Старшина МВД из расстрельной команды
Дверь в коммуналку была открыта. У входа в квартиру их встречал коротконогий плотный мужчина. На вид ему было около пятидесяти.
– Проходите ко мне. У нас все готово.
В скромно обставленной комнате по стенам висели фотографии бравого старшины на фоне казармы и столичного СИЗО.
– Вы кем раньше работали? – посмотрев на фотографии, спросила Алиса Викторовна.
– В НКВД служил.
– Вертухаем в тюрьме, что ли? – уточнил Гарик.
– Я в расстрельной команде служил, сопляк, – зло посмотрел на Гарика хозяин комнаты.
– Гарик, рот закрой, – поддержала заявителя Алиса. И, повернувшись к мужчине, продолжила:
– Мне передали вашу жалобу на Старовойтова. Из письма я так и не поняла, чем он вам не угодил? Он угрожал вам, совершал агрессивные действия?
– Мне – угрожать, – вдруг заржал мужчина. – Не вырос еще такой человек, кто бы меня запугать смог. Я зэков приговоренных расстреливал.
– Я хочу уточнить. Ни вам, ни членам вашей семьи Старовойтов не угрожал и никакой агрессии не проявлял?
– Пусть попробует, да я его в порошок сотру!
– Понятно. А зачем же вы это письмо написали? – продолжила разговор Алиса Викторовна.
– Так он же пидор. Я сообщил, куда следует. Мне предложили понаблюдать за ним и его связями.
– А как вы узнали, что он в одной кровати с посторонним мужчиной «занимается всякими извращениями»? – процитировала письмо врач.
– Так слышно все. Банку литровую к стене приложу, и каждое слово слышу, – мужчина приставил к стене банку и стал слушать.– Вот сейчас разговаривают и целуются. На кровать легли. А теперь, скрип пошел, как в раж войдут, будем брать.
– Но мы не можем вломиться в чужую квартиру без санкции прокурора, – попыталась остановить бдительного соседа Алиса Викторовна.
– Вы не можете, потому что при исполнении, – легко согласился мужчина. – А я могу проявить революционную бдительность, как советский гражданин и бывший сотрудник органов.
Конец ознакомительного фрагмента.