Закон беспредела. *** (Ю. В. Гусейнов, 2016)

Все события и действующие лица являются вымышленными, а любое совпадение с реальностью – случайным. Действие разворачиваются в городах-копиях реальных городов с их искаженными названиями. Это дает возможность автору изменять инфраструктуру города на свое усмотрение.

Внимание! Текст содержит нецензурные речевые обороты и сцены насилия. Рекомендуемое возрастное ограничение +18

ГЛАВА 1

ТЕПЛЫЙ ПРИЕМ

ВТОРНИК. МОСВА – НАСИБИРСК

Самолет набирал скорость. Устроившись в удобном кресле бизнес-класса, я смотрел на пробегающую мимо взлетную полосу через иллюминатор. Погода была мерзкой. Противная слякоть, сырость и отсутствие солнечного света вгоняло в депрессивное состояние, заставляла выть от каждого взгляда на город, который я покидаю. С учетом того, как я добрался в аэропорт – на чужом велосипеде, скрываясь от полиции по подворотням – это состояние вполне оправданное. Но тревожило не это. Последние три часа не мог дозвониться до своего дяди после того, как обнаружил на своем телефоне множество пропущенных от него. Я летел к нему. С неделю назад, дядя – Эдгар Молотов – влиятельный человек Насибирска, отличавшийся сложным характером, жестким нравом и тяжелым низким голосом, позвонил мне. Звонил он не часто, но периодически – раз в два месяца. Всегда интересовался моими делами, спрашивал чем занят, не думаю ли жениться, да и все ли у меня в порядке, в целом. Узнавал про здоровье моей матери – жены его покойного брата, и только после того, как убеждался в нашей стабильности и покое, мог рассказать о себе, пошутить и посмеяться над всякими нелепыми историями, которые я вспоминал за ближайшее время.

Но в этот раз все было иначе. Он позвонил мне в первом часу ночи. Это было странным. В его городе шел четвертый час ночи. С чего бы это ему звонить в такое время и интересоваться нашим здоровьем? Я взял мобильник и принял вызов.

– Здравствуй, Рома,– пробасил дядя,– надеюсь, ты не спишь еще?

– Здравствуй, дядя,– в тон ответил я, избавляясь от крепких объятий подруги, выскакивая из-под одеяла и садясь на край кровати,– нет не сплю… пока.

За моей спиной прыснули.

– Как ты? Как здоровье Анны?

– По-прежнему, дядя. Без изменений. И у мамы тоже. Что-то случилось у тебя?

На том конце провода помялись с ответом.

– Нужна твоя помощь, сынок.

Я привстал с кровати, тут же забывая про разгоряченную девушку за моей спиной. Что-то в дядином голосе было… тревожное. Таким я его слышал всего лишь раз, когда он сообщал моей матери, что отца больше нет. Взволнованный, я не нашел, что ответить сразу, подходя к окну комнаты, за которым был виден силуэт ночного города.

– Рома, ты слышишь меня?

– Да, прости, я не понимаю?

– Нужно, чтобы ты прилетел, как можно скорее.

– К тебе?! – Я не поверил сразу, несколько секунд воспринимая это как шутку. Дядя никогда не звал ни меня, ни мою мать к себе. Да и сам прилетал к нам в Мосву из далекого Насибирска всего пару раз.

– Конечно,– растерянно проговорил я,– но не сразу, нужно утрясти дела.

– Не сомневаюсь, но у нас с тобой мало времени, так что уж постарайся быстрее.

– Да объясни же? – Начал я, но дядя перебил:

– Мне тут пора, извини, что так резко прошу, да и за поздний звонок, дай знать, как закончишь с делами. И еще, матери пока не говори про наш разговор.

– Дядя? – В трубке послышались гудки. Ничего более странного от дяди я никогда не слышал. Несвязный диалог – плохой разговор, и непонятно что же стряслось. Что-то серьезное, если меня попросили приехать, но не такое глобальное, чтобы объяснить в чем дело. Борясь с искушением набрать дядин номер и объясниться, я осознал, что стою у окна совершенно голый. Обернулся. Подруга сидела на краю, чуть укутавшись простыней. Спутанные волосы, падали темными локонами на обнаженную грудь шикарного третьего размера, а длинные ноги, чуть согнутые в коленях, соблазнительно показывались из-под простыни. Ее образ сейчас завоевывал мое сознание. Ее рука с легкостью вспорхнула и тонкие пальцы поманили меня…

А надо было тогда устоять, что-то сделать. Сейчас, сидя в самолете, я осознавал это. Утром я вспомнил о ночном разговоре и, конечно же, первым делом позвонил ему. Ответил дядя быстро.

– Рома?

– Что у тебя стряслось, дядя? – Начал я с ходу.

– Неприятности, небольшие, прости, что так резко вчера слил разговор.

– Слил? Ты позвонил ночью, это странно.

– Ты прилетишь?

– Да, но скажу тебе через сколько, только после того, как на работу заеду. Так зачем я тебе нужен?

– Нужен… это не телефонный разговор, тем более не междугородний.

– Что хоть стряслось?

– И это тоже не тот разговор, просто нужна твоя помощь.

– Отлично! Мой прилет может подождать пару дней? Если надо – я сорвусь, но…

– Может.

– Тогда я позвоню после работы и точно скажу тебе что к чему!

– Удачи, Рома.

– И ты там береги себя.

Связь оборвалась. Допивая кофе, я размышлял – не полететь ли прямо сейчас? Бросить работу, друзей и все, чем я занимаюсь? Хотя, о чем это я? Бросить я могу только работу, всего остального у меня нет. Даже личной жизни, девушка в моей постели – всего лишь приятное исключение за долгое время. На душе скреби кошки. Что-то плохое намечалось там, в дядином городе, я чувствовал это. А еще нагнетал тот факт, что дядя ничего не объяснял мне.

Я начал собираться. Черные джинсовые штаны, белая рубашка и спортивный черный пиджак, имитирующий классический стиль. Черные спортивные кроссовки – на работе был дресс-код, но по своему статусу я мог себе позволить чуть большее, тем более что данная одежда не мешала реагировать мне в сложных ситуациях. В таком одеянии мне предстояло отработать целую неделю вне зависимости от погоды на улице. Зачесав свои волосы назад (по длине они почти закрывали уши), я поспешил захлопнуть дверь квартиры и со смешанными чувствами отправиться на работу. Моя ночная спутница еще спала, но я знал, что когда вечером вернусь, ее уже не будет.

Самолет начинал готовиться к взлету. После демонстрации правил поведения при аварийных ситуациях, стюардессы проходили мимо, проверяя все ли пассажиры на местах и напоминая о ремнях безопасности. Я присмотрелся к одной из них. Ее лицо показалось мне знакомым, но я так и не вспомнил, где мог видеть девушку. Затем я взглянул на часы на моем запястье. Я делал это так часто, что мой сосед начал нервно на меня посматривать.

– Спасательные жилеты находятся…– услышал я и тут же вернулся мыслями к разговору с дядей.

Когда я говорил с ним в последний раз? Пять дней назад, когда позвонил сказать ему, что не могу в ближайшие дни вырваться к нему. В тот день меня – первого помощника начальника охраны компании «Инфоверм» не отпустили в отпуск. Компания занимается информационными системами в сферах торговли, транспорта и недвижимости. В список ее возможностей входит осуществление и контроль передач данных различных фирм и предприятий, создание единой базы данных для различных торговых сетей. Борьба с пиратством. Темп развития увеличивался чуть ли не с геометрической прогрессией, с каждым годом масштаб компании рос, еще пару лет и компанию смело можно будет называть информационной полицией нашей страны. Я шел очень быстро по карьерной лестнице – от охранника центрального входа, до внутренней безопасности за пять лет, а сейчас меня должны вот-вот назначить на пост самого начальника безопасности. Я понимал, что нынешний начальник вряд ли отпустит по первому зову, но попытаться стоило. Тогда я освободился в шестом часу и сразу же набрал дядю. Трубку долго никто не брал, но спустя минуту, когда я уже был готов услышать в трубке раздражающий голос «абонент не отвечает», дядя ответил:

– Привет, Рома, что мне скажешь?

– Привет, дядя, прости, не могу сейчас прилететь. Дела на работе.

– Мне ли не знать, какие дела в твоей конторе,– усмехнулся он, и это была его правда. В свое время дядя поспособствовал, чтоб мне можно было пробиться в охранные ряды. Он позвонил другу детства, как рассказал потом мне, и попросил провести мой смотр. Тогда «Инфоверм» была не так крута, как на сегодняшний момент, но и метил я лишь в охрану отдела СМИ, а не в верхушку безопасности всей фирмы. Что это за друг и кем он является в компании я не знал и по сей день, могу лишь догадываться. С тех пор я не раз убеждался, что дядя зачастую лучше информирован о делах компании, чем я сам. Даже спустя три года, когда я стал первым помощником, моя осведомленность порой уступала его знаниям.

– Ты можешь объяснить мне в чем дело? За последние сутки мы разговаривали уже трижды и с каждым разом ты нагоняешь все больше непонятного!

– Не сердись, сынок, просто по телефону это выйдет очень долго и… небезопасно!

– Чем я могу тебе помочь, куда ты влип?

– Мне нужно, чтобы ты прилетел, Рома, вот и все. Хорошо, сегодня, завтра не получиться, но когда сможешь?

– Если время терпит, то чуть меньше недели.

В трубке послышался тяжелый вздох.

– Дядя?

– Хорошо, жду через неделю…– что-то стало с его голосом. Впервые, за много лет, в нем отобразился дядин возраст – 61 год.

– Дядя, время точно терпит?! Если надо, я могу послать всех к черту! Ты же знаешь, как это бывает – одни вкалывают, другие загорают. У нас примерно тоже самое…

– Да, каждому свое… Нет, ни в коем случае никого не посылай. Утряси дела, позвони, как полетишь.

– Хорошо, береги себя.

– И ты себя.

Тогда я даже немного улыбнулся. Фраза «Каждому свое» была его коронная. Да и не только его – всей нашей семьи. Так говорил отец, мама, и очень часто дядя Эдгар. Иногда к этому добавлялось «должен знать», «делает», «получает», но всегда каждый и свое.

Провожая взглядом стюардессу, я пытался понять, почему я в тот же момент не бросился в аэропорт? Сейчас, прокручивая этот момент вновь и вновь, я понимал, что-то в этом разговоре не так. Он был последним, больше я не мог дозвониться до дяди. Телефон работал, но никто не подходил. Странное поведение дяди заставляло меня волноваться, но слепая вера в его слова, что все хорошо и можно не спешить с прилетом останавливала меня от того, что все бросить и лететь первым рейсом в Насибирск. Все последующие дни я был как на иголках. От того, перед тем, как поехать домой, я в один из дней решил заехать поговорить с матерью. Пусть я обещал дяде, что не буду сообщать ей о нашем ночном разговоре, но говорить о нем в целом никто не запрещал. К тому же, мне нужен был кто-то, кто, так же как и дядя сказал бы, что все хорошо и я зря треплю себе нервы.

Жила она в центре, рядом со мной, всего в двух километрах от моего дома, что по меркам Мосвы считалось соседством. Входя в лифт и поднимаясь на одиннадцатый этаж, я пытался придумать, как невзначай заговорить с ней о дяде. Моя мать – Анна Молотова – была волевой и сильной женщиной. После смерти отца она переехала в элитный охраняемый дом на Волжской площади и жила одна в двухкомнатной квартире, по соседству с политиками, музыкантами и известными писателями и деятелями искусства. Шел ей 54-й год, но выглядело она, дай Бог каждому. Все, кто не знал ее и видел впервые, давали ей не больше 40. Даже смерть отца, изрядно потрепав ее, не смогла выбить ее из колеи. Мы пережили утрату вместе, выдержав психологический шок. С тех пор бразды заботы о матери и моей опекой взял в свои руки дядя, который находился далеко, но делал все, что было в его силах. Тогда мне было 19, я уже не жил с родителями, а снимал квартиру в Сухопутном районе, или, как все его называли – Сухопутке. Учился в Мосвовском физико-техническом институте на специальности системный анализ и управление. Учеба шла паршиво, я еле успевал перекрывать долги. Когда я узнал об отце, то учеба потеряла для меня всякий смысл. Только он заставлял заниматься, а дядя уговорил меня не бросать институт. А когда все же закончил его, то не придумал ничего лучшего, как пойти в армию и отслужить там два года в воздушно-десантных войсках, усовершенствовав там свое владение русбоем.

Мать встретила меня с горячим пловом на столе, запеченной уткой и салатом из свежих овощей – будто знала, что я приду. Готовить она не очень любила, часто заказывала еду из ресторана (достаток семьи позволял ей это делать), но я готов был поклясться, что плов был приготовлен здесь, дома. По квартире еще летал аромат свежеприготовленной пищи, а с кухни веяло теплом.

– Неужели ждала меня,– проходя в квартиру, сказал я.

– Привет, сына,– мама приобняла меня за плечи,– ждала, только может не тебя?!

Она заулыбалась.

– Судя по обилию еды,– начал я,– ждешь гостей, немного, но больше двух точно.

Мне нравилось наблюдать за ее реакцией. Лицо всегда говорило прав ли я, и, если прав, то насколько точно. Это относилось не только к ней, практически любого человека можно прочесть. Мне, как будущему начальнику безопасности, это было хорошо известно. Пока угадывать у меня получалось. Гостями были старые мамины друзья, с которыми они когда-то учились. В век информационных технологий мама освоила и компьютер, и социальные сети, поэтому без труда находила, друзей, знакомых и родных, с которыми не виделась долгие годы.

Обсудив с матерью ее прическу, которую она сделала в новом салоне, выслушав про хороший персонал, о том, как они не делают различий между молоденькими богатенькими фифами и людьми в годах, а так же последние новости Мосвы, я быстро пробежался по своим делам, рассказал про дела компании, про личную жизнь и решился, наконец, перейти к главной проблеме.

– Давно он звонил тебе?– Мать достала тонкую сигарету из пачки, название которой я не разобрал, щелкнула зажигалкой, затянулась и попросила открыть окно. Мы сидели на кухне.

– Надеюсь, ты сам не куришь? – Спросила она в ответ. Я отрицательно помотал головой. – Это хорошо, ты ешь-ешь, давай. Как плов?

– Изумительно. Ну, так что, как у него дела?

– Да дядя Эдгар мне давно уже не звонил, уже несколько месяцев, а тебе?

– Сегодня я ему звонил, он хочет, чтобы я прилетел.

– Вот как?– Рука с сигаретой застыла на полпути. Мама держала сигарету прямыми указательным и средним пальцами, отчего вид у нее становился такой, будто она парадировала светских особ, необремененных ничем. Выглядело это довольно смешно,– Зачем?

– Не знаю,– пожал плечами я,– мало ли, просто в гости.

– Просто в гости? Ни с того, ни с сего? Маловероятно! Что-то ему нужно определено!

– Да, мама, ты сейчас заговорила, как герои детективов, опять перечитала?

– Теперь у меня только женские романы,– отмахнулась она,– какие теперь детективы.– Так ты собрался лететь к нему?

Я кивнул.

– И когда?

– Где-то через неделю, у меня работа…

– Что ж, давно пора его навестить там. Сколько он уже не был у нас? Года два?

– Да больше уже.

Собственно, все. Еще немного побыв у матери, я отправился домой. Не знаю почему, но мне стало чуть спокойнее. Последующие три дня я решал все дела, надеясь выбить себе выходные как можно быстрее. Дни, как назло, тянулись медленно, а дел становилось все больше, как бы их не откладывай. Я набирал его номер раз в день, но каждый раз слышал только гудки в ответ. И это напрягало все больше.

На пятый день, с момента нашего последнего разговора, вернувшись с двухчасового тренинга по безопасности обратно в кабинет, я обнаружил свой мобильный на столе. Экран еще светился. Подняв телефон, я увидел шестнадцать пропущенных звонков от дяди! Два, три – еще понятно, но шестнадцать?! Это было, как удар по голове. Сказать, что это не к добру – значит не сказать ничего. Сжав, тут же вспотевшей ладонью трубку, я судорожно стал набирать дядю. Не мог он просто так мне звонить в течение двадцати минут шестнадцать раз, не мог. Шли гудки и после каждого я надеялся услышать хриплый голос. Но ничего не происходило. «Абонент не отвечает». Я набрал снова. Тишина. «Абонент не отвечает». Еще раз. «Абонент не отвечает». Мысль действовать пришла мгновенно.

Из здания я выбежал как ошпаренный, сходу завел машину и, не обращая ни малейшего внимания на светофоры, понесся в Домодедово. Часы на панели показали половину первого. Превышение скорости втрое и выезд на встречную привели к тому, что спустя пять минут за мной гналось сразу три машины полиции. Я понимал, что если не уйду от них сейчас, ближайший вылет в Насибирск отложится до неопределенного времени, а этого никак нельзя было допустить! Поворот налево – односторонне движение, обгоняю машины по аллеям и пешим тротуарам, дважды чуть не сбиваю перебегавших собак. Поворот направо – лабиринт из серии подворотен и всеми забытых дворов. Они так просто не отстанут, это уже не мелкое преследование за незначительное нарушение, еще пара их машин в гонке и это будет означать, что ведется погоня за опасным преступником. Надо было убегать. В одной из подворотен у меня оказалось три минуты форы. Я резко ударил по тормозу и остановил автомобиль, перегораживая проходную арку одного из домов. Бросив машину, пустился в бег. Не знаю, как надолго бы меня хватило, но пробегая еще первый подъезд старой двенадцатиэтажки, я увидел стоящий около него велосипед. И не пристегнутый! Да простит меня его владелец. Переключая скорости, давя на педали и, молясь, чтобы ноги с непривычки не устали раньше времени, я несся по тротуарам. Как бы там не было, до аэропорта я добрался за полтора часа – к двум. Ближайший рейс – на три пятнадцать.

Только с билетом на руках я отдышался. Озираясь по сторонам, я пытался дозвониться до дяди, но абонент не отвечал. Черт, нужно было лететь раньше! Но ведь он говорил, что время терпит. Какое время? Он просил, как можно быстрее! А потом не брал трубку неделю. Затем звонил, и теперь недоступен. Готов поспорить на что угодно – ничем хорошем это не кончится.

Вскоре пригласили на посадку и я последовал на контроль. Вещей с собой не было, только документы и телефон. До меня только сейчас дошло, что я натворил! Что скажут на работе? Я бросил все дела… к черту, не маленькие, разберутся и без меня. Вот погоня – действительно серьезно. Преступник нарушил кучу правил движения, проигнорировал полицейских, подвергал опасности кучу людей – да он закон вообще ни во что не ставит! Скрылся, бросив машину дорогую машину, вскоре выяснится, что украли велосипед, это если пойдут в полицию. Ситуация идиотская, даже комичная, но пока с ней разберутся, я буду уже в Насибирске. Пока буду решать проблемы по мере поступления.

Матери я все-таки набрал и сообщил, что срочно вылетаю к дяде.

– У тебя там точно все нормально?

– Да, нормально. Не стал тянуть, раз возможность подвернулась улететь. Итак неделю не получалось,– про то, что дядя не берет трубку я упоминать не стал.

– Передавай ему привет от меня.

– Обязательно.

После, я отправил дяде смс, что прилечу ближайшим рейсом. Его телефон выключен, но вдруг, он включит его и попытается мне позвонить, пока я буду в воздухе?

Самолет набрал высоту, через несколько часов я буду в дядином городе. Надеюсь, мы оба посмеемся над тем, из-за чего сейчас волнуюсь. Я попытался расслабиться, но одна мысль не давала мне покоя. «Потребуется твоя помощь»,– сказал тогда дядя. Что он имел в виду? Что я такого умею? Прекрасно водить машину? Кое-что умею, но из-за этого не выдергивают в другой город и не звонят по шестнадцать раз. Что тогда? Работа? Что-то с информацией? Так он и без меня был прекрасно уведомлен, иногда даже лучше чем я сам. Что было во мне такого важного? Мысли путались и ничего не приходило на ум. Я откинулся в кресле. Сердце колотилось, адреналин зашкаливал. Только бы с дядей ничего не произошло.

До Насибирска предстояло лететь четыре часа. За все время перелета я не сомкнул глаз и ни на секунду не расслабился. Нужно было составить план в голове. Как только прилечу – первым делом стоило еще раз позвонить дяде. Если не возьмет трубку, то… направляться к нему домой. Конечно, я послал ему сообщение, что вылетаю ближайшим рейсом, но предчувствие терзает, что он его не получил. Соответственно никто ждать и встречать меня не будет.

Дядя жил в Центральном районе своего города. Элитная многоэтажка из двадцати этажей, на двенадцатом и тринадцатом располагалась его квартира. Семь комнат – шикарно даже для бизнесмена такого класса, как он. Я был у него дома раза три в детстве и еще несколько раз после гибели отца. Семья у него была когда-то, но последние несколько лет он был разведен, детей не было. В последний раз я был там лет пять назад, интересно, у него так же осталась большая домашняя библиотека – огромная комната в пятьдесят квадратных метров, уставленная множеством шкафов и полок с книгами разных времен. Это очень здорово смотрелось. Надеюсь, он ничего с ними не сделал. Углубившись в воспоминания, я не заметил, как пролетела большая часть пути.

Самолет приземлился в аэропорту Толмачево спустя четыре часа пятнадцать минут после взлета. Сибирь! Хорошо, что лето, середина июля – вместо знойной снежной пурги и тридцатиградусного мороза пятнадцать градусов выше нуля, серость и проливные дожди. Здесь была уже практически ночь. Разница в три часа с моим городом. Сойдя с трапа, я позвонил дяде. Но телефон оказался выключен. Это стало раздражать еще больше. Пройдя контроль (багажа у меня не было и это упростило задачу), я, не отрывая трубку от уха, перезванивал ему, но все было тщетно – связи не было. Смерившись с этим фактом, я сунул телефон в карман и поспешил к выходу. Людей здесь было немного, если судить по меркам аэропортов Мосвы. Двоих «братков» я заметил сразу, как только появился из дверей главного входа. В метрах ста от меня, ближе к автомобильной стоянке топтались на месте два парня лет двадцати пяти. Рослые, хорошо сложены, они имели вид качков-вышибал, которых послали выбивать долг у очередного лоха. Оба под метр восемьдесят пять, коротко подстрижены, один, как оказалось, вовсе был побрит налысо. Который чуть ниже был одет в спортивный черный костюм с белыми кроссовками на ногах, второй в кожаной черной ветровке на белую майку, серые камуфлированные штаны и армейские берцы. Оба в темных очках. Смотрелись они очень вызывающе и просто подозрительно, но меня удивило ни это. Один из них, в кожаной ветровке, держал в руке табличку с надписью «Молотов Р», периодически всматриваясь в толпу, выходящую и аэропорта. Это было либо совпадение, либо парни действительно ждут меня – Романа Молотова. Если так, то… кто они такое? Мне хватило двух секунд, чтобы принять решение не проходить мимо них. Подходя ближе, я отметил качество и дороговизну одежды парней, несмотря на их примитивный стиль. Заметив подходящего к ним, те оживились.

– Здравствуйте, не меня ли ждете, парни? – Спросил я как можно непринужденнее.

– Смотря, кто будешь? – Отозвался тот, что был пониже.

– Молотов я, Роман,– Я ткнул пальцем в написанную букву «р».

Второй прищурился, внимательно меня разглядывая, затем вытащил из кармана фотографию и стал всматриваться:

– Да, вроде, действительно, похож,– закивал он.

– А откуда у тебя фотография? – Я насторожился, встретить двух амбалов с твоей фамилией на листке это одно, но вот с твоей фотографией из социальных сетей совершенно другое. Ведь заморочились же, распечатали.

Парни переглянулись.

– Мы от твоего дяди… Эдгар Филиппович встречает.

Видимо удивление сильно отразилось на моем лице, так как парень стал рассматривать меня с любопытством. Сначала дядя не берет трубку, потом просит, чтоб меня встретили два лысоголовых шкафа.

– А как он узнал, что я прилетел?

– Понятия не имею,– парень в спортивном костюме взял меня за плечо,– нужно уезжать…

– Где он? Почему не…

– Давай, ты сам у него спросишь,– перебил он меня, озираясь при этом по сторонам,– нам велено тебя встретить.

Голос у него был неприятный, с гонором. Но он не сидел, жаргона не слышалось, впрочем, как и у его напарника. Стало понятно, что детство – это дворовая гопота с полным отсутствием воспитания, которая убивала в себе зачатки морали и нормы поведения, в зрелом возрасте – на полступени выше, чем быдло. Почему такие люди с дядей, зачем это? Сбитый с толку, я побрел с ними к их машине. Через пару минут мы были на стоянке возле темно-серебристого тонированного седана ауди А6. Парень в спортивном костюме сел за руль, второй сел со мной назад. Мотор загудел, машина тронулась и мы помчались из аэропорта.

В салоне пахло дешевыми сигаретами и столь же дешевым ароматизатором, хотя на вид он был чистым. Запах еще не въелся в салон, а появился тут недавно. А, значит, автомобилем редко пользовались, ни лишних вещей, ни одной ненужной детали, будто бы она только из автосалона. Значит, среди этих двоих ее владельца не было. Парни сидели молча, лишь изредка переглядывались между собой и бросали в зеркало взгляд на меня. Что говорить – не знал и я. Зачем дяде понадобилось нанимать этих двух отморозков? Что такого у него могло случиться? Надеюсь, скоро выясниться. Дождь барабанил по крыше, превращаясь в глухой, развеивающийся стук. Я смотрел по сторонам – мы въезжали в оживленные районы (аэропорт находился в стороне от города), кругом сырость и серость. Казалось, будто бы я никуда и не улетал, просто зашел в самолет и вышел через четыре часа обратно. Я плохо знал Насибирск. Дядя жил на другом берегу реки Оби – правом. Аэропорт находился на левом. Прошло уже минут пятнадцать, а мы так и не продвинулись в сторону моста. Машина все еще ехала по странным полупустым районам и малооживленным улицам. Солнце садилось поздно, и еще можно было осмотреть руины кварталов. Парень, что сидел рядом заметил мою озабоченность:

– Да, не лучшее место. Так надо. Нас просили привезти тебя сюда.

– Куда? – Не понял я.

Парень не успел ничего сказать, мы остановились на территории какого-то завода или фабрики, освещенная с четырех сторон восьмью тусклыми фонарями. Не став дожидаться ответа, я вышел из машины и огляделся. Кругом стояли грузовые контейнеры, сторожевая будка, пара складских помещений, а чуть дальше четырехэтажное здание из металлического корпуса с большими деревянными окнами, в которых практически не осталось стекол. Железные ворота оказались распахнуты, но там видна была только пустота. Все это было огорожено забором из железного шифера. Неподалеку высовывались серые пятиэтажки и дома выше. Куда бы мы не ехали, мы очутились в заднице этого города!

– Парни, а вы адресом не ошиблись? – Повернулся я к ним.

Те вылезли из машины.

– Нет, туда,– качек в кожаной ветровке указал на здание с открытыми воротами.

Я еще раз осмотрел его. Что ж, глупо стоять на месте, если так не терпится все узнать. Да еще и под дождем. Зашагал по направлению к воротам. Под ногами захрустел мелкий гравий, тут же набиваясь в выемки моей подошвы кусками грязи. За спиной было шевеление и такой же звук хрустящего гравия, видимо парни пошли следом. Зачем? Не в качестве телохранителей? На полпути мне стало четко ясно, что никто за воротами здания меня не ждет.

– Слушайте, это хрень какая-то,– я развернулся, наконец, осознавая, что ситуация похожа на дешевый блокбастер.

Но сюжет уже развивался дальше. Один из парней, повыше, в кожаной ветровке, распахнул ее и неспешным движением выхватил из внутреннего кармана пистолет. Вот сука, специально дал мне отойти на несколько шагов вперед, классика!

– Эй-эй, друг! – Начал я, чуть приподнимая руки вверх.– Стой-стой, чего удумал-то?

Хотя и так понятно, что удумал. Безлюдное заброшенное место, здесь стреляй – не хочу, даже никто не услышит. Велено им было именно это! Идеальное место для убийства, даже глушитель на пистолет не понадобиться. Вот только зачем меня убивать и кому? Явно не этим двум, их скорее наняли. Качек не сильно торопится, движения медленные и тяжелые. Это не профессионал, скорее отморозок, готовый за бабки выполнить любую грязную работу, даже «мокрую».

– Скажу просто: зря прилетел.

А вот это интересно:

– Что ты сказал?

Но тот больше ничего не хотел говорить. Его рука с оружием, наконец, выпрямилась и дуло уставилось мне в голову. До него было, примерно, три метра… успею? Парень выстрелил спустя секунду, после того как я начал действовать. В прыжке преодолел два метра, пришлось уклониться влево – пуля просвистела в нескольких сантиметрах от уха. Разогнулся и сделал еще шаг навстречу стрелявшему. У того ушло примерно две секунды, чтобы осознать, что выстрел не достиг цели, сориентироваться и передвинуть вновь руку в мою сторону. Но это было слишком долго. Зажав его кулак с пистолетом, я вскинул его руку вверх – последовал второй выстрел. Свободной правой рукой нанес удар в область горла и в солнечное сплетение. Противник потерял сосредоточение на несколько секунд – тут же удар по сгибу руки, свел ему кисть. От боли тот выпустил пистолет. Не жду, бью с разворота в переносицу с локтя левой. Парень запрокидывает голову и падает плашмя на спину.

В руках у меня оказывается знакомый «Дротик» ОЦ-23 – хороший пистолет. Сделан под маломощный патрон 5.45 Х 18 мм, зато способен выдавать фиксированную очередь по три пули за один раз. Мне просто повезло, что это кретин не стал палить из него вовсю, иначе я лежал бы сейчас минимум с тремя дырками. Недолго думая, я наставил отобранный пистолет на второго кочка, в руках которого появилась бейсбольная бита. Тот был в двух шагах от меня и уже наносил стремительный удар. Где же он ее держал? И когда успел взять?!

– Ах ты, сука! – Только и сказал он, глядя на лежавшего рядом напарника. Бита, рассекая воздух, чуть скользнула по большому пальцу. Этого хватило. Я выронил пистолет и тут же ситуация стала не в мою пользу. Парень замахнулся повторно. Пришлось блокировать новый удар, выставив навстречу обе руки и хватая биту на подходе. Получилось. Удар вытянутой ногой подмышку в плечевой сустав, тот взвыл от боли – я выбил ему плечо. Хватка его стала слабее. Переведя вес, я дернулся в противоположную сторону и отобрал биту. Но наносить удар ей я не решился, любой такой мог стать смертельным, а я, в отличие от этих двоих, убивать никого не планировал. Поэтому с размаха кулаком я просто влепил «колун» этому придурку между глаз и тот упал рядом со своим другом на мокрый гравий.

Два – ноль заключил я, потирая ушибленный большой палец и подбирая выпавший пистолет. Если в этом городе так встречают в аэропорту, то в дальнейшем без него никак будет нельзя! Переведя дыхание, я осмотрел громил на предмет документов. Но это не Мосва, где все ходят, прихватив с собой паспорт, права и документы на машину. Здесь такого не было и узнать кто же эти братки мне не удалось. Зато у обоих нашлись деньги, около трех тысяч – вот и компенсация за моральный вред. Первый начал приходить в себя, пришлось вырубить его повторно ударом ладони. Так, с обыском покончено, теперь нужно убираться отсюда как можно быстрее. Куда они меня привезли, я не знал, и как отсюда выбираться было неясно. Ключей от машины у громил при себе не оказалось – наверняка оставили в машине, надеясь, что управятся со мной быстро. Интересно, что они планировали делать с телом? Бросили бы прямо тут? Теперь это не важно. Следовало уходить, но куда? На квартиру к дяде? Нужно было найти его и выяснить, что это были за люди. Других вариантов не было. Я бодрым шагом зашагал к стоящему неподалеку авто, надеясь, что неудавшиеся убийцы придут в сознание не раньше, чем через пятнадцать минут. Водительская дверь была распахнута – ключи болтались в зажигании, это порадовало.

Мое ликование прервал гул мотора, доносившейся откуда-то из дворов недалеко стоявших пятиэтажек. Дождь уже превратился в ливень, его шум мешал точно определить насколько близок едущий сюда человек. Я лишь юркнул в машину и даже не успел закрыть дверь, как справа от меня прямо через железный под два метра забор с легкостью ветра перепрыгнул мотоциклист. На внедорожном синем Kawasaki он мягко самортизировал двумя колесами, оторвавшись от земли еще раз на несколько сантиметров. Затем развернул свой мотоцикл, перегородив мне выезд, разбрасывая при этом куски грязи и щебня. Одетый в черную байкерскую куртку, такие же штаны, черный тонированный шлем, он держал в руке, если я правильно рассмотрел, револьвер – Р-92, наставленный в мою сторону. Мне пришлось кубарем выпасть обратно из машины, чтобы укрыться не за лобовым стеклом, а за металлической дверцей, откуда и целиться было удобнее. Стрелять первым я не решался, ждал, пока выстрелит противник. Но тот и не торопился этого делать. Осмотревшись внимательно, он убрал револьвер во внутренний карман, прибавил газу и подъехал прямо ко мне, приподнимая стекло шлема. Я увидел лишь темные глаза и рыжеватые неухоженные усы.

– Роман? Роман Молотов? – Спросил он звонким подростковым голосом, приподнимая обе руки, – Да убери пистолет, я друг!

– Друг? Мои друзья так не появляются из неоткуда! Только что эти двое тоже интересовались моей фамилией и именем,– сказал я, выпрямляясь во весь рост и кивая на два неподвижных тела.– Но вот дружелюбностью они не отличились. Тоже, как и ты с пистолетом ходили. Вот с этим.

Мотоциклист посмотрел на пистолет, перевел взгляд на меня, затем на лежавших:

– Вижу, помощь тебе не потребовалось, это хорошо, я боялся не успеть…

– И не успел,– перебил я,– ты кто такой каскадер-затейник и откуда знаешь мое имя?

– Ну да… я от твоего дяди, Эдгара Филипповича Молотова, я должен был тебя встре…,– он вновь не договорил, я ткнул ему пистолет прямо в грудь:

– И ты тоже от него?! Вас не многовато будет?

– Я работал… работаю на него, не пыли и успокойся.

– Не пылить, значит? Они встречали меня по просьбе дяди,– я показал пальцами кавычки,– привезли меня сюда и попытались грохнуть! Так что сделай одолжение – удели мне минуту и объясни какого черта тут происходит? Кто ты такой и кем ты работаешь у дяди, если, вообще, работаешь?

– Если вкратце – помощник.

– Чего?

– Давай не здесь! Возможно, эти двое были не одни. Поехали, я все объясню!

– Кто эти люди, помощник?

– Я не знаю толком! Конкуренты твоего дяди, устрит?

– Не совсем…

– Поехали, я понимаю, на что это похоже, но я все тебе расскажу позднее.

– Интересный ты кадр,– я осмотрел его внимательнее,– предлагаешь на твоем мопеде что ли?

– Машина не наша и она приметная,– парень слез с мотоцикла, не смотря на то, что находился под дулом моего пистолета. Дуло, приставленное в его грудь, уже не волновал его, и это стоило учесть. Он подошел к автомобилю, нагнулся и пошарил рукой по заднему бамперу,– К тому же на ней мы не проедем по тем местам, по которым надо, только мотоцикл!

Я колебался недолго. Стоять под дождем с оружием в руках на отшибе города мне совсем не нравилось. Убрав пистолет, я запрыгнул за спину, хватаясь руками за обшивку сидения:

– Смотри, если это опять подстава, тебе я при любом раскладе оторву голову!

Тот улыбнулся, опуская стекло своего шлема.

– Само собой,– согласился он с неожиданным азартом в голосе,– извини, второго шлема нет, но обещаю, от этого тебе будет только веселее!

С этими словами он ударил по газам и мы, раскидывая задним колесом массы мокрой земли и камней, сорвались с места. Ехали быстро. По старым, заброшенным стройкам, дворам и проулкам. По переулкам мимо мусорных баков скорость под 70 километров казалась гигантской! Судя по тому, как держался это парень, ехал по этой дороге он не первый раз. Парень оказался прав – на машине по тому пути, что мы ехали, вряд ли можно было двигаться.

Ветер обдувал мою мокрую голову. Действительно, без шлема оказалось намного веселее. Пиджак на мне промок, я чувствовал жуткий холод, уши заложило. Спустя десять минут езды, мы выехали на асфальтированную дорогу, с обеих сторон был частный сектор, которому не было конца. Я окончательно потерял ориентир. В какой стороне аэропорт, где река Обь, где центр? Все смешалось. Вот появляются тротуары, люди на них, мы встали на первом светофоре, затем повернули влево и парень прибавил скорость.

Мы остановились в квартале малоэтажных зданий, с хорошо убранными тротуарами и различными вывесками банков, магазинов и аптек. Все это, вместе с уличными фонарями светилось и переливалось красками, теперь было видно, что мы в городе. Напротив было трехэтажное строение, напоминающее своим видом склад, а большие ворота, в которые с легкостью вместился бы и КамАЗ, говорили о том, что перед нами гараж. Я слез с мотоцикла следом за парнем. Тот откатил его и поставил вдоль стены, выставив подножку, затем снял шлем и повесил на руль. Он был чуть ниже меня, щуплый, с короткими рыжими волосами и небритым лицом. Широкий лоб, ямочки у рта говорили о частой улыбке – значит, либо полный оптимист, либо полный идиот. Как правило, это одно и тоже.

– Здесь они не должны нас достать, пока,– заключил он,– кстати, я Степа,– он протянул мне руку, стараясь при этом улыбнуться.

– Ну, как меня звать, ты знаешь,– ответил я рукопожатием,– объясни-ка мне, Степа, что тут произошло? Кто ты, те орлы, которых ты назвал конкурентами, и где мой дядя?

– Сразу на все отвечать? – Он вытащил из кармана связку ключей, подошел к гаражной двери, присел на корточки и начал ковырять замок.

– По порядку.

Дождь закончился. Остались лужи, темное небо и ветер. Погода стала походить на осеннюю. Я поежился, отряхивая со своего пиджака влагу, которая уже просто не могла впитаться в итак сырую одежду. Был вечер, часы на моих руках показывали пятнадцать минут девятого по Мосве, это значило, что здесь шел двенадцатый час ночи.

– Те парни,– начал Степа,– уличные отморозки и мелкая шпана, которую организованная преступность наняла, чтобы убрать тебя. Во всяком случае, на это все смахивает.

– Что? – Я был не столько удивлен словами о шпане и бандитах, сколько о том, что они именно наняты, чтобы убрать меня,– Зачем…

– По порядку,– перебил меня Степа,– Зачем – я не знаю толком, они хотели, чтобы ты не добрался до того места, куда ты направлялся.

– Я шел к дяде своему, Эдгару Молотову…

– Знаю. Я работа…ю на него. Он лично попросил меня встретить тебя, если вдруг не сможет сам.

– Как это не сможет сам? Что ты несешь, Степа? С чего это вдруг кому-то понадобилось, чтобы я не дошел до дяди? Он звонил мне… просил, чтоб я прилетел…

– Ну, да,– тот кивнул, скользнув меня взглядом,– звонил… Дело в том, что пару часов назад на Эдгара Молотова было совершено покушение, прямо у нас в офисе.

– Что? Покушение, на дядю? Где он? – Я схватил парня за плечи и тот на несколько секунд прекратил ковыряться в замке,– Нужно срочно попасть к нему!

– Это невозможно,– тихо сказал он,– сейчас в этом городе такое твориться, что нам с тобой лучше никуда не соваться, это пока единственное место, про которое никто не знает.

– Какое место? Кто не знает? О чем ты говоришь?!

– Мне жаль,– тихо проговорил Степа,– покушение на нас удалось, твой дядя, Эдгар Молотов был убит сегодня несколько часов назад…

Наконец, что-то в замке хрустнуло и ключ в его руках повернулся.

ГЛАВА 2

ПО ПЛАНУ

ВТОРНИК. НАСИБИРСК. НОЧЬ

Парень стал медленно поднимать скрипучую дверь гаража вверх. Остановил на уровне глаз и шагнул вперед, в темноту. Я, чуть пригнувшись, машинально пошел за ним, осмысливая сказанное им:

– Что ты сейчас сказал… Убит?

Тот повернулся, нащупал слева он себя рубильник и опустил его. Лампы на потолке замигали, затем помещение залило светом.

– Рома…

Он сделал паузу, будто бы соображая, правильно ли произнес мое имя, затем продолжил:

– Мне, правда жаль, и жаль, что ты узнаешь об этом так… Эдгар Филиппович скончался несколько часов назад…

Я присел на какой-то стул, стоявший в углу, чувствуя, как начинает колотиться сердце, а из груди в живот опускаться тяжелый комок. Кулаки непроизвольно сжались сами собой до хруста костяшек пальцев. Но до конца я еще не осознавал сказанную мне весть, понимал единственное – его нужно выслушать от и до.

– Как это произошло? – Просипел я, стараясь не смотреть на парнишку.

– В него стреляли… две пули в грудь, две в голову из автоматной очереди.

Я сглотнул очередной комок в горле.

– Когда? Где? Как?

– Под вечер… Вообще, сегодняшний день показался странным нам всем. Возле нашего офиса крутились подозрительные типы, заходили все, кому не лень: с утра пожарный инспектор, которого мы видели впервые…

Я вопросительно посмотрел на него и он закивал:

– Рассказываю все по порядку… Чтобы ты понял. Инспекторы все подкупленные, они к нам даже не заходили. А этот наоборот пришел, осмотрел все помещения, от взятки отказался даже ради этого! Мы сначала не поняли в чем дело. Спустя пару часов заявилась налоговая – двое парней интеллигентного вида, просидели около часа в кабинете Эдгара Филипповича. Затем ушли. Тут-то мы и насторожились – нас тупо проверяли.

– На что проверяли?

– Наезд готовился, причем в наглую, и это почти не скрывались. Эти уроды чуть ли не в открытую говорили зачем пришли. Смотрели сколько человек нас, какие помещения, входы-выходы. Мы поздно просекли, что против нас готовиться операция в режиме онлайн. Все происходило быстро. Нашей безопасности удалось пробить пожарного инспектора, оказалось, что этот тип был вовсе никакой не пожарный.

Парень замялся, вышел и через секунду заводил мотоцикл внутрь. Опер его о стену и опустил ворота гаража и закрывая их на задвижки. Затем повернулся ко мне. Я не шевелился, глядя все это время на него.

– Ты ведь не смотрел новости за прошедшие несколько часов?

– Я был в самолете в это время…

– Ну, ничего, еще посмотришь,– произнес он,– такое было! Давненько в нашем городе подобного не случалось… Сначала здание, где был наш офис, обстреляли. Не знаю из чего, но были взрывы и похоже, что из гранатометов. Целились только по нашим окнам. Крики, огонь, паника, эвакуация, сирена – все это понятно, здание было эвакуировано за четыре с половиной минуты. Нас в офисе было человек десять, плюс охрана внизу, которая вдруг вступила с перестрелку с кем-то извне. Нам удалось выбраться, как мы считали, незамеченными. Сесть по машинам до того, как на место прибудут пожарные, скорая и полиция. Но как только выехали с внутренней стоянки, мы снова подверглись обстрелу. Я лишь заметил, что ехавшая впереди машина с охраной взлетела на воздух от того же гранатомета. Но Эдгар Филиппович был во второй.

– Постой… где был ты?

– Получив инструкции, я поехал в другую сторону на нем,– парень кивнул на мотоцикл,– моя задача была скрыться незамеченным и добраться до другого места.

– Куда?

– Об этом чуть позже. Скажу лишь, что мне не дали этого сделать, за мной тоже гнались и, к счастью, я оторвался от них. А вот Эдгар Филиппович нет… Оставшиеся две машины, как я понял, загнали на строящийся мост. Там их обстреляли и автоматов… Выживших нет… О смерти Эдгара Филипповича я узнал из новостей, примерно за час, до встречи с тобой… Мне очень жаль.

– Как же так… – только и произнес я, потупив взгляд.

– Подробностей я не знаю,– тихо сказалс Степа,– не знаю, кто из наших жив, кто нет, да и кому, собственно говоря, можно верить. Одно я знаю точно – кто-то из своих помог совершить покушение.

– За что и кому понадобилось убивать дядю? – Я снова сглотнул комок,– Да еще таким способом, вот так. Кому он мог перейти дорогу? Да, у него были конкуренты, но не настолько, чтобы вот так, среди бела дня…

– Конкуренты? – Степа на миг посмотрел на меня с удивлением.

– Ну, да, по бизнесу…

– Ага! – В голосе парня даже послышались нотки торжественности,– Скажи, Рома, чем, по-твоему, занимался твой дядя?

– Как чем? – Я растерялся,– Занимался разным, продажей машин – у него свой салон, цифровое оборудование, грузоперевозки…

Степа кивнул, не отводя взгляда от меня.

– Да ты же и не знаешь даже,– он еле улыбнулся.

– Не знаю что?

– Роман, твой дядя, как бы это без пафоса сказать? Был одним из криминальных боссов этого города. Причем он держал не только эту территорию, под его началом была большая часть Западной Сибири! Так что занимался он не только машинами и грузоперевозками… вся негласная власть, в основном, была сосредоточена в его руках. Он был очень влиятельным человеком и сегодня регион лишился своего лидера!

– Чего?! – Голос мой немного сел,– Дядя Эдгар глава преступности? Ты курнул тут что ли?

– Если бы! Все так, как я и сказал! Это, конечно, громко звучит, может, в какой-то степени и некорректно, но это факт. Так что конкурентов и врагов у него было в избытке. Я сходу могу назвать человек десять, желавших его скорой кончины.

– Ты хочешь сказать, что он был связан с… мафией?

– Ну, для нашей страны больше подходит термин организованная преступность, где кланы – это банды и группировки, а мафиози – это главари и боссы, но суть остается той же.

– Я не верю. Хочешь сказать он вор в законе?

– Ну… нет. Законники все там, в Мосве, управляют Тенью,– он осекся, встретив мой недоуменный взгляд,– Тенью – скрытой стороной страны, как черный рынок, например. Те же сферы, та же деятельность, это еще одно государство, где тоже есть законы и правила. И теперь эта сторона коснулась и тебя!

Я опустил голову, обхватив ее руками. Мало того, что я узнал о смерти дяди, так он еще связан с преступной деятельностью! Не зря я чувствовал, что он влип в историю, не подводила интуиция! Прости, дядя Эдгар, не послушался я ее, не помог тебе! Только все равно не понятно, что же требовалось тебе от меня?

Наверное, я выглядел совсем подавленным, потому что Степа на несколько минут затих, давая собраться мне с мыслями. На шаг, он отступил от меня, снял с плеча черную сумку и достал оттуда темную кожаную папку. Немного помедлив, он протянул ее мне.

– Что это?

– Эдгар Филиппович просил передать это тебе. Думаю, здесь то, что он должен был тебе рассказать лично,– увидев мое удивление, тот продолжил,– Последнюю неделю он частенько упоминал тебя. Говорил, что скоро прилетишь, но для чего так и не обмолвился. А сегодня, когда мы выяснили, что пожарный инспектор и налоговая заходили не просто так, он вручил мне папку, сказав, что если он не сможет увидеться с тобой, то я обязательно должен встретиться и передать тебе это.

– Ты?

– Я. Твой дядя был умным человеком, знал, что с ним может что-то случится. Сказал, что это поможет тебе быстрее вникнуть в суть.

– Ты сказал, что работал у него айтишником?

– Ах, да,– Степа вновь усмехнулся,– Официально – да. А, вообще, я был его правой рукой, помощником во всем.

– Как секретарь или телохранитель?

– Не то и не другое. У меня был широкий спектр деятельности. И секретари, и телохранители, и начальник охраны – все они тоже были. Я же был Эдгару Филипповичу как оруженосец, выполнял разные поручения. Все считали, что я всего лишь компьютерный червь, когда на самом деле, я прикрывал тылы.

– Прям дворецкий,– буркнул я, мало понимая суть сказанного.

– В точку!

– Я все ровно не въезжаю в суть. Чем занимался мой дядя… Скажи, ты только что говорил, что можешь назвать десять человек, кто желал смерти дяди. Это серьезно так?

– Да,– кивнул парень,– но, на самом деле, все, кого я знаю, не подходят. Они не могли бы совершить такое.

– Почему?

– Кишка у них тонка. Это либо мелкие бизнесмены, средней и малой руки, либо тупая клиентура одного из его бизнесов, либо уличные отморозки, мечтающие заполучить власть в городе.

– И все же?

– Ну, это как простому гражданину мечтать стать президентом, убить и занять его место. Возможно в теории, но не осуществимо на практике. Так же и тут. К тому же, тот факт, что нас обстреливали из разного оружия, говорит сам за себя. Это в тупых блокбастерах у каждого идиота есть ствол и парочка гранат в кармане, в жизни все совсем не так. Только одно вооружение говорит о крутых ребятах и хорошей организации. Сегодня были не то, чтобы дилетанты, но не натасканные профи. Только непонятно откуда дует ветер?

– Не похоже на простые бандитские разборки…

– По подготовленности скорее на спецслужбы смахивает, но вот уровень исполнения хромает… не знаю.

Я, поразмыслив, кивнул. Затем, наконец, поднял голову и осмотрелся. Помещение действительно было огромным гаражом. Здесь стояло много шкафов с инструментами, большие коробки из разных материалов различной длинны и формы. Было несколько металлических столов, на которых тоже валялся хлам. Всюду что-то висело, пылилось и сливалось с полным бардаком обыкновенного деревенского сарая. В полу был вырезан люк – металлическая крышка, запертая на кодовый замок. А вот машин, да и прочей техники, за исключением нашего мотоцикла, здесь не было.

– Что это за место? – Тихо спросил я, теребя папку в руках.

– Склад,– просто ответил Степа,– Мой. Гараж, купленный твоим дядей специально, чтобы переоборудовать его под… нечто иное.

– Под что же? Склад какого типа? – Начал я и тут же все понял по реакции собеседника,– Оружие?

– Почему сразу оружие?

– То что ты мне тут рассказываешь… можно предположить.

– И ты прав,– кивнул тот после недолгого раздумья,– Не успели все как следует сделать. Завезли только боеприпасы к большому количеству разного оружия, как нашего, так и зарубежного.

– Они там? – Я кивнул на люк.

– Именно.

– А где само оружие?

– В другом месте.

– Послушай,– я кинул папку на ближайший стол и встал со стула,– не пойми меня неправильно, но не мог ты более четче излагать свои мысли?! Какого хрена я тянул из тебя информацию клещами?! И проясни-ка мне еще раз все то дерьмо, которое касается преступности, моего дяди и… его смерти, если это так! Дайка я ему наберу еще раз!

Я вытащил телефон и набрал номер. Гудков на том конце не было слышно, тишина и уже привычный голос сообщает, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Степа замер у стола, на который я кинул папку и прекратил ковыряться в своей сумке.

– К сожалению, это так,– он ничуть не смутился от моего напора и молча наблюдал, как я несколько раз заново набирал номер,– я просто не знаю, что говорить тебе сейчас, чего ты знать должен, а чего нет…

– Ты головой ударился что ли?! Ты только что сообщаешь мне, что мой дядя мертв, убит, когда его офис обстреляли! По-моему, я должен знать максимум из всей той информации, которую ты мне можешь предоставить, тебе не кажется?!

– Хорошо,– медленно проговорил тот,– Что ты хочешь услышать?

– Даже не знаю,– теперь настала очередь задуматься мне,– Для начала, что это был за офис, где вы были, который обстреляли? Где он находился?

– Да самый простой. В центре практически. В бизнес-центре «Колизей», он весь принадлежит твоему дяди. Там располагался его основной офис. Там он вел все свои дела, не касающиеся теневой стороны.

– То есть там он занимался легальным делом?

– Ну… если тебе так проще – да, официальными делами. В городе Эдгар Филиппович Молотов тоже был известен. Его знали как успешного бизнесмена, богатого спонсора, человека, перечисляющего сбережения в различные фонды. У него был свой автосалон, бизнес-центр, даже своя типография и газета. Всем этим он заведовал из «Колизея».

– Это я знаю,– я кивнул,– В момент, когда на вас напали, ты лично был с ним?

– Да.

– Ты помогал ему во всех его делах? И в теневых, и в легальных?

– Естественно, я был его правой рукой во всех его делах! У меня не было разграничений.

– Но, ведь не все его работники знали о его другой деятельности? Ведь так?

Степа заулыбался как человек, загадавший загадку, ответ на которую знает только он сам:

– Так. Ты правильно мыслишь, Рома. Естественно на Эдгара Филипповича работало большое количество людей, кто-то занимался салоном, кто-то газетой, иногда они сталкивались и встречались между бизнесами, например, как его главный секретарь. Она выполняла еще и роль финансиста, поэтому помогала твоему дяде во всей легальной (он выделил это слово) деятельности. Но, конечно же, никогда люди из Тени не пересекались с этими людьми. Это было очень важно

– Кроме тебя?

– Меня и еще нескольких людей – начальника охраны, сотрудников безопасности, личных телохранителей и его друзей.

– Друзей?

– Тоже бизнесмены и теневые, я их сильно не знаю.

– Хорошо. Допустим. В момент нападения был ты, дядя, а еще кто?

– В основном рабочие офиса, планктон. Несколько менеджеров, программист, бухгалтер автосалона была, заведующий… не помню, всего человек десять на весь этаж вместе с обслуживающим персоналом. В главном офисе всегда немного народа.

– Подожди, это те, кто помогал вести бизнес в целом? То есть работники его фирмы?

– Ну, да.

Я понял, что имел в виду Степа. У моего дяди было не просто несколько бизнесов, он объединил их в одну компанию – бренд под названием «Колизей», отсюда, очевидно, и название бизнес-центра. Получается, бандиты знали об этом и знали, куда и когда бить. Возможно, что все это не связано с криминальной деятельностью. Организаторы могли и не знать, на кого готовят покушение. Хотя это маловероятно, учитывая их уровень подготовки, о котором говорил этот парень.

– Расскажи, что случилось после обстрела?

– У персонала, понятно, эвакуация – здание горело, выла сирена, пожарная система все заливала водой. Эдгар Филиппович в сопровождении троих охранников и я выбрались через черный выход на внутреннюю парковку. Там нас ждали три машины. Это тоже охрана, находившаяся в здании, сработавшая по четким инструкциям при подобных событиях. У них была одна задача – сохранить жизнь твоему дяде и увезти в безопасное место.

– Кстати о месте. Куда поехал ты? Ты сказал, что получил другие инструкции, какие?

– Мне нужно было добраться до другого офиса. Теневого офиса и обеспечить его эвакуацию. Я получил задание уже на парковке. Я всегда передвигался на мотоцикле, не вместе с Эдгаром Филипповичем. Теперь я понимаю зачем. Когда я отъехал, первая машина взлетела на воздух. Стали стрелять и по мне, но мне удалось свалить из пекла раньше, чем меня поджарили. Если честно – сердце до сих пор колотится. Так в своей жизни я еще не боялся.

– Но ты не добрался до места, так?

– Так, не добрался. И я не знаю, что там происходит теперь. Приказ ехать туда Эдгар Филиппович отдал еще, когда мы спускались вниз на стоянку. Он считал, что это связано именно с теневой деятельностью, и что атака на «Колизей» всего лишь первый шаг.

– Так почему не добрался?

– Я не мог, почувствовал преследование, пришлось уводить в другую сторону…

Я усмехнулся, что-то меня смущало во всем этом и, наконец, я понял что именно.

– Знаешь,– я сделал шаг навстречу парню, делая вид, что что-то ищу в кармане пиджака,– ты все хорошо тут болтаешь и объясняешь. Но вот одного я так и не понял, как ты узнал, что я прилетаю именно сегодня и именно в этот час? Кто тебя проинформировал?!

Степа замер, осмысливая вопрос, потом вдруг непроизвольно дернулся, будто его тряхнуло от чего-то мерзкого и неприятного. Но я расценил это действие по-своему и оказался быстрее. Вмиг я выхватил пистолет, отобранный ранее у двоих громил, и наставил его на собеседника. Тот лишь прижался к столу и вскинул руки, не ожидая такого поворота.

– Говори, Степа? – Потребовал я,– И не ври мне про то, что тебе сообщил это мой дядя!

– Тише-тише, приятель! Поверь, я последний, кого нужно опасаться!

– Да что ты? – Я щелкнул предохранителем.

– На самом деле все получилось спонтанно… Эдгар Филиппович ничего не сообщал о прилете, это да. Но последнюю неделю он часто о тебе говорил мне, говорил, что ты должен прилететь на днях,– он замер, смотря, как я отреагирую на его слова.

– Продолжай,– кивнул я.

– Как-то, вот на днях, он сказал мне, чтобы я, в случае чего, тебя встретил… ну, если он сам не сможет вдруг… И эту папку, кстати, он дал мне сегодня. И сегодня же, кстати, когда мы поняли, что на нас готовится облава, он звонил тебе при мне! Уж не знаю, сколько у тебя пропущенных, но на автодозвоне свой телефон Эдгар Филиппович держал долго!

Я сглотнул. Шестнадцать непрерывных звонков, пока я был на собрании в течение примерно получаса! Дядя хотел сказать мне что-то. Возможно о том, что готовят покушение, а я, дурак, как нарочно оставил телефон в кабинете.

– Я звонил,– будто бы оправдываясь, проговорил я,– после того, как увидел пропущенные, но мне никто не ответил.

– Потому, что когда ты звонил – в нас вовсю палили и было уже не до телефонных разговоров! Может, уберешь ствол?

– Нет, пока я не услышал о том, как ты узнал о моем прилете.

– Случайно! Когда я выехал со стоянки под грохот взрывающейся нашей машины, то сразу же заметил, что меня пасет ауди шестая, серебристо-темная. Мне пришлось сначала уводить ее в другую сторону от объекта, затем отрываться. Я заманил их сюда, на этот берег в этот район и без труда ушел от них по проулкам. С собой у меня был маячок и я, недолго думая, после того, как оторвался от них, сам выследил их и присобачил им его на бампер сзади!

– Что ты сделал? Просто так вынул из кармана жучок и поставил? Ты издеваешься?

– Нет,– Степа даже улыбнулся,– Нисколько. Я был специалистом по цифровому оборудованию. Твой дядя мог достать хорошие вещи, а я мог ими грамотно пользоваться. Этот жучок я при тебе с их машины снимал, помнишь? С бампера заднего? Я ушел от них здесь довольно быстро. Когда убедился, что они меня потеряли, вырулил сзади них и квартал шел за ними примерно в километре.

– Рисковал.

– Выбора не было, я не знал, что делать. До Эдгара Филипповича я не мог уже дозвониться, а больше никому и не стал… Короче, они тормознули у заправки и пока стояли, я слез с мотоцикла, не спеша подошел и ткнул им маячок! Затем постарался быстрее убраться оттуда. Спустя полчаса я сидел здесь, врубил телек,– парень кивнул на старенький цветной телевизор в углу, недалеко от нового плазменного компьютерного монитора,– а там по местным новостям передавали срочное сообщение, как они выразились. Сначала погоня через весь город, затем перестрелка на новом строящемся мосту… Я несколько часов не отрывался от экрана, щелкая каналы и ждал. До дяди твоего я больше не дозвонился. Спустя два часа уже по региональным и федеральным новостям передали о взрывах в бизнес-центре, погоне и обстрелянных машинах. Выживших нет, среди убитых Эдгар Филиппович…

Парень замолчал.

– Я не знал как поступать. Получалось, его в открытую убили, на виду у общественности! Тут, пытаясь хоть что-то выяснить, я вспоминаю про жучок, и смотрю где сейчас находятся эти ребята. А находились они как раз в аэропорту! Я сначала даже не связал их и твой прилет. Не знаю, сколько я еще занимался штурмом мозга, случайно взгляд упал на папку, что передал мне Эдгар Филиппович, я вспоминаю про тебя! Бросаюсь к монитору – сигнал показывает, что машина все еще в аэропорту. Кого они могли ждать так долго там? Почему бы не тебя! Ты мог прилететь и сегодня, а Эдгар Филиппович уже не мог мне об этом сказать. Я поехал, захватив с собой планшет. Но как только я выехал отсюда, увидел, как машина их перешла в движение – значит, дождались. Я поехал, вроде как, за ними. Они остановились у пустоши, а я давил на газ, как мог, убеждаясь, что прав. Вот, как-то так.

– Впечатляет, честно,– кивнул я,– А как, по-твоему, откуда они узнали про мой перелет?

– Понятия не имею, вообще повезло, что мы встретились! Не было времени задумываться! Возможно, телефон Эдгара Филипповича прослушивался и они, кто бы это не был, услышали, как ты называешь время и все! Варианты есть.

– Есть. Но есть и один нюанс – ни один хрен в этом городе, и сам мой дядя, не знал когда и во сколько я прилетаю. Этого не мог сказать даже я сам, потому как это решение мне пришло спонтанно. Когда я увидел хренову тучу пропущенных от дяди, то тут же метнулся в аэропорт. Но до этого никто не знал, когда состоится мой прилет!

На лице парня отразилось недоумение.

– Говоришь, никто?

– Более чем,– я кивнул,– так как мне прикажешь реагировать на всю эту историю?

– Ты уберешь ствол или нет? Немного нервирует.

– Да,– я поставил на предохранитель и убрал пистолет в карман,– немного. Но помни: в любой момент я могу его достать! Так что ты мне скажешь на счет прилета моего?

– Не знаю я,– Степа скрестил руки на груди,– если ты никому не сообщал, да и сам не знал, значит инфа пришла в тоже время, когда ты сел на самолет.

– Логично, но от кого? И, самое главное, кому?

– То-то и оно.

Степа пожал плечами:

– Нужен план. Нам нужно понять, что теперь делать.

– Нам? План?

– Нужно выяснить, кто за этим стоит, мне нужно узнать, что случилось с теневым офисом, а тебе…

– Мне нужно знать кто убил моего дядю, вот и все, а разгребать всю остальную кучу дерьма я не собираюсь!

– Рома, тебя сейчас будут искать. Понимаешь? И органы, и те гады, что сегодня хотели тебя прихлопнуть. И те, и другие знают тебя в лицо, в наше время это нетрудно сделать, как ты понял. Пока тебе нужно залечь на дно.

Я покачал головой:

– Тем более нет смысла скрываться. У полиции и следственного комитета будет еще больше вопросов, если я буду от них бегать, а вот все остальные… будут бегать от меня!

– Эй-эй,– Степа в легкой панике посмотрел на меня,– что ты собрался делать? Уж не идти ли в полицию с требованиями разобраться и найти виновных?

Я посмотрел на него, соображая тонко ли он пошутил, либо серьезно подумал, что я полный придурок? Вроде бы сострил. В одном он прав – не стоит сейчас попадаться на глаза органам, хотя почему? А потому, что со статусом моего дяди, вполне логично будет предположить, что и там окажутся люди, работающие на тех, кто убил его. Оборотней в погонах хватает. Я поделился мыслью. Степа кивнул:

– Верно думаешь, опасно. Надо действовать в обход.

– Надо поговорить с начальником охраны! Ты говорил, что в момент нападения его не было с вами? Где он был?

– Не знаю точно, может, внизу, на посту охраны. Но я его, вообще, не видел.

– Он жив?

– Понятия не имею. Вообще, по всем инструкциям он должен со мной связываться в случае форс мажора, ну или наоборот.

– А вы не связывались?

– Я не стал… говорю же, и он тоже не звонил.

– Как связываетесь?

– По интернету, через левую почту, канал связи проходит через три сервера… но я проверял – сообщений нет. Ни от кого.

– Значит, он либо погиб, либо не может говорить, либо… не хочет.

Наступила минутная пауза. Степа посмотрел на часы, затем достал откуда-то пуль от телевизора и нажал на кнопку.

– Полночь,– пояснил он,– ночные региональные новости, сейчас узнаем, что известно прессе и какова официальная версия событий по их мнению.

По экрану пробежала заставка телеканала «Россия», затем программы «Вести», и уже потом краткий обзор этого выпуска. Наша новость стояла первой по значимости событий. Короткостриженая брюнетка быстро и уверено защебетала о том, что во второй половине дня в Насибирске было совершенно покушение на одного из бизнесменов города:

– Как сообщают очевидцы, машина, в которой находился Эдгар Филиппович Молотов и его телохранитеи, не считая водителя, в сопровождении второй машины охраны, выехала на строящийся Бугринский мост со скоростью около ста километров в час. Как стало известно, водитель бизнесмена пытался уйти от третьего автомобиля. Преследователи открывали огонь из автоматов и пистолетов, а в итоге, оказавшись на мосту, преступники предположительно выстрелили из гранатомета, что привело к взрыву автомобиля охраны и остановке автомобиля Молотова. Машину с бизнесменом расстреливали уже из автоматов Калашникова с близкого расстояния, выживших нет. К тому времени, как подоспели бригады скорой помощи и полиция, преступники скрылись. Эдгар Молотов, получив два огнестрельных ранений в голову и в грудь, скончался на месте. Подобная участь произошла и с охраной.

Несколько часов назад поступила информация, что в офисе Эдгара Молотова бизнес-центра «Колизей» произошел взрыв. О его причинах и погибших пока не сообщалось, но как выяснилось, что машина с бизнесменом выехала именно оттуда спустя пару минут после взрывов. Тогда же и началась погоня, затронувшая половину города.

Сейчас рассматривается несколько версий происшествия, одна из которых – покушение на фоне профессиональной деятельности бизнесмена. По факту убийства Следственным комитетом возбуждено уголовное дело. Подробности выясняются. Вот как прокомментировал ситуацию начальник охраны Эдгара Молотова Анатолий Хрумов:

– Мы находились в здании, когда прогремел взрыв. Эвакуация прошла в считанные минуты, все сгруппировались и сели по машинам: я с группой телохранителей отъезжали первыми, затем машина Эдгара Филипповича и за ними третья машина сопровождения. Но как только мы тронулись, путь нам перегородила белая «ГАЗель» и открыли огонь на поражение. Нам ничего не оставалось делать, как открыть ответный огонь, давая возможность машинам за нами развернуться и успеть скрыться…

– Во-от он,– прошипел Степа, подходя практически вплотную к экрану,– живой! И поет перед камерами про обстрел! А самого даже там не было!

– А обстрел был? – Спросил я, переводя взгляд с телевизора на него.

– Был, я же говорю, только первая машина взлетела на воздух сразу – в нее попали из гранатомета, и газель была. Вполне возможно, что из нее и велся обстрел. Анатолий Сергеевич действительно должен был сидеть в первой машине, но если бы это было так – он бы сейчас там не стоял.

– А где он был на самом деле, знаешь?

– Нет, но с нами его не было точно! Возможно, что сидел вместе с Эдгаром Филипповичем в машине.

– Ясно,– я сел на маленький двуместный диванчик, стоявший у дальней стены склада,– значит нужно найти этого Анатолия… Сергеевича? И спросить его об этом.

Степа посмотрел на меня, приподняв одну бровь:

– Это, конечно, здравая идея, но давай-ка обсудим другой план?

– А у тебя он есть?

– Нужно его разработать. Называй меня параноиком или психом, как угодно, но если в городе заварилась такая каша, то мне кажется, что нам лучше не высовываться. По крайней мере, пока мы не разберемся кто есть кто.

– Да с чего ты взял?

– Хотя бы с того, что тебя сегодня чуть не пришили двое отморозков, которые до этого гнались через полгорода за мной!

– Хорошо,– я согласился,– что ты предлагаешь? Каковы действия?

– Нужно добраться до второго офиса.

– Зачем? Что ты хочешь там найти?

– Хочу посмотреть совершили ли на него налет.

– И что тебе это даст?

Степа помялся:

– Там есть склады. Большие. И на этих складах есть кое-какой груз. Не знаю какой. Моя задача была организовать экстренный его вывоз оттуда. Но я не добрался и теперь не знаю, что там происходит. Думаю, стоит побывать там, а потом искать виновных в гибели Эдгара Филипповича.

Я кивнул и паник. К гибели Эдгара Филипповича!.. Дяди больше нет. До просмотра новостей, где-то в глубине души я не верил, что он мертв. Слова парня, которого я не знаю, странная история о покушении и сомнительные версии о тех, кто пытался меня убить – все это я практически не осознавал, мозг просто отказывался анализировать эту информацию. Но после выпуска, в котором говорили о его смерти и погони с перестрелкой, внутри меня все похолодело. Горло стало жечь, глотать больно, и это не от простуды. Если бы я был женщиной, скорее всего, разревелся бы в бестолковой истерике. И этому было бы оправдание. Но во мне закипала злость на все происходящее и ненависть к тем, кто был в этой истории хоть как-то замешан!

Мой мобильный зазвонил, когда я был на самой глубине своих мыслей. Мелодия выдернула меня оттуда так резко, что я подскочил на диване, как ошпаренный. Степа в недоумении посмотрел сначала на телефон, затем на меня. Действительно гребаный параноик. Неужели думает, что это меня вызванивает киллер? Дисплей показал, что звонила моя мать, и я догадывался почему. Ведь если она звонит в такое время, а у нас там сейчас девятый час вечера, то она уже знает. Смотрела новости. Со вздохом я взял трубку:

– Привет, мама…

– Рома! Ромочка, дядя Эдгар наш… Только что видела репортаж в новостях…

Ее речь сбивалась после каждой фразы, у нее не было той взрывной истерики, скорее она сейчас напоминала маленькую девочку, которую до слез обидели! Она включила телевизор и увидела это! Голос у нее был все тот же, она всхлипнула то всего пару раз за время разговора, но я понимал, как ей тяжело. Сильнее, чем мне.

– Где ты, у него дома?

– Нет, мам, не у него, пока.

– Полиция? Ты был там?

– Нет пока…

– Рома… будь там осторожен, пожалуйста.

– Конечно, почему ты…

– Сын, сказали, что это покушение…

– Я не знаю, я ничего не знаю, завтра буду выяснять, ходить, спрашивать, выпытывать…

– Ром, я хочу прилететь в Насибирск.

– Нет,– только этого мне не хватало,– не нужно приезжать сюда пока! Зачем?

– Похороны! Нужно организовать похороны, кто этим будет заниматься?

– Я, наверное,– эта новость застала меня врасплох. Как-то и не думал еще о похоронах, новость пришлась так быстро. Я закипел внутри, но старался говорить сдержаннее. Разговор с матерью дался мне нелегко. Чуть ее успокоив, пообещал позвонить завтра, как узнаю хоть что-то. Благо она не стала расспрашивать где я и с кем, что было отвечать на эти вопросы мне было не известно. Положив трубку, я взглянул на Степу. Тот сидел на стуле возле входа, где до этого сидел я сам, и смотрел в одну точку.

– Мать, да? – Спросил он, не отрывая взгляда.

– Да,– подтвердил я,– Узнала из этих новостей о дяде. Ей плохо! Кто бы это не был и кем бы себя не считал, его нужно найти!

– Сейчас нужно выспаться,– Степа, наконец, оторвался от глубоких мыслей.

– Ты все-таки издеваешься?

– Нет, нужно отдохнуть. А завтра на свежую голову обмозговать подробно все наши действия. Отнюдь нас двое и пока никому верить нельзя!

Ну, точно параноик! Да и черт с ним! Не думаю, что нам сильно по пути, хотя если верить его словам о том, кем он работал у дяди и что для него делал, он заинтересован в ответах ничуть не меньше, чем я сам. К тому же прав он – нужно отдохнуть, особенно мне, разница во времени дает о себе знать. А с его помощью и вправду будет легче влиться во все то дерьмо, в которое мне еще предстоит нырнуть с головой.

Попросив не прятать пистолет далеко, Степа улегся на трех стульях, поставленных вместе, прямо у компьютера, мне же достался этот диванчик. Конечно, сон не шел. В голову лезли разные мысли. Сначала я просто представлял, как расстреливаю всех подряд – от уличных отморозков, до больших дядей черных внедорожниках. Затем, немного успокоившись, пытался обмозговать все, что мне сказал этот дядин помощник. Дядя Эдгар погиб. На него организовали покушение. Нет, не так. Дядя был преступником. Одним из боссов организованной преступности Сибири. Частью «теневой» стороны нашего государства и сегодня днем на него было совершено покушение, он убит. Помимо всего он вел и легальную жизнь, легальные дела, законный бизнес. Или же это все было лишь прикрытием. Судя по всему нет, он играл на две стороны, хотя зачем ему было это? Если он был боссом, то нафига ему сдалась та же типография? Местная газетенка? Все же прикрывался? Или… А чем он занимался, будучи в «теневой» структуре? Я встал и взял папку, которую мне передал дядя, со стола. Вернулся и лег, пролистывая страницы. Ничего особо интересного там не было. Или я многого оттуда не понимал. Фирмы, которыми владел дядя Эдгар, причем, не понятно легальные ли или какие-нибудь подставные. Непонятные грузоперевозки чего-то через Западную Сибирь. Что они перевозили? Откуда и куда? Так, а вот это уже интересно – список сотрудников, работающих в «Колизее». Свыше ста человек, не слабо. Пролистав еще пару страниц, я случайно наткнулся на записку, сделанную от руки – листок выпал прямо на меня. Это было дядино обращение ко мне. Вчитавшись, я понял, что дядя хотел, чтобы благодаря этим документам, я узнал, чем он занимался на самом деле. Что ж, это было очевидно и так. Он извиняется перед моей матерью, за то, что не уберег своего брата – моего отца, и еще много всего. Извинялся передо мной, что я оказался втянут в это. Еще в записке говорилось, что где-то в документах указана структура «теневой» стороны и его личная роль в ее деятельности. Все-таки он был умен – знал какие вопросы у меня возникнуть и предвидел, как на них ответить, даже не будь он рядом! Я пролистал еще несколько страниц – вот и структура Тени. На самом деле ничего особенного не было. Страна делилась на четыре сектора так называемой теневой власти. Центральный европейский, Западная Сибирь, Восточная Сибирь и Дальний Восток. Сектора делились на регионы, регионы на области и города. В каждом из четырех регионов была правящая группировка – вернее правящая структура из коррумпированных чиновников, государственных лиц, бизнесменов и представителей разных контор, органов правопорядка. Верхи находились, естественно, где-то в одном из больших городов региона. Во главе находился один или несколько лиц. Причем самое интересное заключалось в том, что боссы центрального региона, были боссами и всей теневой структуры страны, но вот ни единого имени в списках я так и не нашел. Очевидно, там были не только воры в законе, но и крупная рыба из госаппарата. Что ж, с этим еще предстоит разобраться. Структура каждого региона имела четыре направления своей деятельности: экономика, политика, общественность и армия. Так, и что же это означает? Я тщательно порылся в бумагах – информация заставила меня встрепенуться. Ого! Это значит, структура имела щупальца во всех сферах, так или иначе влияющие на эти четыре пункта, причем, это было практически в каждом из городов. За каждую сферу отвечал отдельный человек. Опа! А вот тут уже есть имена, много имен. Около двух тысяч человек, входивших в теневую сторону от мелких исполнителей и оборотней в погонах, до боссов средней руки, которые были ответственны заодно из четырех направлений в своем городе и области! Их называли спикерами. Вот это документик у меня в руках. А мой дядя как раз контролировал людей, отвечающих за четыре направления по всей Западной Сибири. То есть он был одним из четырех боссов теневой стороны России! Выше него были лишь те птицы, что заседали в Мосве, чьи имена не фигурировали даже здесь. Возможно, их не знал и сам дядя. Кажется, я начинаю им гордиться… нет, не гордиться, восхищаться. Кто мог организовать нападение на него? Спецслужбы? А, может, как раз боссы из Мосвы? Или правда какие-нибудь конкуренты по бизнесу? Что же произошло?

Дальше мне попалась уже структура самого Насибирска – это еще интереснее. Судя по ней, мой дядя был единственной крупной фигурой здесь. Не считая парочки депутатов, военнослужащих и прочей шушеры. Конечно, были еще спикеры четырех направлений – имен нет, жаль. Но улицами города командовали и власти помельче. Здесь были и бандитские группировки, державшие разные районы города. Им принадлежали торговые точки, рестораны, рынки и тому подобное. Все они так или иначе были под дядей… Хотя не совсем напрямую. Они были подчинены некоторым людям, чья приступная деятельность просто зашкаливала от сотворенного ими беспредела. Эти люди не входили в теневую структуру, но Тень контролировала их.

А на последних страницах дядя рассказывал о своей деятельности, что во что входит, кто за что отвечает и так далее. Но мое внимание привлекло ни это, а выражение «личная фаланга». Фалангой дядя называл лично приближенных к нему людей, которые сопровождали его во всей деятельности. И список этих людей сейчас был у меня. Их было четыре человека: Архипов Степан Андреевич – старший помощник, заместитель по особо важным делам! Ого, как пафосно звучит. Это на секунду заставило меня улыбнуться. Ладо, я посмотрел на Степу, посапывающего на стульях, ты, оказывается, птица крупная, верить тебе можно. Это так же объясняет паранойю, с его уровнем ответственности это не удивительно. Да и знает он, получается, не мало, удивительно, как еще живой ходит! Хотя, как раз это он мне и рассказал. Анатолий Сергеевич Хрумов – начальник безопасности. А, это тот человек, что рассказывал в новостях про ГАЗель и перестрелку. Тоже в фаланге. Это не удивительно, раз начальник безопасности. Дядя ему доверял, но не доверяет Степа и, похоже, они теперь по разную сторону. Омуцова Ольга Ивановна – личный секретарь, бухгалтер. Та самая, которая занималась лишь легальной стороной вопроса? Тогда почему она в фаланге? Или же все-таки другой человек? Так, эту барышню нужно взять на заметку, а так же расспросить о ней у Степы, странно что он про нее не рассказал, как в прочем и о Арсеньеве Егоре Семеновиче – личном водителе. Скорее всего, именно он и погиб вместе с дядей.

Что же получается. Из личной фаланги дяди один здесь пытается разобраться, что есть что, второй точно мертв, третий неизвестно где и делает вид, что все в норме, а про четвертую совсем ничего не известно. Степа говорил, что в офисе в «Колизее» была бухгалтер, не она ли все-таки? Хотя, кажется, нет, та просто бухгалтер бизнес-центра. Тогда где же эта, из личного манипула? Есть и еще один момент – из четырех членов в момент покушения с дядей было только трое из личного манипула, хотя как, я понял, эти люди должны были всегда находиться недалеко от него. А не было только начальника безопасности и вывод напрашивается сам собой.

Вопросов слишком много. Так много, что голова трещит по швам. Пора завязывать думать и попытаться немного отдохнуть. А вот завтра разработаться.

Дядя, прости меня, я не откликнулся сразу на твою просьбу, и подвел тебя. Но я обещаю, этого так не оставлю. Я закрыл глаза и, наконец, почувствовал, как их них покатились слезы, все-таки не сдержал…

ГЛАВА 3

ПЕРВЫЙ ЭПИЗОД

НАСИБИРСК, СРЕДА

Кировское РУВД Насибирска вело активную деятельность со вчерашнего вечера. Такое событие и на территории их района – обстрел машины крупного бизнесмена, повлекший его смерть – нечастое явление. Главное управление МВД по Насибирску и вовсе стояло на ушах, сосредоточив все внимание на данном преступлении. В стороне не оставалось и управление уголовного розыска Насибирска.

– Что у нас нового по Молотову? – Этим вопросом капитан угрозыска Олег Андреевич Ильиных поприветствовал своих коллег, входя в кабинет.

Сергей Уваров и Антон Кабетский переглянулись и только пожали плечами. Они работали вместе уже три года, быстро прорываясь вверх по карьерной лестнице. Сергей – высокий и широкий дядя тридцати восьми лет, широкий лоб, маленький нос, не любитель поговорить. В его понимании работа оперативника – навыки преследования и задержания, а вот аналитическая часть расследование уходила на второй план. Одевался вольно, всегда джинсы и свитер, в теплое время рубашка, как и сегодня. Антон – тридцати шести лет, худой, на полголовы ниже Сергея, считал, что в деле все наоборот – анализ и логика – главные инструменты. Одет был более строго: темные брюки, легкий неклассический пиджак, кроссовки. Они были две противоположности, но оба придерживались мнения, что все должны жить по правилам, а нарушившие рамки указанного, должны «сесть» и не появляться больше. Оба младшие лейтенанты.

– Со вчерашнего дня ничего не изменилось,– ответил Антон, сидевший у окна за столом.

– Жаль,– капитан прошел к своему столу, кинул свою сумку на стол и сел рядом.

– Так, может, у тебя что? – Спросили его.

– В том-то и дело… начальство через десять минут к себе на ковер вызывает, а что говорить – ума не приложу.

– А нас? – Удивился Уваров,– Не приглашают?

– Пока нет, а что, хотелось бы?

– Да, не особо.

– Так и что в итоге-то? Свидетелей там опросили? Чего говорят? – Вновь заинтересовался Ильиных. Он встал, включил чайник, который был за его спиной, под новую порцию кофе, затем повернулся.

– Опросили,– кивнул Уваров,– Две машины – лексус LS седан и внедорожник форд explorer уходили от преследования от темной ауди А6. Въехали на строящейся мост, сломав ограждения. Вскоре стали слышны выстрелы, затем взрыв.

– Молотов был в лексусе?

– Да, а форд – машина охраны. И обе остались раскуроченными на мосту.

– А вот ауди упорхнула,– поддержал Кабетский.

– Свидетели что?

– Саму погоню видела половина города, как они на мост въехали, видело человек тридцать – все водители или пассажиры машин, что двигались по Ватутина…

– А про выстрелы?

– Выстрелы и взрыв видели девять человек – строители моста, водитель экскаватора, два водителя КАМАЗа, там несколько дорожников, не помню все кто.

– Совсем не густо. Я тут слышал, на место преступления первыми гаишники приехали…

– Приехали ленинские,– кивнул Кабетский,– они за ними от площади Лыщинского гнались, через Маркса, причем. Как там аварии не было – загадка просто.

– Они же вызвали скорую и нам сообщили.

– Так,– кивнул капитан,– и что, они не видели куда делась эта ауди?

– Мы говорили с ними, вроде как, когда подъехали туда, кроме двух раскуроченных машин нечего не было.

– Как?

– Вот так. Они прибыли на место спустя три-пять минут после взрыва – никого. Ауди не было.

– А свидетели?

– Пожимают плечами, говорят, рванула дальше.

– По мосту? Куда? Там же нет проезда?

– Ну, вообще, на тот берег уже перебраться можно, а вот куда дальше оттуда – не понятно. Там разве что на танке проедешь.

– Поговорить бы с этими дорожниками,– наморщил лоб Уваров,– нам вчера толком ничего не дали – ни свидетелей опросить, ни с ними поговорить.

– А что про неизвестных? Сколько было?

– Трое стрелявших. Решетили из Калашникова. Форд подорвали, предположительно из гранатомета, но там непонятно пока… баллистики разбираются.

– Где взяли только… Их нужно найти и очень быстро,– он резко взглянул на часы,– все, я к начальству. Думаю, через полчаса вернусь, ждите.

Опера молча кивнули, а Ильиных вышел за дверь, так и не дождавшись пока закипит чайник. Нужная ему дверь кабинета была за углом. Помедлив, он постучался, затем приоткрыл ее:

– Разрешите, товарищ полковник?

Начальник управления уголовного розыска по Насибирску полковник полиции Олонин сидел в своем кресле за рабочим столом. Окинув его тяжелым взглядом, тот кивнул. Уловив жест, капитан закрыл за собой дверь и сел рядом, около начальника, машинально доставая блокнот для записи из кармана своей рубашки. Смуглый, короткостриженный, с жестким недоверчивым взглядом из-под густых бровей, он всегда носил костюм поверх рубашек или водолазок, в зависимости от погоды и времени года. Сейчас это играло с ним злую шутку – в здании было довольно жарко, и он, буквально парился в своем пиджаке. Впрочем, виду старался не подавать.

– Ну-с, Олег Андреевич, чем меня порадуете? – Спросил Олонин,– Как дела с обстрелянным бизнесменом?

– Работаем, товарищ полковник. Пытаемся найти машину преступников.

– А что с ней?

Ильиных в подробностях изложил все, что произошло вчера на мосту, все рабочие версии и мысли на сей счет. Полковник задумался, откидываясь на стуле и складывая руки на груди.

– Олег,– начал он, переходя на неофициальный тон,– ты ведь понимаешь, как выглядит вся эта история со стороны?

Помедлив, опер кивнул.

– Да еще и этот взрыв в «Колизее»,– продолжал полковник,– погоня началась оттуда, наша дорожная служба гналась за ними через половину левого берега, но так и не догнала, да еще и не поняли, куда делись они в итоге. Странный маршрут у этой погони, и еще более странные свидетели и очевидцы всего этого, которые толком не могут дать информации.

– Согласен, Анатолий Сергеевич,– кивнул Ильиных,– так мы что можем? Ищем, только начали, к вечеру будут результаты, я уверен…

– Вы вот что,– полковник сосредоточил взгляд на трубке телефона, затем перевел на капитана,– первым делом узнайте, что за рыба был этот Молотов Эдгар Филиппович, что на него такую облаву устроили.

– Так вроде знаем уже, бизнесмен, владеет несколькими предприятиями и компаниями в различных сферах, крупный инвестор, деньги в последнее время вкладывал в строительство социальных объектов. Содержал фонд помощи детям, страдающим тяжелыми заболеваниями. Бизнес вел в торговом центре «Колизей», принадлежавший ему же.

– Стоп, стоп,– замахал руками Олонин,– это все и так ясно было. Вы подробно, глубже покопайте. С чего начинал, что делал, какие последние дела вел, участвовал ли в переговорах, если да, то с кем? Когда? На какую тему? К налоговой обратитесь, узнайте все ли было у него в порядке. С кем вел бизнес… В общем, досконально изучите. Задача номер один для вас.

– Комитет, наверняка этим уже занят. Смысл нам с ребятами? Проверить – проверим, но зачем на этом акцент делать?

Полковник тяжело вздохнул, чуть помедлили с ответом и потом сказал:

– Мне, до того, как я тебя сейчас в коридоре просил зайти, звонили оттуда,– он показал пальцем вверх,– ну, ты понимаешь…

Тот кивнул.

– Вот. Состоялся у меня, прямо скажем, не очень приятный разговор на тему «сафари» в нашем городе средь бела дня. Конкретно что говорили тебе передавать не буду, но одно по секрету скажу – это дело выходит за рамки министерства!

– Вот как?

– Вот так! Вдруг зашевелились все, кому не лень! Мэрия, губернатор. Это я молчу про прокуратуру, которая жаждет, чтобы кто-то уже сидел в зале суда! Из Мосвы мне вчера не звонил только что сам президент, а сегодня позвонил министр наш! Лично мне! И прочитал десятиминутную лекцию! Как школьнику! И либо мы с тобой тут чего-то не знаем, либо все сошли с ума и решили доказать мне, что работают! Так что не хочу говорить вам, как нужно работать, но найдите-ка мне максимум информации про Молотова. Нужно разобраться, что это за фрукт и почему его смерть взбудоражила всех в округе.

– Да-а, дела-а! – Протянул Ильиных, искренне удивляясь услышанному,– Только раз такое дело, не проще ли поручить раскопку информации кому-нибудь из других отделов?

– Не проще! Мне спокойнее будет, да и пресса будет в курсе, что угрозыск этим делом занимается, а, значит, имеет подозреваемых!

– А-а, пресса. А то они не поймут, чего мы копаем. С каких это пор мы стали на прессу ориентироваться?

– С сегодняшних! – Голос полковника резко повысился, затем после секундной задержки он продолжил,– Видишь черте что твориться! А на прессу стали ориентироваться после вчерашнего вечернего федерального выпуска Вестей, в котором какой-то… как его,– полковник пролистал папку, лежавшую на столе,– этот Хрумов, начальник безопасности, утверждает, что их машины подверглись обстрелу еще у офиса! Это как, вообще, такое позволили сказать? Зачем?! И так и без этого все дергались, так еще и масла в огонь подлили – все запрыгали сразу!

– Ну, этот вопрос точно не ко мне,– попытался улыбнуться капитан, но из этого ничего не получилось.

– Да,– полковник махнул рукой,– не к тебе, не к тебе! Ладно, иди, работайте… и, это, Олег, про то, что я тебе тут сейчас сказал, что дело за рамки выходит, никому, пожалуйста, не сообщай. Пока, на всякий случай, хорошо?

– Как скажете, товарищ полковник.

– Ну, и отлично. Тогда свободен, капитан, вечером жду новостей.

Ильиных кивнул, схватил блокнот и поспешил удалиться. Уже в дверях он столкнулся с женщиной. Лет тридцать, чуть больше. Туфли на среднем каблуке, серая строгая юбка до колен, летняя белая блузка, поверх серый короткий пиджак. Волосы собраны в аккуратный хвост, достающий где-то до лопаток. В руках толстая кожаная папка. Подумав поскорее избавиться от своего жаркого пиджака, Ильиных бросил короткое «здравствуйте» и освободил проем открывшейся двери. Та ответила коротким кивком, смерив его взглядом, и тут же прошла в кабинет. Кто это – его не интересовало. На ходу он расстегнул и стащил с себя пиджак, затем засеменил к выходу в надежде покурить, подумать, и хоть чуть-чуть освежиться на уличном воздухе.

В кабинет он вернулся минут через десять. Два лейтенанта по-прежнему ждали его на своих местах.

– Уже вернулся? – Спросил Кабетский, – Или еще не закончили?

– Закончили,– Ответил Ильиных, подходя и трогая чайник с водой – горячий. Неспешно, наконец, намешал себе растворимого кофе, сделал глоток и замер в оценочной позе.

– Ну и? – Не выдержал Уваров,– Что сказал-то?

– Ну, для начала интересовался, что есть у нас. Через часов пять будет сутки, как произошло… убийство, вот, спрашивал.

– Что, не в духе был?

– Было чуть-чуть. Даже кричать пробовал! Короче, мужики, приказано в срочном порядке добыть как можно больше информации про нашего бизнесмена,– капитан бросил пиджак на стул, стоявший рядом с его столом, затем сел за рабочее место сам.

– Понятно, а что еще?

– Все.

Уваров поднял брови:

– Все? А… а что у нас есть про Молотова?

– Да, что знаем про него? – Вопросом ответил Ильиных.

– Знаем биографию, родился в пятьдесят седьмом году в Мосве, в семь лет пошел в школу, по окончанию ушел в армию, а в…

– Нет, с этим-то все понятно,– прервал Кабетского капитан,– Ты мне лучше скажи, родные, близкие есть?

– Э-э, да. Он разведен, жена бывшая здесь в Насибирске, детей нет. Был младший брат у него.

– Был?

– Да, был, погиб в две тысячи шестом в аварии,– тот остановился, желая понять, заинтересует ли эта информация Олега Андреевича, но тот махнул – продолжай.

– У брата осталась жена, вдова Анна Николаевна Молотова и их сын Молотов…

– Роман Георгиевич,– вдруг закончили за него фразу.

Все молча оглянулись. В кабинет заходила женщина, которую Ильиных некоторое время назад видел около кабинета полковника Оланова. Заметив реакцию, она чуть улыбнулась, перешагивая порог и закрывая за собой дверь.

– Вы уж извините, что я к вам без стука и перебиваю,– сказала она непринужденным тоном оперной певицы,– Колесникова Дарья Владимировна, следственное управление, первый отдел, здравствуйте.

Она окинула всех троих взглядом, ожидая немедленной реакции.

– Здравствуйте,– почти одновременно ответили Кабетский и Уваров.

Ильиных молча кивнул, жестом предлагая сесть возле своего стола. Не колебавшись, Дарья Владимировна так и поступила, открыв и положив свою кожаную папку перед собой, которую до этого плотно держала в руках.

– Мы еще не работали вместе. Недавно приступили?

– Четвертый месяц в Насибирске,– кивнула та.

– Чем обязаны?

– Вот, зашла поинтересоваться, как идут дела у доблестной полиции, заодно узнать, вдруг поделитесь информацией о Молотове, расстрелянном вчера неизвестными на новом мосту в своей машине. Вы ведь ведете это дело?

– Конечно,– кивнул Уваров, когда та посмотрела на него,– оказываем вам всякую помощь, как и всегда.

– Ну, да,– заулыбалась Дарья,– сегодня часом ранее мне поручили э-э… скажем, принять участие в расследовании и поиске неизвестных лиц. Дело в том, что Эдгар Филиппович был не просто каким-то там бизнесменом, крупным инвестором в проекты мэрии и самого губернатора и его смерть порушила дела и планы многих людей, что, как мне сказали, приведет к нестабильности в нашей области.

– Вот как? – За последние полчаса Ильиных искренне удивился уже второй раз, что несколько его смущало,– И вы, Дарья… простите, прослушал…

– Владимировна.

– …Дарья Владимировна, так легко об этом говорите?

– Я не вижу повода и смысла скрывать это, к тому же должна же я хоть как-то объяснить внезапное появление у вас.

– Это точно! – Кивнул капитан и постарался улыбнуться.

– А инвестором каких проектов он являлся? – Спросил Кабетский.

– Тут ничего не знаю, мне не посчитали нужным сообщить.

– А планы он кому нарушил? Тоже не ясно? – Уточнил Ильиных, зная ответ заранее.

– Нет, и этого я не знаю.

– А что вы ждете от нас? Мы передадим, как найдем что, уже не сомневайтесь. Или вы нашли стрелявших?

Дарья Владимировна склонила голову вниз, улыбаясь при этом еще сильнее. С секунд десять обдумывала ответ, затем посмотрела ему прямо в глаза.

– Послушайте,– начала она, стерев с лица улыбку,– мне, действительно не сообщили эту информацию. Мне поручили контроль и помощь в этом деле. А так, как я умею оценивать серьезность ситуаций, то именно поэтому я не стала задавать лишних вопросов и сразу пришла лично к вам – угрозыску Насибирска, помочь отыскать неизвестных лиц, стрелявших в Молотова.

– Сформируем команду,– заговорил Уваров,– межведомственную?

– А почему нет? Между нами. Почему это вас так это злит, молодой человек? – Повернулась к нему следователь,– Мы все тут не дураки и понимаем, что просто так нас не дернули бы! Уверена, что нам всем сверху приказали разобраться и помогать другим управлениям и ведомствам. Действовать быстро и сообщать о результатах незамедлительно, – Она перевела взгляд на Ильиных. Вместе с ней недоуменный взгляд на него кинули Уваров и Кабетский.

Тот ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся:

– Хорошо. Тогда позвольте спросить, что вам известно по этому делу?

Дарья Владимировна удовлетворенно кивнула, показывая, что такой разговор ей нравиться гораздо больше:

– Мало, только то, что стало известным всем вчера. Взрыв в офисе, погоня через город, выстрел из гранатомета, расстрел из автоматов. А вот хотелось бы узнать, о результатах вашей экспертизы? Отпечатки, другие следы? И кто-нибудь видел, вообще, стрелявших?

– Нет, не видели, вернее свидетели не могут описать никого,– начал Уваров,– машину видели, а куда она делась – никто сказать не может. По отпечаткам тоже все чисто – нет их. Проверили взорвавшуюся машину на предмет взрыва от пули в бензобаке – нет, эксперты сказали, что так взрывается от снаряда…

– Но? – Колесникова уловила сомнение в голосе.

– Но следов снаряда нет, почему-то. Странно. Машина исковеркана так, будто бы ее сначала сдавили внутрь, потом взорвали изнутри. Как-то так.

– Интересно,– покачала головой Дарья Владимировна,– что будете делать?

– Искать машину преступников, пока понять мы не можем куда она делась с моста. Кстати,– Ильиных обратился к Уварову,– нужно узнать, не заявляли ли об угоне автомобиля ауди А6 в ближайшие… ближайший месяц.

Тот кивнул.

– Машина – это интересно. Но вам, вообще, не кажется, что вся эта погоня какая-то нелепая?

– В каком смысле? – Спросил Кабетский.

– Ну… две машины уходят от одной. Я еще бы поняла, если бы одна машина пыталась скрыться от двух, а тут… Не проще ли было машине охраны создать ДТП с автомобилем преследователей, вывести ее из строя, а второй благополучно скрыться? Что мешало? Неужели телохранители настолько не соображали?

– Соображали – не соображали, а погибли все,– сказал Ильиных, отпивая из кружки.– А вот с погоней, действительно, странновато получается. Как думаете, парни?

– Есть такое,– кивнул Уваров,– так и ни это одно. Маршрут погони какой? Во-первых, они двигались с Октябрьского моста от Лыщинского по проспекту Маркса, а затем повернули на Ватутина и вниз за Немировича. Так что мешало сразу с Лыщинского повернуть на Немировича, что сократило бы путь, увеличило бы скорость – там-то движение получше будет.

– Водитель мог действовать по обстоятельствам. Мог вообще не думать о маршруте – нервничал, волновался, боялся. Может, не смог повернуть из-за светофоров, там все-таки кольцо, это тебе не на перекрестке на красный ехать,– покачал головой Кабетский.

– А во-вторых что? – Спросила следователь.

– А во-вторых, даже если и правда со светофорами и волнением водителя, то как объяснить, что на ровной трассе машина вдруг ни с того ни с сего сворачивает на строящийся мост, на который нормально-то еще заехать трудно, и с которого, кстати, уже точно никуда не свернуть? Зачем машине, уходящей от погони, поворачивать на мост? Тоже волнение водителя?

– А да? Этот момент тоже нужно выяснить,– повернулась к нему Колесникова,– хорошо подмечено.

Ильиных лишь сильнее насупил брови.

– Вот что,– сказал он после глубокого вздоха,– гадать мы тут все можем, нужно уже делом заняться.

– Что предлагаете?

– Не знаю, как вы, а мы будем делать вот что. Серега, с тебя угнанные машины и побольше информации о Молотове.

Уваров кивнул.

– А мы с Антоном попробуем съездить на этот мост и порасспрашивать там рабочих кто и что видел. Может, что новое откроется.

– Что ж,– Дарья Владимировна встала,– тогда с меня «Колизей», поговорим с персоналом. Узнаем, что говорят они… И, Олег Андреевич,– посмотрев на него, она одарила взглядом всех в кабинете,– надеюсь, если что-то выясниться, то вы сообщите мне.

– Вы сами туда поедете? – Спросил Кабтский,– Это же не работа следователя?

– Да что вы, молодой человек? А что же мне делать? Бумажки перекладывать и ждать информации от третьих лиц?

Она протянула каждому небольшие визитки с номером телефона и электронной почтой.

– Звоните мне напрямую,– она едва улыбнулась,– вы меня понимаете?

– Тогда и вы нас информацией одаривайте, раз уж… команда,– скривился в ухмылке Ильиных.

– Конечно.

На этом Колесникова скрылась за дверями кабинета, исчезнув так же быстро, как и появилась.

– Как будто внедрилась к нам,– провожая ее взглядом, сказал Кабетский.

– Женщина-следователь – это даже не смешно,– попытался пошутить Уваров.

– Первый отдел – это не смешно,– выделил начало фразы Ильиных,– Следственный комитет решил не спихивать это дело на районные отделы и всюду обзавестись своими глазами и ушами, что ж, это интересно.

– Но спихнули на новичка? Она же и полугода не работает?

– Это она в Насибирске не работает, а так следователь опытный. Перевелась и Питера.

– Так ты все-таки ее знаешь?

– Так, кое-что слышал.

– А перевелась почему?

– Не знаю… ладно, поехали прокатимся до моста? С тебя, Серега, машины. Все, мы на телефоне.

На мосту не прекращались строительные работы. Видимо, третий мост через реку не успевали сдать в срок, с каждым днем рабочих там становилось все больше, что значило – ведутся множество параллельных работ. В данный момент на глазах вырастал съезд с моста на улицу Ватутина и дорожная развязка по направлениям. Съезды представляли собой железобетонные опоры с арматурным каркасом. Все «рукава» съезда имели две полосы, были уже хорошо заасфальтированы и имели подобие автомобильной дороги. Не хватало лишь ограждений, разметки и продолжения дороги на Ватутина. На месте последней сейчас располагалась строительная площадка, на которую сутки назад ворвались три автомобиля.

Из девяти свидетелей происшествия только у троих была сегодня смена. Это были водители КАМАЗа и экскаватора. Увидев оперов, все трое будто обрадовались и отстранились с работы с явным облегчением. Но вот на вопросы отвечали неуверенно, сдержано, и ничего нового узнать не удавалось. Преследуемые машины съехали с дороги примерно за километр до моста, сбили ограждения и въехали на стройплощадку. Затем по буквально насыпанному из песка будущему заезду, на скорости въехали на мост, чуть не сбив нескольких рабочих. За ними следовала уже нашумевшая на все город, ауди, не отставая ни на метр.

– Машин точно было три? – Спросил Кабетский.

– Точно,– кивнул ему парень лет двадцати пяти, новый синий комбинезон уже изрядно загрязнился, на голове бейсболка того же цвета, экскаваторщик,– я вон там был,– он махнул рукой слева от себя, указывая на ограждения в конце стройплощадки,– Они как, идиоты, въехали сюда, так мимо меня и промчались, три машины. Мы им и сигналили, и махали, вообще людям бестолку было!

– А на мост они как поднялись?

– Так вон там,– водитель КАМАЗа мужчина сорока – сорока пяти лет, небритый, чуть выше парнишки,– прямо по песку, затем на тот заезд. Разворотили все и заехали. Пойдемте, покажу.

Они подошли к одному из рукавов, ведущих с моста. Вместо асфальта виднелись голые бетонные блоки и куски арматуры, а рядом множество разворошенного мокрого от ночного дождя песка.

– Вообще-то это будущий съезд, а не заезд,– прокомментировал второй водитель, внешне похожий на первого, как на подбор, только выбрит чисто.

– Заезд, значит,– дернул уголком рта опер,– тогда, давайте, лучше наверх поднимемся, кто из вас был на мосту в те минуты?

Камазовцы ответили вместе.

– И что, где были конкретно? – Ильиных обошел кучу песка, и ступил на бетон.

– Так пойдемте, покажем.

Стали взбираться наверх. Через минуту они стояли уже на мосту, который уходил далеко вперед.

– Так, ну, и кто где был?

– Я там, в ста метрах,– сказал бритый,– а, Сань, ты же там, дальше?– Обратился он ко второму.

– Да,– подтвердил тот,– я был с километр отсюда, вез остатки песка сюда.

– Ага, значит, машины промчались мимо вас обоих? Как далеко они уехали?

– Километра полтора, может два.

– Да, не дальше,– подтвердил экскаваторщик,– мне снизу оттуда был виден взрыв.

– Только вам,– удивился Кабетский,– а остальные что же?

– Они были ближе к мосту, а у меня угол обзора был больше, я же в стороне.

– Но слышали взрывы? Значит, остальные тоже должны были?

Парень пожал плечами:

– Возможно, не знаю, у них там работа вовсю шла, могли и не слышать…

Опер лишь скептически улыбнулся.

– Ладно, а вы,– Ильиных обратился к водителям КАМАЗа,– видели взрыв?

– Да,– закивали оба,– мы, пока разворачивались, все и произошло.

– Разворачивались?

– Ну да,– подтвердил тот, кого звали Александром,– поехали следом.

– На КАМАЗЕ?

– Ну, не бежать же?

– Так зачем, вообще, надо было за ними?

– А что бы вы сделали на моем месте?

– Полицию бы вызвал,– ответил Кабетский.

– Кстати о нас,– поднял палец Ильиных,– ГИБДД когда приехала?

– Быстро, мы не успели добраться до них. Только машины развернули, нас с сиреной они обогнали.

– То есть минут пять?

– Примерно,– кивнул экскаваторщик.

– А пока их не было, взрывы произошли?

– Да,– ответил парень.

– А стрелять начали когда?

– Стрелять? – Переспросил бритый,– Несколько хлопков было, уже когда мимо нас проехали. Я уже позже сообразил, что это выстрелы были. Много было!

– Понятно, а кто-нибудь был ближе к месту происшествия, чем вы?

– Вовка был, кажется, сварщик, он там трубы для пеших бортов варил.

– А где он?

– Сегодня нет его, дома, наверное, смена не его. Но вчера весь вечер давал показания.

– То – вчера… Хорошо, с ним чуть позже. Покажете, где точно машины взорвались?

– Да,– отозвался бритый,– только пешком придется.

– Не привыкать…

– Извините, а мне с вами обязательно? – Спросил экскаваторщик,– Мне бы досыпать там, быстренько…

– Да, думаю, вы свободны,– кивнул Ильиных, чуть подумав,– Вас ведь не было там. Спасибо, но далеко не уходите пока.

– Хорошо, спасибо,– и парнишка стал медленно спускаться обратно.

– Ну, а мы вперед.

Идти оказалось не так уж и далеко. На втором километре мост чуть уходил вправо, а в метрах трехстах от поворота и случилось происшествие. Еще не дойдя до места, были видны черные пятна гари и копоти на земле и бортах, отблески стекла и других обломков. Ночной дождь уничтожил некоторые следы, а кое-какие куски автомобильной обшивки, вовсе оставались лежать в образовавшихся мини-лужицах.

– А вот тут Вовка и сваривал,– бритый кивнул вправо на жесткие трубы, служившим основанием для пешеходных бортиков.

– Ладно,– кивнул на это Ильиных.

Вскоре подошли и к самому месту аварии.

– Значит, тут все и произошло,– заключил Кабетский,– обстрел и взрывы.

– Ну, взрыв, кажется, был один,– сказал бритый.

– Как это один,– поднял брови Ильиных,– два? Машины ведь две раскуроченных?

– А по-моему один взрыв все равно,– не соглашался тот.

– Два,– подтвердил Александр,– еще был хлопок, когда было много выстрелов.

– Все правильно, вторая машина – лексус, обстреляна и взорвалась от частых попаданий. Может, пуля угодила в бензобак. – Предположил Кабетский.

Водилы лишь пожали плечами. А капитан закивал:

– Может, но видели непосредственно это, как оказалось, не девять человек, а один, этот ваш Вовка. А скажите, больше вы ничего такого странного не замечали, не видели?

– Например? – Удивился бритый.

– Например, незнакомых людей на территории?

– Вроде нет, никого не было, все как обычно.

– По-вашему, куда могла деться третья машина?

– Только вперед, куда еще-то?

– На тот берег перебраться можно? – Спросил Кабетский.

– Да, там уже все сделано почти, съехать можно.

– А больше никуда съездов нет?

– Куда? Там ведь река! – Усмехнулся Александр.

В машину оба садились молча.

– Ну, что скажешь? – Спросил Ильиных, пытаясь засунуть ремень безопасности в гнездо.

– Да как-то кисло,– поморщился Кабетский.– По-моему, получили больше вопросов, чем ответов. Странно все вырисовывается. Смотри, по словам паренька экскаваторщика, что пока наши приехали на место, машины успели ворваться на территорию, забраться на мост, удалиться, взорваться, а одна еще и скрыться далеко впереди. И при этом, он говорит, что подоспели они быстро. Значит, либо у этого парня с чувством времени что-то не так, либо наши дорожники пару раз выходили покурить.

– И что, ты думаешь, парень врет?

– Может, чуть сочиняет…

– Так гаишники наши и вправду приехали, когда уже машины вовсю полыхали, а ауди и след простыл!

– Тогда почему они так долго ехали?

– Спросить у них надо,– сказал Ильиных,– Да, и этого Вовку их разыскать, он есть в списке свидетелей хоть?

Антон взял с заднего сидения несколько скрепленных между собой листков и пролистал их:

– Есть, да. Налимов Владимир Алексеевич. Сварщик. Есть телефон, звонить?

– Погоди, а что если нам с тобой прокатиться по мосту сейчас?

– А то его не осматривали…

– Ну, мы нет.

С этим словами он стал пристегиваться. Служебная машина въехала на территорию стройки, удивленные рабочие расходились по сторонам, пока она подъезжала к уже знакомому съезду. Достигнув его, Ильиных опустил стекло и прокричал кому-то из работников:

– Собираемся заехать. Просигналь там, кто наверху, чтоб отошли.

Тот кивнул и резко замахал руками кому-то на мосту. А через пару секунд показал большой палец. Раскидывая колесами песок, машина рванула вперед. Через пару секунд они уже поднимались по бетонным блокам.

Бизнес центр «Колизей» выглядел со стороны, как гигантский муравейник, который упорно пытались разрушить. Вчерашний взрыв повлек за собой пожар на верхних этажах здания, который удалось нейтрализовать лишь спустя четыре часа. Жертв не было, но пострадавших оказалось много, все были доставлены в ближайшие больницы. Утром ближе к десяти служба МЧС заключила, что здание пригодно для эксплуатации, и вскоре закипела работа по его ремонту. Сразу же после всего этого, в бизнес-центр стали стекаться работники органов внутренних дел. Допросу подвергались все служащие «Колизея», пришедшие сегодня на работу. Главным вопросом оставалось то, как и по каким причинам случился взрыв, вызвавший огромный пожар впоследствии. Отвечали все однообразно и предсказуемо – услышали грохот, пожарную тревогу, поспешили эвакуироваться. Видели, как горела машина на внутренней парковке, как подъезжали пожарные и полиция.

Но людей из следственного комитета интересовало другое. Пока ГУВД занималось свидетелями, Дарья Колесникова направилась в другое место – домой к сотруднику личного офиса Молотова, которого, как и всех остальных, не оказалось сегодня в бизнес-центре. Ехать было недалеко – улица Бориса Богаткова была в двух километрах, нужный дом с номером 65 стоял у самой дороги.

Дверь открыла хозяйка квартиры. Худая, чуть ниже смой Дарьи, возрастом на вид тридцать – тридцать три, на самом же деле ровно сорок. Каштановые растрепанные волосы средней длины, усталые и опухшие глаза.

– Здравствуйте. Дарья Владимировна Колесникова, следственное управление. Могу я поговорить с Омуцовой Ольгой Ивановной?

– Да, это я,– еле слышно произнесла та осипшим голосом, но тут же прокашлявшись, добавила строже,– проходите.

Колесникова очутилась в прихожей маленькой однокомнатной квартиры. Справа закрытая дверь в зал, слева располагался санузел, а прямо небольшая кухня, обставленная, дорогой мебелью – итальянской или немецкой. Сама квартира тоже выглядела недешево, об этом говорила не только кухня, но и сама прихожая, выполненная в стиле XVII – XVIII веков с резными деревянными тумбами, шкафом и небольшой люстрой в форме свечей. Даже двери металлические и серебряного цвета. Насколько знала Дарья, жила Ольга Ивановна одна, следовательно, и нажила такое имущество сама, или же?.. В любом случае покойный Молотов не скупился на зарплате своего секретаря. Наверняка у его личного секретаря была еще одна квартира. Впрочем, сейчас это к делу не относилось.

– Чаю? – Хозяйка повела сразу на кухню и выдвинула из-за стола изящный металлический стул с белой набивкой.

– Нет, спасибо,– отказалась Дарья, присаживаясь,– полагаю, вы поняли, почему я здесь? Из-за взрыва в торговом центре «Колизей», в котором находилось ваше место работы.

– Не трудно догадаться,– улыбнулась уголками рта женщина, садясь рядом на соседний стул.

– Скажите, как считаете, что послужило причиной взрыва?

– Причиной не знаю, а вот что на шефа покушались – это точно.

– С чего вы это взяли,– приподняла бровь Дарья, чуть удивленная таким заявлением.

– Так по новостям вчера твердили об его убийстве, о погоне, о взрыве в «Колизее», не трудно сложить один к одному.

Следователь чуть улыбнулась и закивала головой. Начало разговора ей понравилось.

– Хорошо, а кем вы работали у Молотова Эдгара Филипповича?

– Личным секретарем.

– То есть работали прямо на него, или же на одну из его фирм?

Брови женщины удивленно вскинулись.

– Да-да, мы понимаем разницу,– чуть улыбнулась следователь.

– Личным секретарем,– сделала та ударение на первое слово.

– А в чем конкретно заключалась ваша работа?

– Грубо говоря, сводила все результаты его разносторонней деятельности в один отчет. Через меня проходили дела типографии, «Транссибири» – это грузоперевозки, и прочее. Ну и, собственно роль подай-принеси, свяжись с тем-то, позвони тому-то – самая простая работа секретаря.

– Скажите, в момент покушения, Вы были с ним в офисе?

– Да.

– Что-нибудь странное не замечали? Может быть кто-то не так себя вел?

– Собственно, нет, обычный рабочий день, я принесла документы на подписание…

– Что за документы? Где они?

– По типографии заказ очередной – реклама. Они остались в офисе… не знаю…

– Молотов лично подписывал такие мелкие документы?

– Почему нет? Он директор…

Следователь, секунду помедлив, кивнула:

– Что произошло дальше?

– Ничего. Эдгар Филиппович даже не сразу на меня внимание обратил. Потом подписал.

– А когда начались взрывы?

– Спустя минут двадцать, чуть меньше, может. Сначала раздался врыв в соседнем кабинете. Охрана среагировала моментом, тут же обступили шефа и прямиком к выходу. Мы тоже побежали. Суматоха вмиг образовалась. Спустя полминуты еще один грохот. Кабинет заволокло дымом, всюду крики, визги. Огонь тут же, дым.

– Как ваш шеф выбрался, Вы видели?

– Нет, его вывели отдельно от нас.

– Сколько Вам понадобилась времени, чтобы покинуть здание? И куда вышли?

– Вышли на парковку, за здание, спустя минуты две-три.

– А внутренняя парковка?

– Туда по технике безопасности нельзя. Здание рушилось.

– То есть то, что происходило там, лично Вы не видели?

– Нет,– немного поколебавшись с ответом, промолвила та.

– И последнее,– сказала Дарья Владимировна, вставая,– звуки выстрелов Вы слышали?

– Выстрелов?

– Ну, любые. Очереди автоматные, пистолетные. Может, что-то еще.

– Да, наверное, я сильно не различаю, конечно, но что-то было. Довольно много, кстати, доносились со стороны внутренней парковки.

– Интересно. Скажите, много народу эвакуировалось из здания?

– Я не знаю, человек сто – сто пятьдесят, может. Сотрудников не так много, в основном клиенты, да случайные гости. На верхних этажах, вообще, безлюдно, все на первых пяти. Спустились быстро кто куда. Знаете, это же не учебная эвакуация, все взаправду, мало кто остался вблизи поглазеть.

– Вы думаете?

– По крайней мере, отошли подальше, а там уже и непонятно ничего.

– Ага. А такой вопрос: кто еще был на момент взрыва рядом с Молотовым?

– Я не помню, если честно…

– Попытайтесь, пожалуйста. Были Вы, кто еще? В соседней приемной?

– Когда я заходила в кабинет, там была бухгалтер и, по-моему, менеджер по работе с персоналом заходил…

– Все? Вдвоем?

– Да. Насчет второго не уверена, я как раз закрывала дверь в кабинет, когда в приемную он вошел. Мне показалось, что это Вячеслав Геннадьевич наш.

– Ладно, а охрана?

Женщина посмотрела на следователя с некоторым удивлением:

– Вы думаете, у Эдгара Филипповича были личные телохранители?

– А разве не было? – С не меньшим удивлением отозвалась та. Они остановились и разговор продолжился уже в коридоре,– На мосту, где их расстреляли, было две машины. Вторая полностью с охраной – три человека. В первой двое, плюс сам Молотов, плюс водитель.

– Да, эти ребята из охраны. Какие там у них обязанности были, я не в курсе, но за спиной у шефа не ходили секьюрити. В здании они были. И ездил он иногда с машиной сопровождения, но не более того.

– То есть в кабинете на момент взрыва никого из охранников не было? Так?

– Да.

– А откуда они тогда потом взялись? Вы сказали, что они тут же после взрыва набежали и помогли Молотову эвакуироваться.

– Из коридора. А еще у шефа за кабинетом есть маленькое охранное помещение, замаскированное внешне, там тоже дежурят двое, как правило.

– А, так все-таки в близи люди были?

– В самом кабинете не было.

– Интересный был человек, ваш шеф. Зачем ему на рабочем месте замаскированное помещение с охраной? Он так кого-то опасался?

– На это ничего не могу ответить.

– А много людей знало про его тайную комнату?

– Даже не задавалась вопросом… Да он, вроде, и не сильно скрывал это. Я сколько раз заходила к нему, видела, как оттуда выходили парни, иногда заходили. Иногда он сам оттуда выходил.

– А вы там были?

– Нет, зачем?

– Ясно… И последнее… Машины Эдгара Филипповича и его охраны, уходя от погони, заехали на новый строящийся мост. Причем с левого берега, хотя уходили от преследования от самого «Колизея». Нет никаких предположений почему такой странный маршрут и почему мост?

– Если честно, то нет, я надеюсь, что вы сами объясните нам эту странность,– чуть улыбнулась секретарь,– я же рада бы помочь, но ничего не могу сказать. Может быть, и нет никаких загадок, просто случайность?

– Может,– следователь направилась к двери,– Спасибо, если что-то вдруг вспомните, сообщите,– она протянула визитную карточку,– это рабочий, а вот этот мой личный, звоните в любое время.

– Непременно, до свидания.

– Всего хорошего.

Дверь за Дарьей Владимировной закрылась, а Ольга Ивановна так и осталась стоять возле, будто ожидая чего-то.

Выйдя из подъезда дома личного секретаря Молотова, Дарья Владимировна села за руль желто-зеленого Nissanа C-Note. Кинув на пассажирское сидение рабочую кожаную папку, она достала мобильный телефон и по памяти стала набирать номер.

– Как же, ничего она не знает… сказать затрудняется,– пробубнила следователь еле слышно, кинув недобрый взгляд на окна квартиры, где была минутой ранее,– все ты знаешь, просто придуриваешься. Ладно, узнаем… Алло, Андреев, ну что там у вас?.. Так… Ну, понятно, взрывы слышали, крики, писки, как всегда, а про выстрелы и машины никто ничего?.. Вы в офис поднимались?.. Эксперты что?.. Это ладно, а про авто что-нибудь выяснили?.. Даже так! Давай я подъеду, у меня тут идея возникла. Сейчас беседовала с секретаршей Молотова, она сказала, что в момент взрыва, с ним находились бухгалтер и менеджер по персоналу. Я тут подумала – нужно составить список всех работников компании «Колизей». Надо бы пробить, просмотреть документы, пока вы в офисе… У кого они?.. При чем здесь… значит, надо как-то запросить у них… странно… и расспросите тамошний персонал, кто есть, кого не отпустили еще! И еще, хотела у тебя спросить: у Молотова была охрана, значит должен быть и их руководитель, начальник безопасности, по логике-то? Вы с ним беседовали?.. Почему?.. По-моему, он уже вчера давал интервью. Любопытно было бы узнать, где находился он в момент покушения? В машинах с Молотовым и охранниками его не было, иначе был бы трупом, но судя по его словам в новостях, в «Колизее» он был и помогал уводить своего начальника из-под обстрела. Куда же делся потом?.. Ладно, я еду… если его нет в офисе там, то нужно наведаться к нему домой, найти его… Все, жду.

Связь отключилась, а девушка стала вбивать номер в справочную книгу своего смартфона. Завершив нехитрую работу, она завела мотор и стала выезжать со двора.

Темно-серая Mazda 3, за рулем которой находился капитан Ильиных, медленно двигалась по новоиспеченной трассе. Здесь строился не просто еще один мост через реку. Тут прорубалось и прокладывалось новая трасса. До самого моста было еще около трех километров, пока же опера двигались по еще не убитому широкому асфальту новой дороги. Оба то и дело крутили головами по сторонам, пытаясь обнаружить любую подсказку по версиям о машине злоумышленников.

Миновав место происшествия, они проехали около двух километров.

– Свернуть она точно никуда не могла здесь,– констатировал Кабетский.

– Ну, вон там съезд к Бугринской роще,– ткнул вперед пальцем Ильиных.

Но проезжая мимо, поняли, что съезд еще не готов – стояли только опоры, плит еще не было. А вот дорога к мосту напоминала уже скоростное шоссе. Ни светофоров, ни зебр перехода, ограничитель восемьдесят, справа и лева высокие частые фонарные столбы и бетонные ограждения вдоль дороги, за которыми с двух сторон стояли деревья либо рощи, либо дикой зоны, до которой еще не добралась урбанизация. Впереди виднелся переходный мост, сразу за ним – автобусная остановка Бугринская роща. Здесь тоже намечался съезд на другую сторону парка. Но пока там тянулся глубокий водоотводной ров, уходивший до самой реки. Проехали еще метров пятьсот. Мост начинал тянуться еще над землей и через каких-то сто пятьдесят метров берег заканчивался. И вот уже оперативники ехали под большой аркой алого цвета – сам мост через реку был арочным подвесным строением.

– Не по пешеходным же ступенькам сбежала?

– Дальше река, съездов точно нет,– кивнул Ильиных,– не обманули водилы, съезды только на тот берег.

Машина прибавила скорости, двигаясь по чистой и ровной дроге. Где-то на середине реки Кабетскому бросилось в глаза темное пятно в метрах ста от машины у правого бетонного ограждения. Когда подъехали ближе, стало понятно, что это обломок доски, длиной около двух метров. С одного края сломана, со второго ровно отпилена, гладко выстрогана, вся в грязи. Рядом валялись обломки поменьше. Видимо часть какой-нибудь конструкции, типа козел, либо что-то еще. В работе дорожников, да и строителей в целом, он не разбирался, поэтому вариантов мог напридумывать множество.

Сзади раздался громкий рингтон на мотив последнего хита танцевальной музыки. Это звонил мобильный в кармане пиджака, брошенного Идиных на заднее сидение.

– Возьми, а? – Попросил тот,– Это рабочий, Уваров, наверное.

Кабетский достал телефон и молча кивнул – он.

– Да, Серега?.. Да, нет, за рулем просто, катим по мосту сейчас… И что?.. А, понятно… Ну, а мы с рабочими поговорили, нового мало. Говорят, что взрывы были, путаются толи два, толи один. Выстрелов слышали, но как стреляли не видели. И как машины подрывали – тоже. Хорошо, приедем и обдумаем, давай, на связи.

Он отключился.

– Что говорит? – Спросил капитан.

– Проверил машины по угону. Нет заявлений ни в городе, ни в районе.

– А в области?

– Допроверяет сейчас, но, скорее всего…

– Ну, да, маловероятно… Значит, либо еще не обнаружили пропажу, что вряд ли, либо чья-то тут. Много, интересно, в городе темных ауди А6?

– Или в той же области…

– А может, она вовсе не местная? Номеров-то никто не видел, кстати.

– И в ГАИ? – Удивился Кабетский.

– Уваров вчера первым делом об этом у них спросил, когда только про все узнали, номера замазаны были.

– Что-то мало получилось толку от дорожников-то,– скривился Антон,– погоню не остановили, машину упустили, номер не увидели. Что они сделали-то, вообще?

– Оказались первыми на месте преступления. Потом пожарные и скорая.

– Еще бы они туда последними приехали, вот была бы хохма!

Пока смеялись, переехали реку и оказались на правом берегу. Мост обрывался резко, еще не было заложено основание, только установлены металлоконструкции. Спуститься можно было лишь по такому же «рукаву», как и заехали сюда. С него на побережье, а оттуда сразу на строительную площадку. Несколько раз чуть не застряв, Ильиных все же вырулил с побережья на твердую землю. Рабочие, наблюдавшие за съездом, отреагировали по-разному. Кто махал руками, кто пытался что-то кричать, кто крутил у виска, а кто и вовсе пустил в ход большой словарный запас нецензурных выражений. Только после того, как Ильиных вышел и раскрыл удостоверение, гул умолк. Расспрос длился не более пятнадцати минут. Рабочие совершенно ничего не видели и узнали о случившемся только от коллег и из новостей. Здесь выяснилось, что машина оперативников – единственная, которая за последнюю неделю вот так спустилась здесь с этого моста. Ни Audi, ни другой автомобиль, не спускался вчера и не проезжал. Все рабочие, кто был вчера, а это около пятнадцати человек, твердили одно и то же. И получалось, что на мост машина забралась, а вот с него не съезжала. А этого не могло быть.

– Тогда я вообще ничего не понимаю,– сказал Кабетский, садясь в машину,– Она не могла никуда деться.

– Значит, на каком-то конце моста нам врут,– закрыв дверь, Ильиных тут же тронулся с места.

С площадки по разбитой дороге выехали к первым домам микрорайона, свернули в первый двор, объехали серые подворотни и оказались на уже трассе.

– Там, действительно, только на танке проедешь,– продолжал он,– проехать она могла только здесь, или вернуться обратно, откуда заезжала. В любом случает, кто-то должен был ее вдеть. Что тогда?

– Даже если предположить, что она съехала там-тут, как это нам поможет? Искать в городе грязную ауди шестую? Или пройтись по всем автомойкам в городе? Так это нереально, да и маловероятно, что будет результат.

– Это-то как раз понятно,– кивнул капитан,– надо понять, кто нас обводит вокруг пальца. Там, ведь везде рабочие в свидетелях. Им-то какой смысл?

– Может, их запугали или подкупили?

– Кто и когда? Да и зачем? – Усмехнулся Ильиных,– Нет, тут все проще должно быть… Давай, доедем до «Колизея», все равно по пути?

– Зачем?

– Порасспрашивать там. Если погоня началась оттуда, то наверняка кто-то из эвакуирующихся машину эту видел, вдруг и номер рассмотрел или еще лучше – кто сидел внутри.

– Так там же сейчас эта, Колесникова должна быть, да и других полно, наверняка.

– Одно другому не мешает. Заодно и посмотрим что там и как.

Что там и как выяснилось быстро. Через пятнадцать минут опера остановились на парковке бизнес-центра. Всюду был мусор, где-то копоть. Осколки стекла, обшивка здания, даже горелые листы бумаги трепало ветерком, унося их в сторону дороги. Само здание не было опечатано, там уже велись ремонтные работы. Ни одна фирма, находящаяся в здании, не работала сегодня. Нижние этажи, на самом деле, не пострадали, им даже не нужен был ремонт. Хотя бизнес-центр все равно выглядел пугающе и отталкивающе.

Главный офис Молотова был огорожен лентой, впрочем, это никак не мешало двум уборщикам, подметавшим остатки мусора. У входа уже стояла сложенная стремянка, пара валиков, банки с краской и сумка с кучей рабочих инструментов.

– Извините,– начал Ильиных, переходя за огораживающую ленту,– разве давали разрешение на ремонт?

Уборщики оказались кавказкой внешности, малопонимающими по-русски. На вопрос капитана никто из них не ответил. Один, чуть пониже, непонимающе уставился на напарника. Второй сделал круглые глаза:

– А нам сказаэль уже можьнё, мы спросиэль убрать и нам сказаэль висие идиите,– начал он объяснять на ломаном русском, махая руками во все стороны. Напарник энергично закивал головой.

– Кто сказал? Идите, зовите,– Кабетский слегка затронул сумку ногой, заглядывая в нее. От его движения из нее выпал шпатель и задел, без того плохо стоявший, валик. Тот же опрокинулся на стремянку и она, не выдержав натиск, поползла по стене, с шумом рухнула на пол.

От неожиданного громкого звука работники дернулись и, не говоря ни слова, выбежали из помещения, будто нашкодившие дети.

– Вот дают а, шустрые какие,– удивленно покачал головой Ильиных и шагнул внутрь помещения, бывшее недавно приемной Молотова,– Э-э.. не понял,– произнес он секундой позднее.

Кабетский, заходя следом, тут же понял, что его смутило. В помещении еще пахло гарью и дымом. Потолок, черный от копоти, покрылся застывшими пузырьками и потеками – это материал плавился от высоких температур. Стены выглядели не лучше. Обрывки почерневших обоев, лопнувший гипсокартон. В стене, где должно было быть окно, красовалась огромная неровная дыра, диаметром около трек метров. Куски бетона и кирпича, вывернутые наизнанку, виднелись со всех краев. И не смотря на все это, в помещении уже не было ни какой-либо мебели, ни даже мусора. В считаные часы здесь было убрано все: осколки подметены, обломки вынесены. А ведь время всего четвертый час.

– Еще два часа назад здесь должны были быть наши,– сказал Ильиных,– когда успели, и кто разрешил, вообще?

Они прошли в соседнее помещение – личный кабинет Молотова. Картина та же. Вместо окна дыра, ни мебели, ни мусора.

– Обратил внимание на окна? – Спросил Кабетский.

– Да,– кивнул капитан,– Версия, что стреляли из гранатомета, целясь в окна. Причем выстрелили ни один раз, больше. Стены сильно раскурочены, удивительно, что никто не погиб. Интересно. Что мы знаем? А то, что Молотова эвакуировали из кабинета этого. Вчера же здесь наши были?

– Ну, да.

– А кого они опрашивали?

– Не помню, список в управлении.

– Ладно, это потом. Получается, что преступники знали, что в этот момент Молотов находился в здании, мало того – в кабинете. Откуда?

– С чего ты взял, что знали? Может, стреляли наудачу?

– Из гранатомета? Просто так? Не смеши меня.

– Нет, я имею в виду, что знали, что он в здании, на этаже и открыли огонь на поражение.

– Может, но тогда бы метили не только в окна этого кабинета, наверное.

– С чего бы? Можно подумать, что Молотов тут по каждому кабинету расхаживал.

– Так вот и я про это…

– Кхе-кхе,– прервал их звонкий женский голос. Оба обернулись. Перед ними в двери приемной стояла невысока женщина лет тридцати. Стильные очки, темные волосы, чуть не касающиеся плеч, светло-розовая блузка, темная юбка до колен, туфли на шпильках,– чем могу вам помочь?

– Уголовный розыск,– сказал Ильиных, вытаскивая удостоверение из заднего кармана штанов,– капитан Ильиных, это младший лейтенант Кабетский.

– Вот как? – Сбавила тон женщина,– Я уж думала посторонние за ленту зашли. Ко мне рабочие прибежали, сказали, выгнали их, пошла, вот, разбираться.

– А, вы, простите, кто? – Спросил Кабетский.

– Олеся Игоревна Матвеева, финансист кампании «Колизей».

– Олеся Игоревна, скажите, а кто дал разрешение тут,– капитан обвел помещение пальцем,– убирать?

– Так из ваших кто-то. Люди последними уходили. Я спросила, они ответили, что можно.

Тот повел бровью:

– Что-то я не помню такого.

Женщина лишь нахмурилась.

– А почему вы тут руководите процессом? Больше некому?

– Я тут одна. Позвонила Ольга Ивановна утром и сказала, чтоб как все закончится, я организовала ремонтные работы.

– Ольга Ивановна это кто?

– Секретарь Эдгара Филипповича.

– Даже так, а ей кто сказал?

Та потупилась.

– Не знаю,– сказала она, чуть помедлив,– можно все же или нельзя уже не имеет никакого значения, работы уже начаты, как вы видите. Я думала, все, что хотели – узнали уже. Я, раз мне командовать дали, домой всех отпустила… сотрудников наших фирм, разумеется,– добавила она, ловя удивленные взгляды.

– Что-то я никак не пойму строение вашего бизнеса, кто кому подчиняется, кто у кого начальник,– сморщился Ильиных.

Финансист усмехнулась:

– Все просто. У Эдгара Филипповича было семь бизнес-проектов: «Транссибирь» грузоперевозки, сеть магазинов по городу и области цифровых и электробытовых товаров «Пиксели и биты», это два крупных проекта, также издательство «Пора печати», магазин бытовой мебели «Дрофа» – тоже, кстати, сеть, но городская. Затем фитнес-клуб «Ласточка», открылся один магазин спорттоваров на его фоне и еще есть фирма по оказанию юридических услуг населению. Все эти проекты он объединил в один под названием «Колизей», создав для всех единую финансовую систему и бюрократию. Выкупил этот бизнес-центр, обустроил, и перенес офисы своих фирм под одну крышу. По сути, «Колизей» это крупная кампания, которая владеет семью мелкими фирмами, а это помещение и есть главный офис. Вот в этой кампании я и являюсь финансистом. Мне отчитываются бухгалтеры и экономисты всех этих фирм, а уже я, напрямую, шефу. Так что можете считать меня заместителем директора по финансовой части.

– Ну, разносторонний человек-то был,– покивал Ильиных,– и всем этим бизнесом владел только Молотов? я правильно понимаю, весь этот бизнес – это форма индивидуального предпринимателя?

– Верно. Форма индивидуального предпринимательства. Эдгар Филиппович был сам себе хозяин…

Женщина, вдруг чуть скривившись, прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Простите,– продолжила она, увидев на себе взгляды оперативников,– жалко, все-таки, человека.

Она дотронулась кончиками пальцев до век и уголка глаз, затем продолжила:

– Насколько я знаю, у Эдгара Филипповича был еще один проект по поводу строительства мусороперерабатывающего комбината. Но там он уже не один в этом участвовал, по-моему, это закрытое акционерное общество.

– И много инвесторов?

– Я не знаю, это все, что я слышала, и то случайно, пока доклад приносила, донеслась до уха часть его телефонного разговора.

– А кто мог знать больше?

– Не имею понятия. Из сотрудников «Колизея» никто, наверное.

– Понятно,– сказал Кабетский,– скажите, Олеся Игоревна, вчера вы были тут, когда был взрыв?

– Была,– кивнула та,– зашла на две минуты, секретарю Ольге ведомость передать… А через минуту, наверное, может, чуть больше, взрыв, окно вдребезги, огонь! Мы и попадали на пол оглушенные.

– Мы – это вы с секретаршей?

– Нет, она как раз к шефу в кабинет зашла, разминулись. С Андреевым Женькой, Евгением,– поправилась она,– работает менеджером по персоналу. Я зашла – он сидел уже.

– А как эвакуация прошла?

– Да никак! Встали, побежали к выходу ближайшему и спустились. Минут десять от силы.

– А как шеф эвакуировался, видели? – Поинтересовался Ильиных, разглядывая маленькую не по стандартам металлическую дверь. Судя по оставшимся следам на полу, расположение мебели было таково, что она находилась практически за спиной, сидевшего на рабочем месте, человека.

– Видела. После первого взрыва, мы не успели толком подняться, сюда залетели двое охранников и прямо в кабинет. Через секунду уже человек пять выскочило обратно, растолкали нас и к выходу. Среди них был Эдгар Филиппович, его прикрывали.

– А сколько было всего взрывов? – Спросил Кабетский.

– Три или четыре, не помню точно. Знаете, было страшновато, не до счета.

– Понимаю. Говорите, обратно пять человек выскочили вместе с Молотовым? Откуда же еще двое охранников взялось? Были там?

Женщина пожала плечами.

– А куда ведет эта дверь? – Ильиных дернул за металлическую закопченную ручку двери и та бесшумно отварилась. За ней было маленькое помещение, больше напоминающее кладовую коморку с одним окном,– Я так понимаю, здесь и было еще двое.

– Возможно,– бухгалтер развела руками,– я, сколько была в этом кабинете, эту дверь не видела, даже не догадывалась, что за столом Эдгара Филипповича есть еще дверь.

– Значит, была замаскирована, интересно. А скажите, секретарша с вами спустилась вниз?

– Нет, пробежала следом за охранниками, даже не обратила на нас внимания никакого!

– А бежали к одному выходу?

– Я не знаю куда они бежали, мы пока опомнились, всех след простыл, да и не видно ничего было, дым и огонь, да еще водой система все заливает. Ближайший эвакуационный выход в конце коридора, на случай, если основные пролеты завалены. Но все оказалось свободным, а пару этажей вниз, так там вообще не скажешь, что что-то взорвалось в здании.

– Это вам просто повезло, что стрелявшие не попали прямиком сюда. Снаряды пришлись между этажами, этим и выше. А так бы тут все разворотило, снесло бы все стены вплоть до пролетов. Тогда бы все, кто находился тут, погибли бы сразу.

Та только тяжело вздохнула.

– Что ж, пойдемте, посмотрим на коридор, куда могли они деться,– предложил Ильиных.

Коридор выглядел как в недостроенном помещении. Треснувшие стены, всюду обломки, разве что запах гари не такой резкий.

– Что за помещения? – Спросил Ильиных, кивая на две двери напротив.

– Кабинетные, но там ничего нет, они пустовали.

Ближайший эвакуационный выход, как и говорилось, находился в конце коридора. Узкое пространство с лестницами, в ширину по которым можно было спуститься лишь одному. Преодолев два этажа вниз, все трое остановились – Кабетский вдруг обнаружил на пролете в стене слишком ровные трещины. Всмотревшись, он просунул туда пальцы и потянул. С небольшим усилием ему удалось открыть хорошо замаскированную дверь.

– О как! – Воскликнул он,– да тут еще лестница.

– Не слишком ли много замаскированных дверей на одно здание? Интересно, куда ведет,– заглянул туда Ильиных,– смотрите-ка, только вниз, вверх лестницы нет. Вы про нее знали?

– Нет,– коротко ответила женщина.

– Очевидно, сюда они все и спустились, раз вы их больше не видели,– предположил Кабетский.

Потайная лестница вывела сыщиков в тесное узкое и темное помещение с одной единственной дверью. Открыв ее, они оказались на внутренней парковке под бизнес-центром.

– Я дума все эвакуационные выходы ведут наоборот максимально от здания, думала, с боков находятся,– удивилась бухгалтер.

– Так и есть, но только не этот, он ведь, по-видимому, тайный,– улыбнулся Ильиных.

Они выбрались из помещения, внешне похоже на трансформаторную будку. Собственно, судя по знакам, наклеенным снаружи, за нее оно и выдавалось.

– Итак,– начал подытоживать Ильиных,– после взрыва они поспешили к эвакуационному выходу, спустились на два этажа, перешли на потайную лестницу, вышли здесь, где, вероятно, их и ждали машины охраны.

– И отсюда же началась погоня,– добавил Кабетский,– Скажите, Олеся Игоревна, вы видели, как отсюда выезжают машины?

– Ну, машин много было… если вы имеете в виду погоню, то нет, наверное, не видела.

– А выстрелы слышали?

– Выстрелы были. Много. Где-то, кстати говоря, отсюда,– женщина округлила глаза.

– Хоть что-то.

– Это значит, покушение продолжалось, как по новостям говорили,– она стала рассуждать вслух,– Боже, а я, кстати, видела одну быстро уезжающую машину, ГАЗель, по-моему. Белая вся. Точно. И в интервью вчера наш начальник безопасности про нее говорил…

– Так-так, а вот он, этот начальник безопасности, как его?.. Он вчера тут был?

– Анатолий Сергеевич Хрумов. Сначала был. Когда эвакуировались – не видела. Может, он потом прибежал, с остальными охранниками. Я ведь потом в лица никому не заглядывала. Был, раз знает про все и интервью дает.

– Ну да, да. А как его найти, не подскажете?

– В документах адреса есть, в отделе кадров. Но это к Андрееву надо. Только, он все документы следствию передал, это точно. Они про адреса всех очень интересовались. А так вряд ли знает.

– Ладно,– Ильиных помедлил,– хорошо, Олеся Игоревна, не смеем больше вас отвлекать, спасибо. Вот наши телефоны, если что вдруг вспомните или увидите – сразу звоните нам.

– Непременно,– заулыбалась та.

Провожая взглядом медленно удаляющуюся женщину, Кабетский спросил:

– Заметил следы от пуль на колоннах и стенах?

– Заметил,– кивнул капитан,– крупный калибр, надо будет у наших баллистиков уточнить. В сопровождении охранников, Молотов вышел здесь, здесь же их и ждали.

– Стали расстреливать. Одна машина охраны взорвалась.

В метрах тридцати от них на бетонном полу парковки виднелось черное выгоревшее пятно. Саму машину уже убрали, но мелкие обломки так и остались лежать, разбросанные чуть ли не на половину парковки. Недалеко лежал кусок бокового стекла, чуть дальше – кусок дверной рамы.

– Кто мог знать, что они выйдут именно отсюда?

– Парковка не такая и большая, они могли просто увидеть,– предположил Кабетский.

– Могли. Блин, и прямых свидетелей нет перестрелки.

– Только этот Хрумов.

– Да, Хрумов.

Уже садясь обратно в машину, Ильиных спросил:

– Слушай, как думаешь, зачем простому бизнесмену на рабочем месте замаскированная комната с охранниками?

– Как же? Может, бредил своей безопасностью, может от шика захотелось. А может, это вообще не для охраны.

– А для чего тогда? Сейф что ли? Или он там канцелярию держал?

Капитан достал мобильный и стал набирать номер с визитки, любезно предложенной ему сегодня утром сотрудницей следственного комитета:

– Сейчас позвоним и попробуем узнать про этого начальника безопасности. Побеседовать бы с ним… Ало… Дарья Владимировна? Это капитан Ильиных из угрозыска… Да… Скажите, фамилия Хрумов вам о чем-нибудь говорит?.. Да, это он был в новостях… Мы сейчас в «Колизее», хотели побеседовать с ним, как найти его, а тут вот никто не знает и все документы, в том числе и с адресами у вас… Так, может, вы знаете?.. То есть – это уже не важно? Вы можете дать его адрес?.. Спасибо…

Он отключился.

– Что там? – Насторожился Кабетский.

– Странная особа. Говорит, он нам ни чем не поможет.

– Адрес-то знала?

– Да, узнали они… Ладно, поехали, он в Железнодорожном живет.

На дорогу ушло минут двадцать, еще пять, чтобы найти нужный дом. Встать у самого подъезда оперативникам помешал черный внедорожник Toyota Sequoia, перегородивший весь проезд. Мотор работал, очевидно, дело было минутным и водитель внутри ждал кого-то с минуты на минуту. У самого подъезда мест тоже не было, что, скорее всего, и послужило причиной такой парковки. Остановившись чуть в стороне, оперативники стали свидетелями обычной, для их взгляда, картины. Широкая толстая дверь подъезда распахнулась и оттуда вышли два здоровых парня, годами ближе к тридцати. Они вели под руки высокого, коренастого и сбитого мужчину лет сорока пяти. Русого, коротко стриженного. Руки были свидины сзади, скованны наручниками, самого наклонили чуть вперед, как особо опасного и буйного преступника. Скорее всего, пробовал оказывать сопротивление. Но сейчас его лицо не выражало никаких эмоций.

– Хрумов…– проронил Ильиных и тут же опомнился,– не понял, что за номер такой?!

Он выскочил из машины. Кабетский последовал за ним с пятисекундным опозданием. Парни успели усадить ведомого в тот самый черный внедорожник, а сами сесть с двух сторон от него на задние сиденья. Но водитель, перегородивший всю дорогу, не думал уезжать.

Ильиных и Кабетский подбежали к джипу и первый постучал ему по стеклу.

– Что-то хотели, уважаемые? – Раздался за спиной тихий бас.

Вдвоем не спеша оглянулись. Перед ними стоял мужчина лет сорока, гладко выбрит с очень короткой стрижкой. Спортивное телосложение придавало ему иллюзию невысокого роста, но он был выше среднего. Синяя, облегающая тело, летная рубашка, темные зауженные брюки, черные отлакированные туфли. В руках мужчина держал жилет, по цвету подходивший как раз к брюкам, а с правого бока свисала кобура с табельным оружием.

– Капитан угрозыска Ильиных, это младший лейтенант Кабетский,– оперативники достали удостоверения,– кто вы и куда везете этого человека?

– Ах да, что госпожа Колесникова вас не предупредила? – Чуть улыбнулся мужчина,– Майор Бронин. Теперь этот человек теперь наша забота.

Он обошел их и открыл дверь машины.

– Это в чья же? – Опешил Ильиных.

– Мужики, мы торопимся, все вопросы адресуйте Колесниковой.

– Чего? – Крикнул Кабетский,– Этот человек важный свидетель!

– Я так не думаю.

– Очень зря!

На эти слова мужчина осклабился, затем сел в машину и тут же та рванула с места.

– Охренеть просто! – Не унимался младший лейтенант,– Это кто такие? Может перехват? Номера запомнил.

– Не-не,– покачал головой Ильиных,– не нужен перехват. Я, кажется, знаю. Сейчас позвоню в отделение, пусть приедет наряд сюда. Затем заедем к нам и в гости в управление к Колесниковой, она нам и скажет, раз должна была.

В управлении в кабинете сидел один Уваров и разговаривал с кем-то по телефону.

– Вы чего такие ошарашенные? – Спросил он, кладя трубку.

– Да тут не будешь,– весь рассказ уместился в десять минут, включая все подробности задержания Хрумова неизвестным ведомством.

– Зря не объявили! – Покачал головой тот, оценив идею с перехватом,– Сразу манерам научились бы. И что, даже не назвались?

– Есть, конечно, идея, кто это, но для начала наведаемся к нашей Дарьи Владимировне,– сказал Ильиных,– расскажи, что у тебя тут?

– Вот с ребятами разговаривал – вернулись с квартиры Молотова. Немалые апартаменты – два этажа!

– Ого,– присвистнул Кабетский,– не хило устроился бизнесмен наш!

– И не говори, пока все обыскали, чуть не забыли зачем, вообще, здесь!

– Что-нибудь нашли?

– Ничего интересного – куча отпечатков, кое-какие документы.

– Среди них случайно ничего не было про мусороперерабатывающий комбинат?

– Не знаю, ребята так не помнят.

– Документы забрали?

– Нет, у следаков, но у нас есть кое-какие копии.

– А кто еще из следователей подключен?

– Многие. Мы с Котовым работаем.

– Он ничего не говорил про первый отдел СК? Про Колесникову?

– Нет, ничего.

– Ладно, потом посмотрим, пока поехали, навестим нашу утреннюю гостью. Нужно же разобраться в конце-то концов.

До здания следственного комитета доехали быстро. Кабинет следователя никто из них не знал, поэтому пришлось спросить. Но до кабинета они так и не добрались, свернув по коридору в нужную сторону, они лицом к лицу столкнулись с его хозяйкой.

– Какая встреча, а мы к вам как раз, Дарья Владимировна,– осклабился Ильиных.

– Да, поняла уже,– кивнула та, чуть улыбаясь,– Пойдемте, пройдемся на улицу, погода отличная. И, я так понимаю, у вас вопросы, не стоит задавать их тут.

Озадачены таким заявлением, трое мужчин молча последовали за ней. Девушка спустилась вниз на первый этаж, повернула под лестницу и вышла через эвакуационный выход на крыльцо.

– Тут обычно тихо, иногда выходят некоторые покурить,– пояснила она,– так чем обязана визиту вашему?

– Дарья Владимировна, это что же получается, обещали делиться информацией, а сами игнорируете нас? – Начал Ильиных, изображая улыбку на лице. Но в который раз вышло у него это плохо.

– О чем вы? – Девушка изумленно повела бровью,– Олег Андреевич, поясните?

– Как бы вам сказать… Пока мы колесили по мосту, искали машину, опрашивали свидетелей…

– Так? – Нетерпеливо подогнала его следователь.

– У нас уводят ценного свидетеля, при этом нам ничего не сообщают…и, даже, не удостоились представиться, кто и откуда. Если свидетель – не свидетель, а подозреваемый и мы об этом не знаем, то наша работа становится пустой, а этого бы крайне не хотелось! Понимаете?

– Отчасти, – Усмехнулась следователь.

– Этот майор Бронин заявил, что все вопросы к вам, и что вы должны были все объяснить нам.

– По телефону я сказала, что вам не стоит туда ехать, это не принесет результата никакого.

– Вот такая работа нас не устраивает, мы должны знать, что происходит у нас под носом!

– Что же вы хотите от меня?

– Не прикидывайтесь, пожалуйста,– произнес Уваров с небольшим раздражением,– вы все прекрасно понимаете!

Девушка резко повернула к нему голову, в глазах вспыхнула искра, а в голосе послышалась сталь:

– Вы или меня не воспринимаете всерьез, либо само следственное управление! Это как вы со мной разговариваете? Я вам что, девчонка, решившая поиграть в частного детектива?

Пыл младшего лейтенанта спал. Он чуть покраснел, опустил глаза и тихо произнес:

– Да… извините… но…

– Да, извиняю. Что касательно вашего недовольства,– она повернулась к Ильиных,– Во-первых, это служба безопасности, во-вторых, он реально не свидетель, а подозреваемый, в третьих, я не понимаю, какую информацию вы от меня ждали?

– ФСБ? Подозреваемый? – Не сразу поверил Кабетский,– В чем?

– Есть грешки за ним, наверное.

– И вы не знаете? – Переспросил Уваров.

– ФСБ мне не докладывается.

– Но сотрудничаете вы с ними тесновато.

– Не все в моей власти,– уклончиво ответила следователь.

– Так и думал, что ФСБ, больно большой гонор был у майора,– покивал Ильиных,– А раз они взялись за это дело, значит, что-то очень серьезное и есть детали, которые нам неизвестны, касательно этого Молотова. А вот, скорее всего следственное управление и вы, в частности, знаете то, чего не знаем мы.

– Логично, но непонятно с чего, вообще, вы это взяли? Как вы поняли, на всех уровнях делается все, чтобы быстрее разобраться что к чему. Если кто-то что-то узнает, то узнают все, ибо так будет продуктивно. Все, что знала, я рассказала, больше мне добавить нечего… пока, во всяком случае. А вот что у вас за прошедший этот день?

– А ничего. Машину не нашли, поговорили со свидетелями, восстановили картину происшествия,– стал увиливать от ответа капитан,– вот с Хрумовым поговорить хотели, так не получилось… даже в «Колизей» заезжали из-за этого.

– Я так и поняла, что там?

– А и там ничего, рабочие, между прочим, уже ремонт затевают изнутри, снаружи тоже отделочные работы. Это они хорошо отделались, могло бы вообще снести половину здания, а так быстро управятся.

– Это потому, что снаряды угодили в этаж выше. Видели бы что твориться там. Одни руины. Опасались, что вовсе рухнет верхняя часть и здание обвалиться, но нет, конструкция крепкая. Кстати, один человек все-таки умер. Как раз наверху в развалинах нашли.

– Кто? – Сморщился Кабетский.

– Уборщица. Видимо перепутала этажи, ехала на лифте. Свидетели говорили, что новенькая, за ней замечалось это. Ну, вышла не там, тут и накрыло, печально.

– Это, конечно, все интересно,– Ильиных смотрел на нее, даже не моргая,– но как теперь будем… работать в команде?

– Теперь роли распределены,– холодно отозвалась та,– каждый занимается своим делом.

– То есть уголовному розыску искать машину?

– И тех, кто обстреливал машину и офис. Думаю, да.

– Что ж, хорошо,– неожиданно просто согласился Ильиных,– тогда мы пойдем… искать.

– И не забудьте, в случае чего, позвонить?

– Это мы обязательно.

– Хорошо, тогда мне пора идти, не могу больше с вами говорить.

– Понимаем.

Когда та скрылась за дверью, Увалов вопросительно посмотрел на капитана:

– И что это такое было?

– Раз не хотят ничего говорить – хрен с ними! И мы не будем. Я тут, Серега, вспомнил – есть же Налимов Владимир – сварщик, который был ближе всех к взрывам. Надо бы навестить его. А еще,– Ильиных чуть помедлил,– А еще нужно найти родственников Молотова, сестру и племянника, вдруг через них удастся что выяснить?

– Думаешь, их федералы не проработали?

– Да хоть и проработали, нам от этого ни тепло, ни холодно. Пока начальство не скажет «хватит», будем копать. Все это сказки, про дележ информацией. Всегда все, что знали мы, знали и они, и никогда наоборот. Никто ничего не будет говорить, никогда такого не было, и не будет. Короче, действуем так…

ГЛАВА №4

НЕ ОТБРАСЫВАЯ ТЕНИ

НАСИБИРСК, СРЕДА

Выстрел. Промах. Я укрылся за машиной этих отморозков. Их двое. Один заходил на меня сбоку, второй стоял у дверей заброшенного склада, целился и стрелял, как только я пытался высунуться. Двери машины были закрыты. Деваться некуда. Я стал считать количество выстрелов. Один, второй, третий. Что у него за пистолет? Сколько патронов? Еще пять? Первый из нападавших кинулся на меня. Чтобы парировать его удар, мне пришлось подняться с согнутых колен. Пуля отрикошетила от кабины машины и ушла вкось. Парень двинулся на меня с ножом. Удар ногой ему в кисть, нож отлетел в сторону. Правой рукой достал до кончика носа снизу вверх. Тот запрокинул голову, выставив свой кадык на доли секунды. Этого достаточно. Кулаком левой бью точно в цель и парень, хрипя, хватаясь за горло, оседает. Разворачиваюсь, чтобы оценить действие стрелявшего. Но за миг до этого слышится выстрел и мое тело подставляется точно под пулю. Я ощущаю ее в груди. Но не болью, скорее наоборот, сильнейшей щекоткой. Падаю на спину, пытаясь понять, где я просчитался. Ведь все делал быстро, как ему удалось среагировать и попасть в меня с такого расстояния пока я двигался? Стрелок быстро подходит ко мне, держа пистолет наготове. Сейчас он сделает контрольный выстрел. Его практически не видно, только грязную обувь. Глаза закрываются и все начинает кружиться. В следующую секунду громкий выстрел.

Я рывком встаю с неудобного дивана, не сразу осознавая, где я. Звук выстрела плавно перетек в длинный гудок где-то на улице. Выстрелы, двое парней на черной ауди пытались меня убить, но все закончилось не так. Я тут. Повернул голову и увидел тощего паренька, сидящего на стуле. Уставившись в небольшой телевизор, он судорожно переключал каналы, дергая при нажатии на кнопки, пультом. Только теперь до меня дошло, где я и что вчера произошло. В груди тут же похолодело, а сердце застучало в бешеном ритме.

– Семь тридцать утра по местному,– сообщил Степа, бросив на меня взгляд, но тут же отвернулся обратно.

– Что ты делаешь?

– Просматриваю новости, хочу еще раз репортаж прослушать.

– Понятно,– Я встал, подошел ближе, взял соседний стул и сел рядом,– Что-то новое сказали?

– Вообще ничего не сказали,– повернулся ко мне он, делая акцент на последнем слове,– два выпуска утренних просмотрел на центральном, еще пару на региональном и местном – ничего. Не то, чтобы репортаж – просто не говорят ничего, будто бы ничего не происходило.

– Вчера же было?

– То-то и оно!

– Значит, и телевизионщиков уже прижали,– пояснил я,– быстро, не хотят, чтобы все ушло в массы.

– Значит, замешаны люди, которые могут повлиять даже на федеральные каналы,– вздохнул Степа, покачав головой,– только надолго не получится, нашумели много для этого.

– Ты что, вообще не спал?

– Спал. Часа два. Знаешь, мерещится тут всякое, напрягает… А у тебя, я смотрю, нервы совсем железные, да?

Я попытался улыбнуться – железные да уж. Кивнул на папку:

– Изучал вон, не помню как отрубился!

– Что там изучать?– нахмурился парень.

– Ты не знаешь что это? – Вопросом ответил я.

– Думал, что-то личное… Нет?

– И да, и нет. Тут про дядину жизнь… О том кто он, чем занимается, что делал…

– Не шутишь? – Оживился парень,– Что там есть? Имена?

– Имен мало, но есть. Скажи, ты знал структуру Тени России?

Степа помедлил с ответом.

– Нет. Знал другое, что в ней не только воры в законе, рецидивисты и беглые преступники, они, скорее пешки, но и различные чиновники, крупные бизнесмены, служащие министерств и так далее.

– Эта папка поясняет о том, что Тень состоит не только, как ты сказал, из рецидивистов и беглых преступников. Она слилась во что-то типа организации вместе с государственным аппаратом страны. Здесь сказано, что в Сибирском регионе есть четыре человека – спикера, отвечающие каждый за свое направление: экономика и политика, социальная сфера и армия. А дядя мой, как я понял, был над ними. Как ему это удалось и за какие заслуги – это второй вопрос, не уверен, что я сейчас хочу это знать. Но факт есть факт.

– Интересно,– покивал головой,– что ты хочешь? Найти их?

– Да, выйти на них. Наверняка это кто-то из них. Ты был с дядей постоянно, с кем он встречался? Где? Когда?

– Да много с кем! Кандидатов хоть отбавляй на эти «должности». Я не уверен, что все эти люди в Насибирске сейчас. Не забывай, что речь идет не только о преступности, но и госслужащих.

– Именно, скорее только о госслужащих. Если все действительно так, как описано в этой папке, то такой контроль должен быть на уровне государственной структуры.

– А мы еще спрашиваем, кто может влиять на федеральные каналы и СМИ в целом! Но я не знаю таких людей. Есть место, офис, в котором Эдгар Филиппович решал проблемы Тени. Да, он встречался с какими-то людьми. Они приезжали тайно, вели собрания чуть ли не инкогнито. Посторонних не было.

– То есть даже он не знал, с кем говорил? – Не поверил я.

– Нет-нет, знал, не знали мы.

– Что за место?

– Это то самое, куда я вчера ехал.

– Значит, нужно туда.

– Но есть проблема,– быстро сказал Степа.

– Какая?

– О нас знают. И Тень и госконторы все. И нас ищут и те, и другие.

Я вздохнул. Парень прав. Наверняка и полиция, и следственное управление уже роют землю. А скорее всего не только они. Найти меня – одно из первых логичных действий, еще мать… Я потупился. Точно! Мама! Она же ничего не знает. А, может, уже сегодня к ней в Мосве придут, и хорошо, если только из полиции, а если нет? Так! Не вгоняться в панику. Кто бы ни стоял за убийством дяди, моя мать им не нужна. Я нужен, но тоже не понятно зачем… Сейчас еще рано, позвоню ей, пусть уедет к своим друзьям-подругам по интернету. А в полицию только в участок, и никому дверь не открывать! Да, так и сделаю, через пару часов.

Я посмотрел на Степу. А вот как он? У него что, нет дома?

– Степа,– начал я,– у тебя семья есть?

– Жены, детей нет. Родители в области. Квартира здесь, но я на нее пока не сунусь.

– Съемная?

– Да, не хотел тут покупать, возможность была, не люблю быть где-то привязанным.

– Ну, хоть не так быстро найдут тебя,– сказал я.

– Зачем меня искать? – Пожал плечам тот,– Для Тени я угрозы не представляю, а полиция обо мне и не вспомнит, пока во всяком случае.

– Так чего ты тогда нервничаешь? Не спишь, вон с пистолетом ходишь?

– Потому, что ищут все тебя, а я, нахожусь от тебя в непосредственной близости.

– Вот оно что, ну, ясно. Только зря ты Тень списываешь на счет себя.

– Почему?

– Потому, что скажи, тебе знаком термин личная фаланга?

– Нет,– ответил парень, подумав,– что это?

– Это узкий круг людей – телохранителей и прочих, окружающих криминальных боссов вроде моего дяди, посвященные в их дела.

– Откуда ты это взял?

– Папка.

– Так, продолжай…

– У моего дяди тоже была фаланга. В нее входил начальник безопасности – этот Хрумов, водитель, секретарь, которая вчера была там, в офисе и, собственно, ты, Степа.

– Я? – Тот опешил,– Почему? Эти понятно, но я…

– Послушай, парень. Ты же мне вчера сам говорил, что был чуть ли не правой рукой моего дяди! Личный помощник – твои слова. Как понял я, ты неплохо посвящен в его дела и Тень выяснит это довольно быстро. Ты считаешь, что Хрумов перебежчик – вот он первый попытается тебя найти! Если, конечно, он, действительно, в этом замешан.

– Чего это? Я про фалангу ничего не знал, с чего ты взял, что Хрумов в курсе?

– Фаланга – всего лишь название. Называй, как знаешь. Вы же с начальником безопасности всегда находились при дяде, так? Естественно, он в первую очередь вспомнит о тебе!

Парень немного подумал:

– Ну, в твоих словах есть смысл. Посмотрим.

– Да и полиция тоже заинтересуется. Они наверняка опрашивают все служащих «Колизея». Тебя нет, а выяснить, что ты был рядом в момент покушения, не составит труда. Будут искать…

– На родителей выйдут,– Степа уставился куда-то вдаль.

Я кивнул:

– Нужно действовать быстро, пока время есть.

– Думаю, дня два мы сможем тут отсидеться,– заключил он.

– Если все так, как ты описываешь мне, наши лица могут и в розыск объявить. Поторопимся. Покажи, где находится теневой офис? – Попросил я.

– По карте города там пустырьник,– объяснили мне.

Степа подошел к компьютеру, пару раз щелкнул мышкой и ткнул пальцем в монитор:

– Пожалуйста.

Я посмотрел на спутниковую карту. Место, действительно, было пустырем, вокруг строящиеся здания, рядом шоссе, выходившее через несколько километров на федеральную трассу. Недалеко был жилой микрорайон. Окраина города, в общем.

– А мы с тобой сейчас где?

– Вот,– Степа щелкнул клавишей.

– Ого! – Карта увела совершенно в другой конец города, мало того – на другой берег, небольшой квартал недалеко от частного сектора,– Это, конечно, занесло, так занесло. Туда путь не близкий. Как ты думаешь, что там сейчас твориться?

– Я не знаю, вообще.

– Ну, ясно,– я еще раз взглянул на карту.

Где мы – было неинтересно. Я начал перетаскивать карту обратно на место пустыря. Вот пересек реку и еще пару километров… Тут мне бросилась в глаза одна деталь.

– Степа,– позвал я,– через реку сколько мостов проходит?

– Три. Один из них железнодорожный.

– А еще один строящийся?

– А вот он, пунктиром еще обозначен.

– Так. Именно на него поехали дядин водитель вместе с охраной?

– Да, там же и подорвали их…

– Это недалеко от этого пустыря,– сказал я.

– Ну да,– Степа помотал карту и сыронизировал,– почти четыре километра – очень близко!

– Ну, это самый быстрый путь, если смотреть, как они ехали… скажи, а «Колизей» где?

– А он вот тут…

– Тоже на правом… это они вместо того, чтобы напрямую поехать, свернули вот сюда, на коммунальный мост? Так я понял?

– Да,– кивнул парень,– они поехали через него, затем по кольцу через Лыщинского по проспекту Маркса, на Ватутина, через Немировича туда вниз и тут въехали на этот мост.

– А зачем?

– Не знаю…

– Ты говорил, что перед тем, как спуститься вниз с охраной, дядя сказал, чтобы ты ехал на то место, для чего?

– Дислокация.

– Кого или чего? Что там за место?

– Проще тебе показать будет. Там охрана и много разных документов, деньги и даже оружие. Нужно было дать команду охране, чтобы они все это… отправили.

– Отправили? Куда?

– Да всюду. Оружие сюда, кое-что в область, кое-что в другие части города.

– И сколько тебе нужно было времени?

– Час максимум, пока доеду и сообщу. Отправка не проблема – машины вмиг разъедутся.

– Так получается, дядя мой тупо отвлекал на себя,– заключил я.

– Что? – Усмехнулся Степа,– он сам на себя? Так рисковать. А не проще бы было наоборот?

– Нет, не проще, дядя – ключевая фигура, на него покушение, за ним погоня. Кто бы поехал за тобой? Тем более, пока их цель жива? Дядя никак не мог оказаться там и дать эту команду сам. И отступать, я так понимаю, больше некуда. А приводить их в офис этот нельзя. Поэтому нужен был ты на своем мотоцикле. Это единственное объяснение.

– Да ты просто гений дедукции! – Ухмыльнулся Степа,– А как ты объяснишь то, что за мной все-таки гнались? Я именно поэтому свернул в противоположную сторону.

Он провел пальцем по карте на мониторе:

– Вот тут, а затем повернул на Демитровский мост.

– Возможно, кто-то догадался, что нужно следить за другими его сотрудниками, мать вашу…

– Ага, значит, они знали, кто я и на кого работаю.

– А я тебе о чем говорил? Рано ты расслабился, что о тебе никто не вспомнит – тебя еще не забыли.

– Зачем за мной следить? – Не унимался он.

– Может, эти люди, догадывались, куда ты поехал и думали, что ты их приведешь?

– Приведешь куда? В Теневой офис? Да, думаю, эти люди прекрасно знали, где этот офис находится. Я не вижу никакой логики не в маршруте Эдгара Филипповича, ни в моей слежке.

Ответа у меня не было. Да и версия с отвлечением на себя была притянута за уши.

Степа нетерпеливо посмотрел на меня:

– Нам нужно скорее туда попасть, понять был ли там кто или нет.

За все наше время разговоров, он впервые обратился ко мне по имени, за исключением вчерашнего случая на складах. Это заставило меня напрячься.

– Степа, а у тебя оружие тут есть?

– Один тетешник, макар и вот этот Р-92, лично мой,– покрутил он револьвером.

– Тогда еще и этот,– я мотнул головой в сторону лежавшего на стуле «дротика», который отобрал вчера у одного из парней,– патроны-то хоть есть?

– Это да,– кивнул тот,– это мы найдем.

Он встал, подошел к металлическому люку в полу и набрал код на циферблате замка. Послышался треск и крышка, приподнявшись, отъехала чуть в сторону. Отбросив ее до конца, Степа где-то щелкнул выключателем и подпольное помещение озарилось белым холодным светом. Увидев, что он скрылся, я поспешил за ним, спуская по широкой металлической лестнице. Укрытие оказалось неглубоким, оно напомнило мне старый бабушкин погреб, в который я часто спускался в детстве за солениями, когда жил у нее. Впрочем, впечатление ушло сразу, как я оказался на месте. На полках, вместо банок, плотно друг к другу лежали коробки различных размеров – боеприпасы. Помещение было примерно пять на пять метров с бетонными стенами и металлическими стеллажами. Все доверху было наполнено. В углу стояли огромные черные деревянные ящики – снаряды для противотанковых орудий. Мины, гранаты, фугасы и прочее. Патроны любого калибра практически для оружия любого производства. Я застыл от удивления и интереса.

– Впечатляет? Да? – Растянулся в ухмылке Степа,– И это еще малая часть того, что храниться там, в теневом.

– Зачем столько оружия?

– Здесь патроны только… только огнестрельное…

– Я понимаю, но и оружие ведь есть, зачем?

– Не знаю,– парень помялся,– давай лучше поищем чего-нибудь к нашим игрушкам?

Минут через десять мы уже закрывали подвал. Я с заряженным «дротиком» и тремя магазинами к нему и Степа, который предпочел Макарова своему P-92 из-за меньшего размера, с двумя восьмизарядными обоймами в придачу. Ехать решили немедля и не скрываясь. Сколько бы не опасались полицию, рано или поздно придется отвечать на их вопросы. Хорошо бы поздно. Меня, конечно, не радовало то, что если меня будут искать, то первым делом через мать и работу. Но с этим поделать ничего было нельзя. Мало того, я, улетая, наследил еще и в Мосве, убегая от ГИБДД. Ладно, проверим этот офис, а потом разберемся что к чему. Хотелось бы еще попасть к дяде в квартиру, да и в самом «Колизее» побывать. Но туда рановато, не стоит находиться в местах, где могут скопиться полицейские и другие люди, с которыми было лучше пока избегать контактов.

– Ты уверен, что это нам пригодиться? – Пряча Макарова, спросил Степа.

Я удивился. Только вчера вечером этот парень размахивал оружием, вылетев на своем мотоцикле с огромно скоростью, а сегодня изображает робкого юнца.

– Судя по тому, что ты мне тут рассказал, и что я узнал из документов дядиных, боюсь, что пригодится. Поехали.

Но поехать сразу нам не удалось. Возникло две проблемы. Первая – транспорт. Мотоцикл неудобен и слишком приметен, а вот автомобиля у нас не было. Вторая проблема была и проста и одновременно трудно решаема – хотелось есть. Не знаю, как Степа, а я ничего не ел со вчерашнего прилета, да и до него, собственно говоря, не было возможности нормально перекусить. Практически сутки без еды сказывались. Поэтому выйдя на улицу, первым делом пошли маленькую забегаловку, что располагалась в соседнем здании. «Чашка чая» – нехитрое название. И впечатление не чебуречной, и оправдывает тот дерьмовый кофе, который нам налил кофейный аппарат за кассой. Повезло нам, что они работали с восьми утра. Выбор еды оказался небольшим. Сначала нам предстояло выбрать холодные блюда – за витриной скрывались два заветренных салата, нарезки ветчины, какие-то бутерброды и прочее несъедобное. И это не смотря на то, что блюда должны быть свежими, ведь открылось заведение минут десять назад. Но, похоже, здесь не было заведено выкидывать продукты в принципе, и вся просрочка все же расходилась с витрин. Затем повар налил нам грибной суп-пюре с гренками. Это единственное, что выглядело там нормальным, в сравнении с другими супами – с фасолью и непонятным борщом алого цвета. Впрочем, пахло все довольно аппетитно, я готов был съесть что угодно, а вот Степа морщился. Уселись мы подальше от окна в углу небольшого зала. Не то, чтобы это была паранойя, но нотки предосторожности в наших действиях улавливались.

– Что с машиной? – Спросил я, когда с порцией супа было покончено.

– У знакомого одолжу,– туманно ответил тот.

– Знакомого? Тоже с вами работал?

– Нет, учились вместе. Нам ведь только доехать туда нужно. Хотя, можно все-таки и на моем мопеде,– Степа усмехнулся,– погода позволяет.

Я кивнул, скорее поддерживая усмешку, чем соглашаясь. Погода позволяла. Что меня поразило, так это то, как здесь она меняется. Еще вчера хлестал дождь и бил в лицо ветер. Температура стояла такая, что впору было надевать куртки. А сегодня солнце, туч нет и жара, будто попал в африканскую страну. На мои удивления Степа лишь мотнул головой с непонятной мне ухмылкой:

– Добро пожаловать в Сибирь. Здесь всегда так. Климат резко-континентальный, так что привыкай. Сейчас жара, а к вечеру может снег выпасть. Это тебе не Мосва.

А я итак видел, что не Мосва. Город, конечно, большой, но не настолько. А вот криминальная деятельность в городе просто зашкаливает. Разборки устроили такие, что не в каждом детективе такое прочитаешь, а то, что я узнал из документов, вообще, заставляет волосы шевелиться. Впрочем, если верить им же, то это по всей стране так. По-хорошему, взять бы эти документы и обратиться в полицию. А то и сразу к федералам. Но, похоже, и эти конторы замешаны в Теневой структуре. Нет, всегда считали, что оборотней в погонах полно. Так было и так будет. Но вот чтобы в таких масштабах все строилось – это, конечно, большая проблема страны. Речь идет уже не просто о коррупции и превышении полномочий должностного лица, тут уже заговор, слияние государственных законов с законами иных понятий. Государственная власть смешалась с преступностью на высших инстанциях. Наверное, можно сказать, что страна заболела раком. Интересно, давно? Когда это все началось? И как в эту структуру попал мой дядя Эдгар? Как поднялся на столь высокое положение?

Нет, с документами такими ходить куда-то опасно. Не понятно к кому попадешь с ними. Если к Тени, то все, считай, пожил. А если к блюстителям правопорядка, то им-то как раз это ничего не даст. Во-первых, не поверят просто, во-вторых, даже если и поверят, то как доказать? А самое главное – что доказывать? Все работают на своих местах, все занимаются своим делом. О каком-то там левом взаимодействии друг с другом никому неизвестно. Структура, представленная мною, ничего не стоит и выглядит как выдумка писателя-неудачника. Тень – это даже не юридическое лицо. Имена есть, но их мало. Возможно, копаясь подольше, я смогу понять кто и чем из этих людей занимается, но пока не было ничего, чтобы могло помочь выйти на организаторов убийства. Придется действовать самому, как какой-то там народный мститель. Нужно понять, кто стоит за убийством дяди, обезопасить себя и родных. А еще было понятно, что скоро на меня выйду и Тень, и органы, и скорее всего, в одном лице.

– Эй, ты чего задумался? – Окликнул меня Степа, допивая кофе и глядя по сторонам.

– Да думаю в какой жопе мы с тобой оказались. А ты чего оглядываешься, увидел кого?

– Мне теперь всюду эти вышибалы мерещатся, которых ты уложил вчера. Ты их, кстати, не того, надеюсь?

Он показал непонятный рубящий горизонтальный жест ладонью.

– Убил? – Догадался я,– Нет, вырубил просто… Ладно, звони своему другу, нужно ехать.

Степа достал свой смартфон и остановился на миг. Затем поводил по нему пальцем и поморщился.

– Что, нет номера?

– Я про телефон задумался…

– Что с ним?

– По нему запросто можно отследить.

– Думаешь, нас настолько хотят отыскать?

– Хотят. Можно отследить где находится телефон от ближайшей вышки связи или по GPS. Органы так и делают.

– Давай их отключим,– пожал плечами я.

– Сейчас,– он снова начал ковыряться в телефоне.

– Что ты делаешь?

– Скидываю контакты в облако, знаешь что такое?

– Знаю, виртуальный диск. Сам не пользовался.

– Удобная вещь, а вообще плей сервисом пользуешься?

– Пользуюсь.

– В наше время отследить человека по гаджетам проще простого. Всюду аккаунты в разных социальных сетях, привязка устройств к ним, синхронизация между собой. Все на виду. Куда пошел, кому звонил, кому писал. Чаты, группы, сообщества. Спецслужбам раз плюнуть найти человека. А если еще к его аккаунтам привязаны счета банковские или оплаты – тем более.

– Я не думал об этом,– потупился я.

– Никто не задумывается. Я как айтишник тебе сейчас говорю. Мы на ладони с нашими смартфонами и ноутбуками. Предлагаю сейчас кинуть контакты в облако и сменить телефоны и номера. У меня дома есть парочка смартфонов и планшетов – издержки работы,– он усмехнулся,– давай? Контакты восстановим потом.

– Так чтобы восстановить с облака, придется заходить в свой профиль? – Не понял я.

– Соображаешь,– кивнул тот,– зайдем с какого-нибудь планшета в любом месте, вручную вобьем инфу в новый смартфон и все. Если будут искать через геолокацию и GPS, то узнают лишь место и время захода в профиль.

– Хорошо,– кивнул я, понимая о чем он говорить. Сделать будет еще проще, чем сказать. Вопрос в другом: когда мы обзаведемся новыми телефонами? А я еще хотел позвонить матери и как можно быстрее. Сейчас там еще ночь и тревожить ее ранним звонком, сообщая ей об возможность опасности, мне не хотелось. Так и до инфаркта можно довести. Этим я поделился со Степой.

– Постараемся быстро,– заверил он меня,– только сейчас все же придется сделать звонок с этого телефона. Машина нужна уже.

На разговор ушло минут десять. Не смотри на ранний час, Степин друг ответил быстро. О чем велась беседа, я не вникал, скидывая свою информацию на виртуальный диск. Так как делал это в первый раз, то разобрался не сразу. К моменту разговора, как раз получилось.

– Счетами пока тоже пользоваться не стоит,– сказал Степа, выключая свой смартфон.

– Нужно успеть снять сначала,– возразил я.

– У меня на квартире есть немного наличных. В теневом офисе тоже.

– Как захватывающе,– сыронизировал я,– мы сами себя объявили вне закона и выживаем в этих суровых условиях!

Степа усмехнулся, но ничего не ответил.

Мы вышли на улицу.

– Слушай,– начал я,– а зачем избавляться от устройств? Мы ведь можем сбросить все настройки, сменить симки и все, считай, не привязаны к старому профилю?

– Есть возможность отследить и само устройство, даже выключенное. Возможно, на наших есть датчики слежения. На счет своего, маловероятно, но вероятность есть. Можно проверить, конечно, но для этого придется их потаскать с собой.

– Ну, а мой,– я хотел сказать, что на моем телефоне уж точно нет никаких жучков и датчиков, но осекся.

– Что такое? – Спросил Степа, увидев перемену на моем лице.

– Как-то же те двое узнали, что я прилетаю… А я, как ты помнишь, никому не сообщил. Убедил, бросаем их, нахрен!

– Прямо тут? – Вдруг засомневался парень.

– А почему нет?

– Близко от гаража нашего…

– Не перегибай, уже через чур! Давай, может, и продавца ликвидируем сейчас, который нам кофе наливал? А потом и друга твоего?

Не дожидаясь, что Степа мне ответит, я выхватил из его руки телефон и вместе со своим бросил в рядом стоящую урну. Материн номер я знаю наизусть, позвоню с автомата, а Степа пусть как хочет. Но тот, тут же забыл о потере и повел меня дворами, уводя вглубь левого берега. Шли мы не пятнадцать, а все тридцать минут, перебегая маленькие улочки с односторонним движением, сворачивая из одного двора в другой и ветляя между маленькими строениями, трехэтажными ошарпанными домами и деревянными бараками еще довоенного периода. Возле гаражей одного из таких домов мы остановились. Впереди нас, открыв заржавевшие двери, когда-то выкрашенного в зеленый цвет, гаража, стоял невысокий парнишка лет двадцати на вид. Синие футбольные шорты, на ногах шлепанцы, а вот на тело наброшена какая-то ветровка. Короткие волосы, двухдневная щетина, которая ему вообще не шла, очки, съехавшие на нос. Он курил. Завидев нас, отшвырнул окурок в сторону и сделал несколько шагов вперед, протягивая руку Степе:

– Ты теперь всегда будешь за тачкой ко мне наведываться? – Спросил он низким голосом, делая небольшие паузы между словами, но без заикания.

– Приходится, Тема,– ответил тот, пожимая ему руку.

– Так купил бы уже себе!

– Зачем? У тебя же есть! – Заулыбался Степа.

– Да точно. Так бери мою, отдам недорого.

– Нет уж, ты же знаешь, я если соберусь брать, то сразу какого-нибудь крузака сотого! – Он сделал паузу,– Знакомьтесь, кстати, это Рома, Рома, это Тема, мой друг, учились в универе вместе.

Мы молча обменялись рукопожатием. Учились вместе? Значит, не двадцать ему вовсе, уже за двадцать пять. Выглядит, как студент-первокурсник, не рассчитавший алкоголя этой ночью.

– Тачка надолго? Может, мне вас отвезти самому?

– Не, Тема, не стоит, лучше мы сами. Тебе она сегодня нужна?

– Да нет, вроде. У меня выходной, я отсыпаюсь, а тут ты.

– Не ной, Темыч, сейчас же дальше спать пойдешь. Мне бы на денек, к вечеру прикачу обратно, как и говорил.

– Ладно, фиг с тобой, морда. Тогда доверенность нужна будет, держи, я накатал, как чувствовал,– он протянул небольшой белый листок,– и это, там бензина мало, имейте в виду. Заправляйся сам.

– Естественно,– вновь заулыбался Степа и повернулся ко мне,– Погнали.

В гараже у Темы стоял седан Хонда Аккорд серебристого цвета, немытый, но вид это не портило.

– Вот на таком звере мы и поедем,– похлопал он по капоту и открыл водительскую дверку,– девяносто девятого года, битая чуток, но ремонт хороший.

– Смотрю, ты уже не первый раз у него напрокат берешь? – Спросил я, садясь рядом. В машине пахло сигаретным дымом и дешевым морским ароматизатором. Запах был несильным, но улавливалось сразу.

– Да было как-то пару раз,– Степа повернул ключ зажигания и мотор сразу же загудел,– О как! Хорошо работает, но триста тысяч за нее дороговато просит. Максимум двести пятьдесят. Он ее полгода уже продать не может.

– Так это он тебе не просто так предлагал купить,– догадался я,– вот оно что.

– Ну, да, и дает поездить в надежде, что мне понравится и я ее у него куплю. Видишь, даже доверенность набросал, пока мы до него шли. Ему деньги нужны, собрался валить в Моску, но никак не заработает.

– Зачем ему туда?

– Да сколько знаю, всегда хотел то в Питер, то в Мосву, не нравится ему тут.

– А кем работает, что заработать не может? – Я оглянулся на парня, возившегося в этот момент с гаражной дверью.

– Айтишником в какой-то типографии или издательстве, не знаю толком.

– Еще один айтишник, как и ты?

– Так вместе же учились, говорю. СибГУТИ заканчивали. Только, я-то, как видишь, круто устроился.

Я хмыкнул.

– Да,– кивнул на это Степа,– он вот так. Ладно.

Он надавил на газ и аккуратно выехал из гаража задним ходом. Затем опустил стекло, высунул голову и крикнул, уже закрывающему гараж другу:

– Темыч, ну, все, мы поехали. С меня причитается!

– Это само собой,– ответил тот и махнул рукой.

– Ну, и ладненько,– сказал он, усевшись обратно,– Что прямиком туда?

– Давай сначала на тот мост? Хочется посмотреть на место.

– Ну, на сам мост вряд ли получится заехать, незаметно так тем более. А так с Ватутина ты ничего не увидишь.

– Все равно поехали, тут далеко?

– Да не очень. Поехали. Сейчас по Сибиряков-Гвардейцев на площадь, там по Мира, у МЕГИ развернемся и на Ватутина.

– Мне названия ни о чем не говорят,– напомнил я.

– Я забываю, что ты не местный. Тогда поехали, сам все увидишь, да и заправимся заодно, там как раз заправочка нужная.

Я сам все и увидел. У торгового центра МЕГА мы развернулись и двинулись вниз. С пассажирского кресла слева как раз хорошо все просматривалось. Второй уровень поперечной магистрали был виден еще издалека – он походил на пешеходный переход. Въезд на него я смог рассмотреть только тогда, когда мы стали проезжать мимо. Но интересовала меня не наша сторона, а противоположная.

– Черт,– негромко выругался Степа,– нужно было мне по Немировича рвануть и с той стороны проехать, как раз бы там оказались. Тупанул я немного. Но там можно развернуться.

– Да не надо,– остановил я его порыв,– и так все видно. Вернее ничего не видно. Ты же говорил это мост?

– Ну, это съезд с моста, как видишь. Это развязка. Поднимаешься наверх и попадаешь на магистраль и туда,– он махнул рукой в сторону, куда уходила магистраль,– река через километра три, четыре, там сам Бугринский мост. Но, как понял, Эдгар Филиппович и его охрана до него самого не добрались.

– Не добрались,– повторил я,– так чего тогда про строящийся мост все говорят?

– А то ты не знаешь, как у нас любят. Это все мостом считается. Откроют его через месяца четыре, вот город и разгрузится. Поэтому и сам мост, и новая дорога к нему: все одно – новый мост. Они весь дикий парк срубили, пока прокладывали трассу, дома частные посносили, много чего.

– Понятно,– отрезал я,– значит, вон там они заехали?

На другой стороне дороги кипела строительная жизнь. Куча техники, бегающие вокруг нее люди, на втором уровне – мостике через Ватутина, тоже что-то делали. Казалось, вчера здесь ничего не происходило. Я думал, здесь будет полиция, как минимум. Но нет. Видимо, все, что нужно сделали еще вчера.

Степа заехал на заправку, что была практически напротив, и остановил машину. Теперь мне удалось присмотреться. Все заезды и съезды были практически завершены, сейчас шли отделочные работы, поэтому машинам не составило труда заехать наверх. Вот только зачем? Неужели моя догадка верна и они оттягивали время? Если так, то все равно, почему этот мост? И как далеко они уехали, отсюда видно? Но было не видно, слишком высоко, да и мост от нас уходил чуть правее.

– Их обстреляли чуть дальше,– сказал Степа, увидев куда я смотрю,– судя по вчерашним новостям, где-то за тем поворотом, видишь, мост туда уходит?

– Да заметил. Надо будет туда пробраться и посмотреть.

– На что?

– На место аварии!

– Можно, но зачем?

– Почему нет? – Не понял я.

– Не знаю, лезть туда… непонятно что искать… да еще ночью, пока никого нет… хотя и ночью тут работают. Ладно, я заправлюсь пока.

Спустя пять минут мы отъехали от заправки. Я включил радио и стал искать станции, где могли передавать новости. Станций хватало. Но вот про вчерашние события нигде не упоминалось. Когда Степа вопросительно посмотрел на меня, я пояснил, что делаю.

– Пустая трата времени,– сказал он, перестраиваясь в правый ряд,– наверняка СМИ будут молчать.

– Кто мог повлиять на все СМИ так, что все разом замолчали?

Степа ответа не знал. Радио пришлось выключить и с минуту ехали молча.

– Нам долго ехать?

– Ну, через коммунальный не знаю, сейчас пробок быть не должно, десятый час уже, хотя… увидим, через новый мост было бы быстрее,– он невесело усмехнулся и я кивнул.

– С той стороны можно посмотреть на этот мост новый?

– Думаю, да. Зачем тебе?

– Ты знаешь, куда оттуда можно съехать? Какая развязка?

– Думаешь, что машина могла перебраться туда?

– Куда-то же делись те ублюдки. Хочу найти их…

– Думаю, это не составить труда органам сделать быстрее. Ты не о том думаешь, давай доедем до места, посмотрим что там.

– Надеюсь, не горы трупов,– посмотрел я на него,– такое ощущение, что я в боевике сейчас снимаюсь. Дурацком, тупом боевике.

– Послушай,– Степа вздохнул,– Машину найдут, я уверен. А вот людей, что были в ней вряд ли. Ты хочешь найти их, я хочу добраться до второго офиса. До офиса быстрее. Помоги мне, я потом тебе.

– Что ты ожидаешь там увидеть?

– Растерянных людей.

– Каких? Откуда там люди, если это, как ты выразился, тайный гребаный офис?

– Да, но рядом автобаза «Транссибири». Под ней и есть бункеры. Скоро все увидишь.

До коммунального моста добрались быстро. Пробок уже не было, движение приходило в норму. Эта часть города походила уже на современный мегаполис. За последние двенадцать часов я лишь побывал в трущобах, бараках и стройках, что слишком искажало представление о городе-миллионнике. Широкие дороги, обилие светофоров, машин, большие многоэтажки. Перед мостом была небольшая площадь, являющая собой транспортное кольцо. Название ее я увидел на растяжке вместе с другими дорожными знаками, когда съезжали на сам мост. Это была площадь Лыщинского. Откуда я знаю это название? Ах, да, из вчерашних новостей, и сегодня Степа что-то про нее говорил. Ну, да, погоня вчера была через нее, как раз с этого моста. Только дядин водитель не свернул вправо на Немировича, откуда сейчас ехали мы, а продолжил движение прямо, углубляясь дальше в левый берег.

На самом коммунальном мосту движение тоже текло равномерно. Мне, привыкшему к Мосвовским пробкам, это вполне казалось приличным потоком, но Степа утверждал, что все-таки был затор. Что ж, в таких пробках я готов и постоять, где твой автомобиль находиться в движении большую часть времени. Успел рассмотреть и город. Отсюда, с этого моста хорошо открывался правый, более старый, красивый и дорогой берег. И, конечно же, густо застроенный, что бросалось в глаза сразу. Я повернул голову вправо, в надеже рассмотреть новый мост, но увидел лишь брошенную межбереговую ветку метро. Никогда не был в нем, но слышал, что Насибирский метрополитен самый экстремальный, а метромост самый большой в мире. На самом деле, город был невелик. Конечно, третий город страны, город-миллионер, есть даже метро, что города для нашей страны весьма роскошно, но никакого сравнения с Мосвой или тем же Пиртером. Меньше людей, меньше машин и дорог, а самое главное, тебе сразу понятно движешься ли ты в центр города, или же из него. Весь он был на ладони, я видел его сейчас от окраины до окраины. В Мосве же конца и края нет. Раньше Насибирск мне симпатизировал, когда тут был дядя Эдгар. Сюда тянуло, он казался лучшим местом, спокойным и тихим. Теперь же все переменилось. Я осознаю, что ненавижу его, эти места, эти звуки, людей, что тут. Кто-то из них виноват в смерти дяди. Они здесь и я должен их найти! Я готов переполошить, перекапать этот город, но отыскать их. Было чувство, что что-то здесь потеряно и никак не хочет возвращаться. Если уходить в глубокую философию, то я, конечно же, понимал, что потерял тут дорогого мне человека.

Что бы ни говорил Степа, но мост, по моему мнению, мы пересекли довольно быстро. Свернули направо, объезжая небольшой торговый центр Речной, уходя вниз на Большевитскую. Тут я увидел и станцию метро – Речной вокзал. И если в моем родном городе в метрополитен приходилось спускаться на эскалаторе глубоко под землю, то судя по этой станции, здесь люди, наоборот, поднимались. Выглядело необычно – метро на поверхности земли. Впрочем, мы ехали сейчас по дороге круто вниз, это значило большой уклон местности, дальше в город ветки метро все-таки уходили в землю.

Вырулив на Большевитскую, мы проехали под мостом метров триста, только после этого смогли развернуться и двигаться уже в нужном направлении. Тут движение стало получше, но Степа опять был недоволен, не смотр на то, что скорость прибавил. Минут через десять мы свернули вправо. Миновав автобусную остановку, въехали в частный сектор. На первом доме белела надпись «Выборный проезд». Казалось бы, двигались меньше пятнадцати минут, а округа уже похожа на небольшой поселок. Но это ощущение у меня быстро прошло, когда, миновав с десяток домов, мы оказались на огромной строительной площадке. Не менее дюжины рабочих и полдюжины техники, создавая со стороны громкий беспорядок, двигаясь в хаотичном направлении, прокладывали дорогу к видневшемуся на заднем плане огромному бетонному строению. Гигант мало походил на полноценный мост, но было видно, как будущая дорога уходит вдаль, простираясь над водой в метра десяти. А где-то на другом берегу торчали верхние этажи высоток. Это строилась развязка, заезд на будущий Бугринский мост со стороны направления от Речного вокзала. Откуда приехали и мы. Где-то в несколько десятков метров, на огромных бетонных колоннах, виднелись другие части дороги, еще не соединенные между собой – будущие съезды. Здесь не было ни асфальта, ни временной высыпанной дороги. Только грязь после ночного дождя. Обычной легковой машине здесь было не проехать. На сам мост можно было взобраться по такому же бетонному рукаву, что был на левом берегу, по которому и заехали дядя Эдгар и их преследователи. Но до него добраться было сложновато. Здесь была стихия экскаваторов и КамАЗов.

– Да тут масштабчик-то побольше будет,– сказал я, внимательно разглядывая площадку, огороженную бетонными блоками.

– Ну, да, работы вагон у них. Тут такая развилка должна получиться,– в голосе Степы послышали нотки торжественности,– Только я вот никак не пойму как туда пробраться.

– По-моему, никак,– покачал головой я.

– Попробую с другого бока.

Он развернул машину, вывернул обратно на трассу.

– Оттуда, вообще, нельзя съехать,– сказал я.

Мы проехали метров двести, и Степа вновь свернул к берегу. Все тот же частный сектор, множество унылых домов, коротких, кривых и неровных грязных улиц. Попетляв по ним минут десять, мы вырулили на пустырник, наполовину огороженный зеленой металлической сеткой с надписью «Осторожно. Строительные работы. Вход на территорию запрещен. Объект находится под охраной и видеонаблюдением». А сразу же за ней огромный, метров пятнадцать в высоту мост, уходящий далеко вперед.

– Ну, тут-то явно нет проезда,– улыбнулся я. Не то, чтобы мне обрадовала эта новость, но это казалось мне очевидным фактом.

– Да,– вздохнул тот,– что, тогда едем в офис?

– Да,– кивнул я, вертя головой. Мое внимание привлекла небольшая дорога, ведущая вдоль забора, уходящая в ту же точку, что и мост, – А это что за дорога такая?

– А это, по-моему, на островок дорога.

– Куда?

– На островок… как его, Кустовой вроде бы. Мост через него проходит,– Степа повертел головой,– проверим?

Стоило. Сейчас важна каждая мелочь. Машина налетчиков скрылась с места происшествия прямо с моста. Куда? Назад она не съезжала, так говорили вчера в новостях. Видимо рабочие ее больше не видели. Значит, двинулась вперед. Возможно, съехала где-то на трассе на левом, но где? Эту версию можно будет проверить сегодня ночью, если удастся без шума пробраться на мост. Здесь на правом пока тоже нельзя съехать, по крайней мере, оставшись при этом незамеченными. Что из этого следует? Остров? Точно, на карте, что мы сегодня разглядывали, новый мост как раз проходил через какой-то небольшой островок. Я не предал этому значения, а что если именно там эта машина? Да и что с того, что там? Что это, вообще, мне дает? Зря, может, мы тут ринулись ее искать.

– А вдруг ее нашли уже? – Предположил Степа, которому не нравилось колесить по строительным площадкам.

– Машину? Нашли? С чего ты вдруг это взял?

– Ну, работает теперь над этим делом все МВД как минимум, федералы возможно. Это дело серьезное, подход качественный. Вдруг уже нашли, мы-то откуда узнаем, если даже пресса молчит?

– Знаю, что тебе надо в этот офис, но подожди. Предлагаешь плюнуть?

– Не то, чтобы плюнуть, просто что, по сути, нам это даст?

– Если найдем машину, есть возможность узнать кому она принадлежит? – Спроси его я.

– Вообще, у нас есть доступ к базе ГИБДД, Эдгару Филипповичу оказывали несколько раз подобную услугу. Он звонил, мне давали доступ и я находил,– медленно закивал тот.

– Видишь, можем узнать либо чья, либо куда делись те, кто в ней находился. Понять бы где она сейчас.

– Сомневаюсь, что мне удастся влезть в их базу вновь.

– Все по порядку, Степа.

Дорога повернула вправо, а уже через десяток метров показались повороты вновь налево – дальше на островок, и вправо, очевидно, обратно на трассу. Немного поколебавшись, мы выбрали все же второй вариант. С островом, мостом и машиной вопросы можно было отложить на второй план. Итак, поняли, что вариантов осталось немного – либо машина на том берегу, либо каким-то образом оказалась на островке этом. На правый берег перебраться она не могла процентов на девяносто…

Обратно ехали не по кривым улочкам частного сектора, дорога была прямая, не сказать, что ровная, но хоть асфальт был. Частые дворы мы объезжали стороной, они были от меня по правую руку. Минут через пять, дорога опять повернула направо, и вот уже с левой стороны вырос огромный десятиэтажный дом со своими гаражами двориком и раздолбанными дорогами к берегу. Спустя еще пару минут, наша машина вновь вывернула на Большевитскую. Здесь прибавили ходу – пока обследовали окрестности, поток поубавился. Ехали прямо. Вскоре показалась дорожная развилка, Степа перестроился вправо, через секунду свернул и вот уже мы двигались поверху поперек трассы. Справа сверху была видна автобусная остановка, затем небольшой мост через реку.

– Это тоже Обь? – Спросил я.

– Нет, это Иня, там чуть дальше начинается уже Бердское шоссе. А сейчас мы на разъезде в Первомайку.

Я кивнул, хотя все эти места и названия я видел и слышал впервые, и они ни о чем мне не говорили. Мы еще немного поветляли, затем нырнули в тоннель под железнодорожной линией. Выехали с другой стороны. Трасса повела влево, затем резко вправо. Кругом были машины, люди. По идее, мы должны были скоро прибыть на место, но в моем представлении должен быть пустырь, безлюдье, а тут еще даже не окраина города. Через некоторое время мы достигли остановки «Планетарий». Сразу же свернули и вновь направо. Опять поехали по ровной городской дороге мимо остановок, новых многоэтажек, магазинов, витрин, реклам и прочей атрибутики города.

– Степа, мы точно едем туда?

– Точно, чего ты?

– Просто на карте это пустырь…

– Да, минут десять, будем на месте. На самом деле, быстро двигаемся, думал, на большевичке проблемы будут с движением. На Первомайке не так.

Спустя пару минут выехали на улицу Ключ-Камышенское шоссе – название мне вновь подсказал один из домов. Через метров триста, улица стала резко поворачивать влево, но Степа в который раз свернул с магистрали в правую сторону на сельскую дорогу. И уже через полминуты мы ехали по размытой дождями и разбитой машинами колее, удаляясь от последнего одноэтажного здания, похожего на склад. Впереди на нас надвигалась лесная чаща.

– Вот уже и пустырь, как и просил,– хмыкнул Степа,– скоро приедем.

Машина остановилась возле ворот высокого забора из зеленых листов металлического шифера. Он появился из-неоткуда, словно выскочил из глубоких зарослей берез вперемешку с соснами и редкими кустарниками. Возле закрытых ворот находилось небольшое строение, напоминающее билетную кассу какого-нибудь аттракциона. Свежий сруб из бревен, небольшое оконце, чуть левее дверь и круглая крыша, покрытая черепицей. Очевидно, тут должен был сидеть кто-то из охраны.

Мы вышли из машины. Воздух пах мокрым свежим лесом, травой, а откуда-то со стороны чуть тянуло дымкой. Степа, хлопнув дверкой, прямиком ринулся к охранной будке. Прильнул к окну, постучал, затем сделал шаг и дернул дверь. Открыта. Заглянул, затем скрылся на секунду внутри, выглянул.

– Жени нет,– констатировал он, задумчиво глядя на меня.

– Нам туда? – Головой указал я на стальные ворота.

– Да, пошли.

Ворота тоже оказались незапертыми. Степа взялся за кольцо ручки, которое я вначале не приметил, и потянул на себя. Послышался щелчок, и правая дверь ворот плавно стала отворяться.

– Вообще, ворота открываются из будки, Женя всегда открывал, когда кто-нибудь приезжал. Я сейчас попробовал – питания нет. Вырубили изнутри, наверное. Не к добру это.

За воротами была другая картина. Заброшенной чащи не было и в помине. Газон на всей видимой территории. Аккуратные пешеходные дорожки, выложенные из плитки с геометрическим орнаментом. Подстриженные деревья ровной полосой справа, стоянка для машин с огромным навесом слева, чуть дальше от нее ворота на подземную парковку. Правее какой-то водоем, мне показалось, что и фонтан есть, но не рабочий. В метрах двухсот от нас располагался небольшой двухэтажный каменный особняк. Второй этаж плавно перетекал в черепичную крышу. Большие в рост окна на первом этаже. За ним тоже располагалось какое-то строение, круглое серого цвета. Но ему я не придал особого значения.

– Это вот это место ты называл офисом? – Повернулся я к Степе, который смотрел куда-то вбок.

– Ну, я же сказал, что в не совсем традиционном понимании,– пожал плечами тот.

– Совсем не в традиционном,– поправил я,– Это что-то типа дядиной дачи?

Быстрым шагом мы пошли к дому. Я не переставал крутить головой по сторонам.

– Нет, не его… Я не знаю точно. Здесь было что-то вроде резиденции.

– И здесь дядя решал вопросы Тени?

– Да. Я был здесь с десяток раз с ним. Сюда постоянно приезжали какие-то люди, дорогие машины, личная охрана из нескольких человек.

– Просто встреча президентов,– начал язвить я. К такому повороту событий я не был готов. Ожидал увидеть все: пустой офис из трех помещений, старую переделанную квартиру в бараке, огромный склад, как у мафии в фильмах, даже бункер под землей, но никак не усадьбу с садом и двором.

– А вот я бы и не удивился,– повернулся ко мне тот,– здесь, знаешь, и вертолетная площадка есть, за домом. При мне, правда, никто не летал, но,– он поднял большой палец,– не зря же ее тут делали.

– И это место считалось тайным? Его же найти раз плюнуть! Даже офис в «Колизее», по-моему, труднее обнаружить.

– Насколько я понял, это место сильно никто и не прятал, а выдавали его за простую дачу очередного бизнесмена. Ничего удивительного.

– Ага, только с вертолетной площадкой,– поправил я.

– Это частности. Поэтому, теневой офис ни столько прятали, сколько маскировали.

Я покачал головой. Идея казалась сомнительной, хотя логика здесь были. С этими словами мы подошли к входной двери особняка. Огромные дубовые двери в два с лишним метра высотой. Массивные ручки, резные рисунки, идеально белого цвета. Вывод: кто-то постоянно поддерживает здесь порядок. Двери были наглухо заперты, ничего, чтобы напоминала замок, замочную скважину и подобное не наблюдалось. Зато справа, в белом дверном косяке было врезано огромная панель с большими кнопками, очевидно от кодового замка. Степа подошел к ней и набрал комбинацию цифр.

– Ты знаешь пароль? – Спросил я.

– Знаю, но не от этой двери, думал, может, сработает, хотя питания все равно нет, кнопки не работают.

– А дверь закрыта.

– Там три больших задвижки. Но изнутри тоже можно открыть.

– Как туда еще попасть, окна? Стекла можно разбить?

– Тут, мне кажется, стекла бронированные. Но можно проверить.

– Охренеть можно! Нет, не стоит, шум будет лишним, это я так… еще входы есть?

– Да, через мониторную охраны. Это за домом дверь.

– Пошли.

Мы двинулись обходить дом вдоль стены. Предстояло пройти мимо двух огромных окон, практически от пола до потолка высотой. Возле них я остановился и дернул за плечо впереди идущего Степу.

– Что? – Отозвался он.

– Ты мне скажи, это нормально, что тут никого?

– Нет, как и говорил, ожидал ни этого.

– Похоже, здесь нет Хрумова и этой… секретарши…

– Ольги. Да. Здесь, вообще, никого нет.

Вместо ответа я достал «дротик». Степа кивнул и вытащил Макарова.

– Если, что тот тут везде видеонаблюдение, если бы кто-то был, то нас бы заметили уже на подъезде,– сказал он, делая шаг к окну.

Вытянулся и чуть высунул голову. Прислонился лицом, коснулся ладонями стекла, чтобы разглядеть получше что внутри. Я был выше его на голову, мог бы тоже проделать трюк сверху, но остался наблюдать за территорией.

– Вроде никого.

За домом была еще одна дверь. Три ступени вниз, как в подвал, небольшой навес – подобие крыльца. Спустились. Но это был вход не в подвал, а всего лишь в мониторную охраны. Обычная пластиковая дверь со стеклом. Чуть тяжелее, чем дверь на балкон и все. Не было никаких кодовых магнитных замков. Она, вообще, оказалась не заперта. Ручку повернул я и та сразу же отварилась. Мы оказались в небольшом помещении с нехваткой света. Солнечные лучи попадали только через окошко в двери. Больше окон здесь не было. Открытый дверной проем дал больше света. Стены оббиты деревянной вагонкой, как сауны в современных банях. Слева от меня стоял огромный вмонтированный стол с тремя рабочими зонами. Три плоских монитора с клавиатурами на нем, один большой плоский экран над ними, прикручен к потолку. Все выключено. Три лампы на столе, небольшой плафон на потолке. Справа и слева на стенах полки с папками и листами, тут же разбросанная канцелярия. В дальнем углу возле стола стояло подобие кухонной тумбы. Чайник, две стеклянные кружки, крошки от печенья. Слева большой офисный диван, занимающий четверть помещения. С одной стороны огромный в рост человека сейф с обычным замком. Дверца его приоткрыта. С другой стороны дверь, ведущая… Я заглянул. Туалет. Ладно. Подошел к сейфу, раскрыл дверцу окончательно – пусто. А судя по взрезанным полкам, должно было быть оружие. Карабины, автоматы, ружья, что-то на две руки. Пока я обыскивал сейф, Степа осмотрел компьютеры на столе. Потормошил мышки, пощелкал на клавиатуре.

– Питание выключено,– заявил он,– Рубильник должен быть где-то тут, я слышал, что он находился у охраны.

Он осмотрелся по сторонам и увидел небольшой щиток недалеко от двери, через которую мы вошли. Подошел, открыл дверцу. Три рычага. Первый – электричество здания. Тут же вокруг защелкало, загудело, мониторы пикнули и на экране появилась загрузка системы. Второй – внешнее питание, стоянки гаражи. И третий – склады. Степа вновь бросился к компьютеру:

– Так. Сигнализация, конечно же, отключена. Ну, пусть и остается. Система безопасности… без изменений! Отлично, значит, все коды доступа действуют. Но что-то тут все равно не так. Никого и все отключили… Срочно на склады.

Далее наши действия исходили только из интуиции и импровизации. Были ли люди здесь, кроме нас – мы не знали, но были на восемьдесят процентов уверены, что нет. Не пряча свои пистолеты, мы вышли из мониторной в огромное светлое помещение. Особняк мы осмотрели быстро, как по инструкции. Он, действительно, внутри больше походил на офис, нежели на дачу богатого бизнесмена. По сути, он им и являлся. На первом этаже из светлого помещения с огромными окнами в его продолжение выходил холл, в котором находилось несколько письменных столов по бокам и пара кресел для ожидания. В углу кулер с водой. Был и камин. Мониторная располагалась сбоку от широкой лестницы, ведущей наверх. Из холла четыре двери в маленькие комнаты со столами, диванами и креслами. На стенах красные тканевые обои, что придавало помещению светский вид. Интерьер поддерживался огромными портретами Наполеона – в комнате с большими окнами, и Колчака в холле. А два этих помещения разделялись большим проемом в виде арки. Второй этаж представлял собой три просторных помещения: огромную комнату, в которую мы поднялись. На полу зеленый ковролин, те же обои на стенах, диваны для ожидания, пара столов, огромный телевизор на стене и, самое главное, бильярдный стол. Отсюда большие белые двери, подобные входным. Приоткрыты. За ними огромный круглый стол. Темный, лакированный в стиле XVIII века с выгнутыми ножками. В центре большая настольная лампа в виде белой сферы. Она создавала вид, будто бы мы пришли на сеанс к гадалке или предсказательнице. В прочем, на этом все магическое и паранормальное заканчивалось. Вокруг стола мягкие стулья в том же стиле. Собственно, сама комната больше ничего не содержала. Компьютер в углу, проектор на потолке, направленный на интерактивную доску у противоположной стены. Два окна, закрытые рулонные шторы на них, от того комната находилась в полумраке.

– Зал совещаний,– пояснил Степа,– Сюда не допускалась даже личная охрана тех людей, которые сидели за этим столом.

– Да? – Я осмотрелся,– И что же, все были там и играли в бильярд?

– Играли, сидели.

– Много охраны было?

– Да нет, человека по два у каждого.

– А этих важных персон сколько? И что это за птицы?

– Я не знаю, честно. Какие-то шишки. Часто приезжали одни – охрана здесь это просто показуха.

– Тебя сюда тоже не пускали?

– На совещания нет,– покачал головой Степа,– а так был, и неоднократно.

– Часто заседали?

– Раз в месяц точно.

Я кивнул, представляя, что тут могло быть. В голову лезли только азартные игры, покер, например. А еще образы Чикагской мафии начала двадцатого века. Члены банд в темных пальто и широких шляпах обсуждали свои дела, отписывая колкие шуточки друг другу, попивая виски и затягиваясь дорогой сигарой.

– А, вообще, дядя часто тут бывал?

– Три, четыре раза в неделю. Кстати, вон его кабинет. Поторопись, пойдем.

– Куда ты спешишь?

– Надо осмотреть склады…

– Там оружие? – Спросил я, сразу же вспоминая запасы патронов в гараже.

Тот кивнул, обходя стол и дергая ручку еще одной белой массивной двери. Тот же интерьер. Окно, жалюзи. В центре у стены дубовый письменный стол, компьютер, телефон, куча бумаг и разбросанных ручек. Огромный мягкий стул с высокой спинкой. Справа и слева небольшие книжные шкафы с обилием папок и книг. В углу сейф. Не такой, как у охраны, современный. Толстая дверь, кодовый замок, золотистая ручка, кажется, даже сенсор отпечатков пальцев есть. Такой просто так не открыть. Но это и не требовалось. Подойдя ближе, я понял, что сейф открыт. Внутри была всего лишь одна полка, делящая пространство на два сектора. Внизу пусто. Сверху на полке лежали брошенные листки бумаги. Я взял их в руку. Какие-то финансовые отчеты, договоры. Заказ на транспортировку груза № 314521 общим весом в пятнадцать тонн. Пять фур, компания «Транссибирь». А что тут? К этому листку была прикреплена еще бумага, но ее нет. Порылся в том, что было в руках – ничего. Зато нашел другое: договор на приобретение десяти единиц сверхмощных ноутбуков «Атус». Датирован месяцем назад. Печати компании «Пиксели и биты». Подпись О. А. Артемьев. Ниже печать компании «Альянс». Адрес – город Мосвка. Интересно.

Пока я разбирался с бумагами, Степа обыскал шкафы, включил компьютер, пощелкал мышью и тут же выключил. Затем повернулся ко мне.

– Что залип? – Спросил он меня.

– На, смотри,– я протянул ему один из листков,– какую странность ты видишь?

Тот внимательно изучил содержание:

– Никакой…

– Совсем? Ты знаешь компанию «Альянс»?

– Нет, не знаю, а ты?

– Тоже нет, но она находится в Мосве. С какой стати ей покупать какие-то там ноутбуки здесь? В непонятной конторе в Сибири?

– Может, потому, что фирма «Пиксели и биты» у твоего дяди налаживала торговую сеть по всей стране, вела интернет продажи. Стали заниматься доставкой. Брали все, в том числе и разные фирмы. Кстати, доставлять пробовали через «Транссибирь».

– Так если эти бумаги здесь, значит, это связано с Тенью? Было что-то незаконное?

– От налогов уклонялись или еще что… Тут в доме явно побывали совсем недавно. Я пытаюсь понять зачем. Тут нет никаких бумаг, но я не понимаю – их забрали или тут ничего и не было.

– Бумаги? Какие?

– Да любые. Скорее всего, правда, их не было, не будет же Эдгар Филиппович хранить тут нечто важное.

– Ну, сейф все-таки открыт и там было это,– напомнил я и потряс бумагами.

Побродив еще минут десять, мы спустились вниз и вышли из дома уже через входную дверь. Степа быстрым шагом шел впереди. Он был уверен, что на территории уже никого не было, потому убрал пистолет и сейчас размахивал двумя руками при ходьбе. Я же, хоть и разделял его мнение, но предпочел на всякий случай, чтоб хоть один из нас был при оружии.

Оказавшись снаружи, мы свернули направо и зашли за угол дома. Там находилось строение, которое я вначале, принял за вход в бункер. Теперь оно напоминало небольшой продолговатый арочный ангар. В три с лишним метра высотой, цельный, из металла, казалось, что в нем можно укрыться при авиабомбежке. Впрочем, возможно так оно и было.

– Ты сюда и рвался,– спросил я, подходя следом за Степой к большим воротам.

– Туда,– махнул он рукой чуть в сторону.

Я повернулся. За зеленым высоким забором, что отгораживал территорию с газоном, в метра ста виднелись небольшие треугольные крыши и верхушки подобных ангаров.

– Что там?

– Там и есть склады. Отсюда прямого прохода нет. Только через этот бункер, там проход под землей,– повернулся ко мне Степа и, видя мое недоумение, продолжил,– там территория «Транссибири» По документам здесь гаражи и автостоянки. Небольшой технопарк. Все как взаправду. Люди работают, машины приезжают и уезжают. Персонал даже не знал, что это владения одного человека. Догадывались, конечно, но… В общем, здесь удобное место для хранения оружия, в больших объемах.

– И что, не боялись, что будут проверки, да и самого персонала, кто-нибудь мог случайно об этом узнать?

– Не мог,– Степа повернулся к замку у ворот и стал набирать код,– Насколько я понял, бункеры с оружием внизу под землей. Доступ отсюда. Они уже в контейнерах на фуры. В случае чего, они поднимались наверх вон в те гаражи,– он указал на несколько высоких строений, размером с двухэтажный дом. Такие же арочные, как и этот бункер.

– Как это, поднимались?

– Все специально построено. Не знаю, не видел. Скорее всего, лифт-платформы, играющие роль пола в тех гаражах. В них всегда фуры, готовые в любой момент прицепить их и везти куда угодно. Водители, соответственно, ничего не знают. Груз замаскирован под… под что угодно. Учитывая связи и влияние твоего дяди, вероятность, что груз будут просматривать при какой-нибудь остановке минимальная. Тут же документы и маршрут следования. Эдгар Филиппович говорил мне, что вся такая операция занимает не больше двадцати минут с момента команды до выезда всех машин с территории.

Степа, наконец, закончил вводить нужные цифры. Замок пикнул еще раз и дверь, встроенная внутри больших ворот, чуть приоткрылась безо всякого щелчка.

– Охренеть можно,– покачал головой я,– сколько же денег было вложено в это.

– Много,– сказал парень и шагнул в темноту. Я зашел следом. Две секунды и Степа, нашарив справа от себя щиток, включил свет, вызвав у меня дежа вю вчерашнего дня,– именно это и должен был сделать я вчера.

– Я догадался,– кивнул я, осматриваясь по сторонам,– скажи, а кто-нибудь из персонала не мог случайно спуститься вниз?

– Нет, не мог. Из тех гаражей под землю нельзя было попасть.

Ангар был пуст. Большие плоские лампы на потолке освещали своим белым светом каждый уголок. Пол бетонный, по периметру небольшая платформа высотой в полметра. На ней несколько старых столов, большие шкафы для инструментов. В углу бочки, очевидно, с соляркой. В общем, все как обычном гараже или сарае, только без транспорта. В конце у задней стены скопилось много непонятного хлама. Опять стол, пара стульев, сломанный ноутбук, в углу деревянные полеты, испачканные в чем-то черном. Тут же брошена рохля. Чуть ближе к центру еще одна металлическая дверь. С первого взгляда, она вела наружу. Когда Степа в очередной раз стал набирать цифры на кодовом замке, я заглянул ему через плечо:

– Что там за цифры ты постоянно набираешь? Универсальный код?

– Не знаю. Девятнадцать, шестьдесят пять, одиннадцать, семнадцать,– сказал он, пожимая плечами.

– Как-как? – Не поверил я.

Парень повторил.

– Что такое? Знакомая комбинация? – Спросил он.

– Знакомая! Это день рождения моего отца. Семнадцатое ноября шестьдесят пятого года.

– Пошутил?

– Я вполне серьезно говорю!

Степа отворил дверь с немного обескураженным видом. Видимо, не знал, как реагировать.

– Одновременно и просто, и не догадаешься,– сказал он, заглядывая внутрь.

Никогда бы не подумал, дядя оказался сентиментальным человеком, сделал охранный пароль дату рождения своего покойного брата, разбившегося на мокрой трассе, когда возвращался домой.

За дверью была не улица, как казалось мне вначале, а темное помещение с крутой бетонной лестницей, ведущей куда-то вниз. Спускались мы недолго, все время двигаясь вперед и вниз. Судя по крутизне лестницы и времени спуска, мы оказались где-то под десятью-двенадцатью метрами земли. Теперь-то было самое интересное. Помещение, куда мы сошли в итоге, было колоссальных размеров. Около нас справа и слева находились, как и говорил Степа, платформы, поднимающейся куда-то вверх при помощи пневмаконструкции, о чем говорило наличие поршневых толстых труб по бакам каждой из них. Их было по две с обеих сторон и еще одна такая же чуть поодаль от нас. Но никаких контейнеров, о которых рассказывал Степа, на них не было. Увидев это, тот побледнел настолько, что это было различимо сейчас здесь, в огромном помещении без окон, где светодиодные лампы еще не до конца разгорелись ярким холодным светом. Он вскочил на одну из платформ и начал судорожно крутить по сторонам.

– Их все-таки нет! – Обронил он, сорвался с места и скрылся где-то за углом.

Пришлось следовать за ним. За поворотом был лабиринт из сетки. Присмотревшись, я увидел, что это огромные, размером с комнату, клетки. Все пустые. Пройдя их, я вышел к нескольким широким воротам. Сначала я подумал, что это выезды на поверхность, но видя, как лихорадочно один за другим их открывает Степа, понял, что это маленькие складские помещения, внутри этого здорового бункера. Их было пять и все они были пустые.

– Черт! Черт это все тоже пропало! – Голос разлетался здесь небольшим, но звонким эхо.

– Степа, сколько здесь было оружия?

– Точно не могу сказать.

– А ты попробуй.

Парень перестал мотать головой и уставился на меня задумчивым взглядом. Теперь его лицо было не бледным, теперь оно было алым:

– Разновидностей тридцать точно. В основном стрелкового, но и холодное тоже имелось. Плюс патроны и взрывчатые вещества. Короче, полные боекомплект,– он глубоко вздохнул,– примерно, по двести пятьдесят единиц каждого типа!

Я присвистнул от таких масштабов.

– Это куда столько? Им же можно целую армию вооружить.

– Именно, и теперь его нет. И не только,– Степа повернулся к открытым пустым складам.

– Что еще пропало? – Я подошел и заглянул в один из них. Совсем пусто, даже полок нет, на бетонном полу пыльные следы от квадратных ящиков площадью дна примерно квадратный метр. Не услышав ответа, я повторил,– Степа, что пропало еще?

– Экспериментальное оружие,– сказал он чуть тише обычного.

– Что, прости?

– Оружие нового поколения. Разработанное здесь, в Сибири. Крутое. Аналогов нет нигде. Знаю, что проект был у правительства, но остановлен и засекречен минобороны.

Чувство, что я ничего не знаю об этом мире, снова посетили меня, как и вчера, когда я узнавал о смерти дяди и о его деятельности.

– Откуда тут засекреченные проекты минобороны?

Тот мотнул головой.

– Что это за оружие? Что за новое поколение? Быстро, что знаешь?

– Мало чего,– Степа потер виски, затем принялся закрывать склады обратно,– Знаю, что оружие и ближнего боя, применимое в рукопашной, и дальнего стрелкового. Какое-то обмундирование. Не знаю, документы были все здесь. Теперь ничего, никого. Кто-то все вывез.

– Оружие, экспериментальное,– повторил я,– с каждым часом все интереснее. Ладно, успокойся. Скажи, есть предположение, где оно все?

Тот помотал головой:

– Нет. В случае экстренного вывоза, который я должен был устроить вчера, часть оружия должно было приехать на наш склад, ну, туда мы ночевали сегодня.

Я кивнул:

– Но что-то подсказывает, что его туда не подвезут. Здесь точно ничего нет? Давай осмотримся еще раз. Зачем такой большой бункер? Каменные стены? Все для оружия?

– Тут много чего хранилось.

Мы вышли обратно к платформам. Недалеко от нас по левую руку, начинались коридоры из высоких стеллажных конструкций под полетные места, но практически все пустые. От них недалеко было еще одно помещение. Там я разглядел с полдюжины погрузчиков, это дало мне ощущение, что я нахожусь на небольшом производстве. Вдоль стен в метрах трех над уровнем пола были закреплены леса, с которых, я был уверен, хорошо просматривалась большая часть помещения. Чуть выше них была вентиляция, еще выше – тянулись кабели.

– Это не просто бункер,– продолжал Степа,– это подземный склад практически А класса. Здесь все: вентиляция, кондиционирование, пожарная система, регулировка температуры, разгрузочно-погрузочные конструкции всякие.

– Да я оценил,– я забрался на одну из подъемных платформ,– они поднимают прямиком в те гаражи снаружи?

– Да, именно. Там груз ждут машины,– он схватился за голову,– Блин! Надо было вчера сразу ехать сюда, как только от погони оторвался. Эдгар Филиппович дал четкие указания! А я идиот! Промедлил.

– Зато со мной пересекся,– попробовал сгладить углы я.

– Может, но все равно нужно было лететь сюда сразу.

– И, возможно, нарвался на самый разгар мероприятия и тебя бы здесь положили.

– Или же успел первым…

Я пожал плечами. Новость о том, что на складских помещениях Тени содержалась большая партия оружия, да еще и экспериментальных прототипов, меня обрадовала мало. А то, что оно исчезло, заставляло напрягать голову и напрягаться самому. Что же получается? Дядю убили и тут же вывезли весь его бункер подчистую? Ни это ли оружие причина покушения? Зачем тогда так громко? А самое главное кто? Только ли сама Тень?

Побыв в бункере еще минут пять, было решено уходить. Больше мы ничего не обнаружили. Склады пустые, на соседней территории «Транссибири», куда мы поднялись по лестнице, ведущий в одну из коморок, тоже никого не было. А гаражи стояли без машин. Это значило, что оружие вывезли именно на них. Покружив немного там и не найдя ни одного человека, мы вернулись в мониторную особняка, перепрыгнув через забор (проделывать путь через бункер не хотелось). Степа обшарил компьютеры еще раз. Затем, вырубили питание, закрыли за собой ворота и сели в машину. Но ехать не торопились. Куда?

– Почему здесь в автопарке никого нет? Должен же быть персонал «Транссибири»? – Спросил я.

– Вот, это-то и странно. Здесь даже сторожа нет. Здесь так-то немного людей работало, человек десять это максимум. Но сейчас, вообще, никого!

Он посмотрел на меня, одновременно пристегиваясь:

– А, может, их и вправду того…

– Чего? – Я не удержался и усмехнулся столь безумной идеи,– Точно, все убили, а трупы закопали на заднем дворе. Не смеши меня. Скорее, их всех распустили, кто? Кто еще, кроме тебя и дяди, мог распорядиться о вывозе груза?

– Еще вчера только сам Эдгар Филиппович мог. Мне он сказал, только после того, как позвонил… начальнику охраны… Хрумову. Его не было почему-то. Пока мы эвакуировались через черных ход, он позвонил ему и сообщил, что скоро в «офис» подъедет человек, ну я, то есть, и даст нужные распоряжения.

– Хрумов что, был здесь в этот момент?

– Нет, иначе бы Эдгару Филипповичу не пришлось посылать меня.

– Логично,– я кивнул,– так не проще было отдать команду по телефону?

– Да, но чтобы поднять груз наверх, нужен человек, который бы находился внизу. А доступа ни у кого не было… – он осекся.

– Хочешь сказать, что кроме тебя и дяди никто не мог сюда попасть?

– Хочу сказать, что у кого-то еще был код доступа сюда, Рома! Его здесь не было, меня тоже… Хрумов?

– Все-таки нужно поговорить с вашим начальником безопасности,– подытожил я,– Он и не понятно где был, и интервью давал и, в теории, мог действовать от лица дяди. Как его найти, знаешь?

– Знаю где он живет, но не думаю, что это хорошая идея, ехать к нему.

– Нормальная идея. Может, все проще, чем кажется, и найдем мы твое оружие сразу. А еще наведаемся в другие дядины фирмы, узнаем, работают ли люди там или тоже все исчезли.

ГЛАВА №5

ВООРУЖЕНЫ И ОПАСНЫ

НАСИБИРСК, ВТОРНИК. ДЕНЬ/ВЕЧЕР

Звонок матери стал для меня чуть ли не самым тяжелым испытанием. Мне пришлось звонить с таксофона, что в наше время выглядело для меня диковато. Ближайший доступный нам аппарат был на автовокзале Насибирска, потому, после теневой резиденции мы отправились туда. Среди постоянного шума огромного количества народа, я не сразу расслышал звуки, доносящиеся из трубки. Я звонил на домашний. Там никто не подходил долгое время. Это заставило меня тут же впасть в паническое состояние. Пришлось вешать трубку, сосредоточиться и вспоминать мобильный совей матери. Желающих звонить с телефона-автомата в двадцать первом веке, было мало, это и позволяло мне торчать возле него столько времени, сколько понадобилось моему воспаленному мозгу вспомнить цифры. Через какое-то время гудки послышались вновь. Один, два, три, ну же, мама, возьми трубку! Она взяла, сонным голосом спросила кто это. Конечно, у нас в Мосве еще раннее утро. Это и пугало меня больше всего, когда мама не поднимала трубку домашнего. Где она могла быть в такое время? Спала просто. Я где-то слышал, что мы, если что-то идет не по сценарию, неведомо нам, сразу начинаем накручивать себе негативные мысли, готовить себя к чему-то плохому. Мысль об элементарном простом сне посетила меня в тот момент, когда я услышал заспанный голос матери, явно не понимающей кому и что от нее понадобилось в такое время.

Далее было самое трудное – объяснить ей, где я, что происходит, где мой телефон. Из разговора я понял, что мать долго не могла уснуть из-за вестей о смерти дяди. Всю ночь проревела, осознавая ситуацию, и вырубилась только под утро, напичкав себя успокоительным. Объяснение ситуации ей было намного сложнее ее рассказа. Как сказать ей, чтобы она немедленно уходила из дома, не пускала посторонних людей и лиц в мундирах?

– Мама, послушай,– начал я, не понимая, какие слова следует подобрать,– тебе нужно как можно быстрее уйти из дома.

– Как это? Зачем? – Ее голос был полон непонимания и апатии.

– Ну, там не совсем безопасно, я не хочу, чтобы всякие люди могли так просто найти тебя.

– Какие люди, Рома? Ты пьян что ли? Где ты? Что происходит там у тебя?

– Мама! Я не пьян! Это связано с дядей Эдгаром. На него было совершено покушение, он погиб… Он попал в какую-то темную историю… я не знаю как тебе сказать по-другому. В общем, теперь ищут меня, могут найти тебя…

– Господи! Рома что ты говоришь такое?! Какие люди? Он что, связался с бандитами какими-то?

– Наверное…

– Тогда нужно идти в полицию, я не знаю, прокуратуру…

– Да они итак все на ушах.

– Рома, что там произошло, где ты? Что говорит полиция?

– Не был я в полиции, не видел еще тело дяди, мне нельзя туда. Как бы бредово это не звучало, но я не могу быть на сто процентов уверен, что и в полиции, и где бы то еще, было безопасно и надежно.

Здесь мама выждала длинную паузу. Я, подумал было, что связь прервалась, но нет.

– Ты меня разыгрываешь?

– Что?! Мама, ты серьезно? Я тебе говорю, что тут дело нечисто. Дядю нашего убили, как в фильмах расстреляли его машину, ты же по новостям видела, теперь эти же люди ищут и меня и, скорее всего тебя. Не знаю, но лучше, чтобы ты уехала куда-нибудь к подругам или еще куда. Не оставайся дома.

– Рома… с чего ты это взял? Что за люди?

Я вздохнул, пришлось ей рассказать, как меня встретили двое лысых качков в аэропорту. Концовку, конечно, пришлось изменить, чтобы не рассказывать про выстрелы и погоню.

– Боже,– на том конце трубки охнули,– ты в порядке? Ты точно не хочешь обратиться в полицию, это серьезно?

– Серьезно, мама…

– Что ты узнал, Рома? – Голос матери вдруг стал серьезным.

– Что? – Не понял я,– Ничего я не узнал. Только то, что нельзя идти к органам. Те люди, что совершили покушение, могут быть и среди них. Продажных сейчас полно. Это не уличные отморозки, это организация. Вчера была проведена организованная операция.

– Скажи, хоть, наконец, где ты?

– Я с одним дядиным работником, на него тоже покушались… он уверен, что это как-то связано… с дядиной работой. Сейчас хочу поездить по дядиным фирмам, может, что узнаю.

– Ты бы лучше узнал, в каком морге тело Эдгара,– голос в трубке стал тише.

– Конечно, узнаю. Только сейчас, прошу, поезжай куда-нибудь.

– Хорошо, Рома, я собиралась к Наташке съездить, школьной своей подруге еще. Думаю, пару дней побуду у нее, она живет в области. Я позвоню тебе, как буду у нее.

– Не сможешь, я, на всякий случай, избавился от телефона.

– Зачем? Хотя, ладно… Обзаведись другим.

– Хорошо-хорошо,– я усмехнулся,– не оставляй, пользуйся не так часто хотя бы и интернет на нем отключи. Я сам тебе позвоню вечером.

– Откуда?

– Ну, сейчас с автовокзала Насибирского звоню, из автомата.

– Вот честно, Рома,– голос ее стал укоризненным,– все это совсем несерьезно с твоей стороны. Я сейчас уеду, до выходных с Наташкой у нее побудим. Но потом… не связывайся, пожалуйста, ни с кем, не лезь. Что бы там с дядей Эдгаром ни произошло. И не убегай от полиции, я тебя прошу. Осторожней там, ладно? Не доводи мать до инфаркта!

– Прости, мам, хорошо! Обещаю ничего такого не делать.

На этом разговор был оконченным. Могло бы быть еще труднее. Мать, конечно, я до конца не убедил, но ее реакция приятно удивила меня. Что ж, ну, хоть из квартиры на пару дней уедет, все равно плюс.

Степа ждал меня в машине, недалеко от автобусной остановки.

– Как прошло? – Спросил он, когда я уселся рядом, хлопнув дверью.

– Лучше, чем ожидал. Уедет на пару дней к какой-то школьной подруге своей. Сказала, что все это несерьезно.

– Что именно?

– Что от полиции бегаем, ни с кем не разговаривать и прочее.

– Ты что, все это ей рассказал?

– А как, по-твоему, я должен ей объяснить был, чтобы она уехала из дома?

– Не знаю…

– Вот и я не знал… Она даже подумала, что я пьяный ей звоню… Ладно, поехали.

– Так что решили, куда?

– Думаю, пока по фирмам нескольким дядиным, потом, может, в «Колизей».

Степа, нехотя, кивнул.

Фирмы пяти различных бизнесов моего дяди были разбросаны по всему городу. Мы же заехали в несколько, минуя торговые сети магазинов. В одном из залов сети фитнес-клубов проводились занятия. Все на правом берегу. Как я понял, в основном дядя арендовал помещения в спорт-клубах под фитнес, в торговых центрах под магазины и так далее. На этом берегу я насчитал пять точек фитнеса, столько же спортивных магазинов, причем в тех же местах. Четыре магазина «Пиксели и биты». На левом же, со слов Степы, было по три филиала. Все было обычным: магазины продавали, спорт-клубы тренировали. Никаких изменений, словно они не лишались своего генерального директора. Хотя, с другой стороны, на работе мелких контор и работе отдельных лиц это никак не могло отразиться. Издательство «Пора печати» находилось на левом берегу, поэтому пришлось его миновать, хотя, я был уверен, там тоже не было никаких изменений. А вот юридическая фирма «По праву» располагалась здесь. На улице Сакко и Ванцетти с номером 97, недалеко от Кирова, сразу за могучим двадцати двух этажным домом с огромным магазином домашней выпечки на первом этаже.

Помещение было подобрано неудачно. Создавалось впечатление дешевизны, несерьезности и, проще говоря, обманом. Куцее, двухэтажное здание в аварийном состоянии со следами начатого ремонта. Вывеска была одна, просматривалась плохо. Что бы найти вход внутрь пришлось постараться. Если бы не Степа, я бы не сразу понял, что металлические застекленные рамы со сломанными ручками – это и есть центральная дверь. Мы припарковались недалеко. Внутри было по-другому. Хороший ремонт, у двери охранник, который спросил меня, заходящего первым, по какому я вопросу. Я не успел ничего ответить, потому, как Степа ответил ему из-за моей спины первым:

– По личному.

Тот оживился, разглядев его. Взгляд насупился, с лица исчезла всемогущая улыбка короля этого заведения.

– Сейчас тут никого нет… все… уехали,– начал он, подбирая слова. Лет мужику было под сорок, коротко стрижен, остатки волос отдавали начинающей сединой. Широкий лоб, близко посаженные глаза, нездоровый желтый цвет лица. Примерно моего роста, в каком-то камуфлированном костюме, больше подходящем рыбаку или охотнику.

– И никто не работает? – Спросил Степа все тем же непринужденным голосом с нотками удивления.

– Может, пару человек только…

– Ну, нам и хватит.

Мы прошли мимо, а тот, выждав секунду, развернулся и скрылся за дверью своего рабочего помещения. Сама фирма располагалась на втором этаже. Поднялись по лестнице – коридор, в конце одна единственная дверь. Открыта. За ней оказалось что-то типа приемной, из которой выходили еще два помещения. Но те двери были уже заперты. На одной надпись «старший специалист», на другой «директор». В приемной три стола на два рабочих места. Все пустые.

– Ну, и где тут кто? – Произнес я.

– Так уехали минут двадцать как,– за спиной раздался хриплый, немолодой женский голос. Мы обернулись и увидели женщину уже пенсионного возраста в сером халате и густыми рыжими волосами на голове. В руках держала красное пластмассовое ведро с водой, в котором плавала желтая тряпка. Уборщица.

– Здравствуйте,– Степа сделал к ней шаг,– а охранник внизу сказал, что тут еще остались работники.

– Да опять он, пади, за своим телевизором просидел, вот и проворонил, как ушли. Он у нас, знаете ли, может…

– А почему уехали-то?

– Так после нашей милиции-то, все поразбежались.

– Здесь была полиция? – Переспросил я.

– Ага, да, полиция-полиция.

– Давно?

– Где-то час назад, не меньше,– женщина поставила ведро и приседа на свободный стул, стоящий рядом.

– А чего хотели? Кто приходил?

– Да, поди, их разбери кто? Много было. Пришли, устроили тут обыск, расспросили работников о всяком, не знаю.

– Что, натворили что-то? – Я сделал удивленные глаза и чуть приподнял брови.

Женщина поманила ладонью, оглядываясь, зачем-то по сторонам. Пришлось нам подойти ближе и склонить голову.

– Говорят, начальника высокого убили. Вот, недавно совсем, вчера даже.

– Этого что ли? – Степа кивнул в сторону двери с надписью «директор».

– Да нет же,– отмахнулась та,– который владел этой вот фирмой нашей. Говорят, не только ей, у него много всего во владениях-то было. Теперь вот ищут что-то.

– А кто говорит? Ну, про начальника этого?

– Да все говорят. Сегодня с утра разговоры ходили.

– Закрыли, значит, фирму вашу?

– Закрыли – не закрыли, мне, вон, пол сказали все равно мыть, а сами ушли.

Возникла неловкая пауза. Интересно получалось: полиция, обыск. А, может, и не полиция вовсе? Кто бы теперь знал. В любом случае, нам здесь теперь делать точно не чего было.

– Тогда и мы пойдем, спасибо вам.

– Идите-идите, опоздали вы, никого тут нет,– подскочила она с места, видя, что мы засобирались уходить.

К выходу шли молча. Охранник пристально проводил нас взглядом, чуть высунув голову из своей коморки, из которой, и в правду, доносились звуки телевизора. Я, выходя, кивнул ему и бросил «до свидания». Тот пробубнил что-то не членораздельное, так и не оторвав от нас взора. Вышли.

– Степа, а мне одному кажется, что тут за чем-то подчищают?

– Подчищают? – Переспросил тот,– Ну, возможно, если тут есть, что подчищать. Узнать бы. Не к добру это все, по-моему.

– Узнать бы кто? Вариантов не так много: либо спецслужбы, либо Тень, либо сотрудники сами что-то мутят.

В любом случаем, узнаем кто – узнаем зачем.

– Либо наоборот: узнаем что и зачем – поймем кто.

Мы подошли к машине и Степа пикнул сигнализацией.

– А охранник-то тебя знает,– продолжил я, садясь внутрь.

– Ну, я был тут пару раз,– ответил он.

– Я имел в виду – знает что ты за птица. И может сообщить, что мы были тут, наверняка! И что ты со мной был!

Он достал пачку Винстона, вытянул сигарету, достал из штанов зажигалку и со второй попытки затянулся:

– Ты же не против?

– Я и не знал, что ты куришь,– чуть изумился я.

– Только, когда наступает жопа полная… На охранника – плевать. Это мелочи. До меня только сейчас начинает доходить, Рома, в каком дерьме, мягко говоря, я оказался. Шефа пришили, извини, конечно, но по факту. Какие-то люди преследуют, партия оружия с тайных складов пропала куда-то. А именно я был ответственный за них. Теперь еще и это,– он указал рукой на здание, из которого мы вышли,– а самое главное, что у меня нет никакой информации, кто это делает и зачем? И как мне лично для себя это разрулить? Мне светит или срок, это в лучшем случае, либо пуля в лоб. Да и родных жалко, подставил я их.

– Вряд ли родителям твоим что-то угрожает,– попытался я смягчить его сокрушения,– если ты о них, конечно.

– Твоей матери тоже вряд ли что угрожает, но ты, вон, из кожи лез.

Его правда, я смолчал.

– Я даже не знаю, как их защитить, в случае чего. Им и уехать-то некуда.

– Зачем кому-то понадобились твои родители? Моя мать – понятно, меня тут пытаются убрать, через нее легко меня найти или сделать так, чтобы я сам пришел. А ты-то что? Ну, да, говорили мы сегодня, что тобой заинтересуются. Но максимум полиция. И то, как свидетелем, не более. Опросят твоих родителей, ну, неприятно. Для Тени ты интереса не представляешь, а кто бы не стоял за смертью дяди и пропажей оружия, им ты тоже не помеха. Я понимаю, ты бы еще оружие перепрятать успел, если суть в нем, то тогда и тревогу бить можно было. А пока ты, явно, наблюдатель со стороны, который ничего не может сделать и которому, кстати, нет никакого резона, вообще, лезть.

Степа слушал меня, глубоко затягиваясь. Не знаю, подействовала ли на него моя речь или же выкуренная сигарета, но после того, как он выбросил окурок в окно, он вновь успокоился. Руки перестали нервно барабанить по рулю, глаза больше не бегали, дыхание ровное.

– Резона, говоришь, нет? Я бы оставил все теперь так, как есть, но,– он поднял указательный палец вверх,– про оружие я все-таки знаю, а это уже повод меня либо убить, либо посадить. Ни то, ни другое мне не по душе. Это первое. Второе: я теперь не знаю, работаю ли еще в «Колизее» или нет, стоит мне показываться там всем на глаза или нет. Вот, что меня бесит. Опасность.

– Тогда тебе один выход,– сказал я после минутного полуминутного молчания,– решить этот вопрос по законам Тени.

Тот посмотрел на меня туманным взглядом. Весь тонкий смысл сказанного не сразу до него дошел.

– Именно,– кивнул он, наконец,– буду с тобой держаться, у тебя-то резона, как ты говоришь, побольше будет.

– Тогда нужно найти пропавшее оружие и поговорить с остальными членами вашей фаланги… Давай, прокатимся до «Колизея»?

– Да брось, там, наверняка, только армии нет, все остальные на месте.

– Наверняка, но вдруг. Может, удастся с кем-нибудь из персонала поговорить… С тем же Хрумовым, например.

В машине было душно и я поспешил снять с себя свой мятый пиджак, оставаясь в одной белой рубашке. Мой вид немного меня нервировал. Я привык выглядеть опрятно, вещи чистые и глаженные, но не в этот раз. Вчерашний день с погоней и перелетом сюда немного потрепал меня – пиджак, побывавший еще и под дождем, не имел никакого вида. Волосы на голове загрязнились и мне пришлось убрать их в хвост. Мне, определенно, не хватало душа с утра. Я посмотрел на Степу – того, по-видимому, совершенно не заботил его внешний вид. Рыжие волосы на голове были растрепаны, щетина, наверное, уже недельной давности. Байкерская куртка сейчас лежала на заднем сидении рядом с моим пиджаком, парень просто сидел в темной футболке с рисунком огня на всю грудь. На руке кожаный браслет с металлическими пластинками. Наверное, наши два образа смотрелись довольно странно для окружающих.

«Колизей» располагался недалеко по меркам большого города. Стоило вывернуть на центральную и проехать пару километров, не сворачивая, тут же показался по левую сторону от нас. Двигаясь по Октябрьской магистрали, мы чуть сбросили скорость на мосту. Внизу нас пересекала другая магистраль – Каменская. Бизнес-центр находился справа, окруженный огромным потоком машин и небольшой, забитой до отказа парковкой. Место было не самое удобное. Он как раз стоял на уклоне местности, и так просто туда было не подъехать. Приходилось проезжать мост, на ближайшем светофоре разворачиваться, съезжать с магистрали и уже вниз по парковке к центральному входу.

Но последнее нас сделать не удалось. Парковочных мест просто не было, много людей вокруг, а выходить из машины и попадаться на глаза толпы не хотелось – неизвестно кто мог быть там. Разглядывать же с моста тоже было приметно. Поэтому мы развернулись, обратно проехали мост и сразу же свернули вниз – дорога вела в большой сквер, с малым количеством человек. Выйдя из машины, мы направились на другую сторону сквера, который как раз заканчивался возле самой Каменской магистрали, в метрах пятидесяти от бизнес-центра. Первое, что бросилось в глаза – это огромное черное пятно между двенадцатым и тринадцатым этажом – я пересчитал несколько раз.

– Степа, на каком этаже был офис дядин?

– На двенадцатом,– ответит тот,– когда были там – бахнуло несколько раз, но выше. Видимо, целились четко по нашим окнам, но не попали. Скорее всего, этаж выше хорошо потрепало.

Со стороны с раскуроченными окнами, превращенными в одну сплошную дыру, здание смотрелось, будто его проткнуло насквозь гигантским копьем или чем-то подобным. Второе, что привлекло мое внимание – ни одной служебной машины, все гражданские, и пара людей тоже в гражданке, стоявших возле главного входа. Толпа зевак, бродившие неподалеку от ограждающей ленты. Кто снимал на мобильный телефон, кто-то даже фотографировался на фоне недавнего пожара. Интересно, если это сейчас столько людей собралось посмотреть на потрепанное здание, что же было, когда оно горело?

После пожара всюду была грязь, следы недавней трагедии. Куча осколков на асфальте, в небольших лужицах от вчерашнего дождя, плавали части ограждающей красно-белой ленты. Куски обгорелой обшивки, какие-то бумаги, тряпки и многое другое. Дворнику после всего этого можно было посочувствовать.

А еще меня заинтересовало: откуда приехало столько народу, которые припарковались возле «Колизея». Парковка, конечно, но все же? Работники? Кто-то работает в этот день? Или же все-таки сюда съехалось столько ведомств, департаментов и спецслужб, что яблоку негде упасть? И что же они тогда наработают там друг с другом?

Вот к входу пытается пробиться темно-серая Mazda 3. Ее водитель не сразу нашел где припарковаться, это ему удалось сделать только со второй попытки. Остановилась. Из нее вышли двое: один повыше, в костюме, но без пиджака, в белой рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, с места водителя; второй чуть ниже ростом, худой, тоже в брюках, но в спортивной неклассическом пиджаке. Оба покрутили головой по сторонам, а через секунду уже скрылись внутри.

– Степа, как думаешь, откуда стреляли? – Повернулся я к нему.

Тот посмотрел на меня, достал пачку сигарет, вытянул одну, щелкнул зажигалкой и затянулся вновь.

– Ты про это? – Он указал в сторону раскуроченных окон здания.

– Именно.

– Понятия не имею. Удобно, конечно, с моста, но там сильно заметно, да и скрыться проблематично.

– Может, отсюда?

– Далековато, на мой взгляд, хотя самое удачное. Впереди дорога, вряд ли оттуда стреляли, ближе уже высоко и неудобно, а больше неоткуда. Только вот одна из машин нашей охраны, взорвалась практически сразу. Выстрел из гранатомета я слышал, а вот откуда прилетело – не знаю, садился на мотоцикл. Я скажу, что выстрелить в машину, которая на внутренней парковке, отсюда невозможно, да и из любых других перечисленных мест тоже,– он пустил еще струйку дыма, затем потрогал свою двухдневную рыжеватую щетину.

– Значит, либо стрелявший передвигался, либо их было несколько.

Тот кивнул:

– Вообще, я не видел ни как летел снаряд, ни откуда. Просто непонятный звук, затем взрыв – все.

– Из гранатомета так не получится, от него дымовой след какой,– покачал я головой,– наверняка это кто-то видел, есть свидетели. Знать бы, как следствие ведется, что выяснилось.

– Ну, так ты еще можешь,– усмехнулся Степа,– на правах родственника-то! Приди, закати трагедию, тебе пообещают сообщать, если что-то выяснится!

– Смешно! – Оценил я.– Если бы уверен был, что после этого жить буду, то так бы и сделал.

Немного помявшись на месте, мы все же решили подъехать к бизнес-центру ближе, а именно на его внутреннюю парковку. Там было довольно свободно, чисто, мало припаркованных машин. Немного осколков возле одного из служебных выходов, а в целом, все обыденно.

– Вон там, машина охраны на воздух взлетела,– ткнул пальцем Степа, указывая чуть правее от осколков. В том месте, теперь я рассмотрел, бетонное покрытие было покрыто гарью.

– А ты где был?

– Я правее,– он кивнул в сторону. Там была будка, похожая на трансформаторную,– за стеной обычно ставлю мотоцикл, вот и не видел ничего, оттуда прямо на улицу и на Площадь Ленина, думал, там скроюсь, сверну на Красный проспект и прямиком в теневой офис шефа. Но там заметил погоню – пришлось уводить их на Демитровский мост.

– Ну, это понятно,– кивнул ему я,– ты мне лучше скажи, откуда вы тут, вообще, появились? Ты сказал, что машины ждали у выхода, но что-то тут я выходов не вижу.

– О, это самое интересное,– Степа натянул на своем лице ухмылку,– выход вот он.

Он показал на будку, которую я вначале принял за трансформаторную.

– Это эвакуационник,– продолжал парень,– замаскированный. Вход из коридора, где кабинет Эдгара Филипповича, затем на лестницу, а потом, спустя пару пролетов, замаскированная дверь и еще одна лестница, как раз сюда.

– Даже так! – Вскинул я брови, признаться, таких шпионских историй я не ожидал в реальной жизни,– И откуда этот тайный выход тут взялся?

– Не знаю, может дядя твой переделал его, когда купил офис, может, специально сделал. Но, скорее всего, был уже, не думаю, что его можно вот так сделать в уже отстроенном здании.

– И много людей про него знали?

– Да нет, только охрана, я, может, еще пару человек.

– Ясно.

Покрутившись еще пару минут на стоянке, мы решили все же посетить квартиру начальника безопасности Эдгара Молотова Анатолия Хрумова. Жил он недалеко, в соседнем районе, ехать минут пятнадцать. Точный адрес Степа знал, бывал у него дома несколько раз вместе с дядей, но ехать к нему он не хотел, сомневался, что тот будет на месте, и мы просто потеряем время.

– А что ты предлагаешь? – Спросил я.

– Понаблюдать за квартирой твоего дяди, а еще лучше, проникнуть туда.

– Зачем?

– Документы, может, еще что.

– Думаю, Степа, мы опоздаем. В квартире уже побывали кому не лень, нам вряд ли что-то оставили. Лично я вижу, что единственный для нас сейчас логичный поступок – это ехать к начальнику безопасности. Только он сможет нам дать ответы. А если что, то за ним и последить можно.

– Тогда стоит заглянуть и к Омуцевой, секретарю личному.

– Во-во,– кивнул я,– и к ней тоже обязательно! Но сначала к Хрумову. Давай, Степа, крути руль!

Мы въехали во двор, окруженный тремя новенькими многоэтажками. Огороженная новая детская площадка, широкие парковочные места, стриженые деревья – дворик смотрелся уютно. Возле нужного подъезда оставалось только одно свободное место, его мы и заняли, пряча машину в тень от стоявшего рядом дерева. Но выйти из машины мы не успели. Из-за угла одного из домов на бешенной скорости вырулил черный внедорожник Toyota Sequoia. Людей во дворе практически не было и, видимо, водитель решил оторваться по полной. Но я ошибся. Шины заскрипели об асфальт и машина, перегородив собой весь проход, остановилась на аллее как раз напротив нужного нам подъезда. Я удержал за плечо Степу, который, не придав этому никакого значения, уже выходил из машины:

– Смотри,– указал я на внедорожник.

Из него вышли трое. А вернее выбежали и прямиком ринулись к подъезду. Двое практически одинаково одеты: черные штаны, кроссовки и черные обтягивающие тело футболки. Даже стрижки у парней были одинаковы – выбриты под машинку, оставляя всего несколько миллиметров волос. На вид, мне показалось, им около тридцати. А вот третий, отстав на два шага, был старше, лет сорока. Та же короткая стрижка, чуть ниже ростом, одет по иному: темный расстегнутый пиджак, под которым синяя рубашка, узкие брюки, лакированные туфли. Все трое покрутились у подъезда с полминуты, затем дверь открылась и они скрылись внутри.

– Похоже я знаю к кому они,– повернулся ко мне Степа.

– Значит, Хрумов был дома, думаю, такие люди в таких вещах не ошибаются. Надо было ехать раньше.

– Ага и как раз бы столкнулись с этими ребятками!

– Ну, да… интересно, кто это?

– Не знаю, что, пока наблюдаем?

– Да,– ответил я,– если что, то проследим за ними.

И во дворе снова стало тихо. Внедорожник стоял, мотор работал, за рулем я разглядел водителя, значит, что бы эти парни не затевали, сделать дело они должны были быстро. Минут пять прошло в напряжении, Степа вновь достал сигарету и задымил:

– А если они его того, сейчас грохнут прямо там? А мы тут сидим, нихрена не делаем!

– Предлагаешь туда идти? Не замеченными не получится,– я кивнул на водителя,– в машине еще один.

– Да ну и что, будто он тут каждого пасет, пошли,– он швырнул выкуренную наполовину сигарету и уже открыл дверь, но я дернул его за плечо второй раз.

– Что еще?

– Там трое подготовленных людей, бойцов. Нас двое, ты, извини, конечно, не в счет, а я не супермен… К тому же, из-за чего, вообще, нам туда лезть и так подставляться?

– А я не говорю, лезть туда на пролом. Понаблюдаем что там и к чему, что услышим, может?

Он снова попытался выйти из машины, но я снова не дал ему это сделать?

– Теперь-то что?

– Вон что.

С другой стороны двора подъезжала уже знакомая мне темно-серая мазда 3. Я видел ее подъезжающей к «Колизею», пока мы осматривались в сквере. Как только она остановилась, дверь подъезда резко отварилась и оттуда вышли недавние стриженные молодцы, видя с заломанными руками коренастого, сбитого телосложения мужчину, лет сорока с хвостиком. Русый, тоже с короткими волосами, но как мне показалось с модельной стрижкой. Не знаю, зачем я замечаю такие мелочи. Что еще? Рост высокий, однозначно сказать было трудно, так как его вели в наклоне, но выше этих двоих. Одет он был как-то странно: желтая футболка и камуфлированные штаны. Это был Хрумов. Я узнал его по новостям, да и Степина реакция была однозначна. Почему это они с ним так? Буйный? Интересно, они его задерживают или похищают?

Наблюдая за этой картиной, мы старались даже не дышать. Открыли все окна, что бы можно было хоть что-то расслышать, но пока все молчали. Третий, что был в костюме, вышел из подъезда, когда двое усадили Хрумова в машину. Пиджака на нем уже не было, он нес его в руках, и теперь хорошо было видно кобуру с оружием у него на правом боку. Тем временем из мазды, наконец, выскочили двое и, не замечая его, ринулись к джипу. Один, что был повыше, в белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, постучал в водительское окно. Но из машины реакции не было, зато третий с кобурой на боку, оказавшись у них за спиной, остановился и что-то пробасил. Я напряг слух, приоткрыв дверь.

– …питан угрозыска Ильиных, это младший лейтенант Кабетский. … и куда везете этого человека? – Расслышал я голос водителя мазды, вот они, значит, кто!

– Ах да, что госпожа Колесникова … Владимировна … не предупредила? – Чуть улыбнулся мужчина,– Майор Бронин. Теперь этот человек … наша забота.

Так, а этого зовут Бронин, майор, хоть что-то выясняется. Он обошел оперов и открыл дверь машины.

– … чья же? – Похоже этот Ильиных чем-то недоволен, но расслышать было трудно.

– Мужики, мы торопимся, все вопросы адресуйте Колесниковой.

– Чего? – Крикнул второй, которого представили Кабетским,– Этот человек важный свидетель!

– Я так не думаю.

– Очень зря!

На эти слова майор осклабился, затем сел в машину и та тут же рванула с места. Опера так и остались смотреть им вслед на тротуаре. Затем через пару секунд тот, что представился капитаном, выхватил телефон и стал кому-то звонить. Как бы я не напрягал слух, разговора не было слышно. С минуту поговорив тот, тот отключился, махнул рукой и оба направились в своей машине. Но уезжать не собиралась.

– Что делать будем? – Спросил Степа,– Теперь-то пойдем?

– На каком этаже живет он?

– Третий. Кого ждут, как думаешь?

– Не знаю, пошли.

Мы вышли из машины и не спеша побрели в сторону подъезда. Естественно там стоял домофон и проникнуть туда, не привлекая внимания, становилось затруднительно. К счастью, в тот момент, когда я готовился нажимать на все кнопки подряд в надежде, что хоть кто-нибудь откроет, из-за двери выскочила девочка лет десяти. В светлом джинсовом костюме, с длинным хвостиком из волос, машущая во все стороны пакетом с чем-то легким. Степа рванул и придержал рукой закрывающуюся дверь.

– Отлично,– сказал он, распахиваю ее,– хоть зайдем нормально, без проблем.

– Нам еще в квартиру попасть нужно,– напомнил я.

Но квартира оказалась не запертой. Видимо, те, кто уводили Хрумова в наручниках, не позаботились о безопасности его квартиры.

Две входные двери. Первая из толстого металла, массивная ручка, два встроенных замка с тремя задвижками, глазок. Вторая простая деревянная, современный стиль, не менее толстая тоже с двумя замками, но проще.

– Видимо, хозяину есть, что тут прятать и защищать,– прокомментировал Степа.

– Либо боялся кого-то,– предложил я,– Степа, мне кажется, сюда скоро нагрянут, надо торопиться.

– Кто нагрянет?

– Да хоть те опера, что под окнами, сейчас посидят и придут нежданно.

Двери закрывать не стали, оставив их в полуоткрытом состоянии, чтобы лучше прослушивалась лестничная площадка. Квартира Хрумова была большая. Три комнаты, широкий коридор, отдельная прихожая, в которой мы и оказались. Чувствовался достаток. Евроремонт. Куча мелких дорогих вещей, создающих уют. С коридора налево деревянные двойные двери с витражами – комната напоминала кабинет. Огромные шкафы с книгами справа, дальше декоративный камин в углу – работал. Между ними широкая плазма. В центре на полу огромный ковер. С другой стороны рабочий стол с большим креслом, в ближнем углу малый бар. Нехило. Прошли дальше – кухня. Огромное помещение, разделенное на два большой барной стойкой. Первое – это столовая, круглый стеклянный стол, стулья к нему. У стены огромный аквариум с рыбками. Сама кухня оборудованная в современных стилях, встроенная техника, каменная столешница, даже питьевой кран у мойки. Огромная вытяжка, выдвижные ящики, сушилки, ведра и прочее. Круто, но ничего необычного. Еще две комнаты – это спальня и похоже комната ребенка. На осмотр всей квартиры ушло минут десять. Я вернулся в кабинет. Устраивать обыск я не хотел, да и что искать? Хотелось бы поговорить с самим хозяином, но нет. Прошел к рабочему столу. В глаза бросилась рамка с фотографией. На ней Хрумов обнимает женщину лет тридцати пяти и девочку лет двенадцати. Сделана с близкого расстояния, видны только головы и плечи – портретная съемка. Красиво получилось у фотографа. Немного виден задний план. Поле, трава, затем в метрах ста начинался сосновый лес.

– У него семья?

– Да-да, жена и дочь, думал он тут один в такой квартире со спальней и детской? – Из коридора показалась Степина голова,– слушай, там на лестнице какое-то движение. По-моему, ты накаркал со своим «нагрянут».

Я кивнул. Надо было уходить. Кинув последний раз взгляд на стол, я увидел на нем закрытый ноутбук. Больше никаких компьютеров дома не было, значит, это домашний Хрумова. Недолго думая я схватил его и замахал рукой Степе, мол, валим. Тот не удивился ноутбуку в моих руках, даже одобрительно кивнул, выбегая на лестничную клетку. Но по лестнице уже поднимались – вниз нельзя. По голосам стало понятно – друзья опера и не одни. Человек пять в общем. Лифт тоже не вариант – слишком медленный, пока доедет до нас с этажа, эти уже поднимутся. А шанс, что в таком доме он окажется на третьем и мы успеем в него заскочить прежде, чем нас застукают, был очень мал. Нельзя было рисковать.

– Наверх пошли,– тихо произнес я.

Степа вновь одобрительно кивнул и мы стали взбираться, преодолевая пролет за пролетом. План был прост, подняться как можно выше, затем на лифте спуститься вниз и спокойно укатить. Но, видимо, мы все же привлекли к себе внимание, потому, как проходя уже пятый этаж, в спину послышалось:

– Эй, молодые люди, постойте-ка минуту.

– Черт! Давай вперед, Степа.

Мы припустили уже бегом.

– Эй! – Донесло снизу,– Миша, у нас там двое наверху, я за ними!

В ответ послышалось что-то неразборчивое. Мне показалось, что нас преследуют уже двое. Три этажа мы преодолели лихо, на дыхании, на девятом снизили скорость. Я еще мог бежать, но вот Степа был не готов к таким случайным нагрузкам. Десятый, одиннадцатый. Шаги бежавшего за нами стихли. Отставал или просто не торопился. Между нами было где-то этажа четыре. Двенадцатый этаж был последним. Еще одна лестница вверх. Вход на чердак. Заперт простым старым амбарным замком. Степа достал Макарова. Мой «дротик» был где-то в кармане, да и с ноутбуком было неудобно его доставать. Я выхватил у замешкавшегося парня пистолет и, прикрывая голову ноутбуком, выстрелили в замок. Раз, еще один, третий. Наконец, тот слетел, упав к ногам, закрывшего руками голову, Степе.

– Чего встал? Вперед.

Снизу послышались крики, очевидно, маты. Кто бы за нами не бежал, он вновь ускорился. Мы оказались на пыльном и темном чердаке с обилием паутины и поперечных балок. Слева в метрах пяти было еще лестница – это проход уже на саму крышу. Будем надеяться, что оттуда ведет пожарная лестница и до нее легко добраться. Не хотелось бы попадать в руки полиции уже на первый день после прилета.

Эта дверь была закрыта лишь на щеколду. Выбив ее с ноги, я не стал тратить время на ее открывание, мы оказались на крыше. Пыльный ветер в глаза застал нас врасплох. Среди кучи натыканных антенн, кабелей, проводов и спутниковых тарелок, я не сразу разглядел на другой стороне крыши перилла пожарной лестницы.

– Туда!

Не обращая внимания на небольшие лужицы под ногами, оставшиеся после ночного дождя, мы ринулись в ту сторону. Но все же мы не успели. Не пробежав и половины, за своими спинами мы услышали яростное «Стоять, дебили!» Затем выстрел, очевидно, в воздух. Пришлось подчиниться. Я замер сразу, Степа сделал еще несколько шагов и оказался впереди меня.

– Руки поднимите, уважаемые!

Я не мог допустить, чтобы прямо здесь меня арестовали. Сердце колотилось, адреналин кипел. Ни то чтобы я испугался, просто никогда не был в подобных ситуациях. В меня никогда не целились, угрожая реально. Было многое: отработка нападения вооруженных лиц, ведения боя на пересеченной местности, но все это тренировки без реальной угрозы. Вчера, когда меня пытались убить, я не осознавал этого, действовал на эмоциях. Теперь же до меня доходило суть происходящего. Мы стояли. Степа с чуть приподнятыми на уровне лица руками, повернул голову ко мне. Я же старался встать в пол оборота к наставившему на нас пистолет полицейскому. Нужно было что-то решать, ноутбук был в левой руке, правую же я стиснул в кулак, готовясь к прыжку. Секунда, две, три. Я ждал, пока Степа обратит на меня внимание. Наконец, взгляды встретились и я глазами указал на ноутбук у меня в руке – лови! Миг он не осознавал намека, но решение нужно было принимать быстро. В следующую секунду я кинул его ему и тот, немного растерявшись, поймал ноут двумя руками, приоткрыв от изумления рот.

Полицейский подходил медленно, ни говорил не слова. В тот момент, когда я кинул ноутбук, он доставал наручники. Моего поведения он никак не ожидал.

– Эй! Ну-ка… – сорвалось у него с уст, но договорить я ему не дал.

Опустив голову, но продолжая смотреть исподлобья, я резко развернулся. Сделал шаг – выпад вперед, удар кулаком правой руки чуть дальше запястья с зажатым оружием. Пистолет отлетел в сторону. Отлично! Согнул руку и с локтя припечатал точно в нос. Послышался легкий хруст, большая кровавая капля рванула наружу. Опер издал непонятный звук, похожий на айканье, хватаясь двумя руками за лицо. Он сделал пару шагов назад, но этого было мало, нужно было завершать атаку. Вновь приблизившись, я схватил его двумя руками за горло, чуть сжал и приподнял, что есть силы. Он был выше меня. Удалось оторвать его ноги от земли, рывок по диагонали вверх от себя, прыгаю и падаю вместе с ним, впечатывая его спиной и головой о бетонные плиты крыши. Все! Три секунды. Поднимаюсь и проверяю побежденного. Мужику лет тридцать, тоже в гражданке. Черные штаны, футболка и легкая жилетка, за которой виднелась пустая черная кобура. Небольшая щетина, лица не видно – все в крови и пыли. Он не из тех, кто находился в мазде. Похоже, я переборщил с силой, жить он будет, просто сейчас в отключке.

Но на этом приключения еще не закончились. Стал слышен шум на чердаке, затем негромкий голос матеревшего парня: «Леха, ты где?». Очевидно, это тот самый Миша, которому наш преследователь сообщал, что бежит за нами. Я легкими движениями очутился возле входа на чердак, откуда минутой раннее выскочили мы сами. Дверь, выбитая мной, была нараспашку. По лестнице медленно поднимался человек. Судя по звукам – один. Я притаился около проема, выжидая. Скрип лестнице стих где-то в метре.

– Леша? – Послышалось где-то возле самого уха. Оставался шаг и полицейский был бы уже на крыше.

Я не дал ему этого сделать. Показался резко, надеясь на то, что на фоне яркого солнца из темного чердака меня не сразу можно разглядеть. Так и произошло. Я занес руку и встретил его резким ударом прямо в лоб. Тот отшатнулся. Он был в обычной форме полицейского. Ботинки, штаны, темная футболка, поверх нее форменная рубашка с коротким рукавом. От удара с головы слетела бейсболка, сам он попятился назад, теряя равновесие. Пришлось схватить его левой рукой за рубашку, чтоб он не рухнул с лестницы и не сломал себе шею. Рывком вытащил его наружу и, пока тот был в растерянности, нанес повторный удар. Тряся головой, он устоял. Я шагнул к нему. Ударом ноги подкосил ему ногу, заставляя упасть на одно колено. Рукой взялся за голову, закрывая ему глаза, чтоб не удалось рассмотреть мое лицо. Пацан еще, может быть, стажер, лет двадцать пять максимум. Что ж, извини, но выбора нет. Замахиваюсь и с высоты наношу третий удар кулаком точно между ухом и скулой. Голова парня дергается в непроизвольном движении, изо рта вырывается струйка слюны и крови и тот свободно падает на бок. Все, он без сознания.

Перевожу дыхание, пытаясь уровнять бешеное сердцебиение. Затем поворачиваюсь и зачем-то закрываю дверь на чердак. Рука в крови, локоть ноет, вокруг два сотрудника полиции без сознания и, в скором времени тут будет еще полиция. Надо уходить. Легкой трусцой приблизился к Степе, все это время наблюдавшему картину на одном дыхании, сжимая двумя руками кинутый мною ноутбук. Похлопал его по плечу:

– Все в норме? Пошли, надо валить отсюда!

– …ять,– только и смог он выдавить из себя.

Пожарная лестница была пролетная. Нам потребовалось не менее пяти минут для того, чтобы спуститься вниз. Мы оказались по другую сторону дома. Прошил за угол, во дворе было мало народу, в основном ребятня на игровой площадке, поэтому нас никто не видел. Подошли к краю стены и я заглянул за угол. Наша машина стояла в метрах тридцати от нас. Вокруг никого, лишь два пенсионера на лавке спиной к нам.

– Там пусто,– проговорил я,– пошли.

Степа только кивнул. Стараясь придать походке непринужденный вид, мы вышли из-за угла и направились к машине. Она была открыта – мы так спешили попасть в квартиру Хрумова, что Степа забыл поставить на сигнализацию. Но теперь это было даже кстати. Оказавшись внутри, мы выдохнули.

– Охренеть! – Наконец заговорил Степа,– Да ты псих ненормальный! Ты их не убил хоть?

– Не убил,– буркнул я,– поехали.

– Внимания не привлечем?

– Думаю, нет, вряд ли они вообще их хватились еще.

Но я оказался неправ. Только Степа хотел надавить на педаль газа, как из подъезда выскочили двое. Оба в форме. Один пониже в синей рубашке почесывал голову под фуражкой. Второй в белой форменной рубашке, повыше и уже в плечах пытался кому-то позвонить по мобильнику. С полминуты покрутив головами, они, не сговариваясь, пошли в разные стороны. Один свернул за угол, откуда вышли ранее мы, второй отправился к служебной машине, что стояла в метрах ста на аллее.

– Что думаешь,– спросил Степа.

– Думаю, надо ехать.

Мы тронулись, выезжая со двора.

– Вижу, ты хорошо обучен рукопашной,– спустя минуту молчания вновь заговорил тот.

– Да, обучен… работа обязывает держать форму…

– Это прямо какое-то единоборство?

– Русбой это, боевой стиль.

– Вот как, ну, ты им там не слабо приложил, первого так, по-моему, покалечил.

– Нос сломал…

– Теперь буду знать, что тебя злить вообще не стоит,– заулыбался тот.

– Слушай, я и сам не рад, что пришлось вот так на пролом идти, но какой выбор-то был? Только арест. Вот и все наши движения были бы.

– Да я не осуждаю, просто мне не привычно все это, драки, стычки с полицией.

– Да? – Его слова меня удивили,– Ты работал на моего дядю в организованной преступности и ни с чем не сталкивался?

– Представь себе! Думаешь это как в фильмах? Перестрелки, погони, оружие убийства и ты спокойно приходишь домой, смываешь кровь и кишки и ложишься спать?

Я улыбнулся:

– Ты загнул!

– Загнул,– согласился тот,– только все равно ничего подобного. Я звуки стрельбы-то слышал всего два раза, сегодня третий. Может, что-то отдаленно похожее и было, то только не на моих глазах.

– Ясно,– коротко ответил я,– дыши глубже, держи руль.

– Да я-то нормально…, куда едем теперь?

– Не знаю, думаю, стоит посмотреть что на ноутбуке,– я взял его с заднего сиденья и открыл.

Передо мной мелькнула заставка новой Windows 7 с пометкой «домашняя базовая», затем иконка с именем Толя. Я щелкнул клавишу inter – система затребовала пароль и предложила сменить пользователя.

– Черт,– выругался я,– зашифровался.

– Не вопрос,– повернулся ко мне Степа,– доедем, я разберусь.

– Тогда обратно на твой склад?

– Сначала к Теме, нужно машину отдать.

– А не рановато?

– Прости, Рома, но на ней мы можем дел натворить или просто засветить машину, а пацана впутывать не хочется,– Степа замолчал, затем добавил уже с улыбкой,– так он точно ее не продаст!

Я усмехнулся:

– Хорошо, твоя правда.

К уже знакомому зеленому гаражу мы подъехали, когда часы с местным временем показывали без десяти четыре. Дворик был тихим, по правую руку от меня двухэтажные деревянные бараки и перекошенные гаражи, слева же тоже старые, но с недавним ремонтом трехэтажные дома конца сороковых. В одном из таких домов, как оказалось, и жил друг Степы. Я это понял после того, как тот, уцепился за решетку окна на первом этаже, подтянулся и несколько раз постучал по стеклу.

– В домофон не проще? – Иронично спросил я.

– Он у него уже полгода не работает, да и не слышал он его, если за компьютером сидит.

– А вдруг его нет?

– Да дома он, говорил же утром, что спать будет, с работы.

Подождав с минуту, он вновь подтянулся на решетке – окна располагались высоко – и повторил удары чуть сильнее. Спустя еще несколько минут, когда Степа собирался повторить трюк в третий раз, а я сказать, что это пустая трата времени, дверь подъезда отворилась и к нам, не спеша, вышел тот самый Тема. Все те же сине шорты, шлепанцы и двухдневная щетина. Только на этот раз голый торс и очки на носу сидели ровно.

– Ты же говорил, что вечером приедешь? – Заторможенным голосом пробасил он.

– Ну, раньше освободился,– усмехнулся Степа,– а ты че, еще спишь что ли? Время видел?

– В комп залипаю,– отмахнулся тот, беря ключи,– больше не нужна будет?

– Нет, спасибо, там, кстати, полный бак тебе в подарок.

– Ага. Что покупать не надумал?

По улыбки парня стало понятно, что вопрос был скорее риторический, для отчистки совести, нежели серьезно, видимо, задавал он его не в первый раз. Степа поморщился:

– Нет, ценник ты на нее задрал, я тебе говорил уже.

– Тебе могу и скинуть! – Оживился тот, открывая двери своего гаража.

– Не-не, не начинай!

– Как знаешь.

– Пошли? – Повернулся уже ко мне Степа.

– Подожди,– я подошел к машине, открыл дверь и забрал с переднего сиденья ноутбук Хрумова,– чуть не забыли.

Степа иронично улыбнулся:

– Было бы забавно,– затем повернулся к другу,– Ладно, Темыч, спасибо тебе, увидимся! Должок чуть позже верну.

Парень лишь махнул рукой, капаясь в инструментах на полке. После очередного отказа от покупки, мы перестали быть ему интересны.

До склада мы добирались тем же путем, что и шли изначально – через трущобы и бараки, виляя по проулкам и улицам частного сектора. Если бы за нами следили, то тут самое то место, чтобы оторваться от преследователей. Добрались быстро. Привычным движением Степа начал ковыряться в замке, щелкнул и потянул вверх большие ворота. Я нырнул первым в темноту – окон, за исключением небольших проемов под потолком в несколько квадратных сантиметров, не было. Где тут включается свет я не знал, поэтому повернулся к Степе, посмотреть, что он капается. Тот, прежде чем закрыть двери обратно, несколько секунд параноидально всматривался в улицу, после чего резко опустил ворота. Послышались шорохи, грохот, Степины маты, затем через несколько секунд щелкнул рычаг рубильника и помещение понемногу стало наполняться белым рассеянным светом.

– Вот и дома! – Заключил тот,– Давай ноут, посмотрим.

Он забрал у меня ноутбук и подошел к столу, на котором красовался новенький процессор и плазменный широкий монитор. Ему понадобилось минут десять для того, чтобы влезть в компьютер начальника безопасности. Я взял стул и подсел рядом, глядя, как тот цепляет винт к своему компьютеру.

– Что ж, давай взглянем что там внутри.

Это был личный ноутбук Хрумова. Степа защелкал мышкой, просматривая все папки. Диск С, набитый под завязку всяким программным обеспечением, ничего интересного не дал. Одни семейные фотографии, видео, какие-то глупые игры. В личных документах пусто. Когда начали потрошить диск D, то сразу же наткнулись на один интересный файл, он назывался «СТиС».

– Знакомая аббревиатура?

– По-моему, учреждение МВД,– сморщился я,– открой.

– Ай, это какое-то приложение, так просто нельзя… сейчас,– Степа застучал по клавиатуре. Что он делал – я не знал, я не разбирался в программном обеспечении так, как он, лишь мог наблюдать как по экрану бегают строчки, всплывают и уходит окна. Наконец, труды Степы принесли свои плоды.

– Как-то так,– сказал он и щелкнул клавишей inter.

Монитор стал темно-сиреневого цвета, вверху надпись «Сибирский филиал ФКУ НПО «СТиС» МВД России», в центре поисковая строка.

– Ого, да тут целая база данных, если можно так сказать,– восхитился Степа,– но так мы не сможем вытащить инфу, придется вручную дергать.

Что он имел в виду, я опять не понял, но поверил на слово. Насколько я мог понять, эта программа работала на этом ноутбуке частично, так как она была просто скопирована с другого компьютера. И теперь было проще извлечь все данные путем копирования скрытых и сжатых файлов. Это требовало времени.

У Степы получилось многое, но не все, когда нам стали доступны проекты научно-производственного объединения «Специальная техника и связь», их названия, описания и фотографии, лично у меня зашевелились волосы и по телу пробежал холодок. Насколько можно было судить, перед нами находились научные разработки высшей секретности. А велись все эти исследования нигде иначе, как в научных центрах Академгородка и Кольцово. Не трудно было догадаться, что все под прикрытием обычной рутины. В основном это были военные разработки, но были проекты, не касающиеся военных действий и вооружения.

Я откинул голову назад:

– Охренеть, Степа, и ты знал, что за оружие в тех складах?

– Нет,– он посмотрел на меня сквозь компьютерные очки, затем достал откуда-то сигарету и затянулся,– точно не знал и не видел…

– Это разработки военных, мало того, как, черт возьми, дяде удалось организовать такие исследования по программам МВД и Минобороны без ведома государства?!

– Те, кому надо – знали, я же говорю – это Тень,– заверил меня Степа и вновь прилип к экрану,– Думаю, они и спонсировали часть. Смотри, средства связи, транспорт, а вот это интересно, оружие ближнего боя,– он щелкнул мышью,– так, где же это, а вот, фото и описание.

Передо мной на экране предстало фотография мужской накаченной руки, согнутой в локте. От запястья и почти до локтевого сустава был плотно серебристого цвета наручь, состоявший из двух частей. Из-под кисти прямо к ладони шла тонка металлическая пластинка, плотно прилегающая к коже руки. Для чего она, я узнал из следующей фотографии, на которой показано, как легким нажатием, путем смещения кисти, из-под запястья из наруча вылезает лезвие, шириной в три сантиметра и длинной не менее пятнадцати. Там были характеристики, но смотреть просто на фото мне было гораздо интереснее.

– А вот, графическая модель есть, смотри,– Степа откинулся на стуле, выпуская клубы дыма.

Теперь на экране мы видели молодого солдата на темном фоне, в камуфлированных штанах и темно-синей футболке. Он стоял в полный рост, чуть оттопырив руки. На них обеих были надеты такие же наручи. Солдат вскидывает перед собой руки, делает едва заметное движение и из-под его запястья появляются широкие длинные лезвия. Сделав пару взмахов, он крутнул сжатые кисти и лезвия, развернувшись, обогнув кулак, подчиняясь его движению, оказались уже поверх казанков, будто бы прилипшие к ним. Еще пару рубящих движений, затем лезвия вновь оказались внизу ладони. И потом солдат таким же движением вогнал их обратно.

– Прямо как в комиксах,– прокомментировал я, вспоминая одно из главных героев зарубежного фильма, у которого лезвия выходили прямо из рук.

– Да, очень похоже,– закивал Степа, продолжая смотреть,– оружие носит название «Рапира-Н1». Эти браслеты просто так не снять, легко замаскировать под рукавом, организовывает защиту руки от травмы при ударе или огнестрельного оружия. Скорость выпада и длина клинка настраивается индивидуально под человека, разрабатывалось как универсальное оружие разведки и штурмовых подразделений для условий, в которых ведение огня нежелательно. Имеет три модификации и два дополнения.

Конец ознакомительного фрагмента.