Брежнев
Восьмидесятые годы. Самое их начало. Цирк-шапито, глубокая южная провинция. Артисты программы – сплошь «зауральские звёзды». Музыканты оркестра-в основном, «с биографией». Собраны с миру по нитке из всех стационарных цирков. Раз в неделю обязательные партийно-комсомольские собрания для поддержания трудовой дисциплины или политинформации, чтобы решения партии доносились и в дальние дали…
…Саксофонист крепко подгулял и не пришёл на представление. ЧП! Наутро заявляется с фингалом под глазом. Директор цирка, хоть и не музыкант, но трубит экстренный сбор, дабы блюсти моральный тонус вверенного ему коллектива. Стул в центре манежа, на нём наш герой – суд чести. Оркестр и так не полным составом, а тут невыход на работу. Ату его!..
Активные члены коллектива, которые, как известно, всегда и везде найдутся, хмурят брови, говорят правильные слова. Музыкант вместо покаяния ржёт, толком рассказать ничего не в состоянии. Но кое-как ситуация прояснилась…
Лето. Надо было как-то скрасить досуг. Музыкант скрасил – сначала красненьким, потом беленьким, потом на что хватило оставшихся денег. Разморило… А тут рейд по городу к приезду незабвенного земляка, нашего дорогого Генсека, на малую Родину, как раз туда, где гастролирует цирк. Милиция хватает всех без разбору, кто хоть раз подозрительно пошатнулся. Набралось соответствующей публики целый «обезьянник».
Сержант из камеры вызывает по одному, оформляет:
– Фамилия?
– Иванов.
– Звать?
– Иван Иваныч.
– Адрес?
– Такой-то…
Следущего:
– Фамилия… Адрес… – Так одного за другим.
Перед сержантом предстал какой-то поддатый небритый мужичонка.
– Фамилия?
– Брежнев.
– Что?! – багровеет лицом сержант.
– Леонид Брежнев, – Мужик собирается с силами и гордо приподнимает голову.
– Ах, ты!.. – сержант бах ему в глаз-на святое замахиваться!
– Фамилия?! – орёт не своим голосом.
Мужик на своём: «Брежнев!..».
– Убрать к такой-то матери! Следующий!
Очередь нашего музыканта. Стоит, улыбается, шутит:
– О! У нас тут целое поллитр-бюро во главе с Главным!
– Заткнись! – вопит сержант, – Фамилия?!
– Ну, если он Брежнев, тогда я – Косыгин!.. – Бах! И наш музыкант окосел на один глаз…
Мужичонка из клетки ноет:
– Я правда Брежнев! Какой раз из-за него в глаз получаю! Вот, паспорт ношу! – прикрывая заплывшее око, протягивает сквозь прутья изрядно покоцанный документ…
Там чёрным по белому написано: Брежнев Леонид Иванович.