Жизнь offline. Это не то, о чём вы думаете. 7,5 миллиардов заложников (Арсен Аветисов)

7,5 миллиардов заложников

Перерыв на обед и его невыносимая продолжительность в некоторых странах возведены в такую степень культа, что у меня, воспитанного на лозунгах «время – деньги» и «клиент всегда прав», долго не умещалось в голове, как можно спокойно на эти два часа закрыть двери своего бизнеса и наслаждаться даже не едой, а элементарным ничегонеделанием. Не представлял, пока сам не столкнулся с пожилым человеком, закрывающим свой магазин, когда стрелки часов только перевалили за полдень. Я учтиво обратился к нему с просьбой на пять минут задержаться – мне надо было приобрести довольно дорогой сувенир, который я давно заприметил в его лавке. Он только что вытащил ключ из замочной скважины и уже положил его в карман. Посмотрев участливо на меня, он снова полез в карман, но остановился.

– Приходите через два часа, пожалуйста. Я его для вас оставлю.

– Но мне действительно надо прямо сейчас, – умоляюще начал я

– Приходите после перерыва, и я вам сделаю значительную скидку, – продолжил он.

– Не нужно мне скидки, я заплачу полную стоимость прямо сейчас, – уговаривал я, – это ведь ваш магазин? Я подозреваю, что такие покупки у вас делают не каждый день, и я ваш практически постоянный клиент!

Я старался убедить его понятными и привычными для меня аргументами. «По всей видимости, мои слова его тронули», – подумал я. Он внимательно осмотрел свои начищенные туфли, как бы размышляя, а потом поднял глаза ко мне и, улыбнувшись, сказал:

– Молодой человек, безусловно, я вас уважаю и ценю. Я также люблю и свой бизнес. Но ваше желание – это не вопрос жизни и смерти. Видите ли, если я сейчас открою двери магазина, возьму от вас деньги, получится, что деньги я ценю больше, чем себя и свою жизнь. А жизнь – это, извините, не бизнес. Жизнь – это обед и общение с такими обаятельными людьми, как вы. Желаю вам хорошего дня, и заходите после обеда – я вам дам очень большую скидку.

Он попрощался и направился к ближайшему кафе. Свободной походкой свободного человека. Деньги и мои аргументы были отвергнуты. Я задумался.

Что сегодня служит нам кандалами, кто и как заставляет нас поддерживать систему обязательств и не замечать то, что уже существует внутри нас и независимо от нее? Ведь нельзя сводить все только к тому, что взращивалось в нас на протяжении тысячелетий? Почему мы периодически ощущаем себя заложниками системы, в которой меньшинству более или менее сытно и комфортно, а у большинства есть только право на жизнь? Не везде, но есть. От чего в большей степени зависит то, где лежит эта граница между жизнью и существованием, которое даже может быть хуже самой смерти? Ведь должно быть что-то, что искусно заменило рабовладельчество и феодализм и что создает в нас это чувство заложничества? Что-то, что локализовало и адаптировало систему эксплуатации в условиях переживаемого исторического момента. Капитализм? Не совсем…

Из чего выкованы наши наручники, так ли дороги наши цепи и какова длина нашего поводка? Где сердце и в чем соль этой «справедливой» и невероятно адаптируемой системы эксплуатации? Основа современного порабощения – существующая кредитно-финансовая система. Это больше, чем то, что мы обычно подразумеваем под этим понятием. Это язык, с помощью которого меньшинство общается с большинством. Это модель из правил и законов, благодаря которым этот язык становится единственным средством коммуникации для обмена наших желаний и потребностей на наши обязательства, нашу свободу.

Об этом написано много и порой отчаянно. Если быть кратким – мы живем с удовольствием от неизбежности приятия существующей системы, которая при всех своих научных достижениях и технологиях на самом деле продолжает порождать и поддерживать неэффективность и дефицит. Дефицит и есть основа всей этой системы. Дефицит – самый доходчивый аргумент, объясняющий необходимость подчинения миллиардов людей другой группе или идее этой группы. Других аргументов не так много, и они, как правило, ассоциируются с прямым насилием. А вот дефицит настолько универсален в применении и настолько прост для понимания большинства, что выглядит естественным и логичным объяснением эксплуатации одной группой людей всех остальных. А иногда и целыми государствами прочих режимов. Режимов, которые тоже называют себя государствами.

В чем суть? Может, вы думаете, что современный мир не в состоянии производить блага, необходимые и достаточные для поддержания среднего уровня жизни всего населения планеты? В частности, это еда, жилье, медицинская профилактика или лечение. Не будем пытаться это доказать. Можно привести пару цифр, которые, допустим, не имеют значения: голодающих в мире насчитывается почти 750 миллионов, а людей с избыточным весом – 1650 миллионов. Или на 2017 год 8 богатейших людей мира обладали таким же состоянием, как половина всего человечества! Год назад, в 2016 году, их было 62…

Блага теоретически есть, но, как это принято говорить, «денег нет». Их и не будет, если есть кто-то, кто имеет привилегию распоряжаться дефицитом.

Кто эти привилегированные круги? Поэты, писатели, ученые, художники, историки, кинозвезды, мыслители, гуманисты? Конечно, нет. Все эти ребята всего лишь взяты на службу и творчески исполняют свои обязанности. Негласные и чаще всего невидимые блюстители сложившегося порядка вещей молча торжествуют в идеологии, содержащей тысячелетиями остающийся незыблемым культурный пласт. Порой мелькают в массовой информации никуда не обращенные намеки на «тайную элиту», какие-то закрытые клубы, ложи, но этим все и ограничивается. Очевидно, что это не приглашенные герои ток-шоу, не участники многочисленных ежегодных списков самых-самых людей планеты, поскольку и эти списки имеют тенденцию меняться. И даже не политики, большинство из которых всего лишь медиаторы утопических идей всеобщего благополучия при существующей системе. Собственно говоря, все элементарно: мировоззрение власть имущих всегда соответствовало и соответствует преимуществам их исторического положения в системе.

Что же до основной массы населения планеты, то она давно приучена к рутине жизни, а тысячелетнее воздействие на их умы не дает им шанса отвлечься от машинального ведения привычного образа жизни, как бы мы ни называли это положение сегодня. Но редко, примерно раз или два в столетие, исключительно полная недееспособность и малодушие правителей закономерно приводили к слабым тектоническим подвижкам и смене одних правителей другими. Новые правители немного где-то что-то подправляли, перекрашивали декорации, и шоу продолжалось. Эти костюмированные истории тоже служат благодатной почвой для калифорнийской «фабрики грез» и планетарного воздействия современных интернет-кинотеатров.

Незыблемый культурный пласт и вечные ценности, о которых так много говорят в парламентах и за которые с не меньшим энтузиазмом посылают на баррикады, сохранились в современном обществе еще со времен Средневековья и Римской империи. Но если кто и заподозрит, что мы живем в эпоху разума, то, поверьте, эти подозрения, по сути, совершенно ни на чем не основаны. И вот почему.

Как, по-вашему, в чем заключается основная задача всех существующих сегодня общественных систем? Шаг за шагом, год за годом системы последовательно разрабатывают и внедряют разные формы соглашений населения с официальными социальными институтами. Для чего? Как ни странно, но все это делается для видимой или явной лояльности населения. Население, в конце концов, должно согласиться и ликовать от этой вишенки на торте, где вишенка – это определение этих же самых официальных институтов власти как безальтернативного и единственного средства поддержания в обществе порядка, спокойствия и возможности созидательного труда и развития. И, главное, такое соглашение выглядит как логичное условие перспективы и всем остальным поколениям иметь право на счастье. Притом что само определение счастья и составляющих его пунктов является неотделимой частью этого соглашения. Таким образом, подставляется определение счастья и параллельно условия его приобретения. И эти части соглашения могут быть совершенно разные в зависимости от глубины и силы закручивания гаек в том или ином общественном договоре. «Рука руку моет» или «мы умываем руки» – обе эти поговорки одновременно могут характеризовать этот процесс.

Диктаторы и их режимы, правительства и парламенты – все без исключения в той или иной форме на словах прославляют демократические свободы, поклоняются принципам высшей справедливости и благоговеют перед законом. Мы сделаем мир лучше! Кто может не согласиться с этим призывом? А соглашательские настроения подопечного населения – это важная составляющая облегчения бремени лидеров и правителей для руководства этими массами. Но суть деятельности всего легиона топ-менеджмента в управлении народами сводится к поддержанию удобного экономического порядка, который пока позволяет одним богатеть, большинству беднеть и существовать. Система регулярно тормошит наше внимание единичными случаями невероятных удач отдельных личностей из большинства. О них постоянно напоминают – единицы, совершившие невозможное! Эти единицы очень важны. Они как специя, которая придает вкус всему блюду. Ведь истории этих единиц будут впоследствии описаны в прессе, интернете и по телевидению как возможная и доступная для всех практика в обществе. Обществе, где из одной касты можно перескочить в другую. Из неприкасаемых – в магараджи, из рабов – в правители, из гаражных энтузиастов – в мультимиллионеры. Стать легендой общества равных возможностей. Сколько таких историй на семь с половиной миллиардов населения? Вот она – возможность выбора! Берите ее, пользуйтесь ей! Очевидно, что шоумены лукавят, зажигая толпу лозунгами: «Давайте, все получится, все дело в вас, а не в системе. Вот у них ведь получилось? Вытащите ваш лотерейный билет. Играйте с нами. На кону почти ничего – только ваша жизнь»…

А не кажется ли вам, что даже в Святом Писании основная проблема, которую должен решить человек, – это научиться управлять своим выбором? По-другому это звучит так: мы должны уметь управлять своей жизнью. И это естественно. У людей, живших долгое время в условиях постоянного подавления, как физического, так и духовного, могла развиться только стойкая безответственность за свою судьбу и жизнь, но не за свои поступки. Другое естественное неприятие – это труд. Не спрашивайте, что такое лень и не лукавьте на этот счет. Лень поразила нас давно и не только потому, что мы как часть природы всегда стремимся сохранить энергию в любых ее проявлениях. Лень – это образ жизни подневольного человека. Конечно, труд и работа дают нам многое – от реализации своего самомнения до ублажения своей гордыни и желудка. Но ответственность перед результатами своего труда не всегда сопоставима с ответственностью за свою судьбу.

Таким образом, большая часть человечества, сумевшая выжить при сомнительных режимах, стала порабощенной своей историей и ее наследием. А порабощенные люди полны страхов. Страх, который порожден незнанием того, что с вами сделают в любую минуту. Рабская зависимость приводит к недооценке собственных способностей. Рабство порождает жадность, завистливость, недоверие, ненависть и подозрительность. И не только потому, что, пытаясь сохранить крохи, смахиваемые со стола благ, которые дает рабское существование, раб готов использовать любого в своих целях. Борьба за богатство идет за счет безопасности и человеческого достоинства. Таково мышление раба. Но парадокс рабства еще и в том, что как только рабы перестают получать привычное для них обеспечение, они начинают обвинять других и в первую очередь своих правителей. В этом и слабость любого режима, который при невозможности указать пальцем на внешних врагов может оказаться затоптанным своим же голодным народом.

Хлеба и зрелищ! Система всегда находит какое-то равновесие, маневрируя между этими инструментами сдерживания толпы. Давно замечено: когда появляются проблемы с хлебом, количество зрелищ увеличивается. Если зрелища перестают занимать толпу, а хлеба как не было, так и нет, происходит смена систем. Приходят другие шоураннеры, которые найдут новую точку равновесия между двумя инструментами. Но как старые, так и новые продюсеры этих представлений прекрасно знают нравы и вкусы своих заложников – зрителей. А о вкусах в этом случае не спорят – их воспитывают и им потакают.

Если на востоке одна из распространенных форм порабощения человеком человека – это внушение чувства превосходства, то западный мир не столько осторожен, сколько сознателен в своем подходе. Политики и лидеры ездят на велосипедах и ныряют в метро вместе со своими избирателями. Они знают цену и форму превосходства. Им хватает духа осознать, что они уже свободны от условностей этого превосходства, его призрачности и быстротечности. Для себя они эту пустыню уже прошли. Пустыню, где совершается выбор каждого. Остальным – еще предстоит.

Каждому надо пройти свою пустыню. Пустыня – это место, где человек проходит подготовку к своей свободе. Для нации это может быть тысяча лет, для отдельного человека достаточно одной жизни. Сорок лет мыканий потомков Авраама – считайте, что они отделались условным сроком. Для большинства народов процесс растягивается на столетия. Но даже формальное избавление от рабства не сделает вас свободными. Свобода – это выбор, это как переход из одного состояния в другое. Многие остаются в пустыне навсегда, так и не став по-настоящему свободными. Но пока есть жизнь, вопрос о том, станете ли вы по-настоящему свободными или нет, лишен всякого смысла. Только здесь, на Земле, у вас всегда есть шанс почувствовать себя свободным, и, только умерев, вы так и не сможете испытать то, что было приготовлено для вас большим экспериментом. Для вас как для свободного человека.

А что сейчас? Наша жизнь, как фильм, в аннотациях к которому пишут, что он изменит этот мир. А может, внесет существенные коррективы в стратегии, ведущие к тому, чтобы стать счастливым. Если, конечно, у вас такие стратегии есть. Красивые и эффективные стратегии, которые массмедиа почему-то называют стратегиями жизненного успеха. Если их пока нет, то не спешите себя осуждать – в мире настолько много информации и настолько много факторов, которые отвлекают наше внимание, что мы возвращаемся к себе и к своим мыслям только в моменты сосредоточенной потребительской активности. Все остальное время, когда мы занимаемся тем, что называем сознательной деятельностью, мы заботимся о том, чтобы сделать эту бурную потребительскую активность как можно более комфортной и как можно более бесконечной, как очередной увлекательный сериал.

Стрессы, неврозы, холестерин, ожирение и гиподинамия – ничто нас не останавливает в нашем упорном стремлении все еще больше усложнить, параллельно пытаясь осознать и безуспешно контролировать это усложнение. Может, врожденное ощущение нашей значимости не позволяет нам находить простые решения как посягающие на наше непомерное честолюбие? Может, наше высокое самомнение не дает нам шансов делать простые выводы из элементарных наблюдений? Почему мы не можем полагаться на свой разум, а обязательно обращаемся к «экспертам»? Неужели мы им больше доверяем, чем себе? А кому в таком случае доверяют они, эти «эксперты»?

Мы думаем, что небесам как главному эксперту интересен наш комфорт, наш новый костюм и галстук, наше роскошное поместье или сверхбыстрый самолет? Наша прическа, фамильный перстень или несколько тысяч подписчиков в Instagram? Или, как раз наоборот, эксперимент подразумевает полное отшельничество, дзен-быт, истовое вегетарианство и домотканое рубище. Конечно, нет. Ни то и ни другое. Небесам куда важнее наши внутренние изменения, чем все наши утонченные кульбиты с собой и с окружением. Свобода разума важнее, чем чисто физическая независимость. Поэтому цель любой пустыни – трансформировать наше мышление. Трансформировать, несмотря на дефицит и систему, кредиты и финансы, правителей и их правила, окружение и привычки, – всего того, что удерживает нас в заложниках.

Единственный враг на этом пути – это рабское мышление. Не надо ссылаться на шоураннеров и систему, тем более что вы знаете, как она работает. Или, наоборот, убеждать, что вы формально уже прошли эту пустыню, ссылаясь на гражданские права, законы и ваше положение в обществе. Вас делают свободными не эти права. И даже не те законы, которые исполняются или соблюдаются. И не сам президент как гарант соблюдения этих прав. Свобода – это больше, чем право. Это привилегия. Это отношение к жизни. И она не гарантируется – она зарабатывается.

Мы не можем поменять саму систему, но мы в состоянии поменять свое отношение к ней.

«Я верю в Бога, который сотворил людей, а не в Бога, которого сотворили люди» (Альфонс Карр).