Глава 5
Зейн вывел Лайлу на подземную парковку и открыл перед ней дверь черного «корвета».
Лукас достаточно досадил ему, и Зейну захотелось предъявить свои права на Лайлу, хотя и не так публично, как получилось. Он не ожидал, что Лайла ответит на поцелуй с такой готовностью. Но всю дорогу до машины она была собранна и холодна, что раздражало его.
Зейн поднял руку, когда Спирос и еще двое охранников сели в черную машину. Он пристегнул ремень, случайно задев рукой Лайлу. Дрожь, пронзившая ее от его прикосновения, еще сильнее раздразнила Зейна. Удивительно, что еще несколько дней назад он и не подозревал за собой такой страстности.
Черный седан выехал с парковки, и через несколько секунд Зейн последовал за ним.
Он перевел взгляд на Лайлу. Вся в белом, с собранными на затылке волосами, с маленькими жемчужными сережками, она выглядела холодной и необычно сексуальной. При мысли, что после поцелуя ее губы остались без защиты помады, Зейн ощутил, что так Лайла кажется ему еще более чувственной.
Зейн хмуро отметил, что ее очарование, захватившее его мысли и желания два года назад, никуда не делось. Он не мог позволить себе такую женщину, но и не мог устоять перед ней.
– Я знаю, что меня пригласили на семейный обед, но в свете произошедшего мне это не кажется хорошей идеей. Если ты высадишь меня, я смогу доехать на такси до офиса.
Зейн сжал зубы, услышав взволнованный голос Лайлы. Лукас должен был подумать как следует и оставить ее в покое.
– Сейчас время обеда. Ты должна поесть.
Лайла отвернулась:
– Я съела тост и хлопья на завтрак, так что я не голодна.
Зейну почему-то понравилась мысль, что перед тем, как предстать перед прессой, Лайла ела тосты.
– Лукас будет рад, если ты не придешь. – Слова были жестокими, но он привык видеть Лайлу спокойной и деловой.
Эти два года ее деловитость дико раздражала Зейна. А теперь он пытался поскорее вернуть ее в собранное состояние.
Лайла посмотрела на Зейна:
– Меня не волнует, что хочет или не хочет Лукас.
Внезапно Зейн почувствовал себя гораздо счастливее.
– Я могу отвезти тебя куда-нибудь пообедать.
– Подумав еще раз, скажу «нет».
– Поздно, потому что мы уже на месте.
Лайла рассматривала изящную галерею ресторана, будто это были врата ада.
– Ты манипулятор.
– Я Атреос.
– Иногда я забываю об этом.
– Потому что я еще и Сальваторе? – Он не стал озвучивать свой главный страх, преследовавший его после разговора с Лукасом: что ему всего лишь двадцать четыре.
Лайла нахмурилась, словно она не думала о его темном прошлом:
– Потому что иногда ты… милый. Я читала о тебе на благотворительном сайте.
Лайла облегченно выдохнула, когда Зейн наконец привез ее домой. Обед был таким же неуютным, как она и представляла. Хорошо еще, что обслуживание было быстрым, и они скоро уехали.
Зейн открыл ей дверь, и Лайла вышла из машины, резко осознав, какой у нее глубокий вырез на кофточке и как коротка юбка.
Подходить к дому с мужчиной Лайле не хотелось. Ситуация с Зейном становилась все запутаннее. А после поцелуя слишком опасно пускать его внутрь. Она улыбнулась:
– Спасибо, что подвез.
– Без проблем. Я посмотрю, как ты войдешь.
– Это не обязательно.
Лайла снова улыбнулась и принялась искать ключи.
Зейн быстро подошел к ней:
– Если я не ошибаюсь, там притаился журналист.
Лайла вскинула голову и заметила машину, которую видела накануне у дома Лукаса:
– Видимо, он ехал за нами.
– Машина уже была здесь, когда мы приехали. По словам Лукаса, это за тобой следили вчера. Видимо, пресса преследует тебя с самого возвращения с Мединоса. Так что я лучше послежу за тем, как ты войдешь.
Краснея, Лайла подошла к большой железной двери. Старое здание бывшего склада она выбрала потому, что оно было необычным, интересным и удивительно дешевым. На первом этаже находилась большая, хорошо освещенная комната, в которой можно было рисовать.
Зейн, к счастью, не заметил ветхую обстановку – напоминание о том, что и его жизнь не всегда была роскошной.
Открыв дверь, Лайла вошла в непримечательный коридор с бетонным полом и крашеными стенами.
Зейн закрыл за ними дверь.
– Сколько человек здесь живут?
– Около дюжины. – Она провела Зейна по темному коридору и отперла свою дверь. Раньше эта дверь вела в мастерскую.
Лайла вошла в свою огромную гостиную, видя, как Зейн осматривает белые стены, блестящий деревянный пол и двери в другом конце комнаты.
– Мило. – Он прошел в центр комнаты, разглядывая картины, которые Лайла собирала всю жизнь. – Это твои. – Он показал на три абстрактных полотна на стене.
Лайла пристально смотрела на его отточенный профиль, пока Зейн разглядывал ее картины.
– Как ты узнал?
Она подготовила эти картины для продажи, но пока не подписала их. Краска залила ее лицо.
– Я купил пару на аукционе. И я видел несколько твоих работ в галерее.
Удивление пронзило Лайлу при мысли, что он действительно купил ее работы.
– Я почти всегда продаю свои работы через галерею.
Зейн остановился у фотографии матери и бабушки.
– Значит, деньги все-таки важны.
– Да.
Нет смысла это скрывать. Из-за краха финансовой компании все сбережения ее матери пропали, остался еще и огромный долг. Ей едва хватало на жизнь, так что – да, деньги были важны. Дохода от продажи ее картин хватало лишь на оплату жилья и ежемесячных долговых платежей. И все.
Неудача с увольнением в чем-то была даже удачей. Уволиться из «Жемчугов Амбрози» было бы глупо.
От мыслей ее отвлек звон разбившегося стекла. Бросив сумку, она побежала в студию и увидела, как из окна вылезал молодой человек с камерой. Спустя мгновение Зейн последовал за ним и поймал репортера, вынул карточку памяти и вернул технику горе-фотографу. С побелевшим лицом тот перебрался через забор и скрылся.
Пока Зейн осматривал заграждение и обходил маленький садик, Лайла быстро собирала упавшие листы.
Конец ознакомительного фрагмента.