Глава II
ВИЗИТ В АСТРАХАНСКИЙ
На следующее утро пятеро друзей столкнулись возле дома, где жил Олег.
– Ты чего так рано? – бурно размахивая руками, приветствовал друга Женька.
Двенадцатиэтажная башня из розового кирпича, окруженная железным забором, граничила со школьным двором. Олег чаще всего выходил из квартиры впритык к звонку. Длинный дом Женьки, Темы, Кати и Тани стоял в конце Большой Спасской улицы. Женька и Катя жили во втором подъезде, а Тема и Таня в четвертом, и топать до школы всем четверым было на целых пять минут дольше.
– Чего так рано? – переспросил Олег. – Я оделся пораньше погулять с Вульфом. А папа сказал, что ему самому хочется воздухом подышать перед службой. Вот и осталось время. Чего, думаю, зря сидеть дома?
– Привет, мальчики! – послышался сзади голос Моей Длины.
Друзья обернулись. Декабрь выдался морозным. Ребята зябко поеживались на свирепом ветру. Все, кроме Моей Длины. Дубленка ее была небрежно распахнута. Шарф картинно развевался под порывами ветра. На пухлых щеках здоровый румянец. Шапка отсутствует.
– Головку застудишь, – сказал Женька.
– Так нечего застужать, кроме кости, – фыркнула Катя.
– Это, может быть, тебе нечего, – оскорбилась Моя Длина. – У меня лично там интеллект еще есть. Кстати, – мстительно покосилась она на Олега. – Ты, Беляев, сегодня после уроков к Марии Александровне пойдешь.
– Так быстро? – удивился тот. Он привык, что обычно все общественные нагрузки в школе сперва много дней обсуждаются, а уж потом из них возникает какая-то практика.
– Быстро! – с укором воскликнула Маша Школьникова. – Я бы стыдилась на твоем месте. Женщина пожилая нуждается в помощи. Ей, может, вообще и жить-то осталось совсем чуть-чуть.
– Господи! Умирает, что ли? – всплеснул с неподдельным сочувствием руками Темыч. – Так сразу бы и сказала.
– Да при чем тут умирает, – досадливо поморщилась Моя Длина. – Мария Александровна, наоборот, хорошо себя чувствует. Просто возраст уж слишком глубокий.
– А бывает мелкий? – захохотал Женька.
– Иди ты, к слову придираться, – двинулась на него грозно Моя Длина.
Женька на всякий случай попятился. Маша Школьникова иногда могла и врезать.
Однако сейчас ей, видимо, было не до того. Она, к большому удивлению пятерых друзей, просто горела общественной деятельностью.
– Ну, ты, Маша, по-моему, скоро у нас второй Ленкой будешь! – выпалил Женька.
– Неостроумно, – отбила удар Моя Длина. – Такие, как Ленка, живут вообще не в моей стихии. Просто случай тут для меня интересный. Мы с матерью в этом доме давно побывать хотели, но у нас не было выхода ни на кого из жильцов. А тут такая удача. Я и предложила себя в ответственные по Марии Александровне. И мать говорит: торопись. Женщина все-таки старая. Может быть, никогда больше в жизни такой красоты не увидишь.
– А что, Мария Александровна разве очень красивая? – удивился Тема.
– Дурак, – покрутила пальцем у виска Моя Длина. – Кто же о красоте в таком возрасте думает. Неужели не ясно? Я квартиру ее имела в виду.
– Квартиру? – еще сильнее удивились друзья.
– Естественно, – смерила их снисходительным взглядом Моя Длина. – Дом-то у нашей подшефной престижный. Там в тридцатые годы высший военный состав селили. И разных других знаменитых людей. Артистов, писателей. У Марии Александровны муж был большой генерал. Вот я и подумала: может быть, у нее после мужа антиквариат сохранился?
Друзья украдкой переглянулись: теперь им становилась гораздо яснее причина бурной благотворительности Моей Длины.
– Я уже вчера Марию Александровну навестила, – тем временем развивала тему Маша Школьникова.
– Ну и как? – постарался с как можно более серьезным видом спросить Олег. – Действительно антиквариата полно?
– Кое-что есть, но не очень много, – отвечала Моя Длина. – Мне очень понравился столик из красного дерева. Он, по-моему, жутко старинный. Мария Александровна мне объяснила, что этот стол карточный. Но в карты она не играет. Поэтому мы на старинном столике пили чай. Очень стильное чаепитие. Мы уже с матерью обсудили: если Мария Александровна согласится, мы у нее потом весь антиквариат купим. Но это в будущем.
Олега уже душил смех. Остальные тоже опустили пониже головы.
– Ладно. Скоро звонок. Пошли, – странным каким-то голосом выдавила из себя Таня.
Остальных уговаривать не пришлось. Они так рьяно пустились к школе, словно бы только и мечтали скорей попасть на уроки.
– Ненормальные вы какие-то, – пожала широкими плечами Моя Длина, которая совершенно не собиралась никуда торопиться. – А тебе, Беляев, я после уроков список поручений дам! – крикнула она вслед убегающей компании.
– Договорились, – не оборачиваясь, махнул ей рукою мальчик.
После уроков Маша Школьникова и впрямь вручила ему список. В нем значилось:
1). Хлеб белый – 1 батон (австралийских, турецких и французских батонов не покупать. У них жесткие корки. М. А. их не разгрызет. Зубы вставные).
2). Молоко – 1 пачка (импортного стерилизованного не надо, потому что М. А. любит делать из молока простоквашу).
3). Кефир – 1 пачка (йогурт не надо. М. А. не любит).
4). Сыр – 0,5 кг (лучше всего «Российский»).
– Ну и ну, – принялся протирать носовым платком очки Олег. – Не список, а сплошное исключение из правил. Может, мы что-нибудь упростим?
– Ничего тут не упростишь, – оставалась неумолимой Моя Длина. – Уж такие у нее вкусы. Мы их должны уважать.
Олег вздохнул.
– Ты не расстраивайся, – начала его успокаивать Таня. – Мы с тобой вместе пойдем в магазин.
– Тогда нет проблем, – улыбнулся мальчик.
Для него не существовало большей муки, чем ходить по продовольственным магазинам. Он в них совершенно терялся.
– Ну, значит, все ясно, – заторопилась куда-то Моя Длина. – Марии Александровне передайте: я к ней завтра после уроков обязательно загляну. Мне мать для нее целую сумку лекарств набрала. По полному стариковскому списку. И от сердца. И от давления. И от головной боли. И от простуды. Причем там одна фирма. Ни одного отечественного лекарства. Сами знаете: моя мать дряни не держит.
Пятеро друзей разом молча кивнули. Весь восьмой «В» знал, что мать у Моей Длины заведует фирменной французской аптекой недалеко от Красных Ворот.
– Целую сумку? – картинно всплеснула руками Катя.
– Ну да, – подтвердила Маша Школьникова. – Небольшую такую сумочку. Мать говорит: «Иногда обязательно людям добро надо делать». Тем более человек столько лет в нашей школе работал. А еще мама хочет потом со мной вместе Марию Александровну навестить. Она тоже интересуется. Кстати, вам, мальчики, наверняка у нее коллекция оружия понравится.
– Оружия? – загорелись глаза у Женьки. – Откуда оно у старой учительницы?
– Ты что, ничего не слышал? – на ходу бросила Маша. – Покойный супруг Марии Александровны – знаменитый генерал. Старушка его кабинет сохранила в неприкосновенности. И там по стенам развешано всякое оружие.
– И пистолеты тоже? – еще больше разволновался Женька.
– Нет. Пистолетов я не заметила, – начала припоминать Моя Длина. – В основном какие-то сабли с дарственными надписями. Еще есть седло для лошади. И два стремени. И несколько кортиков. Ладно, бай-бай, ребятки!
И, небрежно махнув рукой, Моя Длина отчалила вниз по Портняжному переулку.
– Я думаю, мы туда все сегодня с тобой отправимся, – сказал Женька. – Во-первых, мне интересно это оружие посмотреть.
– А мне антиквариат, – подхватил Тема, который всегда интересовался старинными вещами.
– А мы вам поможем купить продукты, а потом просто составим компанию, – хором сказали Катя и Таня.
– Ничего не имею против, – Олег был очень рад, что ему не придется одному развлекать старушку. – Только сперва погуляем с Вульфом.
Ребята остались во дворе. Олег поднялся к себе на пятый этаж и вывел свою любимую таксу Вульфа. Тот очень обрадовался компании. Попрыгав на каждого из пятерых, он под конец облизал лицо Тане, которая как раз нагнулась к нему. Затем всерьез занялся решением собачьих проблем. Работы у него было много. В доме один по Портняжному переулку жили самые разнообразные собаки. И, естественно, Вульф считал своим долгом оставить каждой из них какую-то информацию.
Наконец он вновь подбежал к ребятам.
– Домой! – скомандовал Олег.
Вульф с укором уставился на ребят. Он словно чувствовал, что они идут куда-то еще. И был не прочь составить им компанию.
– Домой! – повторил хозяин.
Пес, возмущенно фыркнув, поплелся к подъезду.
– Может быть, мы его тоже возьмем? – предложила Таня.
– Ты что? Не вздумай! – немедленно запротестовал Тема. – У этих старушек знаешь какие заскоки бывают. Некоторые вообще никаких животных не переносят. А у других от возраста какая-то особая астма развивается. И шерсть собак или кошек ее усиливает. Я про одну бабку слыхал. К ней дочь явилась с котенком. А бабка вдруг начала кашлять и умерла. Даже врачам «Скорой помощи» не удалось ей помочь.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Олег. – Рисковать не будем.
Он отвел Вульфа обратно. Потом ребята тронулись в путь. Большая Спасская и Портняжный представляли собой явление весьма-таки странное. Сворачивая с Садового кольца и минуя длинное приземистое здание бывших Спасских казарм, словно внезапно оказываешься в каком-нибудь «спальном» районе города. Насколько хватает глаз, хаотично разбросаны современные многоэтажки. Лишь с десяток уцелевших особняков и доходных домов дореволюционной постройки свидетельствуют, что ты все же в центре старой Москвы.
Друзья прошли гостиницу «Волга».
– Переходим! – скомандовала Катя.
На другой стороне Большой Спасской стоял продовольственный магазин со стеклянными дверями.
– Мальчики, ждите нас тут, – последовало новое распоряжение, и девочки вошли внутрь.
– Теперь полчаса проторчим на морозе, – проворчал Тема.
– Нет, думаю, что быстрее, – придерживался другой точки зрения Женька. – Список-то вроде бы небольшой.
– Небольшой, небольшой, – стоял на своем Темыч. – Неужели не знаешь: когда существо женского пола в магазин попадает, обратно не вытащишь.
– Это когда духи, или одежда, или что-то хозяйственное, – внес Олег уточнение. – Тут-то чего торчать.
– Неважно, – отвечал Тема. – Моя мать, например, когда в магазин попадает, должна там все рассмотреть. Даже если ей нужен всего один помидор.
Олег и Женька не нашлись, что ответить. Темина мама, Надежда Васильевна, была женщиной специфической. Время у нее в основном поглощала уборка квартиры, которую она пылесосила чуть ли не дважды в день. Образовавшиеся перерывы она использовала на длительные телефонные переговоры с закадычной подругой Верунчиком. Покупки по хозяйству осуществлял в основном Темин папа, когда возвращался на машине с работы. Но если уж Надежда Васильевна дорывалась до магазинов сама, то события разворачивались по схеме, которую только что набросал друзьям Тема. Поэтому он был искренне удивлен, когда пятью минутами позже из дверей магазина показались Катя и Таня. В руках у каждой из девочек было по полному пластиковому пакету.
– Теперь еще в булочную, и можно идти к Марии Александровне, – сказала Таня.
– Там же у нее в доме есть! – вспомнил Женька.
– Верно. На месте и купим. – Девочки были очень довольны, что не придется делать крюк.
Вскоре и хлеб был куплен. Два батона «новинка». Как раз такие, как требовались подшефной старушке.
Восьмиэтажный дом постройки времен культа личности бледно-желтой разлапистой загогулиной уходил одной своей стороной в Астраханский переулок, а другой – в Грохольский. Ребята, сверяясь с запиской Моей Длины, стали искать подъезд. Он оказался как раз рядом с булочной.
Ребята вошли. Подъезд был просторный. Тут все явно рассчитывалось на лифтера, а может быть, и охрану, бдительно стоявшую на страже покоя и безопасности сановных жильцов. Но сановность дома давно канула в прошлое. Стены обшарпаны. Пахнет кошками. Лампочки не горят. Из-за этого лифт с непривычки не сразу и найдешь.
– Направо, – первым сориентировался Олег.
На третьем этаже их встретил огромный холл такого размера, что тут запросто разместилось бы по крайней мере еще три квартиры. В холле горела всего одна тусклая лампочка, отчего атмосфера была совсем неуютной.
– Блеск и нищета куртизанок, – брякнул Женька.
– При чем тут куртизанки? – пожала плечами Катя.
– Ну, тогда генералов, – ничуть не смутился Женька и первым нажал на звонок двадцать третьей квартиры.
За дверью послышались шаркающие шаги. Затем загремела цепочка.
– Кто там? – высунулась наконец в щель маленькая старушка.
– Это мы, – не очень-то вразумительно начал Олег.
– Ну, ваши шефы из две тысячи первой школы, – подхватили девочки.
– Заходите! Заходите! – с радостным видом распахнула дверь Мария Александровна.
Прихожая у нее была тоже размеров весьма внушительных. Ребята изумленно оглядывались по сторонам. Слева от двери большая вешалка. На стенах висят картины вперемежку с какими-то расписными тарелками. И на всем – печать запустения.
– Ну, раздевайтесь же! – улыбнулась друзьям Мария Александровна. – Страшно рада, когда кто-нибудь из нашей школы заходит. Раньше вот думала: уйду на пенсию и с удовольствием отдыхать буду. А теперь уж пять лет как не работаю, и мне… – она замялась. Затем решительно проговорила: – Ну, что греха таить. Мне просто скучно. Сижу тут одна в четырех стенах, а жизнь мимо проходит.
Старушка была небольшого роста, худенькая. Седые волосы аккуратно уложены в пучок. Поверх черного платья надета длинная золотая цепочка, на ней висят два каких-то непонятных украшения. Таня и Катя, сколько ни приглядывались, никак не могли понять, что это такое.
– А-а, – перехватив их недоуменные взгляды, улыбнулась Мария Александровна. – Это наши с Иваном Денисовичем обручальные кольца. Когда он скончался, я их стала вот так носить. Наверное, просто старческая причуда. Но мне кажется, мы с ним так как-то ближе. Ну, пойдемте пить чай. Мне тут вчера ваша Машенька дивный торт принесла. Со взбитыми сливками.
Ребята внимательно смотрели на Марию Александровну. Поэтому никто не замечал, что творилось с Темой. Он тоже пожирал глазами старушку, и рот у него открывался все шире и шире. Когда же Мария Александровна отворила дверь в комнату, Тема с такой силой пнул в бок Олега, что тот вскрикнул.
– Ты что? – с возмущением обернулся он к другу.
Темыч в ответ состроил какую-то жуткую рожу и принялся тыкать пальцем в глубь коридора.
– Тебе, мальчик, плохо? – заметила его странное поведение старушка.
– Вообще-то нет, – прохрипел тот. – Просто пить захотелось.
– Тогда иди на кухню, – сказала Мария Александровна. – Заодно и чайник поставишь.
– Пойдем вместе, – наклонился Тема со зверским видом к самому уху Олега.
Тот, снова пожав плечами, двинулся следом за Темой в конец коридора.
– А нам ведь тоже на кухню надо, – водрузили на вешалку теплые куртки и шапки Женька, Катя и Таня. – Мы продукты купили. По списку Моей Длины… Маши Школьниковой.
– Спасибо. Какие вы молодцы, – обрадовалась старушка. – Старость – ужасная вещь. Ноги зимой почти не ощущаются. По квартире еще кое-как ковыляю, а на улицу просто страшно.
И она кинула выразительный взгляд на угол у двери, где стояла палочка.
Затем она было двинулась следом за ребятами в коридор, но в последний момент передумала.
– Раз уж вы шефы, то разбирайтесь сами, – засмеялась она. – А я лучше пока чашки на стол поставлю.
Кухня располагалась в другом конце коридора. По пути в нее ребята насчитали три двери.
– Бедная, – посочувствовала Таня учительнице. – Жить совершенно одной в такой огромной квартире.
«Блеск и нищета генералов» везде давали о себе знать. Обои потускнели от пыли и времени. Кухонные столы и шкафчики рассохлись. Потолок стал серым от копоти.
– Обстановку бы здесь поменять, – деловито заметил Женька. – И ремонтик. Тогда бы…
– Вечно тебя волнует всякая чепуха, – перебил его Тема. – Тут… Тут…
Он осекся. Глаза у него лихорадочно блестели.
– Что с тобой? – хором спросили ребята.
– Что-что, – еще больше разволновался Темыч. – Старушка-то как две капли воды из моего сна. И комната, где она нас собирается чаем поить, такая же.
Таня как раз взяла спички, чтобы включить конфорку. Коробок выпал у нее из рук на пол. Катя застыла с чайником в руках. Олег и Женька, которые к тому моменту еще не успели заняться ничем полезным, просто в полном остолбенении смотрели на Тему.