакомиться с родителями девушки.
– Он знает, что ты доктор наук и работаешь в каком-то научном закрытом институте, – добавила Лариса, – постарайся не говорить глупостей за столом и вообще лучше молчи, чтобы не позорить нашу дочку. И не надевай свои дешевые часы. Сейчас никто не носит часы дешевле двадцати-тридцати тысяч долларов. А твои часы стоят только семьсот долларов.
– Хорошо, не надену. Что еще? Одолжить у кого-нибудь приличный галстук? – разозлился Максуд.
– У тебя есть хороший галстук и новый костюм. Кстати, в последнее время ты явно стал лучше одеваться. Вот твой галстук в горошек мне очень нравится.
Максуд угрюмо кивнул. Он вспомнил, что этот галстук ему подарила Майя на день рождения. Через два дня они отправились на встречу с родителями молодого человека, который работал в международном управлении крупной нефтяной компании. Его отец был заместителем руководителя налоговой инспекции столицы. Они проживали в роскошном двухэтажном пентхаусе, и Лариса несколько раз незаметно толкала мужа в бок, чтобы он понимал, как именно должны жить состоятельные люди.
Отец жениха был толстым мужчиной среднего роста, среднего возраста и среднего ума. Он хохотал над собственными шутками и радовался жизни как ребенок. Уже через пять минут Максуду стало скучно с этим жизнерадостным толстяком, который умел делать деньги и совсем не знал ни мировой литературы, ни живописи, ни науки. «Для того чтобы в наше время быть счастливым и успешным человеком, необязательно знать Босха или Борхеса», – подумал Намазов. Можно прожить и без них, сделав хорошие деньги на работе в налоговой инспекции. В который раз он убеждался, что заработанные деньги никак не совпадают с интеллектом их обладателя. И если на Западе нужен был интеллект Гейтца или Джобса, чтобы стать очень богатым человеком, то в странах бывшего Союза достаточно получить хорошую должность и доступ к государственным бюджетным средствам…
Супруга хозяина дома была похожа на него. Еще более среднего ума и такая же круглая, благообразная, успешная, смешливая и счастливая. Когда появился молодой человек, Максуду захотелось расхохотаться. Это был клон родителей. Среднего роста, с круглым лицом, похожий на отца, такой же добродушный и счастливый. И такого же среднего ума. Арина была выше него на целых полголовы, она пошла ростом в Максуда.
«Интересно, что она нашла в этом придурке, – раздраженно подумал Максуд, – неужели ей комфортно рядом с таким болваном?»
Достаточно посмотреть в его пустые глаза, чтобы все понять.
И словно отвечая на его вопрос, Арина сообщила, что они были на выставке новых машин и Кирилл, так звали этого молодого человека, выбрал себе новую «Ауди», которую ему обещал купить отец.
– Он выбрал самую лучшую машину, – восторгалась дочка.
– А мы ее купим, – весело сообщил отец Кирилла, – он мне звонил и уже все рассказал. Я обещал купить ему любую машину, какую он сам захочет. А то неудобно ездить на обычном «Мерседесе» пятилетней давности.
И он расхохотался довольный своей шуткой. За ним засмеялась его жена, чей бочкообразный живот начал подниматься в такт смеху. Потом засмеялись Кирилл, Арина и Лариса. Максуд попытался улыбнуться. Он был здесь чужим, на этом «празднике жизни». Влияние самой Ларисы и ее практичного отца сказалось на Арине. Она не видела, каким пустым и глупым был ее избранник. Она видела только новую машину и хорошую должность отца Кирилла. «Возможно, она поступает правильно», – подумал Максуд. Во всяком случае, он не будет жить на восемь долларов в месяц, занимаясь глупой наукой, и ждать помощи от родителей. Он даже испугался этой мысли. Значит – все напрасно? Напрасно он столько лет занимался наукой, которая не принесла ему ничего, кроме разочарований. Ни хорошей квартиры, ни успешных заработков, ни приличной машины. За это время он потерял свою дочь и выслушивал оскорбления со стороны своей жены. Может, нужно было вместе с Костей Хохловым торговать продуктами, чтобы стать богатым человеком? Может, тогда Арина и Лариса его больше бы уважали?
– О чем вы задумались? – радостно спросил отец Кирилла. – Пробуйте вино, мне говорили, что это хорошее французское вино. Из Бургундии. Кажется, мушкетер д’Артаньян был из Бургундии.
– Нет, – ответил Максуд, – он был из Гасконии. А бургундское вино они просто любили.
Наступила секундная пауза.
– Значит, я ошибся, – весело согласился хозяин дома, и все снова заулыбались.
Лариса натянуто улыбнулась, Арина нахмурила брови. Максуд подумал, что напрасно поправил хозяина. Его дамам явно не понравилась подобная осведомленность.
– Мне говорили, что вы работаете на Министерство обороны, – добродушно продолжал хозяин квартиры.
– У нас институт занимается оборонными разработками, – пояснил Намазов.
– Это очень хорошо. Сейчас очень много денег выделяют на оборону, – сообщил отец Кирилла, – у нас в бюджете это главный приоритет.
Он сообщает это с таким видом, словно эти деньги должны были попасть в карман самого Намазова. Максуду стало даже смешно, но поправлять своего собеседника уже не хотелось.
– У нас на втором этаже четыре комнаты, – сообщила хозяйка, – мы хотели сделать две спальни, нам и Кириллушке, а еще библиотеку и домашний кинотеатр. Но решили сделать вместо библиотеки спортивный зал, где установили тренажеры. Нужно думать о своем здоровье в первую очередь.
– Конечно, – не удержался от сарказма Максуд, – тренажерный зал важнее всего.
Лариса прикусила губу, выразительно взглянув на него, чтобы он замолчал.
– У нас есть книги в кабинете, – показала в сторону кабинета хозяйка, – поэтому на втором этаже только две спальни. Но мы, конечно, можем убрать тренажеры и сделать комнату для ребенка, если у нас появится внук или внучка.
Все опять заулыбались, даже Лариса. Арина благосклонно кивнула. Мать Кирилла взглянула на мужа.
– Ариночка первый раз у нас дома, – напомнила она, – у тебя был какой-то небольшой подарок.
– Правильно, – согласился муж, – это подарок от нас. Кирилл еще успеет сделать свои подарки, – он поднялся и вышел в другую комнату. Вернулся через минуту с дорогим кулоном и повесил его на шею Арины. Максуд увидел, как счастливо улыбается дочь.
«Мещанка, – огорченно подумал он, – слишком много времени провела у Зайцевых. Хотя почему мещанка? Она хочет хорошо одеваться, носить дорогие украшения. Все понятно. Ну и черт с ним, что у них нет библиотеки, которую заменили на тренажерный зал. С их телесами им скорее нужен такой зал. Арина может быть гораздо счастливее с этим болваном и его родителями, чем с рефлексующим ученым, который не зарабатывает денег на такой кулон. Кажется, Вольтер говорил, что абсолютно счастливый человек должен иметь злое сердце, хороший желудок и совсем не иметь совести».
– Большое спасибо, – сказала Арина и даже поцеловала этого жирного борова в щеку, отчего тот пришел в полный восторг.
Лариса тоже счастливо улыбнулась. Максуд не захотел притворяться. Он поднял бокал и молча выпил свое вино.
Вечером Кирилл и Арина уехали на вечеринку в какой-то клуб, а Максуд и Лариса после ужина вышли ловить такси. Уже в салоне машины Лариса больно ударила в бок мужа.
– Совсем необязательно было демонстрировать свою ученость, – пробормотала она, – какая разница, откуда родом этот мушкетер. Воспитанные люди не перебивают хозяев и соглашаются с ними во всем.
– Даже если он ошибается? Он перепутал провинции.
– Какая разница, из какой провинции Франции этот мушкетер? – уже окончательно разозлилась Лариса. – От того, что ты знаешь название этой провинции, у тебя ума не прибавляется. И денег тоже. Ты видел, как живут умные люди. У них двухэтажная квартира и единственный сын. Нужно держаться за такого парня двумя руками. А ты лезешь со своими возражениями. Бога должен благодарить, что такой молодой человек оказался рядом с Ариной. Или ее тоже нужно выдавать за нищего, как меня? Найти какого-нибудь таджика или киргиза, который совсем не умеет говорить по-русски и живет в бараке. Ты хочешь, чтобы у Арины был такой муж? Чтобы она всю жизнь нищенствовала, как ее мать?
– Я не из барака, – устало возразил Максуд, – я все-таки доктор наук.
– Кому это нужно? Все твои дурацкие статьи и работы, они приносят нам деньги? Ты слышал, что ему покупает отец. И какой подарок он сделал нашей Арине. И ведь еще они не жених с невестой. Умные люди сделали себе состояние в девяностые годы, пока ты сидел в своем институте. Даже мой отец сумел сделать деньги в отличие от тебя.
– У твоего отца были зарубежные партнеры, – напомнил Максуд, – а наша тема была закрытой для зарубежных партнеров. И еще, твой папа всегда умело делал деньги. У меня не имелось таких талантов.
– Что у тебя было? – разозлилась Лариса. – Только твоя наука, которая не смогла обеспечить нам достойное существование. Ты подумай над этим. Ты сможешь дать дочке приличное приданое? Хорошо, что есть мой отец, который обещал все сделать. Он ведь ее удочерил, хотя всегда был ей настоящим отцом.
– Остановите машину, – потребовал Максуд.
– Не валяй дурака, – зло сказала она, вцепившись в него руками.
Водитель остановил машину.
– Езжайте, – крикнула она.
– Стойте, – приказал он.
Водитель обернулся к ним. Это был пожилой человек лет шестидесяти.
– Вы сами разберитесь друг с другом, – посоветовал он, – а потом решите, что мне делать.
Максуд вышел из салона машины, хлопнув дверью. И пошел в противоположную сторону.
– Домой можешь не приходить, – закричала ему вслед Лариса.
Машина тронулась с места. Он медленно шел по тротуару. Нужно было понимать, что визит в эту семью закончится скандалом. Разрыв между их доходами был слишком явным. Доктор наук, имеющий несколько патентов и научных открытий, не получал и сотой доли того, что имел чиновник средней руки, работающий в налоговой инспекции. Это было понятно еще до того, как они оказались в шикарной квартире. И с точки зрения самой Арины, ее матери и дедушки, это была блестящая партия, на которую нужно было немедленно соглашаться.
Максуд дошел до станции метро и спустился вниз. В этот вечер он демонстративно не пришел домой, отправившись к Майе. Он отключил свой мобильный телефон, только позвонил Леониду Альтману, попросил:
– Если будет звонить Лариса, скажи, что не знаешь, где я нахожусь.
– Нарочно нарываешься на скандал, – понял умный Леня.
– Да, – ответил Максуд, – рано или поздно я все равно должен буду расставить эти точки.
– По-моему, рано, – напомнил Альтман, – ты сам говорил, что вы ждете, когда решится вопрос Арины.
– Уже решился, – вздохнул Намазов, – там все будет хорошо. Теперь самое время подумать и о себе. Скажи, что ты не знаешь, где я нахожусь. И это будет правда.
– Поедешь к Майе? – Леонид был единственным человеком, который знал о существовании Майи.
– Может быть. Посмотрю. Счастливо…
– Подумай еще раз, – посоветовал Альтман, – прежде чем окончательно разрушать все мосты. Пока…
В эту ночь Максуд впервые приехал к Майе без предварительного звонка и остался до утра.