© Антон Леонов, 2015
© Антон Леонов, иллюстрации, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Глава 1. В шаге от битвы
Очень давно, в те времена, что даже не все эльфийские мудрецы помнят, была война, страшнее которой еще не случалось за всю давнюю историю Фэнтея, ни до, ни после. Спустя сотни лет барды пели о подвигах воителей и коварстве врагов, мудрости волшебников и величии героев. Но лишь немногие их них, затрагивая тему скорби, пели о разрушенных городах и сгоревших поселках, о сотнях сотен убитых, растерзанных, чьи жизни война смела в бездну, не задумываясь, без сострадания, а возврата оттуда не было.
То было время великих событий. Трое Высших Магов, бросивших некогда вызов Богам и победивших, теперь сражались между собой, без пощады и жалости. Весь Фэнтей по одному их желанию сшибся в кровавой битве, и не было еще победителя, и силы, казалось, были равны. Две армии сошлись у неизвестного доселе местечка, там, где величественный Астир медленно несет свои воды к Жемчужному морю. Сошлись для того, чтобы одним ударом положить конец затянувшейся войне и победить, в очередной раз перешагнув через несметные горы трупов.
То было время, когда ты мог встретить на дороге воина в светозарных доспехах или чародея не реже, чем бредущего на рынок крестьянина. И подняв голову, ты бы увидел под облаками не ратшаргский стадор1, но гордого дракона, чья чешуя сверкает на солнце. А отодвинув рукой поросль осоки на тихой лесной заводи, осторожно, стараясь не шуметь, стал бы свидетелем веселой игрой нимф. Древние, заповедные времена, такие тихие и размеренные. До тех пор, пока не пришла война.
Они были братьями, и не было ни старших, ни младших, они были равны. Кто и когда породил их, и были ли они людьми, чей облик носили, нам неизвестно. Но они добились такой силы, что поднялись выше Богов, сражались с ними и победили. Тогда они были заодно, все вместе, все четверо.
Белый маг Фобиус – повелитель Солнечных Лучей и Света, несущего добро и радость, дарующего тепло душам страждущих. Серый маг Урслан – повелитель Сумерек, Теней и неверных, призрачных бликов, тот, кто ближе всех к душам смертных. Валкерк, маг Черный, повелевающий Тьмой, в его руках вся сила Ночи. И последний, четвертый брат, тот, кого по всем законам и правилам и быть-то не должно, Арлан. Ему не хватило куска в пироге власти, но он и не рвался к ней. Его прозвали Следопытом, и не было места на Фэнтее, где бы он не бывал. Возможно, именно он владел всем миром, будучи свободен от тех запретов и оков, в кои влезли его братья, избрав свои пути. Кроме всего прочего, Арлан умел читать Книгу Судеб, он видел будущее. Поэтому он не участвовал в войне, он просто ушел.
Войну начал Валкерк, вознамерившийся захватить всю власть в свои руки. Против него выступил Урслан. И как ни старался Фобиус примирить их, кровь хлынула и Фэнтей запылал. Несколько лет они сражались, без пощады и милосердия, особенно зверствовали темные орды Валкерка. Это обстоятельство и повлияло на решение Фобиуса, на пятом году войны он примкнул к Урслану. Теперь многим стало ясно, что дело Валкерка проиграно, многие из союзников покинули его. Но Повелитель Тьмы не сдавался. Даже если ему и пришлось бы уйти, покинуть эту залитую кровью сцену, а он просчитывал подобный вариант, Валкерк собирался громко хлопнуть дверью. Он готовил такое, чего еще не видел Фэнтей, он был готов сражаться до конца. Либо все, либо ничего. И он вел свою армию к берегам Астира, чтобы победить и повелевать Фэнтеем отныне и навсегда, или проиграть и потерять все. В его руках было новое оружие, такой силы, перед которой не сможет, он верил в это, устоять ни один враг. Сегодня, как только поздняя летняя ночь накроет землю, начнется сражение, и оно решит, кому властвовать над этим миром. Всего несколько часов, и история навсегда запомнит эту дату. Всего несколько часов до его триумфа, до наступления эпохи Тьмы. Валкерк знал это, верил и знал, не могло быть иначе, он так долго к этому шел.
Ласконская Империя. Окрестности селения Бермад.
Район впадения Тенданы в Астир.
32 руна 990800195 года от сотворения Фэнтея2.
Три десятка всадников, подняв густое облако пыли, проскакали по лагерю. Мимо стен палаток они выехали на центральную улицу и понеслись по ней. Многие воины, сидящие у костров, готовящие ужин и просто занимающиеся своими делами, провожали всадников взглядами. Эскорт имперских гвардейцев в синих с серебром дакорах3 и белых плащах не вызывал особого интереса, в отличии от раззолоченных штабных чинов и самого императора. Ласконские ветераны вскакивали со своих мест и вытягивались смирно, прижав правую руку к сердцу в знак приветствия, остальные смотрели ему вслед глазами, полными восхищения или любопытства до тех пор, пока его пурпурный плащ и сверкающий шлем с гребнем того же цвета, переходящим в пышный хвост до самого пояса, не скрывались за очередным рядом палаток. И тогда начинались разговоры, в общем-то на одну тему – император, командующий объединенными силами Светлой Коалиции, чем-то серьезно обеспокоен. Ничего хорошего в этом не было, к тому же воины не знали причины, отчего на душе становилось еще поганее. Все они понимали, что не сегодня, так завтра будет такая битва, где из десятка человек, сидящих у костра рядом с каждым из них, в лучшем случае половина доживет до конца. А каким он будет, этот конец, кто победит, на этот вопрос даже ветераны ответить не могли, хотя каждый по-своему рассуждал и прикидывал.
Промчавшись по лагерю, всадники остановились на центральной площади, перед огромным пурпурным шатром, увенчанным золотой статуэткой грифона. Император спешился первым, отбросив поводья слуге и окинув раздраженным взглядом часовых у входа в шатер. Тут же подбежал один из адъютантов, самый расторопный, заставив остальных глотать пыль, выбитую подошвами его высоких сандалий.
– Тентаридов4 и командиров союзных отрядов ко мне. – Император даже не взглянул на адъютанта, его рвение, по-видимому, пропало даром, не тот момент.
Однако от самого входа в шатер император обернулся, смерил взглядом высоченную фигуру офицера, пожалуй, на полголовы выше него самого, а он был не из малорослых, и не меняя тон произнес:
– Через четверть часа. Пусть поспешат.
Адъютант хлопнул себя ладонью в грудь и лихо вскочил в седло, через мгновение он уже несся прочь. За ним поспешила вся остальная свора. К императору, переваливаясь с ноги на ногу при каждом шаге, словно старая утка, подошел Аскон Архибад, его начальник штаба, пожилой, тучный, начинающий лысеть коротышка. В руке он сжимал папирусный свиток.
– Сир, я составил план завтрашнего боя.
Император хмуро посмотрел на него.
– Сегодняшнего… По последним донесениям разведки Валкерк в нескольких часах пути отсюда. Тебе, как начальнику штаба, надо бы это знать.
– Мне это известно, но у меня есть план. – Архибад указал свитком на вход в шатер. – Могу изложить его до начала совета.
– Пошли.
Не успел император откинуть полог, как рядом вырос начальник караула – крепкий гвардейский секурид5 с проседью на висках и в бороде, серебряный грифон на его кирасе сиял в лучах клонящегося к закату солнца.
– Ваше Величество.
Император ожег его нетерпеливым взглядом.
– Ну?
– В шатре вас ожидает Повелитель Сумерек. Вы дали свое разрешение, и я пропустил его…
– Ясно. – Император легонько хлопнул своей мощной ладонью по плечу Архибада. – Он не помешает. Пойдем.
Полумрак наполнял шатер, и при таком освещении Повелитель Сумерек был еле заметен. Он сидел за столом, устланном синей скатертью из толстого ласконского сукна и попивал ароматный барнокский кофе в прикуску с гальтерским шоколадом.
– Давно ты здесь? – Император прошел за ширму, где стояла его лежанка, звякнули ремешки снимаемой кирасы.
– Нет.
Урслан отставил чашку с кофе, пригладил назад упавшую на лоб прядь. Кроваво-красный рубин и ядовито-желтый топаз на золотых перстнях утонули на миг в густых голубых волосах. Урслан почесал кончик носа, спросил, не поворачиваясь, бросив быстрый взгляд на Архибада, застывшего у входа, почтителен как всегда.
– Ты сражаться не собираешься?
Император прошел к столу. Теперь на нем была только расшитая золотом накидка, опоясанная мечом, вместо подкованных тяжелых сандалий – легкие, с короткой шнуровкой.
– А как ты думаешь? – Он ожег Урслана взглядом своих ярко-черных, прерогатива династии Нерлиноров, глаз.
– Не горячись, Катор, – Урслан всегда называл его по имени, напрямик и несколько нагловато, – ты знаешь, что гномы не успевают с постройкой укреплений?
– Я только что оттуда. – Император сменил тон на спокойный и деловой. – Приступим, у нас мало времени. Что у тебя, Архибад?
Катор, придержав меч, уселся на стул. Архибад приблизился к столу и развернул свиток. Его доклад был краток и подробен одновременно, как всегда. Архибад был профессионалом своего дела, все учтено, все детали продуманы. Смысл сводился к тому, что, учитывая скорость движения армии Валкерка, к ночи она будет на месте. И Валкерк не упустит шанса вступить в бой с ходу, несмотря на усталость своих воинов. Ночь – это его время, его войска обретут силу, которой у них не будет днем.
– Если его не задержать, Ваше Величество проиграет сражение. – Подытожил Архибад. – Необходимо время для постройки укреплений.
– Сколько нужно времени?
– Хотя бы пять-шесть часов, сир.
– А что Фобиус? – Катор нервно потер давно небритый подбородок и посмотрел на Урслана.
– Ничего. – Повелитель Сумерек скривил тонкие губы. – Я жду от него вестей.
– Куда он делся? – Голос император зазвенел. – Почему я ничего не знаю?
– Он сказал, что приведет помощь. – Урслан оставался спокоен, лишь резко очерченные ноздри чуть заметно расширились.
– Сколько было слов, – Катор сжал кулак, казалось он сейчас треснет им по столу, – а как дошло до дела… Жизнь-то одна, что у Высшего Мага, что у простого смертного.
– Но я здесь. – Урслан положил в рот кусочек шоколада. – И уходить не собираюсь. Это и моя война.
– С вашего позволения, Ваше Величество, хотел бы напомнить, что скоро соберется совет. – Архибад кашлянул, свернул папирус. – Нужно что-то решать.
– Следует выставить заслон. – Император встал, заходи взад-вперед, резко остановился. – Монастырь Инру Астириса6! Если достаточно сильный отряд займет его, то сумеет продержаться. Ты не мог не рассмотреть подобной возможности, Архибад.
– Я ее рассмотрел, Ваше Величество. Однако сестры наверняка будут против. Монастырь женский, а Инру – богиня миролюбия, противница всякого насилия.
– В Бездну мнение сестер! Им все равно не выжить, если Валкерк победит, никому не выжить. В случае нашей победы я понастрою храмы Инру по всей стране.
– Ты хочешь возродить культ Ушедших Богов? – Встрепенулся Урслан.
– Ради победы я все сделаю. – Катор смотрел в серо-стальные глаза мага и не отвел взгляда, его черные, словно два агата, глаза сверкали. – Вы их изгнали и это ваше дело, мне плевать. Но мне нужны стены этого монастыря, ты понял, маг?!
Грозившую начаться перебранку прервал вошедший начкар.
– Ваше Величество, офицеры собраны. Просить?
– Давай их сюда. – Катор уселся во главе стола, уже не глядя на мага бросил: – Мне жаль, Урслан. Забудем.
– Да. – Все, что ответил Повелитель Сумерек, щелкнув пальцами.
Недоеденный шоколад и чашка плавно перелетели в мусорную корзину.
Командиры входили один за другим, приветствовали императора и рассаживались по своим, давно обговоренным местам. Восемь пехотных тентаридов и трое конных в расшитых искусным орнаментом гератонах7 и плащах, у многих виски давно посеребрила седина, а тела испещрены шрамами. Все они сели по правую руку от императора, напротив Урслана, задумчиво постукивающего пальцами по столу. Чувствовалась некоторая скованность, граничащая с робостью, исходящая от этих опытных вояк в присутствии Повелителя Сумерек. Это не ускользнуло от императора и вызвало очередной приступ раздражения, но его не на кого было выплеснуть, и Катор просто сидел, скрестив руки на груди, мрачный, не отвечающий на приветствия.
Только когда в шатер стали заходить командиры союзных отрядов, он оторвал взгляд от дрожащих огоньков свечей и кивнул первому – Гханару, вождю варваров агабешо, в ответ на его гортанное: «Гархэ нэт!»8
Рассаживались быстро, не споря из-за мест, не до этого, всем была ясна серьезность положения. Даже кальтерский принц, заносчивый и безмерно гордый своим положением, не стал пререкаться с белокурым эстийским лайном, занявшим место ближе к императору. Последними вошли гномы, представители Рог-Драгша, они задержались у входа, выбивая трубки.
Император начал совет с короткого предисловия, в котором напомнил тем, кто успел прибыть, ради чего они все сражаются, закончив словами:
– Думаю, не нужно объяснять, что в случае поражения пощады от Валкерка ждать не приходится.
– Агабешо готовы сражаться! – Тряхнул курчавой шевелюрой Гханар. – Говори, где нам встать! – Его белые ровные зубы сверкнули на фоне черной кожи.
– Подожди, вождь. – Император поднял руку. – Сейчас мы выслушаем уважаемых гномов, представителей Рог-Драгша. Что с укреплениями, господа?
Тот из гномов, что казался постарше, кряхтя слез со слишком высокого для него стула и, отступив на несколько шагов, чтобы его было лучше видно из-за стула, начал:
– Я Рогонд, сын Ностарда из рода Барура Бесстрашного, верный слуга короля Орклада Рыжебородого и полномочный представитель королевства Поднебесных Горных Вершин и Златоносных Копей, именуемого вами Рог-Драгш, заявляю, – он перевел дух, пригладил густую, с проседью бороду, – что силами наших воинов и землекопов проведены работы по укреплению полосы обороны. Так в центре, на холме, – он запнулся и затеребил бороду, – я не помню этого местного названия, но там работы уже закончены.
– Хорошо. – Кивнул император, остальные оживились, лица просветлели. – А на остальных участках?
– На правом фланге укреплен опорный пункт обороны – селение Бермад. На улицах сооружены насыпи, завалы. Но на левом дела обстоят куда хуже.
– Сколько вам нужно времени?
– Не меньше десяти часов.
– У нас столько нет. – Катор сжал руки в замок, тяжело вздохнул. – Что, быстрее нельзя?
– Мы не радены9, Император, – Рогонд пожал плечами, – мы грилоны10, нам легче иметь дело с камнем, чем с землей.
– К ночи Валкерк будет здесь. Может быть, вам дать людей в помощь?
– Нет. – Рогонд мотнул головой. – Не обижайтесь, но тут все воины и поймут меня. Чего стоит сотня вооруженных землепашцев против десятка вояк-профессионалов? Количеством здесь не решить, да и инструмента для них все равно нет.
– Значит заслон. – Император окинул взглядом уставившихся на него командиров. – Садись Рогонд, сын Ностарда, и послушайте теперь меня. Есть план…
Когда Катор закончил излагать суть дела, он снова оглядел присутствующих.
– У кого какие соображения по этому поводу?
– Силами одной тентарии армию Валкерка не сдержать. – Произнес кто-то из тентаридов, его поддержали остальные.
Все, кроме одного. Он поднял руку, прося слова. Катор кивнул, разрешая. Офицер встал, отбросив белоснежный плащ за спину. Это был Лейгал Нерлинор, племянник Катора, сын его покойного старшего брата, умершего много лет назад, еще при жизни отца, так и не став императором. Лейгал прожил уже четверть века и был вполне зрелым мужчиной, к тому же от отца, в качестве приемника, он получил Карандог – меч удивительной судьбы, созданный древними мастерами, и без сомнения волшебный. Поговаривали, что Карандог служит только чистым сердцем и душой воинам. Катор любил племянника, выросшего у него на руках, и верил ему, почему-то верил, не смотря на шептавших придворных лизоблюдов и в первую очередь Вадимата – третьего и младшего из братьев, этот-то к племяннику теплых чувств не питал.
– Совет! – Звонкий голос Лейгала прокатился по шатру, дрогнуло, пригнулось к воску пламя свечей. – Прошу позволения поставить в заслон мою тентарию. Мы выстоим столько, сколько нужно. Пусть будет в том порукой слово Нерлинора!
– Не терпится умереть. – Саркастически хмыкнул Инталибео, командир санктурийских наемников, худощавый, жилистый онтак11 с гладко выбритой головой.
– Его слова достойны уважения! – Вспыхнул Жеркуард, кальтерский принц. – Я тоже готов повести дружину в заслон, а ты со своими головорезами что?
– Только за отдельную плату. – Смуглая физиономия Инталибео расплылось в насмешливой улыбке.
– Хватит. К порядку! – Одернул обоих император. – Твоя дружина, принц, пригодится утром в конной атаке, за стенами монастыря от твоих латников толку немного. – Он обратил внимание на молчавшего все это время Урслана, казалось маг вообще спит, даже прикрытые веки не подрагивают. – Сможет ли Повелитель Сумерек оказать помощь заслону?
– Нет. – Урслан даже не открыл глаз.
Совет взорвался. Как так нет?! Бросить тентарию против целой армии и магии самого Валкерка и даже пальцем не пошевелить, не помочь ничем?
– Объясни. – Катор еле сдержался, чтобы не сорваться на крик. – Совет ждет объяснений.
Урслан все же открыл глаза.
– Пожалуйста. – Он легко поднялся, отпихнув тяжелый стул назад. Широкий серый балахон, вытканный серебром, колыхнулся и побежал складками по сильному поджарому телу. Подхватив посох – серая кость в тон балахону, испещренная рунами, с искусно выполненным навершием, он стремительно вышел из-за стола и встал так, чтобы его все видели.
– Смотрите.
С его губ сорвалась короткая фраза на неизвестном языке. Взмах посоха, навершие ожило, две маленькие, костяные ладони, сжатые в замок, раскрылись и сияющий луч, озарив все вокруг голубоватым светом, ударил в сторону дальней стены. И все увидели. И замерли. Всего на секунду. А потом…
Кто-то вскочил, отбросив стул, кто-то схватился за меч. Двое тентаридов кинулись к императору, готовые защитить его. Казалось, стена шатра исчезла, вместо нее вдаль, до самого горизонта, убегала широкая дорога, заполненная, забитая до отказа марширующими колоннами, повозками, чудовищами. Шатер наполнился оглушающим грохотом, скрипом и скрежетом колес. Ржание, свист, крики, мерная поступь тысяч ног. Вся эта бесчисленная армада надвигалась, катилась вперед, еще мгновение, и она раздавит, сомнет тех, кто посмел оказаться у нее на пути.
– Измена! – Принц Жеркуард выхватил из ножен широкий клинок. – Маг предал нас!
– Тихо! – Император, почти ошалевший от ужаса и удивления, впрочем, как и все остальные, поймал наконец взгляд серо-стальных глаз.
Они смеялись, и по тонкой ниточке губ Повелителя Сумерек тоже гуляла усмешка. Однако прежде чем император успел хоть что-то сделать, Урслан плавно повел посох вверх. Вслед за посохом двинулось все изображение, марширующие орды стали опускаться под землю не замедляя шага. Вот уже всадники скрылись, за ними – огромные чудовища, похожие на длиннохвостых черепах, но размерами со слона. Глазам изумленных командиров открылся темнеющий небосклон с ярко-красным, словно пятно крови, диском заходящего солнца. Несколько капель отделилось от этого пятна, но не упали вниз, а устремились вперед.
– Что это? – Выдохнул император.
– Их трудно разглядеть на фоне солнца. – Голос Урслана жесткий, маг больше не смеется, взгляд холоден, только где-то далеко внутри горят два смертоносных огонька. – Это драконы. Красные, огнедышащие драконы. Их шесть, и на одном из них – Валкерк. Знакомьтесь, кто не видел.
Одна из средних капель быстро приблизилась, превратившись сначала в маленькую крылатую фигурку; но вскоре уже можно было разобрать безобразную морду, всю в роговых выростах, с ощеренной пастью, полной громадных зубов. Глаза монстра сверкали, в них горела такая ненасытная жажда смерти, такая ненависть, что казалось, дракон видит всех их и вот сейчас, еще один взмах крыльев…
Всем уже было ясно, что это всего лишь изображение, вызванное магией Урслана, но у многих сердца сжались, и все похолодело внутри. А Повелитель Сумерек чуть поднял посох, переводя экран выше головы дракона. Здесь, на могучей шее, не уступающей в обхвате вековому дубу, в удобном седле восседал человек. На вид ему было чуть за пятьдесят, черные кожаные одежды, черный плащ развевается за спиной, как и длинные волосы того же цвета. Бледное лицо, обрамленное аккуратно подстриженной бородой, выглядело бы красивым, если бы не излучало столько холода, и черты не были такими резкими. Казалось, холод этот исходит из души человека, из самой глубины, словно из могильного склепа. Озноб прошел по телам присутствующих, и сила стала покидать их. Кто стоял, тот опустился на свое место, с глухим стуком упал на землю меч принца Жеркуарда. Человек на драконе смотрел на них, и его взгляд ничего не выражал. Но взгляд этот не был мертвым, он нес смерть.
– Это Валкерк. – Разнесся по шатру голос Урслана. – Я знаю его силу, и она велика. Но это не все. Его посох.
Теперь все обратили внимание, что Валкерк сжимает в правой руке черный, инкрустированный золотом и драгоценными камнями посох, увенчанный миниатюрным черепом, размером с череп эльфийского младенца. В мертвых глазницах горели два огонька, свет смерти, ледяной и ужасный, и нет ему преграды.
Урслан взмахнул посохом, в воздухе вспыхнул искрящийся символ. Все исчезло, и лишь стена шатра колыхнулась под порывом ветра.
– Раньше у Валкерка был другой посох. – Голос Урслана напряженно зазвенел. – Он изменил его, приготовил нам сюрприз. – Маг помолчал некоторое время, ожидая, пока остальные придут в себя, и продолжил. – Он даже не поставил Волшебный Заслон, идет уверенно, не прячась, хотя и знает, что нас здесь двое. Он уверен в своих силах, в победе.
– Что это значит? – Глухо осведомился император, вытирая со лба выступившую испарину. – Ты сказал «двое».
– Вот и задан этот вопрос. Двое – это я и Фобиус. Да только где он?
Урслан прошептал слова и снова взмахнул посохом. Стена колыхнулась и утонула в глубокой непроглядной темноте. Все замерли, напряглись, но ничего больше не произошло.
– И что? – Первым подал голос лайн-эстиец.
– Рорд керд анарбас12. – Пробурчал Рогонд, теребя бороду.
– Пербарух13 – отозвался его молодой соплеменник.
– Сдается мне, Повелитель Света отвоевался. – Инталибео провел рукой по бритому, исполосованному шрамами черепу.
– Ошибаешься. Это значит, что Фобиус использует Волшебную Завесу. – Урслан криво усмехнулся, продолжил с издевкой. – Правильно с одной стороны, но с другой – он не дает о себе знать уже пятый день и успеет ли к бою – неизвестно. Весь этот спектакль я устроил лишь для того, чтобы вы поняли, что я не могу растрачивать силы до решающего столкновения.
Повисла тяжелая тишина. Все понимали, что Повелитель Сумерек прав, и те, кто отправится сегодня в заслон, назад уже не вернутся, теперь уже точно.
А заслон нужен. Нужны укрепления. Армия Валкерка сильнее, и количеством, и качественно – сколько чудовищ! Драконы! В бою с ними надежда только на волшебство Урслана. Да, Повелитель Сумерек прав, тут не поспоришь.
Все смотрели на Лейгала. Он сидел молча, задумчиво глядя на мотылька, бьющегося над огоньком свечи. Все ближе и ближе. Дурак.
– Я еще раз повторяю. – Урслан дождался, пока на него снова обратят внимание. – Думаю, Совет согласится со мной. Фобиус пропал, и когда он вернется, никто…
– Повелитель Света вернется завтра утром!
На пороге, откинув тяжелый полог шатра, стоял молодой лайн14. Его волосы, цвета чистого песка, в тон куртке и штанам, зачесаны назад и перевязаны в длинный хвост ярко-зеленой лентой под цвет короткого, до колен, плаща. Кожа бледная, почти белая, как у всех лайнов, лицо красиво на эльфийский манер. Левая ладонь, затянутая в кожу высокой, почти до локтя перчатки, покоится на эфесе меча. Узкий эльфийиский клинок с инкрустацией на маленькой овальной гарде, такие мечи многие человеческие воины презрительно называют «зубочистками», но это лишь те, кто не сталкивался с ними в бою, и не испытал на себе смертельную остроту эльфийской стали. Подобное оружие уважаю даже мастера-гномы, а уж они знают в этом деле толк.
Катор окинул лайна взглядом, от него не укрылось то, что одежда эльфа была совершенно чистая, ни пылинки, даже короткие сапоги из тонкой кожи, явно для верховой езды, не запылились.
– Кто ты и откуда прибыл? – Осведомился император.
Но лайн не успел ответить, четыре руки схватили его сзади крепче стальных тисков, сломав худенькую фигурку пополам. Наконец-то появилась стража. Начальник караула неуклюже протиснулся под полог, и, встав рядом с лайном, виновато произнес:
– Ваше Величество, он появился прямо перед шатром, из ниоткуда. Мы не ожидали такого колдовства. Я виноват и…
– Отпустите эльфа! – Перебил его император. – Секуриду сдать оружие, арестовать его! Начальником караула назначить следующего по званию из этого же подразделения.
– Но, Ваше Величество, прошу… – Начкар сделал шаг вперед.
– Выполнять! – Взорвался император.
Стражники сняли с секурида шлем и перевязь с мечом, забрали жезл15, вывели седовласого ветерана прочь.
Император весь кипел. Предупреждая очередной взрыв, Урслан подошел к эльфу и, не глядя на Катора, бросил:
– Моя защита сработала, телепортация в шатер невозможна. Здесь вина целиком на охране. – Он посмотрел сверху вниз на разминающего плечи лайна. – Кто ты?
Эльф поднял на мага зеленые с миндалевидным разрезом глаза, взглянул с достоинством.
– Мое имя Тэмиаль. Я из Ильколиндаля.
Белокурый лайн-эстиец при этих словах оживился, теперь он с неподдельным интересом смотрел на своего соплеменника.
– Эй, маг, хватит его допрашивать. – Подал голос император. – Подойди сюда, эльф.
Урслан был уязвлен таким обращением, но сдержался, он даже посторонился, пропуская Тэмиаля к столу. Лайн встал перед императором, взглянул ему прямо в глаза.
– Император Ласконы Катор Второй, ты уже знаешь мое имя, и попрошу впредь обращаться ко мне по имени, а не по видовой принадлежности, я не собака и не лошадь, хотя даже у них есть имена.
Урслан позлорадствовал в душе. Получил, венценосный орел, вот так, на полной скорости, мордой об скалу. А парень действительно из Ильколиндаля, там все такие колючие.
– Ты знаешь, с кем говоришь? – Казалось еще секунда, и Катор вобьет этого грубияна в землю по самые его остроконечные уши, кулаки императора уже сжались.
– Да. – Голос Тэмиаля не дрогнул. – Мне известно не только твое имя, но и твои подвиги. Я уважаю тебя, однако хочу, чтобы и ты меня уважал.
– Я правлю самой великой страной, моя империя настолько огромна, что на ее просторах никогда не заходит солнце! – Голос Катора звенел. – Я император, а ты всего лишь слуга. Ты служишь Фобиусу и поэтому считаешь…
– Я не служу ему.
– Ильколиндальцы никому не служат. – Бросил Урслан, не сдержав усмешки.
– Это верно. – Подал голос лайн-эстиец.
– Ильколиндаль – город на закатном побережье Онкунарского полуострова. – Урслан понял, что пора разрядить обстановку, небольшой исторический экскурс не помешает. – Несколько сотен лет назад там поселились лайны из Силиоля, разграбленного ордой Бештана. Они основали свое государство, выстроили город, такой, каким раньше был Силиоль. Много раз приходилось Ильколиндалю сражаться за свою независимость, и лайны сумели выстоять. Кстати, император Сискар Великий, твой прадед, Катор, тоже как-то двинулся походом на Ильколиндаль, однако так и ушел ни с чем, а был, между прочим, человеком далеко небесталанным. Уж можете мне поверить, не одну перанту16 вина мы с ним выпили.
– Ладно, хватит. Все понятно. – Слышно было, как Катор скрипнул зубами. – Мы отвлеклись. Говори, что велел передать Фобиус.
– Как уже было сказано, я не слуга повелителя Света, а скорее один из его воспитанников. Когда-то он оказал моему отцу неоценимую услугу, давно по человеческим меркам, мне триста двадцать семь лет, а тогда я еще не родился.
– Нельзя ли покороче?
– Да, император. Я лишь хотел объяснить подробнее, чтобы больше не возникло вопросов.
– У нас мало времени. Что он передал?
– Он вызвал меня, напомнил о долге отца, хоть это и было лишнее.
– Дальше! – Катор уже не мог сдерживаться.
– Повелитель Света попросил меня передать, что вернется с рассветом завтра, если считать по времени в том месте, куда я попаду. Потом он перенес меня к этому шатру, полагаю с помощью волшебства.
– Это все?
– Почти. – Эльф гордо вскинул голову. – Я должен буду дождаться его и присутствовать при любых решениях данного Совета, так как он будет наблюдать за всем моими глазами.
– Да его заслали! – Выкрикнул один из тентаридов, вскакивая и хватаясь за меч.
– Плохая игра. – Сплюнул Инталибео.
– Арестуйте его! – Взгляд принца Жеркуарда вспыхнул ненавистью. – проклятые остроухие!
– Эй, полегче, железная башка! – С силой, которую от его тщедушного тела нельзя было ожидать, тряхнул его за плечо лайн-эстиец. – Не то скрестим мечи!
– С удовольствием, прямо сейчас!
– Да заткнитесь вы! – Этот окрик заложил уши и колыхнул пламя свечей.
Все заткнулись и воззрились на того, кто это сказал. Урслан держал в левой, свободной от посоха, руке непонятно откуда взявшийся шар. Небольшой, матово-серый, внутри него беспорядочно плавали несколько золотистых искорок.
– Честно говоря, господа, мне ужасно надоело слушать вашу дурь. На базарной площади Ратшарга трескотни и идиотизма меньше, чем здесь, уверяю вас. Битый час вы выясняете непонятно что, занимаетесь взаимными обвинениями, пытаетесь доказать друг другу, какие вы крутые. Зачем?! Разве сейчас время?! – Урслан взмахнул рукой, уперев палец в сторону выхода из шатра, шар остался висеть в воздухе. – Там Валкерк, и он идет сюда, чтобы убить всех нас, его твари сожрут и мертвых и живых, но вы забыли о нем. Всем интереснее, чем закончится перепалка между ильколиндальцем и императором. Расслабься, Тэмиаль, я помню твое имя. Вы забыли, что время играет против нас, и даже я не смогу повернуть его вспять! Хотите поставить заслон? А успеет ли Лейгал добраться до монастыря и, добравшись, успеет ли укрепиться, если вы будете тратить время попусту?! Пора уже перейти от слов к делу. Вы, дурни, слышите, дурни! Я говорю вам это в глаза, и пусть кто-нибудь попытается меня наказать!
Они молчали, уважаемые войны, профессионалы своего дела, храбрецы, за плечами которых столько побед, что бардам не хватит и целого дня, чтобы пропеть обо всех. Они молчали, пристыженные, понимая правоту Повелителя Сумерек, даже император молчал, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Первым подал голос Лейгал, он откашлялся, прежде чем начать, сбрасывая с остальных оцепенение.
– Я так понял, Великий Маг, что у Совета возникли сомнения в правдивости слов Тэмиаля. Что если это ловушка, и он послан Валкерком? Что если все его слова ложь?
– Нет. – Урслан тронул рукой шар. – Он говорил правду, я проверил.
– Как же? – Почти взвизгнул принц Жеркуард.
– Для тех, кто не склонен верить даже мне, и тех, кто в детстве не насмотрелся на дешевые штучки бродячих магов, показываю. Спросите меня, кто я такой. Ну!
– Кто ты? – Это Лейгал. Кажется, он единственный смотрит на шар, остальные уставились на Урслана. Тэмиаль вообще разглядывает носки своих сапог, как будто все это его совершенно не касается.
– Я Валкерк!..
Эх, надо было сказать «Фобиус» или еще что-нибудь. Теперь их не успокоить еще несколько минут. Нельзя так экспериментировать, народ уже на взводе.
– На шар смотрите! – Выкрикнул Лейгал, отпихивая за спину принца Жеркуарда, уже бросившегося к Урслану с обнаженным мечом.
Шар вертелся в воздухе, искры внутри него вспыхнули, взорвались ярким светом.
– Это говорит о том, что я сейчас соврал! – Перекрывая не стихающий шум, прокричал Урслан. – А когда говорил Тэмиаль, шар оставался спокоен! Какие вам еще нужны доказательства?! Он не врал!
– Тихо! – Император поднялся со своего места, степенно, почти церемониально – верный признак того, сто Совет наконец-то заканчивается. – Все знают, что делать, план диспозиции получите позже. Архибад?
– Да, Ваше Величество, план будет готов через час.
Урслан отметил, что это были первые слова начальника штаба непосредственно на Совете. Такой выдержке можно позавидовать.
– Твоя тентария, Лейгал, выступает к монастырю прямо сейчас.
– Я могу идти? – Лейгал двинулся к выходу,
– Властью главнокомандующего армией Светлой коалиции – Катор поднял руку. – Объявляю Совет законченным. Всем разойтись по своим подразделениям.
– Одну минуту. – Урслан отбросил шар в сторону, тот исчез, не пролетев и пары шаилей17, оставив легкий дымок.
– Ты же сам кричал здесь о том, что пора кончать болтовню, а, маг? – Жестко заметил император.
– Я только хочу сказать, – Урслан также жестко отпечатал слова, – что готов, раз уж Фобиус обещал появиться с утра, оказать помощь заслону. Пока сумерки, и пока моя сила еще велика.
– Принимается. – Лицо императора просветлело. – Тогда отправляйся с Лейгалом.
– Хорошо.
– Разреши и мне сопровождать Повелителя Сумерек. – Тэмиаль вскинул глаза на Катора, ему при этом пришлось задрать голову, император-то был еще выше Урслана.
– Как хочешь, ты у нас вольнонаемный. – Катор даже рассмеялся, его настроение явно улучшилось. – Все, расходимся.
На выходе Тэмиаль догнал Урслана.
– Похоже на окончание бандитского сходняка.
Маг вопросительно посмотрел на него.
– Я о последних словах Его Величества.
– Ты знаешь, где Фобиус? – Видно было, что Урслан не обратил внимания на попытку сближения или сделал вид, предпочтя пока сохранить четкую границу в отношениях.
– Знаю, но не спрашивай меня, я не скажу.
– Мой брат боится быть обнаруженным. Это на него похоже, но я-то не Валкерк, мне ты можешь сказать. – Урслан улыбнулся самой открытой из своих улыбок. Его рука медленно проплыла перед глазами Тэмиаля. – Ты же друг мне, аловерк сур нариль. Скажи мне, где сейчас Фобиус.
Тэмиаль видел лишь глаза Великого Мага, серые зрачки со стальным блеском, они становились все больше, больше, сейчас они заслонят свет, еще немного, совсем чуть-чуть… Ильколиндалец встряхнул головой, длинный хвост волос перекинулся через плечо.
– Так, где же Фобиус? – Урслан панибратски хлопнул Тэмиаля по плечу. – Ты же скажешь мне, друг?
– Заклятие Очарования. – Глухо произнес Тэмиаль, но в следующую секунду его губы прорезала усмешка. – Я же эльф, ты забыл, маг, на нас эта дрянь не действует.
– Был небольшой шанс. – Недовольно бросил Урслан, но тут же повеселел. – Однако, все, что ни делается, все к лучшему. Валкерк вряд ли отыщет Фобиуса. Ведь этот «светлячок» поставил тебе в мозг какую-нибудь защиту, так?
– Хочешь проверить? – Лайн опустил руку на эфес меча.
– Нет. А ты собираешься поразить меня этой железкой?
– Это не железо.
– Да хоть «лунное серебро» со всей силой Ушедших Богов. Вы, говорят, им еще поклоняетесь в своем Ильколиндале.
– Это так. – Тэмиаль помрачнел.
– А знаешь, почему они Ушедшие? – Видно это была больная тема для Урслана, глаза его засверкали. – Они ведь не сами ушли, это мы их «ушли», вышвырнули! Ты знаешь об этом, эльф?
– Знаю. – Бросил ильколиндалец, зашагав прочь.
Урслан, крепче сжав в руке посох, пошел в другую сторону. Сближения не получилось.
Тентария Лейгала, мерной поступью выбивая из дороги клубы пыли, покидала лагерь. Наконечники копий, целый лес, устремленный в небо, сверкали в лучах клонящегося к закату солнца, и белели щетки гребней на шлемах, и белые короткие плащи покрывали складками спины, закованные в бронзу кирас и затянутые в многослойные кожаные панцири.
– Наристаны18 пошли. – Кивали им в след другие воины.
Многие вставали смирно, приложив ладонь к груди, провожали взглядами, понимали, куда те идут, прощались. Скорее всего, навсегда.
Император вышел проводить Лейгала, обнял его.
– Держись, сколько сможешь. Услышишь сигнал к отходу, прорывайся назад. – Катор отвел глаза. – Но раньше рассвета не жди.
– Я понял. – Лейгал вытащил из-под наруча свиток. – Если я не вернусь.… В общем, передай это Ликаде. Я давно написал, на всякий случай.
– Передам. – Катор забрал свиток. – Сражайся с честью.
Лейгал вскочил в седло, понесся вдоль марширующей колонны, за ним поспешила стайка шумных молодых адъютантов. Для многих из них это был первый бой, и им, потомкам знатных аристократических семей, было предложено остаться, дабы хоть немного увеличить их шанс на спасение в предстоящей бойне. Но никто не остался, несмотря на страх почти неминуемой смерти, ибо страх прослыть трусом в глазах товарищей, а главное в глазах своего тентарида, которого они считали почти равным Богу, был еще сильнее.
Урслан ехал поодаль на обычной лошади, не стал создавать фантом, чтобы не пугать других животных, да и людей тоже, непосвященному при виде этого странного скакуна точно станет не по себе. Волшебник всецело был погружен в свои мысли, до монастыря около двух суртаков19, есть время подумать. Никто не знал, о чем думал в этот момент Повелитель Сумерек, непреодолимое защитное волшебство, в которое, словно в кусок плотного сукна был обернут его разум, надежно хранило все тайны. Даже от самых близких, если бы они были.
Тэмиаль быстро шел справа от колонны, но, как он не спешил, с каждым шагом рослые воины обгоняли невысокого эльфа, уходили вперед. Мимо проскакал Лейгал, заметив Тэмиаля, поворотил коня и подъехал к нему.
– Тебе не угнаться за нами.
На губах Лейгала появилась усмешка, но она тут же исчезла под мрачным взглядом лайна.
– Верхом умеешь? – Лейгал посерьезнел.
– Да.
– Эй, – Тентарид обернулся к адъютантам, – коня ему, живо!
Тут же, не прошло и пары минут, Тэмиалю подвели гнедого скакуна. Эльф ловко вскочил в седло, сел прямо, как влитой.
– Теперь не отстанешь? – Рассмеялся Лейгал, хитро подмигнув лайну.
– Теперь – нет. – Учтиво улыбнулся тот, и подмигнул в ответ.
– Тогда вперед, Валкерк ждать не будет!
Император долго смотрел вдаль удаляющейся тентарии, до тех пор, пока ее сияющий металлом хвост не скрылся за холмами. На душе было муторно и неспокойно, тяжеленный камень давил на грудь так, что становилось трудно дышать. Катор никогда особенно не задумывался о количестве погибших, перемолотых во многих сражениях, некоторые из них происходили по его воле, другие были ему навязаны. Бывало, он проигрывал, но чаще – побеждал. А теперь?
Эта война утомила, издергала его, нервы, казалось не уступающие в прочности корабельным канатам, сейчас натянулись до предела, того гляди лопнут. Последняя, решающая битва. А сил уже не осталось. Дожить бы до утра.
– Как думаешь, – Катор взглянул на Архибада, как всегда стоящего рядом, но чуть позади, – что будет ночью?
– Валкерк начнет сражение. – Уверенно произнес Архибад. – и постарается закончить его до утра.
– А заслон?
– Он либо уничтожит его, либо запрет в монастыре подавляющим количеством своих воинов, тем самым ослабив ударный кулак.
– Ты хочешь сказать…
– С вашего позволения, Ваше Величество, я хочу сказать, что если Лейгал выстоит до утра, и Фобиус придет вовремя, мы победим.
– А укрепления? Левый фланг обнажен. Валкерк легко обойдет нас, он не идиот, не упустит такую возможность.
– Не думаю. – Архибад постучал мясистым пальцем по крышке походной чернильницы на поясе. – Валкерк – не полководец, да и, насколько я знаю, талантов подобного рода у него в армии нет. Это орда, однако, недооценивать их нельзя. Нужно продолжать укреплять левый фланг. Хотя это уже не поможет.
– Что ты хочешь сказать?
– Валкерк не станет долго задерживаться у монастыря. Он не пропустит ночь, к полуночи будет здесь.
– Время? – Император ожег толпу адъютантов нетерпеливым взглядом.
Кто-то бросился в штабной шатер, к клепсидре20, но самый рослый, его Катор приметил еще перед самым Советом, посмотрев на небо, отчеканил:
– Без четверти девять, Ваше Величество.
– Ты уверен? – Катор ткнул пальцем в небо. – Я не вижу там никаких делений. Как ты определил?
– Я обучен определять время по солнцу, Ваше Величество. – Адъютант вытянулся перед императором, не смея шевельнуться.
– Проверим. – Катор заметил другого адъютанта, возвращающегося из штабного шатра. – Как наказать тебя, если ты ошибся?
– Я не ошибся, Ваше Величество.
Император промолчал, парень ему нравился, учтив, но знает меру, не лизоблюд и не льстец, полон достоинства, но и дисциплина, по-видимому, для него не пустой звук. О таких говорят: «Меч его принадлежит императору, сердце – родине, но честь – никому». Однако если он ошибся, придется его наказать.
Подбежал адъютант.
– Время?
– Без четверти девять, Ваше Величество!
– Как твое имя? – Катор снова взглянул на здоровяка.
– Веард из рода Калиндов, Ваше Величество.
– Не отходи от меня, будь рядом. – С этими словами Катор вскочил в седло и поехал в сторону строящихся укреплений.
Адъютанты потянулись за ним, бросая на Веарда взгляды полные неприкрытой зависти. Вот так делается карьера. Парня заметили, теперь, без сомнения, его ждет блестящее будущее. Если доживет до утра.
Армия Светлой коалиции занимала позиции, еще было время, но Катор торопился. Торопил и Архибада. Начальник штаба, прохаживаясь под куполом шатра, уже заканчивал диктовать план диспозиции. Двое писарей усиленно скрипели перьями. А тентария Легайла уже подошла к монастырю. Солнечный диск клонился к закату, легкий теплый ветерок обдувал раскрасневшиеся лица солдат.