Глава 3
Задержавшись у тяжелых деревянных дверей агентства, Энди расправила свою юбку-карандаш. После долгой ночной тренировки – собеседования с Лейси – она была более чем готова справиться с этим. Временная работа в нескольких местах поможет ей получить рекомендации к резюме. Не говоря уже о возможностях налаживания контактов. Энди не была самой популярной служащей Макса Эллиса. Из-за особенностей ее должности все считали, что она за ними шпионит, а потом рассказывает обо всем боссу. И все были правы.
И все же было больно, что ни один сотрудник не захотел общаться с ней после увольнения. Именно поэтому она не назвала ни единого имени бывших сослуживцев в своем резюме. В результате Лейси придумала несколько вариантов объяснения ее поступков.
Расправив плечи, Энди уверенно вошла в офис. Сидевшая на столом хорошенькая брюнетка подняла на нее глаза и улыбнулась.
– Добро пожаловать в компанию «Кадровые решения Спенсера и Кольта», – приветствовала она Энди. – Чем я могу вам помочь?
– Меня зовут Эндреа Доусон, и у меня в девять назначено собеседование с Дениз.
– Присаживайтесь, мисс Доусон. Она скоро примет вас, – сказала брюнетка. – Могу я предложить вам чаю или кофе?
– Кофе, пожалуйста. Благодарю вас. По пути у меня даже не было времени остановиться…
Секретарша встала, демонстрируя стройную фигуру в узком розовато-лиловом платье. Она была высокой даже без каблуков. Такая понравилась бы Доновану.
«Боже, о чем только я думаю?» Энди покачала головой. Вся вчерашняя сцена оставила неприятное послевкусие. Еще одна веская причина дать жару на этом предварительном собеседовании и начать поиск подходящих работ.
– Мисс Доусон, Дениз готова принять вас. Следуйте за мной, пожалуйста. – Взяв чашку с дымящимся кофе и свой ноутбук в кожаном чехле, Эндреа встала и направилась следом за секретаршей в небольшой конференц-зал. Тесный и стандартный – прямая противоположность вчерашнему роскошному окружению. Она сразу почувствовала себя увереннее.
– Мисс Доусон. Садитесь. Закройте дверь, Эвелин, – сказала сидевшая во главе стола женщина, не удосужившись встать.
– Вы, должно быть, Дениз. Рада познакомиться с вами. Называйте меня Эндреа, пожалуйста, – проговорила Энди, положив свои вещи и протянув руку Дениз. Та проигнорировала ее. Сняв висевшие на самом кончике носа очки для чтения, она молча уставилась на Энди. Та вопросительно смотрела на нее, улыбка на ее лице гасла, и она не могла понять, что происходит. Женщина напротив была костлявой и угловатой, ее седеющие светлые волосы были затянуты в строгий узел. Дениз казалась злой. Энди подумала, что, возможно, не стоило приносить с собой кофе. Она медленно села на стул в двух местах от Дениз.
– Дениз Торнтон, мисс Доусон. – Она произнесла свою фамилию с таким видом, словно Энди должна была ее знать, однако та ни разу в жизни не встречала эту женщину. Впрочем, возможно, это говорила сила ее должности.
Энди решила ей польстить:
– Очень рада познакомиться с вами, – сказала она. – У вас такое чудесное имя.
Дениз так сильно прищурилась, что ее лицо обрело сердитое выражение. Быть может, ей вовсе не нравилось ее имя. Стало быть, Энди следует называть ее только официально – мисс Торнтон.
– Вы некоторое время были без работы, – промолвила Дениз, глядя на резюме Энди. – Скажите, на какую должность вы рассчитываете?
– Я хотела бы работать в офисе. – Поскольку у нее не было желания уносить подносы и поливать цветы, она поспешно добавила: – На административной должности.
– Понятно.
Женщина не делала никаких пометок, и это встревожило Энди: точно так же она беспокоилась, когда официант не записывал в блокноте ее заказ. В результате она всегда получала не то, что ожидала: в салате-гарнире недоставало лишних крутонов или в сандвиче оказывался слой помидоров, хотя она просила, чтобы их не клали вовсе. Энди надеялась, что сейчас ситуация не сложится подобным образом.
Склонив голову набок, Дениз еще сильнее нахмурилась – это ей отлично удавалось.
– Уточните, какие именно ваши умения позволят вам занять административную должность, мисс Доусон?
Энди уже изложила все это в письменном виде, но ответила так, как отрепетировала с Лейси:
– Моя компьютерная грамотность выше средней. Я организованна и не пропускаю мелкие детали. К тому же я хорошо разбираюсь в людях, понимаю, в чем они могут быть полезны или в чем, напротив, могут помешать развитию компании. Именно этим я занималась несколько лет на предыдущей работе, как вы можете увидеть в моем резюме.
Дениз не сводила с Энди глаз.
– О да, это мне известно. Мой муж, Берт Торнтон, сотрудничает с «Эллис Инвестментс».
– О! – Все начало проясняться. А сердце Энди вместе с ее надеждами стало падать вниз. – О! – повторила она, только на этот раз с меньшим удивлением и большим страхом.
Берт Торнтон был хорошим парнем. Даже отличным. Он часто говорил о своей жене и их двух сыновьях. Мальчики, близнецы, были красивыми блондинами и футбольными звездами в местной средней школе. Его жена… Энди не обращала особого внимания на его рассказы о ней, только отметила, что та, вероятно, была ужасно мила, раз этот человек годами с восторгом говорил о жене. Он явно был счастлив и доволен своей жизнью.
Проблема, однако, заключалась в том, что в «Эллис Инвестментс» счастье не считалось особым достоинством. Три раза за то время, что Энди работала на своей должности, Берт Тортон просил о продвижении по службе. И три раза Эндреа Доусон рекомендовала отклонить эти просьбы. Берт Торнтон не был достаточно голоден.
Вот Кевин Вебер, который каждое утро представал перед секретарями, чтобы взять на изучение новые счета, который однажды уснул за письменным столом, потому что спешно заканчивал работу над проектом, у которого в двадцать шесть лет был сердечный приступ средней тяжести, что заставило его бросить курить, но не расстаться с привычкой работать по восемнадцать часов в сутки, – вот этот парень был по-настоящему голодным.
Джей-Джей Баллон, парень, открыто обсуждавший свою любовь высококлассного работника эскорт-агентства к младшим партнерам, потому что на ухаживание понадобится время, которое он должен будет оторвать от собственной карьеры, – вот он был голоден.
Ханна Ванг, радикальная феминистка и активистка PETA – организации, ведущей борьбу за права животных, – которая до полусмерти пугала всю фирму своим рвением, доказывая, что женщины могут работать активнее, быстрее и лучше, чем их патриархальные угнетатели, – она была голодной.
Потому всякий раз, когда всплывало имя Берта Торнтона, Энди предлагала вместо него кого-то другого.
Так что отличный семьянин, заядлый болельщик клуба «Ред сокс» и дважды обладатель наград Ассоциации домовладельцев, был оставлен позади, в то время как вверх по карьерной лестнице поднимались более молодые, сердитые и управляемые. Это вызывало отвращение, но таковы были правила Макса Эллиса. И всем было известно, что эти правила поддерживались информацией, получаемой от Энди, если не строились на ней целиком.
И вот теперь она столкнулась с последствиями.
– Боюсь, мисс Доусон, что в связи с отсутствием у вас настоящих рекомендаций и реальных рабочих навыков, я не смогу предложить вам место непосредственно в нашей корпорации, – сказала Дениз.
Черт! Ладно, надо от нее избавиться и выяснить, как вести себя здесь дальше. Почтительность. Она тут главная, так что надо немного уступить и рвануть вперед.
– Все прекрасно, Дениз, миссис Торнтон. Я хочу сама добиться успеха. Я могла бы начать с должности помощника секретаря – чем-то подобным я когда-то занималась… Кстати, как ваши мальчики? – В ответ она получила холодный взгляд.
– Джейсона и Стивена приняли в университеты Лиги Плюща. Из-за финансовых проблем первые два года они посещали общинный колледж и работали доставщиками пиццы, чтобы заработать на бакалавриат. Они также оказывали финансовую поддержку мне.
Энди не знала, что сказать, чтобы не превратить ситуацию в совершенно невыносимую, поэтому мудро предпочла смолчать. Но у нее было такое чувство, будто ее ударили в живот. Ни разу за все время работы у Эллиса она не задумалась о последствиях своих рекомендаций.
Так что, возможно, Энди не Макса следует винить в своей плохой карме.
– Как я говорила, – продолжала Дениз, – в настоящее время я могу предложить вам два места, которые подходят вашему резюме. Первое – в баре «Скайбар».
– В престижном клубе «Пирс Индастриз» в деловой части города? Это, конечно, не офис, но я могла бы некоторое время поработать там официанткой, если мне удастся подружиться с их клиентами.
– Гардеробщицей в бане: работающая во вторую смену ушла в декретный отпуск, – поправила Дениз.
Энди не смогла скрыть выражение презрения, появившееся на ее лице.
– Это не устраивает? Что ж, тогда остается только место для неквалифицированного работника в местной ландшафтной дизайн-компании. Вам придется выполнять небольшое количество физической работы, а также трудиться в нестандартное время и по выходным. С такой работой вы справитесь?
Энди глубоко вздохнула. Она могла бы бросить занятия йогой, чтобы сберечь деньги, и работать тем временем на дизайнеров. Быть может, она научится хоть как-то выращивать растения, вместо того чтобы губить их.
– Думаю, с этим я сумею справиться, мэм, – проговорила Энди.
– Отлично. – Улыбнувшись своей волчьей улыбкой, Дениз Торнтон предъявила ей главный козырь: – Главный клиент компании «Матайя Лэндскейп энд Дизайнз» – «Эллис Инвестментс». Вы можете посетить их завтра в четыре часа. Разве не приятно будет вернуться к прежнему месту водопоя? Полагаю, вы встретитесь всего с несколькими бывшими коллегами. Наденьте синие джинсы; вам также выдадут фирменную футболку компании, стоимость которой будет вычтена из вашего первого жалованья.
Глаза Энди широко распахнулись. Эта женщина, конечно, хороша. Надо думать, она намного обогнала бы своего мужа, если бы работала на Эллиса. К несчастью, баланс сил нынче уже не тот.
– Если ни один из этих вариантов не соответствует… вашему профилю, вы, разумеется, можете отнести свое резюме в другое агентство по найму. Я лично взяла на себя смелость обо всем, что мне о вас известно, проинформировать всех кадровые агентства в городе, которые набирают работников для высококлассных фирм. Мы всегда поддерживаем друг друга, знаете ли.
Эндреа была совсем не рада осознать, что предложение Блейка Донована работать у него в качестве личного секретаря по поиску невесты внезапно стало самым привлекательным. Впрочем, она испытала огромное облегчение от возникшей вдруг возможности сообщить мисс Торнтон, что она решила принять другое предложение, поэтому не станет у нее задерживаться.
Хотя, конечно, ничто сейчас не могло улучшить ее настроения. Она всегда считала, что Макс Эллис – дрянной человек. Но Энди никогда и в голову не приходило, что она сама ничуть не лучше. И лишь благодаря любви и уважению к Лейси, она смогла сдержать слезы, когда звонила сестре, чтобы рассказать о своих делах.
Она старалась не заплакать, пока не услышала голос Лейси, а потом сдалась.
– Энди, успокойся! Я ничего не понимаю. Тебе не удалось договориться с агентством?
– У меня в кошельке двадцать долларов, которые я держала на черный день. Я купила на них картошку фри и мороженое, – уклончиво проговорила Энди.
– Но почему все пошло так плохо, скажи мне, ради бога? Мы же тренировались! Тренировались всю ночь, черт побери! Погоди, ты сказала, картошку фри?
Так это же почти та самая еда, которой девчонки лакомились на прошлой неделе: горсть хрустящей, хорошо подсоленной картошки фри и вишневое мороженое, которое они ели прямо из огромного стакана, в котором оно продается! Жизнь налаживается!
– Послушай, Энди, – проговорила Лейси. – Ты знаешь, в каком мы отчаянном положении. Вот что: я тоже была абсолютно неправа, когда попросила тебя начать зарабатывать на нас обеих. И я ведь тоже могу поискать какую-нибудь работу с частичной занятостью. Я все еще помню, что такое работать в баре. Музыкантов-то всегда полно, не говоря уже о тех, кто своим пением зарабатывает в таких местах на пропитание.
Теперь из глаз Энди полились слезы благодарности.
– Нет, Лейс! Я не допущу, чтобы ты работала на нескольких работах, пока я бездельничаю. Я могу смириться и пойти работать к Доновану. – О-ох, даже говорить такое было больно.
– Ни за что! – возразила Лейси. – Судя по тому, что ты мне рассказала, ты для него слишком хороша. И нам в жизни не нужен второй Эллис только из-за того, что мы нуждаемся в деньгах. Нет, моей старшей сестре больше не будет угрожать что-то подобное. Нет! Больше – никогда!
– Слава богу, что ты согласна. – Для Энди была невыносима мысль о работе на этого человека. Когда она подумала о нем, картошка фри и мороженое в ее желудке попросились обратно. Однако она пошла бы работать к нему, если бы Лейси настаивала. Только та этого не сделала.
– Эй, а помнишь, как ты добилась снижения ренты, сказав хозяину, что он вымещает вызванную разводом злость на женщинах, снимающих у него жилье?
– Да, помню. – Это была большая игра, но она того стоила. Хозяин дома, о котором шла речь, был настоящим здоровяком, но когда Энди прочла его, как книгу, – душераздирающую, но все же просто книгу, – тот расплакался, извинился и, вместо того чтобы поднять плату на тридцать процентов, как он грозил, снизил ее на сто баксов в месяц. Этого им хватило на продукты на две недели, а усилий понадобилось сделать не больше, чем делает простой психоаналитик, работая по Фрейду.
– Или когда ты убедила маму с папой отпустить нас без них на весенние каникулы во Флориду?
– Быть может, это было самое лучшее, Лейс. – Правда, вынуждена была признаться Энди, этот вариант ей подсказали. Зная, как непоколебимы родители в отношении колледжа, Энди сочинила целую историю об уверенности в своих силах и здравом смысле. Зато на строгих родителей по их собственной воле буквально обрушилось приключение, когда они поспешно отпустили дочерей в отель «Панама сити-бич». То, что почти все каникулы сестер рвало и они мечтали только о том, чтобы мама была рядом, не так уж важно.
Так что Лейси, слава богу, не собиралась настаивать на том, чтобы ее сестра работала на Донована.
Что ж, Энди придется принять еще одно из менее желанных предложений, которое, по сравнению с работой у Донована, казалось схожим с должностью управляющего в «Бостон консалтинг групп».
– Что ж, тогда я буду обслуживать столики и одновременно подыскивать что-то подходящее. – Плюхнув немного горчицы в кетчуп, Энди размешала смесь, превратив ее в оранжевую лужу с подгоревшей картошкой. – Может, так даже лучше. Нам на две ближайшие недели понадобятся наличные, если, конечно, это не последняя наша горячая еда.
– Грустные дни, когда пара кулечков картошки фри становится горячей едой, да? Вот что я тебе скажу. Сегодня вечером я подпеваю Луа Палмер в новом хипстерском винном баре, который открылся напротив студии. Он очень стильный, молодежный и крутой. Почему бы тебе не пойти туда вместе со мной? Мы сможем разделить обещанные мне бесплатные напитки и, возможно, потолкуем с менеджером о том, чтобы он нанял на работу несколько человек. Мы же с тобой не работали вместе с тех пор, как закончили школу. Помнишь добрые старые деньки в закусочной «Стейк баффет»?
Энди помахала ломтиком картошки перед лицом Лейси.
– Конечно, помню! Помню, что я выполняла всю работу, пока ты флиртовала с покрытым татуировками поваром. Как его звали? Олаф? Бьорн? Что-то настолько скандинавское, что смахивало на фальшивое. Как-то раз вечером я прислуживала его матери, и та мне сообщила, что на самом деле…
– Джорджи! – вскричала Лейси. – Его звали Джорджи! И я перестала с ним заигрывать, когда ты мне об этом рассказала. К тому же он терпеть не мог гитару, и это было очень не круто.
– Но после этого ты сразу же переключилась на Сальвадора, помощника буфетчика, который даже не говорил по-английски. Поэтому я по-прежнему суетилась вокруг столов и подливала соусы, а ты строила ему глазки и прикарманивала чаевые.
– Сальвадор учил меня играть на испанской гитаре, а язык этой музыки универсален, – решительно произнесла Лейси.
– Как и язык французского поцелуя, судя по сцене, свидетелем которой я стала в холодильном помещении, – добавила Энди.
– Страсть – главная составляющая фламенко, сестричка. Я просто пыталась доказать ее подлинность.
Улыбка на лице Лейси наконец-то осветила и ее глаза, а это было для Энди все равно что глоток свежего воздуха. Энди уже забыла, когда видела сестру расслабленной и счастливой, не считая, конечно, ее выступлений. Именно поэтому она редко пропускала концерты Лейси, даже если предпочла бы отмокать в ванной с бокалом вина.
И тот факт, что она теперь не могла позволить себе даже дешевую бутылку «Беринджера», сыграл на руку Лейси.
Лейси слизнула с пальца соль от картошки фри.
– Стало быть, решено? Что ты наденешь сегодня вечером?
– Только не думай, сестричка, что ты заставишь меня прислуживать вместо тебя за столиками. Кстати, что носят в хипстерских винных барах? – Как досадно, что ей нет еще и тридцати, а она уже понятия не имеет о том, что модно. Должность шпиона у Эллиса не оставила ей времени на настоящую жизнь.
– Может, оставишь свою юбку-карандаш и наденешь к ней мою майку-безрукавку с блестками? У меня есть огромные очки без стекол, к которым можно будет добавить еще и шляпу-котелок.
Если именно так сейчас одеваются, неудивительно, что ей не хочется выходить из дома.
– Может, лучше ты все это наденешь, а я поищу себе что-нибудь другое? – предложила Энди. – Пожалуй, я уже слишком стара для хипстерского шика.
Блейк смотрел на монитор, подпирая подбородок пальцами. Он прекрасно понимал, что в такой позе слегка смахивает на мерзавца, но специально принимал ее, чтобы нежеланные гости не заглядывали в его кабинет и не мешали ему.
Его объявление убрали с сайта почти сразу после того, как Эндреа Доусон слишком твердой рукой закрыла за собой дверь. Но на электронный адрес, который он создал специально для того, чтоб собирать отзывы на объявление, все еще приходили письма. Сейчас их было 242, но их количество продолжало расти. Блейк, конечно же, мог переслать их своей секретарше, однако это слишком деликатное дело. Уж лучше заняться ими самому. Сначала Блейк хотел было удалить их, но поскольку Дреа час назад позвонила секретарше и вежливо отказалась от работы, он понял, что поступить так будет неразумно.
Быть может, ему вообще стоит забыть всю эту чертову историю с невестой. Поступить так – значит признать собственное поражение, а Блейк Донован никогда не признавал поражений. Когда почти год назад Блейк отметил свое тридцатипятилетие, он достиг почти всего, что запланировал на эти годы, за исключением женитьбы. Донован твердо верил тогда, как и сейчас, что жена ему необходима по нескольким причинам: она должна принимать гостей на светских раутах, к женам хорошо относятся клиенты, предпочитающие людей семейных, к тому же был у жены и еще один немаловажный плюс – она сможет сопровождать его на благотворительных и деловых мероприятиях. Да, секс с женой удобнее, чем обходить в поисках женщины местные бары. И еще – Донован никогда не произносил этого вслух – он понял, что, возвращаясь в пустой дом после долгого дня на работе, чувствует себя одиноко. Глупо, конечно, но это правда.
Блейк считал, что найти жену не составит труда. Сначала он обратился за помощью к коллегам. Но после нескольких чудовищных свиданий вслепую, вспомнив о том, что следующий день рождения приближается очень быстро, Донован понял, что ему нужен профессионал, который поможет ему найти подходящую женщину. Поэтому он и зарегистрировался онлайн в клубе знакомств «Миллионер мэтчез». Это оказалось для него еще одним большим провалом. Возможно, Блейк совершил ошибку, переспав с одной сеошницей, а затем бросив ее. Потому что на прощание она ему сказала: «Ты не сможешь заплатить достаточное количество денег за то, чтобы найти себе невесту в этом городе». Но ведь не мог же он не ответить на этот вызов, не так ли?
Выдохнув через сжатые губы, Донован задумался. Дреа – его шанс, лучшая кандидатура на роль свахи, которая без труда сможет подыскать ему невесту. У кого еще позади такое прошлое и умение не только найти, но и оценить его будущую жену? Все остальные претендентки на предлагаемую должность, которые появлялись у него в офисе, слишком сильно красились и душились, да и вообще были больше заинтересованы в том, чтобы самим выйти за него замуж. Лишь несколько серьезных кандидаток на место свахи указали в своих резюме навыки, которые включали способность быть «ниндзя социальных сетей». И что это означает? Блейк вовсе не собирался нанимать человека с такими навыками для решения самой главной для него в этом году задачи.
Но было в Дреа еще кое-что. Кое-что, чего он не мог понять. Неужели ее дерзкий подход? Ведь, в конце концов, никто и никогда не говорил Доновану «нет». Хотя нет, это невозможно. Блейк Донован что-то почувствовал еще до этого.
Он все силился понять, что же это такое. Под ее явным неуважением к Блейку и неприязнью к работе, которую он ей предлагал, он чувствовал еще что-то… Но что?
Связь, вот что. Понимание того, что лишь у немногих есть что-то против него.
Это было одновременно страшно и захватывающе.
Он должен раскопать это глубже. Разумеется, только в рабочих отношениях.
Но как же заставить Дреа передумать? Он хотел и мог повысить ей начальный заработок. Но если он вызовет ее, чтобы сказать об этом, то окажется в безвыходном положении, а Блейк Донован никогда не бывает в положении, выхода из которого нет. Зайдя в Гугл, он напечатал ее имя в поисковой строке. На экране появилось несколько самых популярных ссылок на социальные сети и фотографии Дреа в вечерних платьях под руку с Максом Эллисом.
Блейк сразу же заметил две детали. Первая состояла в том, что эта девушка не имела ничего общего с его идеалом и на каждом снимке она выглядела просто сногсшибательно. Вторая сообщила ему, что на всех фото Дреа слегка отстранялась от Эллиса, когда он наклонялся ближе к ней или обнимал ее за талию. Блейк улыбнулся. Он был готов биться об заклад, что только что обнаружил самую верхушку непреклонного молчания мисс Доусон о ее бывшем нанимателе.
Донован испытал немалое облегчение, потому что, по правде говоря, он был слегка обескуражен ее немногословием в этом отношении. Но если все дело в нежеланных ухаживаниях, то с этим он как-нибудь справится. Среди гламурных снимков благотворительных балов и банковских светских раутов была одна фотография, которую он едва не пропустил мимо внимания. Дреа в джинсах широко улыбается, глядя прямо в камеру и обнимая более высокую и светловолосую копию самой себя. Судя по подписи под снимком, девушку звали Лейси Доусон, она была многообещающей певицей и автором песен. Должно быть, Лейси – сестра Дреа. Заинтригованный, Блейк изменил имя в поисковой строке.
О Лейси информации оказалось гораздо больше, чем о ее сестре. Хоть она и не добилась большого успеха, у нее были длинные списки концертов, студийные записи и даже страничка ее поклонников в «Фейсбуке». Блейк чувствовал, что большинство музыкантов – люди ленивые, но он мог с уверенностью сказать, что эта девчонка явно много работала. И это хорошо действовало на ее сестру. На ее гордую сестру, которая оказывала ей поддержку. Такая наверняка приходит на все выступления Лейси.
Кликнув на список предстоящих концертов с участием Лейси, Блейк записал один из адресов, которые там увидел. И улыбнулся – впервые за этот день.