Глава третья
Сапожник
Тарен побледнел. Голова и так кружилась оттого, что он сейчас видит перед собой сына Дон в обличье сапожника, а слова Гвидиона привели его в еще большее замешательство.
– Наша жизнь в опасности? Значит, Араун из Аннуина ищет нас в Динас Риднанте?
Гвидион жестом приказал Гурги стоять на страже у двери, а затем снова повернулся к Тарену.
– Нет, – сказал Гвидион, быстро мотнув головой. – Хотя гнев Арауна перешел в ярость после того, как вы разрушили Черный котел, угроза исходит не из Аннуина.
Тарен нахмурился:
– Кто же тогда? Я не видел тут никого, кто хочет нам зла. Не может же это означать, что король Руддлум и королева Телерия…
– Дом Руддлума всегда был дружен с домом Дон и с нашим верховным королем, – ответил Гвидион. – Опасность кроется в другом месте, Тарен из Каер Даллбен.
– Но кто же может навредить Эйлонви? – недоумевал Тарен. – Ведь известно, что ей покровительствует сам Даллбен.
– Есть кое-кто, осмелившийся выступить против Даллбена, – сказал Гвидион. – Тот, с кем мне одному не справиться и кого я опасаюсь не меньше, чем Арауна. – Лицо Гвидиона стало жестким, зеленые глаза сверкали гневом, когда он произнес это имя: – Акрен!
Тарен похолодел.
– Нет, – прошептал он, – нет. Ведь эта злобная волшебница мертва!
– Я тоже так думал, – ответил Гвидион, – но Акрен жива.
– И она заново отстроила Спиральный замок? – ахнул Тарен.
Он как бы вновь перенесся в темницу, куда Акрен когда-то его заточила.
– Спиральный замок так и лежит в руинах с тех пор, как ты его покинул, – глухо произнес Гвидион, – и уже зарос травой. Разрушен и Оэт-Аноэт, где Акрен собиралась предать меня смерти. Я проезжал недавно по тем местам и все видел своими глазами.
Гвидион прошелся из угла в угол.
– Ты знаешь, я долго пытался разузнать о постигшей ее судьбе, – продолжал он. – Об Акрен не было никаких известий, как будто сама земля поглотила эту злую ведьму. Это тревожило меня, и я никогда не забывал о ней и не переставал искать ее следы.
Он помолчал и вздохнул.
– И я их нашел. Они были неясными, как слова, которые прошептали ветру. Просто слухи, показавшиеся мне поначалу не более чем игрой воображения. Словно загадка без ответа. – Гвидион усмехнулся. – Вернее, ответ без загадки. И лишь после долгих и трудных странствий я, кажется, нашел часть загадки. Увы, только часть.
Голос Гвидиона зазвучал тише и глуше. Он говорил, а руки его, словно сами собой, продолжали резать, кроить, подчищать кусок кожи, придавая ему форму сандалии.
– Вот что я разузнал. После того как Спиральный замок рухнул, Акрен исчезла. Поначалу я решил, что она нашла убежище в королевстве Аннуин, потому что прежде она была женой Арауна. Ведь это она дала силу и власть Арауну в те дни, когда правила Придайном.
Гвидион подождал, когда Тарен справится с этой невероятной для него новостью, и продолжал:
– Но она не появилась в Аннуине. С тех пор как меч Дирнвин ускользнул из ее рук и она не смогла меня убить, Акрен боится гнева Арауна. Возможно, она не осмелилась появиться перед ним и потому, что ее сумели обхитрить молодая девушка и Помощник Сторожа Свиньи. Впрочем, в этом я не уверен. Тем не менее мне известно, что она спешно покинула Придайн, и с того дня никто о ней ничего не слышал. Однако страшит сама мысль, что она жива.
– Ты думаешь, она уже на Моне? – спросил Тарен. – Неужели она собирается нам мстить? Но Эйлонви была всего лишь ребенком, когда убежала от Акрен. Она сама не ведала, что творит.
– Умышленно или нет, но, унеся Дирнвин из Спирального замка, Эйлонви почти сокрушила Акрен. Такого Акрен не забудет и не простит. – Гвидион нахмурился. – Я боюсь, что она ищет Эйлонви. Но не только ради мести. Я чувствую, что здесь есть что-то другое. Эта тайна скрыта от меня пока, но я должен, нет, я просто обязан раскрыть ее как можно скорее. На волоске висит не только жизнь Эйлонви, но и нечто большее.
– Почему Даллбен не позволил нам всем остаться дома? – посетовал Тарен. – Ведь он должен был знать, что Акрен жива! Разве он не понимал, что Эйлонви окажется в опасности, когда останется без его защиты?
– Путь мысли Даллбена проследить не может никто, – сказал Гвидион. – И не всегда можно его понять. Он много видел и многое предвидит. Каждое его слово значит больше, чем мы слышим. – Гвидион отложил шило, взял тонкий ремешок и стал продевать его в сшитую сандалию. – Даллбен дал мне знать, что принцесса Эйлонви поедет на Мону, и посоветовал выехать в дорогу. Он поведал мне еще кое-что. Но сейчас лучше об этом не говорить.
– Я не стану сидеть в бездействии, когда Эйлонви грозит опасность! – настаивал Тарен. – Могу ли я чем-нибудь послужить тебе?
– Лучше всего ты мне послужишь, если будешь хранить молчание, – ответил Гвидион. – Наблюдай за всем. Ничего не рассказывай обо мне и о том, что сейчас услышал, ни принцессе Эйлонви, ни даже Ффлеуддуру. – Он улыбнулся. – Наш пылкий бард видел меня в конюшне, но, к счастью, не узнал. Итак, молчи. А я тем временем стану…
Принц не успел закончить, как стоявший у двери Гурги замахал руками, предупреждая. В коридоре послышались шаги, и Гвидион быстро склонился над почти готовыми сандалиями.
– Привет, привет! – закричал принц Рун, вбегая в комнату. – А, вот ты где, сапожник! Ты уже закончил работу? Ого, да они красивые! – воскликнул он, вертя в руках сандалии. – На удивление хорошо сработаны. Я бы тоже хотел себе пару таких. Да… моя мать просила тебя прийти в Большой зал, – добавил он, обращаясь к Тарену.
Лицо Гвидиона внезапно сморщилось и словно бы усохло. Плечи его сгорбились, голос старчески задрожал. Он крякнул и, не взглянув на Тарена, поманил рукой Руна.
– Пойдемте со мной, молодой принц, – просипел он, – у вас будут сандалии, достойные вашего сана.
Карр захлопала крыльями, устремляясь за Тареном, который поспешил из комнаты и дальше по коридору. Гурги с округлившимися от страха глазами бежал рядом.
– О, ужасающая опасность! – вполголоса верещал Гурги. – Великий волшебник послал Гурги в самую ее страшинку. Гурги хочет спрятать свою бедную, слабую голову под теплой соломой в Каер Даллбен. Гурги не нравятся пугалки и дрожалки.
Тарен остановил его причитания.
– Эйлонви еще в большей опасности, чем мы, – прошептал он, поспешая в Большой зал. – И меня тоже, Гурги, не радует встреча с Акрен. Но Гвидион появился здесь, чтобы защитить Эйлонви. Мы будем делать то же самое.
– Да, да! – залопотал Гурги. – Смелый, верный Гурги будет сторожить золотоволосую принцессу. О да, с ним она будет в безопасности! Но, – засопел он, – Гурги все равно хочет в Каер Даллбен.
– Смелее, мой друг! – улыбнулся Тарен и положил руку на дрожащее плечо Гурги. – Мы не дадим своих спутников в обиду. Но помни, ни слова о том, что Гвидион здесь. У него свои планы, и мы не должны их раскрывать.
– Гурги будет молчать молчком! – воскликнул Гурги, прикрывая рот ладонью. – О да! Но не забудь, – добавил он, грозя пальцем Карр, – об этой болтливой черной птице с ее карками и тарабарками.
– Стрррашно секррретно! – прокричала Карр, вертя головой.
В Большом зале – таком огромном, что под его высокими сводами уместился бы весь сад Каер Даллбен, – Тарен увидел Эйлонви, стоящую посреди толпы придворных дам. Она оживленно болтала с ровесницами, а дамы постарше, такие как королева Телерия, смотрели на нее хмуро и неодобрительно перешептывались. Мэгг, застывший рядом с троном королевы, бесстрастно наблюдал за всем.
– …Так мы и стояли, – говорила Эйлонви, сверкая глазами, – спина к спине, меч в руке! Охотники Аннуина выскочили из леса! Через мгновение они оказались рядом с нами!..
Юные придворные дамы заахали, а те, что постарше, испуганно закудахтали. Все это напомнило Тарену куриный загон Колла. На Эйлонви был новый плащ, волосы причесаны и убраны по-особому. Она сияла среди дам, как златоперая птичка среди воробьиной стаи. У Тарена защемило сердце – он ни за что не узнал бы ее теперь, если бы не привычная беспечная болтовня прежней Эйлонви.
– Во имя великого Ллира! – воскликнула королева Телерия, торопливо вставая с трона. – Слушая твой рассказ… и не надо с таким упоением расписывать, как людей рубят мечами, дитя мое… я начинаю думать, что у тебя в жизни не было ни единого спокойного мига. – Она закатила глаза, покачала головой и обмахнулась платком. – Какое утешение, что Даллбен наконец образумился и послал тебя к нам. По крайнем мере, тут тебе ничего не грозит!
У Тарена захватило дух, и он еле удержался, чтобы вслух не прокричать о предупреждении Гвидиона.
– А, вот и ты! – пропела Телерия, разглядывая Тарена. – Я собиралась поговорить с тобой. Быстро сделай один шаг вперед, молодой человек. Вот так. Склонись немного ниже, если можешь. О благой Ллир! Не хмурься так, пожалуйста! Итак, поговорим о сегодняшнем вечернем пире. Тебе будет, наверное, приятно узнать, что в вашу честь мы собираемся позвать совершенно замечательного барда. То есть он называет себя бардом и еще говорит, что вы его знаете.
– Самозваному барду, – не преминул вставить Мэгг с плохо скрытым пренебрежением при первом же упоминании о Ффлеуддуре, – уже приказано быть на пиру.
– Поэтому, – невозмутимо продолжала королева Телерия, – тебе необходимо облачиться в новый наряд. Мэгг тебя проводит.
– И это уже предусмотрено, леди Телерия, – отчеканил Главный Управитель, протягивая Тарену аккуратно свернутый плащ и куртку.
– Ну и чудесно! – обрадовалась Телерия. – Осталось еще… Впрочем, я уверена, что все уже сделано! Предлагаю тебе, Тарен из Каер Даллбен, удалиться и приготовиться… не хмурься так, морщины появятся раньше времени… приготовиться к празднику.
Тарен еще склонялся в поклоне королеве Телерии, когда Эйлонви схватила его и Гурги за руки и потащила их в сторонку.
– Вы уже, конечно, видели Ффлеуддура, – прошептала она. – Мы собираемся вместе, как в старые добрые времена. Какое счастье, что он здесь! Никогда не встречала таких глупых женщин! Вряд ли хоть одна из них держала в руках меч. Все, о чем они умеют говорить, – это тканье, шитье да вышивание. Еще, пожалуй, как управляться со слугами. Те, у которых есть мужья, все время на них жалуются, а те, у которых их нет, без конца их ищут. Они никогда в жизни не выезжали из Динас Риднанта! Я рассказала им парочку наших историй, не самых замечательных… Их я приберегла на потом, чтобы вы тоже поучаствовали.
Эйлонви перевела дыхание, глаза ее блестели. Она снова затараторила:
– А вот что мы сделаем. После пира, когда никто за нами следить не будет, подхватим Ффлеуддура и ускользнем. Отправимся на несколько дней в путешествие. Никто не заметит, ведь здесь толчется так много людей! На Моне наверняка можно отыскать забавные местечки, подходящие для настоящих приключений. Но только не в этом скучном замке! Теперь, во-первых, вы должны добыть для меня меч. Жаль, что я не прихватила его из Каер Даллбен. Вряд ли он понадобится, но лучше его иметь. На всякий случай. Гурги, конечно, прихватит свою любимую сумку с чавкой и хрумтявкой…
– Эйлонви, – перебил Тарен, – это невозможно.
– Почему? – удивилась принцесса. – А впрочем, ладно, обойдемся без мечей. Просто отправимся на поиски приключений. – Она на миг умолкла. – Что с тобой? Должна сказать, на твоем лице сменяются очень странные выражения. Вот сейчас ты смотришь так, будто тебе вот-вот обрушится на голову гора. Так…
– Эйлонви, – твердо произнес Тарен, – тебе нельзя покидать Динас Риднант.
Эйлонви, пораженная его тоном и словами, на мгновение умолкла и уставилась на него с открытым ртом.
– Что-о? – протянула она – Что ты сказал? Не выходить из замка? Тарен из Каер Даллбен, мне кажется, морской воздух слишком просолил твои мозги!
– Выслушай меня, – серьезно и твердо сказал Тарен, прикидывая, как бы предупредить эту сумасбродную девушку, в то же время не открывая ей тайны Гвидиона. – Динас Риднант… незнакомое для нас место. Мы ничего не знаем о Моне. Здесь нас могут… подстерегать опасности, о которых мы… ты и не ведаешь… которые…
– Опасности! – вспыхнула Эйлонви. – Можешь быть уверен, они есть! И самая большая та, что мне до слез опротивел этот глупый замок! Я не собираюсь похоронить себя здесь! И не кто-нибудь, а ты говоришь мне, что не стоит искать приключений! Что с тобой стало? Я уже готова поверить, что твоя храбрость осталась на дне моря вместе с якорным камнем!
– Речь идет не о храбрости, – начал Тарен, – просто мудрее было бы…
– Теперь ты разглагольствуешь о мудрости! – вспылила Эйлонви. – Раньше это было последнее, что приходило тебе в голову!
– Сейчас совсем по-другому, пойми меня, – умолял он, хотя видел по лицу Эйлонви, что его слова для девушки не более чем пустой звук. В какой-то момент он уже готов был выболтать правду, но вместо этого взял Эйлонви за плечи и произнес сердито: – Ты не выйдешь из замка. И если только увижу, что у тебя появилась такая мысль, я попрошу короля Руддлума поставить рядом с тобой стражу.
– Что? – вскричала Эйлонви. – Да как ты смеешь! – Глаза ее внезапно наполнились слезами. – Да, я понимаю. Ты рад, что меня послали на этот противный остров к этим кудахтающим курицам! Ты дождаться не мог, когда от меня отделаешься! На самом деле ты мечтаешь, чтобы я сгинула в этом ужасном замке! Это… это хуже, чем затолкать кого-нибудь головой в мешок с перьями! – Всхлипывая, Эйлонви топнула ногой. – Тарен из Каер Даллбен, я больше с тобой не разговариваю!