Два
Домой мы с родителями вернулись относительно быстро уже под вечер. Я даже не ожидала, что внезапно усну в самолете, а проснусь от настойчивого тормошения моей мамой.
Так странно, я вроде бы делаю все то же самое, ведь мы каждое лето отправлялись на отдых с семьей. Но после всего, что со мной произошло, я очень хорошо понимала, что все изменилось навсегда.
Невольно изо всех этих событий я поняла, что даже возвращение в родные пенаты, то есть поездка на отдых с родителями, уже не сможет восстановить то приятное блаженное чувство защищенности, которое я обычно испытывала с родителями.
Но, возможно, это и к лучшему. Я уже большая девочка как-никак. Пора привыкать к жизни в суровой взрослой реальности.
Впрочем, так или иначе, грусть меня не покидала. К счастью, у меня было слишком много дел для отвлечения.
Вернувшись домой, папа занес мои чемоданы в комнату и отправился вытаскивать мамины. Еще когда мы только собирались на отдых, и папа увидел мои вещи, он вытаращился на их невообразимое количество по его меркам (мужчины) и спросил «на кой черт ты столько набрала на две недели?». Я даже ничего не ответила, просто улыбнулась и указала на маму, которая собрала четыре чемодана.
Он сначала с безобидным видом обернулся на нее, а потом посмотрел на меня с выражением лица «о боже, нашествие инопланетян произошло!» и застонал. Яблочко от яблони недалеко падает, крепись, папа.
В общем, когда мои чемоданы стояли в комнате, а папе предстояло тягать неподъемный груз в виде всего того, что взяла с собой мама, плюс чемодан с сувенирами, я решила заняться чем-то полезным.
Закрывшись в комнате, я первым делом набрала номер Оли. Ответил ожидаемо не он.
– Привет, Вилу, – быстро отозвалась Рокки.
– Привет. Как дела?
На заднем фоне послышалось жалобное поскуливание провидца. Я уже начинала беспокоиться.
– Пару видений, немного информации, – ответила Рокки.
С тех пор, как виделись в последний раз, мы разошлись в разных направлениях. Я вернулась к себе домой (естественно, ведь у родителей могли возникнуть вопросы), а Рокки и Оли из особняка переехали к провидцу домой. У Рокки не было родителей, да если бы и были, они бы явно не поняли ее перевоплощений в большую черную пантеру.
Оли решил, что смысла оставаться в особняке нет. Ведь без Рэйвина и банальных благ цивилизации там делать особо нечего. Взять с собой Рокки для него было и боязно, и волнительно, и желанно. Все-таки она продолжала ему нравиться. И после того, как он поддержал ее, когда она внезапно показала свою слабую сторону, он все же проникся к ней чуточку больше.
Впрочем, с тех пор, как Рокки решила сменить нытье на решительность, она вышибала дух из бедного провидца, загоняя его до полного истощения. Как все-таки меняется человек, когда в его жизни появляется цель.
В общем, мы наметили хоть какой-то план и стали его придерживаться. Конечно, произошло не так уж много, но все же мы двигались в нужном направлении.
– Что он видел? – Спросила я у Рокки, пока Оли кряхтел на заднем плане.
– Он видел ее в академии, – ответила Рокки.
После всего случившегося мы решили серьезно настроиться на искупительницу. Оли больше не отлынивал, как раньше, сосредотачивался и пытался вызвать видение о нашей цели, основываясь на том, что она училась когда-то в академии. Он не сосредотачивался именно на ней, потому что по какой-то причине больше того, что он увидел в том видении на балу, где были все мы, он увидеть не мог.
Однако он пытался просматривать то, что происходило в самой академии. И пару раз заметил в толпе ее.
– Что именно он видел? – Уточнила я.
– Ничего стратегически важного, – вполне себе спокойно заявила Рокки. – Но новости все-таки есть. Хотя не знаю, насколько они хорошие.
– Выкладывай, – тут же напряглась я.
– Я изучала информацию о петлях, и кое-что узнала: есть несколько стадий проявления петель времени. Первая из них – это хаотичное появление некоторых событий, которые всплывают во времени без причины. Вторая – проявление петель вызывает зависимую цепь событий, которые должны произойти во времени, исходя из замкнутости некоторых конкретных действий.
Я нахмурилась. После долгого перелета я была не способна быстро соображать.
– Чего?
– Короче: петли появляются, ты в них ходишь, что-то меняешь, возникает зависимость событий, и они должны произойти.
Я задумалась. Вторая стадия уже наступила, это точно, ведь я уже довела события до зависимости, например, с Грэем и Басом.
– Поняла, – сообщила я.
– Но есть еще одна стадия, Вилу, – как-то с осторожностью заметила Рокки. – Третья.
– Я поняла, что не восьмая. Что с ней?
Рокки вздохнула. Конечно, меня не могла не радовать ее решительность в вопросе поиска искупительницы. Сначала она хоть и расстроилась из-за того, что искупительница училась в академии не в наше время, потом, видимо, приняла какое-то стратегически важное решение и перестала сдаваться, сосредоточившись на достижении своей цели.
Больше Рокки не плакала ни разу.
– При третьей стадии петли уже не просто существуют в зависимости друг от друга, они создают параллельные реальности, – сообщила Рокки.
Я задумалась над ее словами.
– И что это нам дает?
– Если существуют параллельные реальности, ты никогда не узнаешь, что здесь на самом деле происходит, а чего произойти не должно, это раз. И, если создаются параллельные реальности, они расходятся целой тысячью возможных событий в неизвестности.
– Рокки, давай по существу: нам это как поможет?
– Проблема не в том, что нам это поможет, проблема в том, что это может нам помешать. Помнишь, Оли говорил тебе о воронке, в которую может все засосать из-за количества петель?
– Помню.
– Так вот. Это происходит из-за этих реальностей. Они не уходят за пределы магического поля, которое подпитывает петли, но существовать автономно они тоже не могут. Это влечет за собой определенные последствия.
– Какие, например?
– Согласно книге о временных петлях, если в эти параллельные реальности попадают сильные маги, причастные к созданию петель, косвенно или прямо, сила и мощность реальности начинает усиливаться и приумножаться. Реальность начинает вытеснять другие.
– И к чему это в итоге может привести?
– Во-первых, если в такую реальность угодишь ты, то можешь застрять в ней навсегда. – Мои брови поползли наверх. – А во-вторых, если эта параллельная реальность впитает в себя больше магии, чем наша, то она вполне может вытеснить существующую реальность.
Я нахмурилась.
– Подожди: то есть, если много магов и колдунов попадут в какую-то реальность… – я запнулась и вспомнила свое попадание в прошлое с искупительницей, – постой, Оли сказал, что видел сначала одно видение с искупительницей на балу. Потом оно изменилось и все поменялось, в зале появились демоны. Думаешь, это была другая реальность?
– Возможно. По крайней мере, это объясняет, почему в одном видении все были живы, а теперь…, ну ты понимаешь.
Да, я понимала. С одной стороны, конечно, я немного пережила этот кошмар и перестала воспринимать все те смерти, что произошли как нечто враждебное, с чем обязательно надо бороться. Все-таки и Грэй стал ангелом, и Бас, оказывается, снова стал Вороном через поколения.
Но все же это была тема, о которой спокойно я говорить пока не могу.
– Так или иначе, но это объясняет и то, почему в последней петле ты застряла так надолго, – вернула меня к реальности Рокки.
Я тоже задумалась над тем, что она сказала.
– А ведь ты права, – согласилась я. – Ведь раньше я никогда не застревала в петлях настолько надолго. А вернулась я почти сразу же, как только Рик… – еще одна неприятная смерть, – уничтожил всех демонов. Они были подпиткой.
– Верно, – поддержала Рокки. – Проблема в том, что это становится опасным.
Я сначала не услышала слов Рокки, подумав о том, что если то, где я находилась, была параллельная реальность, значит все, кого я встретила в ней, могли и не существовать. Или нет?
– Подожди: опасным?
– Чем больше силы, тем больше вероятность твоего попадания в реальность, из которой ты не сможешь выбраться. А это значит…
Да-да, я поняла, не важно. Меня интересовало другое.
– Как понять, какая реальность была настоящей? – Уточнила я.
Рокки вздохнула.
– Я тоже об этом думала. Но пока в книге нет ничего об этом. Я буду продолжать искать, Вилу.
– Спасибо. И… не рассказывай ничего Оли и Рэйвину, ладно?
Рокки некоторое время молчала.
– Не скажу. Но ты… должна понимать, что возвращение в академию будет… намного опаснее, чем раньше.
Да, это верно. На самом деле петли действительно стали чересчур активными. С одной стороны, это было не важно, но, с другой – теперь я понимаю, почему застряла в последней петле так надолго. Хотя меня совсем не радует тот факт, что пришлось уничтожить сотни демонов для того, чтобы выбраться. То есть что? Если бы Рик не нырнул в это море зла, я бы там так и осталась что ли?
И еще удручало, что я не знаю в точности, была ли та реальность причиной всего, что происходит сейчас. Возможно, нет, если мои рассуждения действительно верны и об этом событии никто в моей реальности не помнит, то, значит, реальность с демонами была не настоящей.
По крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Нам нужно найти искупительницу, – произнесла я, подводя итог всего того, что я узнала от Рокки. Та облегченно выдохнула в трубку. Да, я ее понимала. Для нее искупительница теперь единственная надежда. – Ты узнала что-нибудь о ней?
– Немного. Те бумаги, которые раздобыл твой Во… ин света, – поправила сама себя Рокки, а я улыбнулась, ведь до поры, до времени она упорно продолжала называть Рэйвина Вороном. Думаю, это была месть за то, что Рэйвин называл ее пантерой. – В них содержится информация о предположительных событиях, когда демоны или ангелы находили искупительницу.
– Что-нибудь полезное? – Уточнила я.
– Пока нет. Только значимые события скопления сил света и тьмы. Но тут тоже все расплывчато. Они могли встречаться и по другим причинам. Мало ли событий было в их жизнях. В общем, я буду искать.
– Хорошо. И…, Рокки, пожалуйста, не загоняй так сильно Оли, ладно?
Рокки вздохнула, и даже не видя ее, я почувствовала раздражение. Мол, «какого черта?! Пусть пашет, раб!». Однако, поскольку я могла и не просить, просто забрав бедного провидца под свое крыло от этой сумасшедшей, Рокки все же не стала высказывать своих недовольств и выражать несогласие.
– Он отдыхает, – расплывчато отозвалась она. – Я пока буду искать информацию. До рассвета, конечно же, – не упустила возможности едко добавить она.
Несмотря на ее решительность и уверенность, она все равно была бесконечно зла на того Ведьмака за свое проклятие.
А еще она была зла на меня. И с каждым новым днем мне начинало казаться, что она стала явно руководить нашим мероприятием. Иногда у меня складывалось впечатление, будто она была моим начальником, перед которым я должна была отчитываться за проделанную работу.
Даже когда она заявила мне об опасности возращения в академию, я ощутила укол страха, будто она лишит меня премии, если я скажу, что не вернусь.
Впрочем, я не спешила с ней на эту тему разговаривать. Вдруг еще зарплату урежет? Ладно-ладно, едем дальше.
Распрощавшись с Рокки – ну то есть она кинула трубку, т.к. я ей была уже не нужна – я вздохнула и полезла разбирать свои вещи, параллельно размышляя обо всем, что со мной произошло и о неизбежном возвращении в академию.
Конечно, Рэйвин и Грэй исцелили меня и мою душу, вернув мне веру в жизнь. Однако, то, что рассказала мне Рокки, невольно приводило меня к неизбежной вспышке страха и напряжения.
Что, если я попаду в другую реальность и не смогу оттуда вернуться? Что, если эта реальность будет полна демонов и колдунов, которые захотят моей смерти? Что я буду там делать, если Рэйвина со мной не будет?
Все это, конечно, доводило меня до отчаяния и периодически возвращало к ужасам пережитого, которые, на удивление, заглушались, словно утопали в воде. Думаю, это было как-то связано с тем, что мое сознание и душу исцелял Грэй. Это позволяло не сойти с ума от осознания, через что я прошла.
Впрочем, глядя на свои воспоминания теперь, словно в ретроспективе, я понимала кое-что очень важное: мне нужна защита.
Эта мысль посетила меня почти сразу же после того, как я пришла в себя и перестала страшиться закрывать глаза. Я подумала: если Рэйвин не может следовать за мной во временные петли, а рассчитывать, что мои друзья, посильнее меня, будут появляться рядом, как Бас, например, и помогать мне, я не могу, значит, мне нужно найти собственный вариант.
Еще перед самой поездкой на море с родителями, мы с Рокки и Оли отправились в библиотеку. Вылазка была очень быстрой. Рэйвин стоял на стреме, а мы носились между книжных полок и искали нужные материалы.
Оли и Рокки искали информацию об искупительнице и временных петлях, прихватив с собой несколько талмудов по предвидению будущего и прорицанию, я же взялась за книжки по созданию защитных заклинаний, зелий и прочего.
Нам несказанно повезло и к тому моменту, когда Феникс нас неизбежно заметил – все-таки он в должности Хранителя библиотеке был слишком хорош – мы уже набрали целые стопки книг по нужным темам и рванули со всех ног, а точнее со всех перьев, подальше из библиотеки.
И теперь, вместе с прикрытием в виде парочки любовных романов, в чемодане покоились книги по созданию защиты. Прости, папа, но это была одна из причин, по которой чемоданов было два, и один из них был таким тяжелым.
Но папа был в отличной форме и регулярно посещал тренажерный зал.
В общем, я собралась уже браться за книжки, как пришла мама.
– Вилу, ты не спишь? – Первым делом уточнила мама, заглянув ко мне.
Я виновато спрятала взгляд. Вообще-то я все время спала, если так посмотреть. Нужно было найти какую-то причину, по которой я не участвовала в большинстве семейных дел. Я даже на одну экскурсию не поехала поэтому. Мне не особо хотелось ехать, но в то же время нам нужно было выбраться в библиотеку. Пришлось притвориться больной и сонной.
– Нет, мам, – виновато улыбнулась я.
Хорошо, что Рэйвина не было, мама как-то свободно, на удивление, заглянула, даже не постучав. Дверь-то я не закрыла для разнообразия. Когда я была с Рэйвином, я, естественно, запиралась. Не думаю, что мама бы обрадовалась увидеть меня с неизвестным мужиком у меня на кровати, и это при том, что мы с Рэйвином ничем, кроме поцелуев, не занимались.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросила мама, тут же подошла ко мне, потрогала лоб, чтобы проверить температуру.
Спокойно, совесть, так все же лучше, чем объяснять, зачем мне надо в пустыню с огненным стражем древней библиотеки.
– Уже хорошо, – заверила я. – Не переживай. Думаю, это была акклиматизация.
Мама с недоверием заглянула мне в глаза и нахмурилась.
– Академия тебя сильно изменила, – вдруг произнесла она.
Да уж.
– Есть такое, – согласилась я. – Но я же расту, изменения все равно неизбежны.
– Нет, я не про это, – покачала головой мама, продолжая меня изучать, – тут что-то другое.
Господи, только бы она мысли не начала мои читать.
– Мам, – рассмеялась я, только чтобы отвести взгляд. Она же поймет, что я что-то скрываю, если будет таранить меня взглядом. – Вот ты любишь копнуть под людей.
Прозвучало как шутка, но все же мама поняла, на что я мягко намекнула. Она вздохнула и выключила свой сканер.
– Я просто беспокоюсь за тебя, родная, – приобняла меня мама, сменив свою профессиональную настороженность на материнскую любовь. – Мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты улыбалась и радовалась каждому дню.
Мама говорила это с такой искренностью, что мне внезапно стало горько. Маленькие искорки той детской наивности, которые, оказывается, еще не угасли у меня в душе, внезапно замаячили на задворках моих эмоций. Мама знала. Она всегда знала лучше других, что я чувствую. И сейчас она как будто в точности просканировала мое состояние, которое я так старательно скрывала за притворными улыбками.
Боясь разреветься, я выдала кислую улыбку и обняла маму. Она радушно приняла меня в свои объятия и стала поглаживать меня по волосам. Спокойно, как же спокойно в маминых объятьях.
Почему-то мне вспомнился Бас и те воспоминания, которые показал мне Грэй о его детстве. Его мама тоже любила его очень сильно. Не знаю почему, но мне вдруг подумалось, что я очень счастливая, раз могу себе позволить обнять маму, когда захочу. Даже представить себе не могу, чтобы бы было, если бы моя жизнь внезапно стала невольной и я даже шага ступить бы не смогла без чьего-то беспощадного приказа.
Обняв маму покрепче, я выдохнула:
– Я люблю тебя, мам.
Мама улыбнулась мне.
– Я тоже люблю тебя, моя родная.
На какое-то мгновение я даже позабыла совсем о том, что мне нужно искать эту проклятую искупительницу. Мне было так хорошо просто обнимать сейчас маму, что на секунду захотелось все бросить и забыть про все эти поиски, петли, смерти.
– Когда есть-то будем? – Зашел ворчливый папа в мою комнату.
– Сейчас ночь, спать иди, – буркнула мама в ответ, не выпуская меня из своих объятий.
Даже если бы она попыталась, я бы все равно не дала ей этого сделать.
– Эй! Совсем обнаглели что ли? – Возмутился вдруг папа. – Почему никто не сказал, что у нас тут минута обниманий?!
Папа подошел к нам и обнял обеих. Мы с мамой посмеялись, а я окунулась в атмосферу любви и тепла. Такую родную и необходимую мне сейчас.
– Так, ладно, – завершила нашу «минуту» мама, – спать давно пора. Вилу, не забудь: завтра едем за город к бабушке.
Только я хотела возмутиться, мол «чего? Никто ничего не говорил», как тут же вспомнила, что говорил. И не раз. Блин. Опять не почитаешь. Ладно, выкрутимся.
– Хорошо.
Родители ушли, оставив меня видеть счастливые сны, а я, сделав вид, будто легла спать, взялась за книжки. Нет времени отдыхать, ведь скоро мне придется возвращаться в академию, а это значит, что мне нужно как можно скорее найти способ себя защитить.
Что-то у меня в голове уж слишком настойчиво вертелась одна присказка: промедление смерти подобно.