Глава 3
Несколько секунд полного шока – моего. Парень спокойно смотрит на меня, будто каждый день говорит подобное едва знакомым девушкам: «Здравствуйте, не подскажете как проехать к зданию школы? О, вы мне очень нравитесь!». Я нервно усмехнулась:
– Ты просто бесподобен, – покачала головой, – бесподобен.
На ватных ногах, но не подавая виду что на грани потери сознания от волнения, внезапно охватившего меня, я вышла из кабинета и столкнулась с Дженни. Ее карие глаза были широкими и проникновенными.
– Ну, что он сказал? – она напала меня с присущим ей любопытством. Я двинулась по коридору в сторону шкафчиков. Прозвенел звонок.
– Он ничего не сказал. – Какой же этот парень странный. – Ничего, что стоило бы внимания. Я начинаю думать, что это с ним что-то не так, а не со мной.
– Может все же расскажешь, о чем вы говорили? – заныла Дженни. – Мне жутко любопытно!
– Я же сказала: он ошибся, только и всего. Мне не нужно лекарств. Он лишь хотел узнать, что у меня за конфликты с Шайлой.
Мы с Дженни вышли из аудитории и направились по коридору. Наконец-то эти уроки закончились, и я могу попасть домой, в безопасность. Дженни обиженно обогнала меня и зашагала вперед.
– Я правду говорю, – сказала я ей в спину. Ну, почти правду, потому что я не могу сказать ей что Кэри признался будто бы я нравлюсь ему. Дженни поднимет меня на смех или разовьет бурную активность вокруг нас. И то и другое плохо скажется на моем здоровье.
– Вы ведь не ругались? – она посмотрела на меня через плечо. Я на секунду задумалась, потом ответила:
– Нет.
– С твоим невинным лицом, я тебе уже не доверяю, – проворчала подруга, покрутив в воздухе указательным пальцем, делая вид, что тыкает мне в нос.
Мы подошли к моему шкафчику в светлейшем коридоре первого этажа школы, когда внезапно что-то случилось. Меня дернули за шарф, потянули на себя, развернули на девяносто градусов и впечатали спиной в шкафчики.
Том Гордон.
Я зажмурилась, пытаясь прогнать мираж. Но Том не был миражом.
Том – мальчик из моего детства. Я, Дженни и он были лучшими друзьями. Мы вместе ходили в кино, смотрели ужасы прячась под одеялом и собирались поступать в один колледж. Но все это – до 8 класса. Потом он начал встречаться с моей кузиной похожей на Мэган Фокс, и изменился. Или мы с Дженни изменились.
Директор Гордон запер сына в лечебнице, но вот он здесь, и он вновь достает меня.
– Что ты делаешь? – я отпихнула от себя своего бывшего лучшего друга. – Отпусти!
Дженни бросилась ко мне, в то время как остальные студенты разбежались в рассыпную образовав полукруг.
– Что тут происходит? – испуганно пролепетала она. Наверное, нас бы стали уже снимать на телефоны, если бы мои родители не были адвокатами, а мой дядя полицейским.
Том резко опустил руки по обеим сторонам от моей головы и наклонился ко мне:
– Что тебя связывает с нашим новым студентом, красотка? Почему он говорит, что ты его девушка?
– Че-че-чего?.. – мой взгляд метался по такому знакомому и одновременно незнакомому лицу. Раньше Том нравился мне; он был самым красивым мальчиком в школе. Он был красивым настолько, насколько красивым может быть мальчик четырнадцати лет. Его волосы были прямыми и жесткими на вид, а голубые глаза проникновенными и даже проницательными. Том был добрым, заботливым, самоотверженным. А потом он изменился. Его голос стал хриплым, его лицо стало болезненно-бледным, его глаза потускнели; и он больше не мой друг. Он произнес, наклоняясь к моему лицу:
– Ты должна отдать мне кое-что, что тебе не принадлежит.
Том под кайфом, поняла я. Дженни вытаращилась на нас открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на сушу. Если бы на моем месте была Ева она выбила бы уже зуб или пару зубов этому парню, но мне пришлось только хмуро спросить, что ему от меня могло понадобиться; он ответил:
– Хотелось бы с тобой встретиться в одном месте. Только приходи одна, без своего парня.
– У меня нет ничего, что принадлежало бы тебе, Том, – членораздельно сказала я.
– Есть… прямо тут… – Том положил свою руку мне на сердце, и я быстро отбросила ее.
– Что ты делаешь, парень? – в коридоре возник Кэри Хейл с Джессикой, которая замолчала на полуслове. Кэри попросил идти Джессику без него, и направился к нам с озабоченным выражением на лице.
О черт, почему после того, как я говорю Кэри Хейлу что у меня не происходит ничего, где могла бы потребоваться его помощь, случается это?!
Том отступил, и я проскользнула мимо и взяла Дженни за руку.
– Лучше иди куда шел, – грубо бросил Том Кэри Хейлу.
– Мне решать куда идти, – невозмутимо ответил тот, отчего у меня возникло плохое предчувствие. Дженни сильнее сжала мою руку. Она ненавидела подобные происшествия. Как и я.
– В следующий раз, Скай, – пообещал Том, но обращался он не ко мне, а к Кэри Хейлу, что не произвело на него должного впечатления. Он проводил Тома напряженным взглядом, затем посмотрел на меня:
– Энджел, с тобой все в порядке?
– Я… я…
– Я отвезу тебя домой, – перебил он, решив, что от меня не дождаться нормального ответа.
– Я на машине, – тут же отказалась я, и бросила на Джен взгляд, просящий поддержки, но подруга растерянно заморгала, думая о том, как поступить дальше. Я надеялась, что Дженни поступит правильно, но она как обычно сделала все наоборот:
– У меня ведь еще работа в театре, ты забыла? До этого я должна встретиться с Евой во втором корпусе, потому что, если я не уговорю ее работать в нашем театре папа попросит Элизабет… – говоря эти слова, подруга отступала назад словно собиралась сбежать. Я не верила своим глазам.
Когда Дженни ушла, Кэри Хейл скомандовал:
– Я отвезу тебя. Мне нужно лишь оставить халат в моем кабинете.
– Нет, – я резко посмотрела на него, забыв о Джен. – Я доеду сама. Ни о чем не беспокойся. Все хорошо. Том был моим другом, он не причинит мне зла.
Не дожидаясь, когда мой телохранитель ответит мне, я быстро пересекла холл, удерживая лямки рюкзака на плечах. Только сейчас почувствовала, что сердце разрывается от нервного возбуждения и страха. Том был невменяемым. Что с ним происходит?
Воздух в школьном дворе был свежим и чистым. Или мне казалось, что он такой, потому что у меня было ощущение, что я вынырнула из глубокого сна, в котором не могла вздохнуть. Как только я подумала об этом, сразу же вспомнила гроб и идеальное, невероятно красивое тело Кэри Хейла в том гробу. Мысли все крутились вокруг него, болезненно стискивая сердце; изо рта вырывался пар. Мой темп ускорился, когда я стала спускаться вниз к школьной парковке.
Кэри Хейл.
Этот человек вызывает во мне странные эмоции.
Любопытно, почему он ведет себя так заботливо по отношению ко мне, если он был причиной случившегося год назад. Может, из-за чувства вины? Он действительно ведет себя очень мило со мной, но это и настораживает: я начинаю сомневаться в себе.
Я поежилась, ступая на парковку, и тут же криком отскочила с дороги, когда рядом со мной взвизгнули шины и остановился черный седан с тонированными стеклами.
Попятилась назад, и едва не споткнулась о бордюр.
Перед глазами пронеслось ужасное видение.
Второго ноября около семи часов вечера, когда я возвращалась домой от Дженни, машина появилась из ниоткуда. В памяти отпечатался хруст костей. Кровь, смешанная с дождем, заливала лицо. Мои крики. Все смешалось.
Зловещий свет фар до сих пор преследует меня в ночных кошмарах. Я даже не успела ни о чем подумать, прежде чем потеряла сознание…
– Энджел.
Я вздрогнула, когда в мою ужасную реальность вторгся голос Кэри Хейла. Прищурившись, он смотрел на меня с водительской стороны моей машины. Волосы парня были спутанными и мягкими на вид. Он заправил их за ухо и уточнил:
– Ты здесь?
Я несколько раз моргнула, отгоняя воспоминания.
– Меня зовут Скай, – машинально поправила, но Кэри даже не моргнул:
– Энджел тебе больше подходит.
– Ну, так чего тебе? – не слишком вежливо спросила я. Он меня напугал. Сердце все еще колотилось в груди от нервного возбуждения. – И почему ты сидишь в моей машине?
– Я забрал твои ключи, пока ты пыталась подать знак своей подруге чтобы она не оставляла тебя наедине со мной. – У меня отвисла челюсть, но Кэри Хейл спокойно продолжал: – Я ведь сказал, что должен отвезти тебя домой.
– Ты мне ничего не должен, – спокойно возразила я. – С чего ты решил, что ты обязан заботиться обо мне?
– Потому что я так хочу.
Никто тут и не спрашивал о его желаниях. Я скрестила руки на груди:
– А может потому, что тебя мучает чувство вины?
– Что за бред? – Кэри Хейл вскинул бровь отчего лицо приобрело высокомерные очертания. – Меня мучает твоя неприступность, только и всего.
Мимо проехала машина и я вздрогнула. Из салона слышались звуки музыки, но они лишь сильнее напрягли меня. Я обхватила себя руками и перевела взгляд на Кэри Хейла.
– Том спрашивал меня о тебе. Он сказал, что ты распространяешь слухи о нас. Что мы с тобой вроде как… – я вдруг смутилась. Переступила с ноги на ногу. – Вместе.
– Может быть… вырвалось случайно, – застенчиво улыбнулся Кэри Хейл на секунду показав ямочки на щеках. – Ты покраснела, а я как раз решил, что тебя нельзя вывести из себя.
Очевидно, много вещей могут вывести меня из себя.
– Как это могло вырваться случайно?
– Садись в машину, тогда расскажу. Опасно гулять одной. Ты ведь не боишься меня?
– Тебя надо бояться, – буркнула я. – Ты даже угнал мою машину.
– Для того чтобы отвезти тебя домой, – напомнил Кэри мило улыбаясь. Мне казалось, еще секунда и он призывно захлопает ресницами, так что я открыла дверь и забралась на пассажирское сидение, прокручивая в голове его слова. Он сказал, что ему ни к чему терзаться чувством вины, что он не сделал ничего плохого. Глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок, но здесь, наедине с подозреваемым это оказалось проблематично.
Машина тронулась с места, а я все никак не могла отделаться от ощущения, что Кэри Хейл за мной наблюдает. Наконец набралась решимости и обернулась к нему, а он уже смотрел на меня.
– Итак, – мой голос звучал деловито. – Зачем ты врешь всем подряд о нас?
– Когда? – он смотрел на дорогу, а я не его лицо. Буравила самым мрачным взглядом, на который была способна, но в ответ получила лишь усмешку. Минуту спустя Кэри сдался: – Ну… Может, я просто проронил, что мы с тобой славно провели время в пятницу?..
– Мы же даже не были знакомы, – каменным тоном отрезала я.
– Разве?
Он издевается надо мной.
– Зачем ты меня преследуешь? – голос дрогнул на слове «преследуешь», но Кэри Хейл либо не услышал, либо сделал вид.
– Разве все не наоборот?
– Я тебя не преследую.
Повисло молчание. Это я ненавижу больше всего – неловкое молчание с кем-то, кого ты даже не знаешь, чтобы подобрать подходящую тему для разговора. Пока я думала об этом, Кэри вновь удалось меня ошарашить:
– Я сказал, что ты мне нравишься, для того чтобы больше никто не…
– Так, – я резко повернулась к нему. – Говорю в первый и последний раз: я бы и хотела быть тебе благодарной, но не могу. Из-за тебя у меня будут неприятности. Поэтому закругляйся, Кэри, со своими спасательными операциями. Я уже говорила тебе, что я посещаю доктора Грейсон не потому, что у меня проблема с психикой, а потому что… кое-что случилось. И ты знаешь об этом.
Я была удивлена своим страстным монологом и, если бы Кэри Хейл хоть капельку меня знал, тоже, наверное, был бы удивлен, но он просто вел машину. Я не видела, что за эмоции у него на лице, и он долгое время не говорил. А потом вдруг выдал такое:
– Ты расстроилась, что я признался, что ты мне нравишься для того, чтобы защитить тебя?
– Чего? – у меня отвисла челюсть. – Нет. То есть, нет, я и не думала, что ты всерьез сказал это мне. Просто…
– Тогда что? – настаивал он, и вот уже не он отвечает на вопросы, а я.
Я вздохнула. Бросила взгляд на дорогу, освещенную осенним солнцем, на листья, собравшиеся кучками у деревьев, на гуляющих по тротуару людей. Затем посмотрела на Кэри Хейла, когда мысль сформировалась в нечто веское.
– Потому что я не хочу забыть, что я тебе не доверяю. С твоим милым личиком и обходительными манерами, я могу забыть кто ты на самом деле.
– Ты меня на самом деле даже не знаешь. С каких пор ты сделала обо мне какие-то выводы?
– С тех самых, как только услышала о тебе. Затем я увидела тебя и узнала тебя, разве этого мало?
Я не заметила, как мы подъехали к нашему домику. К соседнему участку пробежала лохматая собака. Кэри Хейл заглушил мотор и проследил за ней взглядом, пока наши глаза не встретились. Мне было сложно смотреть кому-то долго в глаза, но от его глаз, обрамленных длинными ресницами, просто не могла оторваться. Я видела, что полностью захватила его внимание, поэтому не удивилась, когда Кэри наклонился вперед, поглощенный нашим спором:
– А почему твои подруги не верят тебе, когда ты говоришь, что в день аварии я был рядом с тобой? Что я участвовал в происходящем, и что я хотел, чтобы ты умерла и потому оставил тебя на той дороге? Потому что тебе тоже не стоит доверять? Они тоже смогли сделать выводы о тебе?
– Откуда ты знаешь?
– Случайно услышал, – бросил Кэри Хейл отстраняясь. Я не отводила взгляда от его лица.
Так вот значит, что он делает? Хочет показать, что мы с ним находимся в одинаковом положении – нам обоим не верят?
– Молодец Кэри Хейл, – кивнула я. Мое лицо горело, что всегда случалось, когда я начинала спорить. – Вот только мне все равно кто мне верит, а кто нет. Главное, что я знаю, что ты был там и все видел. – Я открыла дверь, считая, что разговор окончен, но обернулась к нему. – Вот только… я не пойму, почему ты все отрицаешь. В тот раз, когда тебя нашли с телом Энджел, ты ничего не отрицал…
Он одарил меня холодной усмешкой. Опасной усмешкой.
– Я не думал, что ты из тех, кто верит сплетням.
– Я спросила тебя. Я верю только тому, что вижу.
Он прикусил губу, на секунду задумавшись:
– Ты уверена, что ты видела меня, а не кого-то другого в день аварии? Возможно, ты могла спутать меня с другим похожим парнем…
– Нет уж, – отрезала я.
– Просто давай начнем все с начала, Энджел.
У меня едва не задергалось веко, когда он снова меня так назвал.
– Зачем это тебе? – я сомневалась, но пальцы, удерживающие ручку двери, разжались.
– Я мог бы констатировать у тебя хроническую подозрительность, – пробормотал Кэри Хейл, но я услышала. – Я хочу, чтобы ты узнала меня и поняла, что я не из тех, кто стал бы делать плохие вещи с кем-то близким ему. Я хочу, чтобы ты поняла, что я не стал бы скрываться с места преступления.
С каких это пор мы стали близки?
Я продолжала хмуриться. Ладно, если он так хочет это можно сделать.
Я могла бы узнать его настоящего и научиться отличать ложь от правды.
– Ну ладно, убедил, – вновь краснея проворчала я, и стала выбираться из машины, но Кэри Хейл схватил меня за рукав. Я обернулась: – Ты чего?
Он протянул мне свободную руку:
– Я Кэри.
Что это он делает, интересно? Хочет, чтобы я пожала ему руку? Словно мы с ним только что познакомились?
Я позволила его длинным пальцам сжать мою ладонь. Рука была просто ледяной, но мне понравилось это. Лучше, чем потные ладони это уж точно!
– Я чувствую себя глупо, – буркнула я.
– Это хорошее начало наших отношений, – Кэри Хейл улыбнулся. Он все не отпускал мою руку, хотя я, если признаться, и не хотела. Просто сидела с каменным лицом, делая вид что мне все равно, и что он не производит на меня впечатление. Веду себя по-идиотски.
Я перевела взгляд на наши руки, чтобы Кэри Хейл наконец отцепился от меня, и мой взгляд застыл, а сердце пропустило удар. На безымянном пальце правой руки было кольцо. Прямо как в моем сне. Но я думала, это просто ночной кошмар. Я не видела этого кольца вчера на его руке.
– В чем дело, Энджел? Тебя что-то испугало?
– Это кольцо, – я крепко схватила парня за запястье и поднесла руку к глазам, думая, что ошибаюсь. Нет. Оно реально.
– Да, – подтвердил Кэри Хейл, с непониманием. Кольцо скользило по его пальцу.
– Я уже видела его, – с волнением пробормотала я. Мы с Кэри Хейлом встретились взглядами. Его недоумение столкнулось с моим безумством. В моей голове лихорадочно разбегались мысли.
Кэри Хейл с тяжелым вдохом убрал свою руку, отворачиваясь:
– Я думал, мы уже все прояснили.
Я вытащила из кармана джинсов то самое кольцо. Мое кольцо.
– Вот! Видишь?
– И что? – он вскинул брови, показывая, что не находит в этом ничего необычного.
– Они абсолютно одинаковые. – Я помахала кольцом у него перед носом, словно Фродо, перед Горлумом.
– Я его прекрасно вижу, хватит вести себя так странно.
Я сделала вдох, и положила ненавистное кольцо в карман.
Ощущая сомнения в душе, но не от того, что Кэри Хейл вновь назвал меня странной, я выбралась из машины и наклонилась к парню:
– А ты не собираешься выходить?
– Я возьму твою машину, если позволишь.
– Нет, не позволю.
– Можешь поверить мне, я буду осторожен.
– Мы уже проходили это с тобой. Я тебе не поверю.
– Вот как? – он, не обращая внимания на мой уничтожающий взгляд, закрыл пассажирскую дверь, и игриво помахал кончиками пальцев на прощание. – Я заеду за тобой утром, будь готова.
– Что за… – пробормотала я, сделав несколько шагов, вслед удаляющейся машине.
Конечно, никто не запретит мне думать о нем плохо, что я и делаю. Но еще хуже от осознания, что этот человек меня заинтриговал. Когда мы ехали с ним в машине я забыла обо всем на свете и непроизвольно расслабилась. Так не должно быть. Не с этим человеком.
Субботнее утро мне не удалось провести наедине с собой, потому что Дженни внезапно понадобилось отправиться в торговый центр за платьем для Снежного бала, до которого почти два месяца.
– Ты ведь не собираешься туда идти? – удивилась я. – Алекс и не подумает приехать домой. С кем ты пойдешь?
– С тобой, – насупилась Дженни. У нее было плохое настроение, и она с радостью испортила его мне, когда мы на эскалаторе поднимались на второй этаж торгового центра:
– Ты знаешь, я решила все-таки признаться первее, чем ты узнаешь это от кого-то другого.
– Что ты сделала? – я настороженно посмотрела на нее.
– Ева с Гордоном.
– Что? – я не совсем расслышала что сказала подруга. Позади нас на ступеньках расположилась счастливая семья, с двумя детьми, и эти детишки во всю веселились, дергая меня за сумку.
Хочу треснуть их по башке.
– Наша Ева встречается с Томом Гордоном.
Нет, наверное, я все-таки расслышала.
– Я сама только что узнала об этом, – оправдываясь пробормотала Дженни. Мы вышли на этаже, и я остановила ее, взяв за рукав. – Что еще мы могли ожидать от нее, если она на протяжении последней недели давала Тому репетиторские занятия?
– Стой, – я мотнула головой. Шум от посетителей торгового центра забился в уши. – Повтори еще раз. Ты хочешь сказать, что директор поручил Еве подготовить Тома к экзаменам, а она в него влюбилась? В этого парня? – Я снова помотала головой. – Как ты узнала об этом?
«В этого парня» … отголоски воспоминаний напомнили, что Том был моим другом.
Дженни равнодушно двинулась в сторону кафе, которое расположилось между магазином с музыкальными дисками, и магазином с мягкими игрушками. Это было наше любимое кафе; сквозь стеклянные стены были видны суетливые люди, которые торопились по своим делам. Благодаря этим людям создавалось ощущение безопасности и спокойствия. Иллюзия неторопливости в собственной жизни. Но не сегодня. Я поспешила за Дженни, и услышала, как она произносит:
– Я узнала об этом, когда пришла к Еве, чтобы попытаться убедить работать в театре. Ты же знаешь, я ее всю неделю преследовала, потому что папа дал мне отсрочку до воскресенья. Когда я была у Евы, позвонил Кэри и заявил, что хочет, чтобы она держала своего парня в руках, потому что он тебя преследовал.
У меня отвисла челюсть, а внутри все затрепетало:
– Ты серьезно? Кэри Хейл позвонил Еве?
– Эй, я говорю тебе о том, что даже Кэри знал, что Ева встречается с Томом, а мы ничего не знали. Понимаешь?
Я усиленно закивала. Все это просто в голове не укладывалось. Наверное, Кэри Хейл сделал это специально чтобы произвести на меня впечатление. Хотя, если подумать, зачем ему это делать? Чтобы я не подозревала его?
– Скай, – Дженни остановилась у входа в кафе, демонстративно скрестив руки на груди, и не обращая внимания на то, что загородила проход. Мимо протиснулся какой-то парень со стаканом кофе. Я видела его неодобрительный взгляд сквозь очки. – Ты не до конца осознала новость о том, что Ева встречается с Томом. Ты его помнишь? Это он приставал к тебе несколько дней назад.
В голове все прояснилось, я наконец поняла глобальность катастрофы. Взяв Дженни под локоть, провела ее в зал кафе и приглушенно спросила:
– Зачем ей встречаться с таким парнем как он?
– Это и меня волнует, – протянула Дженни выпрямляя руки по швам. – Может быть это любовь с первого взгляда, как бы странно ни звучало?.. Давай закажем что-нибудь перед походом по магазинам?
Мы заказали горячий шоколад и круассаны, и присели за высокий стеклянный столик. Со всех сторон нас окружали посетители, но к изумлению, я не чувствовала себя в ловушке среди всего этого шума и смеха. Я начала думать, что выбраться из дома было довольно-таки неплохой идеей, но все же новость о том, что Ева встречается с моим бывшим лучшим другом, неприятным осадком осела в душе.
Раньше Том действительно был хорошим, но что-то в нем изменилось. Что, если он и Еву изменит?
Я вспомнила взгляд его глаз. Одновременно безумный, потерянный и бездушный…
– Эй, там кто-то стоит, – сказала Дженни, глядя за мое плечо. Я обернулась, и наткнулась взглядом на странного человека, стоящего за стеклянной перегородкой. На нем была длинная черная куртка с меховым капюшоном, наброшенным на голову. Он скрыл глаза, но все равно у меня было чувство будто бы этот человек наблюдает именно за нами.
Дженни с сарказмом протянула:
– Кто-то забыл, что Хэллоуин уже прошел.
– Ага… – пробормотала я, чувствуя себя героиней фильма ужасов. Дженни отмахнулась, но ее голос звучал одобрительно:
– Экстравагантно и привлекает внимание.
– Ага, – повторила я, почему-то вспомнив слова Тома о том, что он во чтобы то ни стало заберет то, что я украла у него. По спине прошелся холодок, и я вновь обернулась проверить, наблюдает ли тот человек за нами.
Люди сменяли друг друга, следуя шеренгой мимо нашего кафе. Они слились в одно безликое пятно, но я силилась разглядеть того человека. Он исчез будто бы его и след простыл.
– Вау, эта песня очень мне нравится. Кстати, – Дженни, оживленно пододвинулась ко мне. – О чем вы говорили с Кэри, когда ехали в машине?
Это не было кстати, и Дженни не раз уже спрашивала, просто сейчас ей показалось что я расположена к беседе. Я сделала глоток шоколада:
– Он попытался запудрить мне мозги своим обходительным поведением. Он бывает милым, но это кажется мне слишком подозрительным. Зачем ему пытаться помочь мне, звонить Еве, отвозить меня домой, и пытаться убедить в том, что он ни в чем не виноват?
– Ты думаешь, что он делает это из чувства вины? Или потому что боится, что ты действительно все вспомнишь? – я кивнула, вызвав у Дженни смешок. – Скай, очнись от своей паранойи, ты уже меня пугаешь. Ты сказала, что вспомнила какие-то подробности из своего прошлого, как только увидела его, верно? – я кивнула. – Если бы он был виноват в том, в чем ты его обвиняешь… он наоборот попытался бы отстраниться от тебя, чтобы ты не вспомнила еще каких-нибудь подробностей.
– Дженни, – осадила я подругу. Поставила чашку на столешницу. – Я не обвиняю. Я просто хочу знать, почему он лжет.
– Что, если он не лжет? Возможно Кэри прав, и ты просто ошиблась. Просто перепутала его с другим парнем.
Я вспомнила слова Кэри Хейла: «А почему твои подруги не верят тебе?.. Они тоже смогли сделать выводы о тебе?»
– Я видела его. Он смотрел прямо на меня. Он был там, Дженни.
– Возможно, у него есть личные причины…
Я резко встала, отодвинув стул в сторону. Дженни удивленно поднялась следом:
– Прости, я не хотела…
– Я хочу, чтобы ты доверяла моим словам, Дженни, понимаешь? Ты думаешь, что я могу солгать тебе чтобы выставить Кэри Хейла в невыгодном свете? Зачем мне это делать?
– Прости, я не это имела в виду.
– Если бы все это случилось с тобой, как бы ты поступила? – сорвалось с губ, и я тут же зажмурилась от чувства вины, что ударила в голову. Но я закончила: – Ты бы смогла оставить эти вопросы, которые так навязчиво крутятся в твоей голове, без ответов?
Небо было черным и мрачным, как и мысли Эшли Хардман, когда она сворачивала на нужных поворотах, что вели ее к конечной цели. Машина то и дело подскакивала на ухабах, оставляла позади многоэтажные и частные дома, в которых приветливо горел свет.
Центр города остался позади. По обеим сторонам дороги черными стенами возвышались деревья.
– Зачем я это делаю? – непролитые слезы сдавили горло, глаза обожгло.
Эшли знала: разговоры уже не помогут. И раньше бы не помогли. Больше никто не поможет.
Еще двадцать минут. Двадцать минут уговоров самой себя, и в итоге она уже здесь, перед старым, обветшалым зданием с огромной надписью: «Психиатрическая лечебница Дэвилспейнда».
– Что я делаю?
Она продолжала спрашивать себя, когда вышла из машины. Продолжала спрашивать, когда направилась по гравийной дорожке к воротам.
Зачем она здесь? Чтобы унизиться окончательно? Для того, чтобы дать понять самой себе, что она больше не нормальная девушка?
Двор больницы был пустынным, мрачным и холодным. Все это заставило поежиться, и закутаться в длинную куртку, едва спасающую от ночного ноябрьского ветра. В сопровождении скрипа высоких деревянных дверей Эшли вошла в здание, которое внутри было таким же отстраненным, как и снаружи.
Из администрации девушку направили в кабинет доктора Грейсон, предварительно спросив назначено ли ей. Как бы отвратительно это ни было – да. Но не сегодня. И не в это время.
Кэри Хейл помог ей с этим, несмотря на то, что Эшли не просила.
«Это место пугает».
Коридор на нужном этаже был узким, с высоким потолком и флуоресцентными лампами. И пока Эшли дошла до кабинета доктора Грейсон, сомнения превысили границу. Девушка села в кресло перед дверью и окунулась в мысли. Принялась нервно дергать ногой.
Что она в действительности тут делает? Эшли не считает, что кто-то может помочь ей. Она пришла, потому что ее попросил Кэри Хейл. Иногда казалось, что Эшли сделает все, что не попросил бы Кэри, но сегодня… она не может… она не может говорить об этом, не может даже думать об этом!
– И ты снова сделаешь это?
Эшли подскочила в панике оглядываясь, но тут же опустилась на стул, нервно сжав руки на коленях. Она неосознанно стала прислушиваться к голосам из-за двери напротив.
– Я спросила, что ты собираешься с ней делать?! – все тот же раздражающе резкий женский голос. Он показался Эшли знакомым, но она не обратила на это никакого внимания. Все, что волновало ее сейчас – время. Через десять или пятнадцать минут ей придется войти в кабинет. А если не сегодня, то завтра. Это придется сделать. Она обещала.
– Ева! – другой голос, тоже женский, осадил собеседницу. Губы Эшли приоткрылись – она вспомнила голос. Это была Ева Норвуд, президент школы.
Что она делает здесь, в этом месте?
Конечно было немного любопытно, по какой причине староста пришла сюда, но еще сильнее Эшли хотелось избежать с ней встречи. Она осторожно поднялась на ноги и на цыпочках двинулась к лестнице.
– Я не стану молчать, ясно?!
Эшли остолбенела, сжав пальцы в кулаки. Прислушалась.
– Я слишком долго молчала! Кого еще ты собираешься убить, Кэри? Может, меня?
– Ева! – незнакомый женский голос повысился на октаву, но Ева не молчала:
– Эй, ответь за кем ты пришел в этот раз! Что тебе нужно?! – голос наполнился ядовитой болью, которая царапнула кожу Эшли до крови. Ева заплакала, но ее голос по-прежнему был сильным и звонким: – Я не искала тебя. Я решила забыть все связанное с тобой, так какого черта ты появился здесь, Кэри Хейл?!
Эшли сделала шажок в сторону двери, приложив ладонь ко рту чтобы не шуметь. Она прикусила губу.
– Это из-за Скай? Ты пришел из-за нее? Я видела, как ты смотришь на нее. Ты пришел за ней?
Звенящая тишина, которая растеклась по коже подслушивающей девушки холодком, окутала пространство, поглотила все звуки. И затем раздался третий голос – мужской, бархатистый и знакомый.
– Да.
– Эшли? – кто-то остановился сбоку и наклонился к девушке чтобы убедиться, что не ошибся. Она вздрогнула, сильно прикусив губу, и резко обернулась.
Во рту почувствовалась кровь.
– Иэн? Ты что тут делаешь?
Этот парень был мягко говоря «грушей для битья» Эшли и ее друзей. Она не ненавидела его, но и не особо любила, потому что он был не как все. Даже когда ее компания мучила этого парня, называла «оборванцем» или чем похуже, он не реагировал, будто бы ему было все равно. Это жутко бесило; но не сейчас – потому что Эшли была не на своей территории, не в той зоне комфорта в которой привыкла действовать. Она стояла напротив своей жертвы: высокого молодого человека с черными, словно смоль волосами и голубыми глазами, которые отдаленно напоминали глаза какого-то животного. То ли собаки, то ли кота. Потому что у людей таких добрых и отзывчивых глаз девушка никогда не встречала. Она отошла к стене, прижимая обе руки к груди словно защищаясь, но Иэн не сделал к ней ни шагу.
Таинственный разговор в кабинете за закрытой дверью стих.
– Я пришел к Рейчел, – парень произнес мягким, убаюкивающим голосом, которым говорил всегда и со всеми. Его, казалось, ничуть не заботило, что он встретил здесь хищницу, которая днями преследовала его в школе. Зато Эшли озаботилась:
Рейчел? Кто это? Его девушка?
«Я должна уйти».
– Это… моя мама, – пояснил Иэн. Его глаза были широко открытыми и искренними, и ничуть не удивленными. Не было немого вопроса, который скользил во взгляде: «Ты сумасшедшая, поэтому ты здесь?». Он в очередной раз продемонстрировал спокойствие:
– Рейчел Грейсон. Разве ты не к ней пришла?
Казалось, сердце Эшли оборвалось и ухнулось вниз.
Он может рассказать в школе, что видел ее в больнице. Иэн может отомстить Эшли за то, как она обращалась с ним. Почему она не знала, что этот парень-оборванец – сын доктора Грейсон?
– Нет, я пришла… пришла… у меня здесь бабушка… она…
Ничто в лице Иэна не изменилось, но Эшли поняла, что он не верит ей и замолчала. Несколько секунд напряженной тишины, когда девушка готова была сгореть со стыда, они смотрели друг на друга. Потом она обрела способность ясно мыслить, и почти не заикаясь выпалила:
– Мне надо идти!
Кажется, Иэн хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему такой возможности: сжимая до боли кулаки, она поспешила к лестнице, со страхом ожидая завтрашнего дня. Иэн всем расскажет, что видел ее в психушке. Точно расскажет. Но, перед сном ее внезапно посетили и другие мысли; она вспомнила подслушанный разговор:
– Ты пришел за ней?
– Да.
Мысли сменялись одна другой, и изредка выплывало лицо Иэна Грейсона. Он не был удивлен, но все равно выглядел так, словно к нему на чашечку чая заглянул динозавр.
Неожиданно для себя, Эшли тихо рассмеялась и тут же шокировано замолчала.
Она не смеялась уже давно.
Ночью меня снова мучили кошмары.
Небо затянуто тяжелыми, черными тучами готовыми обрушиться мне на голову. Холодно. Необычно холодно для начала ноября. Разъяренный ветер срывал листья с деревьев целыми клочьями и швырял на землю, не щадя. Болезненными порывами врезался мне в лицо, растрепывая волосы, проникая сквозь одежду, под кожу. Хотелось лишь одного – вернуться домой.
Почему я вышла на улицу в тот день? Предчувствие говорило мне оставаться дома, но я пошла к Дженни, потому что у подруги была очередная истерика по поводу предстоящего ужина с Элизабет Хольт, невестой отца.
До ее дома всего пятнадцать минут пешком.
Нужно было взять машину.
Я должна была взять машину, и тогда ничего бы этого не случилось.
Со мной ничего бы не случилось.
Дождь становился сильнее и напористее, острыми иглами впивался мне в кожу. Я бросилась бежать, почти не разбирая дороги. В ушах раздался свист, и тогда я услышала крик.
Я распахнула глаза и принялась испуганно озираться.
Лес.
Сначала я шла быстро и уверенно, потом бросилась бежать. Сперва луна выхватывала из темноты редкие деревья, отбрасывающие на землю призрачные, пугающие тени, потом и она скрылась за облаками.
Чувствуя себя совершенно беспомощной, я остановилась и прислушалась.
Тишина.
Сердце колотилось в дурном предчувствии.
Каждое дерево превратилось во врага; цепляясь за ветви футболкой и натыкаясь кожей на иголки елей, спрятавшиеся в палой листве, я шла еще около двадцати минут.
Куда идти? Вправо или вперед? Откуда я пришла? Как я здесь оказалась?
Где-то совсем рядом я услышала хруст веток, и сломя голову от страха, бросилась бежать. Бежала, не оглядываясь и не почти видя дороги. Чувствовала, как между лопатками стекла капля пота, слышала, как из груди вырываются хрипы, но бежала, почти ничего не разбирая перед собой из-за пота, заливающего глаза, и сгущающейся ночи.
Еще чуть-чуть, думала я, уговаривая себя продолжать бежать. Еще немного.
Но куда и зачем?
«Я должна спрятаться и подождать утра», – мелькнула спасительная мысль. Луна выглянула из-за облаков, и я замедлила бег, оглядываясь.
Вокруг деревья – некоторые я видела впервые. Справа от меня – кусты ежевики сплелись ветвями между собой, образуя укрытие. Опустившись на корточки, я забралась внутрь и притаилась. Усталость навалилась сразу же; тело после бега стремительно остывало, я почувствовала, как по коже пробирается холодок.
Долгое время слышала лишь громкие удары сердца и настороженно вглядывалась в темноту. Потому, как были напряжены все нервные окончания моего тела не сразу осознала, что голоса, которые слышу – реальны, а не вымысел. Затем двое выступили из темноты на тропинку, ведущую мимо ежевичного куста.
Послышался лепет:
– Я не уверена, что она виновата. Такая милая девушка…
– Не смей произносить вслух эти слова! – рявкнул мужчина с седеющими волосами. Он был высоким, широкоплечим и крепким, и вышагивал в какой-то чудной одежде, словно из прошлого века, держа в руке керосиновую лампу. Фитиль подрагивал.
Рядом с ним, держа спутника под руку, шла женщина. Из-под чепца выбились седые пряди. Лицо было старым и молодым одновременно. Игра теней от подрагивающего огонька, выхватывала морщины на ее лице и живые, полные сочувствия глаза.
Пара остановилась в шаге от меня, и я притихла.
– Но ведь никто не имеет права… – робко начала женщина, но спутник раздраженно остановил ее:
– Не желаю больше ничего слышать. Если кто-нибудь узнает о твоих мятежных мыслях, ты отправишься на костер вслед за ней.
Я нахмурилась: они хотят кого-то сжечь на костре? Что здесь происходит?
Чтобы подавить последние жалкие попытки возражений, мужчина схватил женщину за локоть и поволок в лес. Через несколько минут огонек стал бледнеть, а голоса затихать, и тогда я выбралась из укрытия и поспешила за незнакомцами. Старики шли вперед, продолжая дискутировать, и меня смутно беспокоило то, что я наверняка не смогу найти путь назад.
Мужчина заботливо убирал морщинистой рукой ветки с пути, а женщина грустно плелась за ним, опустив голову. Меня они не замечали, хотя я вела себя довольно шумно, то и дело спотыкаясь о кочки и ойкая. Наконец, когда чаща показалась мне совершенно непроходимой, мы оказались на странной округлой поляне, что было совершенной неожиданностью для меня. Как и то, что мы здесь были не одни – много людей столпились группками по пять-шесть человек, перешептываясь и переглядываясь, словно ожидая чего-то. Несмотря на это собрание на опушке, меня больше всего поразило и встревожило то, что перед всеми нами возвышалось громадное кострище высотой с человека, чернеющее в сумраке, который разгоняли лампы жителей. Все – как в фильме ужасов.
Внутри похолодело от догадки: неужели я преодолела такой путь для того, чтобы оказаться свидетелем убийства?
Никто не обратил внимания на мое чудесное появление из-за деревьев, хотя могу поклясться, что одна приземистая старушка со сморщенным как сухофрукт лицом смотрела прямо на меня. Точнее, сквозь меня, потому что очевидно сегодняшней ночью я – человек-невидимка. Чтобы убедиться в этом, я подошла к уже знакомой паре и спросила:
– Что здесь происходит?
Они молча пялились сквозь меня, словно я пустое место. Восхитительно.
И тогда я почувствовала, что напряжение в людях нарастает. Они перестали шептаться и немигающими взглядами уставились в одну точку, словно зомби. Желудок скрутило плохое предчувствие, и я обернулась, проследив за взглядами.
Три человека вышли на опушку с противоположной стороны леса: двое высоких худых мужчин и девушка, которую я узнала даже издалека. Невысокая и хрупкая; она шла ссутулившись, словно ей на плечи давило что-то тяжелое; ее волосы были собраны в пучок на макушке, лицо выглядело осунувшимся и бледным. Равнодушным.
У меня не было выбора, кроме как стоять здесь и смотреть, как мой двойник взбирается на кострище, и как после этого ее тонкие запястья и лодыжки прикручивают влажной, пропитанной керосином веревкой к длинному деревянному столбу. Словно в замедленной съемке, я наблюдала, как один из мужчин подошел костру с факелом, и тот вспыхнул как спичка. Пространство осветилось ярким пламенем.
Я затаила дыхание, мысленно переживая все вместе с ней. Неужели люди могут быть такими жестокими и бездушными? Едва я подумала об этом, как девушка вскинула голову и воззрилась на меня пустыми глазами. На ее грязном лице играли блики огня.
У меня по спине побежали мурашки от ее злобного взгляда. Я никогда так не выглядела, когда смотрела в зеркало, это словно… словно кто-то другой, а не я. До этого момента я наблюдала за смертной казнью со стороны, но теперь я стала частью всего этого.
Я напомнила себе, что это – сон, который просто хуже всех других снов, что снились мне. И я почти спокойно ощущала себя, пытаясь размеренно дышать, наблюдая за тем, как меня собираются сжечь на костре.
Это просто идиотский сон.
– О Боже…
Я резко обернулась.
– Нет! – Этот крик был словно взрыв боли в моем разуме. Неужели… – Нет, она ни в чем не виновата! Она не делала этого!
Я и мой двойник одновременно посмотрели на кричавшего.
Не может быть.
Моей кожи коснулся слабый ветерок, когда мимо меня пронесся Кэри Хейл с дикими воплями. Он бросился прямо в огонь, с тем выражением дикого ужаса, словно он увидел что-то, что не вписывается в его реальность.
Что он забыл в моем сне?
– Эй! – заорала я, и непроизвольно схватила его за руку, после чего мы оба оказались поражены этим фактом, однако он недолго пребывал в состоянии шока, а грубо вырвал свою руку из моей, и бросился обратно в костер, как кукла на ниточках, которой управлял безумный кукловод.
– Нет, Кэри Хейл! – в ужасе вскрикнула я. – Что за черт ты творишь?! Я здесь, я жива!
Я метнулась к нему…
В следующую секунду меня пронзила боль, и я резко распахнула глаза, задыхаясь от паники и нахлынувших чувств.
Что это? Где я?
Когда взгляд уперся в белоснежный потолок с черными контурами лилий, я смогла облегченно выдохнуть, от чего грудь засаднило, словно я долго и неразборчиво кричала. Чувствуя себя и внутри, и снаружи так, словно на протяжении многих часов меня избивали дубинками, я с трудом села и откинула покрывало.
Дыхание застряло в горле, с губ едва не сорвался крик ужаса.
Секунду спустя шок, пронзивший мою грудь стрелой, притупился и я обвела взглядом комнату. Простынь, в которую я была закутана словно в кокон, вся в грязи. Грязные разводы и на полу, и на постели.
Тяжело сглатывая я прошла к огромному зеркалу на двери шкафа, и почти не была удивлена, когда обнаружила грязь и на своей пижаме, и на теле. Ощущая кислотный привкус во рту, осторожно приподняла край футболки.
Ярко-красная, воспаленная царапина пересекла мой живот по диагонали.
О черт…
Я встретилась взглядом со своим отражением. Разноцветные глаза горели безумством, щеки были грязными, а в волосах торчали листики и несколько крошечных веточек.
Я вдруг осознала, что действительно сошла с ума. Галлюцинации, сновидения, теперь это.
Это началось снова…