«Ветерок»
Это была типичная советская «стекляшка», каких в те времена было во множестве практически в любом мало-мальски уважающем себя городе. Причём, более всего меня всегда умиляли их нежные названия: «Снежок», «Ветерок», «Колобок», «Холодок»… Ну, прямо-таки, детские ясли для алкашей.
В одном из подобных заведений властвовал мой друг Зариф. Работая в сфере «Интуриста», я и предполагать не мог, что убогие «стекляшки» типа «Ветерка», способны приносить порой не меньшую прибыль, чем самый навороченный ресторан. Вскоре, мне предстояло убедиться в этом лично.
– Будь другом, поработай, пожалуйста, вместо меня двое суток, хорошо? Ну, очень нужно! – обратился как-то ко мне Зариф.
Говорить «нет» я так и не научился до сих пор…
На следующее утро, товарищ стал знакомить меня со всеми тонкостями работы. В общем-то, для меня было понятно: всё почти также, как и в «Интуристе», только гораздо более приземлённее, включая ассортимент и цены. Зато, оборот был несравненно больше.
– А где тут у вас кофеварка? – обратился я к другу.
Зариф улыбнулся моей тупости и указал на огромный агрегат, больше похожий на круглую стиральную машину «Киргизия».
– Ведёрно-помойная система – пояснил коротко коллега. – Всё очень просто: заливаешь на три четверти водой и кипятишь. В отдельной плошке варишь пачку молотого кофе вперемежку с цикорием и вливаешь затем в котёл. Берёшь пару банок концентрированного молока, открываешь, и также отправляешь вослед. В заключение, сыпешь сахару и размешиваешь. Всё!
Я попробовал: кофе показался мне бесподобным. Особенно после того, как мгновенно перемножил в голове количество получаемых в результате стаканов на 22 копейки. Я с уважением посмотрел на товарища. Но, как оказалось, этим возможности «Общепита» не исчерпывались. Друг обратил моё внимание на огромную кастрюлю с водой, находившуюся под стойкой, которая доверху была заполнена бутылками. Сверху плавали этикетки от водки.
– Я думал, что это «минералка». А зачем столько много, неужели у вас такая проходимость?
В ответ приятель снова иронически усмехнулся.
И в этот момент, снаружи вежливо забарабанили по стеклу.
– О, проснулись, бл#ди! С утра пораньше! – не выдержал Зариф, направляясь к двери.
Слегка покосившиеся замызганные часы, показывали 6—55.
– Доброе утро! – вежливо поздоровались со мной двое завсегдатаев этого заведения, копошась в карманах и выкладывая поверх стеклянной витрины всю имеющуюся у них наличность. – Как всегда…
Я перевёл недоумённый взгляд на друга.
– Водка… – пояснил мне товарищ, указывая глазами под стойку.
Рука автоматом нащупала под стойкой холодненькую бутылку. Она, почему-то, оказалась с пластмассовой пробкой. Разлив по 150 граммов, я пододвинул гранёные стаканы поближе к первым клиентам. Один из них, дрожащей правой обхватил крепко стакан. В левой руке он изящно держал наготове лимонную карамельку.
– Ну, с Богом! – произнёс он, когда его товарищ тоже дотянулся до своей стопки, и, аккуратно поднеся спасительную влагу ко рту, стал не спеша вливать её в себя.
Поставив пустой стакан на прилавок, он как-то странно и с недоумением посмотрел на приятеля. Тот, в свою очередь, выкатив глаза, уставился на друга. Секунды две-три они молчали, после чего, оба перевели взгляд на меня.
– Что такое? – не понял я.
– Брат, ты нас извини… что-то, водка… это… как его…
Я схватил початую бутылку и поднёс её к носу.
– Бля-я… Это вы меня простите, ребята: я «минералку» перепутал с водкой!
– Слава Богу! – вырвалось у одного из них. – А я уж, грешным делом, подумал: не заболел ли…
В противоположном углу, схватившись за живот, беззвучно сползал на пол мой друг.