Глава 2
Начало пути
Родился я в Москве, в обычной семье. Детство и юность прошли на окраине города в районе Чертаново. Моя жизнь не отличалась от жизни многих сверстников. Обычная районная школа, занятия спортом в школе «Самбо-70». Мысли о спортивной карьере. После окончания школы я стоял на распутье, раздумывая над поступлением в Институт физкультуры. Но сделал выбор в пользу профессии экономиста. Окончив институт, я недолго проработал в Мособлисполкоме, после чего попал на работу в Госкомспорт СССР, в Управление внешнеэкономической деятельностью.
Шел 1991 год. Работа наша заключалась в учете доходов и расходов различных спортивных федераций. Например, выиграли наши фигуристы чемпионат мира – получили премию. Премия идет в общий котел, перераспределяется на содержание ничего не зарабатывающих спортивных федераций. Я работал в отделе сводного валютного планирования – сводил воедино все финансовые потоки. Председатели спортивных федераций, знаменитые спортсмены были частыми гостями в нашем отделе. Работа считалась престижной и неплохо оплачивалась. Меня же мучили угрызения совести, и я чувствовал себя лишней надстройкой, паразитирующей на спортсменах.
И когда в одной газете я увидел рекламное объявление «Коммерческому банку требуются специалисты по внешнеэкономической деятельности», то, недолго думая, откликнулся на него. Это был Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса, позже переименованный в банк «Менатеп». Моя банковская карьера началась с должности эксперта отдела международных расчетов – иными словами, я работал рядовым операционистом. Стремительно рос и развивался банк, а вместе с ним двигалась и моя карьера. Старший операционист, заместитель начальника отдела международных расчетов, начальник отдела – это не полный перечень моих должностей. Постепенно, преодолевая ступеньку за ступенькой, я взбирался по карьерной лестнице.
В 1994 году я сделал остановку, по линии Британского совета уехав на стажировку в Великобританию в University of Leeds. Спустя год я вернулся в Россию и пошел работать в ставший родным банк «Менатеп», где возглавил главное валютное управление. А через год банк открыл филиал на Кипре, куда я и уехал. Оставался я там недолго, около года. Наступил 1998 год, грянул финансовый кризис, и банк прекратил свое существование.
Без работы я долго не сидел – устроился в ОАО «НК ЮКОС». Когда в ЮКОСе решили открыть филиал на Кипре, моя кандидатура всплыла сама собой. Финансовый директор компании Мишель Сублен озвучил мне задачи и условия работы, и вот я уже пакую чемоданы и вылетаю на Кипр. Для ЮКОСа я был находкой, и буквально сойдя с трапа самолета, я принялся за работу. Через полгода компания имела на острове полноценно функционирующий офис со штатом сотрудников, где продолжал работать и я. Мой начальник Мишель Сублен ушел из ЮКОСа, не попрощавшись со мной, не выполнив своих обязательств и договоренностей. Когда я пришел на прием к занявшему его место американскому гражданину Брюсу Мизамору со своими претензиями, он удивленно посмотрел на меня и по-хозяйски заявил, что если меня что-то в ЮКОСе не устраивает, то я могу катиться на все четыре стороны.
Подельников своих, с которыми, как позже выяснится, я все это время воровал нефть, я еще не знал, как, впрочем, и самого Ходорковского, с которым, с учетом выполняемой мной работы в компании, я даже в теории не мог встретиться – уровень решаемых задач не тот, а Лебедев, как мне помнится, в ЮКОСе не работал вообще. Я не нашел ничего лучшего, как последовать совету американца – уволился без выходного пособия. Находиться без работы я долго не мог. Через несколько месяцев я стал заместителем председателя правления одного из банков и, как мне тогда казалось, вычеркнул из своей памяти ЮКОС навсегда. Но судьба распорядилась иначе, прочно связав меня с этой компанией…
Декабрь 2004 года. Платон Лебедев и Михаил Ходорковский уже арестованы. Их арест тогда казался мне какой-то ошибкой, событием настолько далеким, что представить, что это коснется и меня, я не мог. В то время, уволившись из ЮКОСа в 2002 году, я работал заместителем председателя правления одного из банков. У меня все было более чем хорошо. Ничто не предвещало беды. Я часто спрашиваю себя: как бы я поступил, если бы заранее знал обо всем, что случится? Пришел бы я на допрос? Тогда у меня не было оснований опасаться, так как я был чист перед законом. Не знаю. Все случилось так, как случилось. Сейчас я ни о чем не жалею.
По-разному сложились и судьбы людей, которые «не пришли на допрос». Далеко не у всех все хорошо. Хотя многие и выиграли в этой ситуации…
После ареста мой адвокат обратится к моему преемнику на Кипре Артему Бутовскому с просьбой дать некоторые документы о работе компании. Тот, недолго думая, в обмен на документы затребует кругленькую сумму. Такой суммы у меня не было, и, посоветовавшись с адвокатом, я решил отказаться от этой идеи и обойтись без документов. Артем был странным человеком. Такой же наемный сотрудник, как и я, он приедет на Кипр, чтобы заменить меня после увольнения (за два года до моего ареста). Уезжая с Кипра, я передам ему все – офис, документы, машину, квартиру и даже мобильный телефон. Когда на этот телефон придет предназначенная мне эсэмэска («Вас ждет прекрасная блондинка в баре»), Артем прилетит в этот бар на своем любимом мотоцикле. Он с таким же успехом мог подменить меня и на скамье подсудимых. Следователям Генеральной прокуратуры было абсолютно все равно, кого сажать…
У меня оставались друзья и знакомые, по-прежнему работающие в ЮКОСе, к которым я иногда заходил в офис на Дубининской улице. Обычно мы встречались в кафе для сотрудников. Так однажды встретился с приятелем. У меня в руках газета «Коммерсантъ», я читаю, как тогда казалось, ничего не значащую для меня статью (а на самом деле – судьбоносную), где говорится о хищениях нефти в ЮКОСе и аресте некоего В. Малаховского. Я с недоумением спрашиваю Бориса: «Как же в ЮКОСе можно было что-то украсть? Там же царит тотальный учет и контроль. Все забюрократизировано и зарегламентировано. Бесконечные согласования, аудит внутренний, аудит внешний, служба безопасности…»
«Я не знаю», – пожимает плечами Борис.
«А кто такой Малаховский?» – продолжаю я.
«Понятия не имею», – отвечает Борис.
Позже этот Малаховский окажется «моим подельником», с которым, по странному стечению обстоятельств, я познакомлюсь лишь во время суда. Хочу отдать должное Борису, который выступит в суде в качестве свидетеля защиты и расскажет эту историю. А даже если бы мы и были знакомы? Ну и что? Мы работали в одной организации, были наемными сотрудниками, выполняющими свои должностные обязанности. Ни больше и ни меньше. Но в нашем случае мы не были знакомы, никогда не виделись. Этот факт не помешает признать нас виновными в хищении нефти, добытой ЮКОСом за все время его существования, и приговорить к чудовищным срокам. Суд фактически решит, что в ЮКОСе только и делали, что воровали нефть, а вся деятельность компании была незаконной. Незаконно платили миллиарды долларов налогов в бюджет России. Что можно говорить, если в качестве доказательств «преступной деятельности» фигурировала моя трудовая книжка, официальная финансовая и налоговая отчетность компании?! Меня осудят лишь за факт работы в компании ЮКОС. Звучит чудовищно, но на моем месте мог оказаться любой сотрудник компании. А выбор пал на меня…