Глава 4
Следователь Лариса Сокольская
Вот этого ей, конечно, не хватало для полного счастья – попытки убийства местного депутата и шума, который вокруг происшествия обязательно поднимется! Лариса не любила политику, вернее, политика ее напрягала, потому что ждать от этого можно было все, что угодно. Конечно, она хотела бы походить на следователя Каменскую, которая мгновенно раскрывает сложные преступления. Впрочем, и непосвященному понятно, что женщины, играющие следователей, – актрисы, и следователями они становятся на несколько часов или дней, что же им не раскрывать преступления мгновенно?
Почему-то считается, что женщина-следователь, проработавшая какое-то время в органах, обязательно станет мужеподобной, прекратит расчесываться и красить губы. Это было не про Ларису, она оставалась женщиной интересной, с кудрявыми рыжими волосами и синими глазами. Конечно, работа наложила отпечаток на ее характер и образ жизни. Лариса вообще забыла о свободном времени, о собственной безопасности. Следователь Сокольская заполнила личное пространство работой с утра до ночи, выездами на трупы, убийства, общение с уголовниками, общение с родственниками как преступников, так и потерпевших. Лариса привыкла к постоянным вызовам на службу среди ночи, круглосуточным дежурствам и планам по раскрытию. Семьи у нее не было, не сложилось, семьей была она в единственном числе и поэтому могла, лежа дома на диване, думать о делах служебных.
– Что мы имеем на сегодня? Очень много свидетелей: депутаты, пикетчики, которые сидели в зале, журналисты, работники аппарата и даже сам депутат Государственной думы Вабузов, которого какие-то шальные политические ветры занесли в город Угорск, на сессию городского совета.
Лариса видела Стаса Вабузова раньше только по телевизору, в жизни он оказался гораздо приятней – с открытой улыбкой и искренним желанием помочь следствию. Чтобы не задерживать заезжего гостя, Лариса начала его опрашивать первым.
– Я сидел за центральным столом вместе с председателем и слушал доклад главы Угорска.
– А вы часто бываете в Угорске? – Ей показалось, что он посмотрел на нее с сочувствием – мол, не понимает провинциалка движений большой политики.
– Я бываю здесь два раза в год – город входит в мой округ. На сессии вот впервые.
– А вы знали о повестке дня? Об отзыве?
– Конечно, знал, поэтому и приехал, меня просили из областной администрации вникнуть в ситуацию, разобраться. Люди всегда недовольны властью, слишком много вопросов жизни территории замыкается на ней.
– А давно вы являетесь депутатом Государственной думы? – Она не могла сообразить, на сколько лет избираются в Госдуму. Вабузов как будто прочитал ее мысли и мягко проинформировал:
– Депутаты Госдумы избираются сроком на пять лет, я работаю уже четыре года. Простите, что помочь вам ничем не могу – я видел, как упал депутат, потом его обступили, потом приехала «Скорая», она-то его и забрала. В общем, и все, наверное, пользы в моих показаниях нет.
– А у вас есть предположения, почему могли покушаться на жизнь Пестерева?
Он ответил ей, как будто прочел политинформацию.
– Вы же знаете, что в нашей стране много случаев, когда от рук преступников погибают российские общественные и политические деятели, и преступления раскрываются далеко не всегда.
– Спасибо, что напомнили.
– В вашем, то есть в нашем, случае человек остался жив, и слава богу, а потом, я просто уверен, вы это преступление раскроете.
Все остальные свидетельские показания были просто типовыми, словно написанными под копирку.
– Видели, как падал, видели, как «Скорая» увозила.
На трибуне в это время делал доклад глава администрации Ударников, значит, надо его тоже опросить. Ох, Лариска, политика – это когда говорят одно, делают другое, думают третье. Кто-то же покушался на жизнь и здоровье Сергея Пестерева! Из больницы о своих предположениях ей сообщили – отравление глюкозидом наперстянки, но ей нужны результаты исследования из криминалистической лаборатории.
Откладывать встречу с Ударниковым было нельзя, и она с четвертого этажа, где заседали депутаты, спустилась на второй, в кабинет главы.
У каждой секретарши, которая сидит в приемной, свои принципы. Одни секретарши молчаливые и ни слова не скажут о своем шефе, другие разговорчивые, но сходство между ними в том, что они знают о своем начальнике все. Дамочка в приемной напряглась, увидев незваную гостью.
– Яков Иванович никого не принимает, у них ЧП случилось на сессии.
– Так я как раз по этому поводу. – Лариса достала служебное удостоверение. Секретарша недовольно поджала губки.
– Я сейчас доложу, – и через минуту вернулась: – Проходите.
С главой администрации Угорска следователь Сокольская лично, что называется, знакома не была.
– Сколько сегодня новых персон в твоем расследовании! – пошутила над собой она.
– Я ничего не знаю! – с порога резко заявил Яков Иванович.
– Здравствуйте, Яков Иванович. Меня зовут Лариса Сергеевна Сокольская, я следователь.
– А, ну здравствуйте.
– Мы можем с вами побеседовать?
– Я же сказал, что ничего не знаю.
Лариса не теряла самообладания. За свою следовательскую деятельность она повидала немало вот таких резких, недовольных и возмущающихся. Рецепт был один: спокойствие, только спокойствие.
– Яков Иванович, все-таки из нас двоих мужчина – это вы.
– Ну и что? А допрашивать же вы меня собираетесь, несмотря на то, что вы женщина.
Запасы терпения у Ларисы не заканчивались.
– Я пришла с вами побеседовать – уловили разницу?
Он не хотел ни беседовать, ни видеть ее в своем кабинете. Лариса это понимала, но уходить не собиралась, а, наоборот, присела за длинный стол.
– Давайте мы не будем отнимать друг у друга драгоценное время. Я, конечно, могу вас завтра пригласить повесткой, но зачем?
– Хорошо, спрашивайте.
– Насколько для вас была рискованной ситуация с отзывом мэра? Вас действительно могли отозвать?
– Нет, не могли. Это местные бузотеры, поговорили бы и успокоились.
– То есть политической опасности Пестерев для вас не представлял?
– Ну какая большая политика в маленьком городе! Нет у нас никаких политических опасностей, это вам не Москва.
Яков Иванович в течение всего разговора заметно нервничал и очень хотел, чтобы Лариса Сокольская побыстрее покинула его кабинет.
– Я вам не помешаю? – В кабинет быстрым шагом зашел мужчина.
– Мне хотелось бы пообщаться с Яковом Ивановичем без посторонних.
– Это не посторонний, это руководитель аппарата нашей администрации, – сразу оживился Яков Иванович. – Проходи, проходи!
– Семен Палыч Чистов, – представился вошедший, и она почувствовала, что настроение у мэра, да и энергетика в кабинете буквально изменились. Яков Иванович расправил плечи, даже стал как-то выше ростом и уверенней. Прибежавшая секретарша поставила чашки с чаем и открыла коробку конфет.
– Надо гостей хорошо встречать, особенно таких очаровательных женщин, – произнес Семен Палыч. – Что же ты, Яков Иванович! – попенял он Ударникову.
Чистов буквально раздевал Ларису взглядом, он так провел глазами по изгибам ее тела, что она поежилась и подумала, что в поле его зрения обнажена куда больше, чем когда просто снимает одежду. Сокольская сделала вид, что ничего не замечает.
– Семен Павлович, а вы были на сегодняшней сессии?
– Нет, я был у начальства в области, такие дела пропустил! Так Пестерева пытались убить?
– И ты туда же! – Ударников подскочил на месте. – Да сердце, наверное. Я как раз на трибуне стоял, а Пестерев поднялся вопрос задать, покачнулся и упал. Я даже сразу и не понял.
– А какие отношения, Яков Иванович, были у вас с пострадавшим Сергеем Пестеревым?
– Да никаких особых отношений. Депутат и депутат, не хуже и не лучше других.
– Наверное, надо уточнить, – вмешался Чистов. – Пестерев – депутат активный, всегда на сессиях выступает.
– Про его инициативу по отзыву мэра знали все?
– Я вас умоляю! – Чистов явно хотел ей понравиться. – Он в области пресс-конференцию проводил со своими дружками. Об этом только ленивый не знал.
– Я, представьте себе, до сегодняшнего дня не знала!
– Но вы, наверное, только протоколы читаете, а телевизор не смотрите?
– Редко, – созналась Лариса.
– Не было здесь никакого секрета!
– А у вас, Семен Павлович, есть версии, кто мог желать смерти Пестереву?
– Почему сразу смерти? Он ведь живой? Пусть полежит теперь в больнице, здоровье свое проверит. Депутату необходимо железное здоровье.
– И все же, были у него здесь враги? Если он предлагал провести процедуру по отзыву мэра, можно ли считать, Яков Иванович, что он был вашим врагом?
– Нет, нельзя! – закричал Ударников. – Знаете, сколько желающих скинуть меня с этого кресла? – И он постучал по мебели.
– А весь список желающих вы могли бы огласить?
– Лариса Сергеевна, мэр у нас нынче переутомился, на него произвело сильное эмоциональное впечатление то, что произошло на сессии. Вы уж его строго не судите. У него переживания по поводу заговора – ну, я отзыв имею в виду, политические интриги некоторые плетут, без них никак, ни одна власть не существует, вот и нервничает он почем зря.
– Меня интересует конкретно депутатская деятельность Сергея Пестерева.
– Ну, это надо у его коллег поспрашивать, мы со всеми депутатами, уж извините, на расстоянии.
Лариса поняла, что разговор нужно заканчивать. Яков Иванович, если что-то и знает, при Чистове не скажет никогда, и сегодня он действительно на нервном взводе, хотя, может, это и его обычная практика. Лариса прежде с мэрами так не общалась и чаи не распивала. А вот что за фигура Семен Палыч Чистов – это интересно, у него просто безграничное влияние на мэра, тот даже смотрит на него заискивающе. Если кто мастак плести интриги, так это он, Семен Павлович, и повадки у него самые что ни на есть коварные.
– Я вас заинтересовал? – взглядом спрашивал Чистов и снова сверлил ее глазами.
– Если у меня будут вопросы, я вас приглашу для беседы.
Когда дверь за ней закрылась, Чистов заорал на Ударникова:
– У тебя удивительное качество – делать из людей врагов! Что, нельзя было перед этой бабой прогнуться? Тебе нужно, чтобы эта рыжая не вылезала из твоего кабинета и покопала здесь поглубже?!