Записки из онкологии. Смех – уникальное лекарство, и его должно хватить на всех. Часть первая.. Начало (Денис Болтенко)

Поступил. Положили в палату с классическим номером «6». Не успел разложить вещи и познакомиться с соседями, заходит медсестра: «Извините, у вас операция. Мы Вас переводим в другую палату…»

Положили одного в пустую палату. На следующее утро подселили соседа Игоря. Мужик уже в возрасте. Оказывается, накануне положили его в ту же 6 палату. На ночь отпросился домой, возвращается, а койка занята… Карма 6 палаты?

Лежу абсолютно один в 5-местной палате. Открывается дверь, заглядывает медсестра с вопросом: «Болтенко – кто?» Понимаю, что скучно не будет.

На завтрак молочная каша с рисом. Передо мной дедок. Подходит его очередь. «О! Молочная каша! А то надоело, каждый день ШАШЛЫК-ШАШЛЫК!!!» Настроение у всех на весь день отличное.

Перед операцией: «Вот интересно», – спрашиваю у врачей. – «Расскажите мне, люди добрые, почему операция на шее под местным наркозом, а укол в ж… попу делают?» Рассмеялись врачи и добавили еще и в шею…

Лежу на операционном столе, медсестра смотрит поверх маски и спрашивает, игриво так: «Вам мое лицо знакомо?» и снимает маску… Что мог ответить, кроме: «Скажите, я вам ничего плохого раньше не делал?»…

Операция. Местный наркоз. Накрыли тканью, сделали разрез на шее. Хирург: «Так… Где он? Убежал… Вот он! (лимфоузел) … Сейчас я его вырежу!» Щелк! Щелк!! Щелк!!! «А, нет… Сейчас я его вырву!»

Самое сложное было не заржать…

Сон, как ты прекрасен! Вдруг вспыхивает свет, на автомате подскакиваю с кровати. Стою, пытаюсь открыть глаза. Фокусирую зрение: перед носом – градусник. Автоматически беру его, сестра молча поворачивается и так же молча уходит… Смотрю на часы: полседьмого утра! По распорядку, подъем в 7 часов. Вижу обалдевшего нового соседа Анатолия, так же держащего в руке градусник…

Как тут не вспомнить анекдот: «Скажите, а зачем нужно было стучать?»

Перед завтраком всех выгнали из палат, – проводят кварцевание. Мы, сидя в столовой, дремлем, пытаясь догнать убежавший сон… Напротив – дедок: «Блин… Как-то после химии сегодня плохо…» Приподнимает голову, видит, что рядом сидит бабулька (а старики накануне разобрались с мобильным телефоном и весь вечер крутили «Белые розы»). Вскидывает голову, распрямляет плечи: «Но дискотека БУДЕТ!!!» Аплодисменты!

Перевязка. Сняли повязку, обрабатывают шею спиртом. Обильно. Голова от аромата идет кругом. Лечащий врач поддергивает дренаж, надавливает на швы… Начинаю плыть… Нашатырь, медсестры… «Может Вам кофейку принести?» «Не откажусь, Татьяна. Из Ваших рук, хоть яду!»

Проходит несколько минут.

«Извините, а где Татьяна? Я тут лежу, усиленно симулирую, а кофе все нет!»

Медсестры между собой: «Видишь, как стимулировать больных надо? Ты бы перевязку ему в стрингах и лифчике делала, – все было бы хорошо».

Любовь Федоровна – приятная женщина, около 60 лет: «Если бы я ему перевязку в стрингах и лифчике делала, – вы бы его уже откачивали!»

5 часов вечера, – время приема посетителей. Лежим в палате, читаем, настраиваемся на ужин. Открывается дверь, заходит пожилая женщина и подходит к Толиной кровати: «Ну, как ты сегодня мой хороший? Милый, как себя чувствуешь?»

«Вот,» – думаю, – «отношения, приехала из-за города, полна искренних переживаний и волнений. Чистая-чист…» Ход моих мыслей нарушает голос «милого и хорошего Анатолия»: «Простите, а вы к кому?»

«Ой! Извините, палатой ошиблась, – очки забыла…»

Сосед из шестой палаты, тебе есть за что бороться с недугом, – за чистую, верную и любящую…

Ужин. С удивлением взираем в полученные тарелки и не понимает повода для такого праздника: здоровеннейшие порции мясного салата! Приступаем к трапезе. Рядом за столиком сидит Анатолий и сосредоточенно с задумчивым видом не спеша поедает неотъемлемый атрибут любого торжества. С видом английского лорда поднимает голову и так же задумчиво произносит: «Вкусно. Но чего-то все же не хватает…» Ответом ему стал дружный мужской вдох и полный трагизма выдох: «Водки…»

Вечер. Лежать надоело. Швы ноют, организм требует прогуляться, Анатолий хочет курить. Пошел в курилку, – медсестры закрыли, выход на крыльцо заперла дежурная и завалилась спать. Возвращается в палату: «Блин! Денис, ну, это же издевательство над больными!!!»

Новый сосед, долгожитель нашей больницы Юрий, который за 7 месяцев пребывания в радушных стенах онкологии во время пеших прогулок изучил все здание лучше, чем архитектор, встрепенулся: «Что? Мужики, да это не проблема! Пойдемте, покажу закуток!»

Закуток оказался в подвале административного здания. «Ну, вот, мужики! Возвращайтесь аккуратно – не наткнитесь на дежурную», – напутствовал нас Сусанин и вернулся в палату.

Пообщались, Анатолий утолил душевную жажду, возвращаемся. Подходим к двери в холл… Закрыто! Дальнейшие действия очень напомнили Семена Фараду в фильме «Чародеи», только кричать «Люди!» мы в силу незапланированной комедии не могли, и в итоге наш партизанский отряд тихо рассредоточился по этажу в поисках спасительного выхода. Тщетно! После небольшого военного совета решили сдаться на милость дежурной и вернулись к двери. Благо, Юрий, заподозрив неладное, пошел за нами и сейчас стоял по обратную сторону пластиковой проблемы. Стоит и руками машет, молча посылая нас наверх. Нашли незапертый переход в поликлинику, поднялись, там уже стоит наш Сусанин с довольной улыбкой: «Мужики, я же говорил, что все здесь знаю! Вот только не знаю, зачем она дверь закрыла?»

Захожу с перевязки. Анатолий с Игорем лежат под капельницами, получая свои заряды бодрости. Сажусь на свою койку, тут же раздается голос весельчака Юрия: «Смотрите, а Денис сидит нормально, – жопой вниз…» «Ну, было бы странно, если бы я сидел жопой вверх…» Дружный смех… Оказывается, мужики обсуждали сексуальные выпирания и прочие неудобства больничных матрасов…

Вернувшись после праздников в родную палату, начинаем делиться впечатлениями «с воли», делимся «вкусняшками»… Анатолий предлагает колбасу, сыр, – вежливо отказываюсь, аргументируя тем, что еще полчаса назад сидел за родительским столом… Но свежая лососевая икра пробивает мою оборону и на мамином сырнике устремляется ко мне в рот, вызвав у Анатолия емкое: «Извращенец!»… Юру не сломил и сей продукт, вызвав вопрос: «Юра, вот ты не завтракаешь, не ужинаешь… Скажи, а тебе по ночам цыгане не снятся?»

Поставили чайник, собираемся пить: я – кофе, Анатолий – чай. Вдруг вспоминаем, что забыли купить сахар. Сие заявление моментально отзывается улыбкой на Юрином лице: «Мужики! Это же не проблема! Вот угощайтесь! Живые конфеты, вкусные, полезные, без сахара…» После чего выдержал паузу и с грустью добавил: «Такая ебала..»

Утро. Медсестры разносят лекарства. Мне достается пара таблеток. В палату заходит Анатолий… «Ой, а я Ваши таблетки сюда положила…», – показывает медсестричка Таня на мою тумбочку… «Ну, вот, а я уже обрадовался…» – подал голос Ваш покорный слуга. В разговор вступает вторая сестра: «Если бы Вам приносили таблетки, – Вы бы уже не радовались». «Ну, я подумал, хоть лечение началось, – это радует!» «Не дай Бог Вам лечиться у нас! Лучше лечитесь в другом месте…» Из потока нахлынувших мыслей вывело Толино: «Спасибо за порцию оптимизма…»

Анатолий: «Юра, а как зовут высокую женщину в очках, плотненькую такую?» «Петровна, я ее прапорщиком называю». Через пару минут новый вопрос «знатокам» от Анатолия: «Народ, а почему у меня кровать так шатается? Вот-вот развалится…» «Толя, а ты лежи, не прыгая, и все будет в порядке! Хотя, если ты с Натальей Петровной собрался…» Очередной взрыв хохота на все отделение.

Вечер. Наталья Петровна заходит «в гости», назначает нашим новым соседям и Анатолию анализы на утро и выходит. «Юра, заметь, – нас с тобой опять обделили!» Приоткрывается дверь: «Мальчики, Вы только не плачьте!» Утро. До завтрака есть еще время, все отправились сдавать анализы, Юра бреется, я же решил прогуляться. Успел сделать лишь пару шагов по отделению, как меня догнал голос «королевы капельниц и иголок нашего отделения» Олеси: «Болтенко! Кровь из вены!» «На тебе опаньки! А мне вчера ничего не сказали, я уже и расплакаться хотел…» Через минуту. «Денис, еще надо сдать кровь из пальца и… мочу…» И, глядя в мои округляющиеся глаза: «…накапаешь, когда сможешь…»

Наш новый сосед (к слову, еще один Юрий) оказался специалистом высшей категории по художественному храпу, что и продемонстрировал в первую же ночь. После очередной задорной рулады дверь соседней палаты открылась, и в коридор вышел мужчина с трубкой-катетером в горле, заглушающей свистом и хрипом самые громкие разговоры днем в буфете. «Трындец!» – подумалось мне. – «Теперь дуэт!» Что Вы думаете? Правы те, кто рекомендует что-нибудь насвистывать храпящим, – чертовски правы! Свист «катетерной турбины» угомонил «виртуоза Камчатки», после чего наш спаситель вернулся в свою палату и наступила ТИШИНА!!! Как много в этом слове счастья!!!

Ура! Ура! Снимают швы! «Вот, ложись, чтобы мне и тебе удобнее было» – так начала Любовь Федоровна этот долгожданный момент. «Знаете, а ведь мне впервые кто-то снимает швы. Постоянно снимал сам…» «Так давай я тебе зеркало дам, будешь ассистировать!» «Нет, лучше я полежу и побалдею!» Первые 3 покинули шею, даже не дав с ними попрощаться! Зато четвертый оказался маленьким и спрятался выше ключицы, негодник. «Так, я сейчас попытаюсь его подхватить зажимом и перерезать, а если порежу что-нибудь не то, – кричи» «Если вы порежете что-нибудь не то, то я уже кричать не смогу…» Удаление шва было отсрочено на несколько минут…

Наша любимая медсестричка Татьяна (не путайте с просто Таней) вышла из небольшого отпуска и с улыбкой разносит таблетки. «Мужики, вот смотрю я, с какой очаровательной улыбкой Танюшка приносит Вам лекарства и мне начинает казаться, что она вам что-то подмешивает…» Дружный кашель совпал со звонким ударом Таниного разноса с тюбиками об дверь.

Поселили нового соседа. Тоже большой специалист по ночным руладам оказался. (Такое ощущение, что их в приемном покое специально отбирают: «Храпите? Отлично! В 5 палату!») Теперь храпят дуэтом и слева и справа. Стерео такое получается! В ночи раздается голос Анатолия: «Твою мать! И ведь даже не в тональность! Один – Форте, другой – Пиано»…

Приехал меня навестить мой друг и музыкальный сотоварищ Леха. Стоим на улице, разговаривать не очень и хочется, потому что солнышко решило, что сегодня не 8 ноября, а конец августа и порадовало всех нас… Задрали головы и щуримся на яркую красоту в безоблачном небе, словно два кота. «Леха, сегодня в интернете прочитал одну фразу, теплую и яркую, как это солнышко: «Детство – это когда кот старше Вас»

«Классная фраза!» – согласился Леха и задумался. – «Слушай, а у меня кот и сейчас старше Антона (сына), как минимум по разуму…» «Да, он и тебя тогда постарше будет…» – вставляю я шпильку. «Нет! Мы с ним наравне. Только он по женщинам не ходит…» «А как ему ходить, если ты его дома закрыл? Да и зачем, – работать не надо, еще и кормят…» «За него я хожу по женщинам!» – тут же возразил мой оппонент. «Леха, ты ходишь по женщинам с чисто кошачьими целями…» – начинаю я и, глядя на его расплывающуюся улыбку Чеширского кота, добиваю «Там поесть, здесь перекусить…»

Ночь. Такое ощущение, что находимся в магнитно-резонансной камере, – от храпа трясемся не только мы, но и стены. Меня не спасает музыка в наушниках, Анатолию не помогают беруши… Лежим друг напротив друга и материмся в голос… В 4 часа утра смог задремать, но через несколько минут был вероломно разбужен громким, даже не стуком, а ГРОХОТОМ в коридоре отделения. Это наш сосед Юрий, немного слабый на ухо, аккуратно «постукивал» в дверь «сестринской». Стало интересно, и в предвкушении чего-то «вкусного», я превратился в слух… Открывается дверь, заспанный голос медсестры: «Что-то случилось?» В ответ все сносящий на своем пути поставленный голос нашего «тихони»: «ТАНЯ, Я БАНОЧКУ ДЛЯ АНАЛИЗОВ РАЗБИЛ!!!!!» Бессонная ночь оправдана!

Утро. Соседа готовят к операции: «Нет, ну, как это НИЧЕГО нельзя? Я же зубы не почистил!» «Вам сейчас нельзя! У Вас операция! Поставьте на место кружку! Пить Вам тоже нельзя!» «Но, как же я с нечищеными зубами?» Так продолжается уже далеко не первую минуту… Поворачиваю голову: «Олег, а они тебя еще и раздели, – я бы на твоем месте потребовал смокинг и бабочку. Операция, а ты ненадлежащим образом раздет…»

Сдал кровь. Возвращаюсь в палату, – на тумбочке таблетки. «Это мне?!.. А до еды или после?.. Спасибо!» После завтрака и приема «десерта», действительно, стало не до смеха… Меня скомкало, как бумагу, ввело в непонятно-неприятное состояние и через полчаса отправило к Морфею. Проснулся к обеду и сразу почувствовал себя сказочной Алисой в стране чудес: на тумбочке появились еще 2 пузырька с надписями «День» (1 таблетка) и «Вечер» (2 таблетки). Помню, что на «Утро» было 5. Кажется, меня обделяют…

Вечернее «вручение градусников». Медсестра Таня внимательно осматривает каждый, встряхивает и вручает своим подопечным. Не сговариваясь, начинаем с Олегом повторное встряхивание. Таня, несколько обижено: «Я же их только что встряхнула…» Продолжая трясти: «Танечка, это ни в коем случае не из-за неуважения к Вам, это – КОНТРОЛЬНЫЙ!»

Ночь провел, как во фронтовом окопе: справа ревет реактивная установка «Град», слева рвутся снаряды… С одной стороны храпят, с другой постоянно пытаются откашляться. В таких боевых условиях начинаешь иначе мыслить, а утром посвящать стихи санитаркам:

Утро. Неожиданный «шмон»… У каждого в тумбочке спряталось по нарушению: больше всего их возмутила моя сумка с «гражданкой». У Семена нашли пакет с тем же самым, у Олега куртку. Заставили сдать в гардероб… Возвращаемся в палату, закрываем дверь, а на двери… Короче, – ни свитеров – ни дедовских брюк – ни пиджака Семена… Пошли искать «конфискат» по горячим следам. Надолго запомню сказанную мне фразу: «Ну, они новенькие, но Вы—то уже не первый день лежите! Как Вам не стыдно!» Знаете, если честно, то стыдно… Очень стыдно… 2 недели перепрятывал, а тут не успел… Хотя, мы и здесь слукавили, – сдали не как «носимые вещи», а как «сумку» и «пакет», а их можно брать в гардеробе свободно без подписи лечащего врача. Недаром говорят в народе: «Голь на выдумку хитра»! )))))))

После «шмона» Семен отвоевал назад свой пиджак, заходит в палату, прячет его. Тут и подошла пора очередной «химии». Наш новый сосед Дед (да-да, так и представился «Зовите меня просто Дед…») сидит и внимательно наблюдает за происходящим: «Вот эти три банки все тебе? И ты терпишь?» Помолчал с минуту, подумал и выдал свой вердикт: «Это тебе за пиджак!»

7 часов утра. Соседи еще спят. Чтобы не нарушать их сладкий сон, в темноте побрился, почистил зубы и устроил аккуратную «постирушку» в умывальнике. Лениво журчит вода, рассвет еще не заглядывает в окна… Вдруг в этой гармоничной идиллии раздается громкий голос Семена: «А ты как сюда попал?!!» (Благо в туалет сходил заранее…) «Да, живу я здесь!» «Денис, ты что ли?» Рингтоном в будильнике сегодня был смех.))))

Полдень. Надя приносит таблетки. Количество моих порций увеличилось на одну. Подходит Семен: «Денис, это что мне такое принесли?» Протягивает ладонь, а на ней таблетка в форме сердечка… «Сеня, а это тебе компенсация за пиджак – виагра-валентинка!»

Сегодня ночью дежурила Надя. Соответственно, в полседьмого – вспышка сверху! А дальше чудеса: «Доброе утро! С началом зимы Вас!» Приятная улыбка и вручение градусников. Подходит к Деду: «Дедуль, сядьте, давайте я Вам простынку поправлю…» «Дед, а ты у нас стал настоящим секс-символом среди женщин! Тебе вчера даже индивидуальное транспортное средство выделили, чтобы ты медсестричек катал!» (Дед, действительно, окружен максимальной заботой медперсонала, да и мы с Семеном пытаемся помочь, чем можем, вчера даже высказали по первое число Олегу за его постоянные ночные шатания-окна открывания-бурчания-ворчания и деду с нами спать мешания, добавив небольшую лекцию о храпении. Отпросившись до вечера домой, он так и не вернулся, подарив медперсоналу спокойствие, а нам чудеснейшую ночь.) С традиционной чашкой утреннего кофе стою на крыльце. Рядом пара соседей. Стоим молча (а о чем тут можно говорить?) и наслаждаемся белым безмолвием… Снег…

Традиционный утренний кофе вносит свою лепту в нашу веселую больничную жизнь. «Семен, кофе налить?» «Ты уже и так наароматизировал своим кофе палату так, что хочется курить не сделав ни одного глотка. Ведь кофе призывает после его смакования пойти и с наслаждением покурить… Ты говорил, у тебя сосиски есть? Вот сосиска с чаем с утра не вызовет желание к сигарете…» Принес. Семен задумчиво смотрит на этот ранний завтрак, кусает сосиску, делает первый глоток чая: «Вот это – правильная каша! Сосиска и чай!» Еще несколько укусов и глотков: «Чай и сосиска… Сейчас кто-то из них потянет меня покурить…» «Ну, и друзья у тебя, Сеня…» Смеялся даже Дед.

Перед завтраком подошла женщина из 3 палаты и сказала: «А я сегодня домой. Когда уже тебя выпишут? Я пришла – ты уже лежал, ухожу – ты еще остаешься… Пойдем домой…» И словно бы своей нежной рукой к сердцу прикоснулась. Лежу в палате, а на глазах слезы… Добрые и честные… «Пойдем домой…» Выздоравливайте, пожалуйста, и больше сюда не возвращайтесь…

Понедельник. Утро. На улице дождь с ветром смывают снег и сбивают с ног горожан, мы лежим в теплых палатах, и даже самые заядлые курильщики не думают о том, чтобы попытаться выйти на крыльцо. (Мой утренний кофейный ритуал завершился меньше чем за одну минуту абсолютно мокрым спортивным костюмом и сильно разбавленным кофе…) В нашей палате с пятницы все места заняты, – теперь у медсестер возникает путаница, а у нас, соответственно, появилась куча поводов для веселья. Да и сами посудите, – если в одной палате встретились Болтенко, Бойченко и Бойко. Возвращаемся с завтрака, а у Семена возле койки стоит капельница. «Меня завтра выписывают! Это не мне! Я не Бойко, я – Бойченко!» Олег, наш новый сосед: «Зато мы за тебя кровь сдаем…»

Тихий час. Заходит Танюшка и со словами: «Я должок принесла» протянула мне «недовыданную» таблетку. Сразу же вспомнилось: недели 2 назад ночью, разбуженные и оскорбленные храпом наших новых соседей, с Анатолием обсуждали способы «неприбегания» к снотворному. И овец с баранами вспомнили и натуральные числа… Анатолий напряг память и озвучил еще один способ: «Денис, надо считать знакомых тебе людей…» «Толя, есть способ проще и действеннее!» «Какой? Рассказывай!» «Надо считать людей, которым должен…»

Вечер. До отбоя еще час. Сидим в буфете, кто перекусывает, уничтожая «посылки с воли», кто просто смотрит телевизор. Дежурная медсестра Людмила из соседнего отделения в теплом халате идет по коридору. Товарищ по болячке, Николай из 6 палаты: «Идет курить, а мне дома полностью кислород перекрыли. Даже соседей подговорили, чтобы не давали сигарет…» Оборачиваюсь на грустный голос и вижу не менее грустные глаза. «Айн момент!» Встаю и подхожу к медсестре: «Извините, а возьмите нас с собой, пожалуйста…» Быстрый взгляд: «Позже!» «Значит не сегодня…» – со вздохом констатировал страдалец и вздохнул. «Спокойствие! Только спокойствие!» – проснулся во мне Карлсон и повел остальную часть моего сознания и тела, увлекая за собой и соседа, в сторону известного закутка в подвале административного корпуса. Стоп! На пути образовалась преграда со шваброй, – Анна Михайловна свое ночное дежурство начала с уборки вверенной территории. «Простите, а не могли бы Вы войти в наше положение и пустить нас куда-нибудь утолить никотиновую жажду?» – потеснил Карлсона галантный уговариватель медперсонала. «Я все здесь помыла! Нечего шляться! Поговорите с медсестрой!» Лодка веры в человечество разбилась о служебный долг… Вернулись в буфет, по пути не застав Танюшку в «сестринской», вздохнули и… Увидели Людмилу, которая смотрела на нас и, заметив, что привлекла наше внимание, аккуратно поманила рукой. «Идите сюда… Это Вам персональная пепельница», – на лестнице возле служебного входа в моей руке материализовался пластиковый стаканчик для анализов, наполовину наполненный водой. – «Курите здесь. Только аккуратно, хорошо? И закрывайте дверь!» Как мало нужно человеку для счастья… Через полчаса после описанных событий дверь в палату приоткрылась и в палату заглянула Танюшка, молча поманив меня кивком. Вышел. Рядом с Таней стояла Анна Михайловна, правда, уже без швабры: «Там с ним еще один был!» «Хана! Сдали с потрохами!» – в панике заметалась в голове единственная мысль и, не найдя выхода, потеряла сознание… «Денис, можете курить здесь», – мы оказались в уже знакомом закутке. – «Только следов не оставляйте…» Чуть позже, узнав начало этой истории, Танюша искренне посмеялась: «Что ты, все хорошо! Анна Михайловна подошла и попросила за Вас…»

«Доброе утро!» – традиционная утренняя улыбка Танюшки ярко осветила нашу палату. – «Ребята, извините, но я свет включу…» «А что боишься?» – проснулся Олег. «Конечно, вас вон сколько! Дедуль, обезболиваться будем?» «Танюш, а ты обезболь поцелуем, – вмиг на ноги встанет», – улыбнулся я, а в палате зазвучал хор притворщиков: «О-о-ой…»

Нет, все-таки наш сосед Олег «первый» – уникальная личность. Про его ночные подвиги я уже рассказывал, да и дневное присутствие в палате нас не очень и радует… Устали смеяться… Вот и сегодня, – открыл окно в буфете и ушел на улицу. Алла закрыла, через пару минут вернулся Олег и… Правильно! Открыл его снова и ушел! Поймали его раз на четвертый… Устраивать сквозняк, жалуясь на жару, при этом надевать теплые носки, халат поверх одежды и просить нас, чтобы накрыли его покрывалом… Он умудрился предложить врачу, цитирую: «Когда операционная будет свободная, давайте потренируемся делать мне наркоз…» Он пытается лекарство заставить течь быстрее, в ванной требует подрезать занавески, поскольку ему неудобно… Узнав, что он на выходные не вернулся, медсестра Наташа перекрестилась… Я бы из таких, как он, создавал диверсионные отряды и отправлял во вражеские тылы. Хотя, скучно без него было бы, но тихо…

После завтрака выписали Семена. Теплые прощания, пожелания скорейшего выздоровления. Через час зашла наша кормилица Алла: «А где этот товарищ? Ушел? И даже не попрощался…» «Он со всеми прощался» «Мог бы и подойти… Ну, я его в следующий раз накормлю!» Перед обедом выписали и Олега. Та же самая картина «Прощание славянки», но с одной поправкой на ветер: «Алла! До свидания!» «Вот Олег Бойко ушел, даже на обед не остался, зато попрощался громко…» «Алла, а как иначе? Ведь ты ж Семена, практически, прокляла…»

Вспомнился разговор, состоявшийся с Анатолием незадолго до его выписки. «Денис, вот за что нам такое достается испытание от Бога?» «Не знаю, может в наказание и назидание за вольготную и распутную жизнь – женщины и т.д.?» «Нет, не думаю, Он же не такой мелочный» «Толя, но ведь мы созданы по образу его и подобию?» «Ну, да…» «Тогда элементарно, – это зависть!»

Утром во время обхода спросил лечащего врача: «Наталья Ивановна, коль я уже третий поток гостей нашего отделения провожаю, может, сделаем табличку на дверь „ПАХАН“ или „Почетный житель“?» Улыбнулась: «Да, ради Бога, делайте!»

К Деду каждый день приезжает сын, раз в 3 дня жена. Когда она навестила его в первый раз, Дед нарядился в парадно-выходное, сидит, облокотившись на трость, – ждет. Дождался, главу семейства со всеми предосторожностями и почетом усадили на легковое транспортное средство и вывезли на встречу с кланом в фойе. Спустя час Дед сидит на кровати, грустный… Заходит Алла: «Дедуль, кушать будем?» «Нет!» «Супчик куриный?» «Нет!!» «Второе? Компотик?» «Я сказал НЕТ!!!» Когда Алла ушла, решил подбодрить: «Дед, ну, что ты? Не расстраивайся, скоро домой поедешь, а кушать нужно…» «Какое, нахрен, расстраиваться! Жена приезжала… Лучше бы не приезжала! Как немец: сало, яйца!!! Не могу больше жрать!!!»

Таня пришла ставить Деду перед сном укол. «Дедуль, раздевайтесь и ложитесь…» Он садится на кровати, свешивает ноги, снимает рубашку и пытается снять с себя брюки. «Давайте, я Вам помогу», – с этими словами Таня стягивает с него неукротимые штанины. «Вот, видите, какой я инвалид?» – тихо извиняясь, произносит Дед. «Дед, прекрати! Таня, не слушайте его, – он притворяется! Если бы такая красивая женщина с меня снимала штаны, я бы тоже отчаянно симулировал немощность!» За окном пляшет метель, а в нашей палате, сидя перед красивой Таней, озорно улыбается Дед.

Утро. «Традиционный кофе?» – уловил аромат из моей кружки Дед, – «Я дома вот такой бокал себе наливаю, выпью, а завтракаю уже потом». «Ничего, Дед, сегодня поедешь домой, под неусыпный контроль бабки, – будешь завтракать с утра и до утра!». Дед как-то подозрительно на меня посмотрел, и я предпочел сменить тему разговора: «А ты Танюшку сегодня видел?» «Еще нет…» «Она в брюнетку перекрасилась, – красавица! Я даже забыл, куда шел!» Дед еще раз посмотрел на меня, кажется, домой он уже не хочет…

Танюшка заглянула в нашу палату, напомнить новому соседу Павлу про УЗИ. «Таня, а почему Вас не узнать?» «Ну, надо меняться же в жизни…» – кокетливо улыбнулась она. Только и смог сказать: «Вот она меняется, потом придет давление мерить, а у всех зашкаливает…»

Выписывают Деда. Мне приносят «химию» (Павел уже принимает свой «энергетический напиток»). Глядя на нее, вспоминается Новый год: на штативе 4 банки, одна из них оранжевого цвета, еще одна не поместилась и Олеся положила ее рядом со мной. Такая елка с гирляндой! Дед: «Это тебе? Я бы не выдержал…» «Ну, что поделаешь? Это мне за Семеновский пиджак!» Посмеялись, попрощались. «Дед, ты помнишь, что хотел часы купить сегодня?» «Да! Я хочу купить часы!..» – донеслось уже из коридора. Минут через 10 в палату возвращается наш новый постоялец Сергей и выдает нам с Павлом по мандарину, – маленькие, оранжевые с зелеными листочками! И этот запах еще больше усиливает ощущения любимого зимнего праздника. «Серега, а можно в следующий раз дичь?»

После приема «химии» Олеся убирает капельницу: «Денис, теперь тебе надо побольше пить, желательно воду и морсика…» «Олесенька, чтобы мне побольше пить надо место освободить!» – рифмовал я уже на бегу.

Вечер уже полностью вступил в свои права… Не разбежавшиеся на выходные по домам пациенты нашего отделения поужинали и занимаются по палатам своими делами. В нашей же мечтательно ведет такой сказ Павел: «Эх! Надо бы в больницу халат привезти. Тепло, уютно, по-домашнему…» «Начинается: халат, потом кресло-качалка, мартини, девушки по вызову. Паша, завязывай!»

Накануне вечером Таня прочитала мои «Записки»: «Ну, здесь больше сарказм… Хулиганы!.. Да-а…» Ее глаза говорили больше слов и можно было легко определить какая зарисовка вызвала то или иное движение брови, взгляд. «А кто это в полседьмого будит? Я не могу, когда люди спят, включать свет…» Интересный человек, чистый и искренний. Можно много написать о нашем небольшом разговоре, но давайте перенесемся через ночь. Итак, утро. В восемь часов: «Доброе утро!» и в мою сторону: «Видишь, время не полседьмого!» Молодец! Правильно вчера сказала: «У вас есть мы, – медсестры…» Вы – наша надежда, наша вера, наше спокойствие, спасибо Вам!

Вечер. Традиционное вручение градусников: «Наталья Петровна, а давайте уже сделаем мне именной градусник?» «Как хотите, хотите – делайте ТАТУИРОВКУ! Ой… гравировку…» Несколько дней назад то же самое предложил Танюшке. Когда пришла пора собирать ртутные определители температуры, она обошла всех, кроме меня. «Танюша, а у меня?» «Ну, теперь же это твой личный градусник. Температуру только скажи» «То есть теперь подходить ко мне не будешь? Ну, его нафиг такой именной градусник!»

Перед отбоем с Николаем из 6 палаты в разговоре подошли к традиционному вопросу «Откуда эта дрянь появляется?» «Знаешь, Денис, мой зять рылся в интернете и нашел такое предположение, – в нас появляется грибок. Нервами, срывами, негативом мы сами выращиваем его…» «Так что, не писихуй?» «Ага…» Думайте позитивно и будьте здоровы!

Анализы-анализы-анализы: кровь из вены, кровь из пальца и так по кругу. Ноют вены и болят пальцы… Ворчишь, но идешь, – сдавать НАДО! Сегодня утром понял, что нам еще всем повезло, когда услышал в коридоре слова медсестры: «… чтобы завтра сдал анализы! Кровь из носу!»

Павлу привезли телефонную гарнитуру, которую я благополучно подключил, настроив радиоприемник. Теперь они друг с другом не расстаются ни днем – ни ночью…

«Паша, ты наушник в другое ухо переставляй, когда лежишь».

«А что такое?»

«Да, медсестры не знают, как реагировать, – то ли пытаться отвечать на вопросы, которые ты не им задаешь – то ли „дурку“ вызывать…»

Наши новые соседи лежат под «химией», Павел откапался, у меня перерыв в несколько дней до второй капельницы, Сергей ожидает результатов гистологии для назначения первой. «Мужики, „утку“ кому-нибудь надо?» – раздается вопрос Павла к лежащим. Дуэт: «Водку?!»

Возвращение в «родные» стены первого потока началось, – прошли назначенные каникулы и в коридоре отделения стали появляться, начавшие забываться, лица. «Добрый день!» – в палату заглянула вторая половина нашего некогда «хулиганского дуэта». «Толя! Какие люди! Здравствуй! Как твои дела, как здоровье?» «Да, не дождетесь! Получше!!» Разговорились, поделились новостями: «Толя, а ты курить не бросил?» «Представляешь, бросил. Да, и не тянет… Даже когда выпиваю и то не тянет». «Толя, а ты уверен, что ты то пьешь?..»

Приоткрылась дверь и в палату тихо шагнула Таня. Утренние замеры душевного тепла пациентов: «Денис, тебе градусник дать?» «Да, а еще обнять и поцеловать! Доброе утро!» Через несколько минут дверь вновь приоткрылась, расстелив в палате освещенную дорожку: «Вы, как хотите, а я включаю свет». На часах половина восьмого, за окном начинается пурга, а в нашей жизни начался новый день.

«Здравствуйте, товарищи больные!!!» – эхом пронеслось по коридору, и я в который раз поймал себя на желании вытянуться во фрунт и прогавкать в ответ: «Здравия желаю, товарищ Лена!!!». Несмотря на высокий рост, громкий глас, сальные шутки и плотное телосложение (как-то Лена проговорилась, что тягает дома гири), у нее женское сердце, переживающее за нас, но глас уж больно громкий. «Мужики, надо написать письмо Шойгу, чтобы Лену призвали на действительную воинскую службу. Такой командный голос пропадает…»

«Денис, может уже закроем окно? Кажется, проветрилось…» – вопросительный взгляд Сергея скользнул от созерцания ветреного пейзажа на меня. «Да, а то меня уже сдувает,» – присоединился лежебока Паша. «То-то я смотрю, у тебя кровать на 4 сантиметра сдвинулась… Закрываем!»

«…и вот меня лечат-лечат, а я все живой…» – застал я конец фразы Юрия Ивановича, вернувшись после традиционного утреннего кофейного ритуала. Но ответ Павла услышал полностью: «Значит, плохо лечат…»

«Нет, ну, не могли нормально облучить, чтобы и усы не росли!» – сокрушается Павел перед зеркалом. – «Чтобы совсем бриться не надо было!» «Паша, а надо было договариваться, что облучать в первую очередь». Тут и Сергей подключился: «Ага, а еще бы в интимной зоне попросил, чтобы не росли». «Лучше интимную стрижку, бабочку…» – разошелся я. «Под свинцовый трафарет!» – подхватил Сергей эстафетную палочку… «Нет, Серега, это уже мы просить будем. Паше уже хватит…» Ему, действительно, уже хватит: за спиной 7 курсов химии и несколько облучений, но он стоит и, улыбаясь, смотрит на наши отражения в зеркале, – сегодня его выписывают. Чистой дороги и здоровья тебе, друг!

«Ну, как себя чувствуете?» – обратилась к Сергею Наталья Ивановна во время утреннего обхода. «Да, нормально. Вчера подташнивало немного. Знаете, как с похмелья состояние…» «Наталья Ивановна, он сейчас привыкнет к такому состоянию и после выписки в кабаке будет не выпивку, а капельницу просить…»

«А мне сегодня капельницу делать не будут!» – показал язык Серега. «Не понял!» «Олеся сказала, что это от тошноты, а у меня все нормально!» – похвастался он. «Олеся! А почему это товарищ у нас отрывается от коллектива? Сказали, что все будет, как у меня, так делайте!» «Да, ради Бога! Хоть восемь сразу ему поставлю». «Но меня же не тошнит!» – возмутился Сергей. «Сейчас его затошнит, я обещаю…» – улыбнулся я Олесе. «Ты еще предложи, чтобы мне клизму с патефонными иголками сделали!» – улыбаясь, продолжал парировать Серега. «Заметьте, не я это предложил! Любовь Федоровна!!! А можно моему соседу…» – предложил я принять участие в нашем цирковом представлении улыбающейся «гуру перевязок». «А почему бы и нет?» «Нет!!! Не надо мне!!! Денис, вот ты и жук!» – раздался глас вопиющего в больнице. В коридоре отделения стало светло от улыбок, за окном так же светло от «царской погоды». Улыбка – универсальное лекарство, а его должно хватить на всех…

Незаметно пролетели выходные и наступил понедельник. В приемный покой выстроилась длинная очередь жаждущих лечения, а для нашей палаты утро наступило с просьбы прятать днем телевизор, дабы главврач не видел. Теперь ужасы и пошлости с воли будем созерцать лишь по вечерам, но не об этом речь. Поговорим о поступающих. Точнее, об одном из них: положили в наше отделение мужика, извините, МУЖЧИНУ (как он о себе думает, судя по гордому виду). Разговариваем в коридоре с Любовью Федоровной, а мимо нас Таня ведет этот новый персонаж на ЭКГ. Мало того, что он идет в ветровке, так еще и тащит с собой сумку со всеми своими вещами: «Ну, куда Вы с сумкой? Оставьте вещи в палате»… «Я свои вещи не оставлю!!!» Сидим и ждем момент, чтобы посмотреть, как он в туалет будет ходить – с сумкой или без?

«Три девицы под окном, – их не выдержал балкон», – именно с этой фразы начался новый день. Соседи из шестой палаты с утра пораньше перенесли свои утренние беседы в буфет, дабы не мешать сокамерникам спать. Но недаром говорится, что добрыми намерениями выстлан путь в ад, – буфет расположен аккурат напротив открытых в целях борьбы с духотой палат. Не спят все. Решаю сделать одолжение обстоятельствам, встаю, натягиваю спортивные штаны и с полуоткрытыми глазами бреду по коридору в сторону строений, обозначенных буквами «МЭ» и «ЖО». Мне навстречу двигаются два знакомых силуэта. На полусонном автомате разворачиваю плечи, поднимаю подбородок и: «ДОБРОЕ УТРО, ТОВАРИЩ ЛЕНА!!! Доброе утро, Таня…» После чего не спеша продолжаю движение, а вдогонку уже несется звонкий Танин смех и глаголет Лена про мою утреннюю прическу, но это уже совсем другая история.

«О, Юрий Федорович вернулся! И на свое родное место!» – так начался утренний обход в нашей палате. «Наталья Ивановна, а мы поняли, почему он полюбил эту койку. Когда Наташа приходит убирать наш номер, то для того, чтобы протереть подоконник, ей приходится перегибаться через Юру…» – улыбнулся Юрий Иванович. Ну, как не вставить пять копеек: «А Вы удивляетесь, почему у него давление высокое!»

«Денис, ну, мы и конспираторы! Спрятали, блин!» – сквозь смех выдавил Юрий Иванович, показывая пальцем на окно. Поворачиваю голову и понимаю причину, по которой Наталья Ивановна с трудом сдерживала смех во время утреннего обхода: на улице светит яркое солнышко, отбрасывая на жалюзи силуэт телевизора с раздвинутой антенной.

Не спеша иду по коридору, из потока мыслей выдергивает Олесин голос: «Денис, не грусти, скоро химия начнется…» Такого повода для радости мне еще не давали.

Раннее утро. Чтобы не будить соседей по комнате, тихо оделся, заправил койку, взял мыльно-рыльные принадлежности и пошел в душевую (по пути вспомнив, что забыл дома станок). За отсутствием зеркала, зажав в пальцах лезвие, наугад бреюсь. Неожиданно взгляд ловит название на ванне: «МАРКО ПОЛО». Захотелось залезть в нее и отправиться в путешествие, а получилось рассмеяться и порезаться. Интересно, а почему в отделении на «суднах» нет надписей: «Святой Петр» и т.п.? Надо предложить…

Сдали анализы, сидим – разговариваем: «Толя, вот что-то хочу, а кого не знаю…» «Ничего, не переживай, – еще пару курсов химии пройдешь и уже никого не захочешь».

«Анатолий, вот за что я тебя уважаю, так это за то, что всегда можешь подбодрить в трудную минуту!»

В буфете, напротив открытой двери нашей палаты, сидит поступающий в наше отделение и заполняет документы. Поднимает голову и видит у нас пустую койку: «Скажите, а эта кровать совсем свободна?» «Судя по вашему взгляду, уже совсем нет…»

На завтрак молочный суп с гречкой. Толин голос: «Не понял… Я же вторую для чая взял…» Отрываю взгляд от тарелки, а у него в руке, наподобие японских палочек, зажаты две ложки. «Ну, это либо с голодухи – либо ты в Японию собрался…»

«Ну, и куда мне мужчин ложить?» – с таким вопросом в нашу палату зашли Наталья Петровна с Натальей Ивановной. Отрываю взгляд от «Записок»: «Нет, ну, если бы женщин, мы бы подвинулись, а мужчин нам не надо!»

«Вот Вам лекарство, будете пить три раза в день после еды» – Наталья Петровна принесла Юрию Ивановичу упаковку Бронхолитина. Вечером сосед с интересом рассматривает коробку: «Мужики, посмотрите!» На упаковке нарисовано ДВА ЖЕЛТЫХ цветка. Задумались…

«С утра пораньше уже народ мучаешь по интернету?» – подошел ко мне наш новый сосед. «Нет, Степан, записываю происходящее, пока из памяти не стерлось!» «А-а-а! Про харю треснувшую не забудь написать!» «Не забуду!» Итак:

«Мужики, ну, имейте совесть! Сколько можно спать? Скоро завтрак!» – обиженный голос Натальи Петровны прокрался сквозь сон в нашу палату. «А что у нас сегодня на завтрак?» – высунул я взъерошенную голову из-под подушки, вызвав появление улыбок на лицах соседей и градусника от дежурной медсестры. За разговорами и беззлобными объяснениями кто меньше всех спал: «Федорович полночи шарахался», кто тише всех спал: «У нас и Александр Николаевич только один раз за ночь „У-ай-ай-ай-ай!“ выдал», кто ночью удивил: «А Иваныч сегодня сам храпака дал» «Денис, да ты сам под утро на спину перевернулся и такое отхрапел!» незаметно пролетело время умывания и приведения себе в порядок. Надежда начала разносить таблетки. «Надя, угощайтесь!» – протянул я ей мандарин. «Так, бери сумку и по палатам собирай угощения!» – раздался голос Натальи Петровны. Каждый в красках начал представлять себе и друг другу эту картинку, как вдруг… «Степан, а у тебя харя не треснет?!» – этот вопрос заставил всех нас с удивлением повернуться к новому соседу, – Наталья Петровна возвышалась над ним и смотрела на целый батон, лежавший на его тумбочке. «Кусочек он у нас попросил взять!» – услышанное объяснило всем присутствующим появление хлебобулочного изделия в нашей палате и заставило рассмеяться всех, включая вечно серьезную Наталью Петровну. Утро чудес!

В коридоре подошла ко мне «гроза тумбочек и личных вещей в палатах» Татьяна Ивановна: «Вы куртку у меня аккуратно заберите, пожалуйста» «Какую куртку?» – искренне удивился я. «А я ее не у Вас отобрала? Представляете, забрала две куртки и никто не признается чьи. Может, раздетыми выписались?» «Моя куртка у меня при себе в палате…» – откровенностью на откровенность ответил я. «Вот вы какой! – в голосе Татьяны Ивановны послышалась обида и я поспешил ее успокоить: «Просто Наталья Ивановна разрешает каждый день прогулки, а постоянно искать ее, чтобы подписала разрешение на выдачу вещей из гардероба, да и гардеробщицу дергать тоже не хочется. Вот куртка у меня и спрятана в…» «Стоп, не надо! Не говорите мне, а то заберу…» – приятно улыбнулась Татьяна Ивановна. Утро чудес продолжается!

Степану в свое время сделали операцию по удалению легкого и задели нерв, сейчас под его левой грудью красуется большой шрам, доставляющий ему не одну неприятную минуту. «Блин, болью отдает и грудь, словно не моя…» – потирая шрам, произнес он. «Степан, скажи еще спасибо, что не женская… А то вот обидишь хирурга перед операцией, очнешься, а запчасти не твои!» «И то верно!»

Поздний вечер. Глядя на спящего Юрия Ивановича, вспоминаю пару, казалось бы, не связанных между собой событий. Но обо всем по порядку. Утром, в процессе шуточного разбора «ночных полетов», прозвучала фраза Степана: «Холодно у нас в палате» «Да, ты что!» – живо отреагировал Юрий Федорович. – «Вон Денис раскрытым спал всю ночь» «Ничего подобного!» – подключился Юрий Иванович. – «Он под утро то ноги укрывал, то с головой под одеяло нырял…» «Народ, все очень просто! У меня короткое одеяло. Соответственно, то ноги мерзнут под утро, то свет мешает из коридора…» «А надо было одеяло по диагонали развернуть, – места и хватило бы» – подсказал Иваныч, и мы забыли об этом разговоре. Днем Татьяна Ивановна поменяла постельное белье и одеяла. Поменяла – и поменяла. И только сейчас я вспоминаю об этих мгновениях, – Юрий Иванович спит, поджав ноги, под квадратным одеялом, развернув его по диагонали. Сказал, что и так сойдет. Надо утром попросить Татьяну Ивановну заменить ему одеяло… Мысль – материальна.

Конец ознакомительного фрагмента.