Город Москва. Россия
Спешу вам сообщить, дорогие друзья, что встреча таки состоялась! Только что отобразил в ноутбуке это событие в виде небольшого рассказа. Что из этого получилось – судите сами.
Итак, сегодня в 9 утра приехал на Павелецкий вокзал. К родственникам не поехал, решив в оставшееся время побродить по Москве.
К гостинице «Националь» подъехал за полчаса до встречи.
Билла увидел издалека, идущего по Моховой улице со стороны Манежной площади. Он шёл, с интересом оглядывая прохожих как некие диковинные растения. Спортивного телосложения джентльмен в больших роговых очках. Вид его был несколько озадаченный. Увидев меня, он завопил во всю глотку:
– Владик, я узнал тебя!
Владик – не моё имя, а детское прозвище – некое производное от слова «ладить». Этот ярлык «наклеил» на меня мой школьный товарищ, видимо, за мой покладистый характер.
– Я тоже узнал тебя, Линза! Рад тебя видеть! Ты что такой ошарашенный?
– Решил прогуляться, посмотреть Москву. Знаешь, Владик, у вас очень красивые женщины, да только…
Билл замялся.
– Что только?
– Вот только одеты они все, почему-то, как проститутки…
– Да, ладно, Линза! Не придирайся… Они всего лишь жертвы вашей американской пропаганды.
– Ты думаешь? Хотя, да-да… эти ужасные экранные и журнальные образцы… Расчет на животный инстинкт. Привлечь к себе внимание таким вот пошлым образом. Впрочем, «красота ослепляет, а слепого легко обокрасть». Наша американская поговорка.
– Да, заманить своими прелестями, как быка на красную тряпку, а потом упрекать пойманного в силки мужа, что он грубое, примитивное животное! Хочется спросить: «А не того ли ты хотела, дорогая? Подобное притягивается подобным!»
– Вот я и удивляюсь. Для большинства американок демонстрировать мужчинам лакомые части своего тела считается дурным тоном. Я не моралист, но мне всегда нравились скромные девушки. Они как полевые ромашки среди чертополоха.
– Ты прав, Билл. Целомудрие обладает невероятным магнетизмом! Скажи, где ты так хорошо научился говорить по-русски? Если бы не твой акцент…
– Этим я обязан вашему прекрасному, удивительному поэту Саше Пушкину, а еще…
– Линза, нет у нас никакого Саши Пушкина, запомни! Есть поэт Саша Чёрный, а Пушкина мы уважительно называем Александром Сергеевичем. Кстати, единственного из всех поэтов.
– Да-да, конечно же, Александр Сергеевич! Русский язык я начал изучать ещё в юности, когда увлёкся трудами ваших гениальных учёных: Мечникова, Бехтерева, Вавилова, Амосова, Дильмана, Фолкиса… Мне захотелось читать их труды в оригинале. Книга Мечникова – «Этюды оптимизма», в которой описаны проблемы старения, была моей настольной книгой. Именно она вдохновила меня вплотную заняться вопросами бессмертия. Оскар Уайльд как-то сказал: «Если что-то и стоит делать, то только то, что принято считать невозможным». Я, Владик, занимаюсь невозможным! НЕВОЗМОЖНЫМ!!! Уже сорок лет, как занимаюсь. Но вы, русские, как говаривал Пушкин, «ленивы и не любопытны». Ты, например, знаешь, что ваш Бахметьев в XIX веке открыл состояние анабиоза? Именно он ввёл это понятие в научный обиход. А Бехтерев? Профессор Копш как-то сказал: «Знают прекрасно устройство мозга только двое: Бог и Бехтерев». Нигде и никогда не было столько гениев, как в России. Но я несколько отвлёкся. Так вот, потом, дабы усовершенствовать свой русский, я стал понемногу читать Пушкина. И по сей день читаю – не могу оторваться!»
Так, друзья, началось моё настоящее знакомство с Биллом на московской земле. Кстати, спасибо вам за совет – прихватить на встречу диктофон. Без него я не смог бы столь полно передать нашу беседу. Ну, а дальше… Дальше мы махнули в ресторан.
Я не буду рассказывать вам о том, что мы ели и пили, дабы не будить в вас голодного хищника. Скажу лишь то, что Билл предпочёл русскую кухню, поскольку американская, как он выразился, «ещё только в стадии зарождения». Особенно ему понравилась наша окрошка. Правда долго пришлось объяснять, что такое квас и из чего он делается. В общем, время мы провели весьма продуктивно (от слова «продукты») и во взаимном душевном приятии.
Далее приведу вам наиболее интересные диктофонные расшифровки нашей беседы.
(Мы за столиком в ресторане: играет ненавязчивая музыка, в воздухе освежающая прохлада, а на столе – всевозможные закуски и напитки…)
– Как, Билл, прошла конференция?
– Это была закрытая конференция, посвящённая новейшим достижениям в геронтологии. Меня привлекла именно её закрытая форма. С участников была взята подписка о неразглашении информации. Но, похоже, я впустую потратил время!
– Что так?
– Когда я слушал все эти, якобы, научные доклады, у меня скулы сводило от скуки! Абсолютно ничего нового! То, что они предлагают – это же вчерашний день, Владик! Ты знаешь, что задача геронтологии – продление жизни человека. Но что они могут предложить этому человеку? Что они сделали для этого человека в плане бессмертия?
– Ты прав, Линза! Что человеку не делай, он непременно ползёт на кладбище. Ты выступал с докладом?
– Нет, не выступал. Владик, я тебе вот что скажу… У меня в лаборатории живёт цыплёнок. Обычный жёлтый пушистый цыплёнок. Он живёт уже семь месяцев и совсем не собирается становиться курицей! Скажу больше, полтора года назад этот цыплёнок был…
Тут Билл, как бы спохватился и закрыл рот ладонью.
– Вечно молодой цыплёнок? Тебе что, удалось остановить процесс старения? Но это же сенсация, Билл! Переворот в науке! И ты не сообщил коллегам о таком грандиозном открытии?
– Владик, если бы я поделился с ними своими наработками – меня бы приняли за сумасшедшего. Увы, среди этих людей не было моего учителя – гениального Мечникова. К сожалению, он умер сто лет назад. Вот он бы меня понял! Да, я утаил до поры своё открытие, дабы не поднимать в обществе и в научных кругах нездоровый ажиотаж. Мне нужно спокойно завершить свои исследования. Без нервов и без аплодисментов. А главное, мне нужно просчитать все возможные последствия. Ты представляешь, сколько ринется ко мне народа в надежде получить своё бессмертие? Какие толпы! Да они просто сметут меня вместе с моей лабораторией!
– Да, Билл, думаю – ты прав… ещё как ринутся!
– Ты знаешь, Владик, сколько миллиардов долларов тратят, к примеру, ваши олигархи на исследования в этой области? И это – помимо государственных геронтологических организаций, которых в мире великое множество. Есть даже совместная российско-американская лаборатория «Геронлаб». Если уж говорить об олигархах, то у одного только вашего Дерипаски сорок лабораторий в разных странах мира. В его «Метотенологии» трудятся более трёхсот видных ученых-геронтологов. И таких, жаждущих бессмертия суперменов, вышвыривающих баснословные суммы на исследования, в мире немало! Уж поверь мне.
– Линза, эти олигархи получили от жизни всё: деньги, власть, положение. Им вот только бессмертия не хватает! Этим людям просто невозможно представить, что они уйдут вдруг голыми на тот свет, а их несметные богатства останутся за крышкой гроба! Как же таким людям сложно умирать! И страшно! Я где-то читал, как умирала жена вашего миллиардера Моргана. Она перед смертью велела принести любимое платье, усыпанное драгоценностями. Умирая, она так вцепилась в него своей костлявой рукой, что платье не могли освободить. Пришлось обрезать ткань вокруг пальцев ножницами. Так ее и похоронили с тряпкой в кулаке.
– Да, Владик! А один нувориш перед смертью так ополоумел, что приказал запечь свои бриллианты в лепешку, и, давясь, с жадностью съел её. Но сейчас богатства людей так преумножились, что проглотить их просто невозможно. Знаешь, где-то даже их можно и пожалеть. Эти люди развращены комфортом и властью. Они жируют и мечтают только об одном: зафиксировать своё свинство в вечности! И ради этого они готовы пойти на всё! Ты что думаешь, я сорок лет работал, ломая голову, чтобы обеспечить им вечное свинство? С какого такого рожна?
Мы помолчали. Каждый о своём. Снова выпили за российско-американскую дружбу. После бессонной ночи, проведенной в поезде, я быстро захмелел.
– Линза, не мог бы ты более подробно рассказать о своих работах, о лаборатории?
– Владик, ты скоро сможешь ознакомиться с этим сам. Я хочу предложить тебе посетить Штаты, точнее – Аляску. Там находится моя лаборатория. Ты всё увидишь своими глазами. В общем, я приглашаю тебя в гости. Что скажешь?
Я опешил…
– Билл, это как-то неожиданно для меня. К тебе в гости, вот так, с бухты-барахты! Спасибо, конечно, но давай отложим это мероприятие до следующего лета. Ты вышлешь мне приглашение, а я за это время постараюсь получить визу.
– Владик, не ломайся, я же вижу, что ты хочешь в Америку! В посольстве у меня свои люди и визу тебе оформят буквально за час. Завтра ты получишь визу, а послезавтра мы уже будем над Атлантическим океаном. Решайся!
– Это и есть твой сногсшибательный сюрприз? Такого подарка, признаюсь, не ожидал!
– О, нет-нет! Сюрприз тебя ждёт в Америке. Ты даже не представляешь, что тебя там ждёт! Ни за что не догадаешься! Вот какие у тебя на этот счёт есть версии?
– Да вот, жена говорит, что ты хочешь мне подарить слиток золота. Это у неё юмор такой, весьма своеобразный.
Билл расхохотался:
– Слиток золота! Слиток золота? – повторял он, утирая слёзы. Очки его упали на пол. Он буквально валился со стула от смеха. – Это ж надо – слиток золота!
На нас стали оглядываться официанты.
– Да что значит этот слиток золота по сравнению с тем, что я приготовил для тебя! Да это же не более, чем булыжник! Да-да, не более, чем обыкновенный булыжник. Стал бы я тебя беспокоить по таким пустякам!
В таком заинтригованном и сметённом состоянии духа, поддерживая осоловевшего Билла, я покинул этот гостеприимный ресторан. Билл дал мне номер своего телефона и сказал, чтобы я подъехал к посольству США к 10 часам утра.
На улице он сунул ошалевшему таксисту несколько стодолларовых купюр и заплетающимся языком велел отвезти меня «туда, где ковбои лошадей не пасут». Скорее всего, сия поговорка являла собой пример какого-то особого техасского юмора…