Глава 8
До вечера не расходились. Все считали, как да что. Тут и там спорили, сколько рублей в одном долларе. То, что около тридцати, все знали, но хотелось поточней. Вдруг будут давать рублями! Вообще, эта тема: «давать» очень всех занимала. Как будут давать? Когда будут давать? И по сколько будут давать? Сразу все? Или частями? Вот, что будоражило умы! А поскольку никто, конечно же, ответа не знал, каждый предлагал свою версию. Спорили до хрипоты.
Из дома натаскали школьных тетрадей, занялись подсчетами. На калькуляторы в мобильниках образовались очереди. Каждый хотел лично что-то такое для себя подсчитать. Так все и простояли на площади до темноты. А новостей никаких больше не поступало.
Ближе к вечеру стало больше пьяных. По случаю такого события, не было у жен морального права отказать мужикам в их душевном развороте. Да и сами они чувствовали: сегодня – святое! В магазине быстренько подмели запасы «самой дешевой» и уже приноравливались к дорогим сортам – «Русскому стандарту» или «Царской». А чего стесняться, вона сколько теперь денег!
Взлетела цена и на самогон. Все шесть местных бутлегеров, не сговариваясь, немедленно увеличили ценник вдвое. Миллионеры, впрочем, на это не обиделись. Богатые и не такое могут себе позволить!
А, кстати, что именно? Что можно в новой жизни себе позволить? Какую машину можно взять, сколько и каких купить шмоток на вещевом рынке в райцентре. У некоторых фантазия пронизывало и пространство! Вспомнили, что при коммунистах бывало ездили на море.
– В Сочи!!! Ой, девки, покажем там!
Да что там, в Сочи? Сейчас состоятельные люди в Турцию могут поехать! Находились тут же и эксперты. Бывший дворник Иваныч, сокращенный вследствие секвестра городского бюджета, авторитетно заявил, что его родня нынче летом ездила в эту самую Турцию. Так, там водки и жратвы сколько хочешь, и все бесплатно. И хотя эта информация вызывала подозрение – Как это так – бесплатно? – разговоры такие были приятны. С интересом узнавали планы соседей на будущую красивую жизнь, а сами про себя прикидывали, как решить главный вопрос: где прятать всю эту кучу денег. Первая мысль, что приходила в голову, – зарыть в огороде, – казалась не очень правильной. Некоторых от этого охватывала паника. Панику прогоняли водкой.
В связи с событиями, Председатель распорядился электричество пока на площади не отключать. Город, вроде, мог теперь и такую роскошь себе позволить. А может, и нет? Кто его знает? Но сегодня хотелось кутить. Пока никто ничего толком не понимал, но будущее рисовалось уж получше, чем в те времена, когда было принято мечтать о коммунизме.
То тут, то там на площади слышались тосты за покойного Олигарха. К уважительному «Абрамыч» теперь добавлялось все чаще «отец родной». Вместе эти два эпитета звучали в духе победившего интернационализма. Были и пьяные слезы: кто-то вспомнил вдруг, что уже года три, как потерял паспорт, и денег теперь могут не дать! И рвались рубахи за ворот – да мы все тогда с тобой поделимся, дорогой ты наш человек!
Не обошлось, конечно же, без драк. Два имеющихся в городе стража порядка сержант Матвеев и младший лейтенант Гуляев вначале пытались пресекать, а чуть позже под влиянием всеобщей эйфории набрались так, что подрались между собой. Граждане их обезоружили, и Председатель, на слабых уже ногах, поволок в сейф «макаровых», держа их по-бабьи двумя пальцами за рукояти. Словом веселье проходило на уровне и по-семейному, пока не стало всеобщим.
Финал Степа решил не досматривать. Убоялся. Ему вдруг вспомнилась сцена из фильма «Парфюмер», где под влиянием сексуальных флюидов весь город слетел с катушек.
Забрал крепко уже подвыпившую Ленку и поволок домой. Повиснув на Степане она все строила планы на предстоящую «дольче виту», а потом, вдруг, полезла к нему с непристойными предложениями. Высказывая их при этом самым малоцензурным способом. Учительница называется.
Она требовала осуществления своих желаний «прямо тут, пусть все видят» и даже избавилась от верхней части костюма. То бишь, – от футболки. Еле доволок. Дома Ленка разгорячилась еще сильнее, и пришлось Степану процентов на десять удовлетворить ее сексуальные фантазии. На большее Ленка и сама не потянула. Секс-бомбу стошнило сразу после того, как Степа принялся часто дышать и одновременно с тем, как он обещал себе с Ленкой сильно пьяной в такие отношения больше не вступать.
Еще не уложив подругу, Степа включил телевизор. «Скоро на Первом новости, про нас-то чего-нибудь скажут»? – И правда ( ну, дожили!) где-то в середине выпуска началось.
Ведущая, которую многие знают с детства, сделав очень значительное лицо сообщила, что «мировой сенсацией сегодня стало известие о содержании завещания Олигарха… Этот человек всегда враждебно относился к своей Родине, – не забыла напомнить ведущая, – однако, совесть, мучавшая его всю жизнь, заставила этого предателя Отечества часть своего огромного состояния (надо ли говорить, нажитого нечестным путем!) завещать жителям города, в котором он родился. Жителям Изворска!»
Степан этот пассаж ведущий определил для себя, как последнее подтверждение и прибавил звук. Опасность разбудить Ленку не существовала.
Ведущая тем временем бодро продолжала. В ее голосе уже звучали некоторые назидательные нотки. «Каждый из получивших наследство, – Вещала она, – должен будет заплатить государству подоходный налог!»
В целом новость об изворских миллионерах продержалась в эфире не менее пяти минут. Степа отметил, что все это время ведущая оставалась в кадре, и никакого изображения Изворска или его жителей телевизионщики, вопреки своим традициям, – не показали.
«Ну, конечно, они же до нас еще не доехали», рассудил Степан, и отправился курить. «А может, оно и к лучшему», – подумал он, вспомнив сегодняшнее веселье.
Окинув взглядом город, он убедился, что изворчане все еще на площади. В домах не горел свет, а со стороны центра города раздавались время от времени крики и, пожалуй, даже визги. Общий звуковой фон дополняла игра нескольких нестройных гармошек.
«Перепьются все», – подумал Степан, – «И завтра в огород не выйдут».
Тут Степа вспомнил про своего бизнес-партнера Михалыча. Ему миллионы не светили. Михалыч жил в соседней с Изворском деревне, и регистрацию, на свою беду, имел по месту жительства. Ну кто ж знал, что все так обернется!
«Ничего», – решил Степан, – «если и вправду будут бабки, куплю Михалычу, чего попросит для лесопилки. Пилу там какую-нибудь… циркулярную…»
Размышляя таким образом, Степа обратил свой взгляд в ту сторону света, где бизнес дислоцировался, и, вместо кромешной тьмы, которой полагалось там быть за поздним временем, вдруг обнаружил какое-то свечение. Лесопилка и изрядный кусок леса вокруг нее явно подсвечивались. Не то фарами машин, не то прожекторами.
– Что за черт? – пробормотал Степа и полез в карман за телефоном. Следовало спросить у Михалыча, что за шабаш он устроил в лесу. Или не он? Тогда вообще непонятно….
Телефон высветил на экране уже виденную ранее надпись: «нет сети».
Степа зашел в дом и попытался набрать телефон Михалыча с городского аппарата.
«Абонент недоступен или находится…» – Степа дал отбой и почесал затылок. Можно было бы, конечно, сгонять в загадочный квадрат на велосипеде, но уж очень не хотелось крутить педали после выпитых, как минимум, граммов шестисот…
В этот момент Михалыч позвонил сам. И не по телефону. А в звонок на Степиной калитке.