Иисусовы реликвии
Бывалый вдруг оказался за спиной Михаила и прошептал ему на ухо:
– Сдаётся мне, не крест, а кинжал был в руках Иисуса.
– Как! – вскрикнул Михаил, а Бывалый больно обнял его за шею и прошептал:
– Тише. Не на рыбалке. Слыхал я байку: стянули, якобы, у самого Иисуса кинжал. А к нему и бумаги какие-то в придачу.
– Ты их видел?! – изменился в лице Кандидат.
– Тихо, тихо, тихо, – улыбался Бывалый, отводя Кандидата подальше от лишних ушей, – до твоего гипноза я их не видел, а только слышал о них. Тут один человечек сидел, всё во сне про свитки какие-то бормотал, так за ним из ФСБ приезжали.
– Кто такой? – спросил Кандидат.
– Сашка. Бубен.
– И где он теперь?
– А я знаю? – хмыкнул Бывалый. – Ему мокруху клеили. Тройное убийство.
Двери камеры отворились. Конвойный ввел старика-арестанта. Тот с уважением взглянул на Михаила и бочком протиснулся между ним и Бывалым, успев тому что-то шепнуть.
– А ты знаменитость, – сказал конвойный Михаилу, – давай, на выход.
– С вещами? – спросил с надеждой Кандидат.
– Щаз! Прямо с вещами. Иди! Кум зовёт, – заржал конвойный, – на ковёр.
В кабинете начальника тюрьмы по-домашнему уютно. Большие окна, выходящие во двор, занавешены тяжёлым бархатом. Поверх окон ниспадает тюль, лёгкий, ажурный и белоснежный. На полу настлан линолеум и дорогой ковёр.
Так что, сказав, что Кум вызывает на ковёр, конвойный не соврал, заставив заключённого снять ботинки у дверей.
– А! – обрадовался начальник тюрьмы, увидев Михаила. – Заходи… Да ты знаменитость.
– Так уж и знаменитость, – скромно потупив взгляд, произнёс Михаил.
– Не скромничайте, Михаил Аронович. О вашей афере СМИ уже раструбили на весь мир! Не сегодня-завтра на телевидение попадёте. Знаете, интеллектуальный уголовник нынче не новость, но не каждый становится знаменитостью… – Полковник встал из-за огромного дубового стола, покрытого зелёным сукном, указывая рукой на кресло. Он был крепким мужиком, этот полковник с глазами белого медведя. – Знаете почему?
– Нет.
– Нужен продюсер, шоумен. А не у каждого он есть.
– А у меня, что ли, есть?
– Есть. По крайней мере, с сегодняшнего дня. Но обо всём по порядку. Будем знакомы. Полковник Скрипник. Сергей Валерьянович.
– Левин, – сказал Кандидат, – Михаил.
– Знаем, знаем! – заулыбался полковник. – Левин Михаил Аронович. Археолог. Кандидат наук. Декан факультета. Коллекционер древних рукописей. Обвиняется в подделке артефактов.
– Умней ничего не придумали? – спросил Михаил.
– Не скажите. Мир шоу-бизнеса вторгается и в наши пределы. Буду откровенен: не вы, к моему сожалению, возглавляете топ-список фальсификаторов. Вы пока на втором месте. А на первом – некто Одед Голан из Израиля. Не знакомы?
– Признаться, нет, – ответил Кандидат.
– Тоже обвиняется по статье «подделка артефактов». Кстати, что за слово такое? А? Я тут сопоставил ваши два дела и нашёл кое-что интересное. Но сначала хотел бы дать вам кое-какую информацию. Так сказать, из первоисточника. Из, как говорится, первых рук… – Полковник развернул ноутбук, и подвинул его к Михаилу. На него смотрел его портрет, под которым стоял заголовок статьи: «Русский след» в деле «Евангелия Мира от ессеев» (величайшая фальсификация XXI века).
– Вы позволите? – спросил Кандидат.
Полковник кивнул, но Михаил уже впился глазами в статью.
«Русский учёный М. А. Левин, известный в среде коллекционеров древностей как реставратор, изготовил точную копию свитков «Евангелия Мира от Ессеев» за день до того, как сам оригинал, о котором говорят, что это памятник письма Иисуса, был похищен из тайного схрона. По словам учёного, хранитель свитков якобы собирался передать оригинал правительству Российской Федерации.