Южные равнины. Войны с техасцами и американцами, 1821–1873 гг
Когда в 1821 г. в Техас стали прибывать первые американские поселенцы, команчи не видели различий между ними и испанцами. Первое столкновение армии США с команчами произошло в 1829 г. во время разведки «тропы Санта-Фе» майором Беннетом Райли. Команчи и кайовы атаковали караван Райли и убили одного солдата.
В 1830 г. конгресс США принял законопроект о перемещении криков, чокто, чикасо, чероков и семинолов на Индейскую Территорию (современная Оклахома) – на земли, которые команчи, кайовы и вичиты традиционно считали своими. В августе 1835 г. команчи подписали свой первый договор с США, по которому гарантировали свободный проход белых переселенцев по «тропе Санта-Фе» и мир с осейджами, куапо, сенеками, чероками, чокто и криками.
В 1836 г. Техас отделился от Мексики, и в 1838 г. между Техасом и команчами был подписан договор о мире, но поселенцы прибывали, занимали индейские земли, а индейцы атаковали в ответ. В декабре президентом Техаса стал Мирабо Ламар, желавший разобраться с индейцами силой оружия. Он потребовал, чтобы индейцы вернули техасских женщин и детей, захваченных за последние десять лет мексиканского правления. В марте 1840 г. в Сан-Антонио была назначена мирная встреча, на которую 19 числа прибыли 12 вождей со своими семьями. Во время встречи техасцы попытались взять индейцев в заложники для дальнейшего обмена. Начался неравный бой, в котором, согласно рапорту Маклеода – официального представителя Техаса на переговорах, было убито 30 вождей и влиятельных воинов, 3 женщины и 2 ребенка, а 27 женщин и детей, а также 2 старика пленены. Помимо этого было захвачено «больше сотни лошадей и большое количество бизоньих шкур и мехов». Со стороны нападавших погибло 8 человек и столько же было ранено. Это событие стало известно в истории как «Резня в доме совета». Сотни вопящих от ярости воинов подъехали к стенам Сан-Антонио, но не рискнули приблизиться на расстояние ружейного выстрела.
Асатойя, вождь команчей
Согласно рапорту Маклеода, «спустя короткое время на холме неподалеку от города появилась группа команчей под белым флагом, очевидно опасаясь подойти ближе. Оказалось, что они привели несколько белых детей для обмена на пленных индейцев. Обмен состоялся, и индейцы поспешили к своим лагерям». По словам Дугласа Мида, это произошло 3 апреля. В Сан-Антонио явился вождь команчей Пиава, доставивший с собой семерых белых пленников. Николс утверждает, что команчи еще «несколько месяцев» бродили вокруг Сан-Антонио, оплакивая вождей, а только потом собрались и ушли прочь к верховьям р. Колорадо.
В августе вождь Бизоний Горб возглавил экспедицию из 500 воинов в самое сердце Восточного Техаса, добравшись до Мексиканского залива в окрестностях Виктории. По дороге они сожгли множество домов, убили не менее 42 человек, а затем, груженные богатой добычей, отправились в обратный путь. Техасские рейнджеры, вместе с присоединившимся к ним за пару часов до боя отрядом из 13 тонкавов во главе с вождем Пласидо, устроили засаду у р. Плам-Крик и атаковали возвращавшихся команчей с новым оружием в руках – шестизарядными револьверами системы «Кольт».
Несколько десятков вооруженных новыми револьверами рейнджеров нанесли им такое сокрушительное поражение, что воины, побросав награбленное добро, были вынуждены спасаться бегством. Рейнджеры долго вспоминали «испытание «кольтов». Индейцы скакали вокруг них, выпуская стрелы. Рейнджеры дали залп из ружей, после чего вскочили на лошадей и бросились на них, поливая свинцом. Ситуация разворачивалась по совершенно непривычному сценарию. Обычно после такого залпа индейцы кидались на опустошивших ружья противников и убивали их. «Никогда, – вспоминал один старый рейнджер, – банда краснокожих не бывала такой обескураженной, как во время той атаки. Они-то ожидали, что рейнджеры окажутся беззащитными». Побросав большую часть добычи, команчи бросились врассыпную, а преследователи гнались за ними около трех миль и многих убили.
Появление нового скорострельного оружия серьезно переломило ситуацию на Равнинах не в пользу краснокожих. С появлением «кольтов» один боец стал стоить шестерых. Эффективность револьверов оказалась таковой, что первые схватки превратились в простые погони за краснокожими, и техасцы без опасений атаковали отряды индейцев, в несколько раз превосходящие по численности их собственные.
Когда Ламара на посту президента заменил Сэм Хьюстон, он попытался остановить войну с команчами, и в октябре 1845 г. с ними был подписан мирный договор.
Военная песня. Худ. Х. Терпнинг
В 1846 г. Техас был присоединен к США, и вместе с новой территорией американское правительство наследовало проблемы с техасскими племенами. В мае 1846 г. на р. Бразос был подписан новый договор о мире и дружбе (договор Батлера – Льюиса) с пенатеками, хойс, йони, анадарко, кэддо, липанами, вичитами и вако. Но началась война с Мексикой, ратификация договора конгрессом была отложена до марта 1847 г., но к тому времени команчи уже считали, что их обманули. Кроме того, нокони, тенавы и другие команчи не подписывали договор 1846 г. и не намеревались прекращать рейды и набеги в Техас. В 1848 г. в Калифорнии обнаружили золото, и тысячи золотоискателей заполонили равнины на пути к месторождениям желтого металла. Они готовы были покупать лошадей, и команчи решили эту проблему своим обычным способом. Набеги в Техас возросли, но основной целью стала Северная Мексика. Нападения команчей на штаты Коауила, Чиуауа, Сонора и Дуранго достигли пика в 1852 г., когда они нанесли удар по штату Халиско – в 700 милях южнее границы с США.
В течение многих лет кайовы и их союзники воевали с мексиканцами и техасцами, но с американцами на севере поддерживали дружеские отношения. Приток переселенцев увеличивался, и 27 июля 1853 г. правительство США подписало новый договор с кайовами, команчами и кайова-апачами, по которому племена согласились сохранять мир с американцами, жителями Техаса и мексиканцами, а также позволяли основать на их территории военные форты и дороги. Взамен им причитались ежегодные выплаты товаров на 18 000 долл. в течение десяти лет. В последующие годы отряды кайовов, направлявшиеся против навахов и ютов, периодически совершали грабежи белого населения. В итоге во время раздачи ежегодных товаров индейский агент сказал им, что, если не прекратятся нападения, Великий Белый Отец пришлет войска, дабы наказать их. Верховный вождь Дохасан (Маленькая Гора) ответил: «Белый вождь дурак и трус… На этой земле есть три вождя – белый, испанский и я. Вождь испанцев и я – мужчины. Иногда мы приносим беды друг другу, захватывая лошадей и скальпы, но мы не впадаем в бешенство и не ведем себя подобно глупцам. Но белый вождь – дитя и, как дитя, сразу же начинает злиться. Когда мои молодые воины, чтобы не дать своим женщинам и детям умереть с голоду, забирают немного сахара или кофе у белого человека, проходящего через наши земли, убивая и разгоняя дичь на своем пути, белый вождь злится и обещает прислать солдат. Я давно жду их, но они не приходят. Он трус, и у него женское сердце. Ты передай великому белому вождю мои слова».
Второй после подписи Дохасана на договоре стояла подпись Сатанка с пометкой «военный вождь». По рангу он был вторым человеком в племени.
Несмотря на взаимные угрозы и мелкие стычки с поселенцами, кайовы старались сохранить мирные отношения с американцами. У Сатанка с некоторыми из них даже сложились дружеские отношения. Одним из таковых стал Джордж Пикок, нелегально продававший спиртное индейцам и фрахтовщикам. Как-то раз Сатанк попросил Пикока написать ему сопроводительную бумагу для других нелегальных торговцев, чтобы те доверяли ему. Пикок не мог отказать краснокожему другу, и вскоре старик стал обладателем следующего «паспорта»:
«Предъявитель сего, Сатанк, самый большой лжец, попрошайка и вор в прериях. Что он не сможет выпросить у вас, то украдет. Гоните его к чертям, ибо он ленивый, ни на что не годный индеец».
Воин выводит коня через горящую степь. Худ. Х. Терпнинг
Пикок, несомненно, был человеком со здоровым чувством юмора. Только смех встал у него комом в горле, когда Сатанк, получив нелицеприятный прием после предъявления бумаги очередным фрахтовщикам, вернулся к нему на ранчо. Теперь ему было известно содержание текста. Обозленные индейцы убили Пикока и пятерых его товарищей.
В 1855 г. в Техасе были созданы две первые резервации. В одной (около форта Белкнап) поселили кэддо, анадарко, айони, тонкавов, вако и тавакони общей численностью в 1000 человек. Вторая резервация находилась на месте построенного позднее Кэмп-Купера, и в 1857 г. там проживало около 430 команчей-пенатека (около половины этого племени). Но набеги команчей это остановить не смогло, и столкновения с ними продолжались. 22 декабря 1856 г. в верховьях р. Кончо, штат Техас, лейтенант Ричард Джонсон обнаружил группу команчей. Ему удалось отрезать индейцев от лошадей и окружить их. В результате яростного боя 3 воина и 2 солдата были убиты и несколько человек с обеих сторон ранены. 27 марта 1857 г. большой отряд команчей появился у почтовой станции Джонсон-Стейшн, намереваясь захватить лошадей. Работники станции успели забежать в дом и боялись первыми начинать бой, надеясь, что индейцы уедут. Лошади оказались привязаны цепями, закрытыми на замки. Разъяренные краснокожие отрезали животным ноги и бросили их умирать. Приблизившись к станции, они увидели нацеленные на них из дома ружья, отступили и начали обстреливать его зажженными стрелами. Один из работников закричал, что, если индейцы дадут им уйти, белые не будут стрелять. Решив, что они смогут без боя разграбить станцию, команчи согласились, но, когда американцы вышли наружу, держа оружие наготове, один из воинов сказал на английском, что белая женщина красива и он хочет оставить ее себе. Ее муж выстрелил, убив краснокожего на месте, и американцы бросились бежать к дверям станции. Команчи, несомненно, вырезали бы их всех, если бы на дороге не появился дилижанс, который индейцы приняли за отряд драгун и быстро ретировались.
В этот период американцы все смелее начали вторгаться в сердце индейских земель, что не могло не сказаться на отношениях с краснокожими хозяевами. В конце 1850-х гг. рейнджерам и армии удалось нанести команчам несколько серьезных ударов. В 1858 г. команчи были дважды разбиты к северу от р. Ред-Ривер. Техасцы долгие годы сражались с команчами на своей территории, но новый губернатор штата решил перенести войну на их земли. Капитан Джон Форд организовал дополнительные силы рейнджеров и в марте 1858 г. посетил индейскую резервацию на р. Бразос, где жили шауни, тонкавы, кэддо, анадарко, кичаи и вако. Благодаря индейскому агенту Шапли Россу, ему удалось набрать скаутов, и в апреле он выступил в путь, возглавляя отряд из 102 рейнджеров и 113 индейцев. В мае рейнджеры Форда со скаутами тонкава, шауни, кичаи и анадарко переправились через р. Ред-Ривер на Индейскую Территорию и обнаружили лагерь команчей в долине р. Канейдиэн у Антилопьих холмов. Атака планировалась на следующее утро, но несколько нетерпеливых тонкавов напали на небольшой лагерь команчей, и те предупредили основной лагерь, расположенный в трех милях от него. Форд сразу же бросился в атаку. Это был лагерь вождя Железная Рубаха, получившего имя благодаря своей неуязвимости – он носил старую испанскую кирасу, которая защищала его от вражеских стрел и мушкетных пуль.
Высматривая признаки врагов. Худ. Х. Терпнинг
Команчи уже ждали рейнджеров и их индейских союзников. Железная Рубаха во главе 300 воинов встретил нападавших. Бой длился весь день и растянулся на площади в шесть миль. Спустя некоторое время к команчам прибыло подкрепление из другого находившегося в окрестностях лагеря, но в итоге им все равно пришлось отступить. По сообщениям рейнджеров, было убито 76 команчей, включая Железную Рубаху. Кроме того, они захватили более 300 лошадей и 18 пленных. Экспедиция Форда показала команчам, что земли к северу от р. Рио-Гранде уже небезопасны для них.
В надежде держать команчей подальше от Техаса, в сентябре была организована новая карательная экспедиция. Капитан Эрл Ван Дорн выступил из форта Белкнап с колонной, состоящей из 225 кавалеристов и пехотинцев и 135 индейских скаутов. У р. Раш-Спрингс в Оклахоме тонкавы неожиданно наткнулись на лагерь команчей вождя Бизоний Горб. Они вернулись к Ван Дорну, и войска совершили ночной марш-бросок, чтобы утром атаковать лагерь. Ван Дорн не знал, что к тому времени команчи завершили мирные переговоры с военными чинами форта Арбакл, и утром 1 октября 1858 г. его солдаты и индейские союзники атаковали лагерь Бизоньего Горба. Полусонные команчи быстро пришли в себя и заняли оборону в пролегавшем перед их лагерем овраге. Линия обороны растянулась на несколько сотен метров вдоль реки. Воины встретили атакующих дождем стрел, прикрывая отход женщин и детей. Туман у реки был такой, что противники практически не видели друг друга и сражались на близкой дистанции. Кавалерийская атака не смогла выбить защитников из оврага, и солдатам пришлось спешиться. Когда команчи решили, что они достаточно долго сдерживали солдат, чтобы их семьям удалось скрыться, они начали отступать. Потери солдат составили 4 убитыми и 13 ранеными. Потери их индейских союзников неизвестны. Согласно армейскому рапорту, команчи потеряли 58 человек убитыми, но они, несомненно, как всегда, преувеличены. Вождь Бизоний Горб поклялся отомстить техасцам. После этих двух сражений (у Антилопьих гор и у реки Раш-Спрингс) многие команчи покинули Оклахому. Часть ушла в мексиканский штат Чиуауа, часть на север от р. Арканзас, а остальные продолжали нападать на поселения.
Жаждавшие мести команчи постоянно высылали в рейды и набеги отряды воинов. В 1859 г. полностью было разрушено немецкое поселение в 25 милях от Фредриксберга, а жителям Керрвилла пришлось по собственной инициативе организовать у себя роту рейнджеров. Для белых людей не было разницы между свободными индейцами и их сородичами в резервации. Чтобы спасти последних от самосуда, власти вынуждены были в июле 1859 г. перенести обе резервации на новое место в Оклахоме.
Дымовой сигнал. Худ. Ч. Рассел
В 1860 г. войска получили приказ наказать кайовов и команчей, но успеха не достигли. В марте из фортов Райли, Кобб и Юнион вышли колонны солдат. Одной из них, выступившей из форта Райли, командовал майор Джон Седжвик. Его колонна состояла приблизительно из 500 кавалеристов и группы разведчиков-делаваров, которыми руководил широко известный на Диком Западе делавар Падающий Лист. Спустя несколько месяцев колонна достигла Нового Форта Бента, ни разу не столкнувшись с индейцами. Вскоре были получены сведения о военном отряде кайовов, и капитан Уильям Стил с отрядом из 89 человек бросился в погоню. Они проскакали 56 миль, но вынуждены были повернуть назад, не встретив ни одного краснокожего. Тем временем кайовов заметили в районе Нового Форта Бента. За ними выслали лейтенанта Стюарта с кавалеристами. Кайовы оказались зажаты между отрядами Стюарта и Стила. В результате боя вдоль р. Кайова-Крик, штат Колорадо, кайовы ранили трех бледнолицых, а сами, согласно рапорту, потеряли убитыми двух воинов. Кроме того, солдаты захватили 16 женщин и детей и 40 лошадей и мулов. Пленников передали индейскому агенту Уильяму Бенту.
В начале июня 1860 г. из фортов Кобб, Вашита и Арбакл выступила новая карательная экспедиция. Ее возглавлял капитан Сэмуэл Стёрджис, и состояла она из 419 кавалеристов и отряда индейских разведчиков. Спустя несколько недель разведчики из племени канза обнаружили лагерь из «сотни враждебных кайовов и команчей», и 2 августа Стёрджис подошел к нему. Но стоянка оказалась пуста – индейцы ушли на север. Колонна двинулась за ними, и на следующий день пять разведчиков имели стычку с враждебными краснокожими. Трое разведчиков были убиты, а двое ранены. Ночью два десятка команчей атаковали лагерь Стёрджиса, но большого вреда им причинить не удалось. С первыми лучами солнца колонна снова отправилась по следу на север. Индейцы периодически вступали в мелкие стычки, пока 6 августа на р. Рипабликэн-Форк, штат Небраска, солдат не встретил отряд из 600 команчей и кайовов. Едва кавалеристы ринулись в атаку, индейцы рассыпались и ускакали. Стёрджис проследовал до форта Кирни, на чем экспедиция завершилась. За все время потери Стёрджиса составили: 3 разведчика-индейца убито и 2 ранено, 1 солдат убит и 3 ранено. Стёрджис заявил, что его войска убили в боях 29 команчей и кайовов, что весьма сомнительно.
Кавалеристы. Худ. Г. Вон Шмидт
В декабре 1860 г. лагерь команчей вождя Пета Ноконы на р. Пиз был атакован техасскими рейнджерами Лоуренса Салливана Росса. Это был временный лагерь, в котором женщины заготавливали бизонье мясо. Россу повезло, потому что воинов в нем не было. Два десятка пленников-мексиканцев не могли оказать достойного сопротивления, хотя сражались с удивительной храбростью. Впоследствии эта победа над женщинами и детьми принесла Россу лишние голоса в борьбе за пост губернатора Техаса. Ведь в «кровавой битве» он не только самолично прикончил давнего врага Техаса вождя Пета Нокону, но и спас из многолетнего заточения белую пленницу Синтию Паркер!
На самом деле убитый «вождь» был мексиканцем, выросшим среди команчей. Он яростно отбивался от наседавших рейнджеров, пока не был застрелен Россом. Мексиканец принадлежал Ноконе и должен был помогать Синтии паковать мясо. Звали его Хо (от Хосе) Нокона. Он проявил такую храбрость в бою с рейнджерами, что те не сомневались в его высоком положении в племени. Когда одну из пленниц спросили, кем он был, та назвала его имя. Конечно, никто из техасцев не слышал о Хо Ноконе, но имя «Нокона» было им хорошо известно. Услышав его, они решили, что перед ними труп великого вождя. Росс был искренне уверен, что совершил героическое деяние. Кажется маловероятным, что позднее он не узнал правду, но всю оставшуюся жизнь упрямо продолжал твердить, что убил знаменитого команча.
Пета Нокона умер через два-три года после боя на р. Пиз. До конца своих дней он скорбел об утрате любимой жены. Синтию вернули в родной дом. Вернули против воли. Последующие годы она жила мечтой вернуться к команчам и умерла, как тогда говорили, «от разбитого сердца», так и не узнав, что ее сын Куана стал самым непримиримым вождем племени…
История Синтии Паркер началась в 1836 г. Семейство Паркеров перебралось в Техас из Виргинии за два года до этого, став первыми белыми поселенцами на р. Навасота. Они построили несколько домов, огородили их крепким частоколом. Земли эти населяли индейцы племени вичита, а значит, по мнению белокожих, никому не принадлежали. Почва здесь была плодородной, а большая семья Паркеров трудолюбивой. Они работали не покладая рук, пахали, сеяли маис. Всего в «Форте Паркера», как назвали поселок, обосновалось около тридцати мужчин, женщин и детей. Житейских трудностей Паркеры не боялись. Главное, что теперь у них была «собственная» земля.
Индейцы редко беспокоили семейство. Стычек с ними не происходило, но мужчины все равно выходили за ворота при оружии. Утром 19 мая 1836 г. все шло по обыденному распорядку. Женщины готовили еду, присматривали за многочисленными детьми, а мужчины отправились работать на поле, находившееся вне пределов видимости форта. Дома остались патриарх семейства старик Джон, его сыновья Сайлас и Бенджамин, а также Сэмуел Фрост с сыном. На них возлагалась защита женщин и детей в случае опасности.
Многие солдаты, поступая на службу в кавалерию, едва умели держаться в седле. Худ. Х. Тарпнинг
Индейцы появились неожиданно. Отряд состоял из команчей, вичитов, кайовов и кэддо – сотня конных воинов с лицами, раскрашенными для войны. Один из всадников размахивал грязной тряпкой белого цвета, показывая, что они не имеют враждебных намерений. Опытный житель фронтира сразу бы закрыл ворота да расставил на стенах стрелков, но Старый Джон боялся, что недоверие разозлит дикарей. Сайлас остался держать ворота, Бенджамин вышел навстречу всадникам. Пока он жестами изъяснялся с краснокожими, остальные члены семейства с опаской следили за происходящим. Разговор длился недолго. Вернувшись, Бенджамин сообщил, что индейцы спрашивают об источниках воды и просят дать им на съедение корову. Он не верил в их миролюбие, но надеялся решить дело миром. Сайлас запротестовал, Бенджамин его не послушал. Развернувшись, он медленно пошел в сторону индейцев. Сайлас остался ждать у ворот. Они все еще были раскрыты.
Когда Бенджамин приблизился, всадники окружили его, пронзая копьями. Военный клич разорвал тишину, лошади сорвались с места. Запаниковавший Сайлас попытался закрыть ворота, но было поздно. Индейцы ворвались в форт.
Семья кайова
Сайлас и оба Фроста умерли сразу. Старого Джона и его жену схватили. Старика скальпировали, отрезали ему гениталии и лишь после этого убили. Со старухи сорвали одежду, пригвоздили несчастную к земле копьем. Несколько человек насиловало ее, пока остальные гонялись за разбежавшимися женщинами и детьми. В поднявшейся суматохе жене Сайласа Люсии с четырьмя их детьми удалось проскользнуть за ворота. Они уже добежали до реки, когда сзади послышался топот копыт. Индейцы нагнали беглецов и начали затаскивать на лошадей. В этот момент появились работавшие на поле мужчины. Их было всего человек десять, но в руках они сжимали ружья. Один бросился на выручку Люсии. Ему удалось отбить у индейца женщину и двух ее детей. Другой краснокожий умчался с девятилетней Синтией и шестилетним Джоном.
Находившиеся в форте воины, завидев приближавшуюся подмогу, вскочили на лошадей и ускакали. Добытых ими скальпов и пленников было достаточно, чтобы триумфально вернуться в свои лагеря и провести победные церемонии, а стычка с бледнолицыми грозила потерями бойцов. Им незачем было ввязываться в бой. На войне индейцы старались по возможности избегать гибели соплеменников, и приношение людей в жертву стратегическим выгодам было абсолютно неведомо их военной концепции. За несколько лет до нападения на Паркеров Жан Луи Берландье отмечал: «Показатель хорошего вождя заключается в том, чтобы провести отряд против врагов незамеченным, напасть на них, когда они беззащитны, и перерезать им глотку, не позволив застать себя врасплох». Если ситуация была крайне рискованной, опытный воин чаще всего уходил от нее, разумно полагая, что вполне может дождаться дня, когда его враг окажется в более беззащитном положении, чем сегодня. Для отряда, даже довольно крупного, было почетнее вернуться с единственным вражеским скальпом, не потеряв при этом никого из своих бойцов, чем убить дюжину врагов, потеряв одного.
Пояс Выдры, команч. 1870 г.
Паркеры пребывали в ужасе: пятеро мужчин погибли, несколько женщин получили тяжелые ранения, от которых двое позднее скончались, трое детей и две женщины увезены индейцами – они стали первыми выходцами из США, похищенными команчами. Паркеры не преследовали краснокожих. Они были напуганы так, что сутки прятались у реки, боясь нового нападения, и лишь затем похоронили тела убитых.
Оправившись от горя, Исаак и Джеймс Паркеры приложили много усилий, разыскивая похищенных родственников. Женщин выкупили в течение года, одного из детей спустя восемь лет. Маленького Джона найти не удалось. Время от времени появлялись сообщения о его возвращении, но все они были ошибочными. О нем мало известно. Джон вырос среди команчей, стал полноправным воином племени и часто совершал с ними набеги в Мексику. Во время одного из таковых команчи захватили много пленников, среди которых оказалась очень красивая девушка по имени Хуанита. На обратном пути у Джона проявились симптомы оспы, и индейцы, зная, как быстро распространяется эта смертоносная болезнь, бросили его. Хуаните разрешили остаться с ним. Джону повезло, он поправился. Ему хотелось вернуться к команчам, но девушка сумела отговорить его. Вместе они отправились в Мексику, где пытались разводить скот на ранчо. О дальнейшей его судьбе известно еще меньше. С началом Гражданской войны Джон присоединился к конфедератам, быстро одумался и дезертировал. Он вернулся в Мексику, поселился с Хуанитой на маленьком ранчо и никогда не пытался наладить связь с родственниками в Техасе. Согласно некоторым сведениям, умер он в 1915 г.
Его родная сестра Синтия Энн Паркер дольше всех прожила среди команчей, став самой известной индейской пленницей Дикого Запада. История ее жизни вполне сгодилась бы для романтической повести, если бы не окончилась так печально.
Синтия оказалась у команчей равнин Стейкед-Плейнс вдали от поселений белых людей, и все же слухи о ней иногда доходили до Паркеров. В 1840 г. дружественный делавар сообщил, что встретил ее в лагере вождя Пахаюки. Затем индейский агент Вильямс видел среди команчей белую девочку, по описанию похожую на нее. Индейцы отказались продавать ее, но позволили переговорить с ней. Как ни пытался полковник выяснить хоть что-нибудь, девочка отмалчивалась. Вильямс предложил за нее огромный выкуп – двенадцать мулов и много разных товаров, но команчи сказали, что «скорее умрут, чем отдадут ее». По словам другого присутствовавшего белого человека, Синтия «постоянно плакала… убегала и пряталась от людей, хотевших выкупить ее». Он никак не мог сообразить, ведет она себя так, потому что находится под влиянием команчей или действительно не желает покидать их, и упомянул воина, который говорил о ней как о своей жене. Спустя пятнадцать лет лагерь, в котором жила Синтия, посетили белые трапперы, в числе которых был Виктор Роуз. Он предложил ей вернуться к родным. Она отказалась. «Я счастлива в браке, – ответила она Роузу. – Я люблю мужа, он хороший и добрый. Да и дети у нас с ним, не могу я оставить их». Многие исследователи сомневаются, что этот разговор имел место. Плененные дети обычно забывали родную речь в течение года-двух. Синтия к тому времени прожила с команчами около двадцати. Возможно, она объяснялась с Роузом знаками, и он облек их смысл в более приемлемую для читателей форму.
Нападение индейцев на авангард кавалерии. Худ. Ф. Ремингтон
Синтию индейцы звали Надуа, что означало Она Грациозна или, по другим источникам, Найденыш. Можно смело утверждать, что она пришлась по душе команчам, они уважали ее и относились как к равной.
Мужем Синтии был Пета Нокона. Выдающийся воин, благодаря своим качествам и благородству он стал вождем племени команчей, известного как нокони. Старые индейцы вспоминали, что он любил свою белокожую жену и всегда был добр к ней. Многоженство среди команчей считалось нормой, и, чем богаче был мужчина, тем больше имел жен. Несмотря на богатство, Пета Нокона никогда не приводил в свою палатку другой женщины. Синтия у него была единственной. Она родила ему двоих сыновей и дочь.
Дикая, но счастливая жизнь Синтии Паркер могла оборваться в день нападения рейнджеров, если бы в последний момент один из них не заметил, что она белая женщина. Синтия сидела, прижав к груди трехлетнюю дочку, и не хотела идти с ними, пока они не пригрозили, что пристрелят ее, если пленница не подчинится. Позже ее опознал Исаак Паркер. Когда он произнес имя Синтии, она ударила себя ладонью в грудь со словами: «Моя – Синси».
Пайтальи, или Солнечный Мальчик. Кайова, 1872 г.
Исаак увез женщину и ее дочку Топсану с собой. Он был назначен опекуном Синтии, а власти штата выделили ей пенсию в размере ста долларов в год на пять лет и участок земли в семь квадратных километров. В столице штата городе Остине в честь ее возвращения была устроена пышная церемония. Синтия не испытывала радости. Она была напугана, пыталась сбежать.
Семья Паркеров сделала все возможное, чтобы ей жилось комфортно, но Синтии нужна была другая жизнь. Она скучала по мужу, сыновьям и бескрайним равнинам. Ее часто видели сидящей у окна с безучастным взглядом. Она больше не смеялась с тех пор, как ее насильно увезли рейнджеры. Много гостей приходило повидать знаменитую на весь штат пленницу, но на все расспросы о прежней жизни Синтия только плакала. Она часто умоляла отпустить ее, позволить вернуться к команчам. Трижды женщина пыталась сбежать, ее возвращали в «семью». Синтия быстро научилась говорить по-английски, читать и писать, занималась стряпней, шила и вязала. Сперва она жила у Исаака, затем ее увезли к брату Сайласу, подальше от земель команчей. Когда Сайлас присоединился к армии конфедератов, Синтию взяла к себе сестра Орлеана, чей муж, мистер Куинн, видя душевные страдания бывшей пленницы, обещал после окончания Гражданской войны отвезти ее погостить к сыновьям-команчам. С той поры Синтия жила ожиданием встречи с сыновьями, но несчастья не оставили ее. В 1864 г. от пневмонии умерла ее маленькая дочка, а чуть позже Куинн перебрался в графство Андерсон, еще дальше от границы диких земель. Очень долго бытовала легенда, что Синтия вскоре скончалась от «разбитого сердца», уморив себя голодом. Это не так. Несчастная женщина действительно окончательно пала духом, но прожила еще шесть лет. Она умерла в 1870 г. и была похоронена в графстве Хендерсон.
Кайова-апачи
В июле 1909 г. ее краснокожий сын Куана Паркер, ставший к тому времени не менее известным и уважаемым бизнесменом, чем когда-то воином, направил губернатору Техаса письмо с просьбой оказать содействие в переносе останков матери и сестры в резервацию команчей. В благодарность за его усилия по поддержанию мира губернатор ответил согласием, а конгресс даже выделил деньги на осуществление проекта. В декабре 1910 г. Куана с почестями перезахоронил останки Синтии и Топсаны в Пост-Оак, штат Оклахома, поближе к своему дому. Он много раз говорил, что очень ждет встречи с матерью. Он был бесстрашным бойцом, прекрасным бизнесменом и сентиментальным сыном. Он чувствовал, что дни его сочтены.
Куана Паркер умер спустя два месяца. Согласно завещанию, его похоронили рядом с могилой матери. Много людей плакало в тот день, и даже те, кто не верил в Бога, очень надеялись, что разлученные много лет назад мать и сын наконец встретятся на Небесах…
Карабин «Спенсер» модели 1860 года. Принадлежал одному из индейских воинов
К 1861 г. в результате набегов команчей, кайовов, шайенов и арапахов передвижение по «тропе Санта-Фе» практически прекратилось и подполковнику Джорджу Криттендену было приказано наказать индейцев. Он выступил в путь из форта Юнион с 92 кавалеристами и 2 января 1861 г. у р. Колд-Спрингс обнаружил и атаковал спящий лагерь кайовов и команчей из 175 палаток. Солдатам удалось захватить его и сжечь. Кроме того, они убили десяток индейцев и отбили табун в 40 голов. Трое солдат были ранены.
Начавшаяся Гражданская война отвлекла правительство США от проблем с враждебными индейцами. С началом войны основная часть войск из Техаса была перекинута на Восток сражаться с северянами, поселения штата остались практически незащищенными, и набеги кайовов с команчами сразу усилились. Известно, что северяне посылали гонцов к враждебным племенам, пытаясь натравить их на техасцев, выступавших на стороне конфедератов.
В итоге соглашения о безопасности границ с команчами подписывали как представители Севера, так и делегаты Юга. В мае 1861 г. договор с ними заключил Альберт Пайк, специальный комиссионер президента Джефферсона Дэвиса. С помощью дружественных племени криков он встречался с команчами в агентстве Вичита и заключил два договора. Один с индейцами резерваций, среди которых были и пенатеки, а второй – с «команчами прерий и Стейкед-Плейнс» – танима, нокони, ямпарика и котсотека. Правительство конфедератов просило команчей соблюдать мир, а конгресс южан выделил 64 862 долл. на подарки для них. Но свободные команчи редко являлись в агентство, а затем и вовсе перестали. В октябре 1862 г. симпатизировавшие северянам делавары и шауни разорили агентство Вичита. Набеги на Техас возобновились с удвоенной силой. Индейцы угнали более 10 000 голов скота, который продавали янки, снабжавшим федеральную армию провиантом.
Обрез, использовавшийся индейцами. XIX в.
Осенью 1863 г. стало известно, что сиу, шайены, кайовы, кайова-апачи, команчи и часть арапахов планируют весной начать на Равнинах полномасштабную войну. В 1864 г. нападений было немного, но удары оказались жестоки, и в июне к племенам отправили гонцов с сообщением, что всем дружески настроенным индейцам следует поставить свои лагеря около военных постов, остальные же будут считаться враждебными и подвергнутся уничтожению. Откликнулась только часть арапахов и шайенов. В августе индейский агент сообщал из форта Лайон, что получены приказы убивать всех индейцев, обнаруженных на Равнинах.
В 1864 г. произошло первое столкновение кайовов с регулярными войсками. Кайовы встали лагерем у форта Ларнед в Канзасе. Они праздновали недавнюю победу над краснокожими врагами, бой барабанов и военные песни разносились далеко по округе. Солдаты в форте не опасались нападения, хотя близкое нахождение разгоряченных дикарей всегда вызывало у них некоторое напряжение. Завидев двух кайовов, неспешно приближавшихся к воротам форта, часовой закричал, приказывая им остановиться. Индейцы английского языка не знали, слов его не поняли и продолжали идти. Солдат угрожающе повел ружьем в их сторону и не успел опомниться, как тело его пронзили две стрелы. Стрелявшим был Сатанк. Солдаты забаррикадировались за стенами форта, а кайовы сняли лагерь и поспешили скрыться, прихватив при этом армейский табун.
В том году нападения индейцев на Южных равнинах так участились, что все ранчо и станции на территории 400 миль были покинуты.
Один из самых жестоких рейдов на Техас произошел 13 октября 1864 г. Команчи и кайовы ударили по графству Янг, нападая на ранчо вдоль р. Элм-Крик. Большинству белых повезло, они успели скрыться, но добыча и без того была богатой. В нескольких местах индейцам оказали серьезный отпор – организатор отряда команчей Маленький Бизон погиб во время атаки на ранчо Джорджа Брагга. Всего за время рейда индейцы убили 12 солдат и поселенцев, ранили 7 человек и увели несколько сот голов скота и лошадей. Хуже всего пришлось 10 женщинам и детям, оказавшимся на ранчо Фицпатрика, расположенном в нескольких милях от форта Белкнап. Мужчин в тот день дома не оказалось. Одна женщина попыталась воспользоваться дробовиком, ее ударили томагавком, после чего толпой изнасиловали, убили и скальпировали. Бросившегося бежать мальчишку пристрелили. Наспех спрятанного под кроватью младенца обнаружили, ударом об стену разбили ему голову. Семерых пленников привязали к лошадям, чтобы они не помышляли о побеге. Молодой вождь кайовов Сатанта (Белый Медведь) протрубил в свой горн, процессия двинулась дальше. Спустя двое суток тяжелого путешествия тринадцатилетний мулат Элайя Картер чувствовал себя уже настолько плохо, что начал затруднять бегство отряда. Индейцы развели огромный костер и бросили в него живого мальчика.
Набег индейцев шокировал всю округу и стал известен как «Рейд вдоль Элм-Крик». Среди пленников оказались двое детей и жена негра Бритта Джонсона. Храбрец на свой страх и риск предпринял четыре поездки на земли команчей, прежде чем добился освобождения 6 из 7 пленников.
Неожиданное нападение. Худ. Э. Томас
Упомянутый выше Сатанта был широко известен среди белых и мексиканских поселенцев еще с середины 1850-х гг. Капитан Ричард Джэйкобс описывал его могучим, великолепно сложенным человеком, ростом выше шести футов. Боевые заслуги снискали Сатанте славу удачливого воина, а неудержимое красноречие и яркая харизма сделали его присутствие на советах незабываемым. В 1860-х гг. поселенцы Мексики и Техаса боялись и ненавидели его.
Сатанта родился приблизительно в 1830 г. в семье известного шамана Красное Типи. С детства он отличался от сверстников высоким ростом, крепким телосложением и силой. Неудивительно, что первое имя, которым нарекли его родители, было Большие Ребра. Отец владел выкрашенным в красный цвет геральдическим типи, которое передавалось из поколение в поколение и впоследствии перешло Сатанте[8]. Красный цвет был отличительной чертой рода, служил ему магической защитой: головной убор, щит и копье Сатанты также были красного цвета. Отправляясь на войну, он выкрашивал в красный лицо и половину своей рубахи, а другую половину рубахи в желтый.
Конец ознакомительного фрагмента.