Глава 4
Двухэтажный дом Бренды Уильямс стоял стеной к стене с соседними домами и ничем из их ряда не выделялся. Старый кирпич, несколько ступеней, ведущих на узкую террасу, на первом этаже – одно-единственное окно.
Должно быть, непривычно жить в таком месте после великолепного особняка площадью пять тысяч квадратных футов и ценой в десятки миллионов долларов, где Бренда обитала с мужем.
Броди шагнул в сторону, пропуская Лекси вперед. Та поднялась на террасу. Увы, длинное пальто надежно прикрывало эффектные ягодицы. А что, неужели полицейский уже не мужчина и не имеет права полюбоваться симпатичной девушкой? Лекси постучала в дверь, потом повернулась к Броди:
– Вы что-то сказали.
Неужели Броди это произнес вслух? Была у него привычка разговаривать с самим собой, когда размышлял над сложным делом.
– Может быть.
Лекси сморщила нос:
– Что значит «может быть»?
– Я иногда говорю сам с собой. Так легче думается. Бывает, сам не замечаю. Что я сказал?
Вдруг что-то непристойное про ягодицы?.. Впрочем, это было бы вполне естественно.
– Расслышала только «увы».
Ну, тут выпутаться легко.
– Думал про вдову. Жаль, что ей пришлось столько пережить.
– Согласна.
Дверь открыла миниатюрная брюнетка в джинсах, сапогах и длинном сером свитере. Волосы до плеч заправлены за уши, карие глаза только чуть-чуть подкрашены. Глаза у нее, кстати, были большие и красивые. Должно быть, не одного мужчину покорила. Но сейчас в них читалась только грусть.
– Здравствуйте, Лекси.
– Добрый день, Бренда. Вот, приехали немножко пораньше. Надеюсь, не помешали.
– Нет. Но я только что пришла домой. Подождите, надо переодеться. Проходите, не стесняйтесь.
Броди и Лекси вошли с холода в теплый коридор.
Лекси повернулась к Броди:
– Позвольте представить, Бренда Уильямс.
– Здравствуйте, мэм. Простите, руку пожать не могу…
– Вы, наверное, замерзли?
– Нет, не очень.
Донимать хозяйку мелкими жалобами ни к чему. Бренда провела Броди и Лекси в кухню-гостиную. За круглым столом сидел мальчик, на вид лет одиннадцати, и две девочки помладше. Увы, во взгляде мальчика не было того выражения, которое ожидаешь увидеть на лице ребенка его возраста. Ни озорства, ни легкомыслия. Только подозрительность. Что и говорить, мальчишке пришлось нелегко.
Девочка с длинными светлыми волосами склонилась над тетрадью. Даже головы не подняла. Зато ее младшая сестренка, с собранными в хвостик темными волосами, посмотрела на вновь прибывших и робко улыбнулась.
– Сэм, – обратилась к мальчику миссис Уильямс. – Поиграй с девочками наверху, пока я разговариваю с мисс Лекси и мистером Броди. Через полчаса едем на тренировку, так что не забудь собраться.
Мальчик бросил на мать подавленный, унылый взгляд.
– Ладно, – произнес он. – Пошли, девчонки.
Дети покорно вышли из кухни. Броди покачал головой. Разве так должны вести себя дети? Они с братом и сестрой в возрасте этих ребят только и знали, что носиться по всему дому да вопить, получая за это нагоняи от старших.
Миссис Уильямс проводила сына и дочерей взглядом.
– Печально, когда одиннадцатилетнему мальчику приходится брать на себя роль мужчины в доме.
– Согласен.
Бренда Уильямс опустилась на освобожденный Сэмом стул.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Здесь будет удобно, Лекси сможет разложить образцы…
Броди едва не застонал от досады, однако сдержался и лишь отодвинул стул для Лекси.
– Ладно, вы первая.
Если повезет, из вежливости она начнет отнекиваться и уступит это право ему. С другой стороны, Броди без разрешения Лекси напросился на эту встречу, а значит, правильнее будет проявить любезность и поумерить следовательский пыл. Лекси покачала головой:
– Нет. Ваше дело важнее.
Дизайнерша нравилась Броди все больше и больше. Он расположился рядом с миссис Уильямс.
– Что вы хотите узнать, мистер Хэйуорд?
Лекси протянула Броди большой блокнот, который он попросил ее положить в свой портфель. Пристроив блокнот на коленях боком, чтобы не слишком напрягать больную руку, он начал:
– Можете называть меня просто Броди. Хочу задать вам несколько вопросов – в основном о том, что происходило и когда. Уверен, полицейские уже обо всем этом спрашивали, но компания «Хеннингс и Соломон» не имеет доступа к материалам дела.
– Хорошо. Слушаю.
– Вы с мужем расстались за несколько месяцев до его убийства?
– Да. За два месяца. У нас давно уже были проблемы. Обратились было к семейному психологу, но Джонатан почти не ходил на сеансы – был слишком занят работой. Так что из этой затеи ничего не вышло. Наконец я не выдержала. В последнее время у мужа сильно испортился характер, жить с ним в одном доме стало невозможно, да и на детей обстановка влияла не лучшим образом. И тогда я поняла, что надо уходить, – миссис Уильямс обвела широким жестом кухню. – Мы нашли этот дом и переехали.
Броди принялся записывать. Хм… Испортился характер? Тут может быть много причин. Денежные проблемы, вероятность увольнения, игорные долги, наркотики, роман на стороне…
– Значит, ваш муж был занят работой? Получается, раньше он уделял больше внимания семье?
– Не сказала бы. Джонатан всегда был трудоголиком, а в последний год просто в одержимого превратился. Пыталась с ним поговорить, но муж только отмахивался. Чувствовала – что-то происходит, но не догадывалась, что именно. А когда Джонатана убили, узнала, что он воровал у клиентов. Использовал их деньги, чтобы обеспечить нам прежний уровень жизни.
Ах да – мошенничество, расследование…
– Каким образом?
– Каждый раз, когда у Джонатана появлялся новый клиент, он первым делом снимал деньги с его счета. Часть забирал себе, а остальное выплачивал другим клиентам в качестве дивидендов. – Миссис Уильямс бессильно прикрыла глаза и покачала головой. – Это называется схема Понци. – Она посмотрела на Броди. – Мы жили на краденые деньги.
Лекси опустила взгляд на свои руки, будто ничего интереснее в жизни не видела. Впрочем, любой человек, не служащий в полиции, в такой ситуации почувствовал бы себя некомфортно. А Броди уже давно привык к подобным разговорам.
– Перед убийством мистеру Уильямсу не поступали угрозы?
– Не знаю. Полицейские тоже об этом спрашивали, но я ничего не смогла ответить. – Миссис Уильямс пожала плечами: – Но я не сдаюсь. Делаю все, что могу. Понимаю – нельзя взваливать такой груз на детей, но что-то же я должна им рассказать! Сэм уже слишком большой, мальчик что-то подозревает, но вопросов пока не задает. А первая завести разговор на эту тему не решаюсь. Я, наверное, плохая мать.
Броди не знал, надо отвечать на это высказывание или нет. В любом случае у Броди нет права судить о семейных взаимоотношениях Уильямсов. Однако единственное, в чем, по его мнению, была виновата миссис Уильямс, – так это в наивности. Если, конечно, убийство мужа – не ее рук дело…
– Не будьте к себе слишком строги, вы живой человек, – возразил Броди. – Видимо, вы просто еще не готовы. Когда придет время, все им объясните.
Бренда бросила взгляд на часы на стене:
– Извините. Нам скоро выезжать, а Лекси еще должна показать образцы…
– Разумеется, – кивнул Броди. – Вы не против, если мы с вами снова побеседуем через день-два?
– Нет, конечно. И спасибо. Для меня очень важно узнать, что произошло с Джонатаном. Конечно, мужем он оказался неважным, но я любила его. Несмотря ни на что.
В начале седьмого Броди вошел в дом родителей и был неприятно поражен, увидев, что Дженна и ее бойфренд, Брент, опередили его. Ну и как это называется? Обычно пораньше приезжал Броди, а эта парочка задерживалась. Сегодня же для Броди особенно важно было их обогнать. Когда речь идет об ужине, эти двое никого не ждут и сразу садятся за стол.
– Один раз в жизни опоздал! Могли бы и поддаться ради такого случая.
Брент навалил на тарелку гору пюре, потом передал миску младшему брату Броди, Эвану.
– Это я виноват, – признался он. – Проблему со свидетелем уладили быстрее, чем предполагали.
– Что за проблема? – спросил отец.
– Угроза расправы. Правда, не в мое дежурство, а в предыдущее. Пришлось перевозить свидетеля на новое место. Повезло, быстро разобрались.
Броди сел на обычное место рядом с матерью. Та положила ему любимый мясной рулет и простонала:
– О боже, в этом доме без разговоров о преступлениях даже поесть невозможно!
– Простите, мэм, – извинился Брент.
– Ну, тебя-то я не виню…
Дженна взяла из корзинки для хлеба булочку.
– А у тебя как дела, Броди? Как прошла встреча с вдовой?
Броди с радостью ухватил сразу две булочки и передал корзинку отцу.
– Мне нужны материалы дела. Миссис Уильямс говорит, что до убийства даже не подозревала о фокусах мужа. По-моему, не врет, хотя не уверен. Отец, сможешь помочь?
Прежде чем тот успел ответить, Дженна вскинула руку:
– А как же твое «дам пару советов, и все»?
– Я своего решения не изменил. Просмотрю материалы, поделюсь своим мнением, и на этом мое участие в деле закончится. Сказал ведь – два дня, а еще даже одного не прошло.
– Наверное, вдову пожалел?
– Заткнись.
– Или детей.
Броди сердито поглядел на сестру:
– Говорят тебе, заткнись.
Дженна подтолкнула локтем Брента:
– Так и знала, что этим кончится. Увидел детишек и растаял. Узнаю любимого брата.
Отец фыркнул:
– В самую точку. Так ты ее жалеешь или подозреваешь?
– Миссис Уильямс не похожа на хладнокровного убийцу, однако не мешает проверить все версии. Разобраться как следует.
– Хорошо, после ужина наберу кое-кому, – пообещал отец. Если повезет, добудем копии нужных материалов.
То, что надо! На отца всегда можно положиться.
– Спасибо, отец. – Броди покосился на сестру, которая следила за ним, точно тигр за добычей. – Да, не отрицаю – увидел детей и сразу подумал, что бедняжкам теперь не придется играть с папой в мяч и ездить на рыбалку. Ну да, да, понимаю, они и раньше этого не делали, но… все равно несправедливо.
– Действительно, – кивнула Дженна. – Вот почему я знала, что ты не сможешь просто повернуться и уйти. Ведь для тебя семья важнее всего.
– Значит, такой у тебя был коварный план – сыграть на моем отношении к семейным ценностям?
Дженна усмехнулась:
– Отчасти.
Да, хитрости сестренке не занимать. Неудивительно, что из нее получился такой хороший частный детектив.
– Хотя бы хватило совести признаться. Это хорошо, потому что теперь нам предстоит работать вместе. Тебе, мне и дизайнерше Лекси.