Глава 2
Ожидание сводит с ума! Эмма Уорд снова посмотрела на стоящие на краешке письменного стола часы. Мистер Пятьдесят Один Процент уже должен быть здесь, если вообще приедет. Эмма с отсутствующим видом перебирала лежащие перед ней документы, но сосредоточиться ни на чем не получалось. С тем же успехом они могли быть написаны на арабском языке. Встав из-за стола, Эмма принялась расхаживать из угла в угол, чтобы дать выход энергии. Все лучше, чем бесцельно перекладывать бумаги.
Да и ждет ли она его? Ожидание означает, что он приедет. Эмму интересовало, когда можно прекратить ждать и уверить себя, что он все же не появится?
Нервы ее были натянуты как струна, и так происходило каждый почтовый день с самой смерти Альберта Мерримора. Целых четыре месяца она живет в неведении. Может, именно сегодня получит письмо с сообщением о скором прибытии его кузена. Или, что еще хуже, он собственной персоной появится на ее пороге. С другой стороны, всякое может случиться. Корабль задержится в пути, или у него самого возникнут неотложные дела – в случае, если он все же решит приехать. Может, по дороге взял и передумал лично посещать плантацию, ведь его прибыль не зависит от того, видел он это место или нет. Большинство джентльменов предпочитают не утруждать себя понапрасну, особенно если дело сопряжено с некоторой долей риска. Кого она пытается обмануть? Не с некоторой долей, но с риском для жизни. Не стоит забывать об опасном плавании через океан. Даже современные корабли с паровыми двигателями время от времени идут ко дну.
Эмма отругала себя за эту мысль. Она вовсе не желала наследнику смерти, было бы вполне достаточно, чтобы после кораблекрушения он оказался на необитаемом острове, приплыв туда на перевернутом столе. В течение четырех месяцев ее уединение никем не нарушалось. Сколько еще пройдет времени, прежде чем она уверится, что так будет и впредь? Пусть мистер Пятьдесят Один Процент живет в каком-нибудь другом месте, но не здесь.
Кстати, нужно перестать его так называть. В завещании же черным по белому сказано: Ренфорд Драйден. Какое удушливое имя, имя старого человека. С кем еще, как не с пожилыми людьми, мог иметь дело дорогой старина Мерри? Ему самому ведь было хорошо за восемьдесят, следовательно, и кузен примерно того же возраста. Даже если он моложе лет на двадцать, все равно ему сейчас больше шестидесяти. Это соображение озадачивало еще сильнее: зачем человеку в летах пускаться в опасное плавание, которое разрушит и его, и ее жизнь тоже? Возможно, он вообще не приедет, и ей нечего волноваться.
Эмме хотелось лишь одного: тихо-мирно выращивать сахарный тростник, не завися ни от какого мужчины. После всего что ей довелось пережить, не слишком многого она и просила. Ей никогда не везло с мужчинами, начиная с ее отца и заканчивая мужем. Единственный мужчина, который хорошо к ней относился, был старина Мерри, а теперь придется иметь дело с его родственничком. Она не может помешать его приезду, зато в ее силах заставить его почувствовать себя нежеланным гостем.
Эмма уже начала борьбу. Она не написала ему, хотя и следовало бы, чтобы объяснить ситуацию, когда адвокат отправил весточку в Англию. Она опасалась, что ее послание будет воспринято как личное приглашение, поощрение приехать, хотя на самом деле требовалось обратное. Повозку по почтовым дням она в город не отправляла.
Она снова ощутила гложущее чувство вины. Если пожилой человек приплыл с сегодняшним судном, по ее милости ему придется самому о себе заботиться на такой жаре. Она понимала, что поступает низко. Совесть говорила, что следовало послать кого-нибудь в город просто на всякий случай. Например, подрядить Самуэля съездить, справиться, нет ли почты. В очередной раз посмотрев на часы, Эмма расслабилась. Уже поздно. Значит, угроза миновала еще на две недели. Если бы он приехал, то сейчас уже был бы…
– Мисс! Мисс! – Хэтти, одна из горничных нижнего этажа, поспешно вбежала в кабинет, позабыв о манерах. – Это он! Это наш мистер Драйден! Я почти уверена! Едет с этим плутом мистером Киттом!
– Китт Шерард? Ты уверена? – Что может быть общего у распутника, занимающегося контрабандой рома, с престарелым наследником? Меньше всего Эмме хотелось, чтобы Ренфорд Драйден познакомился с Шерардом. Она остановилась у висящего над пристенным столиком зеркала, проверила, в порядке ли прическа. Отметила про себя, что Шерард опасно близок к пиратам. – Надеюсь, он еще не успел напоить нашего гостя, – пробормотала она, поправляя непокорную прядь волос.
По определенным соображениям Эмме хотелось произвести хорошее впечатление, а Китт Шерард вполне мог все испортить. Она рассчитывала убедить мистера Драйдена продать ей свою долю наследства или хотя бы отплыть обратно в Англию, заверив, что его акции в надежных руках. В целом так оно и было, вот только в данный момент она несколько стеснена в средствах. Но сбор урожая все исправит.
Эмма с радостью обменяла бы часть прибыли на собственную независимость. За последние четыре месяца она почувствовала вкус свободы и поняла, как хорошо быть самой себе хозяйкой. Разумеется, ей не хотелось выпускать из рук ни крупицы независимости и ответственности.
– Я нормально выгляжу, Хэтти? – Эмма разгладила юбки своего любимого аквамаринового платья. – Они уже у крыльца?
– Как раз подъезжают, мисс. Вы отлично выглядите. – Хэтти нахально подмигнула. – После двух недель плавания джентльмену вроде него любая покажется красоткой.
Эмма сухо рассмеялась:
– Не уверена, что это комплимент, Хэтти. – Убедившись в безупречности своего вида, Эмма поспешила навстречу Драйдену, как будто самое ее присутствие может исправить ситуацию. Чем быстрее Драйден отделается от Шерарда, тем лучше.
Добежав до парадного крыльца, Эмма слегка запыхалась. Настал момент, которого она ждала и страшилась. По крайней мере, теперь, с прибытием Драйдена, дело сдвинется с мертвой точки. Она подумала с ноткой оптимизма, что открывающееся перед ней будущее куда лучше, чем неведение, в котором она живет уже четыре месяца. Раз уж ей по силам управление целой плантацией, то с одним-единственным старичком она точно справится.
Повозка остановилась у крыльца, и Эмма поняла, что ее безупречный план дал трещину. Ренфорд Драйден оказался вовсе не человеком преклонных лет и даже не средних, но невероятно красивым молодым мужчиной. Он легко спрыгнул на землю, и она залюбовалась его широкими плечами и длинными ногами. Этот точно не нуждается в предостережениях о трудностях островной жизни, он и сам прекрасно со всем справится.
В брошенном Эммой на Хэтти резком взгляде явственно читался вопрос: «Почему ты мне не сказала?» С другой стороны, Хэтти ведь предупредила ее на свой манер. Эмме следовало бы распознать подвох, как только было упомянуто имя Китта Шерарда. Она внимательно присмотрелась к Ренфорду Драйдену. Ростом он выше шести футов, мускулистый, с медового цвета волосами, прямым носом и пронзительными голубыми глазами. Он быстро и уверенно взбежал по ступеням крыльца, с каждым шагом как будто становясь выше. «В конце концов, – подумала Эмма, – он всего лишь мужчина, а с мужчинами можно справиться. Нужно справляться».
Эмма глубоко вздохнула. Следует поприветствовать его, как она планировала, ведь стоит дать слабину в общении с мужчинами, они тут же садятся на шею и начинают командовать. Довольно с нее подобного обращения!
– Добро пожаловать в «Сахарную землю»! – воскликнула Эмма, протягивая руку и излучая радушие, как будто нежданный гость оказался именно тем, с кем она давно мечтала встретиться. – Рады приветствовать вас. – Она надеялась, что он не распознает фальши в ее голосе.
Его сильные пальцы сомкнулись вокруг ее ладони. Эмма вздрогнула. Никогда еще простое рукопожатие не казалось ей столь интимным действом! Драйден внимательно посмотрел на нее:
– И я рад быть здесь, мисс Уорд.
Он иронизирует, или ей послышалось? Неужели подозревает, что она не была с ним откровенна?
Эмме не представилось возможности обдумать свои подозрения, потому что в следующее мгновение Ренфорд Драйден улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и она поняла, что пропала. Его соблазнительная улыбка навевала мысли о греховных любовных утехах. Какая невероятная у него харизма! Но сразу понятно, что за притягательной внешностью кроются ум и уверенность в себе. Он смерил ее проницательным настороженным взглядом голубых глаз, ничего не принимающих на веру. Эмму вдруг осенило, что они с Драйденом заняты одним и тем же – оценивают друг друга, выбирают правильную линию поведения.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какую стратегию предпочтет он – стратегию всех мужчин, имеющих дело с женщиной, у которой есть то, что им нужно. Эмма расправила плечи и сказала себе, что она будет осторожна. Этому мужчине не удастся похитить ее независимость. У нее разработана своя стратегия. Пришло время показать мистеру Драйдену, как непросто управлять сахарной плантацией, и ненавязчиво подтолкнуть к мысли, что лучше всего препоручить это ей и вернуться обратно в Англию к привычной жизни.
Она осмотрела его с ног до головы, отметив дорогую ткань ладно скроенной одежды. Несомненно, он привык к роскоши. Быть может, ей удастся использовать это обстоятельство против него. Здесь, на острове, средства на роскошь приходится зарабатывать тяжким трудом, к которому самоуверенные харизматичные красавчики вроде него, как правило, оказываются не готовы. Чтобы получить желаемое, мистеру Драйдену достаточно просто улыбнуться. Но улыбка не поможет убрать урожай или оплатить счета. В основе всего, что есть в «Сахарной земле», лежит упорный труд.
Эмма по-хозяйски улыбнулась в ответ:
– На задней веранде у меня есть лимонад. Можем спокойно посидеть и обсудить дела, мистер Драйден. Заодно и познакомимся. – Нужно показать, что между ними большая разница, для нее управление плантацией – привычный труд, чего не скажешь о ее госте, и ему не обязательно жить здесь, чтобы пожинать плоды процветающего дела.
– Зовите меня Рен, пожалуйста. Никаких «мистеров Драйденов», – произнес он, отступая в сторону, чтобы дать дорогу двум слугам, несущим его сундуки.
Воспользовавшись паузой в разговоре, Эмма перевела взгляд на повозку. Она не поддастся соблазну и не станет называть его по имени. Пока, во всяком случае. Подобная фамильярность – первый шаг к соблазнению.
– Мистер Шерард, не соблаговолите ли к нам присоединиться?
Не предложить было бы невежливо. Однако она надеялась, что Шерард ответит отказом. И не ошиблась. Китт помотал головой:
– Нет, благодарю вас. Сегодня вечером я отбываю по делам, а мне еще нужно многое сделать до отплытия. Повозку разгрузили, следовательно, я могу вернуться в город. – Его взгляд напомнил Эмме о его репутации свирепого человека. – Надеюсь, вы позаботитесь о моем друге, мисс Уорд. – Он кивнул Драйдену: – Рен, загляну к тебе по возвращении.
Отлично. Скандально известный Шерард на короткой ноге с ее гостем и, похоже, хочет воспользоваться этим обстоятельством, чтобы чаще бывать в ее доме. Эмма испытала очередной укол совести. Не следовало оставлять Драйдена одного в порту. До добра это не довело.
Вовсе не нужно, чтобы ее новый деловой партнер водил близкое знакомство с Шерардом, особенно учитывая слухи, которые о ней распространяют. Другое дело, что люди не верят в них слепо, хотя наличие кривотолков – достаточный повод для того, чтобы бросить тень на ее репутацию. Она привлекает слишком много внимания, не желательного для благовоспитанной женщины. Присутствие Шерарда лишь усугубило ее неприязнь к гостю из Лондона. Шерард явно ведет себя так, будто Драйден со своим пятьюдесятью одним процентом здесь всему хозяин, и не важно, что фактически так оно и есть. Она, Эмма, живет на плантации, следит за посевом и ростом сахарного тростника. Прибудь Драйден несколькими днями позже, он и сбор урожая бы пропустил. Как он вообще посмел явиться без предупреждения и претендовать на плоды ее труда?
Подавив разбушевавшиеся эмоции, Эмма повела гостя через дом к задней веранде. Слово «гость» ей очень нравилось. Именно в таком качестве она и будет воспринимать Драйдена. Куда лучше, чем называть его мистер Пятьдесят Один Процент. Что самое главное, гости – явление временное. Она даст ему это понять, будьте уверены!
А в это самое время Рен думал, что мог бы провести здесь целую вечность! Попивая прохладный лимонад, он смаковал его вкус и радовался освежающему ветерку. Дела идут на лад! Когда Китт повернул повозку к «Сахарной земле», белый хозяйский дом приятно поразил Рена, так что рассказы о ведьмах и магии почти выветрились из его головы.
На него нахлынуло ощущение принадлежности к этому месту, некоего родства, и у него вдруг появилась уверенность в том, что он действительно сможет здесь преуспеть. Это было интуитивное чувство, и оно его удивило, поскольку в жизни он всегда руководствовался соображениями логики и здравого смысла.
В крови вдруг забурлило откровенное примитивное желание обладать. «Мое, мое, мое», – пело его сердце. Потом на крыльце появилась она, и стремление обладать приобрело иной, более чувственный оттенок. Трудно возражать против вторжения, если троянский конь выглядит, как Эмма Уорд.
– Она не похожа на ведьму, – заметил Рен Китту чуть слышно.
– Так всегда и бывает, – со смехом отозвался тот, спрыгивая с повозки. – Если бы ведьму было легко узнать, ее чары не были бы столь действенными…
Потягивая лимонад, Рен думал о будоражащей воображение Эмме Уорд, сулящей одни неприятности. В ней была заложена природная чувственность, это проявлялось в том, как она покачивала бедрами, когда вела его по просторным коридорам на веранду, в ее черных волосах и экзотических раскосых, почти кошачьих карих глазах. Всем своим существом она демонстрировала животное сладострастие, искушая мужчину преступить рамки дозволенного.
Эта женщина не девственная английская роза. Она гораздо лучше и хуже одновременно. Возможно, она и правда ведьма. С выводами придется подождать. Рен поднял бокал.
– За будущее, мисс Уорд.
Слишком уж она молчалива для человека, намеревавшегося обсудить дела. Возможно, он неправильно понял. Рен решил сделать еще одну попытку разговорить ее.
– Вы ведь мисс Уорд, я не ошибся?
– Да, именно так меня и следует называть, – лаконично ответила она, едва заметно улыбнувшись одними губами. Глаза ее при этом оставались вежливо непроницаемыми.
Возможно, ее холодность – результат его внезапного приезда. Она его не ждала и теперь ведет себя настороженно. В самом деле, он для нее незнакомец, нежданно-негаданно свалившийся на голову и объявивший о намерении жить в ее доме.
– Понимаю, что мое появление стало для вас чем-то вроде шока, – доверительным голосом начал Рен. Он верил в справедливость поговорки о том, что медом можно приманить куда больше пчел, чем уксусом. Незачем вынуждать мисс Уорд оправдываться без причины. – Я испытываю схожие чувства. Кузен Мерримор ни словом не обмолвился о совладельце в своем завещании, поэтому наша встреча и стала для нас обоих большой неожиданностью. – Он одарил ее улыбкой, которой обычно потчевал чопорных великосветских матрон, заставляя их смягчиться и пересмотреть свое мнение о нем. С мисс Уорд этот прием не сработал.
– Буду с вами откровенна, мистер Драйден. Подозреваю, что нахожусь в чуть более выгодном положении, потому что ваше имя не было мне незнакомо. Мерри особым образом упоминал вас в своем завещании.
Рен был заинтригован. От его внимания не укрылась обличающая Эмму подробность – в отличие от него, она о нем знала! Можно извинить его внезапный приезд, учитывая, что он понятия не имел, кому следует о себе сообщить, но она-то была осведомлена о его существовании и могла бы переслать ему копию завещания, однако предпочла этого не делать.
Рен усмехнулся. Интересно, как она поступит, если он обвинит ее в утаивании сведений?
– Вот, значит, как, мисс Уорд. Даже зная мое имя, вы решили предоставить мне право самому искать сюда дорогу.
Рен напомнил себе об осторожности, потому что мисс Уорд, похоже, уже заняла оборонительную позицию, что для женщины довольно необычно. Учитывая обстоятельства, она должна была бы встретить его с распростертыми объятиями, ожидая, что он снимет с ее плеч ответственность по единоличному управлению плантацией. Должно быть, несладко ей здесь пришлось в течение четырех месяцев в одиночестве.
Его прямое замечание вогнало ее в краску. Что ж, хорошо. Значит, намек понят. Еще одно свидетельство того, что мисс Уорд – достойный противник.
– На носу сезон сбора урожая. Вряд ли я могла себе позволить просиживать долгие часы на пристани в ожидании судна, которое может и не привезти того самого человека.
Ничего не поделаешь, справедливое замечание.
– Даже если бы это был ваш родственник? – сделал еще одну попытку Рен. Действовал он скорее наудачу. Просто ему было любопытно, насколько важны для Эммы Уорд семейные узы. Без сомнения, с Мерри она была знакома куда ближе, чем он сам. Интересно, чем объясняется эта фамильярность? Была ли она его любовницей? Или просто дальней родственницей вроде него самого? Рен встречался с кузеном Мерримором, а именно так старик звался в семье Драйден, возможно, раза три, причем последний был восемь лет назад, когда Рен окончил Оксфорд.
Эмма Уорд коротко, но сдержанно хохотнула, и у Рена возникло подозрение, что разговор пошел по нежелательному руслу.
– Мы с вами не связаны родственными узами, мистер Драйден. До того как я достигла совершеннолетия, Мерри был моим опекуном. Мы с ним очень подружились.
Ее слова не дали Рену никакой подсказки. По собственному опыту он знал, что «дружить» можно по-разному, не исключая и любовных отношений. Маловероятно, однако, чтобы кузен Мерримор поступил неподобающим образом в отношении собственной подопечной.
– Прошу вас, зовите меня Рен, – напомнил он и, стараясь извлечь максимальную пользу из ее слов, добавил: – Я бы хотел, чтобы и мы с вами стали друзьями. – Усмотреть в его предложении двойственный контекст она могла только в случае, если ее отношения с кузеном Мерримором выходили за рамки допустимых.
– В настоящее время мы деловые партнеры, – твердо ответила она, избегая личной темы.
Рену, напротив, хотелось засыпать ее вопросами. Как, например, убежденный холостяк вроде его древнего кузена умудрился стать чьим-то опекуном? И почему она не покинула остров по достижении совершеннолетия? Наверняка Мерримор отправил бы ее в Лондон.
Что ж, с расспросами придется подождать до тех пор, пока не удастся завоевать доверие мисс Уорд. Ничего, он над этим поработает. В Лондоне Рен привык производить благоприятное первое впечатление, когда ему это было нужно, но чаще случалось наоборот – женщины старались увлечь его. Эмма Уорд, к сожалению, не тот случай.
С другой стороны, на Барбадосе никто не знает его титула. Наследница из Йорка ясно дала понять, что согласна выйти за него замуж только из-за его генеалогического древа, а ее отец готов выложить умопомрачительную сумму за возможность породниться с благородными людьми и получить внука голубых кровей. Рену претила мысль о необходимости стать аристократическим жеребцом-производителем. Зато его могла бы заинтересовать женщина, которой нет до его предков никакого дела.
Усмехнувшись, Рен опустил бокал, готовясь проверить свою теорию. С первых минут знакомства Эмма Уорд пытается привести его в замешательство. Теперь его черед.
– Мисс Уорд, мне кажется, вы не были до конца откровенны со мной.
Он обрадовался, заметив промелькнувшую в ее глазах опасливую тень.
– В чем именно, мистер Драйден? – холодно осведомилась она.
– Вопреки сказанным вами словам, моему приезду вы вовсе не обрадовались. Я нахожу это странным, учитывая, что мы с вами прежде не встречались. – Джентльмен никогда бы не позволил себе подобного замечания, но, как она верно заметила, их связывают деловые отношения. И для него на кон поставлено слишком многое.
Мисс Уорд пронзила его мрачным взглядом.
– Если вы сочли оказанный вам прием неудовлетворительным, прошу меня извинить.
– Что-то не слышно в вашем голосе сожаления, – продолжал настаивать Рен. Раз она хочет бросить ему вызов, пусть сделает это открыто. Он готов бороться в честном бою, но не потерпит агрессии исподтишка, даже от хорошенькой женщины.
В ее глазах полыхнуло темное пламя, рот приоткрылся, готовясь произнести слова опровержения… Но в этот момент раздался грохот взрыва. Вздрогнули оконные стекла, на столе зазвенели бокалы. Вскрикнув, Эмма вскочила со стула и подбежала к окну.
Рен последовал ее примеру, внутри у него все сжалось от дурного предчувствия.
– Вон там! – Он указал на появившийся в отдалении огромный столб дыма.
– О боже, только не приусадебная ферма! – горестно вскричала Эмма, выбегая с веранды.
Выбежав на крыльцо, она потребовала подать ей лошадь.
Рен поспешал следом.
– Забудьте о седле, на него нет времени! – велела Эмма, но ее никто не слушал.
На конюшне царил сущий хаос. Люди пытались успокоить испуганных взрывом лошадей. Рен вывел крепкую на вид кобылу из стойла.
– Эмма, давайте я вас подсажу!
Она наступила на его сложенные лодочкой ладони и мгновенно оказалась верхом на лошади. Рен пристроился у нее за спиной. Схватив поводья, он ударил пятками в бока кобылы, и та галопом поскакала из конюшни.
При других обстоятельствах Рен оценил бы удовольствие, сидя верхом на лошади, держать в кольце своих рук очаровательную женщину. Но сейчас не мог думать ни о чем ином, кроме взрыва. Он едва успел прибыть на плантацию, а его пятьдесят один процент уже объят пламенем!