Чёрная дыра
Святослав Логинов
9 октября 1951 г.
– По нашей парадной, – подытожил Кай, – получается светлых окон тридцать восемь и тёмных двадцать восемь.
– А голубых всего четыре, – огорчённо произнесла Гретель. – Получается, что люди так мало телик смотрят?
– Некоторые смотрят при свете, вот их и не заметно. А вон наши окна – одно тёмное, одно светлое и одно голубое. Тёмное – наша комната, потому что нас дома нет, светлое – кухня, там мама ужин готовит, а голубое – мамина спальня; телевизор включён, а никого нет.
– Зато вот эти два окна, – сказала Гретель, указав на пару соседних прямоугольников, – не тёмные, а чёрные. Там злой дядька сидит.
– Ага, – согласился Кай. – У него телевизора нет, и газа на кухне нет, зато посреди комнаты есть чёрная дыра, в которую всё валится.
– Кай, а ты с дядькой здороваешься, когда на лестнице встречаешь?
– Мама велела здороваться.
– А он что?
– Идёт мимо, будто меня на свете нет.
– И у меня тоже. Очень скверный дядька.
– Слушай, а может, мы тихо здороваемся? Может, он не слышит? Давай в следующий раз громко-прегромко «здрасьте» скажем?
– Давай. Интересно, что он тогда делать станет.
В кармане Кая громко-прегромко запел мобильник.
– Вы где запропали? – раздался мамин голос. – На улице тьма египетская, а они гуляют. Живо домой.
– Мы ещё минуточку! – привычно взмолился Кай. – Мы ещё окна не досчитали.
– Я вам покажу – окна. Ночь на дворе. Чтобы через три минуты дома были.
С мамой не поспоришь, Кай со вздохом поднялся со скамейки, следом поднялась и Гретель.
– Я слышала, – сказала она, – что раньше мамы по мобильнику не звонили, а высовывались в окно и кричали: «Дети, ужинать!»
– Раньше много чего было, – согласился Кай. Помолчал немного и спросил: – Как думаешь, подарят мне на Новый Год коньки или опять какую-нибудь ерунду?
– Не знаю. Коньки дорогие. И пряничный домик, какой в кондитерской на витрине, тоже ужасно дорогой. Интересно, в прошлом году он кому достался?
– Пряников мама сама напечёт, ещё вкуснее магазинных.
– Магазинный красивее. Я бы его сразу есть не стала, а сначала бы любовалась и куклам показывала.
– Эх ты, кукловодка! Пряничный домик – ерунда! Съел – и нету. А вот настоящие бегаши…
Под привычный разговор дети дошли до парадной. Лифта вызывать не стали, на третий этаж можно и пешком. Но, поднявшись на пару пролётов, остановились. Сверху спускался толстый дядька с пренеприятнейшим выражением надутого лица.
Кай и Гретель взялись за руки и громко проскандировали:
– Добрый вечер!
С тем же успехом можно было здороваться с носорогом. Дядька или не услышал или не захотел услышать голосов. Он продолжал топать прямо на детей, так что они едва отскочили с его пути. Не покосив глазом на Кая и Гретель, дядька прошёл мимо.
– Может, он глухой? – сказал Кай, когда внизу хлопнула входная дверь.
– И слепой тоже? – возразила Гретель. – Нетушки, это просто злой колдун, а зовут его Омбудсмен. Те, кого он заколдует, падают в чёрную дыру и вылезти не могут.
– Хоть бы он сам туда свалился, – сказал Кай.
Домашняя дверь на третьем этаже была приоткрыта, мама знала, что Кай и Гретель не станут упрямиться и быстро придут домой. Прежде чем захлопнуть дверь за собой, дети оглянулись. Никого на площадке не было, соседская дверь, вся как есть железная, недовольно кривила замочную скважину и поблескивала глазком, словно подглядывала, что рядом происходит.
На следующий день настало тридцать первое декабря – день особенный, потому что последний в году. Хлопот в этот день куча и все приятные. Но у Кая и Гретель день выдался свободным. Всё в доме прибрано, ёлка куплена и наряжена, не хватает только подарков, но подарки появятся лишь после двенадцати часов. Нарядное платьице и костюм тоже нужно надевать вечером, и получилось так, что Кай и Гретель пошли гулять, чтобы не мешать маме, которая второй день не вылезала из кухни, словно у духовки образовалась чёрная дыра и мама в ней увязла. Хотя никакой дыры не было, дыра всё в себя тянет, даже запахи, а из кухни пахло праздничным обедом.
Гулять надо во дворе, одним выходить на проспект мама не разрешала, но если немножко, от дома не отходя, то это ведь не считается… А там, на углу, была замечательная вещь – ёлочный базар. Ёлки, большие и маленькие, стояли и лежали вповалку, и от каждой пахло Новым Годом. Командовал всем этим великолепием дядечка, похожий на аравийского джинна.
– Здравствуйте! – сказали Кай и Гретель, а потом Гретель попросила:
– Можно, мы наберём несколько веточек? Нам во дворе играть.
– Ай, девочка, – сказал аравийский джинн, – завтра эти ёлки ничего не будут стоить, и я повезу их выбрасывать. Зачем тебе ветки? Бери целую ёлку.
Елочка была маленькая и ни капли не ободранная. Кай и Гретель принесли её во двор и воткнули в сугроб. Потом Кай сказал:
– Ты пока ёлку покарауль, а я сбегаю домой, принесу дождик и серпантин, чтобы наряжать.
Кай убежал, и Гретель осталась одна, без старшего брата. Оно бы и ничего, но дверь парадной заскрипела, как бы через силу, и – топ-топ – во дворе появился злой волшебник Омбудсмен. На этот раз он не просто потопал по своим колдовским делам, а посмотрел прямо на Гретель, внимательно и нехорошо. Глаза у Омбудсмена были никакие, как будто на лицо выползли две серые дыры.
Гретель так перепугалась, что даже поздороваться не смогла. Но Омбудсмен ничего не сказал и утопал в неизвестном направлении. А там и Кай появился с дождиком, мишурой, серпантином и звездой из золотой бумаги. Только сегодня Кай и Гретель смастерили звезду, и она сразу пригодилась.
Начали наряжать ёлку, и Кай сказал:
– У злого соседа дверь не заперта. Не совсем, конечно, распахнута, но приоткрыта, так что мимо не пройдёшь. Наверное, сидит там и подкарауливает.
– Не… Он на улицу ушёл, я видела. На меня так посмотрел, будто проглотить хотел и косточки выплюнуть.
Звезду привязали ниткой на самую верхушечку, серпантин, как и полагается, спиралью пустили по веткам, а дождик просто сверху вниз. Ёлка получилась не хуже той, что дома. Только игрушек и мандаринов не хватало. А когда вся работа закончилась, Кай сказал:
– Давай заглянем, какая у соседа чёрная дыра.
– В чужую квартиру, – рассудительно произнесла Гретель, – забираются только воры.
– Мы же не станем ничего трогать. Мы только одним глазком посмотрим – и назад. И вообще, мы не так просто зайдём, мы ему подарок принесём. У нас две ёлки, а у него – ни одной. Мы эту ёлочку ему подарим. Вот он приходит домой, а у него – новогодняя ёлка! После этого он уже не будет таким злым.
Иллюстрация к рассказу Макса Олина
Кай выдернул наряженную ёлочку из сугроба, и дети побежали в парадную, на третий этаж, где ждала открытая дверь Омбудсмена.
Злой волшебник Омбудсмен жил в однокомнатной квартире. На кухне у него не было кастрюль, а были колбы, реторты для перегонки и старый керогаз, на котором стоял закопчённый прибор под названием бурбарбут. И ещё было множество банок со всякой сушёной пакостью. Заходить на такую кухню не захотелось ни Каю, ни Гретель.
А в единственной комнате не было вообще ничего, только на полу ровно посреди комнаты темнело чёрное-пречёрное пятно.
– Чёрная дыра! – прошептал Кай.
– А где же он спит? – спросила Гретель.
– Не знаю. Может, он вовсе не спит или на кухне под потолком. Уцепится за лампу и висит, как летучая мышь.
– Ёлку где поставим?
– В комнате, в углу. На кухне ёлок не бывает.
Аккуратно обошли дыру и поставили ёлочку возле балконной двери. В комнате сразу стало повеселее.
– Давай заглянем в дыру? – спросила Гретель.
– Только осторожно, а то провалишься, никто тебя оттуда не вытащит.
Дети взялись за руки и маленькими шажками приблизились к чёрной дыре.
– Ух, ты! – воскликнул Кай.
– Ой, мамочки! – пискнула Гретель.
– Настоящий, – выдохнул Кай, – Викинг Нагано Голд!
– А на крыше – цукаты и марципанчики! – простонала Гретель.
– Погоди, – остановил сестру Кай. – Ты там что видишь?
– Пряничный домик. Хорошенький, каких и не бывает.
– А у меня – коньки. Профессиональные. Ты знаешь, сколько они стоят? Сто пряничных домиков купить можно.
– Вот, значит, куда неполученные новогодние подарки деваются! Слушай, давай достанем наши подарки? Всё равно они Омбудсмену не нужны.
– Стой! – возразил разумный брат. – Ты знаешь, где бывает бесплатный сыр?
– Знаю. У мамы в холодильнике.
– Тут не холодильник. Это чёрная дыра! Провалишься и будешь там торчать до второго пришествия.
– Чьего?
– Колдуна Омбудсмена. А что он с тобой сделает – сама догадайся. Пойдём лучше домой, пока он нас тут не застукал.
– Труба из шоколадок сделана, как из кирпичиков, – пожалилась Гретель.
– Таких коньков ни у кого в городе нет. Значит, и в дыре их нет. И домика твоего – тоже.
Вздохнул Кай, всхлипнула Гретель, но, как всегда в трудную минуту, взялись они за руки, увели друг дружку от соблазнительной дыры и побежали домой, где мама пекла кексы и лежали спрятанные до поры новогодние подарки, может быть, и не самые дорогие, но купленные с любовью.
А за час до Нового Года – топ-топ – на лестнице показался злой колдун Омбудсмен. Поглядел на раскрытую дверь, злорадно покачал головой и канул в квартире, дверь закрыв на замок, две задвижки и три защёлки. Затем, не снимая калош, зашёл в комнату и увидал ёлку.
– Это что такое?! – закричал Омбудсмен гадким голосом. – Немедленно прекратить!
Злой колдун опрокинул ёлку, принялся топтать её ногами, затем попробовал сломать. Исколов руки и перемазавшись в смоле, капельку успокоился и сказал сам себе:
– Зато я теперь точно знаю, что противные дети забрались в мой дом и, значит, попались в ловушку.
И Омбудсмен начал готовиться к страшному новогоднему колдовству. А что делать? Новый Год приходит для всех, в том числе и для злых волшебников.
Омбудсмен вынес ёлку на лестницу, запихал в мусоропровод, подмёл пол, проветрил комнату и напрыскал всюду вонючим одеколоном, чтобы запаха не осталось от выброшенной ёлки. Потом принялся таскать из кухни банки со всякой дрянью, и колдовские амулеты, и ещё что-то, о чём и рассказывать не хочется. А когда закончил приготовления, подошёл к чёрной дыре и сказал:
– Попались, воришки? Теперь сидите в дыре. Можете плакать, я разрешаю: вас никто не услышит. А я сейчас позову ужасного демона Ювенала. Он очень любит кушать таких детишек, как вы. А когда он съест вас, то поможет мне добиться власти над миром!
Омбудсмен заглянул в чёрную дыру.
– Жаль, я не вижу, как вы там плачете и просите пощады. Пощады не будет. Вы отвратительные дети, вы не здороваетесь со старшими и лазаете по чужим квартирам. За это вас надо скормить Ювеналу. Плачьте сколько угодно, я всё равно не вижу ваших слёз. Зато я вижу там императорскую корону и удостоверение президента всего на свете. Мне эти вещи очень пригодятся. С Новым Годом, скверные дети! Сейчас явится голодный Ювенал!
Омбудсмен начал читать заклинания. Чёрная дыра заколыхалась, раздулась, и с первым звоном курантов из неё полез демон.
– Жрать хочу! – заревел он. – Где дети?!
– Там! – гавкнул Омбудсмен. – В дырке сидят!
– Там никого нет! – Ювенал запустил лапу в дыру и вытащил кусок чёрствого пряника и один сломанный роликовый конёк. Именно эти, подобранные на свалке вещи, казались при взгляде в чёрную дыру чудесными новогодними подарками.
– Обманули! – закричал Омбудсмен. – Жалкие воришки не полезли воровать!
– Я сам найду этих детей! – завыл Ювенал, но сначала я сожру тебя!
– Меня нельзя есть! – завопил Омбудсмен. – Я же тебя вызвал!
– А мальчиков и девочек на обед не приготовил! За это я и сожру тебя!
Так бы, наверное, и вышло, но с первым ударом часов в пустой комнате появились три зелёных воина с копьями в руках. Копья были похожи на еловые иголки, да и сами воины были иголками, опавшими с принесённой ёлочки и не замеченными колдуном, когда он подметал пол.
Три копья вонзились в бока демона. Ювенал завыл, начал метаться, но не тут-то было. От еловых иголок спасения нет. В три секунды демона загнали обратно в дыру. Чёрная дыра раздулась и превратилась в старое помойное ведро, которое покатилось по полу, брякая жестяными боками.
– Моя дыра! – заголосил волшебник Омбудсмен. – Вы её поломали!
– Что с этим делать будем? – спросил один воин.
– Пусть его. Он уже ничего не может, а нам пора в лес, на ёлку.
С двенадцатым ударом часов зелёные воины исчезли.
Омбудсмен выполз из угла, схватил ведро. Ничего волшебного в нём не оставалось, – обычное помойное ведро.
Во дворе грохотал и вспыхивал салют, играла музыка, звучали голоса. За стеной кричали «Ура!» Кай и Гретель.
Омбудсмен уселся на перевёрнутое ведро.
– Не надо отчаиваться, – сказал он. – Это не последний Новый Год. Все неприятности в жизни временные. Сегодня их нет, а завтра – будут.
Омбудсмен поднял с пола грязный кусок пряника и начал мрачно жевать.