«Самоволка» 26 сентября 1999 г.
Зимняя декабрьская ночь. Из казармы лётного училища спустя полчаса после отбоя, друг за другом, след в след, вышли четверо курсантов в форменных шапках и синих ватных куртках с поднятыми меховыми воротниками. Под подошвами хрустел свежий снег. Пройдя вдоль казармы в сторону, забора парни остановились и осмотрелись по сторонам.
– Всё спокойно, – произнёс один из них, – перелезли через забор по одному, остальные вглядывались в темноту ночи. Наконец-то очередь дошла и до четвёртого, он ловко вскочил на забор, подтянулся на руках, перекинул ноги на другую сторону забора и на какое-то мгновение остановился.
– Ну что ты там, застрял что ли? – Прыгай, давай, а то «застукают», быстрее давай.
– Нет, пацаны, я наверно сегодня не пойду.
– Ты чего Эдька, белинов, что ли переел?
– Нет, пацаны, не пойду.
– Что случилось? – трое остальных парней топтались на месте в нерешительности, утаптывая свежий снег под ногами.
– Внутренний голос говорит.
– Что он там тебе говорит?
– Говорит, что не надо сегодня идти.
– А мне мой внутренний голос говорит, что ты просто «сдрейфил», пошли скорее, а то холодно на морозе стоять, да и девчонки долго ждать не будут. Прыгай быстрее.
– Нет, я не пойду и вам не советую.– Эдька уже не обращая внимания на приятелей, стал спешно перелазить обратно на территорию училища.
– Да ладно, Бог с ним, не хочет, не надо, пошли скорее. И ребята продолжили свой путь к посёлку, но уже втроём, без Эдьки.
А Эдька тем временем возвращался по тем же следам обратно к казарме. Не успел он подойти к двери в здание как вдруг неожиданно в помещении загорелся свет и дневальный заорал во весь дух – Рота, подъём! Строиться на поверку! – послышался дикий топот от сапог мечущихся сонных курсантов.
– «Влип», – промелькнуло в голове у Эдьки, – нарядами вне очереди тут не отделаешься, тут пахнет гаупвахтой, что же делать? Через несколько минут подразделение стояло в две длинные шеренги и сержанты проводили поверку личного состава, называя фамилии из списка. Чуть дальше в глубине казармы стоял дежурный офицер и проверяющий из штаба.
Началась перекличка, сержант выкрикивал фамилии из списка и голоса из строя отзывались «я».
– Анохин! – я!
– Бариев! – я!
– Бассаин! – я!
– Владимиров! – в ответ тишина…
– Владимиров! – тишина…
– Где Владимиров? – повисла гнетущая тишина. В этот момент дверь в казарму напротив дневального распахнулась, и в расположение роты вошёл Эдька Владимиров в одной нательной рубахе, кальсонах заправленных в сапоги.
Строевым шагом Эдька подошёл к сержанту и чётко обратился к нему- Товарищ сержант, разрешите встать в строй? – Курсант Владимиров, где вы были во время поверки? – Разрешите доложить? – Докладывайте.– Ночью, когда все спали мне захотелось в туалет, я встал с постели, зашёл в туалет и затем вышел на улицу подышать свежим воздухом, поскольку в казарме было очень душно, а тут построение, не успел добежать.– хорошо, встаньте в строй, боец.– есть встать в строй!
– Продолжайте поверку! – Скомандовал офицер и сержант поспешил выполнить приказ. Поверка продолжалась.
Шёпот в строю.
– Эдька, а остальные где?
– Где, где? В Караганде, – съехидничал Эдька.
– А ты что же получается, не пошёл?
– Как видишь.
– А одежда твоя где?
– В сугроб засунул, потом схожу, возьму.
– Ну ты хитрый татарин, как задницей чувствуешь, что поверку устроят.
Поверка продолжалась.
– Петров! – я!
– Раевский! – в ответ тишина.
– Раевский! – тишина.
– Где Раевский?
– ?!