Глава 3
Согласие Оливии немного удивило Дэниела. Однако она покорно ехала за ним и поставила свою машину в его просторном гараже. Незачем было кому-то видеть, что она припарковалась рядом с его домом. Одно дело – если они общаются на глазах людей в официальной обстановке, и совсем другое – их встреча в свободное время.
Вдруг по городу поползут слухи? Этого Оливии хотелось меньше всего. Так что «дразнить гусей» без нужды не стоило.
Когда она вышла из машины, Дэниел нажал кнопку на пульте и ворота гаража закрылись.
– Пусть я смахиваю на параноика, – заметил он, – только, думаю, о нашем общении в нерабочие часы лучше никому не знать.
– Вполне согласна.
Он открыл дверь на кухню и мысленно похвалил самого себя. Всегда был чистюлей и поддерживал в доме порядок. Нигде у него не болтались сохнущие трусы, а бутылки из-под пива не выстроились в линию, словно морпехи перед марш-броском. Он жестом пригласил Оливию к кухонному столу из мореного дуба, а сам занялся приготовлением кофе.
– Симпатичный домик, – заметила она. – И немаленький для мужчины, который не собирается жениться и заводить семью.
– Благодарю, но он несколько больше, чем я того хотел. Дом продавали за долги, и я соблазнился заманчивой ценой. Сделаю косметический ремонт, и тогда все будет в порядке. – Кофе забулькал, он щелкнул выключателем и повернулся к Оливии: – Повода для беспокойства нет, я купил дом без всяких злоупотреблений.
– Мне ничего подобного и в голову не приходило. Знаю, что вы с Джошем Гриффином приложили немало сил для разоблачения Трея Уокера и Джима Бернса.
– В первую очередь это заслуга Джоша. После нападения на Саванну Джош осмотрел подземный туннель в поисках улик. И нашел выход из него в гараж Уокера, полный метамфетамина.
– Значит, на Джоша можно положиться.
– Верю ему как самому себе. Мы не только хорошо ладим, как два помощника шерифа, но и по-настоящему дружим. – Он ощутил вдруг желание шагнуть к ней и погладить по голове.
Вместо этого он подошел к столу и налил две чашки кофе.
– Сливки? Сахар? Или и то и другое?
– Просто черный кофе. А как насчет Эммы Карпентер? Она хороший помощник шерифа?
Разговор шел в нужном ей русле. В первую очередь она хотела узнать об их сослуживцах. Он поставил перед ней чашку с кофе и сам сел за стол.
– Эмма – трудяга. Работает вдумчиво, ни одну мелочь не пропустит. На нее можно рассчитывать.
Оливия обхватила ладонями чашку с кофе.
– Я всего лишь хочу получить представление о полицейских, которые у нас служат. В их личных делах одни общие фразы и традиционные поощрения. Такие благодарности люди получают везде.
– Почти все у нас составляют отличную команду.
– «Почти все…» – словно эхо, повторила она и вопросительно подняла бровь.
Дэниел вздохнул:
– Не хотел бы думать, что кто-то еще из наших участвовал в перевозке наркотиков.
– Кажется, в конце опущено слово «но».
Он грустно усмехнулся:
– Да, есть пара человек, которым я не вполне доверяю.
Она подалась вперед, и он уловил тот самый по-весеннему свежий аромат сирени, который однажды едва не свел его с ума. Этот запах пленял его на рефлекторном уровне и пробуждал совсем не нужные теперь воспоминания о той жаркой ночи.
– Кому нельзя доверять?
Он видел движения ее губ и словно опять млел от ее горячих поцелуев. Дэниел встряхнулся и сосредоточился на их деловом разговоре:
– Не хочется мне выглядеть доносчиком. Тем не менее шерифу лучше быть в курсе, от кого можно ждать подвоха.
Она глотнула кофе, а ее темные глаза над ободком чашки посуровели.
– Хотелось бы узнать имена, – попросила она и поставила чашку на стол.
– Рэй Макклюр. Дружил с Уокером, хотя сейчас клянется, что ни слухом ни духом ни о чем не знал и ни о каких наркотиках не ведал. И он уверенно обвинял Бо в убийстве Шелли.
– Я Рэя уже приметила. Ленивый и норовит пофамильярничать. А он не мог иметь какое-то отношение к убийству Шелли?
– Вряд ли. Обвинял Бо, просто чтобы угодить Уокеру и не проводить настоящего расследования.
– Кто еще?
Дэниел стал вспоминать всех, с кем работал.
Рэнди Фаулер тоже не вызывал особого доверия. Он недавно отвез свою мать в элитный дом для престарелых в Джексоне. Несколько месяцев жаловался на высокие цены, а потом вдруг перестал.
– Он тоже был близок к Уокеру?
Дэниел покачал головой:
– Не сказал бы, но они с женой поддерживали тесные отношения с Джимом Бернсом.
– Кто-то еще?
– Пожалуй, больше никого назвать не могу. Со многими я работал по несколько лет и знаю их с детства. Рэй Макклюр – местный. Был ленивым и угрюмым мальчишкой. Таким и остался. А Рэнди Фаулер не из нашего города, приехал из Тупело лет шесть назад. Держится особняком. – Он глотнул кофе и впился в нее взглядом. – Мы когда-нибудь поговорим о той ночи в Новом Орлеане?
Она замерла, а на ее щеках появился легкий румянец.
– Надеюсь, что нет.
– А по-моему, надо поговорить. Когда мы остаемся вдвоем, между нами словно голодный крокодил лежит.
Она еще раз отхлебнула кофе и осторожно поставила чашку на стол:
– Та ночь в Новом Орлеане была совсем не в моем духе. Тогда я только что потеряла своего друга. Он улаживал обычную домашнюю ссору, а закончилось дело стрельбой. Вообще не хотела ехать на ту конференцию. Зашла в бар посидеть где-нибудь в уголке и утопить горе в вине.
– Но тут появился я.
Она улыбнулась. Впервые после приезда в Лост-Бей ее лицо перестало быть непроницаемо серьезным. И от ее обаяния, от ее улыбки у него захватило дух.
– Да, появился ты, такой любезный и интересный собеседник. Вдруг оказалось, что разговор с тобой лучше выпивки. – Румянец на ее щеках стал гуще. – Этой безумной, немыслимой ночи вообще не должно было быть.
– А почему ты сказала, что тебя зовут Лили?
– Так иногда звала меня мама в детстве. Ее имя Роуз, и она говорила папе, что у нас в семье два цветка – роза и лилия. Но в полиции Оливию воспринимали лучше, тем более что это мое настоящее имя. Зато свою дочь я назвала Лили.
– Должен признать, что все эти годы часто вспоминал о тебе. Думал, что ты ушла со службы и нашла свою любовь.
Она бросила на него изумленный взгляд, и тотчас же ее лицо вновь стало непроницаемым.
– Всего через месяц после той конференции я вышла замуж и скоро забеременела. Фил был отличным мужем и отцом.
– Расскажи мне о нем, – попросил Дэниел. Ему хотелось узнать, какой мужчина завоевал ее сердце.
Она села поудобнее. От ее умиротворенного вида Дэниела почему-то кольнула ревность.
– Фил владел небольшим, но популярным рестораном. У него была добрая душа, и он любил меня всем сердцем. Даже когда родилась Лили, он не возражал против моей службы. А благодаря моей маме мы все хорошо ладили, я служила в полиции, а он занимался своим бизнесом. Но затем у него случился инфаркт и он умер.
– А ты надеешься выйти замуж еще раз?
– Не исключаю такой возможности. У меня был великолепный муж, и я знаю, какой хорошей может быть семейная жизнь. Но у меня замечательная мама, она помогает мне растить Лили. Я увлечена работой и не буду особо переживать, если останусь одна.
– Сколько лет твоей дочери?
– Только что исполнилось четыре года.
– Я по-прежнему к тебе неравнодушен. – Слова слетели с его губ прежде, чем он успел их обдумать.
Она отвела взгляд и посмотрела в окно. На город опускались сумерки.
– Я приехала сюда ненадолго, и я твоя начальница. Любые неофициальные отношения между нами чреваты неприятностями. – Она взглянула на часы и взяла сумку. – Мне пора домой. Обещала маме с дочкой скоро вернуться.
Оливия встала и посмотрела на дверь в гараж. Дэниелу подумалось, что она просто тяготится общением с ним, а не спешит домой. Он тоже встал, чтобы проводить ее к выходу.
– Если для тебя это важно, никто о той ночи не знает. Никому о ней не говорил и говорить не собираюсь. – Он открыл дверь, нажал кнопку брелка, и рулонные ворота гаража напротив ее машины поднялись.
– Благодарю за деликатность. Я сюда приехала по делам службы, и больше ни за чем. – Она спустилась по лестнице в гараж и села в машину.
Когда она уехала, Дэниел вернулся на кухню допить кофе. Хоть коротко, но они это обсудили, заключил он.
Однако она не произнесла ни одного слова, которое охладило бы разгоравшееся в нем все последние дни желание.
Больше того, объяснила, почему они не могут и не должны снова быть вместе, однако ключевая фраза, которая поставила бы крест на его мечтах с ней сблизиться, так с ее уст и не слетела.
Она не сказала, что он ей не нравится. А раз так – он вправе был питать робкую надежду, что она снова окажется в его постели.
Оливия почти до утра не сомкнула глаз. Когда она вернулась домой, Роуз и Лили уже спали. Она поцеловала любимую дочурку, а затем положила себе на тарелку мясной шницель, который ее мама приготовила на ужин.
В половине одиннадцатого она лежала на своем матраце, однако ей не спалось. Снова и снова она прокручивала в голове разговор с Дэниелом.
Говорить с ним о той их близости в Новом Орлеане она не собиралась. Даже думать о ней не хотела. Хотя не раз и не два вспоминала о единственной безумной ночи с ним, пока была замужем.
Фил любил ее, и он ей нравился. Но она его не любила. Рядом с ним она чувствовала себя комфортно и старалась ни в чем его не разочаровать. Но ей иногда снилась та сказочная ночь с Дэниелом.
Она проснулась рано утром от череды мягких поцелуев. В доме пахло жареным беконом.
– Мамуля, а вечером ты меня не поцеловала! Значит, поцелуй тысячу тысяч раз утром, – проворковала Лили. Настоящий ангелочек – в своей розовой ночной рубашечке и с ореолом чуть взъерошенных после ночи темных волос.
– Думаю, у меня это получится, – ответила Оливия. Она притянула Лили к себе и начала тоже целовать ее личико и шейку.
Хихиканье Лили прозвучало для Оливии сладкой музыкой.
– О’кей, целовальщицы мои дорогие… завтрак будет готов через пятнадцать минут, – сказала Роуз. – Лили, ты не поможешь мне накрыть на стол? А мама пока соберется на работу.
Оливия быстренько приняла душ, надела черные брюки и белую блузку, а затем присоединилась к матери и дочери. Роуз приготовила бекон и оладьи.
Завтрак втроем всегда приносил им радость. Роуз была для Оливии заботливой матерью, а для Лили стала любимой бабулей и присматривала за ней, когда Оливия с Филом уходили из дому.
В Роуз чудесным образом соединялись здравый смысл и простодушие. Ее отличало хорошее чувство юмора и горячая любовь к дочери и внучке. Окружающий мир виделся ей добрым и счастливым, а Оливия никогда не рассказывала матери о злодеях, с которыми имела дело на службе. Чтобы не тревожить Роуз, она также всегда преуменьшала опасности на своей службе.
– Мама, спасибо за вкуснятинку. Пальчики оближешь, – сказала Оливия.
– Оладьи всегда вкусные, если с сиропом, – пискнула Лили и слизнула сладкую каплю с нижней губы.
– Поздно сегодня вернешься? – спросила Роуз.
– Возвращайся раньше. Поцелуешь меня перед сном, – добавила Лили.
– Прошлой ночью я тебя целовала, пока ты спала. Ты знаешь, как у нас заведено. Если я не успеваю поцеловать тебя перед сном, то бабуля поцелует дважды, – парировала Оливия.
– Вчера вечером, по-моему, поцеловала ее трижды, – заметила Роуз.
Через несколько минут Оливия вышла из дому и поехала в полицейский участок. Она надеялась, что о той давней встрече в Новом Орлеане они с Дэниелом больше вспоминать не будут. Потому что ей предстояло вместе с ним опросить ключевых свидетелей по делу Шелли Синклер.
Неужели он думал о ней все эти годы? Удивительно. Значит, она не стала для него лишь мимолетным увлечением, как сама решила. Ведь такие сексуальные парни меняют женщин как перчатки.
Однако не важно, что ее к нему и его к ней все еще тянуло. Это ни к чему не приведет.
Она перестала быть наивной и податливой, как раньше. И вообще о себе как о женщине в последнее время почти не вспоминала. Она была матерью плюс состояла на службе в полиции. И то и другое значило для нее больше, чем быть просто женщиной.
В девять часов они с Дэниелом вышли из полицейского участка и поехали на ее машине к Клэр Силвер. Она жила вместе со своим новым мужем, Бо, в небольшом домике на окраине города, у плавней.
– Бо поселился у Клэр после того, как его родной дом сжег преследовавший ее спортивный тренер. Они поженились две недели назад.
– Я прочитала досье на донимавшего Клэр Роджера Кантора.
К удовольствию Оливии, они с Дэниелом общались без всякой натянутости. Разговора накануне вечером словно не было. Именно этого ей и хотелось. От недомолвок последних дней не осталось и следа.
Дэниел показал Оливии дорогу к свежеотремонтированному домику, очень похожему на тот, в котором жила она сама.
– Они – мои соседи, – заметила она, остановив машину. – Мы живем вон там, всего метров сто отсюда.
Дэниел нажал на кнопку звонка у калитки, чтобы дать знать об их приезде. Бо открыл дверь прежде, чем они успели к ней подойти.
– Дэниел! – поприветствовал он старого знакомого и протянул руку Оливии: – Рад познакомиться, шериф Брэдфорд.
У Бо Макбрайда были длинные темные, слегка взъерошенные волосы, черты лица правильные и симпатичные, а его ясные голубые глаза словно говорили, что кривить душой он не умеет.
– Входите, пожалуйста. – Он жестом пригласил их в небольшую гостиную.
Невысокая блондинка с завитыми волосами встала им навстречу.
Когда все познакомились, хозяева и гости прошли на кухню и сели за стол. Клэр предложила что-нибудь выпить, но Оливия с Дэниелом отказались.
– Рад, что полиция снова занялась делом об убийстве Шелли, – сказал Бо.
– Быстро у вас здесь все узнают новости, – сухо заметила Оливия.
– Город маленький, слухи разносятся мгновенно, – ответил Бо и нахмурился. – После ее гибели мне несколько недель проходу не давали. Шериф Уокер говорил, что я виноват и разгуливаю на свободе только потому, что против меня еще не нашли улик. Моя жизнь здесь превратилась в ад.
Клэр положила ладонь на руку Бо:
– Он никого не смог бы убить, тем более Шелли, которую любил всем сердцем.
Оливия достала из сумки небольшой блокнот и ручку.
– Расскажите поподробнее о том времени. Хочу узнать имена всех знакомых Шелли. Может, кто-то хотел ее смерти? Как по-вашему? Помогите нам отыскать зацепку, с помощью которой мы раскроем это дело.
Следующий час Бо рассказывал о своей долгой дружбе с Шелли. Честно признал, что выходить за него замуж она не собиралась, а подумывала уехать из Лост-Бей. Но у Бо, вместе с его матерью, был здесь успешный бизнес, и покидать свой маленький город он не хотел.
Вопросы задавали и Дэниел, и Оливия, и она ни разу не почувствовала неискренности Бо. Он признался, что все еще владеет своим бистро «У Джимми». Хотя после убийства Шелли потерял всех завсегдатаев и предложил своему лучшему другу Джимми Тамбору стать во главе этого заведения и заодно его переименовать.
Бо уехал в Джексон и налаживал жизнь там. В Лост-Бей он иногда приезжал поздно вечером в субботу, чтобы проведать мать. А в его отсутствие за ней присматривал Джимми.
– Два месяца назад я потерял маму, вернулся сюда и познакомился с Клэр. – Он положил ладонь на ее маленькую руку и ласково ей улыбнулся. – Она убедила меня больше не уезжать, а доказать свою невиновность. Но потом ее жизни стала угрожать опасность, и я задался целью обеспечить ее спокойствие.
– Значит, сами вы расследованием убийства Шелли почти не занимались, – заключила Оливия.
– Если вы спросите меня, знаю ли я настоящего убийцу, – ответ будет «нет». Сейчас мне известно не больше, чем в ту ужасную ночь. Знаю только, что сам ни в чем не виноват и не меньше других хочу, чтобы убийцу упрятали за решетку. – Его глаза гневно блеснули.
– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – спросил Дэниел Оливию, когда они сели в машину.
– Я всегда стараюсь опираться на факты, но чутье мне подсказывает, что он говорит правду.
– Давай сейчас заедем в закусочную Джорджа? Возьмем там по гамбургеру, а потом уже к нам в полицию, – предложил он. – Здесь недалеко.
Оливия посмотрела на часы. Начало двенадцатого.
– Ладно, – согласилась она. Надо было быстренько перекусить, чтобы к полудню вернуться на службу и подготовить отчет о встрече с Бо и Клэр.
Дэниел показывал дорогу, и вскоре они подъехали к небольшой закусочной с громадной вывеской «У Джорджа».
– Невелика ресторация, – заметила она, выйдя из машины.
– Здесь просто готовят отличные гамбургеры. Люди часто их заказывают и берут домой. У стойки только пять табуретов, все простенько. В меню у Джорджа есть все, от жареных крокодилов до креветок с чесночным соусом, но чаще всего здесь берут его гамбургеры. Ты таких наверняка еще не пробовала.
Посетителей в закусочной не было, зато в нос ударял густой запах жареного мяса и разогретого жира.
– Давай лучше поедим в машине, – предложила Оливия.
В этот момент из кухоньки выплыл толстощекий крепыш. Он широко улыбнулся и шлепнул перед ними два меню.
– Слышал, у нас в городе новый шериф, – пророкотал он, словно квакающая лягушка-бык. – Джордж Кинг. – Он вытер руки о свой грязный белый фартук и протянул ей ладонь.
Оливия пожала ему руку и подумала об антисептике в своей сумке.
– Шериф Брэдфорд, – ответила она.
– Так чем могу помочь? Есть свежее жареное мясо крокодила.
– Не надо крокодила, – возразил Дэниел. – Мы возьмем пару твоих фирменных гамбургеров и две бутылки газировки.
– Хорошо. – И Джордж скрылся в своей кухоньке.
– Он знал Шелли? – спросила Оливия. Дэниел улыбнулся:
– Ее все знали. Почему ты заинтересовалась?
– Джордж крупный мужчина с сильными руками. Мог без труда задушить молодую женщину и затащить тело в воду.
Дэниел широко улыбнулся:
– Полицейский всегда остается полицейским.
– Это точно. – К досаде Оливии, от его улыбки по ее телу прокатилась жаркая волна.
Через пару минут они сидели в машине. Она вытерла руки антисептиком, положила на колени пару салфеток и взяла у Дэниела завернутый в фольгу огромный гамбургер. Дэниел тоже накрыл колени салфеткой.
Два кусочка мяса, два ломтика сыра, помидор и салат-латук, бекон и пряный шашлычный соус сразу заставили ее закрыть глаза от удовольствия.
– Признайся, язык проглотишь, как вкусно, – ухмыльнулся Дэниел.
Она на секунду перестала жевать и сглотнула:
– Да, пальчики оближешь.
Они ели в тишине, а когда прикончили гамбургеры, Дэниел отнес мусор в ближайшую урну. Затем они двинулись в путь к полицейскому участку.
– Все еще любишь слушать блюз? – спросил он.
Сходство музыкальных вкусов обнаружилось еще в первый вечер их знакомства.
– Теперь в моем доме чаще звучат «Маленький паучок», «Колесики автобуса» и другие песенки из детских передач. А ты?
– По-прежнему люблю Билли Холидей и, конечно, Би Би Кинга.
Оставшуюся часть пути они проболтали о старых мастерах блюза. В участке Оливия сразу ушла к себе в кабинет, а Дэниел сел на свое рабочее место.
На середине стола Оливии лежала адресованная ей коричневая коробка. Непонятно было, откуда она здесь взялась.
Оливия открыла дверь и увидела разговаривающих Дэниела и Джоша.
– Джош… Дэниел, не зайдете на минутку? – Она старалась не выдать беспокойства, которое вызвала неизвестная посылка.
Когда мужчины зашли к ней в кабинет, она показала на коричневую коробку на столе:
– Увидела ее здесь, когда вошла. Я к ней не прикасалась, но на ней нет почтовых марок, только мое имя.
Дэниел тревожно нахмурился.
– Откуда она взялась?
– Понятия не имею. Она уже была здесь.
– Надо позвать Бетси, – сказал Джош.
Он вышел из кабинета. Бетси Роджерс была диспетчером и секретарем.
– Ты не ждала никаких посылок? – спросил Дэниел.
Оливия мотнула головой:
– Нет, никаких.
– Пойду схожу за моим набором для снятия отпечатков пальцев.
Когда он вернулся, Джош и Бетси уже были в кабинете.
– Эту коробку оставили у входа, – объяснила Бетси. – Не знаю, сколько она там пролежала. Ее увидел Рэй, когда пришел с обеда, отдал мне, а я принесла ее сюда.
– Значит, ты не видела, кто и как ее сюда доставил? – спросил Джош.
– Даже не знаю, сколько она там пролежала.
Дэниел надел перчатки и подошел к столу. На первый взгляд коробка не таила ничего опасного и странного. Однако на ней отсутствовал обратный адрес и знаки почтовой оплаты.
Джош и Оливия стояли в дверях. Не взрывное ли там устройство? Неужели она успела нажить врагов, которых даже не знает? А может, там подарок от какого-то местного жителя? Делать скороспелые выводы она не любила, но такие сюрпризы ей не нравились.
– Легкая, – заметил Дэниел. – Вряд ли там бомба или еще что-то в этом роде.
Он открыл набор для снятия отпечатков и приступил к работе. Оливия наблюдала, как он тщательно обрабатывал кисточкой поверхность коробки.
– Один есть, – сказал он, снял отпечаток куском липкой ленты и прикрепил его к карточке, на которой написал время и место проделанной операции.
Дело двигалось не быстро. Оливия затаила дыхание. Ей хотелось получить отпечатки пальцев на коробке, но она сгорала от любопытства. Что там внутри?
Их мог ждать приятный сюрприз, например домашнее печенье или самодельная безделушка с сопроводительной запиской и именем дарителя, но все равно ее одолевали тягостные предчувствия.
Дэниел снимал отпечатки пальцев двадцать минут. Они принадлежали двум разным людям.
– Похоже, это пальчики Рэя и Бетси. У нас есть образцы их отпечатков для сравнения, так что скоро все выяснится, – сказал он.
– Похоже, тот, кто оставил коробку, был в перчатках, – добавил Джош, а Оливия после его слов напряглась еще сильнее. – Открывай.
– Давай я, – твердо сказала Оливия. Вдруг там что-то опасное? Значит, ее святой долг открыть коробку самой, а не подвергать риску подчиненных.
Дэниел хотел было возразить, но осекся под суровым взглядом Оливии и отступил в сторону. Она постаралась унять дрожь в пальцах, развязала тесемку и открыла коробку. Внутри находилась простенькая светлая шкатулка.
Она открыла ее и вздохнула с облегчением. Ничто не взорвалось и не выстрелило. В шкатулке лежал бумажный пакет. Она вытащила его, распечатала, и глаза ее расширились от удивления.
На нее смотрела игрушечная собачка с надрезанным горлом и торчащей из дыры набивкой. К лапке был прикреплен сложенный вдвое листок бумаги.
– Дай-ка мне, – потребовал Дэниел. Он все еще был в перчатках, поэтому взял листок и развернул. Яркие красные буквы гласили: «Не будите спящую собаку».
– Судя по всему, убийца Шелли все еще в городе, – заключил Джош.
– И новое расследование этого дела его встревожило, – добавил Дэниел.
Оливия посмотрела на записку и затем на исполосованную собачку. Она старалась держать себя в руках, но все равно по ее спине пробежал холодок.
Конец ознакомительного фрагмента.