Глава 4.
Прошло уже целых пятнадцать минут с того момента, как звонок по мобильному заставил корреспондента Московского бюро CNN Маршу Шмидт забыть о необходимости стереть со стола разлитый от неожиданности кофе. Она смотрела в экран ноутбука, и слушала то, что кричал ей в трубку шеф-редактор в Атланте. Спустя еще пару минут принтер начал печатать первые страницы текста, а сама Марша принялась лихорадочно и последовательно сначала стягивать с себя домашнюю одежду, а затем натягивать что-то удобоваримое для эфира. Получилось быстро, с учетом того, что комплект «эфирной» одежды для таких случаев всегда был наготове. Мельком глянув на себя в зеркало, Марша убедилась, что проблем с прической нет. Она носила короткую стрижку, и это значительно облегчало жизнь. К свои тридцать Марша была все еще в отличной форме: стройная, белозубая, улыбчивая блондинка, – настоящая преуспевающая красавица-американка. Прямое включение должно было начаться через десять минут, а до офиса, расположенного в соседнем здании со съемной квартирой, Марше пять минут пешком. Бегом, конечно, быстрее, так что вполне можно было еще успеть подставить лицо под кисточку гримера и послушать напутствия Шефа Бюро.
«Прямое» прошло отлично. За такой вот драйв Марша и любила свою работу, хотя сообщить что-то в эфир, кроме самой новости на этот раз, разумеется, не получилось. Подробностей еще ни у кого не было. Пришлось угостить зрителей дежурными многозначительными пустотами типа: «Кремль пока никак не комментирует происходящее» или «нашим продюсерам не удается в настоящий момент дозвониться до администрации Изворска». Проанонсировав следующий прямой эфир из Москвы, Марша попрощалась, а новостная бригада в Атланте запустила повтор сюжета, который уже ходил в эфир в день смерти опального олигарха. «Повторение – мать учения» – подумала про себя по-русски корреспондент Шмидт.
В русских пословицах и поговорках она ориентировалась почти свободно благодаря прадеду, эмигранту первой волны. Восемнадцатилетний лейтенант Константин Шмидт (никакого отношения к восстанию на «Очакове»!) прошел славный путь с бесславным концом вместе с армией генерала Деникина от Новочеркасска до Воронежа и обратно. А с армией генерала-барона Врангеля от Крыма до Константинополя. Оттуда уже самостоятельно перебрался в Америку. Обычное для тех лет путешествие.
Русские корни в семье уважали, язык учили, традиции помнили, но по большей части не соблюдали. Марша не считала себя русской. Она была американкой и этой страной гордилась. А Россию просто жалела.
Воздух в бюро был полон той специфической энергии, какая возникает только во время наивысшего обострения журналистской нервной деятельности. Казалось, что адреналин, вброшенный в кровь огромной порцией, просочился через поры кожи и растворился в атмосфере редакции. Марша сделала глубокий вдох носом и на секунду прикрыла глаза. Она готова была голову дать на отсечение, что сейчас с легкостью читает мысли своих коллег, причем информация передается именно по воздуху.
«Вот что значит Новость! – подумала она, – Интересно, такие атмосферные причуды возникают только в информационных службах или, например, в каких-нибудь лабораториях перед великими открытиями»? Ответа Марша не знала…
Между тем в редакции стоял невообразимый гвалт. Все одновременно говорили по телефонам, выуживали информацию из Интернета, распечатывали и параллельно набирали какие-то тексты в другом экране. То и дело пребывало подкрепление из числа сотрудников, у которых сегодня был выходной или тех, что занимались с утра другими темами. Новость сегодня была одна, и что за новость, – мечта любого журналиста!
Марша дошла до своего рабочего места, и первым делом убедилась, что походная сумка, в которой лежало все необходимое для сверхсрочной командировки (это когда даже домой забежать некогда) на месте. Сомнений в том, что именно она будет отправлена в Изворск, у нее не было. Сумка ждала своего часа три года, все то время, что Марша работала корреспондентом CNN в Москве. До сих пор повода для таких сверхсрочных командировок не находилось.
В комнату на манер торнадо ввинтился продюсер Денис.
– Марша, я только что дозвонился «куда следует». Нас ни хрена не аккредитовывают.
– Почему?
– Блеют какую-то чушь про то, что этот Изворск закрытый город. Я посмотрел, раньше они об этом никогда не говорили и не писали.
– Черт, они растерялись, наверное, просто. Сейчас начнут выглядеть еще тупее, чем есть на самом деле. Вечно так. Первая реакция – запретить. А то, что их совок давно сгинул… ладно, она махнула рукой. Билеты все равно бронируйте и гостиницу, если она там есть в этом Изворске.
– Гостиницы нет, – Денис придал взгляду выражение «живешь тут три года, сама вроде русская, а про нас ничего-то ты и не знаешь», – И не было. Там туристы не водятся.
– Тогда вот что, – Марша привлекла личный опыт путешествий по маленьким русским городам, – Ищите там гостевой дом. Понятно, что это?
– Понятно-то понятно, но есть одна заковыка. В Изворск никто дозвониться не может. Все время занято по всем известным телефонам, на этот раз Денис придал взгляду выражение «я хороший продюсер и сумею объяснить тебе, почему это невозможно», – только сдается мне, что там во всем городе что-то со связью. Час уже в восемь рук набирают и хоть бы что.
В комнату заглянул Шеф Бюро. Беседа естественным образом перешла на английский.
– Марша, надо ехать. Я все знаю. Знаю, что нет аккредитации. И, кстати, непонятно, когда будет. Я говорил с этими в МИДе. Они намекают, что может еще пару дней думать будут. А нам между прочим уже со всего мира звонят – картинку просят купить. Они думают, что мы уже там. Непрофессионально получается,
– И он перешел вдруг на русский, – по бизнесу хреново! Денис, можно вас попросить, продолжайте дозваниваться в Изворск…
После того, как дверь за продюсером закрылась, Шеф снова заговорил на родном языке.
– Марша. Надо ехать пока, так сказать, в частном порядке. Лететь нельзя. Засветимся мгновенно. Поэтому, – по земле. Машину возьмем напрокат. Оператор поедет внештатный, с российским гражданством. Возьмете с собой еще и маленькую камеру. Что-то подсказывает мне: может пригодиться. Спутниковый видеотелефон. Попытаемся включиться хотя бы с дороги. Иначе у нас вообще по линии счастливых наследников ничего нет. Но когда будем включаться, – это то же обсудим позже. Может быть, некоторое время потребуется, что бы вы могли подобраться поближе. Свой мобильник не бери, на всякий случай. Я тебе дам другой, с номером, по которому могу позвонить только я или Стив из Атланты…
– Шеф, – Марше захотелось разрядить обстановку, – надеюсь ЦРУ на нашей стороне?
– Не уверен. Насколько я могу судить, случай несколько серьезней, чем нам с вами вначале казалось. У меня вообще такое впечатление, что русские сейчас балансируют между скандалом и уголовщиной.