Западный Форпост России. Воспоминания Льва Николаевича (В. Н. Батманова)

Воспоминания Льва Николаевича

Прожила Галочка несколько дней на даче Льва Николаевича и заскучала, стала плохо спать и плохо есть. Это насторожило старика. Без конца прикасаясь рукою к голове девочки, он говорил:

– Ты, внученька, не скучай по маме. Она, как только у нее будет возможность, обязательно нас навестит. А мы завтра с тобой поедем в город, покушаем мороженого, погуляем. И, так сказать, людей посмотрим и себя им покажем.

И Лев Николаевич не забыл своих обещаний. На следующий день утром он сварил на куриных шейках перловую похлебку для собаки, покормил ее и, наливая ей в миску свежей воды, сказал:

– Ты, Нюра, остаешься на даче полноправной хозяйкой. Береги своих деток и, естественно, стереги пасеку и дом. – Погладив рукою по голове овчарку, взял Галю за ручку и медленно пошел на автобусную остановку.

Когда они пришли на остановку автобуса, куда постоянно приходил и уходил каждой час автобус № 12, то старик обратил внимание на электрический столб, на котором был приклеен фоторобот Павла Кирилловича Иванченко. Лев Николаевич осторожно посмотрел по сторонам, протянул руку и быстро сорвал приклеенный лист. Сунув его в карман курточки, он погладил по головке девочку, сказал:

– Скоро прибудет наш автобус, и мы с тобою погуляем по центру города. – Посмотрев на небо, старик добавил: – Сегодня специально для нас с тобою выдалась прекрасная погода!

Старик с девочкой вышли из автобуса и, обогнув здание городской мэрии, вышли на площадь Победы. По пути к скверу старик купил девочки мороженое.

– Ешь, детка, мороженое не спеша, я тебе еще куплю, если ты этого пожелаешь. А мы сегодня с тобою будим целый день сидеть в скверике на скамейке и любоваться нашим прекрасным городом Калининградом. – В скверике старик посадил на скамейку девочку и, присаживаясь с нею рядом, сказал: – Я, Галочка, в жестоких схватках отвоевал со своими бойцами у гитлеровцев этот город – крепость, который немцы тогда называли Кенигсберг.

В это время мимо сидящих на скамейке старика и девочки прошла молодая стройная женщина, катившая впереди себя детскую коляску, в которой сидели два близнеца. Женщина, проходя мимо них, вежливо наклонив голову, поздоровалась и, пройдя несколько шагов, уселась на рядом стоящей пустующей скамейке. Просидев на скамейке некоторое время, она стала катать детскую коляску то вперед, то назад и потихоньку напевать песню:

Лев Николаевич, долго слушая песню, которою пела молодая красивая женщина, не спеша поднялся со своей скамейки и, взяв за руку Галю, подошел к сидящей с малышами женщине. Присаживаясь рядом с молодой мамой, он сказал:

– Вы меня, красавица, пожалуйста, извините. Но вы так красиво поете, что у меня от воспоминаний даже заболело сердце.

– Ну, что вы, дедушка, – стеснительно улыбаясь, сказала Инна, так звали эту женщину. – Я прихожу со своими космонавтами сюда в скверик и, чтобы не было скучно, пою детям песенки.

– А почему ты зовешь своих деток космонавтами? – улыбаясь, спросил старик.

Инна снова улыбнулась, показав при этом два ряда ровных белоснежных зубов.

– Мои мальчики родились 12 апреля, в день космонавтики. Поэтому мы их с мужем назвали старшего Юрием, а младшего Германом. Теперь в нашем доме живут два космонавта. – И, немного помолчав, добавила: – Мы живем на Ленинском проспекте. Вон наш дом, – показала она рукой на невысокое здание, стоящее недалеко от трамвайной остановки. – Это здание немецкое. Оно было в войну полностью разрушено. Но после войны его восстановили, и мой прадедушка получил в нем четырехкомнатную квартиру. – Немного помолчав, Инна продолжила свой разговор. – Мой прадедушка был летчиком, и в те апрельские дни наносил удары по военным объектам города-крепости Кенигсберга.

Я на всю жизнь запомнила его рассказы о том, как советская авиация штурмовала фашистский город Кенигсберг в течение трех апрельских дней 1945 года. Он подчеркивал, что около 2500 самолетов штурмовали вражеские укрепления в течение трех дней, то есть 6, 7 и 8 апреля. Он всегда с болью в сердце рассказывал индивидуально о каждом дне сражения. 6 апреля наша авиация, говорил старый летчик, из-за плохой погоды сделала около 250 самолето – вылетов. Наземные войска в этот период, преодолевая упорное сопротивление противника, продвинулись всего лишь на 2–4 километра, и к концу дня вышли на окраины города. Решающими были последние два дня, когда устоялась летная погода. Более 500 тяжелых бомбардировщиков 18-й воздушной армии, в которой воевал мой прадедушка, только вечером 7-го апреля в течение одного часа обрушили на крепость около 4000 крупнокалиберных бомб. Особенно максимальной силы достигали удары Советской авиации 8 апреля. Боевая работа летчиков началась рано утром и закончилась на рассвете следующего дня. В массированных налетах участвовали и другие воздушные армии, а также авиация флота. Дедушка подчеркивал, что после того как поработала советская авиация, земля была от бомб рябой.

Когда молодая женщина закончила свой рассказ о подвигах своего прадедушки военного летчика, участвовавшего в штурме города-крепости Кенигсберга, старик тихим голосом сказал:

– Ты права, детка. Наша доблестная авиация сделала свое нужное дело по захвату этого звериного логова, то есть Восточной Пруссии. Я хорошо помню, как наши самолеты, заслоняя собою небо, утюжили многочисленные форты Кенигсберга. Но следует отметить, наши летчики не бомбили жилые кварталы. Перед очередными вылетами на выполнение своих боевых заданий, летчики получали команду, не бомбить дома живущих в Кенигсберге людей.

Удержанию города восточно-прусско-германское командование придавало важное значение. Здесь издревле имелись мощные укрепления, которые в последующем совершенствовались и дополнялись. К началу зимнего наступления Красной армии в 1945 году, противник создал мощную систему обороны глубиною где-то более 200 километров. Наиболее прочные укрепления имелись на восточных подступах к Кенигсбергу. Важнейшей целью восточно-прусской стратегической наступательной операции являлось отсечение находившихся там вражеских войск от главных сил нацистской Германии, рассечение их и уничтожение. Незабываемый момент для меня был, когда наши войска подходили к улицам немецкого города Кенигсберга. Еще в августе 1944 года город подвергся варварской бомбардировки британской авиации. Он стал первым немецким городом, на котором была опробована новая техника массового уничтожения – массированные бомбардировки. Зажигательные бомбы, сброшенные на город, рвались, пожирая все живое. Люди, выбравшиеся из горящих домов и подвалов, оказывались в уличном огне. Выгорали целые районы. В результате британских бомбардировок было уничтожено 40 % зданий, причем все они находились в историческом центре, застроенном в XIV – XIX веках.

Инна, продолжая катать в коляске близняшек, сказала:

– Эти зверства делали английские летчики, хорошо понимая, что на землю Восточной Пруссии первыми войдут советские войска. Поэтому, они безжалостно сжигали все, что было у них на пути.

Слушая внимательно Инну, Лев Николаевич, сжав кулаки своих старых рук и устремив взгляд в сторону Северного вокзала, сказал:

– Я как сейчас помню этот боевой день 8 апреля. Бой был особенно жестокий. Гитлеровцы приложили немало усилий для того, чтобы остановить наше наступление и вернуть утраченное положение. Они ввели в бой свои главные силы, и в ряде мест предпринимали контратаки, которые были встречены сокрушительным огнем нашей артиллерии и ураганами 81-го и 124-го стрелковых корпусов. Штурмовые отряды стрелковой дивизии 81-го стрелкового корпуса прорвались в район северной товарной станции и депо, и завязали ожесточенные бои с гитлеровцами. На железно дорожных путях с большим мастерством и отвагой действовали бойцы мелких стрелковых подразделений, которых поддерживали орудийными залпами наши доблестные артиллеристы, которые метко били по врагу прямой наводкой. – Лев Николаевич полез в боковой карман пиджака, достал из него лекарство. Проглотив пару таблеток, продолжил.

– Преследуя разбитые подразделения врага, и не давая им возможности закрепиться на железнодорожных путях, штурмовые отряды стрелковых полков вышли в район стадиона. В этом месте немцы нам оказали ожесточенное сопротивление. Поэтому здесь наше дальнейшее продвижение было приостановлено. На левом фланге корпуса отважно дрались бойцы 307-й стрелковой дивизии. Им пришлось сражаться в густо застроенных кварталах города. Здесь нашим бойцам гитлеровцы оказали сильное огненное сопротивление, всеми силами старались приостановить продвижение наших штурмовых отрядов. – Лев Николаевич, чему – то улыбаясь, продолжил. – Я, Инна, на всю свою жизнь запомнил этот величавый поступок. Командир одного из орудий артиллерийского полка нашей прославленной 30-й стрелковой дивизии сержант Баранов, под ураганным огнем противника выкатил свое орудие, и прямой наводкой открыл огонь по немцам, стрелявших из стоящего прямо перед нами дома. Сержант беспрерывно стрелял сначала по верхнему этажу здания, а потом начал молотить по нижнему этажу. Перепуганные немцы перестали оказывать сопротивление и спрятались в подвале помещения. Но сержант стрелял по подвалу здания до тех пор, пока из него один за другим стали выползать гитлеровцы. – Старик посмотрел на свою собеседницу, добавил: – Таким образом, боевой расчет сержанта Баранова взял в плен целую роту немцев с перекошенными от страха лицами.

На этом сложном участке дрались войска 81–го корпуса, которым командовал легендарный генерал Захаров. Офицеры и бойцы генерала Захарова ему верили и знали, что прежде чем начать атаку на немецкие подразделения, он тщательно изучил всю оборону противника в полосе его корпуса, что давало возможность целеустремленно готовить штурмовые отряды и группы частей корпуса для прорыва обороны противника. С началом операции генерал Захаров находился в боевых порядках своих войск постоянно. Твердо и настойчиво руководил войсками, нанес мощный удар по противнику центром своего корпуса, своевременно и полностью выполнил задачу.

Фашисты любой ценой старались удержать город – крепость. На стенах домов были надписи «Мы победим – с нами бог!», «Отныне мы бешанные!», «Будем драться с фантастическим бешенством!» А штурмовавшие позиции немцев Советские войска с юмором читали эти призывы умирающего врага.

50-я армия получила задачу, имея главные силы на своем правом фронте шириной в 3, 5 км, прорвать оборону противника по внешнему обводу Кенигсбергского района и, нанося главный удар, на юго – восточном направлении, выйти навстречу войскам 11-й армии, разрезая город на 2 части совместно с войсками 43-й армии, наступающей справа, разгромить противника и овладеть северной частью по реке Преголя.

Для выполнения этой задачи главные силы армии и были развернуты на правом фланге 81-го стрелкового корпуса, фронт прорыва 1,5 км. И 124-го стрелкового корпуса – фронт прорыва 2 км. Каждый корпус имел по 2 дивизии в первом эшелоне и по одной во втором. В полосу действий этих ударных корпусов был спланирован огонь, как армии, так и преданной армии 2-й артиллерийской дивизии тяжелых 280 – миллиметровых артдивизионов и бригад реактивных минометов. Плотность на 1 км фронта прорыва была доведена до 240–260 орудий и минометов. Каждый полк дивизии первого эшелона имел штурмовой батальон 122–миллиметровых гаубиц, батарею 120-миллиметровых минометов, 1–2 взвода танков, взвод 76-миллиметровых орудий 1–2 отделения огнеметов. Эти штурмовые батальоны и сыграли главную роль, как в прорыве обороны, так и в боях за овладение городом.

От такой невероятной физической и моральной нагрузки, уставшие люди валились с ног. Но когда 9 апреля 1945 года узнали, что комендант крепости Кенигсберга генерал Ляш отдал приказ о капитуляции, люди, забыв об усталости, плясали, пели, целовались, обнимали своих и чужих.

Мы все хорошо понимали, что штурмом взяли Кенигсберг – столицу Восточной Пруссии, с огромным морским портом и ближайшими базами. 50 вражеских дивизий прекратили свое существование. Кенигсберг – административный центр той провинции Германии, которая из поколения в поколение воспитывала выкормленную касту, город, который неизменно стоял шестьсот лет, за три дня боев был полностью разрушен.

После взятия Кенигсберга, город – крепость стояла в развалинах. Это был, «мертвый город». – Лев Николаевич, погладив Галю по головке, подытожил. – Вот так, моя дорогая девочка. Мы разгромили фашистскую Германию. В пух и прах разнесли то место, откуда постоянно многочисленные отряды завоевателей наступали на нашу святую Россию. Так вот, их прославленный город Кенигсберг мы сравняли с землей. Его больше нет, и уже никогда не будет. Потому что наши люди на развалинах немецкого Кенигсберга построили совершенно новый и красивый российский город Калининград. И никто и некогда не посмеет сказать, что он не русский и не посмеет его переименовать. То есть вернуть нашему Калининграду старое немецкое название.

Немного помолчав, старик, внимательно всматриваясь в начало идущей улицы Черняховского, продолжил свои воспоминания.

– Абсолютно непреступный бастион «немецкого духа» был взят за три дня. В результате чего, в самом центре Европы появилась самая молодая российская область – Кенигсбергская, а потом ее переименовали в Калининградскую. В настоящее время географические очертания нашей области напоминают скалу, мощно выдвинутую далеко в Балтийское море в виде матросской бескозырки.

Скоро будет 70 лет с того дня, когда 9 апреля 1945 года Совинформбюро торжественно сообщило, что войска 3-го Белорусского фронта, после упорных уличных боев, завершили разгром кенигсбергской группы немецких войск, штурмом овладели крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсбергом – стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море.

Остатки кенигсбергского гарнизона во главе с командующим крепости, в 21 час 30 минут прекратили сопротивление и сложили оружие.

Так пал вековой плацдарм экспансии немцев на Русь и Россию. А это произошло потому, что русское командование, прошедшее путь в кровопролитных боях, отступая до самого Сталинграда и молниеносно наступая от Волги до Преголи, хорошо проработало и осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом немцы потеряли всю свою стотысячную армию. Потеря Кенигсберга – это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке.

Старик снова проглотил две таблетки лекарств и, облокотившись на спинку скамейки, продолжил:

– Когда мы перед штурмом входили в Кенигсберг, то обратили внимание, что в самом центре города, на берегу реки Преголи, на кирпичной стенке замка прусских королей красовалась выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг – лучшая крепость Европы – не будет взят никогда!» – Лев Николаевич привстал со скамейки и, ударив громко в ладошки сказал. – Но она была взята, да еще за считанные дни: штурм непосредственно Кенигсберга начался 6 апреля, а к вечеру 9-го «абсолютно непреступный бастион немецкого духа, город, откуда начинались все «дранги нах остен», пал. Пружина мощи Красной армии, до предела сжатая немцами под Москвой и Сталинградом, разжавшись, была уже неудержима. Крепость-город бомбила авиация, бомбила артиллерия. Но как только на мгновение они прекращали свою работу, в атаку вступали штурмовые отряды. Я отлично сейчас помню, как несколько гвардейцев вырвались вперед и первыми форсировали реку Преголю, преграждавшую путь к центру города. Гитлеровцам удалось окружить горстку храбрецов. Бойцы приняли неравный бой. Они сражались до последнего патрона и все пали смертью храбрых, сохранили свою гвардейскую честь и навеки обессмертили свои имена. На месте боя наши солдаты нашли записку, в которой было написано: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев сестер и отцов. Дрались, но не сдались. Бились до последней капли крови и жизни».

Закончив свой рассказ о своих товарищах штурмовавших город – крепость Кенигсберг, Лев Николаевич стал тихим голосом, с доброй улыбкой на лице, рассказывать о своем командире, который в эти страшные, кровавые дни руководил взятием этой хваленной непреступной крепости. Он взял за руку сидящую с ним Галочку, сказал: «За участие в боях я получил медаль за взятие города.

Кенигсберга». Эту медаль мне вручал лично генерал – лейтенант Федор Дмитриевич Захаров. Герой Советского Союза, командующий 81-го корпуса 50-й армии 3-го Белорусского фронта. Федора Дмитриевича в армии любили и бойцы, и офицеры. Это был достойный человек! Он любил своих бойцов, как родных детей. И всегда, отдавая приказ на бой, напоминал командирам, чтобы те берегли своих бойцов, зря головы в пекло не совали сами и, тем более, не пускали своих солдат.

Лев Николаевич взял за руку молодую маму двойняшек – космонавтов, покрутил головою из одной стороны в другую. По его старому морщинистому лицу градом катились крупные слезы. Немного успокоившись, старик продолжил:

– Наступление началось 6 апреля 1945 года. Уже в ночь 7 апреля соединения генерал-лейтенанта Захарова ворвались на юго-западные окраины Кенигсберга. Советские бойцы, не смотря на жестокое сопротивление врага, упорно продвигались вперед, выбивая гитлеровцев из многочисленных опорных пунктов. Уличные бои в городе шли 3 дня. В это время наш генерал-лейтенант Захаров постоянно находился на контрольном пункте ударной группы корпуса и, исходя из сложившейся обстановки, уточнял конкретные задачи для различных подразделений, штурмующих город. – Старик, тяжело вздыхая, продолжил воспоминания о своем легендарном генерале. – После войны, – сказал Лев Николаевич, – генерал Захаров ушел в отставку по возрасту, и я на некоторое время о нем даже забыл. Но вот однажды я получил санаторную путевку по линии Министерства обороны, и поехал полечить свой желудок в санаторий, находящийся в городе Пятигорске Ставропольского края. И вот там я узнал от отдыхающих, что генерал-лейтенант Федор Дмитриевич Захаров долгое время жил и работал в городе Пятигорске. В этом городе он трудился в общественной ветеранской организации администрации города Пятигорска. Ему было присвоено звание «Почетного гражданина» города. В городе ему установлены стела и надгробный памятник. Так вот, Инна, – закончил свое воспоминание старик. – Я каждый день приходил к его памятнику и, долго сидя на лавочке, разговаривал с ним, как с живым. А в день своего отъезда, купил огромную корзину красных роз и, поставив ее рядом с памятником, громко зарыдал. Мне показалось, что у меня вынули из нутрии часть моей души. Когда я возвратился к себе в Калининград, то долго ходил по тем улицам, где воевали бойцы Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Федора Дмитриевича Захарова. Я часто гуляю по улице, которая носит имя человека, завоевавшего со своими офицерами и бойцами наш красавец город Калининград. Войну я закончил в звании майора. После окончил ведущую академию имени Фрунзе. В академии мне приходилось часто изучать уроки Великой Отечественной войны. Поэтому военную операцию, проводимую 3-м Белорусским фронтом на территории Восточной Пруссии, я запомнил почти дословно. Я хорошо изучил каждую улицу, которую штурмовали советские бойцы и офицеры, помню название почти всех военных подразделений, которые в те страшнее годы штурмовали фашистский город-крепость Кенигсберг. Я был лично знаком со многими гвардейцами, которые захоронены в братской могиле на Гвардейском Проспекте. А вот меня Всевышний уберег от вражеской пули. И назло всем своим недругам, я уже прожил на земле, которую я брал штурмом, более 69 лет. В следующем году наша прекрасная Калининградская область будет праздновать 70 лет со дня взятия города-крепости Кенигсберга и укрепившегося на этих развалинах мощного западного форпоста нашей Великой и Славной России. – Он, слегка улыбаясь, добавил: – А мне, российскому слуге-солдату, в сентябре этого года исполняется ровно 93 года.

Советское государство в те времена не забыло о своих героях. Им поставлен памятник-1200 гвардейцев. Благодарные жители нашего региона постоянно туда приходят и приносят цветы. Каждый год 9 апреля к этому святому для калининградцев месту приходят не только военные люди, но и жители всего города Калининграда.

Старик долго молча смотрел на памятник Матери Родине. А потом, хлопнув себя по коленке, сказал:

– Более «достойных», вернее, кощунственных подарков городу и ветеранам войны накануне очередной годовщины Великой Победы придумать трудно. Здесь, на месте кинотеатра «Россия», возник новый кинотеатр с громким названием «Берлин». И поставлен он рядом с уже возведенным зданием, под названием «Европа». Теперь дельцы сносят все строения с русскими названиями, а свои строения именуют на немецкий манер. Похоже, что названию «Россия» в России теперь нет места. Беспричинное обилие в сегодняшнем Калининграде немецких названий и символов неуместно и оскорбительно для нас.

Возник бы этот «Берлин» в другом месте, а не на Гвардейском Проспекте рядом с площадью Победы и не вместо «России» – можно было как-то понять. И в каждый наступающий День Победы обязывает думать о более высоких ценностях и истории своей страны.

Я помню то время, когда на этом месте был городской аэровокзал, и отсюда уходили автобусы в аэропорт. А потом здесь построили «Россию», которая была самым большим и лучшими кинотеатрами города с залами более чем на 1000 человек. А сегодня вместо сквера в самом центре города мы получили очередной торговый центр. Ну, даже если принять и этот факт, то почему нельзя было назвать новую галерею «Россия»? Возник бы этот «Берлин» в другом месте, а не на Гвардейском Проспекте.

Многие жители Калининграда постоянно задаются вопросом: на чьи деньги и кем спроектировано и построено это здание? Ясно, не на деньги берлинских инвесторов. Даже если на их деньги, то место надо было определить иное. Это хоть как-то понятно было бы для людей, которые хорошо помнят, что каждый метр этой земли обильно полит живой кровью советских людей. – Лев Николаевич, улыбаясь кончиками губ, сказал: – Я лично раньше часто посещал кинотеатр «Россия» и гордился, что у нас есть такое учреждение. Надеялся, что после сноса появится более мощный и обновленный центр «Россия».

Старик посмотрел в серьезное лицо Инны, внимательно его слушавшей, и добавил к сказанному:

– А это, дорогая моя женщина, всего лишь следствие амбициозной политики Федеративной Германии. Ты мне подскажи, где в Берлине есть название торгового центра «Москва»?

Выслушав до конца возмущения старика, Инна сказала:

– Хорошо, что до этих дней не дожил мой прадедушка, летчик прошедший всю войну до самого Берлина. Он ведь все три дня штурмовал со своими друзьями эту, казалось бы, недоступную крепость Кенигсберг. Он бы не пережил такого случая, что центр Калининграда застроен и переименован теперь уже в немецкие названия. Я сейчас нахожусь в отпуске по уходу за детьми, а до отпуска преподавала в Калининградском университете историю. И последнее время я с тревогой наблюдаю, как постоянно нам, Калининградцам, навязываются про немецкие взгляды на фоне набирающей силу русофобии. Примеров тьма – тьмой. Вот только внешне: автомобильная мастерская «Берлин» на Московском проспекте, магазин «Фрау Эльза», повсеместные фотографии старого Кенигсберга на остановках, в конторах предпринимателей, в административных зданиях. Что все это значит? Мы – русские! Нас огромное большинство в Калининградской области, которая в национальном отношении является типичным русским регионом. Почему же творится такое? Немцы, не скрывая, радуются постепенному понижению чувства собственного национального достоинства у молодежи Калининграда. Будем честными, немецкие восторги имеют основания. Все больше молодых людей нашего края роднятся с немецкой историей региона, расставшись с «советскими мифами». Многим в Германии хочется, чтобы мы забыли, что напавшая в 1941 году на нашу страну Германия несет прямую ответственность за гибель 27 миллионов советских граждан, в основном, мирных жителей. Именно эту правду, равно как и общественную информацию о нацистских зверствах, которые вершили на нашей земле немцы и их союзники, вроде гитлеровских бандеровцев, они теперь называют «советскими мифами». Многие немцы восторгаются обилием надписей «Кенигсберг». Довольны они и возрождающимся «немецким культурным ландшафтом». В настоящее время среди молодежи города речь не идет больше о Калининграде, всегда о Кенигсберге. Известный Калининградский сепаратист, носящий русскую фамилию, уверен, что в ближайшее время пройдет голосование, и город Калининград будет называться Кенигсбергом. Этот реваншист, развернув немецко-прусский стяг, заявляет: «Само собой разумеется, здесь – Пруссия, а не какая-то Калининградская область». Он с насмешкой повторяет, что сегодня «существование города с именем Калининград – это сплошное безобразие». И теперь многие немцы, как-то глухо, но радостно утверждают, что уже сепаратизм охватил «разнообразные сферы калининградской жизни» не мешают сепаратистской мобилизации общественного мнения. И я давно наблюдаю, как многие политики, по сути, не мешают сепаратистской мобилизации общественного мнения. Мы живем в особом российском регионе, окружены другими государствами. Регион быстро развивается. Но в последнее время я стала наблюдать резкое изменение в умах Калининрадцев. Уровень так называемых сепаратистских настроений в Калининградской области сегодня стремиться к нулю. За последний год наблюдений еще никогда не отмечалось такой консолидации регионального сообщества. Не допуская даже мысли существования вне России. Но решая задачи внутреннего развития, мы не можем не принимать во внимание и обстановку в соседних странах. Сегодня в Польше, в Литве и на Украине есть политики, которые в своих публичных выступлениях ставят под сомнения законную принадлежность территории Калининградской области России. Вот совсем недавно я слушала высказывание президента Литвы в одном в одном из его последних интервью, что «Калининградская область – это колыбель литовской литературы и искусства, но здесь против нас бряцают оружием». Литва не исключает применения к нам «определенных мер ограничений». – И, продолжая катать коляску с детьми, с одной стороны в другую, сказала. – В наше время многие историки очень любят по рассуждать на тему первородства Восточной Пруссии. Одни утверждают, что эту землю населяли пруссы – древнеславянские племена. Другие утверждают, что это были древнелитовские племена. А некоторые утверждают, что эта земля принадлежала совсем другим племенам. – Она на мгновение замолчал, а потом продолжая свои рассуждения, сказала: – Во время Семилетней войны (1756–1763), в 1758–1762 годах Восточная Пруссия входила в состав России. По моему понятию, наша земля принадлежит тем, кто вкладывает в эту землю свой труд и поливает эту землю своим горьким потом и кровью. Наша Калининградская земля, как и земля Крыма, завоевана жизнями сотен тысяч русских солдат и матросов. Я, как историк, хорошо помню итоги войны 1914 и 1941 годов. Мы никогда не начинали войну. Но если обстоятельства складывались таким образом, что нам приходилось воевать, то здесь русские солдаты, вступая в войну, проявляли чудеса героизма, а русские офицеры – чудеса воинского искусства, для того, чтобы достигнуть победы в невероятных условиях. Люди, населяющие нашу Великую Россию, по понятным идеологическим соображениям, больше всех знают о Великой Отечественной войне. Но сейчас мы должны вспоминать и о солдатах, погибших за Царя, Отечество и Веру в войне столетней давности. Это очень важно, в том, числе и для понимания наших прав на ту землю, где мы сейчас живем. А нашим соседям литовцам, я бы просто напомнила о том, как они жили бедно до войны, какими их сделала, вынесшая на своих плечах тяжести Великой Отечественной войны, православная Россия, которую наши соседи постоянно пытаются укусить.

Услышав эти слова от Инны, старик громко захохотал. Да так громко, что от неожиданности со скамейки соскочила Галочка. И беря старика за руку, сказала:

– Так громко смеяться некрасиво.

– Кто это тебе сказал, что я смеюсь некрасиво? – Улыбаясь, спросил он девочку. – У меня такой смех появился от того, что наша соседка Литва вдруг закукарекала. По всей вероятности, она еще не навоевалась в карательных отряда фашистских войск СС. Она, небось, забыла, кто ее освободил от фашистской Германии. И еще больше забыла, кто ее кормил после войны в течение пятидесяти лет. – И снова громко смеясь, добавил: – Литва, небось, не знает басню нашего классика, где не в бровь, а в глаз бьют слова: «Ах, моська, знать она сильна, что лает на слона». Литва, в своей озлобленности и зависти, старается спрятаться под воинский мундир НАТО и, высовывая оттуда голову, по змеиному шипит на развивающуюся, сильную и независимую Россию, которая последнее время даже забыла, что Литва когда-то существовала, как республика.

Старик удобнее уселся на скамейке, стараясь выпрямить спину, и продолжил развивать свои мысли:

– Как только закончилась война, и на рейхстаге поверженной фашистской Германии стал развиваться Советский флаг, все военные сменили грязные, потные, окровавленные гимнастерки на чистые, наглаженные, парадные одежды. Каждый пел песни и прославлял Красную Армию. Тогда у каждого человека была на устах песня:

Казалось бы, закончилась страшная война, люди приступили к мирному труду. Но наши литовские соседи выходили из лестных дебрей и вредили нашему труду. Прошло уже 69 лет, как отгремела та страшная война, но по-прежнему те, кто нам вредил после войны, и в наше время со злобной ненавистью смотрят в нашу сторону, и мечтают о переходе Калининградской области в Евросоюз. – Он посмотрел уверенным взглядом в лицо притихшей Гали, сказал. – Часто перед предстоящим боем Василий Иванович Чапаев любил напевать вот такую песню:

Он посмотрел в лицо историку, сказал:

– Вот, что я тебе скажу, дорогая моя Инночка, нашему соседу – маленькой Литве лучше следует дружит с сильной и надежной Россией. И будет для всех хорошо, если некоторые литовские политики перестанут плеваться ядовитой слюной в адрес нашей прекрасной Калининградской области.

Не много помолчав, Инна, сказала:

– Мой дедушка, был родом из Оренбурга. Часто нам, его правнукам, он пел песни, рассказывал о бескрайних степях своей малой родины. Он всегда гордился, что родился русским человеком, с открытой душой и добрым сердцем. Постоянно подчеркивал: русским человеком я считаю жителя нашей необъятной страны не по крови, а по его духу, по его отношениям к людям, живущим с ним рядом. И когда я пошла в первый класс, то первое, что я знала наизусть, это стихотворение нашего классика Гусева «Пою тебе страна моя». – И женщина тихим голосом стала цитировать.

Закончив читать это прекрасное стихотворение, Инна сказала:

– Прежде, чем мои мальчики-космонавты пойдут в первый класс, они выучат это стихотворение. И, обязательно, передадут его по наследству своим детям, которые всегда будут помнить прекрасные слова: «Я русский человек, сын своего народа. Я с гордостью гляжу на Родину свою».

Когда Инна закончила свою патриотическую речь, Лев Николаевич сказал:

– Видно по всему, что твой прадедушка – летчик любил свою Родину, поэтому он здесь, в Восточной Пруссии, дрался за каждый клочок земли и неба, а при этом думал о своей поруганной и разрушенной, дорогой его сердцу России. – Он ласково погладил по головке Галочку. – Завоевали Восточную Пруссию ваши деды и прадеды. И вы, их потомки, я верю, никогда и ни кому не посмеете уступить эту нашу калининградскую землю. Я верю, что живущие на этой земле россияне, всегда будут помнить, что они русские люди и что их прекрасный город Калининград никогда не станет ушедшим в прошлое Кенигсбергом. Вы всегда должны помнить, что Калининград – самый западный форпост России. А наша Матушка Россия, как наша прекрасная русская река Волга, широка, глубока, сильна.

Когда Лев Николаевич замолчал, Инна спросила:

– Вы что-нибудь знаете о существовании подземного города на территории бывшей Восточной Пруссии?

– В наше время о подземельях Калининграда уже даже не вспоминают, – улыбаясь кончиками губ, сказал старик. – А вот когда в 1945 году наши войска вступили на эту землю, то увидели многочисленные ходы и выходы, идущие под землю. Эти явления можно было увидеть по всей территории Восточной Пруссии. Наши бойцы очень интересовались этим вопросом, и часто посещали подземелья, но не всегда они возвращались назад. Поэтому командование распорядилось, все встречаемые на пути ходы под землю наглухо замуровать. И тогда большинство подозрительных мест, идущих под землю, были засыпаны гравием и песком и плотно забетонированы, а сверху засыпаны землей. – Он немного подумал, затем продолжил: – Послевоенный Кенигсберг, как айсберг, имел свою невидимую часть: подземные заводы, многочисленные дороги и тысячи подземных цехов и складских помещений. Наши пытались попасть под землю и разгадать работавшие там военные заводы. Осведомленные люди утверждали, что под землею у немцев жизнь велась чуть ли не активнее, чем наверху. Эти товарищи утверждали, что под землею у немцев существовало несколько военных заводов. То, что под землею работал авиационный завод и завод по выпуску танков, для наших военных не было секретом. Кроме того, под землею немцы изготавливали огромное количество патронов различного калибра, а так же тысячами метров выпускали порох в рулонах, как обыкновенные ткани. После войны в городе часто встречались группы фашистских солдат, которые выходил из-под земли по только им известным тоннелям и создавали нашей комендатуре большие проблемы. Некоторые немецкие пленные утверждали, что уже в 1944 году немцы понимали, что война ими проиграна, поэтому целые эшелоны, идущие с территории Советского союза с культурными ценностями по заданию Коха и Геринга, размещали под землею Кенигсберга, Пиллау, Инстенбурга и в других местах Восточной Пруссии. На все культурны ценности были составлены паспорта. Я сомневаюсь, что немцы вывезли в Европу все ценности, которые они туда запрятали. Если учесть немецкое трудолюбие и аккуратность, то следует сказать: отступая, фашистские молодчики увезли все паспорта на миллионы спрятанных культурных ценностей и, естественно, точнейшие карты с их расположением. Ведь ни для кого секрета нет в том, что советские войска подземному расположению Восточной Пруссии урон не наносили. Не надо нам быть наивными, ведь покидая территорию Восточной Пруссии, большинство немцев утверждали, что мы обязательно вернемся на свою землю и, не более чем через месяц, наши военные подземные заводы будут выпускать самолеты и танки. Но их утверждения никто даже не слушал. А вот я полагаю, что все культурные ценности, которые гитлеровцы спрятали под землею, при наличии карт с точными координатами их захоронения, они их уже давно вывезли. А если и остались лежать в нашей земле какие-то клады с произведением искусств, то это лишь ценности из частных коллекций уехавшего населения. А после окончания войны нашему государству не было времени на поиски этих шедевров.

Старик на какое-то время замолчал, а потом снова пустился в воспоминания.

– Наступая, наши войска использовали для тренировки уже захваченные противотанковые рвы, доты и траншеи. Был построен точный макет Кенигсберга, и командиры, от генералов до лейтенантов, изучали улицы, площади, форты, все крупные объекты штурма. Войска осваивали тактику уличных боев. Благодаря умелому изучению чужой территории нашим командованием, город-крепость Кенигсберг был взят за три дня. – И, счастливо улыбаясь, добавил: – Недаром у нас говорят: русский мужик медленно запрягает, но зато быстро едет. После того, как в течение трех дней поработала доблестная Красная армия, вся территория Кенигсберга лежала в развалинах, город-крепость был объят пламенем. Днем горы дымных облаков, толкаемые взрывами с земли, громоздились к небу, скрывали солнце, ночью пламя освещало небосклон. – Он посмотрел слезящимися глазами на памятник «Родине-матери», сказал: – Раньше на этом месте, украшающим центр города, стоял 4-х метровый памятник Иосифу Сталину. А вот в 1958 году, при Никите Хрущеве, памятник сняли, и постамент осиротел. Потом, через некоторое время, из Москвы в Калининград привезли памятник «Родина-мать», и установили его на постамент вместо памятника Сталину. – Он перевел взгляд на внимательно слушавшую его Инну, добавил: – Я за свою долгую жизнь объездил весь Советский Союз. Побывал не только на Севере и Дальнем Востоке, но даже во всех союзных республиках. А когда возвращался к себе домой, в свой родной Калининград, то всем своим близким и родным людям утверждал, что наш Калининград – самый красивый город России. – Он повернул голову в сторону Ленинского проспекта и, устремив взгляд на стоящее вдали здание Дома Советов, сказал: – Дом Советов на месте Королевского замка так и не достроили. До сих пор ходят легенды, что как только взорвали замок, пошла вода в подвалы с моря. И как ее откачать, наши специалисты до сих пор так и не придумали. А по моему мнению, следует немедленно достроить это прекрасное здание, ибо оно во многом ценнее и достойнее, чем все эти хмурые и безжизненные стекляшки, которые заполонили наш центр вызывающими немецкими названиями «Европа», «Берлин» и прочие. Они похожи на безвкусные побрякушки. Я вам, Инна, со всей ответственность скажу, что в нашей прекрасной области есть места, краше которых вы больше нигде в мире не встретите. Я часто посещаю наши великолепные музеи: «Музей янтаря», «Музей Мирового океана». Со своими внуками и правнуками часто хожу в наш замечательный зоопарк. А о выловленном янтаре после шторма на берегу Балтийского моря, можно рассказывать целые легенды.

Закончив свои воспоминания, Лев Николаевич, словно подводя итог, сказал:

– Так что, дорогие мои горожане, вы родились и живете в заново построенном российском городе Калининграде. Ваши деды и прадеды освободили Восточную Пруссию от фашистов и нацистов всех мастей. А вам следует строить и беречь этот прекрасный регион. Ибо он является самым западным форпостом нашей могущественной России Матушки. – Немного помолчав, добавил: – На этой прекрасной Калининградской земле уже родилось три поколения сильных, добрых и достойных русских людей. – Он снова положил в рот две таблетки и, проглотив их, добавил. – Я, дорогая Инночка, к русским людям отношу всех людей, живущих на территории нашей прекрасной России, всех тех, которые мыслят по-русски и живут со своими соседями мирно, дружно, поддерживая каждого в трудные минуты их жизни. Не зависимо от их вероисповедания и рожденных по крови. Короче сказать, так мы русские люди – это жители земли, которые несут всем живущим на ней народам, мир, равноправие и чистую человеческую любовь.

Долго слушала Инна Льва Николаевича, а потом, посмотрев на притихших в коляске малышей, сказала:

– Мой дедушка постоянно нам говорил, что мы живем в ответственном для нас мире. Он постоянно подчеркивал, что Калининградская область – самый западный форпост России. И мы, ее жители, должны это всегда помнить. – И, переведя взгляд на сидящего рядом старика, продолжила: – Я, как историк, буквально все помню и знаю о жизни нашего молодого и прекрасного региона. Наша Калининградская область была создана в результате победы Советского Союза в Великой Отечественной войне над фашистской Германией. Потсдамская конференция трех великих держав-победительниц в июле 1945-го приняла решение о ликвидации Восточной Пруссии. Одна треть территории вместе с городом Кенигсбергом, площадью 15 тысяч квадратных километров, была передана Союзу Советских Социалистических Республик. В 1946 году город Кенигсберг был переименован в Калининград, а область – в Калининградскую. – Она положила в рот соску шумевшему космонавту, которого звали Германом, продолжила: – Мы, живущие в этой области, должны не только хорошо знать свою историю, но и должны прививать уважительное отношение к истории. Если мы не привьем трепетное отношение к своему региону и тем людям, которые здесь живут, то будущее поколение отплатит нам той же монетой. Последнее время в нашем городе стали уделять значительное внимание памятникам. Мне очень нравится памятник, открытый к 100-летию Первой мировой войны. Эта война была особо значимая для российского народа, но как-то небрежно нами забытая. Но этому, естественно, способствовали две революции, которые поразили Россию в том страшном 1917 году. – Немного помолчав, она продолжила. – Прекрасно, что в нашем городе построен памятники разведчикам в Парке Победы, памятник победителям космоса, в сквере у кинотеатра «Заря» памятник Владимиру Высоцкому в Центральном парке. Особую гордость вызывает то, что, наконец, вспомнили о людях, сложивших головы на полях сражений в Первую мировую войну. Им в Калининграде поставлен памятник напротив мемориала 1200 гвардейцам.

Инна отставила в сторону коляску, в которой мирным сном спали ее космонавты, сказала:

– А вы знаете, Лев Николаевич, что в Калининграде ювелиры сделали карту России из янтаря и драгоценных материалов? Полуостров Крым, который был до недавнего времени в составе Украины, теперь на карте значится как территорией России. Хотя западные страны и украинское руководство по-прежнему не признают легитимность его присоединения к Российской Федерации. Карту изготавливали 12 ювелиров. На выполнение этой работы у них ушло несколько месяцев. Для своей работы они взяли янтарь, золото, серебро и бирюзу. Теперь эта карта размещена в музее Калининградского янтарного комбината. На нее приходят посмотреть многие жители Калининградской области, а так же гости нашего анклава. Мне рассказала пресс секретарь комбината, что присоединение Крыма к России происходило, когда мастера уже трудились над картой. Грамотные ювелиры нашли место для размещения нового российского региона. Получилось ювелирное произведение эффектным и стильным. Я, – сказала историк, – когда увидела это произведение искусств, даже на время замерла на месте. По моему мнению, аналога такому произведению нет нигде в мире. – Она покачала коляску с проснувшимися малышами, продолжила свой рассказ. – И здесь нет ничего удивительного, ведь на территории нашей области сосредоточено 90 % мировых запасов янтаря. По мнению руководства завода, создание произведений, аналогично янтарной карте, представляет собой одну из мер по возвращению янтарной отрасли в Российской Федерации. Присоединение Крыма к России произошло после того, как руководство автономии отказалось признать легитимность власти в Киеве, после масштабных протестов. В марте состоялся референдум, во время которого более 96 % крымчан выступили за выход полуострова из состава Украины.

На основании результатов народного голосования, власти Российской Федерации присоединили Крым. Страны Евросоюза признали такие действия незаконными, и ввели санкции в отношении России.

Рассказ Инны о присоединении Крыма к России продолжил престарелый ветеран войны. Он с небывалой энергией, размахивая руками, сказал:

– Я все эти трогательные дни запомню до конца дней своей жизни. 18 марта 2014 года вечером на Красной и Манежной площадях в Москве прошел митинг-концерт «Мы вместе». Торжественная акция, посвященная официальному присоединения Крыма к России, собрала по данным полиции свыше 110 тысяч человек. Со сцены выступали глава Верховного совета Крыма Владимир Константинов, премьер-министр республики Сергей Аксенов, председатель городского совета Алексей Чалый и наш дорогой, и любимый президент Владимир Владимирович Путин. Его речь запомнится нашему народу на всю оставшуюся жизнь. Но, не только взрослое население запомнит, ее запомнят и наши российские подростки. От школьников в эти дни я постоянно слышал, достойные, гордые слова.

Путин отметил, что «сегодня – радостный, праздничный день». «После тяжелого, длительного, изнурительного плавания Крым и Севастополь возвращаются в родную гавань, к родным берегам, в порт постоянной прописки в Россию», – вот какие слова сказал тогда наш президент.

Путин поблагодарил крымчан и севастопольцев «за последовательную, решительную позицию, за ясно выраженную волю быть вместе с Россией».

«Мы очень переживаем за то, что происходит на Украине, но я верю, что Украина преодолеет все трудности, – сказал Владимир Путин. – Мы не просто соседи, мы самые близкие родственники, и наш будущий успех зависит от нас – и от России, и от Украины».

Глава российского государства особо отметил мужество севастопольцев и крымчан, поблагодарил их за то, что не предали память исторических предков, за то, что через годы, через десятилетия пронесли любовь к нашей Родине – к России.

В свою очередь жители рожденных новых субъектов Российской Федерации – Республики Крым и Севастополя – поблагодарили со сцены всех жителей России и отдельно президента Владимира Путина за поддержку и принципиальность. «Никому нас больше не дарите никогда, мы все равно вернемся», – сказал председатель Госсовета Крыма Владимир Константинов.

Инна взяла на руки одного из капризных мальчиков, сказала:

– Я вам скажу, как историк. Владимир Владимирович Путин, это – достойный руководитель, после царя Петра I, который объединил и возглавил народ России перед лицом угрозы оголтелого полчища злопыхателей и недоброжелателей. Я постоянно отмечаю тот факт, когда выступает президент Путин, хочется подняться с места и, стоя молча слушать каждое дорогое для нас, россиян, его смелое, уверенное и спокойное слово. И мне хочется сказать ему теплые слова. «Вы, Владимир Владимирович, за нас спиной, мы за вас стеной!» Вы, Лев Николаевич, только обратите внимание, как в это трудное время вокруг нашего Владимира Владимировича Путина объединился весь российский народ. Его поддерживают все члены Совета Федерации и все фракции в Государственной Думе. На экранах телевизоров постоянно выступают такие интеллигентные и преданные России люди, как писатель Александр Проханов, кинорежиссер Никита Михалков. Поют для своей России уважаемые люди, такие как Иосиф Кабзон, Олег Газманов, Виктория, Коля Расторгуев и другие любимые и достойные люди нашей прекрасной Матушки России.

Инна, словно подросток, хлопнула ладошками себя по коленям и, подпрыгнув на месте, громким голосом воскликнула:

– И так, 21 марта 2014 года Россия празднует присоединение Крыма! – И снова хлопнув по коленям, весело произнесла: – Слава Крыму! Слава России! Слава Владимиру Путину! Воссоединение Крыма, Севастополя и России – это великое геополитическое событие 2014 года. Ура! – Она снова присела на скамейку, продолжила. – Мы еще до конца не осознали, какой великий гражданский подвиг совершили наши соотечественники в Крыму. Ведь не за колбасой они идут, как многие уехали из России в США, они идут домой, и возвращают России исконные русские земли! – Она посмотрела блестящими глазами на ветерана, и громким голосом сказала. – Просто Запад недооценил чисто русское любопытство. Когда русские угрожают, но не говорят чем, то им страсть как охота посмотреть, что же будет! Проголосовали «за», конечно, чтобы узнать, какими же санкциями будет любить нас Запад: и все уже с самого утра ждут наступление «конца света». Но им следует сказать, господа, долго ждать придется. По вашингтонскому сценарию НАТО должно бомбить Крым. Но, пришлось утереться, Крым – не Югославия. Тут этот номер не прокатит. Бедный Обама, сейчас, наверно, грызет когти на задней правой лапе. – И, громко хлопнув в ладошки, воскликнула: – Виват Россия! Когда мы едины – мы непобедимы! А отсюда следует, мы, Калининградская область, кровно приросшая часть земли к нашей мощной и сильной Матери России, всегда чувствовали, и в будущем будем ощущать ее сильную и теплую материнскую руку.

Лев Николаевич долго слушал достойные слова, сказанные молодым историком в адрес Калининградского региона. А потом, остановив на мгновение Инну, сказал:

– Я хорошо помню 14 апреля 1966 года, когда вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении области орденом Ленина». Этот день мне запомнился на всю мою долгую жизнь. Помню, с каким размахом отмечали это событие в нашем, тогда еще не отделенном от России, анклаве. А теперь Калининградский регион окружен со всех сторон государствами Евросоюза, которые каждый раз хотят нам напомнить, что Россия далеко, а они тут как тут. Но наше население чувствует постоянную поддержку Федерального центра, и на комариные укусы наших соседей даже не обращаем внимания. Мне до сих пор не забыть те моменты, когда от нас отделились Прибалтийские республики. Как они этим гордились! В те трудные времена Балтийским флотом командовал легендарный адмирал Владимир Григорьевич Егоров. Он держал наш Балтийский флот в полной боевой готовности, невзирая на финансовые и другие трудности. А жители, живущие в этом регионе, были уверены в надежной защите. – Он посмотрел на Инну, добавил. – Ведь адмирал Егоров командовал не только кораблями, но и всеми войсками, которые базировались на территории Калининградской области. – Лев Николаевич в очередной раз погладил Галю по голове. – В наше время и прибалты, и поляки, гордо стуча барабанами НАТО, бравируют, что на их территориях, бряцая оружием, шагают отряды натовских солдат. Но мы можем спокойно спать, ведь на страже нашей области стоит дважды Краснознаменный и непобедимый Балтийский флот. – И, переведя взгляд на детскую коляску, в которой мирно спали малыши, сказал. – Вы, дети, должны всегда знать, что за нашей спиной стоит мощная ядерная держава – православная Россия. И руководит ею, спокойный, выдержанный и справедливый президент Владимир Путин. А отсюда следует, что он за нас спиной, мы за ним – стеной! Да к тому же за честность, справедливость и терпение нашу Россию Матушку хранит сам Господь Бог. Поэтому мы можем спокойно работать, учиться, отдыхать и петь вот такие песни. «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути»!

Двигая детскую коляску с малышами-космонавтами в разные стороны, Инна сказала:

– Вы правы, Лев Николаевич, адмирал Егоров – прекрасный человек! Мне часто приходилось с ним разговаривать, и я всегда уходила довольная и благодарная тем людям нашей области, которые выбрали в губернаторы этого достойного человека. Я, как историк, хорошо помню то время, когда Владимир Егоров руководил нашей областью. В тот отрезок времени наша область достигла самых высоких результатов за последние двадцать лет. – Закончив свою речь, Инна, протягивая руку Льву Николаевичу, сказала: – Мои космонавты шумят, у них по распорядку – время принятия пищи. Поэтому, нам следует с вами попрощаться. – И ласково улыбнувшись, Гале покатила свою коляску к Ленинградскому проспекту.

А Лев Николаевич, посмотрев на часы, сказал, обращаясь к девочке:

– И нам, дорогая моя Галочка, пора ехать домой. Там, наверно, Нюрка со своими щенками по нас уже сильно соскучились. – Он поднялся со скамейки, взял девочку за руку, и пошли они на остановку своего автобуса.