13. Возвращение
Первый звонок раздался внезапно. Турбо—Мэн вдруг объявил о своем уходе. В приватной беседе он поведал мне о том, что в качестве предсмертного хрипа Барин успел напустить вони, заставившей руководство засомневаться в надежности Турбо. Возникшая атмосфера недоверия окончательно отравила его, и Турбо решил нанести превентивный удар – уволиться, не дожидаясь настоящего шухера. Пришла пора прощаться.
– Будь осторожен! – пожелал мне Турбо и растворился во мраке, попивая «Боржоми». Он уносил с собой инфаркт, расшатанную нервную систему и клиентскую базу. Битва с барином далась ему нелегко.
Тогда я еще не понял, что этот жест был подобен миграции млекопитающих в предчувствии бури. Легкомысленно списав все на излишнюю мнительность Турбо, я вдруг оказался у руля внешнеэкономической деятельности всей конторы. Испытав небывалый прилив сил, я с головой углубился в дела. Разгребая взаимоотношения с клиентами, я старался сделать логистику прозрачной и четкой. Ощущая вдохновение, я получал удовольствие от работы, а это является верным признаком скорого конца. Ведь, как гласит закон Мерфи: «Если все идет слишком хорошо, значит, вы чего-то не заметили». Так и получилось.
В отдалении послышались грозные шаги Командора. Восставший из ада Барин ломился в двери конторы, фонтанируя новыми идеями, как простреленная дробью грелка. После серии напряженных переговоров с руководством Барин ворвался в наш мир под расплывчатой мазой «менеджер проекта». О чем красноречиво семафорил новый бейдж с луноликой фоткой на массивной груди. За год изгнания Барин не терял времени даром: похоже, он упорно тренировался, чтобы перейти в следующую весовую категорию. Заматеревший тяжеловоз производил гнетущее впечатление. Очи плотоядно сверкали, корпус лучился энергией, рык леденящим эхом вновь носился по коридорам. Новая позиция Барина в пищевой пирамиде пока еще не устаканилась, но он надеялся вернуть себе былое величие в кратчайшие сроки за счет неистовых инициатив.
Место дислокации новоиспеченного менеджера отныне находилось в перенаселенном отделе Маркетинга за одним столом с Энн Пышной, которая едва начала приходить в себя от пережитого у нас геноцида. Барин же считал ниже своего достоинства тесное соседство с бывшей крепостной, поэтому ворчал, стенал и пыхтел напропалую. Пышная же теперь часто выскакивала в коридор, глотнуть свежего воздуха, и сбивчиво бормотала о «толстой глупой куче», наводящей шухер на округу. Результатом такого соседства не стали разве что рукопашные поединки.
Конец ознакомительного фрагмента.