Равенство
Если я свободен, то я не делаю все, что хочу.
Главное то, что я не делаю того, что не хочу.
С тех пор как общественные системы, существующие для формирования превосходства одних людей над другими, перестали отвечать требованиям эффективности производства благ, в обществе возродилось стремление создать иные системы, которые могли бы увеличить эту эффективность. Один из предложенных вариантов, отвечающий требованиям и чаяниям большинства, – это системы, основанные на справедливости. Справедливости – как идее, способствующей большей мотивации нервного электората и его усердной производительности.
Как таковое понятие справедливости существовало при всех системах, но имело стойкий привкус заинтересованности и исключительности, зависящей от того, по отношению к какому классу общества этот принцип применяется. «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку», – если выражаться языком латинских изречений. Интересно, что до сегодняшнего дня это крылатое выражение не потеряло своей актуальности и привычности восприятия. Его можно рассматривать с разных ракурсов, например: если кто-то может прыгнуть в высоту на два метра, то совершенно справедливо, что человек с менее выраженными физическими способностями это сделать не сможет. В этом смысле это не столько справедливо, сколько объективно. Справедливо то, что возможность и право попробовать прыгнуть должно быть у всех. И именно в этом и заключается идея справедливости, к которой стремится любой человек.
Другой вопрос – это вопрос сознательного отношения к такой возможности. Если априори ваше состояние не позволяет делать гимнастические кульбиты и прыжки в высоту, то зачем вообще тратить свое время и жизнь на такие опасные развлечения? И в чем, собственно говоря, смысл того, что вам все же это удастся? Да, вы свободны прыгать с тарзанки, с парашютом, броситься с моста, но есть ли в этом необходимость? Осознанная необходимость. Мы все разные и по-разному увлечены физикой, математикой, футболом, но возможность доступа к знаниям по физике, математике, в спортивный зал и кружок живописи должны быть равными. Вот для того чтобы такие возможности можно было реализовать для большего количества членов общества, нужно сознательное и справедливое отношение к ресурсам этого общества.
С другой стороны, внутренне мы тоже допускаем определенные колебания этого принципа справедливости. Как мы считаем, принцип должен строго соблюдаться, если разного рода обстоятельства касаются наших требований в отношении общества, и допускать исключения, если обстоятельства направлены от общества к нам.
Таким образом, по сути, мы и в этом вопросе всегда пытаемся найти компромисс между нашим пониманием справедливости и нашими личными интересами или обстоятельствами. Человечество в попытках найти баланс, компромисс, удовлетворяющий всех, не нашло лучшего способа, как упорядочить проявления справедливости своим законотворчеством. Законы всех и для всех. «Суров закон, но закон», – постулат древних римлян получил свои дальнейшие интерпретации в разных странах и культурах, облекаясь в самые невероятные формы типа: «Закон что дышло: куда воткнул, туда и вышло». Намек на то, что сила закона в технологиях его исполнения. Но жизнь намного многообразней действующей законодательной базы, и порой возникают ситуации, когда закон не в состоянии определить реальную и удовлетворяющую все стороны точку справедливости. В этом случае человек начинает обращаться к другим кодексам: моральным, этическим, профессиональным, в большинстве случаев не предлагающим реальных решений, кроме как то, что называется «это на вашей совести». Но у каждого своя совесть или отсутствие ее как таковой.
С этой идеей равенства и своей совестью человечество носится уже не одну тысячу лет. Создание общества высшей справедливости превратилось в очередной утопический проект, поскольку его постоянно пытаются создать с помощью внешних запретительных факторов. Это понятно, что в противном случае люди могут просто перебить друг друга, руководствуясь своими особенными понятиями справедливости. Уловка в том, что равенство не столько касается запретительных мер, оно касается свобод.
Люди отличаются друг от друга. Но по большому счету отличия эти исключительно внешние. Внутренне мы все придерживаемся одних и тех же поведенческих законов, которые направлены на сохранение популяции в целом. У природы нет цели сохранить какого-то отдельного человека, да в этом и нет смысла. Целесообразней сохранить большую часть популяции, тем более что в массе она и более предсказуемая, и представляет ценность для продолжения Большого эксперимента, который иногда называют эволюцией. А вот фокусирование на отдельных личностях – для природы это большой риск. Но все это касается мегапроекта человечества как такового. А если говорить действительно о каждом из нас, то все куда более индивидуально. Наше толкование справедливости порой абсурдно и эгоистично в самом плохом понимании этого слова. В обычной жизни мы пренебрегаем смыслом равенства и используем его только с точки зрения личной выгоды и своей концепции мироустройства.
Мы можем считать несправедливым даже то, что мы родились не в той стране, не в той семье, не того цвета кожи и не с тем банковским счетом. Но для Великого экспериментатора справедливо то, что мы уже родились. Можно ли подвергать сомнению справедливость факта нашего рождения, так же как и рождения всех остальных членов общества? Не уверен, что вы задавались вопросом: «Насколько это несправедливо, что я родился?» Чаще можно услышать нечто типа: «Ну разве это справедливо родиться здесь и в это время?» Принцип справедливости испытывает большие колебания соответственно тому, куда направлен его вектор – от вас или к вам. И он всегда будет сдвигаться в ту или иную сторону в зависимости от государственной политики, реалий международной ситуации и вообще от того, по какую сторону границы вы в данный момент находитесь. Особенно в территориальных спорах. Целые справедливо настроенные народы никак не могут уяснить, как очевидное понимание справедливых решений отрицают их ближайшие соседи. Может, за дело реализации принципа справедливости и равенства берутся не с того конца? И, может, чувствовать себя униженным и оскорбленным не менее опасно, чем гордым и самоуверенным?
Для реализации принципа справедливости необходимо внутреннее ощущение свободы. Вы должны свободно думать, оценивать и привносить ваши суждения на свою шкалу справедливости. И, к сожалению, эта шкала покажет, кто вы есть на самом деле – справедливый преследователь инакомыслящих, справедливый государственный функционер, справедливый коррупционер, справедливый гордец…
Каждый из нас может в конечном итоге добиться того же, что и другие. Где-то – большими усилиями, где-то – меньшими. Но может. Мы имеем в виду не общественную оценку, не олимпийские медали и не размер активов, а реализацию ваших способностей. Природа никого из нас не оставляет без каких-либо способностей. Даже ассенизаторы и очковтиратели могут быть талантливыми. Различия, не касающиеся способностей человека, когда-то строго регламентировались: существовали касты, всякого рода цензы, гендерное неравенство, наконец, расовые штучки. Но это уходит в прошлое, несмотря на то, что еще живет и глубоко, и на поверхности. И уходит это не потому, что люди стали информированней и сознательней.
Принцип условного равенства и его регламентация необходимы системе воспроизводства. Хотя до сих пор существуют места на земле, где те или иные группы людей находятся в крайне неравных условиях по отношению к другим, и это их пока устраивает. Устраивает потому, что нет экономической необходимости это изменять. Причин для шагов в сторону построения более или менее справедливого общества всегда было много, но все они имели под собой скорее рациональную, нежели идейную основу. Стало сложно, неэффективно и дорого содержать рабов, крайне низкая мотивации у крепостных, стало выгодно все больше привлекать женщин не только в бизнес, но и в политику и так далее. Если бы эти изменения не происходили, наша история состояла бы из перманентных огромных рисков в виде бунтов, забастовок, нестабильности. Одним словом, это было бы небезопасно. Общество это уже проходило, когда правительства вовремя не реагировали на нарастание угрозы болезненного взрыва от бесконечной несправедливости и нарастающего неравенства. Возводились гильотины, проводились семейные расстрелы в подвалах и сбросы трупов в шахты, казни перед парламентом и другое. Сегодняшние правители более прагматичны в отношении равенства и справедливости.
Да и потом, предполагаемое законом равенство является важным фактором мотивации к работе, к жизни, в конце концов. Вероятность того, что ваше потомство добьется большего, чем вы, в справедливом обществе, подталкивает людей размножаться, рожать будущих налогоплательщиков, будущих воинов и просто приумножать рабочие руки. Где-то эти вопросы успешно решают религиозными установками, но цивилизованный мир больше склонен использовать технологические решения, вселяя надежду на лучшее будущее, – красивые картинки, брошюры, фильмы. Нам стараются с детства привить это поведение и установки как само собой разумеющееся. «Это справедливо, – говорят нам. – Это закон. Вы будете наказаны и вознаграждены уже на земле в рамках действующего справедливого законодательства».
Конец ознакомительного фрагмента.