Лопе де Вега: «Любить и сочинять стихи – это одно и то же»
Будущий великий поэт и драматург родился 25 ноября 1562 года в семье ремесленника-вышивальщика Феликса де Вега.
Род был настолько обедневший, что семья часто ложилась спать голодной. Чтобы не думать о еде, мальчик воображал всевозможные красивые картины.
В десять лет Лопе перевел в стихах «Похищение Прозерпины» Клавдиана, римского поэта IV века.
Родители и их знакомые были в шоке, поскольку перевод носил такой ярко выраженный сексуальный характер, какой вряд ли бы смог предать зрелый поэт. А здесь речь шла о 10-летнем мальчике.
Через два года Лопе еще больше подивил родителей, вручив им свое первое произведение с весьма многообещающим названием «Истинный любовник».
Встревоженный отец поинтересовался у сына, откуда ему известные столь интимные подробности отношений между мужчинами и женщинами?
В ответ сынок только улыбнулся.
Судя по всему, в 12 лет Лопе уже знал, о чем пишет.
Перепуганные столь ранним созреванием сына родители поспешили отдать его в школу ордена иезуитов, весьма наивно полагая, что там ему отобьют охоту к разврату.
Поначалу их надежды оправдались, но только до тех пор, пока молодой да ранний поэт не поступил в Мадридский университет права.
Вот здесь и понеслась юная восторженная душа в пучину наслаждений.
Однако университет закончить ему не удалось.
В 1583 году начинающий драматург вступил в любовную связь с замужней дамой, актрисой Еленой Осорио, выступавшая в его поэзии под именами Филис, Доротеи, Саиды, Фелисальбы и другими.
Образ ее развивался и претерпевал изменения в период разгула страстей порожденной ею эротико-поэтической бури.
– Ее чары и прелести, – говорил сам поэт, – обошлись мне более чем в две тысячи стихотворений.
Этот поток лирических излияний, вовсе не ограничившийся указанным количеством, позволяет созерцать образ возлюбленной Лопе, а также увидеть процесс зарождения их любви.
«Я не знаю, – писал Лопе де Вега, – какие звезды, благосклонные к влюбленным, царили тогда на небосводе, но как только мы увидели друг друга, мы поняли, что созданы друг для друга, что принадлежим друг другу.
Между нашими звездами было такое сходство и такое соответствие, что казалось, будто мы всегда знали и всегда любили друг друга».
Наверное, иначе не могло и быть.
«Природа, – описывал свою возлюбленную Лопе, – влила в нее соки и ароматы всех цветов и всех пахучих трав, она собрала рубины, кораллы, жемчуг, кристаллы гиацинтов, бриллианты, чтобы создать сие приворотное зелье, которое сквозь мои очи проникло мне в сердце; этот любовный напиток возбудил мои чувства и подчинил меня этому телу, словно созданному из солнечного света и пахучего нарда».
И она, действительно, была хороша, эта Елена.
«Ее тонкое и нежное лицо с неправильными чертами поражало живостью и подвижностью, – описывал ее портрет один из биографов Лопе де Веги. – У нее были пышная грудь над туго затянутым корсажем, полные бедра и тонкая гибкая талия.
Ее гладкая кожа, тонкая, как папиросная бумага, имела теплый оттенок темного янтаря. Ее изящные руки с тонкими запястьями и длинными пальцами обещали самые изысканные ласки.
Ее походка сочетала в себе очаровательную мягкость и кошачью грацию.
От нее исходили волны сладострастной неги, она покоряла всех своей чарующей красотой.
Но главным ее оружием были глаза: их взгляд проникал в самые потаенные уголки души и затрагивал самые нежные струны, навсегда устанавливая над этой душой свою власть.
Обрамленные длинными ресницами, глаза ее, блиставшие особенным светом, казалось, хранили в своей глубине некую тайну, которую они однажды узрели.
Под их взглядом все смягчались и умилялись, и в то же время под взорами этих страстных, пылких глаз самые мужественные, самые стойкие мужчины теряли волю.
Широкий лоб, заключенный между нежными, словно озаренными светом висками, завершался волевым изгибом бровей. Чуть изогнутые алые губы представляли на всеобщее обозрение все тайны обольщения.
Ее золотистые волосы ниспадали на плечи и окутывали ее стройную величавую шею, подчеркивая ее изящество. К ее достоинствам присоединялось умение петь, танцевать и играть на различных музыкальных инструментах, и лучше всего – на арфе.
Веселая, очаровательная, невероятно привлекательная, решительная в своих поступках, ибо в них она руководствовалась лишь желанием утвердить свою свободу, она была больше чем просто женщиной – это был целый роман!»
И ничего удитвительного в том, что именно Елена стала прообразом идеальной героини в творчестве Лопе, не было.
Она властно и навсегда воцарилась в его жизни.
Более того, почти все женщины, к которым Лопе будет испытывать привязанность, будут похожи на нее, за исключением его двух законных супруг.
Охваченные любовной страстью, они ставили наслаждение превыше всего и не расставались ни на минуту. И не было в Мадриде таких мест, где их не видели вместе.
Дабы увековечить свою любовь, они заказали знаменитому художнику Фелипе де Лианьо свои портреты, и тот изобразил их в виде карточных дамы и валета.
Это была первая великая страсть Лопе, не страшившаяся ничьих взглядов и пренебрегавшая всеми предосторожностями.
Да и какие могли быть еще предосторожности, если из- под его пера чуть ли не каждый день изливались поэтические объяснений в любви.
Не было ничего удивительного и в том, что уже очень скоро эта страсть стала разрушительной.
А затем…
29 декабря 1587 года в коррале Санта-Крус, как назывался тогда один из мадридских театров, к Лопе подошли четверо мужчин: три полицейских и альгвасил Диего Гарсия.
Ему связали руки и вывели из театра.
В дверях они повстречали Херонимо Веласкеса, директора театральной труппы и отца Елены Осорио.
Завидев арестованного Лопе, он торжествующе улыбался.
Так Лопе оказался в королевской тюрьме, здание которой возвышалось на улице Аточа.
Но напрасно он ломал голову над тем, почему его арестовали. Доискаться причины он так и не смог.
А она, конечно, была.
Его возлюбленная была дочерью известного актера Херонимо Веласкеса, создавшего преуспевающий театр.
Он жил с семьей, состоявшей из его жены Инес Осорио, двоих детей – Дамиана и Елены, брата Диего, свояченицы Хуаны Гутьеррес и племянницы Анны Веласкес.
Дамиан, доктор права, занимал весьма солидные посты и выполнял ответственные поручения в тех краях в заокеанских владениях Испании и был причастен к процессу, организованному против Лопе.
Что касается Елены, то про нее известно, что в 1576 году она вышла замуж за актера по имени Кристобаль Кальдерон.
Однако сей господин не стал серьезным препятствием для амурных похождений своей жены, ибо по каким-то причинам постоянно отсутствовал и ни разу не появился в суде на слушаниях по делу, последовавших после ареста Лопе.
Главным инициатором ареста поэта был отец Елены. Правда, спровоцировал его на этот поступок сам Лопе.
А все началось с того, что мать Елены заявила дочери, что связь ее с Лопе отныне должна быть прервана, «ибо они оба стали притчей во языцах для всего Мадрида» именно по его вине.
И тогда доведенная до отчаяния жестокими попреками матери женщина сказала своему возлюбленному:
– Сегодня она бранила меня и говорила, что ты меня губишь, что ты меня обесчестил, опозорил, что ты бросишь меня без денег и без надежд.
Лопе решил вырвать Елену из ее семьи.
Желание его окрепло еще больше, когда он стал замечать в своей возлюбленной склонность к коварству и лицемерию.
Так оно и было, и Елена, к великому удовольствию родителей, кружила голову влиятельному господину, чье богатство и власть льстили самолюбию ее семьи и распаляли ее жадность.
Этим господином был Франсиско Перрено де Гранвела, племянник кардинала и известного политического деятеля.
Прекрасно образованный, он был страстным поклонником искусств, имел хороший вкус и слыл меценатом и коллекционером.
ОН был хорошо известен в обществе и своими любовными похождениями.
Лопе почувствовал, какую опасность представлял для него его могущественный соперник.
– Я знаю, – скажет он устами одного из героев своих пьес, – что слабый, незначительный человек, осмелившийся противостоять человеку влиятельному, всегда кончит тем, что признает себя побежденным…
Понимал он и то, что Елена, несмотря на всю свою любовь к нему, подчинится давлению родителей и пойдет на разрыв их отношений.
Да, она любила его, но любовь не мешала ей соблюдать равновесие между своими чувствами и интересами.
Искушенная кокетка, владевшая всеми секретами обольщения, она сумела устроиться так, что, принадлежа одному человеку, пользовалась милостями еще двоих ученых мужей: Висенте Эспинеля и Луиса де Варгаса Манрике.
Лопе страдал от ревности и решил избавиться от того, что считал результатом дурного воздействия семейства Елены Осорио.
Да, Лопе не был еще богат, но добился определенной известности.
Он был востребован в театре, и зрители все чаще пренебрегали пьесами, вышедшими не из-под его пера.
Именно поэтому он, будучи личным драматругом Херонимо Веласкеса курицей, являлся для него курицей несущей золотые яица.
И он решил эти яица у него отнять.
В один далеко не самый прекрасный для него день он объявил ему, что отныне будет отдавать свои пьесы директору другой труппы – Гаспару де Порресу.
– Я очень люблю Елену Осорио, – говорил Лопе в ходе слушаний по его делу, – и это ей я посвящал все комедии, которые писал для ее отца. Я отдавал их ему, чтобы обеспечить ее существование. А преследуют меня из-за того, что я решил отдавать мои пьесы Порресу…
Так оно и было.
Родители Елены мирились с тем, что их дочь изменяет законному супругу с любовником, но только до тех пор, пока он обеспечивал труппу Херонимо Веласкеса своими пьесами.
Сыграло свою роль и то, что именно он стал серьезным препятствием для того, чтобы Елена пользовалась щедротами других своих любовников с более толстыми кошельками.
И когда Лопе попытался предъявить на их дочь свои права, помешал принимать ухаживания Франсиско Перрено де Гранвела и лишил их возможности извлекать доходы из «плодов его пера», Веласкесы приняли решение его «обезвредить».
Им оставалось лишь найти главный пункт обвинения, причину возбуждения иска.
И они спровоцировали арест Лопе, обратив против него его же собственный талант и ту легкость, с коей из-под его пера выходили стихотворные и прозаические произведения.
Дело в том, что в конце 1587 года по Мадриду ходило немало не слишком приятных слухов о семействе Веласкесов, а также множество пасквилей, памфлетов и эпиграмм, наносивших ущерб репутации этого семейства.
Недолго думая, семейство, приписало все эти пасквили Лопе де Веги и обратилось с жалобой в суд.
Речь шла о стихах, героем которых был брат Елены, написанных на кастильском наречии, в которых употреблялись грубые, а порой и малопристойные выражения.
Лопе отверг обвинения в авторстве этих пасквилей и памфлетов. Но своим красноречием он сам загнал себя в ловушку.
Непринужденность, легкость, изящество и убедительность его речи – все эти достоинства, что проявлялись и в его творчестве, обернулись против него.
Судьи оценили эти качества в его речах в суде и пришли к выводу, что он превосходным образом мог поставить свои таланты на службу злословию и поношению семейства Веласкесов.
Сыграли свою роль и показания многочисленных свидетелей, которые поведали о той неприязни, которой отличались высказывания поэта по отношению к семейству Веласкесов.
Многие из этих людей жаждали хотя бы раз в жизни «утереть нос» человеку, столь разительно отличавшемуся от них самих, поэту, возомнившему себя дворянином, и были чрезвычайно рады, что им представилась возможность сыграть с ним злую шутку.
С каждым днем возраставшая слава Лопе, его красивое лицо, статная фигура, его обаяние раздражали многих, и у него появилось множество врагов.
Именно в связи с этим процессом Лопе узнал об истинном отношении к нему тех, кого он считал друзьями, в большинстве своем они не пожелали опровергнуть обвинения, выдвинутые против него.
8 февраля вердикт был вынесен, Лопе был признан виновным и осужден на изгнание.
В течение восьми лет Лопе не имел права приближаться к Мадриду, более чем на пять лье, а в течение первых двух лет он вообще не имел права находиться в пределах королевства.
В случае возвращения в страну раньше срока, Лопе ждала смертная казнь, а в случае досрочного появления в Мадриде – галеры.
На следующий день Лопе вышел из тюрьмы, чтобы покинуть Мадрид.
Как это не покажется странным, но пребывание в тюрьме привело к бурному всплеску поэтического вдохновения, в результате которого появился роман «Доротея».
Надо ли говорить, что главная героиня являлась литературной ипостасью Елены Осорио.
В «Доротее» он рассказал о зарождении его великой страсти и его первой любви.
В то же самое вермя «Доротея» стала одним из самых оригинальных творений Лопе, поскольку именно в ней он изложил все свои художественные пристрастия.
Но все это будет позже, а пока Лопе оказался на свободе. Он вышел из тюрьмы в хорошем настроении, преисполненный решимости не подчиняться приговору суда.
Все дело было в том, что он снова был страстно влюблен. Понимая, что знатное семейство его новой пассии не отдаст ему свою дочь, он решил похитить ее.
И это в том самом Мадриде, пребывание в котором грозило ему отправкой на галеры!
Да и за само похищение его могли приговорить к смертной казни.
Особенно если учесть, что отец его новой избранницы, дон Диего де Ампуэро-и-Урбина был начальником городской полиции Мадрида и исполнял обязанности главного герольдмейстера при Филиппе II.
Великая честь занимать столь почетную должность издавна оказывалась только самым благородным дворянам, знатным рыцарям.
Так что все шансы оказаться на эшафоте у Лопе были.
Но охота, как известно, пуще неволи…
Похищение Изабеллы, а именно так звали девицу, Лопе осуществил с полного ее, надо заметить, согласия в начале февраля 1588 года.
Ему помогал его верный друг Клаудио Конде. В деле принимали участе дуэнья Изабеллы и альгвасил Хуана Чавес.
Именно он, выполняя поручение святой инквизиции, попросил Изабеллу явиться для дачи показаний.
Влюбленные спрятались на берегах Тахо, более чем в пяти лье от Мадрида, где им приходилось рассчитывать на сдержанность и молчание людей, их окружавших.
Лопе грозила смерть, а Изабелее – заточение в монастырь.
Однако всего через две недели они расстались, так как Лопе должен был покинуть пределы королевства Кастилии.
А вот уехал ли он на самом деле из Кастилии, не знает никто.
Сильно скомпрометированная Изабелла вернулась в Мадрид.
Но отнюдь не для того, чтобы просить у родителей прощения, а чтобы получить от них согласия на брак.
И те дали его.
А что было делать?
Не выносить же сор из избы? Да еще какой!
Изабелаа стала женой Лопе 10 мая 1588 года.
Соблазнителя родители так и не простили, а вот иск отозвали.
Бракосочетание состоялось в знаменитой церкви Сан-Хинес, расположенной неподалеку от дома, где родился Лопе, церкви, которая не раз на протяжении жизни поэта станет «участницей» его любовных похождений.
На свадебной церемонии не было родителей невесты и никого из родственников.
Однако Изабелла не чувствовала себя одинокой, так как ее сопровождали друзья мужа.
По всей видимости, она знала, что Лопе, презрев все запреты, находился где-то рядом и наблюдал за столь необычным зрелищем.
Теперь Изабелла могла со спокойной совестью подумать о том, что очень скоро она будет наслаждаться мирной семейной жизнью.
Однако Лопе решил иначе.
В этом время король Филипп II решил послать к берегам Англии военно-морскую эскадру, которая должна была выйти из Лиссабона 29 мая 1588 года.
Со всей Испании в порт уже прибывали толпы добровольцев, охваченных пламенем религиозного фанатизма и патриотизма.
И Лопе решился на отчаянный шаг, поскольку, приняв участие в столь славном начинании, мог в одночасье превратиться из изгоя в героя, Изабелла умоляла его не делать этого, однако слезы оказались такими же бессмысленными, как и угрозы.
Оставив безутешную жену, Лопе отправился в Лиссабон, где стоял флот.
Однако никакого героя из него не получилось.
Экспедиция потерпела крах, и чудом оставшийся в живых Лопе вернулся в Испанию.
– Изабелла, – сказал он жене, – я хотел бы заслужить прощение за все те страдания, которые я вам причинил…
Ответом Изабеллы было ее вспыхнувшее от счастья лицо, и она, забыв все обиды, отдалась во власть любовного безумства.
Лопе увидел в ее верности и бесконечном терпении нечто героическое, и именно такой, верной и преданной, она предстала перед нами в тех стихах, которые Лопе посвятил ей.
Но не все было так безоблачно.
С печальным исходом похода «Непобедимой армады» все надежды на амнистию рухнули, и Лопе был обязан покинуть Кастилию.
На этот раз он вместе с женой отправился в Валенсию, которая отличалась не только прекрасной природой, но насыщенной культурной жизнью.
Надо ли говорить, что очень скоро Лопе де Вега стал одним из самых востребованных людей в Валенсии.
Его пьесы шли во всех театрах, и повсюду распевали его прекрасные романсы, посвященные Елене и Изабелле.
Именно в Валенсии впервые на суд зрителей была представлена пьеса по его роману «Доротея».
Вскоре Лопе вернулся в Толедо, и на него одно за одним обрушились страшные несчастья.
Сначала умерла маленькая Антония, а вскоре за ней последовала и так и не оправившаяся от страшной утраты Изабелла.
Еще через несколько месяцев умерла и вторая дочь Лопе, Теодора.
Но самое ужасное было в том, что поэт сам предсказал в знаменитом пророчестве в «Доротее» устами астролога дона Сесара такое развитие событий.
– После вашего заточения в тюрьму, – говорил астролог, – вы будете изгнаны из королевства; но незадолго до того вы станете ухаживать за некой молодой девицей, которая привяжется к вам, воспылав любовью и к вашей славе, и к вашей особе, и вы сочетаетесь с ней узами брака. Она будет вашей верной спутницей в период изгнания, она будет вашей верной подругой во всех ваших горестях, ее преданное сердце будет стойким перед лицом бедствий, она умрет спустя семь лет после свадьбы, и вы вернетесь в Мадрид с разбитым сердцем…
Лопе на самом деле вернулся в Мадрид, так как отец Елены Осорио обратился с просьбой об отмене приговора, который был вынесен поэту.
Все дело было в том, что театр Веласкеса прогорал, и он очень надеялся на то, что ему удасться договориться с Лопе, чье имя уже гермело по всей Испании, и получать его новые пьесы.
Да и Елена после смерти мужа оказалась в весьма стесненных обстоятельствах, и ее папаша очень надеялся на то, что старая любовь не ржавеет и Лопе снова сойдется с ней.
Однако он ошибся.
Лопе не дал ему ни одной своей новой пьесы, которые буквально вылетали из-под его пера, а предметом его страсти стала миленькая вдовушка, донья Антония Трильо де Армента.
Эта связь привела только к тому, что имя Лопе де Вега еще раз появилось в списке лиц, против коих по искам были возбуждены дела в суде Мадрида. На этот раз он был обвинен в незаконном сожительстве.
В те времена правосудие не шутило с внебрачными связями и карало за них галерами и изгнанием, спопровождаемыми публичной поркой.
Однако дело не получило дальнейшего развития, так как человек, подавший иск, не нашел поддержки у властей.
Зато остался написанный Лопе донье Антонии превосходный сонет.
Справедливости ради отметим, что написан он был Елене Осорио, а затем с небольшими изменениями был посвящен еще нескольким дамам.
Из всей этой истории Лопе понял только одно: впредь ему надо быть острожнее. Его завистливые и менее удачливые собратья по перу внимательно следили за каждым его шагом и только ждали удобного случая, чтобы ему навредить.
В начале 1598 года Лопе женился на дочери Антонио де Гуардо, который был крупным поставщиком мяса и работал в городском самоуправлении Мадрида.
Вся беда была только в том, что был не способен на размеренную семейную жизнь.
Новой любовью Лопе стала актриса Микаэла де Лухан (в стихах и прозе Лопе – Камила Лусинда).
Ни одна из женщин, коими увлекался Лопе, не оставила в его творчестве столь яркого следа, как оставила за семь лет их любовной связи Микаэла де Лухан.
На это время именно она стала для него направляющей силой, воплощением идеи уподобления женщины поэзии.
Они сошлись летом 1598 года, и Лопе обессмертил это событие в стихотворении.
Сложно сказать, какой Микаэла была актрисой, а вот соблазнительницей эта красивая женщина была великой.
Потому поначалу и держала Лопе на расстоянии, разжигая в нем великую страсть, которую он выражал пока только в посвященных ей стихах.
В 1608 году в период серьезного духовного кризиса Лопе разорвал эту связь.
В 1609 году он становится добровольным слугой инквизиции.
Душевное состояние писателя было усугублено последовавшими друг за другом смертями, любимого сына Карлоса Феликса, жены, а затем – и Микаэлы.
Свидетельство пережитой духовной драмы – сборник «Священные стихи», опубликованный в 1614 году.
В 1616 году Лопе встретил свою последнюю любовь – двадцатилетнюю Марту де Неварес, которую воспел в стихах и в прозе под именами Амарилис и Марсии Леонарды и которой посвятил одну из лучших своих комедий – «Валенсианскую вдову», а также новеллы «Приключения Дианы», «Мученик чести», «Благоразумная месть» и «Гусман Смелый».
Это была очень красивая женщина, невысокого роста, с вьющимися волосами, длинными ресницами и глубокими, как море, глазами цвета морской волны, веселая, грациозная, умная, любившая поэзию.
Лопе влюбился в нее с первого взгляда, несмотря на свои пятьдесят лет, да и сама Марта полюбила поэта, окруженного ореолом неслыханной славы.
Марта была замужем за грубым, алчным, богатым крестьянином Аялой, и, коненчо, ей не мог не понравиться изяшный и ласковый поэт.
Аяла часто отлучался на долгое время в горы, где у него были виноградники, и любовники не испытывали никаких трудностей.
Как только муж уезжал, Лопе являлся к своей возлюбленной, а по его возвращении уходил, терзаемый страшной ревностью.
Вскоре у Марты родилась девочка, которую муж признал своей.
Так продолжалось довольно долго. Но в одно прекрасное время Аяла застал влюбленных на месте преступления.
Лопе убежал, а Марту разъяренный крестьянин сильно избил.
Она подала на развод, что еще более озлобило мужа, и он стал вымещать свой гнев на Лопе де Веге.
Встречи с Лопе часто заканчивались скандалами, и кто знает, чем бы закончилась вся эта эпопея, если бы муж Марты вскоре не умер после того, как узнал, что дело о разводе решено в пользу его жены.
Лопе был на вершине блаженства.
Но поэту в это время уже было 56 лет.
Страсть угасла в его душе, и он мог любить свою Марту только платонической любовью.
К тому же несчастья, преследовавшие его всю жизнь, не отступали от него ни на шаг.
Его дочь Марчелла, не будучи в состоянии перенести поведение отца, поступила в монастырь, сын погиб во время кораблекрушения, а другая дочь, Антонина, тайно убежала с одним придворным.
Наконец, сама Марта после долгой болезни ослепла, а через некоторое время сошла ума.
Но творческая деятельность Лопе не прерывалась ни на один день.
Лопе де Вега создал более 2000 пьес, до наших дней сохранилось 426.
Дерзкий в жизни, Лопе оставил свой след и в развитии испанской драматургии, отказавшись от принятого тогда принципа единства места, времени и действия.
Он смело объединял в своих пьесах элементы комического и трагического, создав классический тип испанской драмы.
Ну и, конечно, он прославился своими любовными похождениями. И если верить молве, то соблазненных им женщин у поэта было больше, чем написанных им пьес…