И вообще о вечеринках
Было время, когда я обожала посещать светские тусовки чуть ли не каждый вечер (пока не состарилась и мне это не надоело). Конечно, если ты деловой человек, то тусовка – это своеобразное поддержание связей или новые нужные знакомства. Для молодых и эффектных девочек – возможность найти себе богатого спонсора. Для кого-то – возможность убить время. Есть и такие, кому эти мероприятия просто необходимы, как воздух: без них они хиреют, стареют и теряют жизненную энергию. Хотя ничего интересного там не происходит. Все те же лица, все те же пустые разговоры, которые вряд ли пополнят твою голову мудрыми мыслями, все те же приторные и фальшивые улыбки, от которых минут через тридцать начинает сводить скулы. Просыпаешься утром и понимаешь, что время было потрачено впустую. А сколько всего можно было бы сделать…
Лет десять назад я, Катя и Елена совершенно случайно попали на открытие нового ресторанчика «Афины» (к счастью, он не просуществовал и трех месяцев). Ходили слухи, что на открытие пожалуют первые лица страны.
Ресторан представлял собой небольшое помещение с серыми отштукатуренными стенами, пестревшими плакатами из серии «А ты мыл сегодня руки перед едой?» и свисающими с потолка «лампочками Ильича». Несколько обшарпанных столиков и стульев на металлических ножках украшали его центральную часть. И, вообще, он больше напоминал обыкновенную столовую времен застоя. Кстати, в Лондоне несколько лет назад открылся такой же маразм. Но у них это экзотикой называется, а у нас, прости Господи, ностальгией по босоногому детству. Елена была в диком восторге: «Сейчас это так модно! Крутые дизайнеры оформляли». На мой вопрос: «А при чем здесь Афины? Грек, что ли, открыл?», она ответила:
– Он такой же грек, как я испанка. Просто у него жену и дочь Афинами зовут. Мои клиентки, между прочим: я им носы исправляла.
Пришедших на открытие угощали какой-то красноватой жидкостью (со странным запахом, цветом и вкусом) в граненых стаканах. Не успев осмотреться, я столкнулась со своим знакомым, который тут же начал жаловаться на свою супругу:
– Представляешь, на прошлой неделе почувствовал себя плохо. Экономка сбегала на рынок, купила мед, чтобы я подлечился. Не успел я и глазом моргнуть, а моя благоверная весь мед себе на задницу вылила, целлофаном обернулась и лежит, млеет. Видите ли, ее этому способу массажистка научила – от целлюлита помогает.
– И что же ты сделал? – спросила я.
– А что я сделаю? Не с задницы же мед соскребать. Обидно другое. Оказывается, ее задница важнее моего здоровья.
– А я слышала, – вмешалась в наш разговор Катя, – что целлюлит придумали муж с женой.
– Как это? – удивилась я.
– Она – косметолог, а он – психиатр.
Чуть позже я наблюдала, как Катерина, обпившись гадостью из граненых стаканов, сцепилась с каким-то светским плейбоем:
– Ну почему вы все так стерв любите? – распалялась она.
– А что, простушек любить надо? – вопросом на вопрос ответил он ей.
– Ну, я бы не сказала, что нормальная домашняя женщина – это простушка.
– Сильные мужчины любят сильных женщин. Завоевать стерву – это тяжкий труд, требующий огромных физических, моральных и материальных затрат. Ведь стерва – это образ жизни, полет фантазии.
– Ага, – парировала Катя, – а тебе, значит, нравится, когда тебя такие женщины имеют во все места? И, кстати, стерва – это не образ жизни. Это – диагноз.
Потом мы с подружками решили прогуляться в дамский туалет и, пока пробирались в него сквозь толпу людей, успели поучаствовать в абсолютно разных дискуссиях:
– Что скажете относительно пластики лица? – спросили Елену, узнав в ней модного пластического хирурга.
– А что говорить? – тут же ответил кто-то. – Лицо не жопа – брюки на него не натянешь…
– Вы представляете, он взял и пришел к ней на свидание вместе со своей женой.
– Да, видимо, его жена вышла за него, чтобы всегда быть с ним рядом, а он женился на ней, чтобы тут же о ней забыть…
Туалет был еще тот! Когда-то, в пору моего сопливого детства, в общественных местах были туалеты с дырками в полу, и все свои дела дамы того времени делали, сидя на корточках. Меня всегда удивляло, как туда никто не сваливается. Для таких экспериментов нужна сноровка (многие в детстве эквилибристикой не занимались).
Но все, посетившие туалет, остались от него в диком восторге, несмотря на то, что кабинок для «любителей острых ощущений» было только две, а желающих справить свою нужду раз в двадцать больше. Я всегда поражаюсь тому, что в общественных местах количество туалетных комнат для мужчин равно количеству туалетных комнат для женщин, хотя мочеиспускательная система у дам устроена несколько иначе, из-за чего очереди в дамский туалет всегда длиннее.
Но вернемся к нашим баранам. Пока женщины стройными рядами дожидались своей очереди, они вели «непринужденную светскую беседу».
– А тебя твой лижет? – спрашивает одна другую.
– Лижет! Скажешь тоже! Пару раз языком махнет и думает, что я раз пять, как минимум, кончила.
– А мой, представляете, когда вылизывает, так плотоядно при этом чавкает, что аж в дрожь бросает, – вступает в разговор еще одна.
– А у меня такие соски чувствительные! Только мой этого не понимает. Ему кто-то сказал, что женщине нравится, когда их зубами терзают. Так он теперь в них так вгрызается, что я каждый раз боюсь, что он мне их просто откусит, – жалуется дама в длинном облегающем платье от «Giorgio Armani».
– Садист! – сочувствует кто-то в очереди.
– А я недавно одному минет сделала, – решила поделиться с нами пышногрудая блондинка, чем привела стоящую перед ней даму в состояние шока. – У нас на работе день рождения отмечался. Наклюкались все в зюзю, ну, мы с ним в темном уголке и повеселились. Так он теперь мне проходу не дает. Говорит, что если я это сделала, значит, люблю его, и требует…
– Продолжения банкета? – любопытствует Катя.
– А Вы его действительно так любите? – интересуется Елена.
– Боже упаси!
– Так с какого перепоя Вы это сделали?
– С того самого, – грустно отвечает блондинка и вздыхает. – Понимаете, я, когда выпью, меня на мужиков тянет. И мне по фигу, кто передо мной. Любого могу оприходовать.
– Вот это да! – восклицает Катя. – У меня знакомая есть, так она, как выпьет, идет на кухню, обнимает холодильник и рыдает. Пока не отрыдается, от холодильника не отодрать.
– Да, это сильно, – говорит Елена.
– Я уж ему говорила, – продолжает делиться наболевшим блондинка, – один минет, по пьяни, это еще не любовь. А он не верит.
– А что, по-вашему, любовь? Это когда ежедневный минет после трех лет совместной жизни? – спрашивает блондинку брюнетка в ярко-красном платье с открытой спиной.
– Это не любовь, – отвечает за пышногрудую блондинку толстая дама в брючном костюме. – Это подвиг.
– Все мужики – свиньи! – изрекает та, чей муж любит вгрызаться в соски. – Абсолютно не умеют с женщинами обращаться. А когда им говоришь – обижаются.
– А я вот мечтаю, – произносит брюнетка в ярко-красном платье, – заняться любовью в ванной. Представляете, он поднимает тебя на руки и вносит в душевую кабинку. Вы лицом к лицу. Ты выгибаешь спину, и он начинает целовать твою грудь…
– Ага, – ехидно вставляет Катя, – и тут ему под ноги попадается кусок мыла. После этого Вас, голубушка, удовлетворить смогут лишь травматологи.
Тем временем открывается одна из кабинок, и из нее выходит дородная тетка, усыпанная бриллиантами с ног до головы, и одной фразой подводит черту под всем ранее сказанным. Это «переливающееся всеми цветами радуги счастье» выдает, что, мол, собрались девки в кружок и начали передками меряться.
– Кто это? – спрашиваю я пышногрудую блондинку после того, как тетка покинула туалет.
– А это жена хозяина ресторана. Афина Абдуллаевна собственной персоной, – усмехается та и направляется в освободившуюся кабинку.